Но Ли Ди, ничего не понимая, уставилась на него расширившимися от страха глазами.– Почему ты прогнал его? – спросила она по-китайски с сильным акцентом.– Ему не следует быть здесь, – отрезал Ру Шань по-английски, его еще больше рассердило то, что она задала этот вопрос. Пройдя быстрым шагом к ведрам с водой, он схватил их и вылил воду из окна, не заботясь о прохожих.– Но мы не делали ничего дурного, – настаивала она, переходя на английский язык. – Это просто способ времяпрепровождения.Не обращая на нее внимания, Ру Шань схватил бумагу. Она была исписана корявыми символами, подобными тем, что пишет ребенок, начинающий учиться писать, но даже это злило его. Бумага была дорогой. Вот на что Фу Де тратил деньги, которые ему выдавались на еду! Для того чтобы развлекать Ли Ди? Или для того чтобы научиться самому?– Фу Де мой слуга, – отрезал Ру Шань. – Он служит мне, а не себе.– Он знает это! Я знаю это! Как же нам этого не знать?– Молчи, женщина, – прорычал он по-китайски, – или...– Или что? Ты так и будешь держать меня в бетонной коробке, где нечем заняться?Ру Шань сделал шаг вперед, сжимая бумагу в кулаке.– Или продам в тот притон, где я тебя нашел. Ты все еще невинна.Он потянул носом воздух, вдыхая аромат имбиря, смешанного с померанцем, исходивший от ее кожи.– И от тебя лучше пахнет. Я смогу получить выгоду. Будь осторожна, рабыня.Лидия сглотнула, и он увидел, как ее бледная кожа порозовела от гнева. В глазах Ли Ди появились слезы, ее рука задрожала. Но она не сдавалась.Она стояла, глядя ему в глаза, как будто была с ним на равных. Более смешной ситуации и придумать нельзя было. Но по какой-то странной причине ему это нравилось. Ему нравилось видеть, как она разгорячилась, как ее груди вздымались, а узел халата развязался от порывистых движений.– Что ты от меня хочешь? – прошептала Лидия, ее голос был глухим от слез.– Я не знаю, – он говорил правду. – Твоя сила инь не удовлетворила меня так, как я надеялся.Ру Шань увидел, что ее охватил страх.– Что это означает?Он пожал плечами и отвел ее руку от себя.– Это означает, что я сделал что-то неправильно. Или ты еще не готова. Я не знаю.Лидия скрестила руки на груди, ее жесты были вызывающими даже сейчас, когда она дрожала от страха.– Может быть, все дело в том, что нельзя запирать женщину в клетке и использовать ее ради своего удовольствия?Он посмотрел на нее, думая о ее словах и не желая признавать их правдивость, однако и не возражая.– В Китае рабство является общепризнанным фактом. Для бедных людей это несчастье, однако с ними обращаются справедливо и требуют от них только то, что они в состоянии исполнить.– Я не рабыня. Я свободная англичанка. Ру Шань криво улыбнулся.– Ты моя белокожая домашняя зверушка, и ты будешь здесь, пока я не решу освободить тебя.Она сжалась и отвернулась, побежденная и униженная.– Пусть будет так, лишь бы ты отпустил меня, – тихо произнесла Лидия.Ру Шань нахмурился, удивленный тем, что мысль о ее освобождении не радовала его. До этого момента он с нетерпением ждал, когда сможет избавиться от этой статьи расходов и необходимости получать от нее инь. Но теперь эта мысль расстраивала его, он чувствовал какую-то тревогу, когда представлял себе, что не сможет каждое утро и каждый вечер видеть ее.Возможно, ее сила инь помогла ему больше, чем он думал. Возможно, ему просто хотелось больше. Он вздохнул. Ему следовало больше узнать об этих людях-духах.Размышляя над этим, Ру Шань отшвырнул бумагу и твердо направил Ли Ди назад, в ее комнату. Как обычно, они сели на Кровать. Он остро чувствовал отсутствие Фу Де и боялся, что она сможет сбежать, выбрав подходящий момент, но Ли Ди не проявляла желания этого делать.До того момента, конечно, пока она не бросила взгляд на дверь. Ее лицо просветлело.– Без Фу Де будет лучше. Более уединенно. Он нахмурился.– Уединенно? Ты понимаешь значение этого слова?– Конечно, понимаю! Почему ты считаешь, что мне нужна компания, когда я купаюсь или одеваюсь или... или когда мы...Ее голос затих, но ему было ясно, что она имела в виду. По правде говоря, у него давно сложилось впечатление, что Ли Ди оскорбляло присутствие слуги в ее комнате.– Но у англичан бывают большие гостиные, где люди собираются и смотрят друг на друга, пока женщины одеваются. Им не хочется уединения, – сказал Ру Шань.