– Я рада, что вы поехали со мной. А вы?
– Очень! Проснитесь же, – сказал сэр Ричард, подумав о том, что у Пен с языка могут сорваться какие-нибудь другие весьма дерзкие замечания.
Она зевнула и выпрямилась. Снаружи доносились голоса перебранки, разгоравшейся между возницей и кем-то, стоявшим у ворот постоялого двора. Фермер, севший в карету в Кэлне и занявший место рядом с Пен, сказал, что, по его мнению, проблема заключается в том, что человек, желавший занять место в карете, не значился в списке пассажиров.
– Ну, во всяком случае, сюда он уже просто не поместится! Карета переполнена.
– Просто кошмар! – заявила очень худая женщина, сидевшая в противоположном от Пен углу кареты.
– Где мы сейчас? – спросила Пен.
– Чипнэм, – ответил фермер. – Здесь ответвляется дорога на Бат.
Девушка наклонилась, чтобы выглянуть из окна.
– Уже Чипнэм? Да, это он. Я хорошо его помню!
Сэр Ричард взглянул на нее, с удивлением приподняв бровь.
– Уже? – пробормотал он.
– Ну, я же спала, поэтому мне показалось, что прошло мало времени. А вы очень устали, сэр?
– Ни в коем случае. Я совершенно смирился со всем.
Новый пассажир, очевидно, наладил свои отношения с возницей и охранником и, открыв дверь, попытался втиснуться в экипаж. Это был худощавый невысокий мужчина в пестром жилете и брюках из плотной хлопчатобумажной ткани. Из-под светлых бровей смотрели живые, глубоко посаженные глаза, вокруг которых не было ресниц. Его намерение сесть в карету встретило решительный отпор со стороны уже сидевших внутри. Тощая женщина закричала, что и яблоку негде упасть; клерк из адвокатской конторы заявил, что просто безобразие – так набивать экипажи; фермер посоветовал новому пассажиру пристроиться на крыше.
– Да туда уже вообще не втиснешься! – запротестовал незнакомец. – Господи, да я займу совсем немного места. Потеснитесь, ну же!
– Здесь все занято! Попытайтесь влезть в отделение для багажа!
– Да ты посмотри на меня! Я же займу не больше места, чем понадобилось бы для кинжала! – продолжал упрашивать незнакомец. – Кроме того, там на крыше уже сидит пара подозрительных молодцов. Мне просто страшно ехать с ними, ей-богу!
Сэр Ричард, бросив проницательный взгляд на вновь прибывшего, определил, что этот человек скорее должен быть знаком сыщикам и судейским, чем ему. Однако он совсем не удивился, когда услышал, что мисс Крид предлагает всем потесниться, чтобы освободить немного места новому пассажиру, так как к этому времени уже успел убедиться в мягкосердечии своей подопечной.
Пен, придвинувшись поближе к сэру Ричарду, уговорила фермера лично увериться в том, что здесь найдется место еще для одного человека. Мужчина в пестром жилете улыбнулся ей и прыгнул в карету.
– Черт меня подери, если я не посчитал и тебя таким же подозрительным малым! – сказал он, втискиваясь на освободившееся место. – Я обязан тебе, парень. Когда кто-то оказывает Джимми Ярду услугу, он этого не забывает.
Клерк, который, по-видимому, придерживался насчет мистера Ярда того же мнения, что и сэр Ричард, фыркнул и покрепче ухватился за коробку, которую держал на коленях.
– Благослови нас Господь, – с улыбкой сказал мистер Ярд, заметив это движение сидевшего напротив клерка. – Я вовсе не налетчик!
– А кто такой налетчик? – невинным тоном спросила Пен.
– О, да ты совсем еще зеленый! – почти смущенно ответил мистер Ярд. – Юный джентльмен, налетчик – это такой человек, которым, я надеюсь, вы никогда не станете. Такой молодец заканчивает свою жизнь в Рамбо… или даже, может быть, в Наббинг-Чит, прежде чем ему удается повзрослеть!
Весьма заинтригованная, Пен потребовала, чтобы ей растолковали значение этих странных слов. Сэр Ричард сначала подумал было о том, чтобы поменяться с ней местами, но тут же отказался от этой мысли и, откинувшись на спинку сиденья, лениво прислушивался к тому, как мистер Ярд посвящает Пен в тайны воровского жаргона.
