Он также заметил особое ударение на «единственного».
– Второй корабль ненадолго скрылся от нас и направился к Приме, – вставил Редрут, – совсем как предыдущий камбрийский корабль. Не знаю, был ли первый корабль наживкой, но полагаю, что это было так. А саботажники, о которых вы нас предупредили, были на втором корабле. Мы атаковали, потеряли контакт и возобновили его как раз перед тем, как корабль ушел в гиперпространство. Мы не смогли проследить за кораблем, но полагаем, что он вернулся на Камбру.
Ньянгу вздохнул свободнее.
– Уже второй раз камбрийцы причинили мне беспокойство, – сказал Редрут. – На этот раз они уж точно получат ответ, который им не понравится. Для этого мне не понадобятся даже ваши знания об их системе. Вас я вызвал, чтобы уведомить: я не терплю ошибок от своих слуг. Вы предупредили нас о первой атаке, но не о второй. Недоделанная работа – все равно, что несделанная. Запомните это на будущее, Йонс. Сейчас я вами недоволен. Так что учтите это. Научитесь сосредоточиваться на своей работе, а не на развлечениях. И больше не повторяйте ошибок.
Ньянгу поклонился, повернулся и вышел.
Он был очень доволен. «Если что-нибудь пойдет не так – неважно, кто виноват, даже если никто не виноват – кого-то надо обвинить, и ни в коем случае не Протектора. Отлично. Подчиненные не будут докладывать не только о неудачах, но и о проблемах. И время, потраченное на моих компаньонок, не пропало зря. Редрут явно считает, что меня интересует только секс и принимать меня всерьез не стоит. Всегда полезно, когда враг считает тебя дураком».
Но больше всего он радовался очевидному успеху вторжения. Первый корабль, вошедший в систему далеко от Ларикс Примы, был беспилотным. Его и должны были обнаружить, проследить и уничтожить. Он должен был прикрыть второй корабль, который никак не должны были обнаружить. Но его все-таки обнаружили, и это было плохо. И все же Ларикс явно потерял его в решающий момент задания. На этом корабле был передатчик, который надо было разместить на одном из спутников Ларикса Пять. Кажется, это удалось.
Теперь, если он был там, осталось найти способ с ним связаться.
В идеале Ньянгу надеялся на то, что Эбу Йонсу полагается передатчик и его можно просто переделать нужным образом. Следующий возможный вариант – купить хороший мощный коммуникатор, вставить один из привезенных чипов, закодировать свою передачу, с помощью пары рекордеров сжать передачу и отправить ее, приглядываясь к пеленгаторам по соседству.
Ньянгу понял, что за ним наверняка пристально наблюдают и любая такая покупка привлечет внимание. Он надеялся припомнить свои способности на гражданке и украсть передатчик.
Протектор Редрут все держал под контролем. Передатчиков для гражданского использования просто не было. Все коммуникаторы контролировала служба безопасности. Они были опечатаны и заранее настроены на официальные частоты. Иоситаро понял, что если он доберется до одного такого передатчика и попробует его распечатать, то либо он не сумеет это сделать, либо тот самоуничтожится на месте, предварительно послав предупреждение, что его пытается вскрыть «социально неприспособленная личность». Даже в летательных средствах передатчики были опечатаны и настроены на определенные частоты.
Похоже, электронные детали не продавались ни в одном магазине, да Ньянгу и не знал, что покупать и как собрать передатчик из деталей. Он подумал о бесчисленных видеодисплеях. Были ли они просто ящиками, по которым крутили спорт, новости и правительственные указы? Не так сложно добавить к каждому дисплею камеру наблюдения и еще больше усилить хватку, в которой Редрут держал Ларикс.
Однажды Иоситаро прикинулся пьяным якобы от расстройства после отповеди Редрута. Он уселся с бутылкой у дисплея, в одиночестве ругаясь с какой-то спортивной трансляцией. Качество передачи вроде бы было плохое, и время от времени он ударял по дисплею, но это «не помогало». Наконец, после того как полторы бутылки исчезли (но не в его горле), он «не выдержал». Он споткнулся, схватил приемник, поднял его над головой и со всей силы бросил об пол. (Это покажет, какой он несдержанный.) Он знал, что в комнате есть и другие, более сложные камеры, продолжающие запись.
Через несколько минут, осмотрев обломки, он убедился в том, что в дисплее и правда была примитивная камера и передатчик.