– Да нет же, напротив! – Вынужденная признать правду, она сделала паузу, а потом пояснила: – Да, я слышала, что богатые женщины одеваются в своих спальнях, затем выходят в другую комнату, где находятся самые близкие друзья. Там они разговаривают, пока хозяйка заканчивает свой туалет: наносит косметику и надевает украшения. Но я не занимаюсь... – Ли Ди сделала неопределенный жест в сторону кровати, – такими вещами с посторонними.Он был сбит с толку ее словами и покачал головой.– Я слышал, что англичане, мужчины и женщины, собираются вместе, чтобы предаваться телесному разгулу. Вы похожи на обезьян, которые живут стаей. Вашим женщинам нравятся такие вещи.– Абсолютная ложь! – Лидия в волнении соскочила с кровати и зашагала по комнате. – Как ты мог такое подумать? Это же отвратительно! – Она повернулась к нему. – Не знаю, откуда ты это взял, но не могу поверить, что каждый англичанин, живущий в Китае, устраивал оргии!Оргия... Ру Шань не понял этого слова, но он догадался, что оно означало. Ли Ди была неподдельно расстроена, и ее реакция подтвердила одно из его опасений: у китайцев сложилось совершенно неправильное представление об этих варварах.Но перед тем как поверить в это странное предположение, ему нужно было больше узнать. Он откинулся на подушки кровати, скрестив руки на груди.– Я хочу больше узнать об англичанах. Как вы живете? Она остановилась, его вопрос озадачил ее.– Что ты имеешь в виду? Мы живем, как и все люди. В домах. Со своими семьями.– Семьями? Какими семьями?– Нормальными! Мать, отец. Их дети.Именно этого Ру Шань и боялся. Его учителя были не правы. Но чтобы убедиться в этом до конца, он внимательно посмотрел ей в лицо, стараясь заметить в нем признаки притворства.– Но вы живете колониями! Так вы это называете? Там все живут вместе, как в стаде.Лидия покачала головой.– Но это не колония обезьян! Само предположение об этом омерзительно! У нас отдельные дома. Слово «колония» означает просто группу семей, которая живет на одной территории. Каждая семья живет в собственном доме.Ру Шань кивнул.– Вы научились этому у китайцев.– Нет! – Лидия задрожала от гнева. – Англичане жили семьями на протяжении многих сотен лет.Он нахмурился.– Это невозможно. Наверняка некоторые из вас живут как обезьяны.– Нет! – в негодовании воскликнула Лидия.– Но наш император сказал, что...– Тогда он ошибся! – выпалила она.– Вы все варвары! – возразил Ру Шань, чувствуя, что его тон повышается, по мере того как все больше злится Ли Ди.– Нет, мы не варвары! Это вы варвары!– Не будь смешной. – Он был рассержен, но не стал приводить себя в равновесие. – Вы, англичане, приехали к нам, то есть в Китай, чтобы покупать наши товары. Нам от вас ничего не нужно, а вы все едете, просите шелк, нефрит, все хорошее, что у нас есть.– Мы ищем торговли. Мы продаем свои вещи в обмен на ваши. Это торговля.– Но все ваши вещи не сравнятся с нашими по качеству. У вас нет шелка, нет слоновой кости. Вы даже не знаете, как покрывать дерево лаком. Вы необразованные.Ру Шань не понимал, зачем он спорит с ней. Он был убежден, что прав. Возможно, это от излишней доброты, потому что ему хотелось, чтобы она знала правду.Но Ли Ди не хотела признавать его правду. Вместо этого она стала возражать ему:– Наши механизмы не чета вашим. У вас нет заводных устройств. Ваша культура пропитана суевериями. А хуже всего то, – Лидия повысила голос, чтобы сделать акцент на сказанном, – что вы продаете и покупаете людей, как скот.– Тогда почему ваши бедняки умирают с голоду, когда у них много детей?Она открыла рот, чтобы возразить, но затем вздохнула и ответила:– В любой стране есть бедняки. Но мы не продаем своих детей.– Этим вы обрекаете их на ту же нищету и мучения, от которых страдали их родители. По крайней мере, за ребенком бы присмотрели, попади он к хорошему хозяину. Некоторые дети даже получают образование.Лидия нахмурилась и начала что-то говорить, но он уже и так достаточно услышал.– Хватит, – отрезал он.Эти англичане воистину были низшими существами. Хотя, возможно, они не были настолько дикими, как он предполагал.– Я хочу снова вызвать твою силу инь.Ее лицо выражало непокорность, но она нехотя подчинилась.