- В штате, откуда я родом, в Вирджинии, человека определяют по его рукопожатию. Мой батя ни за что не стал бы иметь дело с человеком, у которого потное, вялое рукопожатие.
Удивительнее люди эти американцы, - подумал Чжилинь. - Как будто каждый, с кем они вступают в контакт, должен знать про место, откуда они родом. Как будто континент на другой стороне земного шара для любого здесь - открытая книга.
- Проходите, - говорил между тем Сойер, гостеприимно проведя рукой. Давайте сядем вон туда, где нам будет поудобнее.
Он направил Чжилиня к пухлому диванчику, очевидно, привезенному из-за океана. Опустившись на него, Чжилинь нашел его чрезвычайно неудобным, но решил мужественно терпеть. Надо акклиматизироваться в этом мире "чужеземных чертей", - внушал он себе.
- Итак, - обратился к нему Сойер все тем же зычным голосом, хотя они сидели совсем рядом. - Чем могу служить?
Никакого чая, никакой цивилизованной беседы, чтобы расположить к себе гостя и почувствовать, с чем тот пришел. У Чжилиня просто дух захватило от подобной бестактности, но он одернул себя и поклялся мысленно, что это в последний раз манеры чужеземца шокировали его.
- Насколько мне известно, ежемесячная десятина, которую все тай-пэни обязаны вносить в казну города Шанхая, от вашей фирмы опять не поступила.
- Ага, теперь я вас узнал! - воскликнул Сойер, щелкнув пальцами. - Вы работаете в портовой инспекции. - Он нахмурился. - С каких это пор мандарины начали посылать клерков собирать пошлину?
- Я здесь не по долгу службы, - мягко ответил Чжилинь.
- Вот как? - Американец окинул его взглядом сверху вниз. - Вы, значит, пришли сюда не для того, чтобы требовать уплаты портовых сборов?
- Нет, сэр.
Сойер протянул руку к столику, достал сигару из пахучей коробки. Не спеша откусил ее кончик и выплюнул на ковер. Так же лениво зажег спичку и затянулся несколько раз, наслаждаясь ароматным дымом.
- Ну знаешь, сынок, нахальства у тебя хоть отбавляй!
- Он начал подыматься. - Явиться ко мне и... Нет у меня времени, черт побери, чтобы...
- У вас вообще не будет времени, - оборвал его Чжилинь, - если вы не внесете в казну порта все, что задолжали.
- Это не ваше дело, - ответил Сойер ледяным тоном.
- Я не обсуждаю дела фирмы "Сойер и Сыновья" со всяким... китаезой.
- На Западе это называется гордостью, - спокойно промолвил Чжилинь. - Но, скорее, это предубеждение. - Он даже не пошевелился. - А я слышал, что американцы менее провинциальны в своих суждениях, чем их британские собратья.
- Британцы мне не собратья, - буркнул Сойер.
- Пожалуй, действительно, нет, - так же спокойно продолжал Чжилинь. Английские тай-пэни обскакали вас по всем статьям с их новыми, скоростными пароходами. В результате этого ваши доходы за последние полгода настолько уменьшились, что вы едва в состоянии оплачивать накладные расходы со своего банковского счета. А теперь на вас еще и долги повисли.
Сойер бросил на него косой взгляд.
- Для маленького китаезы ты знаешь чертовски много.
- Может, боги и обидели меня ростом, - отпарировал Чжилинь, - но не умом. Не то что некоторых!
С минуту Сойер смотрел на него, разинув рот, а потом разразился таким хохотом, что его и без того красное лицо стало багровым. Чжилинь даже начал побаиваться, как бы этого сумасшедшего американца не хватил удар.
- Ну, знаешь ли! - выдавил из себя наконец Сойер, вытирая слезы и присаживаясь рядом с Чжилинем. - Ты поистине уникум. Китаеза с настоящим чувством юмора.
- Спасибо, - поблагодарил Чжилинь. - Но я был бы вам еще более признателен, если бы вы называли меня по имени.
Выговорив эту заковыристую фразу, Чжилинь подумал, что думать и говорить, как думают и говорят "чужеземные черти", довольно утомительно.
- Хорошо. - Американец стряхнул пепел с сигареты.
- Чем вы занимаетесь, мистер Ши? Я имел в виду, кроме службы в портовой инспекции.
- У нас с братьями имеются некоторые денежные сбережения, - осторожно начал Чжилинь, но вынужден был остановиться, чтобы набрать воздуха в легкие. Великие боги, - подумал он, - сердце мое так колотится, что, кажется, готово выскочить из груди!
