У его ног стоял большой серебряный кальян, рядом лежал начищенный до блеска «АК-078» с подствольным гранатометом. Старик взмахнул рукой, приглашая гостей садиться. Фрэнк уселся, поджав под себя ноги, положил рядом карабин и чуть поклонился. Старик крикнул, и откуда-то появилась девочка лет четырнадцати с пузатым чайником и подносом с чашками.
– Как здоровье вас и ваших близких? – спросил вдруг старик на хорошем английском.
– Спасибо, хорошо, – ответил Фрэнк, удивленный.
Старик поцокал языком, затянулся. Потом обратился с тем же вопросом к Скотчу. Тот все ерзал на ковре, пытаясь устроиться поудобнее.
– У меня все отлично, мужик! – Фрэнк зыркнул на него. «Похоже, я не того человека взял на переговоры», – подумал он.
– Н-даа… – протянул старик – Тяжелые времена настали. Туристов почти нет. Люди сидят без работы. У меня трое сыновей носятся по пустыне, изнывают от безделья.
Фрэнк понимающе покивал. Отхлебнул чуть из чашки.
– Ладно. Давайте делать бизнес, господа. – Старик хитро прищурился. – Мне сказали, вам нужно укрыться?
– Пока нет. Но может понадобиться.
– Ну что ж. Сколько вы предлагаете?
Фрэнк достал из кармана десять стодолларовых купюр.
– Здесь тысяча. Это задаток. Будет еще девять.
– Сколько вас?
– Нас шестеро. И один ребенок.
– Вы хотите спрятать свою семью? – Фрэнк кивнул. – Понимаю… Сейчас тяжелые времена. У вас большая семья…
– Да.
Старик взял деньги.
– Как мне вас называть?
– Я Фрэнк.
– Фарух. – Они пожали руки. Старик снова что-то крикнул. Из глубины шатра появилась девочка, в руках у нее был какой-то сверток. Фарух осторожно развернул промасленную бумагу. Достал два поблескивающих металлом прибора.
– Давайте выберем канал для связи, Фрэнк.
– Э-э… – Фрэнк выглядел растерянным. Как-то чертовски не вязались с окружающей обстановкой боевой «ДжиПиЭс» и портативная военная рация. Да и старый бедуин с хорошим английским.
– Давайте девятый канал. Это мой любимый.
– Хорошо, Фарух. Девятый так девятый.
– Мы скоро уйдем. Если понадобимся, вызывайте в открытую. Позывной – Фарух. Я с помощью «ДжиПиЭс» определю наши координаты и передам вам. К каждой цифре прибавляйте… десять, – Фарух прищурился, – чтоб враги не догадались.
– Хорошо, Фарух. А куда вы направитесь?
– Это знает только Аллах.
Гости поднялись. Ахмед, сидевший у самого порога, вскочил и предупредительно откинул полог.
– С этого дня моя рация будет постоянно включена. Через десять дней я ее выключу, Фрэнк.
– Я понял.
Фрэнк вышел под звездное небо. Старик у костра подбросил в огонь веточки, и пламя озарило яркие полоски шатров. Фрэнк, Скотч и Ахмед подошли к флаеру. Дэн безмятежно дрых на месте пшюта, и им пришлось минуту стучаться в боковое стекло.
Приземление на острове прошло без проблем. Майкл включил в саду пару мощных прожекторов, и Дэн без труда нашел площадку для приземления.
Потом, кряхтя, они снова закатили флаер в кусты и оставили там.
– Пойдемте! – сказал Майкл, когда они закончили. – Там наш доктор Халиков методично напивается. Я думаю, случилось что-то экстраординарное.
В столовой сидел задумчивый Рафаэль. Перед ним стояла полупустая бутылка текилы и стакан. Его сосредоточенный взгляд был устремлен в стену напротив.
– Это первая? – спросил Дэн.
– Уже вторую приканчивает!
Они, сдвинув стулья, уселись напротив Халикова и вопросительно уставились на него. Доктора это абсолютно не смутило. Отточенным движением он налил себе полстакана и одним махом выпил. Скривился, резко выдохнул и пробормотал: «Вот сволочь! Сейчас бы спектрограф-анализатор!»
– Чего случилось-то, Раф? – по-русски спросил Дэн. Похоже, родная речь вывела доктора из прострации.
– Взял двести двадцать вольт. Подключил. Ничего. Кинул жилу из подвала – триста восемьдесят. И тут он как жахнет меня по мозгам. Вы ведь знали? – Раф подозрительно обвел взглядом присутствующих. – Он живой, да?
Все переглянулись.
– Раф… – начал издалека Дэн.
