Все это предоставлялось в наем на неограниченный срок, с условием ежегодного продления договора, при сохранении его цены, с поправкой на инфляцию.
От момента моего вселения квартира постепенно обрастала разными техническими устройствами. Так последовательно появились телевизор, музыкальный центр, автоматическая стиральная машина, автомат для варки кофе эспрессо и такое количество мелочей, что в момент краха моих российских работодателей, когда я пытался представить себе, куда деть все это количество хлама, это стало, чуть ли не главным в моем решении принять предложение о новой работе.
Так вот, устроившись на диване, я первым делом взялся за изучение книги о геральдике, но уже через пятнадцать минут отложил ее до лучших времен. Геральдика, по крайней мере, в изложении этого автора, представлялась мне попыткой систематизировать не систематизируемое и на этом основании сделать какие-нибудь выводы. Автор противоречил сам себе каждые три страницы, то есть больше трех страниц за один раз читать не рекомендовалось, а переходить к дальнейшим можно было лишь, после того как ты забыл о содержании прочитанного. Отложив книгу, я решил сделать перерыв в своих изысканиях, тем более, что Стен недвусмысленно намекал на прогулку.
Маршруты наших прогулок неизменно пролегали через исторический центр города. Расположенный в изгибе реки между двух высоких скалистых утесов, он сохранился с незапамятных времен. Кривые улочки, паутиной разбегающиеся от главной площади. Казались каменными ущельями, пролегающими между фасадами стоящих вплотную друг к другу домов. Фасады их, выкрашенные в различные цвета, были зачастую расписаны фресками. Тут и там на каменных наличниках дверей и оконных балках были выбиты барельефные изображения и даты.
Вооруженный новым знанием, я с интересом попытался систематизировать все встречающиеся гербы, выбитые в камне и нарисованные на стенах городских домов. Занятие довольно увлекательное, однако, в какой то момент возникает вопрос или автор книги, которую я перед тем читал, слепой или же он ни когда не выходил из дома и писал свой труд на основании собственных ночных кошмаров.
Результатом моих исследований стал вывод, что средневековые обитатели нашего городка были просто помешаны на изображении цветка шиповника. Они вставляли его в свои гербы, выбивали на подоконниках, над дверьми, на самих дверях, в общем, везде, где только можно. Решив для себя выяснить в книге геральдиста значение этого символа, мы продолжили нашу прогулку по обычному маршруту, то есть, выйдя через парк, прилегающий к замку в ближайший лесок.
Такой маршрут мы со Стеном выработали еще во времена его молодости, когда маленький щенок, по размеру с хорошую взрослую овчарку, а по развитию в свои полгода, как трехмесячный щенок, повергал в панику хозяев мопсов, такс и других столь же мелких собачонок. Устав каждому из них объяснять, что перед ними щенок, который хотел бы поиграть, которому интересно познакомиться с другими собачками. Что вообще он страшно добрый, а подходит к ни совсем не затем чтобы сожрать их несчастного песика, и уж совершенно не затем чтобы сожрать или покусать их самих, что скорее уж покусаю их я сам. Какое то время мы все это выдержали, но после того, как Стена искусал питбультерьер, а его хозяин стоял и, всплескивая руками, повторял:
– Ну, Лорд, что же ты делаешь, что же ты делаешь?
Мы выработали свой собственный маршрут, при прогулках по которому, мы как можно меньше встречаемся с владельцами собак и их питомцами. Нужно сказать, что Стен и в своем зрелом возрасте особенно не изменился, он так же дружелюбен ко всем четвероногим созданиям, включая кошек, с одним единственным исключением, страшной ненавистью к питбультерьерам.
Сегодня на нашем обычном маршруте мы встретили только моего старого знакомого, букиниста, который гулял со своим золотистым ретривером.
– Добрый день пан Зинковски.
– Добрый день Сергиа.
Одно время меня страшно раздражало переиначивание моего имени на непонятно какой лад, такого имени, как Сергиа, я не обнаружил в местных списках имен, хотя прилежно проштудировал их полностью. Потом, устав с этим бороться, решил для себя – назовите хоть горшком, только в печь не сажайте, как говорила бабушка, а она надо заметить была мудрой старушкой.
