Глава 4
— Но куда она могла подеваться? — Ольга Меркушева, все еще очень красивая женщина, в тревоге ходила по гостиной, то и дело выглядывая в окно, словно там вот-вот должна была появиться ее дочь, которую уже третий час разыскивали по всему дому и окрест-
Костям усадьбы. С утра она была в своей спальне, наотрез отказавшись встретиться с матерью и обсудить последние приготовления к встрече жениха — графа Сергея Ратманова.
— Мама, я полностью полагаюсь на тебя, — твердо сказала дочь, не впустив мать дальше порога своей комнаты. — Мне глубоко безразлично, в каких ливреях лакеи будут встречать при входе в дом твоего будущего зятя. Я не хочу видеть его вплоть до венчания и прошу оставить меня одну хотя бы несколько часов!
Настя захлопнула дверь перед носом матери, и та, оскорбленная до глубины души подобной бесцеремонностью дочери, спустилась на первый этаж дома и окунулась в шумную сутолоку, всегда предшествующую таким важным событиям, как венчание в церкви и следующая за этим свадьба.
Прибывших на торжество гостей плохая погода не выпускала в приусадебный парк, они томились от безделья, слоняясь по дому, раздражая хозяйку бестолковыми вопросами и советами. К четырем часам пополудни Ольга Ивановна устала безмерно, но к встрече все было готово. И теперь два десятка дюжих лакеев в прекрасных новых ливреях, белоснежных париках, с напудренными лицами застыли по обе стороны парадного крыльца и вестибюля в ожидании приезда братьев Ратмановых. Чуть в стороне от въезда в усадьбу стояла в полной боевой готовности старинная пушка. И отставной солдат Тимофей Зубарев ждал сигнала, чтобы запалить фитиль и возвестить всей округе о том, что жених пересек границы имения своей невесты. Тут его должны были встретить юные красавицы в народных костюмах, спеть величальную молодому графу, поднести ему хлеб-соль и проводить под белы руки к парадному крыльцу, где уже ждала мать невесты в платье, специально к этому дню доставленном из Парижа. Прекрасный атлас цвета чайной розы выгодно подчеркивал свежесть кожи Меркушевой-старшей и необычайно шел к ее темно-карим глазам, которые оставались такими же прекрасными, как и двадцать лет назад.
Только ее строптивая дочь, никогда прежде не доставлявшая никаких хлопот, вдруг взбунтовалась и ни в какую не желала участвовать в этом «спектакле», который, по ее словам, разыграла мать, желая не ударить в грязь лицом перед богатым и влиятельным женихом. Но эта дуреха просто не понимает своего счастья и потому восприняла известие о неизбежной свадьбе как смертный приговор.
Ольга Ивановна вздохнула и, посмотрев на Ратибора Райковича, давнего, еще со студенческих времен, приятеля своего покойного мужа, сказала:
— Не знаю, что и думать, Ратибор! Горничная помогла Насте примерить подвенечное платье, а через десять минут она исчезла, будто испарилась! Уже где только ее не искали: и в оранжерее, и в парке… Все закоулки, весь дом обшарили…
— Успокойся, дорогая, — Райкович взял женщину за руку и подвел к изящному диванчику. — Посиди немного, отдохни! Пойми, девочке надо побыть одной. Вспомни себя накануне свадьбы. Неужели ты сама не испытывала тревоги, неужели не боялась предстоящей встречи со своим будущим мужем?
— По-моему, Настя сейчас думает только о том, как досадить мне! — Ольга Ивановна сердито поджала губы и снова выглянула в окно. — Что еще она задумала? С нее станется сотворить такое, что одной моей мигренью дело не кончится!
Стук в дверь заставил женщину замолчать, и она с надеждой посмотрела на Райковича.
— Пожалуйста, Ратибор, открой! Вероятно, это дворецкий с новостями о поисках Насти.
— Терпеть не могу твоего дворецкого! — с негодованием проговорил Ратибор, но направился к дверям. — У тебя, ma chere, поразительная способность окружать себя людьми, которые ничего, кроме неприятностей, не приносят.
— Что ж, в чужом глазу немудрено и соломинку заметить, особенно, если в собственном бревно торчит, — парировала Меркушева, но Райкович то ли сделал вид, то ли вправду не расслышал ее ядовитого замечания. Толкнув створку двери, он молча вернулся к дивану и, вытащив свою видавшую виды трубку, принялся набивать ее табаком.
Ольга Ивановна поспешила навстречу дворецкому.