- Мы бы хотели вложить их в вашу фирму, купив часть одного из пароходов.
Какой-то миг Чжилинь думал, что Сойер сейчас врежет ему в челюсть. Вся кровь отлила от только что бывшего багровым лица, и Чжилинь поразился его мертвенной бледности.
- Послушайте-ка, мистер Ши...
- Естественно, - заторопился Чжилинь, - мы с братьями готовы представить все необходимые гарантии. И в качестве нашего первого взноса в вашу фирму, как жест нашей доброй воли, мы...
- Это исключено, мистер Ши, - отрезал Сойер. - Мы - американская фирма, и этим все сказано. Если я начну распродавать корабли, то скоро ничего не останется для моего сына Эндрю и для сына Эндрю, когда тот родится.
- Но если вы не откажетесь от части вашей собственности, мистер Сойер, то, боюсь, ваши долги съедят и все остальное, прежде чем во главе фирмы встанет мистер Эндрю Сойер. Обанкротившаяся фирма - плохое наследство!
- Это исключено!
- В порядке компенсации за долю в фирме "Сойер и Сыновья", - продолжал Чжилинь, - мы с братьями готовы дать компании нечто гораздо более ценное, чем деньги, хотя и они вам очень нужны. Во-первых, мы можем гарантировать, что собственность фирмы не будет тронута коммунистами или какими бы то ни было революционерами. В ближайшие несколько лет по стране прокатится не одна революционная волна. И, вполне естественно, первой мишенью подобной смуты станут иностранные концерны. Во-вторых, я имею доступ ко всем делам портовой инспекции. Это означает, что фирма "Сойер и Сыновья" будет иметь приоритет в погрузке и разгрузке ее судов в порту Шанхай. Кроме того, вы будете в курсе, кто что грузит и сколько, раньше ваших конкурентов. В-третьих, мы можем гарантировать безопасную транспортировку опиума из страны через Шанхай в Гонконг или куда вам заблагорассудится.
Сойер старательно размял сигару в пепельнице. Когда он опять заговорил, в его голосе уже не было и следа ни гнева, ни балагурства.
- Начиная с вашего последнего пункта, мистер Ши... Как, во имя всех дьяволов, вы можете гарантировать это?
Чжилинь улыбнулся.
- Мой младший брат водит лорки. Это такие легкие трехпарусные судна с европейским корпусом и китайской оснасткой. Он водит их вверх и вниз по большим рекам и знает всех нужных людей: тех, кто выращивает, и тех, кто сплавляет. Знает, где находятся лучшие плантации и как купить подешевле. Сейчас он этим редко балуется, но когда мы подпишем договор, организует все в лучшем виде.
- Какую сумму вы готовы пустить в дело?
Чжилинь сказал. Когда Сойер делал быстрые подсчеты, пульс начинающего бизнесмена лихорадило. Он знал, что сумма явно недостаточна. Ее едва хватит на то, чтобы покрыть накладные расходы ближайших двух месяцев, включая проценты с займов и портовые сборы. Ответ Сойера можно было предугадать.
- Извините, мистер Ши. Некоторые пункты сделки звучат заманчиво, но капитал ваш явно неадекватен. Через месяц я окажусь точно в таком же положении, как сейчас, и даже беднее, поскольку уступлю вам часть своей фирмы.
- Нет, вы станете богаче, - возразил Чжилинь, - если в ближайшие десять дней получите концессию по очистке дна бухты.
- Вы говорите чепуху, мистер Ши, - презрительно бросил Сойер. - Маттиас и Кинг - старейшие и могущественные тайпэньские дома, и у них здесь все заметано. Так что лучше забудьте об этом.
- Я бы предпочел все-таки не забывать. Видите ли, я обладаю некоторой информацией, которой, как я вижу, не обладают даже тай-пэни.
Сойер заметил уверенную нотку в голосе Чжилиня и кивнул.
- Это ваша страна, мистер Ши. Я понял ваш намек. Пожалуйста, продолжайте.
- Очистка дна далеко не закончена. Но завтра утром, когда английские капитаны проснутся, они обнаружат, что их плавучие землечерпалки опустели. Ни одного рабочего не будет на борту.
- Но это не может долго продолжаться. Маттиас и Кинг знают своих людей. Деньги могут делать чудеса с бедными кули, мистер Ши. За английский шиллинг каждый из них удавится.