– Меньше знаешь – лучше спишь, да? – Халиков вдруг поднялся и швырнул бутылку в стену. Литровый флакон просвистел над головами, все пригнулись, осколки разлетелись по столовой. Отчетливо запахло текилой.
Из кухни раздался голос Марии:
– Что-то разбили, мистер Майкл?
– Давайте, ребята, начистоту, – процедил Раф сквозь зубы. – Где вы взяли эту хреновину? На Ганимеде?
«С ним после второй бутылки лучше не спорить», – прошептал Дэн Фрэнку на ухо. «Сколько ж вы, русские, можете выжрать?» – так же шепотом ответил Фрэнк.
– Ну?
– Ладно. – Фрэнк переглянулся со Скотчем. – В общем, началось все, когда я на своем «Джимбо» врубился в чистый мобиллиум…
Через пятнадцать минут, когда Фрэнк закончил, Раф заметно повеселел.
– Вот это другое дело! Теперь мне хоть что-то понятно.
– А что тебе понятно, Раф?
– А то, что набрели вы, ребята, на колоссальное открытие. Равных ему во всей истории человечества не было. Это ж тот самый пресловутый контакт. Понимаете?!
– Ну… – растерянно протянул Скотч.
– А ты ждал зеленых человечков?
Раф встал и пошел на кухню.
– Там можно убрать, доктор Халиков?
– А как же, родная моя! – Раздался звонкий шлепок и вскрик Марии.
Она, пунцовая, влетела в столовую с портативным пылесосом. Вслед за ней в проеме двери остановился довольный Раф. Он открыл бутылку пива – «шлифанём…» Сделал пару хороших глотков. В столовой повисла потрясенная тишина. Только пылесос Марии тихонько гудел.
– Если хотите мое мнение, то мобиллиум – лишь отголосок могущественной цивилизации. Он им явно зачем-то был нужен. То, что мы сжигаем его в реакторах, так это наш, в общем-то, стандартный, людской идиотизм. А насчет того, что он мыслит, в том плане, как мы это подразумеваем, я сильно сомневаюсь. Все это больше похоже на обычную программу. Наши искусственные интеллекты тоже вовсю общаются, делают чего-то. Но сравниться с нашими мозгами им еще не под силу.
Раф снова отхлебнул из бутылки.
– Кто-нибудь еще хочет пива? – запоздало поинтересовался он.
Мария, собрав осколки, торопливо скользнула на кухню.
– Ну ты, Раф, даешь!.. – восхищенно протянул Дэн.
– Н-да… – доктор Халиков продолжал, размахивая бутылкой: – Если эти ребята вдруг прилетят и увидят, что мы делаем с их нанодвигателями, то мы можем запросто огрести по полной.
Раф икнул.
– А продавать слиток нельзя. Ни в коем случае! Эти придурки точно первым делом распилят его лазером. А он мне сегодня четко заявил: «Мужик! Не трогай меня!» Не знаю, как я понял, он вроде и не говорил вовсе, но я понял. Нельзя его пилить, парни! С ним общаться надо! А эти мудаки… – Раф сполз по стенке, – они точно…
– Готов… – Дэн поднялся и подхватил доктора под мышки. – Тяжелый, блин! Скотч, помоги.
Халикова унесли в его комнату. В столовой повисло тягостное молчание.
– Значит, слиток тоже разумен, – озвучил Фрэнк терзавшую всех мысль.
– Может, это и не подарок вовсе? – задумчиво произнес Майкл.
– Ладно. Устал я. Давайте обсудим это завтра.
– Да. Ну и горазд же он пить. Это ведь почти смертельная доза!
– Для кого? – скривился Фрэнк. – Для русского доктора биохимии? Да они там в лабораториях спирт чистый глушат. О чем ты, Майки? Завтра будет как огурчик!
За завтраком доктор Халиков был бодр и свеж. Он что-то напевал под нос и перемигивался с Марией, перед которой успел извиниться за вчерашнее поведение. Завтрак проходил на открытой террасе. Появился озабоченный Дэн.
– Там письмо от Маковецкого, – сказал он Гинзу. – Я еще не успел расшифровать…
– Хорошо. После завтрака займемся. Передайте, пожалуйста, джем, доктор Халиков.
– Пожалуйста. Что решили?
– Поговорим об этом потом. После завтрака.
Через полчаса мужчины собрались в кабинете Майкла. Раф, теперь уже абсолютно на равных, занял один из роскошных стульев.
– Начнем? – поинтересовался Майкл.
– Да, пожалуй. – Гинз встал. В руках у него была распечатка письма Маковецкого. – И начнем мы с «Морфеуса».
– Что еще за «Морфеус»? – наклонился Халиков к Дэну.
– Не бери в голову.
– Опять?
– Потом расскажу.