— Что скажешь, Антон? Нашли ли Настю?
— Боюсь, что у меня для вас плохие новости, барыня, — произнес угрюмо Антон и опустил глаза. — Барышня была на конюшне, велела оседлать свою Звездочку. Конюхи говорят, что на этот раз она была не в обычном костюме для верховой езды, а в платье, и, похоже, в подвенечном…
— О господи, что такое? — Ольга Ивановна в растерянности оглянулась на Райковича. — Неужели она вздумала бежать?
— В подвенечном платье? — скептически скривился тот. — Очередной каприз, и только. Думаю, через четверть часа появится твое непослушное чадо, так что не нервничай, дорогая!
— Но как же не нервничать?! — вскричала Меркушева со слезами в голосе. — Виданное ли дело — скакать по полям в подвенечном платье! Что от него после этого останется?!
— Что-нибудь да останется! — философски заметил Райкович и выпустил изо рта струйку дыма. Заметив взгляд дворецкого, произнес, побагровев от раздражения:
— Что уставился, мужлан? Тебе более дел нет, как околачиваться в гостиной барыни?
— Остынь, Ратибор, — остановила его Ольга Ивановна. — Ты опять с ног до головы в табаке и в пепле. Неужели нельзя обращаться со своей трубкой аккуратнее?
— О, и это все? — недовольно сморщился Райкович и принялся отряхивать с праздничной одежды пепел, недовольно-ворча:
— Провинциальный болван, проклятая деревенщина. Совсем не хочет понять, где его место.
— Барыня, — дворецкий, похоже, даже ухом не повел на столь нелестную для него характеристику и обратил свой взор на хозяйку, — граф Ратманов только что приехал и желает лично поговорить с вами.
— Как! — вскричала Меркушева. — Граф уже здесь, а меня никто не удосужился об эт, ом предупредить! Неужели Тимофей проспал? — она гневно посмотрела на Антона. — Почему не стреляла пушка?
— Вы велели старику встречать экипаж при въезде в имение, а граф прискакал, верхом совсем не с той стороны, с которой его ожидали.
Впервые с того момента, как она обнаружила исчезновение дочери, Ольга Ивановна испытала чувство, напоминающее панику. У Насти была причина искать уединения — вполне понятная и простительная предсвадебная истерика. Но почему граф таким образом явился в имение? Где Багрянцев, где Андрей, наконец?
Не на шутку встревоженная, она сказала:
— Пожалуйста, Антон, проводи графа в кабинет. Я сейчас выйду к нему.
Дворецкий поклонился и направился к двери, а Ольга Ивановна добавила ему вслед:
— Немедленно сообщай мне все новости о барышне, и не прекращайте поиски, пока не отыщете ее!
Граф Андрей Ратманов, заложив руки за спину, стоял у широкого окна, смотревшего в старинный парк. Лучи солнца пробились сквозь тучи, окрасив стволы деревьев в розовато-желтый цвет. Ему нестерпимо захотелось пройтись по заросшим травой дорожкам,
Вдохнуть влажный воздух, настоянный на запахах мокрой зелени, первых грибов и огромных, недавно распустившихся флоксов и астр. Он вздохнул, скорее бы закончилась эта суета, связанная с женитьбой брата. С минуты на минуту должна появиться мать невесты, которой он должен сейчас объяснить, почему его драгоценный брат задержался в пути. Он вспомнил взгляд Сергея, которым тот проводил его от ворот постоялого двора. Как бы ни страдал его младший братец, но жертвоприношение состоится уже сегодняшним вечером, и наступит черед старшего брата подыскивать себе невесту.
В отличие от Сергея, которому был предложен весьма жесткий вариант обретения семейного счастья, Андрей был волен в выборе невесты, но ему вменялось в обязанность произвести наследника в течение года со дня свадьбы. И только в этом случае он получал свою долю наследства. А пока он с сочувствием мог только наблюдать за страданиями брата. Младший Ратманов в последние дни перед свадьбой вел себя, как приготовленный к закланию баран — смотрел на мир затуманившимся от дурных предчувствий взором. Он часто впадал в гнев и беспрестанно ссорился то с безмятежным Фаддеем, то вдруг решался отточить молодые рога на старшем брате, но без особых успехов.
За его спиной послышался звук легких шагов, и Андрей обернулся, приготовившись встретить будущую тещу брата самой обворожительной улыбкой…
— Простите, граф, что заставила вас ждать! — торопливо проговорила Ольга Ивановна, направляясь к стоящему у окна ее кабинета Ратманову. — Вы… — она запнулась на полуслове и невольно отступила назад.