- Предположим, капитаны смогут найти замену дезертирам, - согласился Чжилинь. - Но во вновь сколоченные бригады могут затесаться молодые революционеры, сорвавшие глотки на митингах, на которых они требуют вымести иностранцев из страны поганой метлой. Короче, скоро на борту возникнут пожары, и работы опять будут остановлены в связи с утратой экскаваторов.
- Простите, мистер Ши, но схема, которую вы изобразили, неубедительна. Конечно, английские тай-пэни потеряют деньги и время. - Он пожал своими мясистыми плечами. - Ну и что? Их плавучие землечерпалки рано или поздно снова будут в рабочем состоянии.
- Если не будет слишком поздно. Так поздно, что у них не будет возможности сделать что-либо... Видите ли, в контракте обусловлено определенное время, за которое должны быть проведены работы. Подписывая контракт с городскими властями, Маттиас и Кинг обязались сделать все в течение шести дней, или это будет чревато большими потерями для всех торговцев... Как только лицензия на проведение работ по очистке бухты будет отобрана у Маттиаса и Кинга, комендант порта предложит контракт заинтересованным тай-пэням. С моей помощью его получит фирма "Сойер и Сыновья". Поскольку работы должны быть закончены немедленно, фирма получит деньги вперед.
Тай-пэнь смотрел на Чжилиня с таким интересом, словно у того вдруг начали прорезаться крылья.
- Черт меня побери, если ты не продумал все до мелочей!
Он плюхнулся в кресло и задумался.
Чжилинь дал американцу немного времени на размышление, затем добавил:
- И есть еще одно дополнительное условие.
- Я так и знал! - воскликнул Сойер. - Сейчас ты меня уложишь наповал!
- Ничего такого страшного, - заверил его Чжилинь. - Я только хочу, чтобы вы взяли моего среднего брата на работу в вашу фирму. Поговорите с ним и определите сами, на какую должность вы его возьмете и с каким жалованием. Я уверен, что со временем он поднимется по службе благодаря своим собственным способностям. Но на ближайшие два года я бы хотел, если вы не против, чтобы он поработал в отделении вашей фирмы в Гонконге.
- Это я могу пережить, - сказал Сойер. - Но знай, если он будет лениться или окажется слишком туп, чтобы научиться торговать, запустит лапу в кассу или продаст секреты фирмы конкурентам, я ему уши обрежу. Это говорю я, тай-пэнь фирмы "Сойер и Сыновья"!
Чжилинь улыбнулся.
- Я препоручаю его судьбу в ваши надежные руки, мистер Сойер. - Он встал. - И последнее условие нашей сделки заключается в том, что название фирмы не будет изменено. Мы с братьями будем негласными партнерами фирмы "Сойер и Сыновья".
Теперь и американец не мог не улыбнуться.
- Черт меня побери с потрохами! Давайте-ка пойдем куда-нибудь да закажем лучшие блюда, которые умеют стряпать ваши повара, мистер Ши! - Он знал, что этому шустрому китайцу понравится его предложение, потому что именно так в этой части земного шара скрепляют удачные сделки. Он опять захохотал, но на этот раз его хохот не показался Чжилиню таким уж громким и грубым. - У вас есть все данные, чтобы стать моим деловым партнером, таким, о котором человек может только мечтать!
Чжилинь поднял глаза от своих бумаг, услышав стук входной двери в его офис в портовой инспекции. Чьи-то громкие голоса. Увидав Май, он положил ручку. Не обращая ни на кого внимания, она побежала прямо к нему. Глаза безумные и дышит так, словно заканчивает марафон.
- Муж мой! - крикнула она, задыхаясь. - Беда! Случилось непоправимое!
Он прижал к себе ее трепещущее тело.
- Май, что случилось? - Все в офисе бросили работу и смотрели на них, разинув рот.
- Лин Сицу найден дома мертвым. Арестован двоюродный брат Ху Ханмина. Его обвиняют в политическом убийстве.
- А как сам Ху Ханмин?
- Ты знаешь его но хуже меня. Он только что выступал на совещании в Центральном Комитете. Я была уверена, что на этой неделе его изберут Председателем партии. Теперь он снял свою кандидатуру.
За этим последовала страшная пауза.
- И что?
Май не выдержала и разрыдалась.
- Случилось худшее. Чан наконец заговорил. Он осудил политическое убийство. Он высказался за сильную власть. Никто, даже Ху, не возвысил свой голос против него. Сегодня ЦК собирается голосовать за нового Председателя партии. И, о муж мой, я уверена, что они выберут Чан Кайши!
