Затем он остановился, не сразу, а постепенно, нежно сжав губы, все плотнее прижимая их к соску, вытягивая сосок к небу, как ей казалось, и наконец отпустил, поцеловав его нежнейшим поцелуем.Когда Ру Шань оторвался от нее, она облегченно выдохнула.–Ну что, помогло? Сейчас мы выпустили твою силу инь, – пояснил Ру Шань, глядя на нее ласково и немного изумленно.«Что ему на это ответить? – размышляла Лидия. – Это не только помогло. Это было невероятно. И все же этого было недостаточно».– Пожалуйста, – простонала она, сама не зная, чего просит.– Конечно, – сказал Ру Шань, – твоя другая грудь переполнена. – И он принялся снова ласковым прикосновением пальцев описывать спирали, только теперь вокруг ее правой груди.Лидия почувствовала, что ее сила инь собирается так же, как и в первый раз, что его ладони прижимаются к ее животу, как и тогда. Но на этот раз Лидия полностью отдалась своим ощущениям. Она не только прислушивалась к себе, чувствуя прилив инь, но и сама участвовала в этом. Ей хотелось этого. Когда Ру Шань наконец приложил рот к ее правой груди, она закричала от радости, что он пьет воду из ее реки.Этот поток лился дольше, чем первый. Сила и биение ее инь устремились к нему, и она дрожала, когда ее вода вытекала, трепетала от круговых движений его языка и от ритма его сосания.Когда Ру Шань освободил ее грудь, Лидия посмотрела на него с выражением смущения и изумления.Он сказал:– Тебе нужно сейчас отдохнуть. Мы продолжим завтра.Ру Шань встал, и его лицо озарилось безмятежной улыбкой. Он низко, с почтительностью поклонился ей и покинул комнату. Тут же вошел Фу Де, быстро распутал и снял с нее веревки, потом тоже поклонился и удалился, закрыв за собой дверь.Лидия не двигалась, ее тело еще не остыло, а разум витал в облаках.Что же все-таки произошло? Неужели она взаправду только что отдала свою силу инь, как говорят китайцы? Нет, этого не может быть! И все же она не могла отрицать опыт прошедшего только что часа.Часа?Она посмотрела в окно и увидела, что небо было черным. Сейчас, по меньшей мере, была уже полночь. И в этот момент Лидия осознала правду: она упала в пропасть. Она превратилась в падшую женщину и больше не сможет стать такой, как прежде. И не потому, что китаец связал ее и сосал ей груди. И не потому, что ее сила инь вытекала из ее тела в него.Лидия стала падшей женщиной потому, что ей это понравилось. Не просто понравилось – она наслаждалась этим. Ей хотелось этого. Ей отчаянно хотелось продолжения.Так вот каким было это мистическое высвобождение силы инь! Это должно было улучшить ее самочувствие? Нет. Она чувствовала недомогание и усталость, продолжая трепетать и не в силах расслабиться. Ей хотелось еще. Ее тело требовало повторения. Прямо сейчас. Немедленно. Так, чтобы в ней опять образовался этот поток инь. Целые реки. Океаны.Чем бы она пожертвовала, чтобы получить это еще раз? Чтобы делать это снова и снова?Лидия не знала. Она была напугана как никогда прежде в жизни. Из писем Мэй Лап Чэиь14 июня 1873 годаДорогая Ли Хуа!У тебя родилась еще одна дочка? О, Ли Хуа, мне так жаль. Я все же уверена, что она будет похожа на тебя. Как и ты, она будет красавицей, доброй и хорошей подругой для всех, кто любит ее. Обращайся с ней хорошо, чаще целуй, и я уверена, что Небо вознаградит тебя и подарит тебе сына, достойного твоего ума и силы твоего мужа.Боюсь, что мою дочь не ожидает такое наследство. У нее моя внешность и характер моего мужа. Небеса не столь благосклонны к ней, в отличие от ее бабушки. Та обожает внучку и внушает ей желание иметь те вещи, которыми ей нельзя обладать. Их, тоже люди-духи заразили жаждой к пустым, бессодержательным вещам. Она даже позволяла ребенку вдыхать свой опиум!X счастью, мой муж воспротивился и был так же зол на нее, как и я. Он, конечно, не думал о том, какой вред этот дым принесет девочке. Он пришел в ярость из-за того, что такая дорогая вещь зря расходовалась на ребенка. Как бы там ни было, маленькая Мэй больше не будет курить опиум.