– Итак… – Гинз повысил голос. – Господин Маковецкий принял наше предложение. Они снизили сумму до двух с половиной. Но, я думаю, нас это устроит. – Гинз уже почти перекрикивал поднявшийся за столом гул. – Он прибывает лично. Послезавтра в двенадцать ноль-ноль. Нам нужен план. Второе – слиток. Хотелось бы услышать ваше мнение, доктор Халиков. Вы ведь у нас эксперт?
Халиков откашлялся. Встал.
– На основании проведенных исследований, – он обвел взглядом собравшихся. Аудитория внимала. – И опираясь на свидетельства очевидцев, могу заявить следующее. В общем… – Раф вдруг смутился, – …в общем, это моя гипотеза. Одним словом. Этот слиток – миллиарды законсервированных нанодвигателей. Они способны генерировать слабые электромагнитные волны, воспринимаемые человеческим мозгом. Теперь факты. Вес слитка – четыре килограмма триста пятьдесят два грамма. По твердости превосходит алмаз. Электропроводность?.. – Раф хохотнул. – Когда я дал на него триста восемьдесят вольт, он послал меня к черту. Всякие там молекулярные характеристики вам ни к чему.
– Его все же можно продать, доктор? – встрял Скотч.
– Его нельзя продавать!
– Ну, мы все понимаем, док, что вам хочется постоять на трибуне при вручении Нобелевки. Но все же?
Халиков злобно посмотрел на Скотча. Гинз поспешил разрядить обстановку:
– Ну, в конце концов, мы просто можем включить в контракт условие вашего участия в исследованиях, доктор Халиков.
– Тоже неплохо, – согласился тот. – И с хорошим окладом.
– Раф! Он разумный? – спросил Дэн.
– По-своему, да.
– Блин! Это как собаку продавать. Отдам слиток мобиллиума в хорошие руки. Ласковый, добрый, не любит, когда к нему подключают триста восемьдесят вольт. С ума сойти!
– Так! Ну что мы решаем? Ищем покупателя?
– Да! – радостно завопил Скотч.
– При условии, что меня туда пустят, – сказал Халиков. – Ребята, вы что, не понимаете? Это же другая цивилизация! Грандиозное открытие! Вы что? Не хотите быть причастны?
– Мы парни простые, док. Нам бы взять денег и отвалить.
– У нас и так проблем навалом, доктор. На хвосте люди компании, – поддержал Скотча Гинз. – Нам бы просто выжить. Не до других цивилизаций сейчас…
– Ну, как знаете. На нужных людей я вас выведу. Это не проблема.
– Вот и отлично. Давайте вернемся к «Морфе-усу». Нужно разработать план.
Гинз вывел на большой монитор план Каирского аэропорта.
В принципе, план встречи с Маковецким мало отличался от встречи с его секретарем. Те же четыре карабина в багажнике. Две дымовые шашки и плеер с устройством мгновенного стирания. На диск, кроме ролика, записали имена причастных к «Морфеусу» людей. В основном, служащих СБ в Ганимеде-6.
Тут были и Буше, и Хадсон. Вполне возможно, что они смогут избежать уголовного наказания. Они ведь только исполняли приказы. Но тут все зависело от адвокатов. Маковецкого решили не сажать на табурет у стойки, а занять столик в темном углу бара. Столик за полчаса до встречи должен был занять Скотч. Дэн с портативного компьютера подключится к серверу банка и отследит поступление денег. Если все о'кей, он просигналит Гинзу. И тот вынет из плеера диск и отдаст его советнику ООН. А Фрэнк… Фрэнк, как самый надежный парень, опять будет дергаться в машине.