Май не ошиблась. Центральный комитет партии Гоминьдан проголосовал за генерала, и, как следствие этих выборов, руководство Кантонским национальным правительством было возложено тоже на него.
Как и было им задумано уже давно. Чан Кайши начал концентрировать власть в своих руках и, когда он счел, что ее достаточно, объявил в июне 1926 года Великий Северный Поход. Ху Ханмин и Май пытались воспрепятствовать этому, призывая к осторожности, но милитаристский дух, пришедший вместе с Чан Кайши в Центральный Комитет, сделал свое дело. Великий Поход за так называемую свободу китайского народа начался.
В продолжении этого и в начале следующего года армия Чан Кайши с боями шла через центральные провинции, набирая силы во время своего продвижения. К началу 1927 года они заняли три провинции.
А в Шанхае тем временем Ху Ханмин с помощью Май поднял Коммунистическую фракцию на борьбу с имперскими амбициями генерала, отстаивая идеалы Сунь Ятсена.
Чжилинь, предвидя дальнейшее усиление нестабильности в стране, уговорил братьев продать все их земельные участки и, хотя совместный капитал мог бы быть более солидным, если бы они освободились от своей недвижимости попозже, он почувствовал себя увереннее, определив деньги в более надежное место.
Этим местом была, конечно, фирма "Сойер и Сыновья", где доля братьев Ши значительно выросла. С их "братской" помощью эта американская компания расширила свое влияние. С ней теперь соперничать могли только две старейшие британские фирмы.
Брат Чжилиня рос по службе даже быстрее, чем он думал. Отлично разбираясь в людях, Сойер скоро приблизил к себе молодого человека и, когда Чжилинь напомнил ему о его обещании отправить его в Гонконг, сделал это с большой неохотой.
- Он очень ценный работник и может быть полезен здесь, - ворчал он.
- А ты только прикинь, - возразил Чжилинь, - насколько его ценность возрастет, когда он возглавит твое Гонконгское отделение!
Весной 1927 года Чан Кайши с триумфом вернулся в Шанхай. По возвращении он обнаружил, что в его отсутствие Гоминьдан избрал нового Председателя, но это не смутило бравого генерала. Он быстро вернул себе руководство партией, хотя и не полностью: она раскололась на две фракции. Май было горько видеть любимый цветок, посаженный Сунь Ятсеном, разорванным надвое, и она делала все возможное, чтобы воспрепятствовать расколу. Но все ее усилия были напрасны: семена вражды были посеяны, и уже было невозможно остановить стихийные силы, раздирающие Революцию пополам.
Несколько дней спустя после китайского Нового года Чжилинь проснулся среди ночи весь в холодном поту. Ему приснился страшный сон, но о чем - этого он не мог вспомнить. Он повернулся к Май, но обнаружил, что ее нет рядом с ним.
Он поднялся с кровати, вышел в прихожую, надевая на ходу халат. Ее уже выводили на улицу двое вооруженных солдат и офицер в форме Национальной армии.
- Что здесь происходит?
- Это вас не касается, - буркнул офицер. - Приказ генерала Чана.
- Она моя жена, - встревожился не на шутку Чжилинь. - Все, что касается ее, касается и меня.
- Это внутренние дела Центрального Комитета Гоминьдана, - заявил офицер, будто повторяя урок, заученный наизусть. - Я не советую вам вмешиваться в них. - Он повернулся на каблуках. - Миссис Ши, следуйте за мной.
- Я должен поговорить с женой, прежде чем она... Но солдаты уже схватили ее и выволокли за дверь.
- Чжилинь! - услышал он ее голос. - Муж мой!
- Подождите! - крикнул он, устремляясь вслед за ними, но офицер остановил его, приставив пистолет к груди.
- Извольте возвратиться в свою комнату, мистер Ши! - приказал он. - Ваша жена вернется после того, как мы уточним некоторые вопросы. Генерал Чан гарантирует, что с ней ничего не случится.
Дверь закрылась за ним.
Когда столбняк прошел, Чжилинь бросился к окну. Он успел увидеть, как солдаты уводили ее в темноту. Прежде чем тоже исчезнуть из поля зрения, офицер взглянул вверх, и его глаза встретились с глазами Чжилиня. Офицер поднял руку с пистолетом, будто салютуя им или предупреждая. Затем и он растворился во тьме.
