За одной стеклянной перегородкой открывался вид небольшой студии, в которой свободно взад-вперед летали и прыгали насекомые в голубоватом свете – бледные, с большими крылышками мотыльки, судя по внешнему виду. А за вторым окном в полутемной комнате работали мужчины и женщины за длинным изогнутым столом, напичканным электроникой, и перед каждым располагался небольшой экран, показывая мельчайшие движения. Это напоминало Перуджи телевизионную студию.
Крафт закрыл дверь за ними и сделал три шага вперед. Затем застыл, согнув руки у груди, словно стражник на входе. В противоположном правом углу была еще одна дверь, отметил Перуджи, но она вела в полутемную комнату с экранами. И вновь Перуджи почувствовал, что вся эта обстановка не полностью соответствует его представлению о том, какой должна быть киностудия.
В этой комнате находился небольшой продолговатый стол с четырьмя стульями, и Хелльстром выдвинул один из них с противоположной стороны, потом сказал спокойным голосом:
– Люди, которых вы видите там, мистер Перуджи, накладывают несколько источников звука для комбинированной фонограммы. Довольно-таки сложная работа.
Перуджи разглядывал людей в темной комнате, силясь определить, какая странность поразила его в них. И внезапно он понял, что эти шестеро мужчин, сидящие за дугой экранов, и три женщины, стоящие в противоположном конце, настолько походили друг на друга, что казались близкими родственниками. Он снова пробежался взглядом по этим лицам, освещенным слабым мерцающим светом. Пятеро мужчин и три женщины были похожи не одними лишь одинаковыми белыми халатами, но и коротко остриженными светлыми волосами и узкими лицами, на которых выделялись огромные глаза. Женщины отличались лишь хорошо заметным бюстом и мягкими чертами лица. Единственный мужчина, не похожий на остальных, также имел светлые волосы и кого-то напоминал Перуджи. Хелльстрома, понял он чуть погодя.
И пока все это проносилось в голове Перуджи, открылась дверь позади Крафта, и внутрь вошла молодая женщина, которую Перуджи видел в клети. «Во всяком случае, – осторожно поправил он себя, – она кажется той самой молодой женщиной». Но люди в соседней комнате несколько поколебали его уверенность.
– Фэнси, – поспешно сказал Хелльстром с тревогой в голосе. «Почему она здесь?» – спросил он себя. Он не посылал за ней, и ему не нравилось вкрадчивое выражение, появившееся на ее лице.
Крафт отступил в сторону, пропуская ее.
Перуджи смотрел на нее, отмечая овал лица, почти как у куклы, довольно сексуальное тело, которым она управляла с полным осознанием его красоты под тонкой тканью халата. Когда она заговорила, все ее внимание было обращено на Хелльстрома, хотя, несомненно, она пыталась произвести впечатление на Перуджи.
– Меня послал Эд, – начала она. – Ему нужно, чтобы вы знали, что нам придется переснять эпизод с москитами. Вы знаете, какой именно. Я же предупреждала, что нам придется снимать дубль. Москиты были возбуждены, но вы меня не послушали.
Тут она, казалось, впервые заметила Перуджи и, остановившись всего в шаге от него, спросила:
– Кто это?
– Это мистер Перуджи, – ответил Хелльстром с очевидной ноткой предостережения. «Что это задумала Фэнси?»
– Привет, мистер Перуджи, – весело сказала она. Потом еще ближе подошла к нему. – Меня зовут Фэнси.
Хелльстром внимательно следил за ней. «Что она вытворяет?! – Он втянул в себя носом, отчасти недовольный ею, отчасти, чтобы определить, что приняла Фэнси. – Да она же пытается возбудить Перуджи! Зачем? И при этом еще и завела себя!» Перуджи почувствовал неодолимое влечение к Фэнси, и он не в силах был объяснить этот странный магнетизм. Ни одному из Чужаков не дано было распознать простой химизм, вызывавший эту связь между ним и женщиной Улья. Да и Крафт несколько секунд пребывал под воздействием мощной сексуальности Фэнси, хотя Хелльстром и показывал ему знаки предупреждения. Крафту потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя – он так редко бывал в последнее время в Улье. О Перуджи, однако, этого сказать было нельзя.