«Жучок» был цельный, как и остальные детали внутри дисплея. Конечно, опытный техник наверняка сумел бы их переделать, но Ньянгу Иоситаро был мошенником, а не инженером-электронщиком. Он зло пнул обломки, разбудил Пайдер и велел ей взять кое-какие игрушки и идти с ним в комнату к Брите.
На следующее утро телевизор заменили, и никто ни слова не сказал по поводу вспышки гнева Иоситаро. Но он все еще не знал, как соединиться со спутником, если он там был, и с Камброй. А это значило, что все его хитрые планы были пока что ни к чему.
Он не переставал гадать, как именно Редрут решил ответить Камбре и как ему послать предупреждение своим.
Глава 7
Камбра/D-Камбра
– Никаких известий от Иоситаро, Джон? – спросил Янсма, стараясь быть беззаботным.
– Ни черта, – ответил Хедли. – Целый месяц прошел, а мы ни черта не получили.
– Да он, наверное, никак не найдет платный коммуникатор, который принимает камбрийские монеты.
– Наверное, – сказал Хедли. – Ты пристаешь ко мне только затем, чтобы посмотреть, насколько весело я могу врать, что совсем не беспокоюсь?
– Вообще-то нет, не только, – ответил Гарвин. – Почему бы нам еще не подергать Ларикс и Куру? На Лариксе, наверное, до сих пор повышена степень готовности после нашего последнего визита. Так что давайте пошлем небольшую команду на Куру и потянем этих деревенщин за хвост.
– А ты, конечно, будешь во главе.
– А почему нет? – сказал Гарвин. – Пенвит в последнее время ничего не делает, только водит рантье на встречи с Ангарой. Вот пусть и подменит меня. А я возьму этих бандитов, которыми командует Ньянгу.
– Пока звучит интересно, – признал Хедли. – Высадка будет несложная. Да и потеребить врага невредно. Как будешь уходить?
– Если мы будем действовать только на планете, – уверенно объяснил Янсма, – вряд ли они обратят внимание на космос. Запустите коммуникационный спутник, как для Ньянгу, и когда я скажу, подойдите с тремя-четырьмя «велвами» и парочкой новых истребителей. Мы уйдем россыпью, и никто, кроме плохих ребят, не пострадает.
Хедли пожевал верхнюю губу:
– Может и сработать. Надо обсудить со стариком.
– Не выйдет, – сказал Хедли. – Ангара считает, что без массы дополнительных сведений по Куре это слишком рискованно. Извини.
– Черт побери, босс! Мы сможем нанести урон Редруту, только если будем нападать повсюду. Как там в той старой песенке: «зовите меня ветром – я лечу куда хочу».
– Ветром? – не соглашался Хедли. – Тут речь об урагане. Радуйся, что сейчас не прежние времена. А то кто-нибудь уже пописывал бы статейки и называл нас «Силой урагана» или еще какой-нибудь бредятиной в том же духе. Как мы, кстати, раньше назывались, не помнишь? «Быстрое копье», кажется?
– Вы меняете тему, чтоб меня успокоить, – отступил Гарвин.
– Ну да, именно.
– Так что мне делать? Ждать, пока Ньянгу отзовется?
– Точно.
Через три дня Протектор Редрут отреагировал на камбрийские булавочные уколы.
Патрульный корабль с D-Камбры доложил о трех кораблях. Один из них – неизвестный истребитель, а два других – патрульные суда Конфедерации нана-класса. Они очутились внутри системы, хотя ни один из постов на внешних планетах о них не предупреждал. Едва о них доложили, как патруль сообщил, что с большого корабля запустили ракету. Все три нарушителя ушли в гиперпространство с ближайшей навигационной точки.
Ракета была нацелена на D-Камбру, а точнее, судя по расчетам, на остров Дхарма. Патрульный корабль выстрелил противоракетными снарядами, но атакующая ра– кета ушла от них. Второй выстрел патрульного корабля тоже не попал в цель.
Траекторию ракеты рассчитали еще точнее и определили, что она идет на Леггет, столицу D-Камбры. В космос взлетели три «аксая», два из которых пилотировали мусфии. Только выйдя из атмосферы, они получили возможность «достать» ракету и выстрелили. Два выстрела попали в цель.
Ядерный огонь в небе D-Камбры принес планете ранний рассвет.
– Планы меняются, – объявил Хедли. – Ангара одобрил вылазку на Куру. У Планетарного правительства истерика от утреннего происшествия. Никто не хочет светиться в темноте, и вообще ядерное оружие – это для варваров.
– Да, сэр. Спасибо, сэр.