Чжилинь дрожал как в лихорадке. Сердце болезненно ныло, когда он возвращался в свою комнату, чтобы одеться. И в таком смятенном состоянии был его ум, что он услышал продолжающийся уже минут десять стук в дверь, только когда вернулся в прихожую. Мелькнула мысль, что Май была арестована по ошибке и теперь она вернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Удивительнее люди эти американцы, - подумал Чжилинь. - Как будто каждый, с кем они вступают в контакт, должен знать про место, откуда они родом. Как будто континент на другой стороне земного шара для любого здесь - открытая книга.
- Проходите, - говорил между тем Сойер, гостеприимно проведя рукой. Давайте сядем вон туда, где нам будет поудобнее.
Он направил Чжилиня к пухлому диванчику, очевидно, привезенному из-за океана. Опустившись на него, Чжилинь нашел его чрезвычайно неудобным, но решил мужественно терпеть. Надо акклиматизироваться в этом мире "чужеземных чертей", - внушал он себе.
- Итак, - обратился к нему Сойер все тем же зычным голосом, хотя они сидели совсем рядом. - Чем могу служить?
Никакого чая, никакой цивилизованной беседы, чтобы расположить к себе гостя и почувствовать, с чем тот пришел. У Чжилиня просто дух захватило от подобной бестактности, но он одернул себя и поклялся мысленно, что это в последний раз манеры чужеземца шокировали его.
- Насколько мне известно, ежемесячная десятина, которую все тай-пэни обязаны вносить в казну города Шанхая, от вашей фирмы опять не поступила.
- Ага, теперь я вас узнал! - воскликнул Сойер, щелкнув пальцами. - Вы работаете в портовой инспекции. - Он нахмурился. - С каких это пор мандарины начали посылать клерков собирать пошлину?
- Я здесь не по долгу службы, - мягко ответил Чжилинь.
- Вот как? - Американец окинул его взглядом сверху вниз. - Вы, значит, пришли сюда не для того, чтобы требовать уплаты портовых сборов?
- Нет, сэр.
Сойер протянул руку к столику, достал сигару из пахучей коробки. Не спеша откусил ее кончик и выплюнул на ковер. Так же лениво зажег спичку и затянулся несколько раз, наслаждаясь ароматным дымом.
- Ну знаешь, сынок, нахальства у тебя хоть отбавляй!
- Он начал подыматься. - Явиться ко мне и... Нет у меня времени, черт побери, чтобы...
- У вас вообще не будет времени, - оборвал его Чжилинь, - если вы не внесете в казну порта все, что задолжали.
- Это не ваше дело, - ответил Сойер ледяным тоном.
- Я не обсуждаю дела фирмы "Сойер и Сыновья" со всяким... китаезой.
- На Западе это называется гордостью, - спокойно промолвил Чжилинь. - Но, скорее, это предубеждение. - Он даже не пошевелился. - А я слышал, что американцы менее провинциальны в своих суждениях, чем их британские собратья.
- Британцы мне не собратья, - буркнул Сойер.
- Пожалуй, действительно, нет, - так же спокойно продолжал Чжилинь. Английские тай-пэни обскакали вас по всем статьям с их новыми, скоростными пароходами. В результате этого ваши доходы за последние полгода настолько уменьшились, что вы едва в состоянии оплачивать накладные расходы со своего банковского счета. А теперь на вас еще и долги повисли.
Сойер бросил на него косой взгляд.
- Для маленького китаезы ты знаешь чертовски много.
- Может, боги и обидели меня ростом, - отпарировал Чжилинь, - но не умом. Не то что некоторых!
С минуту Сойер смотрел на него, разинув рот, а потом разразился таким хохотом, что его и без того красное лицо стало багровым. Чжилинь даже начал побаиваться, как бы этого сумасшедшего американца не хватил удар.
- Ну, знаешь ли! - выдавил из себя наконец Сойер, вытирая слезы и присаживаясь рядом с Чжилинем. - Ты поистине уникум. Китаеза с настоящим чувством юмора.
- Спасибо, - поблагодарил Чжилинь. - Но я был бы вам еще более признателен, если бы вы называли меня по имени.
Выговорив эту заковыристую фразу, Чжилинь подумал, что думать и говорить, как думают и говорят "чужеземные черти", довольно утомительно.
- Хорошо. - Американец стряхнул пепел с сигареты.
- Чем вы занимаетесь, мистер Ши? Я имел в виду, кроме службы в портовой инспекции.
- У нас с братьями имеются некоторые денежные сбережения, - осторожно начал Чжилинь, но вынужден был остановиться, чтобы набрать воздуха в легкие. Великие боги, - подумал он, - сердце мое так колотится, что, кажется, готово выскочить из груди!
- Мы бы хотели вложить их в вашу фирму, купив часть одного из пароходов.