Как всегда обменявшись мнениями о погоде, количестве туристов в городе в этом сезоне и прочих важных темах, присущих всем разговорам двух хозяев собак на прогулке. Когда мы уже все это перебрали, я отважился на занимавший меня вопрос.
– Пан Зинковски, вы, если мне не изменяет память, как-то упоминали, что посвятили много времени изучению истории города?
– О, это, можно сказать, было моим хобби на протяжении многих лет. А что же Вас интересует конкретно?
– Вы знаете, сегодня я обратил внимание на прямо какое-то засилье символа шиповника в нашем городе, и не знаю, чем это объяснить.
– Сергиа, вы посмотрите, – мне кажется, старому букинисту нравилось произносить это имя – наш город был почти весь выстроен во времена первых хозяев замка, которые, как вы знаете, именно этот символ сделали своим гербом. Так что ни чего удивительного в этом нет.
– Но ведь к замку относилась только прилегающая часть города, а остальные дома стоящие на противоположном берегу реки, до поры вообще считались отдельным поселением.
– Вы недооцениваете влияния могущественных соседей в средние века. В конце концов, если бы это было иначе, мы сегодня не увидели бы того, что видим.
Весьма исчерпывающее объяснение – масло масляное, потому что оно из масла.
– Спасибо большое пан Зинковски, вы мне очень помогли.
– Не за что. Это не составило для меня ни каких затруднений. Если вы хотите узнать, что-либо еще всегда к вашим услугам.
– Да нет, это было единственное, что меня сегодня занимало.
Собаки наши, воспользовавшись предоставленной им свободой, как и положено старым знакомым, занялись каждая своими делами. Ретривер букиниста отправился слоняться по полю в поисках то ли мышки, то ли чего-то еще, а Стен, найдя в нескольких шагах от нас тень, улегся в ней и мне кажется, внимательно слушал наш разговор.
В отличие от пана Зинковски, я не был настолько убежден во влиянии могущественных соседей на жизнь соседнего поселения. Но мысли это одно, а о действительности я решил узнать побольше из других источников.
Никогда не думал, что история настолько увлечет меня. Сразу после школы, решая, куда пойти учиться дальше, я даже не думал о какой либо гуманитарной профессии, считая их закостенелыми и ужасно занудливыми, требующими от тебя зубрежки, зубрежки и зубрежки. И только теперь, по прошествию стольких лет, обнаружил, что занятия историей меня увлекают, и я охотен, отдавать им все свободное время.
Придя, домой, в почте я обнаружил приглашение от пана Гросса, в котором он сообщал, что ожидает меня завтра утром у себя в канцелярии, с целью планирования дальнейших шагов по интересующему меня делу. А так как ничего другого у меня запланировано не было, то весь вечер я решил посвятить изучению книги о тамплиерах.
В перерывах между чтением я занимался творческим занятием. Вспомнив, что в школьные времена, мне ставили только отличные оценки по рисованию, я решил нарисовать увеличенные изображения обоих гербов. После пятой попытки, вооружившись линейкой и калькулятором, я весьма достоверно изобразил гербы. Вспомнив, как в детстве с помощью такого метода выходило очень неплохо, я нанес на них сетку и действительно довольно похоже, дорисовал гербы. Лошадь у меня, почему-то оказалась ужасно похожей на Стена с метелкой вместо хвоста, зато рыцари получились хоть куда, и пусть их ноги были в полтора раза длиннее ног лошади, но тут я не погрешил против оригинала. Второй герб, изображавший олений рог с обрубленными или отпиленными в середине веточками, изображенный на фоне разбегающихся в разные стороны линий, дался мне без малейших проблем, хотя бумаги я и на него извел не меньше, чем на первый. Посмотрев на свои творения, я остался доволен. Этим я явно исчерпал полностью свой художественный дар и решив, что несколько копий с него лучше будет сделать на ксероксе, вернулся к современным тамплиерам.
И только когда магистр ордена тамплиеров стал хватать меня за руку, убеждая вступить в орден, сложив обеты безбрачия и нищеты, я понял, что пора просыпаться и вести Стена на вторую прогулку. Надо сказать, что поганец этот особой любви к прогулкам не испытывает, но уж если он хочет пойти прогуляться, то он берет мою руку в пасть и не навязчиво указывает на двери.