– За что? За шанс быть убитым? – вполголоса сказал Джон Хедли. – Иди, собирай своих чертовых добровольцев.
– Ну, во-первых, я, – сказала Моника Лир. – Нектан, Иртинг, Хекмайер. Джил Махим пойдет медиком, Монтагна – снайпером. Аль Шариф и еще пара ребят с опытом в электронике.
– В основном сержанты, я погляжу, – подытожил Янсма.
– Ну, нельзя же оставить все развлечения новобранцам!
– Можно поинтересоваться, чего вы хотите? – сказал Гарвин, потирая глаза. – Уже поздно, я хочу спать. Я только наполовину закончил дела, и тратить время на пустяки мне некогда.
Дилл уселся на стул перед столом Гарвина. Доктор Данфин Фрауде остался стоять.
– Слышал, вы отправляетесь искать неприятности, – сказал Дилл.
– И вам пригодится пара добровольцев, – добавил Фрауде.
– Что, в этом чертовом Корпусе уже никакой секретности не осталось?
– Не для Бена Дилла.
– Ответ простой – довольно. Героев у меня хватает.
– Не выйдет, – спокойно ответил Дилл.
– Ты же пилот, – убеждал Гарвин. – Мы будем возиться в грязи. Ты попросту завянешь, когда придется столько накручивать на своих двоих.
– Мне приходилось прогуляться по длиннющим джунглям, – сказал Дилл. – Да еще и тащить парочку разведчиков.
– И я не отставал от других, когда мы застряли на мусфийской планете, – добавил Фрауде. – И потом, вам на Куре пригодится аналитик.
– Ну ладно, – сдал Гарвин. – Допустим, для вас, доктор, у меня найдется применение. Но ты, Бен, меня пока не убедил. Разве тебе не хочется кружить тут поблизости? Ты только подумай о медалях, славе и чистой форме, не говоря уж о твоем фэн-клубе. Шлюшки из джунглей не для таких джентльменов, как ты.
– Когда ничего не происходит, медалей много не заработаешь. Особенно если учесть, что вся слава за ту сбитую ракету Редрута досталась не мне, – не сдавался Дилл. – И вообще, Гарвин, я выше тебя, быстрее тебя, я раньше тобой командовал. И если ты не передумаешь, я сломаю тебе руку, и тогда никто не пойдет играть в джунгли.
Гарвин без слов признал свое поражение.
– Идите, разбудите Лир, и получите все, что она скажет.
– И надолго вы? – спросила Язифь.
– Не знаю, – ответил Гарвин. – Может, месяц, может, больше.
– И все это была твоя идея?
Гарвин неловко заерзал по мягкой кушетке, взглянул на высоты, на лагерь Махан на другом берегу залива.
– Ну, в общем, да.
– Ты и вправду хочешь, чтобы тебя убили?
– Я не верю, – честно ответил он, – что уже родился человек, которому по силам меня прикончить.
Язифь встала, подошла к буфету, стала наливать себе еще один бокал, но передумала.
– Я знаю, что ты из себя представляешь, – сказала она медленно. – И ты, скорее всего, всегда будешь таким. Так что нет смысла что-то говорить. Только вот что, любезный. Перед отправлением ты возьмешь увольнение на сутки. Я прослежу, чтобы ты ел только свою любимую еду, чтобы тебе было, что вспомнить на этой вашей чертовой планете, когда ты будешь жевать сушеное дерьмо летучих мышей. И еще я прослежу, чтобы я не могла как следует ходить, когда ты уедешь. У меня тоже должно быть что вспомнить.
Первым из лагеря Махан взлетел новый легкий истребитель с командой Гарвина на борту. За ним отправились два «велва», на которых как полипы висели «аксаи».
Поднявшись с планеты, они вышли в гиперпространство. До малоизученной системы Куры оставалось шесть прыжков.
Глава 8
Ларикс/Ларикс Прима
Ньянгу Иоситаро трудился в поте лица, мотаясь туда-сюда по всему Лариксу. Он находил изъяны, места, где система была уязвима. О мелких он, как и было приказано, докладывал Редруту, а потенциально крупные оставлял на потом, когда – «когда», а не «если», настойчиво повторял он сам себе – он сумеет найти надежное средство межпланетного общения.