Какой-то миг Чжилинь думал, что Сойер сейчас врежет ему в челюсть. Вся кровь отлила от только что бывшего багровым лица, и Чжилинь поразился его мертвенной бледности.
- Послушайте-ка, мистер Ши...
- Естественно, - заторопился Чжилинь, - мы с братьями готовы представить все необходимые гарантии. И в качестве нашего первого взноса в вашу фирму, как жест нашей доброй воли, мы...
- Это исключено, мистер Ши, - отрезал Сойер. - Мы - американская фирма, и этим все сказано. Если я начну распродавать корабли, то скоро ничего не останется для моего сына Эндрю и для сына Эндрю, когда тот родится.
- Но если вы не откажетесь от части вашей собственности, мистер Сойер, то, боюсь, ваши долги съедят и все остальное, прежде чем во главе фирмы встанет мистер Эндрю Сойер. Обанкротившаяся фирма - плохое наследство!
- Это исключено!
- В порядке компенсации за долю в фирме "Сойер и Сыновья", - продолжал Чжилинь, - мы с братьями готовы дать компании нечто гораздо более ценное, чем деньги, хотя и они вам очень нужны. Во-первых, мы можем гарантировать, что собственность фирмы не будет тронута коммунистами или какими бы то ни было революционерами. В ближайшие несколько лет по стране прокатится не одна революционная волна. И, вполне естественно, первой мишенью подобной смуты станут иностранные концерны. Во-вторых, я имею доступ ко всем делам портовой инспекции. Это означает, что фирма "Сойер и Сыновья" будет иметь приоритет в погрузке и разгрузке ее судов в порту Шанхай. Кроме того, вы будете в курсе, кто что грузит и сколько, раньше ваших конкурентов. В-третьих, мы можем гарантировать безопасную транспортировку опиума из страны через Шанхай в Гонконг или куда вам заблагорассудится.
Сойер старательно размял сигару в пепельнице. Когда он опять заговорил, в его голосе уже не было и следа ни гнева, ни балагурства.
- Начиная с вашего последнего пункта, мистер Ши... Как, во имя всех дьяволов, вы можете гарантировать это?
Чжилинь улыбнулся.
- Мой младший брат водит лорки. Это такие легкие трехпарусные судна с европейским корпусом и китайской оснасткой. Он водит их вверх и вниз по большим рекам и знает всех нужных людей: тех, кто выращивает, и тех, кто сплавляет. Знает, где находятся лучшие плантации и как купить подешевле. Сейчас он этим редко балуется, но когда мы подпишем договор, организует все в лучшем виде.
- Какую сумму вы готовы пустить в дело?
Чжилинь сказал. Когда Сойер делал быстрые подсчеты, пульс начинающего бизнесмена лихорадило. Он знал, что сумма явно недостаточна. Ее едва хватит на то, чтобы покрыть накладные расходы ближайших двух месяцев, включая проценты с займов и портовые сборы. Ответ Сойера можно было предугадать.
- Извините, мистер Ши. Некоторые пункты сделки звучат заманчиво, но капитал ваш явно неадекватен. Через месяц я окажусь точно в таком же положении, как сейчас, и даже беднее, поскольку уступлю вам часть своей фирмы.
- Нет, вы станете богаче, - возразил Чжилинь, - если в ближайшие десять дней получите концессию по очистке дна бухты.
- Вы говорите чепуху, мистер Ши, - презрительно бросил Сойер. - Маттиас и Кинг - старейшие и могущественные тайпэньские дома, и у них здесь все заметано. Так что лучше забудьте об этом.
- Я бы предпочел все-таки не забывать. Видите ли, я обладаю некоторой информацией, которой, как я вижу, не обладают даже тай-пэни.
Сойер заметил уверенную нотку в голосе Чжилиня и кивнул.
- Это ваша страна, мистер Ши. Я понял ваш намек. Пожалуйста, продолжайте.
- Очистка дна далеко не закончена. Но завтра утром, когда английские капитаны проснутся, они обнаружат, что их плавучие землечерпалки опустели. Ни одного рабочего не будет на борту.
- Но это не может долго продолжаться. Маттиас и Кинг знают своих людей. Деньги могут делать чудеса с бедными кули, мистер Ши. За английский шиллинг каждый из них удавится.
- Предположим, капитаны смогут найти замену дезертирам, - согласился Чжилинь. - Но во вновь сколоченные бригады могут затесаться молодые революционеры, сорвавшие глотки на митингах, на которых они требуют вымести иностранцев из страны поганой метлой. Короче, скоро на борту возникнут пожары, и работы опять будут остановлены в связи с утратой экскаваторов.