* * *
Все началось с поездки девяти средневековых авантюристов, отправившихся в Иерусалим.Восемь дворян – Хьюго де Пайнс, Годфри де Сен-Омер, Пьен де Монтдидье, Аршимбад де Сент-Аманд, Годфри де Бисоль, Андре де Монбар и Хьюго VII граф де Шампань, а вместе с ними шевалье Гундмар и де Россаль. Как сообщают сегодняшние историки, обеспечить благосклонность иерусалимского короля Болдуина II, им помогли родственные связи Хьюго де Пайнса. По приезде туда, так и не освободив гроб господень, они, получают разрешение на проведение раскопок на месте, где некогда стоял храм царя Соломона. Интересно было бы узнать, не стал ли кто-нибудь из них святым, покровителем археологии. К его остаткам приписывают сегодня существующую Стену Плача в Иерусалиме. Нашли они там что-нибудь или нет – история умалчивает, то есть официальная история утверждает, что не нашли ничего, а авторы различных спекулятивных теорий – наоборот, что нашли, а дальше теории расходятся. Кто утверждает, что им посчастливилось найти священный грааль, кто – священный ковчег Завета, кто – Моисеев свод божьих законов. Как бы то ни было двое из них, Хьюго де Пайн и Годфри де Сен-Омер решают пожертвовать своим состоянием для создания нового воинствующего ордена, который бы предоставлял путникам и торговцам охрану на дорогах, естественно, за умеренную плату.
Идея, как показало время, была настолько продуктивной, что за короткое время орден скопил огромные средства и приобрел немалое влияние в церковной иерархии, но это потом, как утверждают историки.
Первый же свой монастырь они заложили в месте раскопок на южной стороне Храмовой горы, в лучших традициях, использовав для своих нужд мечеть Аль-Акса и катакомбы, как утверждают, выстроенные израильским царем Иродом, в которых благородные рыцари держали лошадей. Для жилья Болдуин II предоставил им часть своего дворца. Переоборудовав мечеть в склад оружия и провианта, они в религиозны целях начали строить костел, который, надо сказать никогда не был достроен.
С 1120 года, Болдуин II передал им для использования весь свой дворец. Но новому ордену пока что не хватало авторитета – их было всего девять и им не доставало финансов. Как говорит легенда, именно с этих времен происходят их названия «бедные соратники Христовы при храме Соломона» и «милиция бедных рыцарей Христовых». Авторы утверждают, что первые организаторы ордена Хьюго де Пайн и Годфри де Сен-Омер вместе владели одним конем, и что именно этот мотив и отражен в символике одного из их гербов. Но оставим все эти утверждения на совести авторов.
Уже в 1128 году новый орден приобретает поддержку папы римского Гонория II, а с 1130 года деятельность ордена распространяется на территорию Европы. Хьюго де Пайн, первый глава ордена, проявил немалый организаторский талант и сумел при своей жизни расширить свое влияние на Англию, Испанию, Францию и Португалию.
Святой престол оценил значение ордена и начиная с 1139 года орден подчинялся непосредственно папам, минуя все промежуточные инстанции.
* * *
Следующий день вновь унес меня в сторону от моих исторических изысканий. В канцелярии пана Гросса меня уже ожидали.
– Проходите, пожалуйста, пан доктор Гросс уже ждет Вас, – сказала секретарша.
Это была полноватая дама лет шестидесяти, седые волосы она стригла очень коротко и подкрашивала их в голубоватый цвет.
– Спасибо большое, – и я открыл тяжелую, обитую чем-то мягким дверь в кабинет.
Кабинет был обставлен массивной мебелью, выдержанной в каком то из давно ушедших стилей. Не могу сказать что тому причиной, но именно так обставленные кабинеты с массивной мебелью, непременным огромным столом, с обтянутой зеленым сукном столешницей и непременной настольной лампой с зеленым абажуром, я встречал у преуспевающих адвокатов в совершенно разных странах.
Я присел на высокий стул, стоящий перед столом.
– Добрый день, пан адвокат.
– Добрый день, пан инженер Попов, садитесь, пожалуйста.