Хелльстром задавался вопросом, позволить ли этому продолжаться. Фэнси начала вести опасную игру, воздействуя на него не по инструкции. Вообще-то было бы неплохо, если бы Улей заимел гены Перуджи, хотя…
Перуджи находился в полушоковом состоянии. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо прежде сексуальное возбуждение охватывало его столь быстро и с такой силой. И эта женщина также чувствовала это. Она страстно желала его. С какой-то отстраненностью он подумал, а не сделали ли чего-нибудь с ним эти люди, но тут же отбросил эту мысль. Это та странная, случайно возникающая химическая связь, о которой любой мог слышать. Перуджи едва понял смысл слов Фэнси, интересующейся, не собирается ли он остаться здесь на ночь.
С трудом Перуджи выдавил из себя:
– Я ночую в городе.
Фэнси взглянула на Хелльстрома.
– Нильс, почему бы тебе не пригласить мистера Перуджи заночевать у нас?
– Мистер Перуджи прибыл сюда по делам, – ответил Хелльстром. – Я думаю, он предпочтет провести ночь в своем номере.
Перуджи ничего не хотел больше, чем провести ночь с этой соблазнительной женщиной, но он начал ощущать внутри себя тревогу.
– Вы просто старомодны, – сказала Фэнси Хелльстрому. – И снова посмотрела в глаза Перуджи. – Вы интересуетесь нашими фильмами, мистер Перуджи?
Он попытался освободиться от этой захватывающей его в плен ауры сексуальности, чтобы подумать.
– Нет. Я… я… э-э… ищу нескольких друзей, одного своего служащего и его жену, которые, наверное, исчезли где-то в этом районе.
– О, я надеюсь, с ними ничего не случилось, – сказала Фэнси.
Хелльстром встал из-за стола и направился в сторону Перуджи.
– Фэнси, мы на самом деле можем выбиться из графика.
Перуджи попытался облизать языком пересохшие губы; тело бросило в дрожь. «Прелестная маленькая Ведьма! Уж не приказали ей сыграть эту роль для меня?»
Хелльстром посмотрел на Крафта, как бы спрашивая того, каким образом выдворить Фэнси из этой комнаты. «Она действительно слишком уж накачалась, идиотка! Что она вытворяет!» – подумал Хелльстром, а вслух сказал ровным, но требовательным тоном:
– Фэнси, тебе лучше вернуться к киногруппе. Скажи Салдо, что я хочу, чтобы особое внимание было обращено на первоочередные задачи, а Эду передай, что я буду готов к повторной съемке эпизода с москитами ближе к ночи.
Фэнси отступила назад, расслабившись. Она возбуждала Перуджи и понимала это. Он чуть было не последовал за ней, когда она отходила от него. И он уже не сорвется с ее крючка!
– Ты думаешь только о своей работе! – заметила Фэнси. – Со стороны может даже показаться, что ты просто старый обычный работник.
Хелльстром понял, что она насмехается над ним.
Но все же Фэнси подчинилась приказу Хелльстрома – возобладали инстинкты, привитые ей Ульем. Она медленно повернулась и направилась к двери, бросила быстрый взгляд на Крафта, открыла ее и задержалась, чтобы пронзительно посмотреть на Перуджи. Потом улыбнулась ему, робко и приглашающе, приподняла брови в еще одной безмолвной, адресованной Хелльстрому усмешке, и вышла, мягко, закрыв дверь за собой.
Перуджи прокашлялся.
Хелльстром изучающе смотрел на Перуджи. Этот человек все еще никак не мог прийти в себя, что, впрочем, не было удивительным, если учесть, чем вооружилась Фэнси для своей атаки. Да, это была атака, осознал Хелльстромом. Самая настоящая атака. Она неосознанно достала Перуджи.
– Она… очень привлекательная женщина, – хрипло заметил Перуджи.
– А не зайти ли нам в дом и не выпить ли чашечку кофе? – Хелльстром внезапно почувствовал сочувствие к бедняге Перуджи. Этот дикий Чужак и ведать не ведает, что произошло с ним.
– Это мило с вашей стороны, – ответил Перуджи, – но я думал, что мы собираемся осмотреть студию.
– Разве вы ее еще не видели?
– Что, это вся студия?
– Да, у нас, правда, есть еще обычное дополнительное кинооборудование, – ответил Хелльстром. – Кое-что из него слишком специфичного характера в техническом плане, чтобы показывать обычным посетителям, но у нас есть костюмерная и одна из самых лучших в нашем бизнесе монтажных лабораторий. Наша коллекция редких насекомых не имеет себе равных в мире. Если хотите, мы можем также показать вам несколько наших фильмов, просто чтобы вы знали, чем мы тут занимаемся, но только не сегодня. График съемок очень плотный. Надеюсь, вы понимаете?
Крафт понял этот намек.