- Простите, мистер Ши, но схема, которую вы изобразили, неубедительна. Конечно, английские тай-пэни потеряют деньги и время. - Он пожал своими мясистыми плечами. - Ну и что? Их плавучие землечерпалки рано или поздно снова будут в рабочем состоянии.
- Если не будет слишком поздно. Так поздно, что у них не будет возможности сделать что-либо... Видите ли, в контракте обусловлено определенное время, за которое должны быть проведены работы. Подписывая контракт с городскими властями, Маттиас и Кинг обязались сделать все в течение шести дней, или это будет чревато большими потерями для всех торговцев... Как только лицензия на проведение работ по очистке бухты будет отобрана у Маттиаса и Кинга, комендант порта предложит контракт заинтересованным тай-пэням. С моей помощью его получит фирма "Сойер и Сыновья". Поскольку работы должны быть закончены немедленно, фирма получит деньги вперед.
Тай-пэнь смотрел на Чжилиня с таким интересом, словно у того вдруг начали прорезаться крылья.
- Черт меня побери, если ты не продумал все до мелочей!
Он плюхнулся в кресло и задумался.
Чжилинь дал американцу немного времени на размышление, затем добавил:
- И есть еще одно дополнительное условие.
- Я так и знал! - воскликнул Сойер. - Сейчас ты меня уложишь наповал!
- Ничего такого страшного, - заверил его Чжилинь. - Я только хочу, чтобы вы взяли моего среднего брата на работу в вашу фирму. Поговорите с ним и определите сами, на какую должность вы его возьмете и с каким жалованием. Я уверен, что со временем он поднимется по службе благодаря своим собственным способностям. Но на ближайшие два года я бы хотел, если вы не против, чтобы он поработал в отделении вашей фирмы в Гонконге.
- Это я могу пережить, - сказал Сойер. - Но знай, если он будет лениться или окажется слишком туп, чтобы научиться торговать, запустит лапу в кассу или продаст секреты фирмы конкурентам, я ему уши обрежу. Это говорю я, тай-пэнь фирмы "Сойер и Сыновья"!
Чжилинь улыбнулся.
- Я препоручаю его судьбу в ваши надежные руки, мистер Сойер. - Он встал. - И последнее условие нашей сделки заключается в том, что название фирмы не будет изменено. Мы с братьями будем негласными партнерами фирмы "Сойер и Сыновья".
Теперь и американец не мог не улыбнуться.
- Черт меня побери с потрохами! Давайте-ка пойдем куда-нибудь да закажем лучшие блюда, которые умеют стряпать ваши повара, мистер Ши! - Он знал, что этому шустрому китайцу понравится его предложение, потому что именно так в этой части земного шара скрепляют удачные сделки. Он опять захохотал, но на этот раз его хохот не показался Чжилиню таким уж громким и грубым. - У вас есть все данные, чтобы стать моим деловым партнером, таким, о котором человек может только мечтать!
Чжилинь поднял глаза от своих бумаг, услышав стук входной двери в его офис в портовой инспекции. Чьи-то громкие голоса. Увидав Май, он положил ручку. Не обращая ни на кого внимания, она побежала прямо к нему. Глаза безумные и дышит так, словно заканчивает марафон.
- Муж мой! - крикнула она, задыхаясь. - Беда! Случилось непоправимое!
Он прижал к себе ее трепещущее тело.
- Май, что случилось? - Все в офисе бросили работу и смотрели на них, разинув рот.
- Лин Сицу найден дома мертвым. Арестован двоюродный брат Ху Ханмина. Его обвиняют в политическом убийстве.
- А как сам Ху Ханмин?
- Ты знаешь его но хуже меня. Он только что выступал на совещании в Центральном Комитете. Я была уверена, что на этой неделе его изберут Председателем партии. Теперь он снял свою кандидатуру.
За этим последовала страшная пауза.
- И что?
Май не выдержала и разрыдалась.
- Случилось худшее. Чан наконец заговорил. Он осудил политическое убийство. Он высказался за сильную власть. Никто, даже Ху, не возвысил свой голос против него. Сегодня ЦК собирается голосовать за нового Председателя партии. И, о муж мой, я уверена, что они выберут Чан Кайши!
Май не ошиблась. Центральный комитет партии Гоминьдан проголосовал за генерала, и, как следствие этих выборов, руководство Кантонским национальным правительством было возложено тоже на него.