Самым излюбленным местом обитателей поместья был бассейн с пресной водой. Он находился рядом с домом, не надо никуда шлепать по раскаленному песку. И опять же – комфортабельные шезлонги и зонтики. Да и за холодным пивом недалеко идти. Шестеро мужчин и Джонни разделились на две команды и затеяли водное поло. С одной стороны, Скотч, Майкл, Гинз и Джонни. С другой – Фрэнк, Дэн и доктор Халиков. Игра шла до пяти очков. Потом Джонни переходил в другую команду и все начиналось сначала. Вопли, рычание, брызги. Разомлевшая в шезлонге Эллен со снисходительным интересом наблюдала за возней в бассейне. «А они все не очень-то и отличаются от Джонни. Может, ростом побольше…», – пробормотала она. Последние несколько дней она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Фрэнк вернулся, он снова был рядом. Он как-то неуловимо изменился. И дело было даже не в его вдруг постройневшей фигуре, плоском животе и крепких мышцах. Изменилось что-то в его глазах. Это был уже не тот уравновешенный харвестмастер, теперь рядом с ней находился другой человек. Бунтарь – сильный, волевой, готовый на все. «Это всегда было в нем. Просто ОНИ пробудили ЭТО! И теперь компании не позавидуешь…» Чувство опасности придавало даже некую пикантность ситуации и их отношениям. Эллен, конечно, не приводила в восторг необходимость скрываться, постоянно быть начеку. У них ведь ребенок. Но, глядя на резвившихся в бассейне волевых, сильных мужчин, Эллен каким-то шестым чувством, женской интуицией ощущала – они справятся с ситуацией. Фрэнк, Гинз, Скотч и Дэн прошли настоящие испытания и выстояли. И, разумеется, Майкл. Бесконечно надежный и трогательно заботливый по отношению к семье брата. «Они так похожи. Даже прикуривают одинаково. И эта их привычка – щуриться при разговоре». На колени Эллен запрыгнул Джонс. Он уже давно разобрался, от кого можно получить пинок, а кто погладит по шелковистой, рыжей шерсти. Странно, но Фрэнка, от которого он, в основном, получал пинки, Джонс любил больше всех. Видимо, понимал, что пинки дружеские и в случае чего на Фрэнка можно положиться. Те редкие случаи, когда Фрэнк был готов общаться с ним, Джонс никогда не упускал. Он бегал за харвестмастером, как собачонка. Заглядывал ему в глаза и терся о ноги. В этом Эллен понимала кота. Фрэнк был из тех редких людей, рядом с которыми хочется быть постоянно.
В день встречи участники операции поднялись рано. Наскоро позавтракав, проверили карабины и погрузились в катер. Электромобиль они арендовали еще вчера. Он находился на пустынной стоянке на окраине Хургады. Четверо мужчин помахали Ахмеду, и тот включил задний ход. Катер отвалил от берега и, тарахтя двигателем, пошел обратно к Малому Гифтуну. Все привычно заняли свои места, заботливо уложили оружие назад, прикрыли тряпьем.
– Поехали, Дэн.
– Нет проблем, мистер Гинз.
Электромобиль тронулся. Медленно вырулил с бетонной площадки и выехал на трассу, ведущую к Каиру. Примерно в это же время со служебного аэродрома поднялся флаер ООН. На борту, кроме пилота, был Маковецкий и двое его телохранителей. Советник был в прекрасном настроении. Не часто подворачивается такая возможность. Он был уверен, что сможет использовать ценную информацию беглецов с Ганимеда. Уже давно в кулуарах циркулировали слухи о странных методах управления «Спэйс Энерджи». Эффективность добычи компании росла гораздо медленнее, чем у конкурентов. Но объемы были неплохими. «Спэйс Энерджи» была не последним игроком на рынке. Но, в основном, за счет вовремя прибранных к рукам богатых залежей. Конечно, убрать компанию с рынка вовсе не удастся. Акционеры поднимут вой и все такое. Но тайм-аут на пару месяцев расследования даст возможность здорово подвинуть «Спэйс Энерджи» на рынке. «Главное, чтоб мои ребята не прохлопали», – подумал Маковецкий. «Моими ребятами» он называл Восточную группировку добывающих компаний. Маковецкий не был таким уж подлецом, как представляли себе политиков обыватели. У него тоже имелись моральные принципы. То, что делала «Спэйс Энерджи» в своих колониях, на его взгляд, было недопустимо. И он в первую очередь радовался, что экономические причины в данном случае совпадали с общечеловеческой этикой. Руководители компании были в глазах Маковецкого этакими монстрами, и он приложит все усилия, чтобы так же они выглядели в глазах общественности. «Этот их „Морфеус“ – это черт знает что! Настолько подавлять человеческую личность! Абсолютное пренебрежение принципами морали и этики. Нарушение всех норм! Уголовное преступление!» – накручивал себя советник.
Дэн припарковал электромобиль рядом с главным входом. Скотч открыл дверцу, буркнул: «Постараюсь не напиться», – и ушел занимать столик. Шипел кондиционер, тихо играла этническая музыка.
– Джентльмены, – вдруг сказал Гинз. – На всякий случай… Я хочу сказать… Я чертовски рад, что жизнь свела меня с такими людьми. Там, на Ганимеде. Меня, кроме производства, ничего не интересовало. И слава богу, что глаза у меня наконец открылись и я увидел, кроме наполненных мобиллиумом бункеров, живых людей. – Гинз открыл дверцу. – Пойду помогу Скотчу держать столик.
– Слушай, Дэн, – сказал Фрэнк, когда Гинз ушел, – а как он на тебя-то вышел?
– Я не знаю. Он на второй день меня вызвал. Как уж он вычислил, что я тоже замешан? Непонятно. Мне нужна ваша помощь, говорит.
– Да… Интересный мужик наш Гинз.
– Кремень!
Помолчали, покурили.