– Уважаемый пан адвокат, я бы попросил Вас в дальнейшем обращаться ко мне без приставки инженер.
– Ну что Вы, пан Попов, видите ли, эта, как Вы выразились, приставка в нашей традиции несет на себе существенную нагрузку. Она отражает в какой-то степени общественный статус того, кому принадлежит, и, хотя сегодня она постепенно утрачивает свое первоначальное значение, не в последнюю очередь из-за появившихся во времена крушения социализма людей, имеющих крупные состояния, но не имеющих образования, все же в определенных кругах ее употребление не утратило своего значения. Но если Вы так настаиваете, то в дальнейшем я буду называть Вас просто пан Попов.
– Я надеюсь, Вы извините меня пан доктор, что я называл Вас без Вашего звания.
– Нет, нет, Вы не правильно меня поняли. В нашем с Вами общении это особого значения не имеет. И то, что я рассказал Вам, несло чисто информативную нагрузку. Но вернемся к нашим делам. Я подробно проанализировал все представленные Вами материалы и хотя мы с Вами пишем в адрес американской фирмы ни как не могу понять как она связанна с немецкой фирмой ВСА.
Надо заметить, что сразу после регистрации своего патента, еще перед тем, как я узнал о его незаконном использовании, я в поисках возможного инвестора вел довольно оживленную переписку с хозяином этой немецкой фирмы. Он запрашивал подробности, уточнял кучу деталей, высчитывал во сколько ему обойдется вступление в этот проект и в конце концов написал, что не решается вступить. И хотя времени на него было потрачено порядочно, претензий к нему я не имею.
– Уважаемый пан доктор, к моему великому огорчению, я должен сказать Вам, что данная фирма к нашему делу прямого отношения не имеет, и недоразумение возникло, скорее всего, в результате моих недостаточных объяснений Вам.
– Ну что Вы, пан Попов, не надо винить себя, это не страшно, мы проведем дополнительный анализ, построив его на Ваших документах подписанных с американцами, а все же как бы замечательно было если бы немцы имели к тому отношение. Такой обширный материал.
– Боюсь, что мы их никак не привяжем.
– В таком случае, пан Попов, я попрошу Вас подождать пока мы подготовим анализ по тем материалам, о которых мы сегодня говорили и до получения ответа от американцев на то письмо, проект которого Вы для нас подготовили.
– Пан доктор не могли бы Вы мне сказать, когда следует ожидать ответа.
– Видите ли, пан Попов, фирма, к которой мы обратились большая. Она имеет сложную структуру управления. Так что пока наше письмо пройдет все инстанции, пока попадет в руки того, кому оно адресовано пройдет некоторое время.
– Но ведь, пан доктор, в советское время для всей корреспонденции был установлен месячный срок на предоставление ответа.
– Должен Вам сказать, что сегодня подобный месячный срок установлен законом лишь для государственных учреждений, для предприятий коммерческой сферы, существует своеобразный кодекс хорошего поведения, в котором так же упоминается о необходимости реагировать на письма в месячный срок, но к сожалению этот кодекс не носит характер закона и его нарушения не могут рассматриваться, как незаконные действия. Так что наберемся терпения.
– Благодарю Вас, пан доктор, за столь подробные объяснения.
– Ну что Вы, пан Попов, Вы мой клиент, и я всегда готов предоставить Вам свои услуги.
Как показал визит к пану доктору Гроссу, ничего, кроме ожидания меня не ожидает. Делать нечего и остается лишь с пользой провести предстоящее время. Заказов на переводы пока, что не поступило. Так что можно полностью посвятить себя вновь возникшей проблеме с пластинкой и гербами.
Погрузившись в проблемы патента и тамплиеров о том, что визит к доктору Гроссу я собирался совместить с покупкой еды для Стена, я вспомнил уже перед самым домом. Пришлось развернуться и ехать в супермаркет.