Компания молодых джентльменов, которые возвращались с петушиных боев, села в карету в Чипнэме и забралась наверх. Судя по доносившимся оттуда звукам, компания не отказывала себе в горячительных напитках. До сидевших внутри пассажиров доносились крики, обрывки песен и стук каблуков по крыше экипажа. Добродушная мать семейства и тощая старая дева выглядели весьма встревоженными, а клерк заявил, что поведение современной молодежи просто безнравственно. Пен была слишком занята разговором с Джимми Ярдом и поначалу не заметила общего беспокойства, но, когда экипаж отъехал от Чипнэма миль на пять, его движение внезапно ускорилось, и тяжелая, громоздкая карета запрыгала по канавам и рытвинам, опасно раскачиваясь из стороны в сторону. Пен прервала свою увлекательную беседу и вопросительно посмотрела на сэра Ричарда.
В этот момент карета сильно накренилась, и Пен упала прямо на руки сэру Ричарду. Он усадил ее рядом на сиденье и сухо заметил:
– Приключений становится все больше. Надеюсь, вам нравится?
– Но что происходит?
– Я так понимаю, что один из щеголей, сидевших на крыше, решил сам править экипажем, – ответил он.
– Боже мой! – воскликнула мать семейства. – Вы хотите сказать, сэр, что один из этих надоедливых пьяных парней правит нашим экипажем?
– Я так предполагаю, мэм.
Старая дева резко вскрикнула:
– Господи, что же с нами будет?
– Думаю, мы закончим свой путь в канаве, – совершенно спокойно ответил сэр Ричард.
После этих слов в карете поднялось настоящее столпотворение. Старая дева кричала, чтобы ее немедленно выпустили, мать семейства пыталась привлечь внимание возницы, стуча своим зонтом в крышу кареты, фермер высунул голову из окна и принялся выкрикивать угрозы и оскорбления, Джимми Ярд хохотал, а клерк сердито спрашивал у сэра Ричарда, почему он ничего не сделает.
– И что же вы хотите, чтобы я сделал? – спросил сэр Ричард, придерживая Пен на сиденье крепкой рукой.
– Остановите экипаж! О, сэр, умоляю вас, остановите его! – закричала мать семейства.
– Благослови вас Господь, мэм, но при такой езде он скоро остановится сам! – улыбаясь, ответил Джимми Ярд.
Едва он произнес эти слова, как выяснилось, что особенно крутой поворот дороги оказался не по силам кучеру-любителю. Он сделал слишком широкий поворот, задние колеса кареты, повиснув на самом краю канавы, шедшей вдоль дороги, тут же соскользнули по насыпи и провалились в нее, а все пассажиры кареты оказались друг у друга на головах. Раздались крики женщин, проклятия фермера, треск ломающегося дерева и звон разбитого стекла… Карета лежала почти на боку, а сквозь разбитые окна торчали побеги зеленой изгороди, в которую упиралась крыша экипажа.
Пен, которая уже начала задыхаться в многочисленных пелеринах пальто сэра Ричарда, попыталась было высвободиться из его крепких рук. Он тут же ослабил свои объятия и спросил:
– Ушиблись, Пен?
– Нет, нисколько! Большое вам спасибо за то, что вы меня удержали! А вы сами не пострадали?
Осколок разбившегося стекла поцарапал щеку сэру Ричарду, но так как он держался за кожаную петлю в углу экипажа, то, в отличие от остальных пассажиров, он удержался на своем сиденье.
– Нет, я только рассержен, – ответил он. – Милая леди, здесь не время и не место впадать в истерику!
Это ядовитое замечание было обращено к старой деве, которая, обнаружив себя сброшенной с сиденья прямо на клерка, тут же ударилась в истерику.
– Ну-ка, дайте мне пробраться вон к той двери! – попросил Джимми Ярд, ухватившись за петлю, висевшую в углу напротив и поднимаясь с пола. – Черт меня побери, если в следующий раз я не поеду наверху, и плевать мне на всяких типов, которые там будут сидеть!
Так как карета окончательно не рухнула набок, а лишь уперлась крышей в живую изгородь, идущую вдоль канавы, было совсем не трудно открыть дверь и выбраться через нее наружу. Правда, старую деву пришлось вытаскивать, так как она будто одеревенела и только кричала и стучала пятками по полу. Пен же сама ловко выбралась наружу, не обращая внимания на протянутые ей руки. А мать семейства сказала, что если бы случилось невероятное и ни один джентльмен не захотел ей помочь, то она скорее всего тоже выбралась бы сама.
