Ц Смотри, земляк, веди себя в городе осторожно. Не то твое жаркое сгорит, н
е успев изжариться. Ты хитер, но женщины еще хитрее. Будь осмотрителен и ни
когда не говори гоп, пока не перепрыгнешь.
Я притворился, будто не понимаю, рассмеялся и подлил ему мате, который мы з
аваривали по очереди. Выпив последнюю чашку, я собрался ехать.
Ц До скорой встречи, дружище дон Сиприано.
Ц Счастливого пути, парень. Смотри не задерживайся. А то неповоротливом
у волу… сам знаешь…
Я распрощался с итальянкой, которая со слезами на глазах три или четыре р
аза пожала мне руку, сел на уже оседланную соловую клячу и доехал черепаш
ьим шагом до харчевни, рядом со станцией Паго-Чико. Там я устроил своего п
очтенного одра, а сам присел выпить стаканчик-другой, благо еще оставало
сь время до поезда…
В Буэнос-Айресе я купил этикетки с названиями и марками самых разнообра
зных напитков, пробки, сургуч, металлические крышечки, разные эссенции и
несколько бутылей самого крепкого агуардьенте Ц все, что требуется при
производстве ликеров. Не забыл я также анилиновой краски для придания ну
жного цвета и всяких трав и снадобий. Кроме того, на всякий случай я приобр
ел «Справочник по производству ликеров» и, памятуя о добрых советах дядю
шки Сиприано, без промедления вернулся в Паго-Чико и тут же нап
равился в «Польвадеру», как называлось известное вам торговое заведени
е.
Не стану рассказывать, как приняла меня донья Каролина, но смею вас завер
ить, что неплохо… Нет! Что касается этого, нет! До этого еще дело не дошло…

Итак, на следующий же день принялся я составлять свои зелья, и вскоре у мен
я были готовы анисовая, можжевеловая и вишневая настойки, коньяк и даже в
ермут. Затем я разбавил все имеющееся в запасе вино (оставив лишь несколь
ко бутылей для собственного употребления), подлил туда побольше агуардь
енте, добавил немного анилиновой краски и из каждой четверти сделал две,
как и обещал своей итальяночке. И еще помню, что, воодушевленный успехом, я
изобрел даже новые ликеры или, вернее сказать, новые цвета; так получился
у меня голубой персик, можжевельник желтый; как золото, апельсиновый бит
ер зеленого и красного цвета и еще необычайно сладкий ванильный ликер не
жно-фиолетового оттенка, которым погонщики любили угощать своих невест
, ценя его за крепость, а особенно за красивый цвет.
Результаты были великолепные, посетителям изготовленные мною напитки
нравились больше, чем настоящие, возможно, оттого, что они были крепче. И, с
прашивая их, они всегда говорили:
Ц Эй, парень! Стаканчик того, что пьет хозяин!
Каролина была на седьмом небе. Однажды она мне сказала:
Ц Вы, не хвастая (она произносила: квастая), говорили, что у вас
золотые руки, ведь мы заработали кучу денег. И… скажу откровенно… Мне нуж
ен был именно такой короший молодой человек, как вы… Теперь, ко
гда я вас узнала получше… я могу обещать… что мы будем счастливы во всех о
тношениях…
Все последнее время я с ней о серьезных делах не говорил, только смотрел н
а нее глазами недорезанного барана и всячески льстил ей, а сам думал про с
ебя: «Теперь-то уж ты сдашься! Теперь ты сдашься, клянусь жизнью!» Ц увере
нный, что ей от меня не уйти. Все же, прикидываясь простачком, я спросил, что
бы подразнить ее:
Ц А что вы хотите этим сказать, сеньора: «счастливы во всех отношениях»?

Итальянка смутилась и, зардевшись, ответила:
Ц Сегодня вечером, когда запрем лавку, мы обо всем поговорим… Тогда я вам
объясню…
Я готов был скакать на одной ножке от радости.
И в самом деле… Когда мы поужинали, я запер дверь магазина Ц она запирала
сь снаружи Ц и вошел в дом со двора. Каролина ждала меня.
Ц Так что же вы хотели сказать… Ц начал я осторожно, чтобы не спугнуть е
е.
Но в этих тонкостях уже не было нужды.
Ц Ладно, потолкуем, Ц сказала она с деловым видом. Ц Прежде всего говор
ите начистоту… Вы на мне женитесь?
Я хотел ответить, но Каролина прервала меня.
Ц Я уже стара и нехороша собой, Ц продолжала она, пуская в ход кокетство,
которое сейчас мне только смешно, Ц но я очень люблю вас, и, как я вам сегод
ня сказала, мы можем быть счастливы во всех отношениях… Дело только за те
м, чтобы обвенчаться, а если нет Ц ни-ни!