Вместо ожидаемого с нетерпением будущего зятя на нее смотрел Андрей Ратманов с застывшей на устах улыбкой. Меркушева с трудом подавила в себе невольный тяжелый вздох. Не в такой ситуации ожидала она встречи со своим бывшим женихом. Ольга Ивановна с усилием улыбнулась и проговорила, указав гостю на широкое кресло в глубине кабинета:
— Садитесь, прошу вас! Очевидно, случилось что-то непредвиденное, раз вы прибыли в имение один?
— Извините меня великодушно! — Ратманов сделал несколько шагов навстречу женщине, церемонно поклонился и весьма учтиво произнес:
— Позвольте представиться, граф Андрей Ратманов, брат вашего будущего зятя. К сожалению, Сергей вынужден задержаться на некоторое время. У нашей кареты лопнула рессора, и он вместе с Фаддеем Багрянцевым ожидает на постоялом дворе, когда закончится ремонт.
— Но в чем же дело? — воскликнула Ольга Ивановна и торопливо отвела глаза в сторону, чтобы не выдать своего разочарования. Граф не узнал ее! — Я сейчас же распоряжусь послать за ним свой экипаж.
— Не стоит беспокоиться! Я думаю, что они уже на полпути к имению. — Андрей учтиво склонился к ее руке, на мгновение прижался к ней губами и вымолвил, слегка прищурившись:
— Я и не подозревал, что у меня будет такая очаровательная родственница. Не знай я о том, что вы мать невесты, подумал бы, что вижу ее старшую сестру.
Ольга Ивановна слегка покраснела от неожиданного комплимента, но не успела и слова произнести в ответ. За ее спиной раздался знакомый, слегка скрипучий голос Райковича.
— Братья Ратмановы известные мастера славословий, дорогая Ольга! Так что не обольщайся! Будь я женщиной, и то, наверно, не остался бы без внимания графа Андрея, или я ошибаюсь, ваше сиятельство?
— Естественно, но я очень рад, что вы никогда не будете женщиной, господин Райкович! — сухо ответил граф и повернулся к хозяйке. — Смею заверить вас, я был совершенно искренен и воистину восхищен вашей красотой.
— Но, но, граф, — проговорил с откровенным не-
Довольством в голосе Райкович. — Слишком уж стремительны вы в своих атаках! Эта женщина не про вашу честь!
— Ты с ума сошел, Ратибор! — воскликнула в негодовании Меркушева. — Кто тебе дал право на подобные разговоры и вдобавок в моем присутствии? Я сама в состоянии постоять за себя и уверена, что граф не имел в виду ничего дурного.
— Я здесь нахожусь по праву старинного приятеля твоего мужа. Умирая, он просил помогать тебе и, если нужно, защищать от поползновений охотников за твоим состоянием!
— Нет, Ратибор, ты окончательно спятил! — прошептала потрясение Ольга Ивановна, прижала пальцы к вискам и повернулась к своему будущему родственнику. — Простите его, граф! Очевидно, у Ратибора очередной приступ подагры, ничем другим я не могу объяснить его поведение.
— Я всегда знал о том, что ты весьма легкомысленная особа, — желчно проворчал Райкович и, смерив графа презрительным взглядом, покинул кабинет.
— Он живет здесь? — спросил Андрей и, повинуясь ее приглашающему жесту, опустился в кресло рядом с диваном, на котором расположилась хозяйка дома.
— К счастью, нет! — ответила Ольга Ивановна. — Тут он по случаю свадьбы. Мы привыкли, что он постоянно допекает слуг, и они уже научились пропускать его замечания мимо ушей, но сегодня его словно бес попутал, вздумал вдруг беспокоиться о моей чести.
— Простите, возможно, мой вопрос покажется вам не совсем учтивым, но не преследует ли Райкович несколько иные, сугубо личные цели?
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — усмехнулась Ольга Ивановна. — Об этом и речи не может быть! Я его с трудом выношу и терплю в доме только потому, что он друг моего покойного мужа и был к тому же свидетелем его гибели в тайге во время экспедиции, — она несколько виновато взглянула на графа. — Простите, но вы наверняка устали с дороги? Сейчас дворецкий покажет вам вашу комнату, вы сможете принять ванну, переодеться, а тем временем и ваш брат подъедет…
— Барыня, барыня, — истошно голося, в кабинет влетела Ульяна с листком бумаги в руках, — сбежала барышня, в Москву сбежала! Я вот записку нашла у нее под подушкой!