– Мы задерживаем вас, док, так? Я знаю, насколько важна ваша работа. Мы приехали просто узнать, не видел ли кто-нибудь Из ваших людей друзей мистера Перуджи.
– Я, безусловно, расспрошу их, – сказал Хелльстром. – Почему бы вам не заглянуть к нам завтра на ленч, мистер Перуджи? Возможно, к тому времени у меня будут для вас новости.
– Буду только рад этому, – ответил Перуджи. – Когда?
– Ну, одиннадцать часов вас устроит?
– Прекрасно. Возможно, кому-нибудь из ваших людей также захочется узнать что-нибудь о моей компании. У нас исключительный интерес к металлургии и новым изобретениям.
«Опять все туда же!» – подумал Хелльстром, а вслух произнес:
– Если приедете к одиннадцати, то у вас останется в запасе целый час до ленча. Я вам кое-что покажу: костюмерную, гардероб, насекомых. – Он любезно улыбнулся.
«А кто будет моим гидом, не Фэнси?» – задал себе вопрос Перуджи, чувствуя, как забилось его сердце.
– С нетерпением буду ждать этого момента. А тем временем, надеюсь, вы не будете возражать, если я позову кого-нибудь на помощь и осмотрю сам этот район?
Хелльстром заметил, как напрягся Крафт, и быстро сказал:
– Но все-таки не здесь, на ферме, мистер Перуджи. У нас уже все готово к началу съемок на открытом воздухе, пока позволяет погода. Не очень-то желательно, когда кто-нибудь путается под ногами и задерживает работу. Надеюсь, вы понимаете, сколь дорогостоящи подобные задержки.
– О, да, разумеется, – ответил Перуджи. – Я хочу только осмотреть ближайшие окрестности вашей фермы. В письме Карлоса был ясно указан именно этот район. Почему бы тогда не осмотреть его, вдруг удастся что-нибудь обнаружить.
Ощущая нарастающую в Хелльстроме тревогу, Крафт сказал:
– Мы не хотим, чтобы вы мешали официальному расследованию, мистер Перуджи. Любители могут уничтожить все следы, и…
– О, у меня будут лучшие профессионалы, – ответил Перуджи. – Можете положиться на меня. Они никак не помешают официальному расследованию. И уверяю вас, они не побеспокоят мистера Хелльстрома и не помешают съемкам. Вам останется лишь восхищаться их профессионализмом, мистер Крафт.
– Похоже, вас совершенно не волнуют расходы, – пробормотал Крафт.
– Расходы – не самая важная тут вещь, – согласился Перуджи. Ему неожиданно стало забавно. Эта парочка попалась на крючок. И они тоже понимали это. – Мы собираемся узнать, что же случилось с нашими людьми.
«Довольно откровенный вызов», – подумал Хелльстром.
– Конечно, мы сочувствуем вашим проблемам. Но вообще-то нас больше заботят наши собственные. Мы забываем обо всем другом, когда план съемок находится Под угрозой.
Перуджи почувствовал, как его начинает покидать подъем, охвативший его при появлении Фэнси, уступая место тревоге и гневу. «Они пытались купить меня этой маленькой шлюхой!» – Вслух же он произнес:
– Я все понимаю, Хелльстром. Я собираюсь попросить свое руководство задействовать все наличные людские ресурсы.
Крафт выжидающе посмотрел на Хелльстрома.
Однако тот заговорил ровным голосом:
– Мы, как мне кажется, понимаем друг друга, мистер Перуджи. – Он бросил взгляд на Крафта. – Ты лишь присматривай за тем, чтобы нарушители границ частных владений не попали к нам, хорошо, Линк?
Крафт кивнул. «Что Нильс имел в виду? Каким образом он может остановить армию ищеек? Перуджи собирается вызвать сюда еще и ФБР. Этот недоносок уже сделал это, только что не сказал об этом!»
– Тогда до завтра, – сказал Перуджи.
– Линк знает дорогу, – заметил Хелльстром. – Я надеюсь, вы простите меня, если я не стану провожать вас. Но мне действительно нужно продолжать свою работу.
– Конечно, – согласился Перуджи. – Я уже заметил, как хорошо ориентируется на вашей ферме шериф Крафт.
Глаза Хелльстрома сверкнули, когда он послал предупреждающий сигнал Крафту.
– Представителям властей мы не препятствуем в посещении фермы, – сказал Хелльстром. – Увидимся завтра, мистер Перуджи.
– Несомненно.
Перуджи в сопровождении Крафта прошел к двери, открыл ее и, шагнув за порог, натолкнулся на Фэнси, которая, видимо, возвращалась назад. Он схватил ее за руку, чтобы она не упала. Точно – под халатом ничего нет! Фэнси прижалась к нему, когда он отбрасывал в сторону руку.