– Ладно, Фрэнк. Пересаживайся. Я тоже пойду.
– Вы поосторожней там.
– Да уж…
Фрэнк поймал себя на том, что волнуется гораздо меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Как здоровье вас и ваших близких? – спросил вдруг старик на хорошем английском.
– Спасибо, хорошо, – ответил Фрэнк, удивленный.
Старик поцокал языком, затянулся. Потом обратился с тем же вопросом к Скотчу. Тот все ерзал на ковре, пытаясь устроиться поудобнее.
– У меня все отлично, мужик! – Фрэнк зыркнул на него. «Похоже, я не того человека взял на переговоры», – подумал он.
– Н-даа… – протянул старик – Тяжелые времена настали. Туристов почти нет. Люди сидят без работы. У меня трое сыновей носятся по пустыне, изнывают от безделья.
Фрэнк понимающе покивал. Отхлебнул чуть из чашки.
– Ладно. Давайте делать бизнес, господа. – Старик хитро прищурился. – Мне сказали, вам нужно укрыться?
– Пока нет. Но может понадобиться.
– Ну что ж. Сколько вы предлагаете?
Фрэнк достал из кармана десять стодолларовых купюр.
– Здесь тысяча. Это задаток. Будет еще девять.
– Сколько вас?
– Нас шестеро. И один ребенок.
– Вы хотите спрятать свою семью? – Фрэнк кивнул. – Понимаю… Сейчас тяжелые времена. У вас большая семья…
– Да.
Старик взял деньги.
– Как мне вас называть?
– Я Фрэнк.
– Фарух. – Они пожали руки. Старик снова что-то крикнул. Из глубины шатра появилась девочка, в руках у нее был какой-то сверток. Фарух осторожно развернул промасленную бумагу. Достал два поблескивающих металлом прибора.
– Давайте выберем канал для связи, Фрэнк.
– Э-э… – Фрэнк выглядел растерянным. Как-то чертовски не вязались с окружающей обстановкой боевой «ДжиПиЭс» и портативная военная рация. Да и старый бедуин с хорошим английским.
– Давайте девятый канал. Это мой любимый.
– Хорошо, Фарух. Девятый так девятый.
– Мы скоро уйдем. Если понадобимся, вызывайте в открытую. Позывной – Фарух. Я с помощью «ДжиПиЭс» определю наши координаты и передам вам. К каждой цифре прибавляйте… десять, – Фарух прищурился, – чтоб враги не догадались.
– Хорошо, Фарух. А куда вы направитесь?
– Это знает только Аллах.
Гости поднялись. Ахмед, сидевший у самого порога, вскочил и предупредительно откинул полог.
– С этого дня моя рация будет постоянно включена. Через десять дней я ее выключу, Фрэнк.
– Я понял.
Фрэнк вышел под звездное небо. Старик у костра подбросил в огонь веточки, и пламя озарило яркие полоски шатров. Фрэнк, Скотч и Ахмед подошли к флаеру. Дэн безмятежно дрых на месте пшюта, и им пришлось минуту стучаться в боковое стекло.
Приземление на острове прошло без проблем. Майкл включил в саду пару мощных прожекторов, и Дэн без труда нашел площадку для приземления.
Потом, кряхтя, они снова закатили флаер в кусты и оставили там.
– Пойдемте! – сказал Майкл, когда они закончили. – Там наш доктор Халиков методично напивается. Я думаю, случилось что-то экстраординарное.
В столовой сидел задумчивый Рафаэль. Перед ним стояла полупустая бутылка текилы и стакан. Его сосредоточенный взгляд был устремлен в стену напротив.
– Это первая? – спросил Дэн.
– Уже вторую приканчивает!
Они, сдвинув стулья, уселись напротив Халикова и вопросительно уставились на него. Доктора это абсолютно не смутило. Отточенным движением он налил себе полстакана и одним махом выпил. Скривился, резко выдохнул и пробормотал: «Вот сволочь! Сейчас бы спектрограф-анализатор!»
– Чего случилось-то, Раф? – по-русски спросил Дэн. Похоже, родная речь вывела доктора из прострации.
– Взял двести двадцать вольт. Подключил. Ничего. Кинул жилу из подвала – триста восемьдесят. И тут он как жахнет меня по мозгам. Вы ведь знали? – Раф подозрительно обвел взглядом присутствующих. – Он живой, да?
Все переглянулись.
– Раф… – начал издалека Дэн.
– Меньше знаешь – лучше спишь, да? – Халиков вдруг поднялся и швырнул бутылку в стену. Литровый флакон просвистел над головами, все пригнулись, осколки разлетелись по столовой. Отчетливо запахло текилой.
Из кухни раздался голос Марии:
– Что-то разбили, мистер Майкл?