– Ты со всеми женщинами так обращаешься? Или только со своими белыми рабынями?Ру Шань мог и не отвечать, но он наклонился к ней и сказал: – Я сделал все, что мог, чтобы тебе было хорошо здесь. Я не могу позволить себе дарить шелка и золото. У моей матери никогда этого не было, почему тогда я должен расточать на тебя деньги? Ты должна довольствоваться тем, что имеет обычный хозяин лавки. – Его голос был резким от силы ян, уже горевшей в нем.Лидия в изумлении смотрела на него. Но это продолжалось недолго. Скорее всего, в ней было больше силы ян, чем он думал, потому что ее голос, когда она отвечала ему, был таким же ядовитым:– Я никогда не просила шелков и украшений и не хочу их. Я говорю о каком-то занятии, Ру Шань. У меня нет книг, нет красок, а сейчас ты отобрал у меня кисть и учителя, и я даже не могу учить китайский язык.Он нахмурился, удивленный ее ответом.– Так ты хочешь заниматься чем-то? Чтобы занять свой ум? Ру Шань не мог поверить в это. Никто из людей-духов, которых он встречал, не желал подобного. Им хотелось броских украшений, дорогих шелков, денег. Это было все, что любили белые дикари.– Разумеется, хочу! Оглянись вокруг, Ру Шань. Ты сам был. бы доволен, находясь здесь?Конечно, нет. Но он был хорошо образованным китайцем. Он знал толк в тонких сторонах жизни. Как мог кто-то из людей-духов, тем более женщин, получать удовольствие от таких вещей? Хотя, глядя на Ли Ди, он видел, что ей действительно требовалось найти пищу для ума.Внешне она выглядела так же, как и большинство этих дикарей. И все же она оказалась вовсе не такой, какой он ожидал ее увидеть.– У тебя в роду не было китайцев?– Не говори глупостей. Твоя раса презирает мою. Даже здесь, в Шанхае, вы живете в разных кварталах.Он кивнул. Только потому, что он был хозяином лавки, ему приходилось иметь дело с иностранцами. И с Ли Ди, конечно.Его матери тоже пришлось общаться с англичанами, потому что они покупали товар Чэней. Но это было совсем другое дело.– Твоя мать могла встретить китайца, влюбиться в него, – предположил Ру Шань.– Моя мать вышла замуж за англичанина с которым познакомилась в военном госпитале, когда ей было восемнадцать лет. Они поженились и жили счастливо долгие годы. Она ни разу не встречала китайцев и никогда не испытывала желания с ними общаться. Я могу сказать то же самое!Ру Шань слушал ее взволнованную речь и видел горение силы ян в ее глазах, слышал гнев в ее голосе. Вероятно, она говорила правду. Но, несмотря на это, ему было трудно поверить ей. Она была слишком умна, слишком одарена. Она даже начала учить шанхайский диалект вместе с Фу Де. Он не мог поверить, что у людей-духов могло родиться такое способное существо.Лидия нахмурилась.– Тебя, наверное, считают гениальной среди твоего народа? – спросил Ру Шань.Она поморщилась, но все же ответила:– Меня считают смышленой, но не лучше многих других. Ру Шань покачал головой, все еще находясь в недоумении.Иногда китайцы не стеснялись завязывать отношения с женщинами-варварами. Скорее всего, именно так Ли Ди унаследовала свой ум. Или же она была чудом природы.– Вероятно, ты приехала в Китай потому, что тебя не принимали на родине?Она с отвращением фыркнула, садясь на край кровати.– Я приехала потому, что Максвелл Слейд...– Твой жених. Я помню.Лидия повернулась, пронзая его взглядом.– Тогда почему ты не вернешь меня к нему?Ру Шань самодовольно улыбнулся. Он не знал, что вызвало в нем улыбку, но не сдерживал себя, потому что ему нравилось ощущение власти над этой женщиной.– Я держу тебя здесь, Ли Ди, потому что ты моя. Затем он развязал узел на ее халате.– Хватит разговоров. Пора освободить твою силу инь. Из писем Мэй Пан Чэнь2 июля 1873 годаДорогая Ли Хуа!Я встретила его!Я встретила того капитана-духа, и эта встреча была еще хуже, чем я думала! Он худой, как змея, и у него голодные глаза, как у мангуста. Он даже рычит на меня. Капитан думает, что я не понимаю его, но на самом деле я только притворяюсь, а он, конечно, злится. Ему кажется, что если он будет громче кричать, то я пойму, о чем идет речь. И все это так сердит меня.