Потом Крафт оттащил ее в сторону.
– С тобой все в порядке, Фэнси?
– Все замечательно, – ответила она, улыбаясь Перуджи.
– Я был так неловок, – сказал Перуджи. – Прошу прощения.
– Вам не за что извиняться, – ответила она.
– Хватит суетиться, – сказал сзади Хелльстром. – Может, Линк, ты все-таки проводишь мистера Перуджи?
Они поспешно вышли, Перуджи – в явном замешательстве. У него сложилось безошибочное впечатление, что Фэнси готова была опрокинуть его на спину и заняться любовью прямо здесь!
Хелльстром подождал, пока дверь не закроется за Крафтом и Перуджи, потом повернулся и вопросительно посмотрел на Фэнси.
– Он готов, – произнесла молодая женщина.
– Фэнси, что ты вытворяешь?
– Я занимаюсь своим домашним заданием.
Хелльстром вдруг заметил, как пополнели ее щеки, как плечи растянули ткань халата.
– Фэнси, – сказал он, – ты не хотела бы стать праматерью?
– Ее нет у нас после Тровы, – ответила она.
– И знаешь почему?
– Из-за всей этой чепухи насчет того, что праматерь возбуждает весь Улей.
– Это не чепуха, и ты знаешь это!
– Некоторые из нас считают иначе. Мы думаем, что Улей способен роиться без праматери, и это может привести к катастрофе.
– Фэнси, ты считаешь, что мы плохо знаем свое дело? Улей должен произвести по меньшей мере еще десять тысяч работников, прежде чем результаты станут заметными.
– Они заметны уже сейчас, – возразила Фэнси. И потерла рукой об руку. – Некоторые из нас уже могут ощущать это.
32
Комментарий к фильму:
«В фильме показывается клетка насекомого, развитие яйца и наконец появление гусеницы. Какая поразительная метафора. Мы появляемся из тела родителя, от тех диких существ, которые называют себя людьми. Смысл метафоры, однако, куда глубже. Она говорит о том, что мы должны подготовиться к своему появлению. Мы еще незрелые на этой стадии, наши нужды подчинены подготовке к зрелости. И мы появляемся, чтобы занять свое место на поверхности Земли.
Когда же мы достигаем зрелости, мы едим просто, чтобы жить, а не для того, чтобы расти».
Шеф долго не брал трубку.
Перуджи сидел на краю постели после возвращения в мотель с проведенного вместе с Хелльстромом ленча. Ленч был совершенно разочаровывающим: никаких признаков Фэнси, формализм и скукотища в гостиной старого здания фермы, и никакого проявленного интереса к его наживке, касающейся изобретений. Шефу вряд ли понравится его отчет.
Голос Шефа внезапно раздался в трубке, тревожный и бодрый, несмотря на долгую задержку. Значит, старик не спал, а был чем-то так занят, что не хотел прерывать свою работу даже для того, чтобы дотронуться до устройства, которое он части называл «адским инструментом».
– Я говорил, что позвоню сразу по возвращению, – сказал Перуджи.
– Откуда ты звонишь? – спросил Шеф.
– Из мотеля, а что?
– Ты уверен, что телефон не прослушивается?
– Да, я проверял.
– В любом случае поставь шифровальное устройство.
Перуджи вздохнул и стал его устанавливать. Чуть погодя он услышал голос Шефа, измененный шифровальным устройством.
– А теперь давай выкладывай, что тебе удалось выяснить, – приказал Шеф.
Они совершенно не прореагировали на мои намеки о металлургии и новых изобретениях.
– Ты ясно выразил свое предложение?
– Я сказал, что знаю кое-кого, кто готов заплатить миллион за обещающее новое изобретение в этой области.
– Они не купились на это?
– Нет.
– Совет начинает давить на меня, – произнес Шеф. – Так или иначе, скоро нам придется действовать.
– У Хелльстрома должна быть цена! – сказал Перуджи.
– Ты считаешь, что если поднять ставку, он купится?
– Не уверен наверняка. Но мне бы хотелось послать Джанверта и, может быть, Майерли в южную часть долины Хелльстрома, чтобы они поискали там следы Карлоса и Тимьены. У меня предчувствие, что они могли заходить с юга. Там много деревьев, а вы знаете, каким осторожным был Карлос.
– Ты никого туда не будешь посылать.
– Шеф, если мы…
– Нет.