Он приобрел привычку тренироваться в том же правительственном спортзале, куда ходил Селидон. Когда они иногда тренировались в борьбе, Ньянгу старался быть менее быстрым и ловким, чем его противник
Иногда они встречались за обедом в одном из ресторанчиков, любимых правительственной элитой. Селидон на гурмана не тянул. Обычно он заказывал сырые овощи и непрожаренный бифштекс Ньянгу установил на собственной шкуре, что дело тут было не в спартанских привычках. Просто на Лариксе любые продукты либо разваривали до сероватого цвета, либо топили в очень остром соусе.
Разговаривали они в основном о фехтовании, и Ньянгу это нравилось. Ни один из них не был готов подробно говорить о своих идеях, прошлом или амбициях. Но кое-что интересное Иоситаро все-таки узнал.
Редрут поступил именно так, как предполагал Данфин Фрауде. Когда в Конфедерации начались проблемы, он отреагировал мгновенно, не желая, чтобы «чума анархии» попала на его территорию. С ухудшением ситуации в Империи Редрут запретил большую часть торговых контактов с ней. Немногие корабли, которым разрешалось выходить из системы, сообщали, что целые планетные системы выходят из Конфедерации и используют хаос для захвата других миров и систем.
– Протектор понял, – объяснял Селидон, – что гражданская война распространяется, если можно назвать гражданской войну, в которой дюжина разных сторон. Когда Центрум позвал на помощь, Редрут отказался, заявив, что в его собственных мирах бушует война и что у него нет лишних солдат. Он ясно понял, что нет никакого смысла терять лучшие войска в далекой галактике, или, хуже того, подвергать их заражению чуждыми идеями, разрушающими Конфедерацию, чтобы они потом распространяли эти идеи дома.
Потом Редрут послал несколько искаженных обрывков посланий, намекавших, что ситуация ухудшается.
– И одно из них, наверное, говорило, что контакт с Камброй потерян?
– Что-то в этом роде, – ответил Селидон, запивая остатки мяса холодной как лед водой. – Корабли с вашего… Простите, с мира, где вы работали, и из Конфедерации мы захватывали.
Ньянгу вспомнил, что корабль «Малверн», на борту которого они с Гарвином служили новобранцами, был захвачен людьми Селидона.
– Но вы это знали, – сказал Селидон. – Разве не вы так предусмотрительно наняли чиновника на Центруме, чтобы он сообщал нам, когда тут будут проходить интересные грузы?
Ньянгу скрыл удивление и мягко улыбнулся.
– Рано или поздно, я полагаю, Конфедерация решила, что Ларикс, Кура и Камбра ухнули в ту же кучу дерьма, что и все остальные, – продолжал Селидон. – Они перестали посылать сигналы и корабли. Конечно, со стороны Протектора это не просто игра. Через пять-шесть лет, может больше, может меньше, когда ситуация еще больше осложнится, Редрут собирается начать откусывать по кусочку от Конфедерации. Он хочет захватить Камбру, чтобы быть спокойным за свой тыл. А кроме того, там много полезного – люди, минералы… Хорошо, что вы вовремя убрались с Камбры, Йонс. Хотя я могу вам дать хороший совет. Когда мы двинемся на Камбру, в следующем году или через год, вы, конечно, захотите отправиться с Протектором. После победы он вас наградит. Может, поставит вас во главе тамошнего правительства. Это хорошо, даже замечательно, если ваши амбиции ограничены. Но если бы такой пост предложили мне, я бы отказался. Настоящий приз, Йонс, – это такой кусок Конфедерации, какой Протектор сможет откусить. Может, совсем чуть-чуть… а может, огромный. Может, даже сам Центрум. Если захватить Центрум, сколько систем придут к нам за защитой? – Селидон улыбнулся. – Вот это и будет настоящая власть. Больше, чем кто-нибудь мог мечтать. А Протектор наверняка своего добьется. В его роду живут долго.
Сельское поместье Ньянгу стояло на краю искусственного озера в двух часах лета от Агура. Там было все, чего мог пожелать богатый помещик, – французские сады, бассейны, конюшни.
Ньянгу его ненавидел. Он был горожанином до мозга костей. Несмотря на патрульные вылазки в джунглях, он еле удерживался, чтобы не схватиться за ружье, когда неожиданно запевала ночная птица.
Тем не менее, он ездил туда по возможности часто и ходил взад-вперед на глазах у всех, диктуя в микрофон, делая записи, готовя доклады для Протектора. Он старался оставлять эти заметки у всех на виду, чтобы те слуги, которые работали на Редрута – скорее всего, все, – могли прочесть их и засвидетельствовать его лояльность и трудолюбие.