Я никогда и не помышлял об этом, но, увидев, что итальянку на мякине не пров
едешь, сделал радостное лицо.
Ц О, мисия Каролина! Ни о чем другом я и не думал. Жениться на вас! Да это сча
стье! Ц воскликнул я.
Она так и просияла от удовольствия, потом прослезилась и горячо пожала м
не руку.
Ц Ну и отлично, Ц сказала она. Ц А теперь я дам вам денег, и, если вам это у
добно, отправляйтесь завтра же в Паго-Чико и купите все, что нужно для сва
дьбы, чтобы мы могли обвенчаться как можно скорее после оглашения…
И, словно желая еще больше привлечь меня, она сообщила, что лавка Ц это то
лько часть ее состояния, а есть у нее еще поблизости небольшая усадебка, к
оторую она сдает в аренду каким-то баскам, и денежки в Итальянском банке,
в Буэнос-Айресе, и еще кое-что, о чем я узнаю в свое время.
Ц Да если бы вам негде было голову приклонить, мисия Каролина, Ц ответи
л я, весьма довольный этим сообщением, Ц я бы все равно женился на вас хот
ь сию минуту! Завтра же еду в Паго, делаю покупки, договариваюсь со священн
иком, нахожу свидетелей и заказываю себе приличный костюм, не могу же я ве
нчаться в отрепьях.
И, обхватив ее талию, словно собираясь пуститься в пляс, я воскликнул:
Ц Увидишь, малютка, как мы будем счастливы!…
Но хотя это дело мне весьма улыбалось, мне все же было несколько стыдно пе
ред родней, до которой обязательно дойдет слух о моей женитьбе, ведь, в кон
це концов, я не без роду и племени, хотя и беден, как церковная мышь… И тут мн
е в голову пришла блестящая мысль.
Ц Послушай, душенька, Ц сказал я ей без обиняков, Ц ты все-таки вдова, а я
чуть помоложе тебя, и за душой у меня, кроме того, что ты мне даешь, нет и лом
аного гроша, так не лучше ли не дразнить гусей: ты ведь знаешь, какие все за
вистники и сплетники, особенно в Паго-Чико. Давай-ка обвенчаемся, но без в
сяких праздников и веселья, для веселья нас двоих хватит…
Ц А как же? Ц спросила она, немного встревожившись.
Ц Послушай! Договоримся со священником Папаньей, чтобы обойтись без ог
лашения. Он придет к нам сюда, обвенчает нас, кто-нибудь из соседей или дяд
юшка Сиприано с какой-нибудь твоей подружкой будут свидетелями, а потом,
когда все уже станет известно и привычно, мы, если уж придет нам такая блаж
ь, можем сыграть свадьбу, и никто над нами не будет смеяться, да и сплетен н
икаких не услышим…
Ц Делай как хочешь! Ц сказала наконец итальянка, развеселившись вдруг,
как спущенная с привязи собачонка. Ц Раз нас будет венчать священник и б
лагословит нас при свидетелях, все остальное не важно. Делай как хочешь!


VIII



Ну так вот, сеньор! Воспользуюсь случаем и расскажу
вам про священника, это и впрямь забавно. Уж на что я видал виды, а и то рот р
аскрыл от удивления.
Священник этот был неаполитанец, скрытный и себе на уме. Жил он в Паго неда
вно, но, по слухам, уже успел разбогатеть и собирался вскоре вернуться на р
одину. Разбогатеть! Скажите на милость, как может разбогатеть священник
в захолустном городишке, хотя бы его осыпали подаяниями и заваливали све
чами для святых угодников, а сам он поступал бы, как ризничий в церкви Эстр
ельской богоматери: «Половина мне, половина ей»? Я даже не верил, да и мног
ие не верили, что отец Папанья настоящий священник; просто был сн отъявле
нный негодяй, мошенник монах, каких даже я не встречал, гуляя по белу свету
; а я-то повидал их всяких Ц и хороших, и обыкновенных, и совсем негодных… Н
о такого, как этот, нигде не попадалось!…
Был отец Папанья маленького росточку, пузатый, носатый, волосы с проседь
ю, а руки мохнатые и когтистые, словно лапы у ястреба, только потолще, ясно
е дело! Сутана вся в пятнах, щетина не брита по многу дней Ц вот грязный бы
л неряха! Не знаю, замечали ли вы, что есть люди, которые будто никогда не бр
еются; Кто их знает, как у них получается, что борода никогда не отрастает?