– Но если мы окажем подобного рода давление на Хелльстрома, это намного облегчило бы нашу задачу. Мы можем проделать все это быстро и быть готовы к действиям до того, как соберется правление… вы же знаете, какими они бывают, когда что-либо кажется им подозрительным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Крафт закрыл дверь за ними и сделал три шага вперед. Затем застыл, согнув руки у груди, словно стражник на входе. В противоположном правом углу была еще одна дверь, отметил Перуджи, но она вела в полутемную комнату с экранами. И вновь Перуджи почувствовал, что вся эта обстановка не полностью соответствует его представлению о том, какой должна быть киностудия.
В этой комнате находился небольшой продолговатый стол с четырьмя стульями, и Хелльстром выдвинул один из них с противоположной стороны, потом сказал спокойным голосом:
– Люди, которых вы видите там, мистер Перуджи, накладывают несколько источников звука для комбинированной фонограммы. Довольно-таки сложная работа.
Перуджи разглядывал людей в темной комнате, силясь определить, какая странность поразила его в них. И внезапно он понял, что эти шестеро мужчин, сидящие за дугой экранов, и три женщины, стоящие в противоположном конце, настолько походили друг на друга, что казались близкими родственниками. Он снова пробежался взглядом по этим лицам, освещенным слабым мерцающим светом. Пятеро мужчин и три женщины были похожи не одними лишь одинаковыми белыми халатами, но и коротко остриженными светлыми волосами и узкими лицами, на которых выделялись огромные глаза. Женщины отличались лишь хорошо заметным бюстом и мягкими чертами лица. Единственный мужчина, не похожий на остальных, также имел светлые волосы и кого-то напоминал Перуджи. Хелльстрома, понял он чуть погодя.
И пока все это проносилось в голове Перуджи, открылась дверь позади Крафта, и внутрь вошла молодая женщина, которую Перуджи видел в клети. «Во всяком случае, – осторожно поправил он себя, – она кажется той самой молодой женщиной». Но люди в соседней комнате несколько поколебали его уверенность.
– Фэнси, – поспешно сказал Хелльстром с тревогой в голосе. «Почему она здесь?» – спросил он себя. Он не посылал за ней, и ему не нравилось вкрадчивое выражение, появившееся на ее лице.
Крафт отступил в сторону, пропуская ее.
Перуджи смотрел на нее, отмечая овал лица, почти как у куклы, довольно сексуальное тело, которым она управляла с полным осознанием его красоты под тонкой тканью халата. Когда она заговорила, все ее внимание было обращено на Хелльстрома, хотя, несомненно, она пыталась произвести впечатление на Перуджи.
– Меня послал Эд, – начала она. – Ему нужно, чтобы вы знали, что нам придется переснять эпизод с москитами. Вы знаете, какой именно. Я же предупреждала, что нам придется снимать дубль. Москиты были возбуждены, но вы меня не послушали.
Тут она, казалось, впервые заметила Перуджи и, остановившись всего в шаге от него, спросила:
– Кто это?
– Это мистер Перуджи, – ответил Хелльстром с очевидной ноткой предостережения. «Что это задумала Фэнси?»
– Привет, мистер Перуджи, – весело сказала она. Потом еще ближе подошла к нему. – Меня зовут Фэнси.
Хелльстром внимательно следил за ней. «Что она вытворяет?! – Он втянул в себя носом, отчасти недовольный ею, отчасти, чтобы определить, что приняла Фэнси. – Да она же пытается возбудить Перуджи! Зачем? И при этом еще и завела себя!» Перуджи почувствовал неодолимое влечение к Фэнси, и он не в силах был объяснить этот странный магнетизм. Ни одному из Чужаков не дано было распознать простой химизм, вызывавший эту связь между ним и женщиной Улья. Да и Крафт несколько секунд пребывал под воздействием мощной сексуальности Фэнси, хотя Хелльстром и показывал ему знаки предупреждения. Крафту потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя – он так редко бывал в последнее время в Улье. О Перуджи, однако, этого сказать было нельзя.
Хелльстром задавался вопросом, позволить ли этому продолжаться. Фэнси начала вести опасную игру, воздействуя на него не по инструкции. Вообще-то было бы неплохо, если бы Улей заимел гены Перуджи, хотя…
Перуджи находился в полушоковом состоянии. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо прежде сексуальное возбуждение охватывало его столь быстро и с такой силой. И эта женщина также чувствовала это. Она страстно желала его. С какой-то отстраненностью он подумал, а не сделали ли чего-нибудь с ним эти люди, но тут же отбросил эту мысль. Это та странная, случайно возникающая химическая связь, о которой любой мог слышать. Перуджи едва понял смысл слов Фэнси, интересующейся, не собирается ли он остаться здесь на ночь.