Ру Шань растет хорошо. Он крепкий мальчик, и у него острый ум. Его характер ровный, как и обещает его имя, однако я думаю, что это потому, что любая его детская шалость сразу же наказывается. Поэтому маленький Ру Шань ведет себя тихо и хорошо учится. Но когда я вижу, как он сидит у окна, положив руки на деревянные украшения наличника, и тоскливо смотрит на улицу, мое сердце наполняется жалостью. Я знаю, что ему хочется быть на солнце, на воздухе, но настоящий ученый должен обрести свободу в своей учебе, и поэтому я редко разрешаю ему бегать по улице. Учителя довольны его успехами, поэтому я знаю, что монахи выполнили свое обещание. РуШань станет большим ученым.Но, Ли Хуа, я должна сказать тебе одну вещь, которая не дает мне спать по ночам. Мой муж хочет отправлять наши товары в Англию. Да, продавать их тем варварам в Англии! Он говорит, что если здесь эти люди-духи так легко расстаются с деньгами, то продажа товаров в Англии принесет нам огромную прибыль.Но, Ли Хуа, он не знает английского языка. Он не слышит, что они говорят, когда думают, что мы их не понимаем. Шэнь Фу думает только о том, как он раскроет ладони и они наполнятся золотом людей-духов.Я пыталась возражать. Я пробовала притвориться, будто больна, жаловалась на усталость или же пыталась воспользоваться предлогом, будто я помогаю Ру Шаню заниматься, но Шэнь Фу и слышать ничего не хочет об этом. Он отказывался давать нам деньги на еду, пока я не поговорю с капитаном-духом. Поэтому мне завтра придется переводить разговор этого капитана и Шэня Фу. О, Ли Хуа, я так боюсь! ГЛАВА 6 Как-то один старик держал у себя обезьян. Когда у него закончилось зерно,он решил давать им меньше еды, но боялся навлечь на себя их гнев.Он сказал им: «Я буду кормить вас желудями:утром буду давать по три желудя, а вечером по четыре.Будет ли этого достаточно?» Все обезьяны вскочили, охваченные гневом.Увидев это, старик спросил:«А что, если я буду давать вам четыре желудя на завтрак и три на ужин?Думаю, этого будет достаточно».Услыхав это, все обезьяны радостно распростерлись перед ним? Из записей Лай Юкоу Ру Шань медленно шел по улице, пытаясь сосредоточить внимание на центре своего духа, однако его мысли постоянно разбредались. Он все это утро провел в надежде, что получит ощущение великого удовлетворения, но покой не приходил к нему. Он так ждал момента, когда сможет принять очищенную силу инь от Ли Ди, что с радостью предвкушал утреннее занятие, представляя себе веселье и довольство, которые будут окружать его в течение всего последующего дня.Но этого не случилось. Вместо умиротворенности он чувствовал непонятное беспокойство. Он постоянно перебирал в уме подробности их занятий. Когда ее сила инь перетекала в его рот, он чувствовал не радость, а омерзение, потому что до этого Ли Ди в ужасе пыталась убежать от него.Что с ним было не так? Почему он думал о ее ужасе, а не о своем удовольствии?Он предполагал, что паническое состояние Ли Ди перед началом массажа как-то отравило ее энергию. И этот яд вошел в него, заразив его тем же беспокойством, какое испытывала Ли Ди.Но почему она так расстроилась? Она ведь до этого смирилась со своим положением. Фу Де говорил, что она даже выглядела счастливой. И все же, крича от злобы и ненависти, Ли Ди хотела убежать от него. Переизбыток в ней силы инь лишь отчасти объяснял реакцию женщины. И Ру Шань не знал, в чем истинная причина такого поведения.К счастью, ему пора было идти на еженедельную встречу с Ши По. Он надеялся, что она сможет объяснить странное поведение Ли Ди.Он заранее пришел в чайную. Хозяином заведения был человек, достигший степени нефритового дракона, поэтому здесь часто проходили встречи драконов и тигриц. В этом помещении имелся секретный черный ход, а также много потайных комнат для уединенных бесед и занятий. Ру Шань заранее отправил извещение о своем приходе, заказав чай со специальными травами. Чай, который им приготовят, предназначался для беседы, а не для учебы. Они оба знали, что сегодня они не будут заниматься.Ши По ясно дала понять, что они не прикоснутся друг к другу, пока он не избавится от своего душевного разлада. Она, конечно, расстроится, когда он сообщит о своем новом провале. Но он не мог утаить от нее того, что произошло. Если он рассчитывал, что Ши По сможет помочь ему излечиться, то ему нужно рассказать о случившемся с Ли Ди.