Ньянгу начал ощущать шпионскую паранойю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Второй корабль ненадолго скрылся от нас и направился к Приме, – вставил Редрут, – совсем как предыдущий камбрийский корабль. Не знаю, был ли первый корабль наживкой, но полагаю, что это было так. А саботажники, о которых вы нас предупредили, были на втором корабле. Мы атаковали, потеряли контакт и возобновили его как раз перед тем, как корабль ушел в гиперпространство. Мы не смогли проследить за кораблем, но полагаем, что он вернулся на Камбру.
Ньянгу вздохнул свободнее.
– Уже второй раз камбрийцы причинили мне беспокойство, – сказал Редрут. – На этот раз они уж точно получат ответ, который им не понравится. Для этого мне не понадобятся даже ваши знания об их системе. Вас я вызвал, чтобы уведомить: я не терплю ошибок от своих слуг. Вы предупредили нас о первой атаке, но не о второй. Недоделанная работа – все равно, что несделанная. Запомните это на будущее, Йонс. Сейчас я вами недоволен. Так что учтите это. Научитесь сосредоточиваться на своей работе, а не на развлечениях. И больше не повторяйте ошибок.
Ньянгу поклонился, повернулся и вышел.
Он был очень доволен. «Если что-нибудь пойдет не так – неважно, кто виноват, даже если никто не виноват – кого-то надо обвинить, и ни в коем случае не Протектора. Отлично. Подчиненные не будут докладывать не только о неудачах, но и о проблемах. И время, потраченное на моих компаньонок, не пропало зря. Редрут явно считает, что меня интересует только секс и принимать меня всерьез не стоит. Всегда полезно, когда враг считает тебя дураком».
Но больше всего он радовался очевидному успеху вторжения. Первый корабль, вошедший в систему далеко от Ларикс Примы, был беспилотным. Его и должны были обнаружить, проследить и уничтожить. Он должен был прикрыть второй корабль, который никак не должны были обнаружить. Но его все-таки обнаружили, и это было плохо. И все же Ларикс явно потерял его в решающий момент задания. На этом корабле был передатчик, который надо было разместить на одном из спутников Ларикса Пять. Кажется, это удалось.
Теперь, если он был там, осталось найти способ с ним связаться.
В идеале Ньянгу надеялся на то, что Эбу Йонсу полагается передатчик и его можно просто переделать нужным образом. Следующий возможный вариант – купить хороший мощный коммуникатор, вставить один из привезенных чипов, закодировать свою передачу, с помощью пары рекордеров сжать передачу и отправить ее, приглядываясь к пеленгаторам по соседству.
Ньянгу понял, что за ним наверняка пристально наблюдают и любая такая покупка привлечет внимание. Он надеялся припомнить свои способности на гражданке и украсть передатчик.
Протектор Редрут все держал под контролем. Передатчиков для гражданского использования просто не было. Все коммуникаторы контролировала служба безопасности. Они были опечатаны и заранее настроены на официальные частоты. Иоситаро понял, что если он доберется до одного такого передатчика и попробует его распечатать, то либо он не сумеет это сделать, либо тот самоуничтожится на месте, предварительно послав предупреждение, что его пытается вскрыть «социально неприспособленная личность». Даже в летательных средствах передатчики были опечатаны и настроены на определенные частоты.
Похоже, электронные детали не продавались ни в одном магазине, да Ньянгу и не знал, что покупать и как собрать передатчик из деталей. Он подумал о бесчисленных видеодисплеях. Были ли они просто ящиками, по которым крутили спорт, новости и правительственные указы? Не так сложно добавить к каждому дисплею камеру наблюдения и еще больше усилить хватку, в которой Редрут держал Ларикс.
Однажды Иоситаро прикинулся пьяным якобы от расстройства после отповеди Редрута. Он уселся с бутылкой у дисплея, в одиночестве ругаясь с какой-то спортивной трансляцией. Качество передачи вроде бы было плохое, и время от времени он ударял по дисплею, но это «не помогало». Наконец, после того как полторы бутылки исчезли (но не в его горле), он «не выдержал». Он споткнулся, схватил приемник, поднял его над головой и со всей силы бросил об пол. (Это покажет, какой он несдержанный.) Он знал, что в комнате есть и другие, более сложные камеры, продолжающие запись.
Через несколько минут, осмотрев обломки, он убедился в том, что в дисплее и правда была примитивная камера и передатчик.