– Давайте, ребята, начистоту, – процедил Раф сквозь зубы. – Где вы взяли эту хреновину? На Ганимеде?
«С ним после второй бутылки лучше не спорить», – прошептал Дэн Фрэнку на ухо. «Сколько ж вы, русские, можете выжрать?» – так же шепотом ответил Фрэнк.
– Ну?
– Ладно. – Фрэнк переглянулся со Скотчем. – В общем, началось все, когда я на своем «Джимбо» врубился в чистый мобиллиум…
Через пятнадцать минут, когда Фрэнк закончил, Раф заметно повеселел.
– Вот это другое дело! Теперь мне хоть что-то понятно.
– А что тебе понятно, Раф?
– А то, что набрели вы, ребята, на колоссальное открытие. Равных ему во всей истории человечества не было. Это ж тот самый пресловутый контакт. Понимаете?!
– Ну… – растерянно протянул Скотч.
– А ты ждал зеленых человечков?
Раф встал и пошел на кухню.
– Там можно убрать, доктор Халиков?
– А как же, родная моя! – Раздался звонкий шлепок и вскрик Марии.
Она, пунцовая, влетела в столовую с портативным пылесосом. Вслед за ней в проеме двери остановился довольный Раф. Он открыл бутылку пива – «шлифанём…» Сделал пару хороших глотков. В столовой повисла потрясенная тишина. Только пылесос Марии тихонько гудел.
– Если хотите мое мнение, то мобиллиум – лишь отголосок могущественной цивилизации. Он им явно зачем-то был нужен. То, что мы сжигаем его в реакторах, так это наш, в общем-то, стандартный, людской идиотизм. А насчет того, что он мыслит, в том плане, как мы это подразумеваем, я сильно сомневаюсь. Все это больше похоже на обычную программу. Наши искусственные интеллекты тоже вовсю общаются, делают чего-то. Но сравниться с нашими мозгами им еще не под силу.
Раф снова отхлебнул из бутылки.
– Кто-нибудь еще хочет пива? – запоздало поинтересовался он.
Мария, собрав осколки, торопливо скользнула на кухню.
– Ну ты, Раф, даешь!.. – восхищенно протянул Дэн.
– Н-да… – доктор Халиков продолжал, размахивая бутылкой: – Если эти ребята вдруг прилетят и увидят, что мы делаем с их нанодвигателями, то мы можем запросто огрести по полной.
Раф икнул.
– А продавать слиток нельзя. Ни в коем случае! Эти придурки точно первым делом распилят его лазером. А он мне сегодня четко заявил: «Мужик! Не трогай меня!» Не знаю, как я понял, он вроде и не говорил вовсе, но я понял. Нельзя его пилить, парни! С ним общаться надо! А эти мудаки… – Раф сполз по стенке, – они точно…
– Готов… – Дэн поднялся и подхватил доктора под мышки. – Тяжелый, блин! Скотч, помоги.
Халикова унесли в его комнату. В столовой повисло тягостное молчание.
– Значит, слиток тоже разумен, – озвучил Фрэнк терзавшую всех мысль.
– Может, это и не подарок вовсе? – задумчиво произнес Майкл.
– Ладно. Устал я. Давайте обсудим это завтра.
– Да. Ну и горазд же он пить. Это ведь почти смертельная доза!
– Для кого? – скривился Фрэнк. – Для русского доктора биохимии? Да они там в лабораториях спирт чистый глушат. О чем ты, Майки? Завтра будет как огурчик!
За завтраком доктор Халиков был бодр и свеж. Он что-то напевал под нос и перемигивался с Марией, перед которой успел извиниться за вчерашнее поведение. Завтрак проходил на открытой террасе. Появился озабоченный Дэн.
– Там письмо от Маковецкого, – сказал он Гинзу. – Я еще не успел расшифровать…
– Хорошо. После завтрака займемся. Передайте, пожалуйста, джем, доктор Халиков.
– Пожалуйста. Что решили?
– Поговорим об этом потом. После завтрака.
Через полчаса мужчины собрались в кабинете Майкла. Раф, теперь уже абсолютно на равных, занял один из роскошных стульев.
– Начнем? – поинтересовался Майкл.
– Да, пожалуй. – Гинз встал. В руках у него была распечатка письма Маковецкого. – И начнем мы с «Морфеуса».
– Что еще за «Морфеус»? – наклонился Халиков к Дэну.
– Не бери в голову.
– Опять?
– Потом расскажу.
– Итак… – Гинз повысил голос. – Господин Маковецкий принял наше предложение. Они снизили сумму до двух с половиной. Но, я думаю, нас это устроит. – Гинз уже почти перекрикивал поднявшийся за столом гул. – Он прибывает лично. Послезавтра в двенадцать ноль-ноль. Нам нужен план. Второе – слиток. Хотелось бы услышать ваше мнение, доктор Халиков. Вы ведь у нас эксперт?