Сегодня, когда магазины полны сухими кормами, кормление собаки, на первый взгляд не представляет особой проблемы. Но это лишь на первый взгляд. Еще при покупке щенка, хозяйка его мамаши напутствовала меня наказом не увлекаться сухими кормами и обязательно давать каши и мясо. Я так и делал, первый месяц, а потом выяснилось, что Стен отдает предпочтение уже готовым кормам, перед моей стряпней, что мясу и кашам он предпочитает фрукты и овощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
От момента моего вселения квартира постепенно обрастала разными техническими устройствами. Так последовательно появились телевизор, музыкальный центр, автоматическая стиральная машина, автомат для варки кофе эспрессо и такое количество мелочей, что в момент краха моих российских работодателей, когда я пытался представить себе, куда деть все это количество хлама, это стало, чуть ли не главным в моем решении принять предложение о новой работе.
Так вот, устроившись на диване, я первым делом взялся за изучение книги о геральдике, но уже через пятнадцать минут отложил ее до лучших времен. Геральдика, по крайней мере, в изложении этого автора, представлялась мне попыткой систематизировать не систематизируемое и на этом основании сделать какие-нибудь выводы. Автор противоречил сам себе каждые три страницы, то есть больше трех страниц за один раз читать не рекомендовалось, а переходить к дальнейшим можно было лишь, после того как ты забыл о содержании прочитанного. Отложив книгу, я решил сделать перерыв в своих изысканиях, тем более, что Стен недвусмысленно намекал на прогулку.
Маршруты наших прогулок неизменно пролегали через исторический центр города. Расположенный в изгибе реки между двух высоких скалистых утесов, он сохранился с незапамятных времен. Кривые улочки, паутиной разбегающиеся от главной площади. Казались каменными ущельями, пролегающими между фасадами стоящих вплотную друг к другу домов. Фасады их, выкрашенные в различные цвета, были зачастую расписаны фресками. Тут и там на каменных наличниках дверей и оконных балках были выбиты барельефные изображения и даты.
Вооруженный новым знанием, я с интересом попытался систематизировать все встречающиеся гербы, выбитые в камне и нарисованные на стенах городских домов. Занятие довольно увлекательное, однако, в какой то момент возникает вопрос или автор книги, которую я перед тем читал, слепой или же он ни когда не выходил из дома и писал свой труд на основании собственных ночных кошмаров.
Результатом моих исследований стал вывод, что средневековые обитатели нашего городка были просто помешаны на изображении цветка шиповника. Они вставляли его в свои гербы, выбивали на подоконниках, над дверьми, на самих дверях, в общем, везде, где только можно. Решив для себя выяснить в книге геральдиста значение этого символа, мы продолжили нашу прогулку по обычному маршруту, то есть, выйдя через парк, прилегающий к замку в ближайший лесок.
Такой маршрут мы со Стеном выработали еще во времена его молодости, когда маленький щенок, по размеру с хорошую взрослую овчарку, а по развитию в свои полгода, как трехмесячный щенок, повергал в панику хозяев мопсов, такс и других столь же мелких собачонок. Устав каждому из них объяснять, что перед ними щенок, который хотел бы поиграть, которому интересно познакомиться с другими собачками. Что вообще он страшно добрый, а подходит к ни совсем не затем чтобы сожрать их несчастного песика, и уж совершенно не затем чтобы сожрать или покусать их самих, что скорее уж покусаю их я сам. Какое то время мы все это выдержали, но после того, как Стена искусал питбультерьер, а его хозяин стоял и, всплескивая руками, повторял:
– Ну, Лорд, что же ты делаешь, что же ты делаешь?
Мы выработали свой собственный маршрут, при прогулках по которому, мы как можно меньше встречаемся с владельцами собак и их питомцами. Нужно сказать, что Стен и в своем зрелом возрасте особенно не изменился, он так же дружелюбен ко всем четвероногим созданиям, включая кошек, с одним единственным исключением, страшной ненавистью к питбультерьерам.
Сегодня на нашем обычном маршруте мы встретили только моего старого знакомого, букиниста, который гулял со своим золотистым ретривером.
– Добрый день пан Зинковски.
– Добрый день Сергиа.
Одно время меня страшно раздражало переиначивание моего имени на непонятно какой лад, такого имени, как Сергиа, я не обнаружил в местных списках имен, хотя прилежно проштудировал их полностью. Потом, устав с этим бороться, решил для себя – назовите хоть горшком, только в печь не сажайте, как говорила бабушка, а она надо заметить была мудрой старушкой.