С трудом Перуджи выдавил из себя:
– Я ночую в городе.
Фэнси взглянула на Хелльстрома.
– Нильс, почему бы тебе не пригласить мистера Перуджи заночевать у нас?
– Мистер Перуджи прибыл сюда по делам, – ответил Хелльстром. – Я думаю, он предпочтет провести ночь в своем номере.
Перуджи ничего не хотел больше, чем провести ночь с этой соблазнительной женщиной, но он начал ощущать внутри себя тревогу.
– Вы просто старомодны, – сказала Фэнси Хелльстрому. – И снова посмотрела в глаза Перуджи. – Вы интересуетесь нашими фильмами, мистер Перуджи?
Он попытался освободиться от этой захватывающей его в плен ауры сексуальности, чтобы подумать.
– Нет. Я… я… э-э… ищу нескольких друзей, одного своего служащего и его жену, которые, наверное, исчезли где-то в этом районе.
– О, я надеюсь, с ними ничего не случилось, – сказала Фэнси.
Хелльстром встал из-за стола и направился в сторону Перуджи.
– Фэнси, мы на самом деле можем выбиться из графика.
Перуджи попытался облизать языком пересохшие губы; тело бросило в дрожь. «Прелестная маленькая Ведьма! Уж не приказали ей сыграть эту роль для меня?»
Хелльстром посмотрел на Крафта, как бы спрашивая того, каким образом выдворить Фэнси из этой комнаты. «Она действительно слишком уж накачалась, идиотка! Что она вытворяет!» – подумал Хелльстром, а вслух сказал ровным, но требовательным тоном:
– Фэнси, тебе лучше вернуться к киногруппе. Скажи Салдо, что я хочу, чтобы особое внимание было обращено на первоочередные задачи, а Эду передай, что я буду готов к повторной съемке эпизода с москитами ближе к ночи.
Фэнси отступила назад, расслабившись. Она возбуждала Перуджи и понимала это. Он чуть было не последовал за ней, когда она отходила от него. И он уже не сорвется с ее крючка!
– Ты думаешь только о своей работе! – заметила Фэнси. – Со стороны может даже показаться, что ты просто старый обычный работник.
Хелльстром понял, что она насмехается над ним.
Но все же Фэнси подчинилась приказу Хелльстрома – возобладали инстинкты, привитые ей Ульем. Она медленно повернулась и направилась к двери, бросила быстрый взгляд на Крафта, открыла ее и задержалась, чтобы пронзительно посмотреть на Перуджи. Потом улыбнулась ему, робко и приглашающе, приподняла брови в еще одной безмолвной, адресованной Хелльстрому усмешке, и вышла, мягко, закрыв дверь за собой.
Перуджи прокашлялся.
Хелльстром изучающе смотрел на Перуджи. Этот человек все еще никак не мог прийти в себя, что, впрочем, не было удивительным, если учесть, чем вооружилась Фэнси для своей атаки. Да, это была атака, осознал Хелльстромом. Самая настоящая атака. Она неосознанно достала Перуджи.
– Она… очень привлекательная женщина, – хрипло заметил Перуджи.
– А не зайти ли нам в дом и не выпить ли чашечку кофе? – Хелльстром внезапно почувствовал сочувствие к бедняге Перуджи. Этот дикий Чужак и ведать не ведает, что произошло с ним.
– Это мило с вашей стороны, – ответил Перуджи, – но я думал, что мы собираемся осмотреть студию.
– Разве вы ее еще не видели?
– Что, это вся студия?
– Да, у нас, правда, есть еще обычное дополнительное кинооборудование, – ответил Хелльстром. – Кое-что из него слишком специфичного характера в техническом плане, чтобы показывать обычным посетителям, но у нас есть костюмерная и одна из самых лучших в нашем бизнесе монтажных лабораторий. Наша коллекция редких насекомых не имеет себе равных в мире. Если хотите, мы можем также показать вам несколько наших фильмов, просто чтобы вы знали, чем мы тут занимаемся, но только не сегодня. График съемок очень плотный. Надеюсь, вы понимаете?
Крафт понял этот намек.
– Мы задерживаем вас, док, так? Я знаю, насколько важна ваша работа. Мы приехали просто узнать, не видел ли кто-нибудь Из ваших людей друзей мистера Перуджи.
– Я, безусловно, расспрошу их, – сказал Хелльстром. – Почему бы вам не заглянуть к нам завтра на ленч, мистер Перуджи? Возможно, к тому времени у меня будут для вас новости.