Халиков откашлялся. Встал.
– На основании проведенных исследований, – он обвел взглядом собравшихся. Аудитория внимала. – И опираясь на свидетельства очевидцев, могу заявить следующее. В общем… – Раф вдруг смутился, – …в общем, это моя гипотеза. Одним словом. Этот слиток – миллиарды законсервированных нанодвигателей. Они способны генерировать слабые электромагнитные волны, воспринимаемые человеческим мозгом. Теперь факты. Вес слитка – четыре килограмма триста пятьдесят два грамма. По твердости превосходит алмаз. Электропроводность?.. – Раф хохотнул. – Когда я дал на него триста восемьдесят вольт, он послал меня к черту. Всякие там молекулярные характеристики вам ни к чему.
– Его все же можно продать, доктор? – встрял Скотч.
– Его нельзя продавать!
– Ну, мы все понимаем, док, что вам хочется постоять на трибуне при вручении Нобелевки. Но все же?
Халиков злобно посмотрел на Скотча. Гинз поспешил разрядить обстановку:
– Ну, в конце концов, мы просто можем включить в контракт условие вашего участия в исследованиях, доктор Халиков.
– Тоже неплохо, – согласился тот. – И с хорошим окладом.
– Раф! Он разумный? – спросил Дэн.
– По-своему, да.
– Блин! Это как собаку продавать. Отдам слиток мобиллиума в хорошие руки. Ласковый, добрый, не любит, когда к нему подключают триста восемьдесят вольт. С ума сойти!
– Так! Ну что мы решаем? Ищем покупателя?
– Да! – радостно завопил Скотч.
– При условии, что меня туда пустят, – сказал Халиков. – Ребята, вы что, не понимаете? Это же другая цивилизация! Грандиозное открытие! Вы что? Не хотите быть причастны?
– Мы парни простые, док. Нам бы взять денег и отвалить.
– У нас и так проблем навалом, доктор. На хвосте люди компании, – поддержал Скотча Гинз. – Нам бы просто выжить. Не до других цивилизаций сейчас…
– Ну, как знаете. На нужных людей я вас выведу. Это не проблема.
– Вот и отлично. Давайте вернемся к «Морфе-усу». Нужно разработать план.
Гинз вывел на большой монитор план Каирского аэропорта.
В принципе, план встречи с Маковецким мало отличался от встречи с его секретарем. Те же четыре карабина в багажнике. Две дымовые шашки и плеер с устройством мгновенного стирания. На диск, кроме ролика, записали имена причастных к «Морфеусу» людей. В основном, служащих СБ в Ганимеде-6.
Тут были и Буше, и Хадсон. Вполне возможно, что они смогут избежать уголовного наказания. Они ведь только исполняли приказы. Но тут все зависело от адвокатов. Маковецкого решили не сажать на табурет у стойки, а занять столик в темном углу бара. Столик за полчаса до встречи должен был занять Скотч. Дэн с портативного компьютера подключится к серверу банка и отследит поступление денег. Если все о'кей, он просигналит Гинзу. И тот вынет из плеера диск и отдаст его советнику ООН. А Фрэнк… Фрэнк, как самый надежный парень, опять будет дергаться в машине.
Самым излюбленным местом обитателей поместья был бассейн с пресной водой. Он находился рядом с домом, не надо никуда шлепать по раскаленному песку. И опять же – комфортабельные шезлонги и зонтики. Да и за холодным пивом недалеко идти. Шестеро мужчин и Джонни разделились на две команды и затеяли водное поло. С одной стороны, Скотч, Майкл, Гинз и Джонни. С другой – Фрэнк, Дэн и доктор Халиков. Игра шла до пяти очков. Потом Джонни переходил в другую команду и все начиналось сначала. Вопли, рычание, брызги. Разомлевшая в шезлонге Эллен со снисходительным интересом наблюдала за возней в бассейне. «А они все не очень-то и отличаются от Джонни. Может, ростом побольше…», – пробормотала она. Последние несколько дней она чувствовала себя по-настоящему счастливой. Фрэнк вернулся, он снова был рядом. Он как-то неуловимо изменился. И дело было даже не в его вдруг постройневшей фигуре, плоском животе и крепких мышцах. Изменилось что-то в его глазах. Это был уже не тот уравновешенный харвестмастер, теперь рядом с ней находился другой человек. Бунтарь – сильный, волевой, готовый на все. «Это всегда было в нем. Просто ОНИ пробудили ЭТО! И теперь компании не позавидуешь…» Чувство опасности придавало даже некую пикантность ситуации и их отношениям. Эллен, конечно, не приводила в восторг необходимость скрываться, постоянно быть начеку. У них ведь ребенок. Но, глядя на резвившихся в бассейне волевых, сильных мужчин, Эллен каким-то шестым чувством, женской интуицией ощущала – они справятся с ситуацией. Фрэнк, Гинз, Скотч и Дэн прошли настоящие испытания и выстояли. И, разумеется, Майкл. Бесконечно надежный и трогательно заботливый по отношению к семье брата. «Они так похожи. Даже прикуривают одинаково. И эта их привычка – щуриться при разговоре». На колени Эллен запрыгнул Джонс. Он уже давно разобрался, от кого можно получить пинок, а кто погладит по шелковистой, рыжей шерсти. Странно, но Фрэнка, от которого он, в основном, получал пинки, Джонс любил больше всех. Видимо, понимал, что пинки дружеские и в случае чего на Фрэнка можно положиться. Те редкие случаи, когда Фрэнк был готов общаться с ним, Джонс никогда не упускал. Он бегал за харвестмастером, как собачонка. Заглядывал ему в глаза и терся о ноги. В этом Эллен понимала кота. Фрэнк был из тех редких людей, рядом с которыми хочется быть постоянно.