«Жучок» был цельный, как и остальные детали внутри дисплея. Конечно, опытный техник наверняка сумел бы их переделать, но Ньянгу Иоситаро был мошенником, а не инженером-электронщиком. Он зло пнул обломки, разбудил Пайдер и велел ей взять кое-какие игрушки и идти с ним в комнату к Брите.
На следующее утро телевизор заменили, и никто ни слова не сказал по поводу вспышки гнева Иоситаро. Но он все еще не знал, как соединиться со спутником, если он там был, и с Камброй. А это значило, что все его хитрые планы были пока что ни к чему.
Он не переставал гадать, как именно Редрут решил ответить Камбре и как ему послать предупреждение своим.
Глава 7
Камбра/D-Камбра
– Никаких известий от Иоситаро, Джон? – спросил Янсма, стараясь быть беззаботным.
– Ни черта, – ответил Хедли. – Целый месяц прошел, а мы ни черта не получили.
– Да он, наверное, никак не найдет платный коммуникатор, который принимает камбрийские монеты.
– Наверное, – сказал Хедли. – Ты пристаешь ко мне только затем, чтобы посмотреть, насколько весело я могу врать, что совсем не беспокоюсь?
– Вообще-то нет, не только, – ответил Гарвин. – Почему бы нам еще не подергать Ларикс и Куру? На Лариксе, наверное, до сих пор повышена степень готовности после нашего последнего визита. Так что давайте пошлем небольшую команду на Куру и потянем этих деревенщин за хвост.
– А ты, конечно, будешь во главе.
– А почему нет? – сказал Гарвин. – Пенвит в последнее время ничего не делает, только водит рантье на встречи с Ангарой. Вот пусть и подменит меня. А я возьму этих бандитов, которыми командует Ньянгу.
– Пока звучит интересно, – признал Хедли. – Высадка будет несложная. Да и потеребить врага невредно. Как будешь уходить?
– Если мы будем действовать только на планете, – уверенно объяснил Янсма, – вряд ли они обратят внимание на космос. Запустите коммуникационный спутник, как для Ньянгу, и когда я скажу, подойдите с тремя-четырьмя «велвами» и парочкой новых истребителей. Мы уйдем россыпью, и никто, кроме плохих ребят, не пострадает.
Хедли пожевал верхнюю губу:
– Может и сработать. Надо обсудить со стариком.
– Не выйдет, – сказал Хедли. – Ангара считает, что без массы дополнительных сведений по Куре это слишком рискованно. Извини.
– Черт побери, босс! Мы сможем нанести урон Редруту, только если будем нападать повсюду. Как там в той старой песенке: «зовите меня ветром – я лечу куда хочу».
– Ветром? – не соглашался Хедли. – Тут речь об урагане. Радуйся, что сейчас не прежние времена. А то кто-нибудь уже пописывал бы статейки и называл нас «Силой урагана» или еще какой-нибудь бредятиной в том же духе. Как мы, кстати, раньше назывались, не помнишь? «Быстрое копье», кажется?
– Вы меняете тему, чтоб меня успокоить, – отступил Гарвин.
– Ну да, именно.
– Так что мне делать? Ждать, пока Ньянгу отзовется?
– Точно.
Через три дня Протектор Редрут отреагировал на камбрийские булавочные уколы.
Патрульный корабль с D-Камбры доложил о трех кораблях. Один из них – неизвестный истребитель, а два других – патрульные суда Конфедерации нана-класса. Они очутились внутри системы, хотя ни один из постов на внешних планетах о них не предупреждал. Едва о них доложили, как патруль сообщил, что с большого корабля запустили ракету. Все три нарушителя ушли в гиперпространство с ближайшей навигационной точки.
Ракета была нацелена на D-Камбру, а точнее, судя по расчетам, на остров Дхарма. Патрульный корабль выстрелил противоракетными снарядами, но атакующая ра– кета ушла от них. Второй выстрел патрульного корабля тоже не попал в цель.
Траекторию ракеты рассчитали еще точнее и определили, что она идет на Леггет, столицу D-Камбры. В космос взлетели три «аксая», два из которых пилотировали мусфии. Только выйдя из атмосферы, они получили возможность «достать» ракету и выстрелили. Два выстрела попали в цель.
Ядерный огонь в небе D-Камбры принес планете ранний рассвет.
– Планы меняются, – объявил Хедли. – Ангара одобрил вылазку на Куру. У Планетарного правительства истерика от утреннего происшествия. Никто не хочет светиться в темноте, и вообще ядерное оружие – это для варваров.
– Да, сэр. Спасибо, сэр.