– Буду только рад этому, – ответил Перуджи. – Когда?
– Ну, одиннадцать часов вас устроит?
– Прекрасно. Возможно, кому-нибудь из ваших людей также захочется узнать что-нибудь о моей компании. У нас исключительный интерес к металлургии и новым изобретениям.
«Опять все туда же!» – подумал Хелльстром, а вслух произнес:
– Если приедете к одиннадцати, то у вас останется в запасе целый час до ленча. Я вам кое-что покажу: костюмерную, гардероб, насекомых. – Он любезно улыбнулся.
«А кто будет моим гидом, не Фэнси?» – задал себе вопрос Перуджи, чувствуя, как забилось его сердце.
– С нетерпением буду ждать этого момента. А тем временем, надеюсь, вы не будете возражать, если я позову кого-нибудь на помощь и осмотрю сам этот район?
Хелльстром заметил, как напрягся Крафт, и быстро сказал:
– Но все-таки не здесь, на ферме, мистер Перуджи. У нас уже все готово к началу съемок на открытом воздухе, пока позволяет погода. Не очень-то желательно, когда кто-нибудь путается под ногами и задерживает работу. Надеюсь, вы понимаете, сколь дорогостоящи подобные задержки.
– О, да, разумеется, – ответил Перуджи. – Я хочу только осмотреть ближайшие окрестности вашей фермы. В письме Карлоса был ясно указан именно этот район. Почему бы тогда не осмотреть его, вдруг удастся что-нибудь обнаружить.
Ощущая нарастающую в Хелльстроме тревогу, Крафт сказал:
– Мы не хотим, чтобы вы мешали официальному расследованию, мистер Перуджи. Любители могут уничтожить все следы, и…
– О, у меня будут лучшие профессионалы, – ответил Перуджи. – Можете положиться на меня. Они никак не помешают официальному расследованию. И уверяю вас, они не побеспокоят мистера Хелльстрома и не помешают съемкам. Вам останется лишь восхищаться их профессионализмом, мистер Крафт.
– Похоже, вас совершенно не волнуют расходы, – пробормотал Крафт.
– Расходы – не самая важная тут вещь, – согласился Перуджи. Ему неожиданно стало забавно. Эта парочка попалась на крючок. И они тоже понимали это. – Мы собираемся узнать, что же случилось с нашими людьми.
«Довольно откровенный вызов», – подумал Хелльстром.
– Конечно, мы сочувствуем вашим проблемам. Но вообще-то нас больше заботят наши собственные. Мы забываем обо всем другом, когда план съемок находится Под угрозой.
Перуджи почувствовал, как его начинает покидать подъем, охвативший его при появлении Фэнси, уступая место тревоге и гневу. «Они пытались купить меня этой маленькой шлюхой!» – Вслух же он произнес:
– Я все понимаю, Хелльстром. Я собираюсь попросить свое руководство задействовать все наличные людские ресурсы.
Крафт выжидающе посмотрел на Хелльстрома.
Однако тот заговорил ровным голосом:
– Мы, как мне кажется, понимаем друг друга, мистер Перуджи. – Он бросил взгляд на Крафта. – Ты лишь присматривай за тем, чтобы нарушители границ частных владений не попали к нам, хорошо, Линк?
Крафт кивнул. «Что Нильс имел в виду? Каким образом он может остановить армию ищеек? Перуджи собирается вызвать сюда еще и ФБР. Этот недоносок уже сделал это, только что не сказал об этом!»
– Тогда до завтра, – сказал Перуджи.
– Линк знает дорогу, – заметил Хелльстром. – Я надеюсь, вы простите меня, если я не стану провожать вас. Но мне действительно нужно продолжать свою работу.
– Конечно, – согласился Перуджи. – Я уже заметил, как хорошо ориентируется на вашей ферме шериф Крафт.
Глаза Хелльстрома сверкнули, когда он послал предупреждающий сигнал Крафту.
– Представителям властей мы не препятствуем в посещении фермы, – сказал Хелльстром. – Увидимся завтра, мистер Перуджи.
– Несомненно.
Перуджи в сопровождении Крафта прошел к двери, открыл ее и, шагнув за порог, натолкнулся на Фэнси, которая, видимо, возвращалась назад. Он схватил ее за руку, чтобы она не упала. Точно – под халатом ничего нет! Фэнси прижалась к нему, когда он отбрасывал в сторону руку.
Потом Крафт оттащил ее в сторону.
– С тобой все в порядке, Фэнси?