Как всегда обменявшись мнениями о погоде, количестве туристов в городе в этом сезоне и прочих важных темах, присущих всем разговорам двух хозяев собак на прогулке. Когда мы уже все это перебрали, я отважился на занимавший меня вопрос.
– Пан Зинковски, вы, если мне не изменяет память, как-то упоминали, что посвятили много времени изучению истории города?
– О, это, можно сказать, было моим хобби на протяжении многих лет. А что же Вас интересует конкретно?
– Вы знаете, сегодня я обратил внимание на прямо какое-то засилье символа шиповника в нашем городе, и не знаю, чем это объяснить.
– Сергиа, вы посмотрите, – мне кажется, старому букинисту нравилось произносить это имя – наш город был почти весь выстроен во времена первых хозяев замка, которые, как вы знаете, именно этот символ сделали своим гербом. Так что ни чего удивительного в этом нет.
– Но ведь к замку относилась только прилегающая часть города, а остальные дома стоящие на противоположном берегу реки, до поры вообще считались отдельным поселением.
– Вы недооцениваете влияния могущественных соседей в средние века. В конце концов, если бы это было иначе, мы сегодня не увидели бы того, что видим.
Весьма исчерпывающее объяснение – масло масляное, потому что оно из масла.
– Спасибо большое пан Зинковски, вы мне очень помогли.
– Не за что. Это не составило для меня ни каких затруднений. Если вы хотите узнать, что-либо еще всегда к вашим услугам.
– Да нет, это было единственное, что меня сегодня занимало.
Собаки наши, воспользовавшись предоставленной им свободой, как и положено старым знакомым, занялись каждая своими делами. Ретривер букиниста отправился слоняться по полю в поисках то ли мышки, то ли чего-то еще, а Стен, найдя в нескольких шагах от нас тень, улегся в ней и мне кажется, внимательно слушал наш разговор.
В отличие от пана Зинковски, я не был настолько убежден во влиянии могущественных соседей на жизнь соседнего поселения. Но мысли это одно, а о действительности я решил узнать побольше из других источников.
Никогда не думал, что история настолько увлечет меня. Сразу после школы, решая, куда пойти учиться дальше, я даже не думал о какой либо гуманитарной профессии, считая их закостенелыми и ужасно занудливыми, требующими от тебя зубрежки, зубрежки и зубрежки. И только теперь, по прошествию стольких лет, обнаружил, что занятия историей меня увлекают, и я охотен, отдавать им все свободное время.
Придя, домой, в почте я обнаружил приглашение от пана Гросса, в котором он сообщал, что ожидает меня завтра утром у себя в канцелярии, с целью планирования дальнейших шагов по интересующему меня делу. А так как ничего другого у меня запланировано не было, то весь вечер я решил посвятить изучению книги о тамплиерах.
В перерывах между чтением я занимался творческим занятием. Вспомнив, что в школьные времена, мне ставили только отличные оценки по рисованию, я решил нарисовать увеличенные изображения обоих гербов. После пятой попытки, вооружившись линейкой и калькулятором, я весьма достоверно изобразил гербы. Вспомнив, как в детстве с помощью такого метода выходило очень неплохо, я нанес на них сетку и действительно довольно похоже, дорисовал гербы. Лошадь у меня, почему-то оказалась ужасно похожей на Стена с метелкой вместо хвоста, зато рыцари получились хоть куда, и пусть их ноги были в полтора раза длиннее ног лошади, но тут я не погрешил против оригинала. Второй герб, изображавший олений рог с обрубленными или отпиленными в середине веточками, изображенный на фоне разбегающихся в разные стороны линий, дался мне без малейших проблем, хотя бумаги я и на него извел не меньше, чем на первый. Посмотрев на свои творения, я остался доволен. Этим я явно исчерпал полностью свой художественный дар и решив, что несколько копий с него лучше будет сделать на ксероксе, вернулся к современным тамплиерам.
И только когда магистр ордена тамплиеров стал хватать меня за руку, убеждая вступить в орден, сложив обеты безбрачия и нищеты, я понял, что пора просыпаться и вести Стена на вторую прогулку. Надо сказать, что поганец этот особой любви к прогулкам не испытывает, но уж если он хочет пойти прогуляться, то он берет мою руку в пасть и не навязчиво указывает на двери.