Когда он пришел, Ши По уже была там, хотя еще не начала пить чай. На ней была одежда из тонкого голубого шелка. Покрой одеяния был не таким изысканным, как у моделей его матери, самодовольно отметил Ру Шань. И все же ничто не могло отвлечь внимания от прекрасной кожи Ши По и ее юных красных губ. Ах, как же ему не хватало их совместных занятий! Хотя только сейчас он заметил, что в течение некоторого времени вообще не вспоминал о них. Возможно, он все же не настолько скучал по ней, как ему казалось?В любом случае он был рад видеть ее, особенно когда она принялась разливать чай. Ру Шань удобно устроился на подушках, мечтая о том, чтобы у него появилось больше времени, чтобы отдохнуть вместе с ней. В душе он сокрушался, что через час ему нужно было возвращаться назад в лавку.Пока эти мысли проносились у него в голове, они вдвоем принялись за обычный обмен любезностями. Но вскоре Ши По напомнила ему о предмете его невеселых размышлений:– Твой лоб опечален, Ру Шань. Ты еще не смог добыть силу инь у этой женщины-духа?– Вчера вечером и сегодня утром.– Да, но, похоже, это не помогло. Тебе не удалось создать поток?Он покачал головой.–Ее сила инь текла легко и с избытком. Я упивался ею с великой радостью.– Прекрасно. Но, судя по тону твоего голоса, я догадываюсь, что тебе это не принесло желаемого удовлетворения?Ру Шань кивнул, его плохое настроение вот-вот должно было прорваться сквозь напускное спокойствие.– Она все еще сопротивляется. Я не понимаю этого. Ши По нахмурилась и наклонилась вперед.– Неужели? Но как такое может быть?Он поставил чашку, жалея, что не умеет гадать по чайным листьям.– Мне тоже не понравилось бы такое заточение. Пустая комната, в которой нечем заняться...– Но она же дух, к тому же женского пола. Ты не должен считать, будто она может рассуждать так же, как мы. Ру Шань, они живут стадами, как быки. У них больше общего со сворой собак, чем с нами.Ру Шань, не поднимая глаз на Ши По, принялся рассматривать красивый рисунок, сделанный тушью, на котором были изображены свободно скачущие дикие лошади.– Некоторых лошадей трудно объездить, – медленно произнес он.Ши По кивнула.– Тогда тебе следует быть более жестким с ней. Он вздрогнул от тона, которым это было сказано.– Я и свою собаку не бью, Ши По. Я не стану бить Ли Ди.Она вздохнула, но ничего не сказала. Тем не менее он почувствовал ее неудовольствие.– А что, если мы ошибаемся, Ши По? Что, если эти чужеземцы такие же люди, как и мы? Может, их разум такой же, как и наш, просто им не хватает образованности.Выводы, которые он сделал относительно ума Ли Ди, говорили о том, что так и было.– И если это правда, тогда я совершаю большое злодеяние по отношению к ней. Я украл ее свободу.От раздражения Ши По поджала губы, но ее голос оставался спокойным:– У меня есть любимая собака. Думаю, что она рада меня видеть, когда я возвращаюсь домой, но она намеренно плохо себя ведет, когда меня нет. Мне кажется, что это умнейшая из всех собак на, свете, Ру Шань, но я никогда не забываю о том, что это собака.– Люди-духи сумели хорошо нажиться на китайцах, Ши По . Они приобретают и продают земли с большим умом...– Ты хочешь сказать, с большой жадностью.Он кивнул, зная, что бесполезно обсуждать коммерческие вопросы с Ши По, как и с любой другой женщиной, но его дурное настроение заставило его продолжить:– Думаю, что мы судим англичан, видя в них то, что желаем видеть, а не то, что есть на самом деле.– Самые утонченные люди Китая говорили о том, что люди-духи – это всего лишь быки с руками. Ты считаешь, что они умны? Просто в денежных вопросах у них больше опыта, чем у нас.Ру Шань покачал головой.– Они приходят в мою лавку, покупают товары. Я видел семейные пары, детей с родителями.– Они многому научились у нас. Подобно обезьянам, они легко и быстро учатся подражать. Но для них семья означает нечто вроде маленького стада. Ты разве не видел, что их мужчины обмениваются женами, как дети игрушками?Ру Шань кивнул. Конечно, он видел это. В Шанхае постоянно ходили слухи о приключениях англичан.– Мне кажется, ты ищешь трудности в ложном месте. Как дела: в лавке? Повысился ли твой оборот?– Нет, – ответил он сердито. По правде говоря, финансовые дела его семьи шли все хуже и хуже. Помимо отсутствия таланта и умелых рук его матери, от него отвернулись поставщики тканей.