Шэнь Фу тоже недоволен. Я пытаюсь доказать ему, что этот человек-дух несет с собой зло, но он не слушает меня. Он считает, что я глупа и суеверна, и даже отправил меня к учителю (это в моем-то возрасте!), чтобы учить английский. Этот ужасный капитан уехал и взял с собой несколько рулонов ткани по очень низкой цене. Обычно Шэнь Фу не продает свои ткани так дешево, но я думаю, что он немного боится капитана-мангуста, и поэтому хочет, чтобы тот уехал довольным..Это очень плохо, Ли Хуа. Очень плохо связываться с людьми-духами. Но моя семья хочет денег людей-духов, и я не могу остановить их.Мне пора идти. Мне нужно переделать много работы, перед тем как я пойду на урок!Мэй ПанP. S. Я забыла сказать, что в моих уроках есть одна положительная сторона. Я должна брать с собой Ру Шаня. Шэнь Фу надеется, что наш сын скоро сможет служить переводчиком вместо меня, поэтому он разрешает мне брать его с собой. Нам так нравш ходить на занятия вместе! Мы учимся у проповедников, потому что никто не говорит по-английски лучше, чем они. У меня замечательный сын, он внимательный и веселый. Мы часто с ним смеемся, это лучшее время дня для нас. Только по этой причине я хочу как можно дольше заниматься английским языком.Искренне твоя, Мэй Дан.Видишь, как англичане подписывают свое имя? Ужасно, правда? Из стороны в сторону, вместо того чтобы вести линию сверху вниз. У них все линии неправильные. У них даже нет кисти для письма, у них всего лишь деревянные палочки, внутри которых уголек. Но Ру Шаню это нравится, и он умеет красиво писать. Даже учитель-англичанин говорит, что Ру Шань очень способный.
ГЛАВА 7 Ли Бай в юности плохо проявлял себя в учебе, поэтому он решилбросить занятия. По дороге домой он увидел cтаpyxy,которая молотила железный прут. Удивившись, Ли Бай спросил,что она делает; «Я делаю иголку», – ответила она.Ли Бай устыдился, что в нем нет настойчивости,вернулся яазад и достиг великой учености. Киан Куэ Лэй Шу «Эти китайцы странные существа», – думала Лидия. Или это Ру Шань был странным существом. С одной стороны, он без зазрения совести купил ее, запер в тесной комнатушке и каждый день доил из нее эту силу инь. С другой стороны, он всегда проявлял неожиданную доброту и уважение. Он до сих пор кланялся ей, когда входил и уходил, всегда благодарил ее за проведенное вместе время. Он был честен с ней и даже стал приносить ей бумагу и принадлежности для рисования, чтобы заполнить долгие часы между его посещениями. Иногда Лидия задавалась вопросом – а делал бы все это для нее Максвелл? Кроме того, Ру Шань стал закрывать дверь, чтобы Фу Де не мог смотреть на них. И опять же по ее просьбе, когда она сказала, что ей не нравится, когда этот юноша смотрел на нее или присутствовал на их занятиях.Насколько она понимала, Ру Шань считал ее дорогим домашним животным, подобным обезьяне или корове, о котором он заботился, с которым играл, даже делился секретами, но которое не собирался отпускать. И такое отношение явно разделяли все китайцы, которые тоже считали, что белый человек был всего лишь более развитой обезьяной.Она размышляла над тем, что бы сказал Максвелл, узнав об их взглядах на англичан. Скорее всего, он бы презрительно скривился, услышав подобную чепуху. Особенно потому, что сам считал китайцев ниже себя. Он не мог и представить, что жители Поднебесной воспринимают его как обезьяну. Но точно так Максвелл возмутился бы, если бы ему сказали, что по своим умственным способностям он уступает женщине, потому что, как и многие его друзья, жених Лидии свято верил, что он на голову выше всех окружающих.Возможно, в этом и был корень зла. Лидия поняла это, расхаживая по своей небольшой комнате. Различие было не между китайцами и англичанами, а между мужчинами и женщинами. Мужчины считали себя выше животных, выше женщин, выше других мужчин. Цвет кожи не имел значения. Мужчины считали себя царями, и никакие логические доводы не могли бы разубедить их.Ничего удивительного не было в том, что китайские мужчины считали себя цивилизованнее англичан, а англичане думали, что; они умнее китайцев. И те, и другие полностью ошибались, потому что избрали неправильный путь.Кто бы мог подумать, что ее беда была следствием мужского эго? Она, женщина, оказалась единственной, кто понял, что на самом деле происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34