– Все замечательно, – ответила она, улыбаясь Перуджи.
– Я был так неловок, – сказал Перуджи. – Прошу прощения.
– Вам не за что извиняться, – ответила она.
– Хватит суетиться, – сказал сзади Хелльстром. – Может, Линк, ты все-таки проводишь мистера Перуджи?
Они поспешно вышли, Перуджи – в явном замешательстве. У него сложилось безошибочное впечатление, что Фэнси готова была опрокинуть его на спину и заняться любовью прямо здесь!
Хелльстром подождал, пока дверь не закроется за Крафтом и Перуджи, потом повернулся и вопросительно посмотрел на Фэнси.
– Он готов, – произнесла молодая женщина.
– Фэнси, что ты вытворяешь?
– Я занимаюсь своим домашним заданием.
Хелльстром вдруг заметил, как пополнели ее щеки, как плечи растянули ткань халата.
– Фэнси, – сказал он, – ты не хотела бы стать праматерью?
– Ее нет у нас после Тровы, – ответила она.
– И знаешь почему?
– Из-за всей этой чепухи насчет того, что праматерь возбуждает весь Улей.
– Это не чепуха, и ты знаешь это!
– Некоторые из нас считают иначе. Мы думаем, что Улей способен роиться без праматери, и это может привести к катастрофе.
– Фэнси, ты считаешь, что мы плохо знаем свое дело? Улей должен произвести по меньшей мере еще десять тысяч работников, прежде чем результаты станут заметными.
– Они заметны уже сейчас, – возразила Фэнси. И потерла рукой об руку. – Некоторые из нас уже могут ощущать это.
32
Комментарий к фильму:
«В фильме показывается клетка насекомого, развитие яйца и наконец появление гусеницы. Какая поразительная метафора. Мы появляемся из тела родителя, от тех диких существ, которые называют себя людьми. Смысл метафоры, однако, куда глубже. Она говорит о том, что мы должны подготовиться к своему появлению. Мы еще незрелые на этой стадии, наши нужды подчинены подготовке к зрелости. И мы появляемся, чтобы занять свое место на поверхности Земли.
Когда же мы достигаем зрелости, мы едим просто, чтобы жить, а не для того, чтобы расти».
Шеф долго не брал трубку.
Перуджи сидел на краю постели после возвращения в мотель с проведенного вместе с Хелльстромом ленча. Ленч был совершенно разочаровывающим: никаких признаков Фэнси, формализм и скукотища в гостиной старого здания фермы, и никакого проявленного интереса к его наживке, касающейся изобретений. Шефу вряд ли понравится его отчет.
Голос Шефа внезапно раздался в трубке, тревожный и бодрый, несмотря на долгую задержку. Значит, старик не спал, а был чем-то так занят, что не хотел прерывать свою работу даже для того, чтобы дотронуться до устройства, которое он части называл «адским инструментом».
– Я говорил, что позвоню сразу по возвращению, – сказал Перуджи.
– Откуда ты звонишь? – спросил Шеф.
– Из мотеля, а что?
– Ты уверен, что телефон не прослушивается?
– Да, я проверял.
– В любом случае поставь шифровальное устройство.
Перуджи вздохнул и стал его устанавливать. Чуть погодя он услышал голос Шефа, измененный шифровальным устройством.
– А теперь давай выкладывай, что тебе удалось выяснить, – приказал Шеф.
Они совершенно не прореагировали на мои намеки о металлургии и новых изобретениях.
– Ты ясно выразил свое предложение?
– Я сказал, что знаю кое-кого, кто готов заплатить миллион за обещающее новое изобретение в этой области.
– Они не купились на это?
– Нет.
– Совет начинает давить на меня, – произнес Шеф. – Так или иначе, скоро нам придется действовать.
– У Хелльстрома должна быть цена! – сказал Перуджи.
– Ты считаешь, что если поднять ставку, он купится?
– Не уверен наверняка. Но мне бы хотелось послать Джанверта и, может быть, Майерли в южную часть долины Хелльстрома, чтобы они поискали там следы Карлоса и Тимьены. У меня предчувствие, что они могли заходить с юга. Там много деревьев, а вы знаете, каким осторожным был Карлос.
– Ты никого туда не будешь посылать.
– Шеф, если мы…
– Нет.
– Но если мы окажем подобного рода давление на Хелльстрома, это намного облегчило бы нашу задачу. Мы можем проделать все это быстро и быть готовы к действиям до того, как соберется правление… вы же знаете, какими они бывают, когда что-либо кажется им подозрительным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37