Многие из них перестали привозить ему свой товар, и он не мот объяснить, почему так произошло. Но если это будет продолжаться, его семья окажется в большой нужде.К счастью, Ши По заметила удрученность Ру Шаня и больше не задавала вопросов, которые ее не касались.– Хорошо, теперь расскажи мне о своей работе с твоим домашним животным. Ты поделился с ней своими секретами?– У меня нет секретов, – возразил Ру Шань. Он и раньше говорил это.– Если ты обратишь свое внимание внутрь себя и будешь слушать себя, ты откроешь великую тайну, – сказала она.Ру Шань кивнул, однако не совсем понял, что хотела сказать Ши По.– Ты хочешь, чтобы я заговорил с ней так, как разговаривают с собаками, и таким образом передал ей свои секреты?Ши По посмотрела на него, но ничего не сказала. Через несколько мгновений она встала и вежливо поклонилась, чтобы идти.Ру Шань остался сидеть на прежнем месте, глядя на чашку с остывающим чаем. «Это странная религия, – подумал он, – которая наделяла женщину полномочиями учителя, не очень совершенна». Он знал, что женское тело по своей природе было более предрасположено к тому, чтобы достичь просветления, чем мужское, но все же полагал, что в этом учении были слабые стороны.Ши По, решил он, не была хорошим учителем, поскольку ей не хватало понимания, как и всем женщинам. Она, например, искренне считала, что все мужчины говорили только правду. Когда-то ей сказали, что люди-духи – это всего лишь большие обезьяны, обладающие прекрасной способностью к подражанию тем, кто стоял выше их, и она всецело поверила этому. Ру Шань тоже верил этому в течение многих лет.До некоторых пор. Теперь он уверен, почти уверен, что китайцы ошибались на этот счет. Возможно, белые варвары не были настолько дикими, какими их хотел представить в глазах народа китайский император. И если они действительно были такими же людьми, как и жители Поднебесной, то душе Ру Шаня грозила серьезная опасность. Значит, он способствовал убийству человека, а не животного, а сейчас держит в рабстве свободную женщину, а не домашнюю зверушку, как пытается убедить его Ши По.Существовал только один способ выяснить правду, и в этом его наставница была права. Ему следовало узнать больше о людях-Духах. Он мог это сделать только путем общения с Ли Ди.Исполненный твердой решимости, Ру Шань поднялся с подушек и тихо вышел через черный ход. Ему нужно было многое обдумать перед сегодняшним вечерним занятием.
Лидия удивилась, увидев его. Ру Шань это ясно понял, когда вошел в квартиру. Он решил провести с ней сегодняшний день, и его визит был очень неожиданным не только для нее, но и для него самого. Ру Шань ничем не мог заниматься в своей лавке, его ум был постоянно занят мыслями о Ли Ди, поэтому он отправился к ней и застал ее поглощенной беседой с Фу Де. Они говорили о фруктах.Манго. Бананы. Яблоки.Но еще более удивительным было то, что она говорила на шанхайском диалекте, а Фу Де отвечал ей по-английски. Между ними на полу были написаны водяные знаки, постепенно испарявшиеся с цементной поверхности.Да, они учили друг друга. Чтобы похвастать своими успехами, Ли Ди встала, вежливо поклонилась ему и медленно заговорила на шанхайском диалекте:– Добро пожаловать, Чэнь Ру Шань. Я рада вас видеть.Фу Де торопливо собрал бумаги и письменные принадлежности. Он тоже поклонился, на его лице сияла улыбка, когда он заговорил на иностранном языке.– Я уже могу многое сказать по-английски, – произнес он отчетливо. – Но вы все равно знаете этот язык лучше меня.Ру Шань почувствовал, как его охватывает раздражение, как в нем разгорается пламя его силы ян. Ему показалось, будто внутри него вскипает масло. Он в ярости смотрел на своего слугу и Ли Ди, проводивших время в такой близости друг от друга. Чем еще они занимались, когда его не было? Какими секретами делились между собой?Он знал, что его реакция нелогична, и понял, что в нем разгорается ревность. Но он рисковал всем, что имел, приобретая Ли Ди. Он занял деньги у своей семьи и нанял этот дом. И все зачем? Чтобы Фу Де пожинал плоды?Нет!Его кулаки сжались от злости, и он сделал шаг вперед.– Убирайся отсюда, – прошипел Ру Шань по-китайски.Фу Де, увидев, что ситуация становится непредсказуемой, быстро поклонился и выскочил за дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34