– За что? За шанс быть убитым? – вполголоса сказал Джон Хедли. – Иди, собирай своих чертовых добровольцев.
– Ну, во-первых, я, – сказала Моника Лир. – Нектан, Иртинг, Хекмайер. Джил Махим пойдет медиком, Монтагна – снайпером. Аль Шариф и еще пара ребят с опытом в электронике.
– В основном сержанты, я погляжу, – подытожил Янсма.
– Ну, нельзя же оставить все развлечения новобранцам!
– Можно поинтересоваться, чего вы хотите? – сказал Гарвин, потирая глаза. – Уже поздно, я хочу спать. Я только наполовину закончил дела, и тратить время на пустяки мне некогда.
Дилл уселся на стул перед столом Гарвина. Доктор Данфин Фрауде остался стоять.
– Слышал, вы отправляетесь искать неприятности, – сказал Дилл.
– И вам пригодится пара добровольцев, – добавил Фрауде.
– Что, в этом чертовом Корпусе уже никакой секретности не осталось?
– Не для Бена Дилла.
– Ответ простой – довольно. Героев у меня хватает.
– Не выйдет, – спокойно ответил Дилл.
– Ты же пилот, – убеждал Гарвин. – Мы будем возиться в грязи. Ты попросту завянешь, когда придется столько накручивать на своих двоих.
– Мне приходилось прогуляться по длиннющим джунглям, – сказал Дилл. – Да еще и тащить парочку разведчиков.
– И я не отставал от других, когда мы застряли на мусфийской планете, – добавил Фрауде. – И потом, вам на Куре пригодится аналитик.
– Ну ладно, – сдал Гарвин. – Допустим, для вас, доктор, у меня найдется применение. Но ты, Бен, меня пока не убедил. Разве тебе не хочется кружить тут поблизости? Ты только подумай о медалях, славе и чистой форме, не говоря уж о твоем фэн-клубе. Шлюшки из джунглей не для таких джентльменов, как ты.
– Когда ничего не происходит, медалей много не заработаешь. Особенно если учесть, что вся слава за ту сбитую ракету Редрута досталась не мне, – не сдавался Дилл. – И вообще, Гарвин, я выше тебя, быстрее тебя, я раньше тобой командовал. И если ты не передумаешь, я сломаю тебе руку, и тогда никто не пойдет играть в джунгли.
Гарвин без слов признал свое поражение.
– Идите, разбудите Лир, и получите все, что она скажет.
– И надолго вы? – спросила Язифь.
– Не знаю, – ответил Гарвин. – Может, месяц, может, больше.
– И все это была твоя идея?
Гарвин неловко заерзал по мягкой кушетке, взглянул на высоты, на лагерь Махан на другом берегу залива.
– Ну, в общем, да.
– Ты и вправду хочешь, чтобы тебя убили?
– Я не верю, – честно ответил он, – что уже родился человек, которому по силам меня прикончить.
Язифь встала, подошла к буфету, стала наливать себе еще один бокал, но передумала.
– Я знаю, что ты из себя представляешь, – сказала она медленно. – И ты, скорее всего, всегда будешь таким. Так что нет смысла что-то говорить. Только вот что, любезный. Перед отправлением ты возьмешь увольнение на сутки. Я прослежу, чтобы ты ел только свою любимую еду, чтобы тебе было, что вспомнить на этой вашей чертовой планете, когда ты будешь жевать сушеное дерьмо летучих мышей. И еще я прослежу, чтобы я не могла как следует ходить, когда ты уедешь. У меня тоже должно быть что вспомнить.
Первым из лагеря Махан взлетел новый легкий истребитель с командой Гарвина на борту. За ним отправились два «велва», на которых как полипы висели «аксаи».
Поднявшись с планеты, они вышли в гиперпространство. До малоизученной системы Куры оставалось шесть прыжков.
Глава 8
Ларикс/Ларикс Прима
Ньянгу Иоситаро трудился в поте лица, мотаясь туда-сюда по всему Лариксу. Он находил изъяны, места, где система была уязвима. О мелких он, как и было приказано, докладывал Редруту, а потенциально крупные оставлял на потом, когда – «когда», а не «если», настойчиво повторял он сам себе – он сумеет найти надежное средство межпланетного общения.