Как и было им задумано уже давно. Чан Кайши начал концентрировать власть в своих руках и, когда он счел, что ее достаточно, объявил в июне 1926 года Великий Северный Поход. Ху Ханмин и Май пытались воспрепятствовать этому, призывая к осторожности, но милитаристский дух, пришедший вместе с Чан Кайши в Центральный Комитет, сделал свое дело. Великий Поход за так называемую свободу китайского народа начался.
В продолжении этого и в начале следующего года армия Чан Кайши с боями шла через центральные провинции, набирая силы во время своего продвижения. К началу 1927 года они заняли три провинции.
А в Шанхае тем временем Ху Ханмин с помощью Май поднял Коммунистическую фракцию на борьбу с имперскими амбициями генерала, отстаивая идеалы Сунь Ятсена.
Чжилинь, предвидя дальнейшее усиление нестабильности в стране, уговорил братьев продать все их земельные участки и, хотя совместный капитал мог бы быть более солидным, если бы они освободились от своей недвижимости попозже, он почувствовал себя увереннее, определив деньги в более надежное место.
Этим местом была, конечно, фирма "Сойер и Сыновья", где доля братьев Ши значительно выросла. С их "братской" помощью эта американская компания расширила свое влияние. С ней теперь соперничать могли только две старейшие британские фирмы.
Брат Чжилиня рос по службе даже быстрее, чем он думал. Отлично разбираясь в людях, Сойер скоро приблизил к себе молодого человека и, когда Чжилинь напомнил ему о его обещании отправить его в Гонконг, сделал это с большой неохотой.
- Он очень ценный работник и может быть полезен здесь, - ворчал он.
- А ты только прикинь, - возразил Чжилинь, - насколько его ценность возрастет, когда он возглавит твое Гонконгское отделение!
Весной 1927 года Чан Кайши с триумфом вернулся в Шанхай. По возвращении он обнаружил, что в его отсутствие Гоминьдан избрал нового Председателя, но это не смутило бравого генерала. Он быстро вернул себе руководство партией, хотя и не полностью: она раскололась на две фракции. Май было горько видеть любимый цветок, посаженный Сунь Ятсеном, разорванным надвое, и она делала все возможное, чтобы воспрепятствовать расколу. Но все ее усилия были напрасны: семена вражды были посеяны, и уже было невозможно остановить стихийные силы, раздирающие Революцию пополам.
Несколько дней спустя после китайского Нового года Чжилинь проснулся среди ночи весь в холодном поту. Ему приснился страшный сон, но о чем - этого он не мог вспомнить. Он повернулся к Май, но обнаружил, что ее нет рядом с ним.
Он поднялся с кровати, вышел в прихожую, надевая на ходу халат. Ее уже выводили на улицу двое вооруженных солдат и офицер в форме Национальной армии.
- Что здесь происходит?
- Это вас не касается, - буркнул офицер. - Приказ генерала Чана.
- Она моя жена, - встревожился не на шутку Чжилинь. - Все, что касается ее, касается и меня.
- Это внутренние дела Центрального Комитета Гоминьдана, - заявил офицер, будто повторяя урок, заученный наизусть. - Я не советую вам вмешиваться в них. - Он повернулся на каблуках. - Миссис Ши, следуйте за мной.
- Я должен поговорить с женой, прежде чем она... Но солдаты уже схватили ее и выволокли за дверь.
- Чжилинь! - услышал он ее голос. - Муж мой!
- Подождите! - крикнул он, устремляясь вслед за ними, но офицер остановил его, приставив пистолет к груди.
- Извольте возвратиться в свою комнату, мистер Ши! - приказал он. - Ваша жена вернется после того, как мы уточним некоторые вопросы. Генерал Чан гарантирует, что с ней ничего не случится.
Дверь закрылась за ним.
Когда столбняк прошел, Чжилинь бросился к окну. Он успел увидеть, как солдаты уводили ее в темноту. Прежде чем тоже исчезнуть из поля зрения, офицер взглянул вверх, и его глаза встретились с глазами Чжилиня. Офицер поднял руку с пистолетом, будто салютуя им или предупреждая. Затем и он растворился во тьме.
Чжилинь дрожал как в лихорадке. Сердце болезненно ныло, когда он возвращался в свою комнату, чтобы одеться. И в таком смятенном состоянии был его ум, что он услышал продолжающийся уже минут десять стук в дверь, только когда вернулся в прихожую. Мелькнула мысль, что Май была арестована по ошибке и теперь она вернулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74