Время близилось к десяти вечера, но, хотя солнце уже и село, летнее небо было по-прежнему светлым, а воздух теплым. Путешественники обнаружили, что находятся на пустынном участке дороги, в нескольких милях от небольшого городка Роксэм и более чем в тридцати милях от Бристоля. После самого поверхностного осмотра кареты выяснилось, что она сможет принять пассажиров только после весьма значительного ремонта, а сэр Ричард, который тут же отправился к лошадям, через несколько минут вернулся к Пен и сообщил, что один из коренников сильно растянул связки. Он оказался прав, предположив, что вожжи были на ходу переданы одному из пассажиров, ехавших наверху. Править экипажем было одним из самых привлекательных развлечений для зеленых юнцов, которые стремились со временем приобрести собственное средство передвижения и управлять им. Но как мог нанятый Компанией кучер уступить свое место любителю, да еще заметно пьяному, сэр Ричард понять не мог до тех пор, пока не увидел, в каком состоянии находился сам кучер.
Пен, которая пристроилась на дорожной сумке сэра Ричарда, весьма спокойно восприняла новость о том, что дальше они никуда не поедут, но остальные пассажиры разразились многочисленными жалобами и обступили охранника кареты с требованием тут же доставить их в Бристоль, безразлично на чем. Негодование, вызванное грубейшим нарушением правил со стороны его коллеги, возницы, и тот факт, что на него одновременно кричали шесть или семь человек, поначалу не давали несчастному сосредоточиться, но через некоторое время он пришел в себя и предложил пассажирам подождать здесь какое-то время, пока он на одной из лошадей поскачет в Чипнэм, где попытается достать какое-нибудь средство передвижения, чтобы отвезти всех в Роксэм. А там придется переночевать и дождаться следующего экипажа, который и доставит их в Бристоль.
Несколько человек сразу же решили отправиться в Роксэм пешком; старая дева все еще билась в истерике; мать семейства заявила, что ее мозоли не позволят ей пройти пешком несколько миль; клерк не настаивал более на своем праве быть доставленным в Бристоль сегодня ночью. Некоторые пассажиры то и дело обращались к сэру Ричарду, как к человеку, который, на их взгляд, привык руководить. Это обстоятельство, которое ни в малейшей степени не льстило сэру Ричарду, заставило его наклониться к Пен и сказать тихо, но решительно:
– Полагаю, здесь мы расстанемся с нашими попутчиками.
– Да, давайте! – жизнерадостно согласилась Пен. – Знаете, я подумала об этом и решила, что сейчас все складывается как нельзя лучше. Мы вообще не поедем в Бристоль!
– Это очень неожиданное решение, – удивился сэр Ричард. – Должен ли я понимать вас так, что вы решили вернуться в Лондон?
– Нет, нет, конечно нет! Только теперь, после того как карета сломалась, было бы глупо ждать следующей, потому что нас наверняка перехватит где-нибудь моя тетушка. И в конце концов, я вовсе не собиралась ехать в Бристоль.
– В таком случае, думаю, вы испытываете сожаление, что мы почти добрались до него, – сказал сэр Ричард.
Ее глаза лукаво блеснули.
– Глупый! Я хочу сказать, что мой дом находится вовсе не в Бристоле, но недалеко от него, и думаю, что было бы гораздо лучше – и к тому же это будет настоящее приключение – пройти оставшуюся часть пути пешком.
– Где находится ваш дом? – спросил сэр Ричард.
– Знаете, рядом с Куин-Чарльтоном, недалеко от Кишэма.
– Не знаю, – ответил сэр Ричард. – Эта местность знакома вам, а не мне. Как далеко, по вашему мнению, находится отсюда этот Куин-Чарльтон?
– Я не совсем уверена, – осторожно начала Пен. – Но я не думаю, что он дальше чем в пятнадцати или, самое большее, двадцати милях отсюда, если идти напрямик.
– Вы что, предлагаете пройти пешком двадцать миль? – спросил сэр Ричард.
– Ну, я сказала бы, что это не так уж много. А если идти напрямик, как летит птица, – то здесь не будет больше десяти миль.
– Вы не птица, – остудил ее энтузиазм сэр Ричард. – И должен добавить, что я тоже. Поднимайтесь с моей сумки!
Она послушно встала.
– Я думаю, что вполне смогла бы преодолеть двадцать миль. Но, конечно, не в один прием. Так какое мы примем решение?
– Мы отправимся назад, – ответил сэр Ричард. – Насколько я помню, в паре миль отсюда, у дороги, есть постоялый двор. Ничто не заставит меня оставаться в этой кошмарной компании!
– Должна признаться, что я сама слегка устала от них, – сказала Пен. – Только я не пойду на почтовую станцию!
– Можете не волноваться на этот счет! – мрачно ответил сэр Ричард. – В нашем теперешнем виде нас не пустят на порог ни одной приличной почтовой станции!