* * *
Все началось с поездки девяти средневековых авантюристов, отправившихся в Иерусалим.Восемь дворян – Хьюго де Пайнс, Годфри де Сен-Омер, Пьен де Монтдидье, Аршимбад де Сент-Аманд, Годфри де Бисоль, Андре де Монбар и Хьюго VII граф де Шампань, а вместе с ними шевалье Гундмар и де Россаль. Как сообщают сегодняшние историки, обеспечить благосклонность иерусалимского короля Болдуина II, им помогли родственные связи Хьюго де Пайнса. По приезде туда, так и не освободив гроб господень, они, получают разрешение на проведение раскопок на месте, где некогда стоял храм царя Соломона. Интересно было бы узнать, не стал ли кто-нибудь из них святым, покровителем археологии. К его остаткам приписывают сегодня существующую Стену Плача в Иерусалиме. Нашли они там что-нибудь или нет – история умалчивает, то есть официальная история утверждает, что не нашли ничего, а авторы различных спекулятивных теорий – наоборот, что нашли, а дальше теории расходятся. Кто утверждает, что им посчастливилось найти священный грааль, кто – священный ковчег Завета, кто – Моисеев свод божьих законов. Как бы то ни было двое из них, Хьюго де Пайн и Годфри де Сен-Омер решают пожертвовать своим состоянием для создания нового воинствующего ордена, который бы предоставлял путникам и торговцам охрану на дорогах, естественно, за умеренную плату.
Идея, как показало время, была настолько продуктивной, что за короткое время орден скопил огромные средства и приобрел немалое влияние в церковной иерархии, но это потом, как утверждают историки.
Первый же свой монастырь они заложили в месте раскопок на южной стороне Храмовой горы, в лучших традициях, использовав для своих нужд мечеть Аль-Акса и катакомбы, как утверждают, выстроенные израильским царем Иродом, в которых благородные рыцари держали лошадей. Для жилья Болдуин II предоставил им часть своего дворца. Переоборудовав мечеть в склад оружия и провианта, они в религиозны целях начали строить костел, который, надо сказать никогда не был достроен.
С 1120 года, Болдуин II передал им для использования весь свой дворец. Но новому ордену пока что не хватало авторитета – их было всего девять и им не доставало финансов. Как говорит легенда, именно с этих времен происходят их названия «бедные соратники Христовы при храме Соломона» и «милиция бедных рыцарей Христовых». Авторы утверждают, что первые организаторы ордена Хьюго де Пайн и Годфри де Сен-Омер вместе владели одним конем, и что именно этот мотив и отражен в символике одного из их гербов. Но оставим все эти утверждения на совести авторов.
Уже в 1128 году новый орден приобретает поддержку папы римского Гонория II, а с 1130 года деятельность ордена распространяется на территорию Европы. Хьюго де Пайн, первый глава ордена, проявил немалый организаторский талант и сумел при своей жизни расширить свое влияние на Англию, Испанию, Францию и Португалию.
Святой престол оценил значение ордена и начиная с 1139 года орден подчинялся непосредственно папам, минуя все промежуточные инстанции.
* * *
Следующий день вновь унес меня в сторону от моих исторических изысканий. В канцелярии пана Гросса меня уже ожидали.
– Проходите, пожалуйста, пан доктор Гросс уже ждет Вас, – сказала секретарша.
Это была полноватая дама лет шестидесяти, седые волосы она стригла очень коротко и подкрашивала их в голубоватый цвет.
– Спасибо большое, – и я открыл тяжелую, обитую чем-то мягким дверь в кабинет.
Кабинет был обставлен массивной мебелью, выдержанной в каком то из давно ушедших стилей. Не могу сказать что тому причиной, но именно так обставленные кабинеты с массивной мебелью, непременным огромным столом, с обтянутой зеленым сукном столешницей и непременной настольной лампой с зеленым абажуром, я встречал у преуспевающих адвокатов в совершенно разных странах.
Я присел на высокий стул, стоящий перед столом.
– Добрый день, пан адвокат.
– Добрый день, пан инженер Попов, садитесь, пожалуйста.
– Уважаемый пан адвокат, я бы попросил Вас в дальнейшем обращаться ко мне без приставки инженер.