Он приобрел привычку тренироваться в том же правительственном спортзале, куда ходил Селидон. Когда они иногда тренировались в борьбе, Ньянгу старался быть менее быстрым и ловким, чем его противник
Иногда они встречались за обедом в одном из ресторанчиков, любимых правительственной элитой. Селидон на гурмана не тянул. Обычно он заказывал сырые овощи и непрожаренный бифштекс Ньянгу установил на собственной шкуре, что дело тут было не в спартанских привычках. Просто на Лариксе любые продукты либо разваривали до сероватого цвета, либо топили в очень остром соусе.
Разговаривали они в основном о фехтовании, и Ньянгу это нравилось. Ни один из них не был готов подробно говорить о своих идеях, прошлом или амбициях. Но кое-что интересное Иоситаро все-таки узнал.
Редрут поступил именно так, как предполагал Данфин Фрауде. Когда в Конфедерации начались проблемы, он отреагировал мгновенно, не желая, чтобы «чума анархии» попала на его территорию. С ухудшением ситуации в Империи Редрут запретил большую часть торговых контактов с ней. Немногие корабли, которым разрешалось выходить из системы, сообщали, что целые планетные системы выходят из Конфедерации и используют хаос для захвата других миров и систем.
– Протектор понял, – объяснял Селидон, – что гражданская война распространяется, если можно назвать гражданской войну, в которой дюжина разных сторон. Когда Центрум позвал на помощь, Редрут отказался, заявив, что в его собственных мирах бушует война и что у него нет лишних солдат. Он ясно понял, что нет никакого смысла терять лучшие войска в далекой галактике, или, хуже того, подвергать их заражению чуждыми идеями, разрушающими Конфедерацию, чтобы они потом распространяли эти идеи дома.
Потом Редрут послал несколько искаженных обрывков посланий, намекавших, что ситуация ухудшается.
– И одно из них, наверное, говорило, что контакт с Камброй потерян?
– Что-то в этом роде, – ответил Селидон, запивая остатки мяса холодной как лед водой. – Корабли с вашего… Простите, с мира, где вы работали, и из Конфедерации мы захватывали.
Ньянгу вспомнил, что корабль «Малверн», на борту которого они с Гарвином служили новобранцами, был захвачен людьми Селидона.
– Но вы это знали, – сказал Селидон. – Разве не вы так предусмотрительно наняли чиновника на Центруме, чтобы он сообщал нам, когда тут будут проходить интересные грузы?
Ньянгу скрыл удивление и мягко улыбнулся.
– Рано или поздно, я полагаю, Конфедерация решила, что Ларикс, Кура и Камбра ухнули в ту же кучу дерьма, что и все остальные, – продолжал Селидон. – Они перестали посылать сигналы и корабли. Конечно, со стороны Протектора это не просто игра. Через пять-шесть лет, может больше, может меньше, когда ситуация еще больше осложнится, Редрут собирается начать откусывать по кусочку от Конфедерации. Он хочет захватить Камбру, чтобы быть спокойным за свой тыл. А кроме того, там много полезного – люди, минералы… Хорошо, что вы вовремя убрались с Камбры, Йонс. Хотя я могу вам дать хороший совет. Когда мы двинемся на Камбру, в следующем году или через год, вы, конечно, захотите отправиться с Протектором. После победы он вас наградит. Может, поставит вас во главе тамошнего правительства. Это хорошо, даже замечательно, если ваши амбиции ограничены. Но если бы такой пост предложили мне, я бы отказался. Настоящий приз, Йонс, – это такой кусок Конфедерации, какой Протектор сможет откусить. Может, совсем чуть-чуть… а может, огромный. Может, даже сам Центрум. Если захватить Центрум, сколько систем придут к нам за защитой? – Селидон улыбнулся. – Вот это и будет настоящая власть. Больше, чем кто-нибудь мог мечтать. А Протектор наверняка своего добьется. В его роду живут долго.
Сельское поместье Ньянгу стояло на краю искусственного озера в двух часах лета от Агура. Там было все, чего мог пожелать богатый помещик, – французские сады, бассейны, конюшни.
Ньянгу его ненавидел. Он был горожанином до мозга костей. Несмотря на патрульные вылазки в джунглях, он еле удерживался, чтобы не схватиться за ружье, когда неожиданно запевала ночная птица.
Тем не менее, он ездил туда по возможности часто и ходил взад-вперед на глазах у всех, диктуя в микрофон, делая записи, готовя доклады для Протектора. Он старался оставлять эти заметки у всех на виду, чтобы те слуги, которые работали на Редрута – скорее всего, все, – могли прочесть их и засвидетельствовать его лояльность и трудолюбие.
Ньянгу начал ощущать шпионскую паранойю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32