Пен хихикнула. Она не стала больше спорить, взяла дорожную сумку, и они вместе с сэром Ричардом пошли в сторону Чипнэма.
Никто из пассажиров кареты не заметил их ухода, так как все были заняты либо тем, что бранили кучера, либо обсуждением своих ближайших действий. Вскоре поворот дороги окончательно скрыл их от разбитого экипажа с его пассажирами, и сэр Ричард предложил:
– Теперь вы можете отдать мне эту сумку.
– Нет. – Пен сжала покрепче ручку. – Она вовсе не тяжелая, и, кроме того, вам и так приходится нести чемодан. А так я действительно ощущаю себя молодым человеком. Что мы будем делать, когда доберемся до постоялого двора?
– Закажем ужин.
– Да, а после этого?
– Ляжем спать.
Пен задумалась.
– Вам не кажется, что лучше было бы сразу же после ужина отправиться в путь?
– Конечно нет. Мы ляжем спать как добрые христиане, а утром наймем какую-нибудь повозку, чтобы нас доставили в Куин-Чарльтон.
– Но…
– Пен Крид, – спокойно прервал ее сэр Ричард. – Вы отвели мне роль дрессировщика медведей, и я принял ее безропотно. Вы изобразили меня в таких непривлекательных тонах, что все пассажиры экипажа, несомненно, сочли меня угнетателем молодого поколения. Теперь вы пожинаете плоды, которые сами посеяли.
– Так вы собираетесь угнетать меня? – рассмеялась она.
– Ужасное вы создание! – воскликнул сэр Ричард.
Она доверчиво сунула ему в ладонь свою руку и слегка подпрыгнула на месте.
– Прекрасно. Я сделаю все так, как вы скажете. Я очень рада, что встретила вас: у нас получилось великолепное приключение, правда?
Губы сэра Ричарда дрогнули, и он внезапно расхохотался, остановившись посреди дороги, а Пен поглядывала на него с сомнением в глазах.
– Да что с вами? – спросила она.
– Не обращайте внимания! – сказал он голосом, в котором все еще звенел смех. – Конечно, у нас получилось великолепное приключение!
– Так оно и есть, – сказала она, когда они снова продолжили свой путь. – Пирс так удивится, когда увидит меня!
– Думаю, что да, – согласился сэр Ричард. – Вы уверены, что не пожалеете о том, что отправились на его розыски?
– Конечно, уверена! Ведь Пирс мой старый друг! Разве я не говорила вам, что мы дали клятву пожениться?
– Да, я что-то припоминаю, – согласился он. – Но я припоминаю также и то, что вы сказали, будто не видели его целых пять лет.
– Не видела, все так, но уверяю вас, это не имеет ни малейшего значения.
– Понятно, – сказал сэр Ричард, оставляя при себе неизбежно возникшие при этом воспоминания.
Им пришлось преодолеть не более двух миль, когда они подошли к дверям постоялого двора, который сэр Ричард заметил еще из окна кареты. Это была крошечная деревенская гостиница с потрескавшейся деревянной вывеской, которая раскачивалась на скрипучих цепях, с соломенной крышей и единственной гостиной, если не считать общей комнаты, где находился бар.
Хозяин, услыхав о поломке кареты, воспринял неожиданное появление гостей без удивления. К этому времени уже совсем стемнело, и хозяин не мог разглядеть как следует сэра Ричарда, до самого того момента, когда он вошел в холл, где горела лампа. Для путешествия сэр Ричард выбрал простой наряд: удобные бриджи, но покрой и ткань пиджака, начищенные до блеска сапоги, великолепный узел модного галстука и обилие пелерин на светло-коричневом пальто, – все это красноречиво свидетельствовало о том, что перед ним стоит светский человек. Хозяин явно растерялся и подозрительно перевел взгляд с сэра Ричарда на стоявшую рядом с ним Пен.
– Мне понадобится спальня для меня и еще одна – для моего племянника, – сказал сэр Ричард. – А также ужин.
– Да, сэр. Ваша честь сказали, что вы путешествовали бристольским экипажем? – с недоверием в голосе переспросил хозяин.
– Да, – ответил сэр Ричард, удивленно приподняв бровь. – Я сказал именно так. У вас есть какие-то возражения?
– Нет, сэр! Конечно нет! – торопливо ответил хозяин. – Ваша честь сказали – ужин! Боюсь, что мы… мы как-то не привыкли обслуживать аристократов, но если ваша честь согласится на яичницу с ветчиной или, может быть, на холодную свинину, то я немедленно распоряжусь подать их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28