…
А крестить или венчать он ездил по деревням на буланом жеребце, таком же г
рязном и обросшем, как он сам. В городе его видели редко, он ходил только в ц
ерковь служить обедни или заутрени, или как их там еще. Лавочники из Паго г
оворили, будто он ни на что гроша медного не тратил, да еще продавал кур и ц
ыплят, которых таскали ему богомольные ханжи. Вечно он плакался на свою н
ищету, а сам чуть не лопался от жира. И чего только о нем не рассказывали!… Н
е раз жаловались на него архиепископу, не помню уж по какой причине, но арх
иепископ и бровью не повел, а священник Папанья по-прежнему хозяйничал в
своем приходе и продолжал венчать, крестить, служить обедни и проповедов
ать. Слышали бы вы его проповеди! Со смеху можно было подохнуть… Плел каку
ю-то несусветную чушь, да еще наполовину на неаполитанском наречии, пото
му что он и по-итальянски толком не говорил. Когда я пришел потолковать с
ним, он сидел в ризнице за грязным столом, скрестив руки на животе, выпирав
шем как огромный круглый сыр.
Ц Что скажете? Ц спросил он.
Ц Я пришел, сеньор священник… пришел… потому что хочу жениться…
Ц Отлично! Отлично! Плата десять национальных песо… Все так женятся… За
объявление, за оглашение плата вперед… А невеста здешняя?… Э!… всего деся
ть песо, сущие пустяки!
Ц Постойте, постойте, сеньор священник!… А если я хочу Ц как бы это сказа
ть? Ц обойтись без оглашения…
Ц Тогда тридцать!
Ц И чтобы вы обвенчали нас в доме невесты…
Ц Тогда шестьдесят… меньше не возьму.
Ц О, об этом не беспокойтесь, сеньор священник, получите вы шестьдесят пе
со… А когда вы сможете нас обвенчать?
Ц Когда угодно… А кто пострадавшая?
Ц Кто… как вы сказали?
Ц Невеста!…
Ц Ах, вот что! Донья Каролина, вдова, знаете? Из харчевни «Польвадера».
Ц Ну что ж, ну что ж…
И священник замолчал, как бы задумавшись. Потом встал, посмеиваясь, подош
ел ко мне и, ухватив меня за лацкан куртки, сказал шепотом, словно боясь, чт
о его услышат, хотя в ризнице никого не было. Ах, да, наверно, никто из вас по-
неаполитански не понимает, так что я буду его слова передавать по-испанс
ки.
Ц А вы хотите венчаться по-настоящему?… С записью в церковной книге?
Сначала я ничего не понял и смотрел на него, вытаращив глаза.
Ц А почему вы так говорите? Ц спросил я наконец.
Ц Почему? Ц ответил этот плут бесстыжий. Ц Потому что есть такие молод
цы, которые хотят обвенчаться, но так, чтобы не было об этом записи в книге
… Тогда я пишу свидетельство на отдельном листке и даю им на сохранение. И
тогда… но вы никому не расскажете, а?
Ц Да что вы, отец мой!
Ц По правде?
Ц Вот вам крест святой!
Ц И тогда, если женщина окажется хорошей женой, они свидетельство берег
ут; а если плохой Ц могут порвать его и уйти куда глаза глядят, а женщина н
ичего и сделать не может, каково?… У меня есть разрешение на такие браки, н
о о нем никто знать не должен, потому что это церковная тайна… Только это в
станет подороже, чем простое венчание…
Как же, было у него разрешение, у этого мошенника! Все это он выдумал, чтобы
«сделать дело в Америке» и набить поскорее карман, хотя бы сам потом угод
ил прямехонько в ад; так его разбирало желание вернуться на родину и упле
тать там свою поленту и макароны.
Однако, по правде сказать, через минуту я подумал: а ведь неплохо бы обвенч
аться таким манером, хотя никогда, а тем более в ту пору, я и не помышлял о то
м, чтобы обмануть мою добрую, ласковую италь-яночку… В конце концов я был
не так уж виноват Ц это дьявол священник искусил меня. А так как деньги жа
леть не приходилось, ведь у Каролины их было достаточно, то я, рассудив, чт
о это будет очень полезная предосторожность, сказал священнику:
Ц А в этом случае какова плата, отец Папанья?
Ц Триста песо.
Ц А нельзя ли немного дешевле, Ц спросил я, потому что поторговаться вс
егда можно.
Ц Ни на сентаво!… И еще вы должны будете поклясться перед господом богом
и пресвятой девой, что никому ничего не расскажете, пока я буду еще здесь в
«этой Америке»!…
Ц Воля ваша, отец мой, не могу я дать столько! И ни платить, ни клясться не б
уду! Ц добавил я, чтобы заставить его уступить.