– Ну что Вы, пан Попов, видите ли, эта, как Вы выразились, приставка в нашей традиции несет на себе существенную нагрузку. Она отражает в какой-то степени общественный статус того, кому принадлежит, и, хотя сегодня она постепенно утрачивает свое первоначальное значение, не в последнюю очередь из-за появившихся во времена крушения социализма людей, имеющих крупные состояния, но не имеющих образования, все же в определенных кругах ее употребление не утратило своего значения. Но если Вы так настаиваете, то в дальнейшем я буду называть Вас просто пан Попов.
– Я надеюсь, Вы извините меня пан доктор, что я называл Вас без Вашего звания.
– Нет, нет, Вы не правильно меня поняли. В нашем с Вами общении это особого значения не имеет. И то, что я рассказал Вам, несло чисто информативную нагрузку. Но вернемся к нашим делам. Я подробно проанализировал все представленные Вами материалы и хотя мы с Вами пишем в адрес американской фирмы ни как не могу понять как она связанна с немецкой фирмой ВСА.
Надо заметить, что сразу после регистрации своего патента, еще перед тем, как я узнал о его незаконном использовании, я в поисках возможного инвестора вел довольно оживленную переписку с хозяином этой немецкой фирмы. Он запрашивал подробности, уточнял кучу деталей, высчитывал во сколько ему обойдется вступление в этот проект и в конце концов написал, что не решается вступить. И хотя времени на него было потрачено порядочно, претензий к нему я не имею.
– Уважаемый пан доктор, к моему великому огорчению, я должен сказать Вам, что данная фирма к нашему делу прямого отношения не имеет, и недоразумение возникло, скорее всего, в результате моих недостаточных объяснений Вам.
– Ну что Вы, пан Попов, не надо винить себя, это не страшно, мы проведем дополнительный анализ, построив его на Ваших документах подписанных с американцами, а все же как бы замечательно было если бы немцы имели к тому отношение. Такой обширный материал.
– Боюсь, что мы их никак не привяжем.
– В таком случае, пан Попов, я попрошу Вас подождать пока мы подготовим анализ по тем материалам, о которых мы сегодня говорили и до получения ответа от американцев на то письмо, проект которого Вы для нас подготовили.
– Пан доктор не могли бы Вы мне сказать, когда следует ожидать ответа.
– Видите ли, пан Попов, фирма, к которой мы обратились большая. Она имеет сложную структуру управления. Так что пока наше письмо пройдет все инстанции, пока попадет в руки того, кому оно адресовано пройдет некоторое время.
– Но ведь, пан доктор, в советское время для всей корреспонденции был установлен месячный срок на предоставление ответа.
– Должен Вам сказать, что сегодня подобный месячный срок установлен законом лишь для государственных учреждений, для предприятий коммерческой сферы, существует своеобразный кодекс хорошего поведения, в котором так же упоминается о необходимости реагировать на письма в месячный срок, но к сожалению этот кодекс не носит характер закона и его нарушения не могут рассматриваться, как незаконные действия. Так что наберемся терпения.
– Благодарю Вас, пан доктор, за столь подробные объяснения.
– Ну что Вы, пан Попов, Вы мой клиент, и я всегда готов предоставить Вам свои услуги.
Как показал визит к пану доктору Гроссу, ничего, кроме ожидания меня не ожидает. Делать нечего и остается лишь с пользой провести предстоящее время. Заказов на переводы пока, что не поступило. Так что можно полностью посвятить себя вновь возникшей проблеме с пластинкой и гербами.
Погрузившись в проблемы патента и тамплиеров о том, что визит к доктору Гроссу я собирался совместить с покупкой еды для Стена, я вспомнил уже перед самым домом. Пришлось развернуться и ехать в супермаркет.
Сегодня, когда магазины полны сухими кормами, кормление собаки, на первый взгляд не представляет особой проблемы. Но это лишь на первый взгляд. Еще при покупке щенка, хозяйка его мамаши напутствовала меня наказом не увлекаться сухими кормами и обязательно давать каши и мясо. Я так и делал, первый месяц, а потом выяснилось, что Стен отдает предпочтение уже готовым кормам, перед моей стряпней, что мясу и кашам он предпочитает фрукты и овощи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38