Ольга Ивановна медленно протянула руку, охнула, разобрав несколько безжалостных слов в письме Насти, и, покачнувшись, упала прямо в руки графа Андрея…
Очнулась она от прикосновения холодного стекла к своим губам. Граф, склонившись над ней, пытался напоить ее водой, а рядом стоял Райкович с трубкой в одной руке и флаконом с нюхательной солью в другой. Ольга Ивановна попыталась приподняться и обнаружила, что лежит на широком кожаном диване в своем кабинете, а ее голову поддерживает незнакомый молодой мужчина лет тридцати пяти. Меркушева сконфуженно улыбнулась, отвела руку графа, села на диване и огляделась по сторонам. Никого более, кроме этих трех мужчин и ее самой, в комнате не было.
Незнакомец, долговязый, с заметным брюшком и открытым добродушным лицом, никак не походил на молодого графа, каким она запомнила его по фотографии. К тому же он был достаточно небрежно одет, а братья Ратмановы всегда славились особой аккуратностью и элегантным внешним видом. Но если это Фаддей Багрянцев, то где же тогда граф?
— Позвольте представить вам Фаддея Багрянцева, Ольга Ивановна, — опередил ее вопрос Андрей и оглянулся на Райковича, который отошел тем временем к окну и вновь занялся своей трубкой.
Фаддей бережно принял ее руку, пожал ее и мягко произнес:
— Я бесконечно рад познакомиться с вами, госпожа Меркушева! Я слышал о вашей необычайной красоте, но действительность превзошла все мои ожидания! — Ольга Ивановна была приятно удивлена восхищением, вспыхнувшим в бледно-голубых глазах поэта, и, невзирая на некоторое беспокойство, ощутила несомненное удовольствие от того, что он задержал ее руку в своей несколько дольше, чем позволяли приличия. Но в этот момент она краем глаза отметила два быстрых взгляда — откровенно раздраженный Райковича и чрезмерно язвительный графа Андрея, — и тут же ее настроение вновь испортилось. Она вспомнила, какое горестное событие вызвало ее обморок.
Ольга Ивановна отняла свою руку и тихо попросила:
— Прошу вас, господа, садитесь! — и посмотрела на Ратманова-старшего. — Ваш брат уже здесь?
Андрей как-то странно взглянул на нее, но ничего не ответил, а лишь подошел к дивану и вместо предложенного кресла сел рядом с ней. По-прежнему угрюмый Райкович так и остался стоять у окна, и только Фаддей Багрянцев опустился в глубокое кресло рядом с диваном. Но по тому, как он вдруг отвел взгляд в сторону, Ольга Ивановна поняла: произошло что-то неладное.
— Господа, не томите меня! Я вижу, случилось что-то нехорошее!
Граф поднял на нее свои темно-серые глаза, глубоко вздохнул, нахмурился и осторожно спросил:
— Госпожа Меркушева, вы стойкая женщина?
— Я… я не знаю, — Ольга Ивановна почувствовала, что язык перестал слушаться ее, а сердце сжалось от страха. — Не щадите меня, граф! Говорите, что с Настей? Почему ваш брат до сих пор не появился здесь? Или он узнал о ее побеге и отказался венчаться с ней?
— Дорогая Ольга! — шагнул к ней от окна Райкович. — Я неоднократно предупреждал тебя о том, что молодой Ратманов неподходящая партия для нашей Насти…
— Замолчите, Райкович, в противном случае я возьму вас за шиворот и выкину из комнаты! — Андрей побледнел, а серые его глаза потемнели и угрожающе смотрели на господина у окна. Тот недовольно скривился, но замолчал и демонстративно отвернулся от графа. — Сейчас я как раз не на стороне своего брата, Ольга Ивановна, — еще более мрачно продолжил граф. — Фаддей только что привез потрясшее нас известие. Приготовьтесь пусть не к самой худшей, но весьма неприятной новости. Дело в том, что ваша дочь бежала не одна, а с моим братом Сергеем Ратмановым и сейчас они оба направляются в Москву.
Ольга Ивановна, побледнев, некоторое время молча смотрела на графа. Что такое он говорит? Что за бред сумасшедшего? Или она сама сходит с ума? Сергей Ратманов. Сбежали. Ее Настя. Некоторое время она сидела словно в оцепенении, потом посмотрела на мужчин полными слез глазами и прошептала:
— Зачем… зачем вашему брату бежать с Настей, когда через пару часов он мог спокойно обвенчаться с ней в церкви без всяких фокусов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42