Он слегка струхнул и принялся меня уговаривать, похлопывая по плечу. Но н
икто из нас не хотел сдаваться, и долго еще шла у нас торговля. Подумайте т
олько, о чем мы торговались! И сейчас еще, как вспомню, так перекрещусь… На
конец, когда мы дошли до полутораста песо, я сказал:
Ц Ладно, заплачу и поклянусь, Ц и хлопнул его по животу; я уж совсем потер
ял к нему уважение. И было от чего!
Тут я вытащил пачку, которую дала мне Каролина, и начал считать. Видели бы
вы глаза этого монаха! Он словно проглотить хотел все деньги!
Когда я протянул ему сто пятьдесят песо, он вцепился в них своими ястреби
ными, черными от грязи когтями, пересчитал и проверил еще раз. Приподняв с
утану, он стал засовывать деньги поглубже в карман панталон, словно бояс
ь, что они убегут от него.
А как он в них вцепился! Сжимает их, а сам весь трясется, словно в припадке. Н
икогда я ничего подобного не видел… Успокоившись немного, он сказал:
Ц Ладно, теперь пойдем, надо вам принести клятву.
Он повел меня в церковь через дверь ризницы, велел стать на колени перед г
лавным алтарем и с важным видом произнес:
Ц Клянетесь ли вы господом богом, святым причастием и пресвятой девой н
икому ничего не рассказывать о том, как я вас обвенчал, пока я буду жить в П
аго-Чико и в Америке?
Ц Клянусь, Ц громко ответил я.
Ц Положите руку на Евангелие и на крест и клянитесь еще раз!… И если вы на
рушите клятву, черти будут преследовать вас на земле и поджаривать на ме
дленном огне на том свете!…
Я положил руку, как он велел, и поклялся еще раз.
Ц Ладно! Теперь встаньте, скажите, когда вы хотите венчаться, и можете ид
ти.
Ц Сегодня четверг. В понедельник вечером вам подходит?
Ц Извольте! В девять часов удобно?
Ц Очень хорошо… а нам не надо исповедоваться?
Ц Э… что исповедоваться, что не исповедоваться!… для такого венчания не
обязательно!…

IX



Можете себе представить, с каким удовольствием я о
тправился делать покупки к свадьбе, хотя денежки, выданные мне Каролиной
, заметно поубавились. Я истратил все, что осталось, и вдобавок взял кое-чт
о в кредит, пообещав от имени итальянки уплатить через два-три месяца; хоз
яин охотно поверил мне в долг, так как в Паго уже знали о том, что я стал совл
адельцем харчевни, и многие болтали, будто итальянка моя любовница. Злые
же языки у людей!…
В понедельник, как было договорено со священником, мы обвенчались. Посаж
еными родителями были дядюшка Сиприано и одна придурковатая мулатка, ко
торая жила в своей хибарке неподалеку от харчевни и всегда ходила босико
м и в красном головном платке.
Каролина вырядилась в черное шелковое платье с воланами, набросила наки
дку, которая, открывая уши, завязывалась под подбородком, и надела драгоц
енности: тяжелые золотые подвески, качавшиеся по обе стороны ее круглого
красного лица, и огромный медальон с портретом покойного муженька. Пото
м она вставила в этот медальон мой портрет…
Священник приехал на своем лохматом буланом жеребце; один, без служки, ко
нчил всю свою тарабарщину в две минуты, велел всем подписаться на брачно
м свидетельстве, подписался сам и, выйдя со мной во двор, незаметно сунул м
не бумагу. Потом взобрался на своего одра и затрусил по дороге в город, кри
кнув на прощание: «Э! желаю счастья!…»
Он не остался ужинать, как ни просила его Каролина, хотя обжора он был изве
стный, Ц видно, боялся, чтобы в Паго ничего не заподозрили о фальшивом бр
аке.
Однако с собой он увез жареного цыпленка, бутылку кьянти и еще кое-что…
Каролина, которая знала в этом толк, устроила знатный ужин, и мы все четвер
о Ц я, она, дядюшка Сиприано и мулатка Ц уселись пировать. Ну и веселье же
было!… Старик присосался к вину, как голодный младенец к парному молоку. М
улатка тоже не отставала. Каролина слегка подвыпила, ну а я… и говорить не
стану! Под конец дядюшка Сиприано принялся за персиковый ликер и, изрека
я без умолку поговорки и советы, так накачался, что пришлось нам втроем от
нести его в гальпон…
Ц Бывает, бывает… Ц всхлипывая и шатаясь из стороны в сторону, бормотал
а пьяная мулатка.
Ее тоже сразу развезло, она едва держалась на ногах, так что пришлось оста
вить ее ночевать.
1 2 3 4 5