В день встречи участники операции поднялись рано. Наскоро позавтракав, проверили карабины и погрузились в катер. Электромобиль они арендовали еще вчера. Он находился на пустынной стоянке на окраине Хургады. Четверо мужчин помахали Ахмеду, и тот включил задний ход. Катер отвалил от берега и, тарахтя двигателем, пошел обратно к Малому Гифтуну. Все привычно заняли свои места, заботливо уложили оружие назад, прикрыли тряпьем.
– Поехали, Дэн.
– Нет проблем, мистер Гинз.
Электромобиль тронулся. Медленно вырулил с бетонной площадки и выехал на трассу, ведущую к Каиру. Примерно в это же время со служебного аэродрома поднялся флаер ООН. На борту, кроме пилота, был Маковецкий и двое его телохранителей. Советник был в прекрасном настроении. Не часто подворачивается такая возможность. Он был уверен, что сможет использовать ценную информацию беглецов с Ганимеда. Уже давно в кулуарах циркулировали слухи о странных методах управления «Спэйс Энерджи». Эффективность добычи компании росла гораздо медленнее, чем у конкурентов. Но объемы были неплохими. «Спэйс Энерджи» была не последним игроком на рынке. Но, в основном, за счет вовремя прибранных к рукам богатых залежей. Конечно, убрать компанию с рынка вовсе не удастся. Акционеры поднимут вой и все такое. Но тайм-аут на пару месяцев расследования даст возможность здорово подвинуть «Спэйс Энерджи» на рынке. «Главное, чтоб мои ребята не прохлопали», – подумал Маковецкий. «Моими ребятами» он называл Восточную группировку добывающих компаний. Маковецкий не был таким уж подлецом, как представляли себе политиков обыватели. У него тоже имелись моральные принципы. То, что делала «Спэйс Энерджи» в своих колониях, на его взгляд, было недопустимо. И он в первую очередь радовался, что экономические причины в данном случае совпадали с общечеловеческой этикой. Руководители компании были в глазах Маковецкого этакими монстрами, и он приложит все усилия, чтобы так же они выглядели в глазах общественности. «Этот их „Морфеус“ – это черт знает что! Настолько подавлять человеческую личность! Абсолютное пренебрежение принципами морали и этики. Нарушение всех норм! Уголовное преступление!» – накручивал себя советник.
Дэн припарковал электромобиль рядом с главным входом. Скотч открыл дверцу, буркнул: «Постараюсь не напиться», – и ушел занимать столик. Шипел кондиционер, тихо играла этническая музыка.
– Джентльмены, – вдруг сказал Гинз. – На всякий случай… Я хочу сказать… Я чертовски рад, что жизнь свела меня с такими людьми. Там, на Ганимеде. Меня, кроме производства, ничего не интересовало. И слава богу, что глаза у меня наконец открылись и я увидел, кроме наполненных мобиллиумом бункеров, живых людей. – Гинз открыл дверцу. – Пойду помогу Скотчу держать столик.
– Слушай, Дэн, – сказал Фрэнк, когда Гинз ушел, – а как он на тебя-то вышел?
– Я не знаю. Он на второй день меня вызвал. Как уж он вычислил, что я тоже замешан? Непонятно. Мне нужна ваша помощь, говорит.
– Да… Интересный мужик наш Гинз.
– Кремень!
Помолчали, покурили.
– Ладно, Фрэнк. Пересаживайся. Я тоже пойду.
– Вы поосторожней там.
– Да уж…
Фрэнк поймал себя на том, что волнуется гораздо меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29