Неровную, щербатую кладку подсвечивал костер, неяркие тени шатались, отброшенные на скалы.– Ползком, – прошептал Сергий. – И помните про уровень допустимой обороны. Если замочим римлян, то загремим примерно в такое же место.– Если поймают… – пробурчал Эдик.– Тебя прельщает перспектива всю жизнь играть в прятки? – спросил Искандер.– Отставить, – срезал обоих Лобанов. – Поползли.Девять человек упали и поползли. Чем ближе к ограде оказывался Сергий, тем явственнее были слышны разговоры у костра.– И Орк меня дернул записаться сюда! – уныло бубнил один голос, гугнивый и пришепетывающий.– Ну, не скажи… – воспротивился другой, тонковатый. – Деньги хорошие идут, платят, почти как в претории. Чего тебе еще, Флакк?– Чего-чего… – подхватил третий дозорный. – А того! Куда мне их деть, эти сестерции? На что их тратить? Девчонок нет, а тех, что привозят… Да ну их! Лучше уж я с крокодилихой…Грубый смех был ответом.– Вроде идет кто-то… – удивился гугнивый и пришепетывающий. Сергий замер на полушаге.– Да брось ты! – отмахнулся тонковатый. – Кто ночью попрется?– Да говорю тебе, идет кто-то! Ну, вон же! Ох, ты! Или я перепил, или… Ребята, девка! Клянусь Юпитером!Сергий удивился не меньше легионера. Какая еще девка, между Нубией и Нилом?!– Привет, мальчики! – послышался игривый девичий голос, и у Сергия аж дыхание перехватило – там была Неферит!– Ты… это… – заторопился гугнивый.– Я это, я, – ласково промурлыкала Неферит, вслед за чем Сергий услышал короткий резкий выдох и стон. Донеслась пара увесистых, хлестких шлепков.– К бою! – заверещал тонковатый голос, и будто подавился командой, забулькал, заперхал – видать, схлопотал прямой в горло.Роксолан отжался и вскочил. За оградой, хорошо освещенные костром, дрались девушки в коротеньких рубашках-эксомидах, открывавших левые груди. Дрались девицы весьма и весьма профессионально, укладывая легионеров мордами в песок. Амазонок Сергий насчитал семь. Восьмой была его Неферит. Ну, может, не совсем его…– Неферит! – крикнул он.Семеро девиц моментально оглянулись – все и разом.– Сергий! – завизжала Неферит. – Ты уже здесь?! А мы тебя спасать пришли!Лобанов перескочил забор и кинулся к паллакиде. Паллакида кинулась к нему. Они вцепились друг в друга, тискаясь с силой и страстью.– Сергий… – всхлипнула Неферит, словно отдавая дань слабой женской натуре, но тут же вернула самообладание. – Я так боялась за тебя…– Неферит… Это не ты подослала к нам своего человека?– Нет! – насторожилась девушка. – Какого человека?– Не важно! Если не ты, значит, я занадобился Зухосу…– Привет, Неферит! – крикнул Искандер, появляясь из-за ограды. – О, какая у тебя гвардия!– Как на подбор! – прогудел Гефестай.– Малинник! – возвел очи горе Эдик. – Цветник!– Это девушки Кадешим, – представила подруг Неферит. – Они нам помогут. Знакомьтесь! Мельха… Эсха… Сара… Саджах… Мирьям…Неферит называла, девушки кланялись, парни расшаркивались, подымая пыль, и встреча напоминала представление дам кавалерам на балу.– Очень приятно, – искренне сказал Сергий и вернулся к роли командира: – Оружие собрать. Вода у них есть? Возьмите тоже.– Лепешки есть! – доложил Эдик. – Брать?– Бери. Сгодятся.Удвоившись, отряд пошагал на запад, к долине Хапи. И более уже ничего не тревожило Лобанова – он был волен, он держал за руку Неферит, друзья его с ним, вон, шагают рядом, Эдик вовсю заигрывает с… Сарой? Нет, это Мельха… Или Эсха. В общем, девушка Кадешим. Сергий шел и улыбался.
2. Великая Западная пустыня
Еще Ра не явился миру, заливая восток розовым полыханьем, а сводный отряд борцов с Зухосом уже шагал вдоль Нила. Вода казалась черной, и судно барит, причаленное канатом за кол, вбитый в песок, почти не различалось в серых сумерках, проявляясь постепенно, чем ближе, тем явственней и четче.– Я, пожалуй, пойду, – смущенно проговорил Ахми, останавливаясь. – Вам путь по воде, а мне в пустыню топать…– Нам тоже, – твердо сказала Неферит.Сергий повернул к ней лицо и спросил:– Скарабея не потеряла?Неферит гордо продемонстрировала амулет.– И куда нам теперь? – улыбнулся Лобанов.– Я же говорю – в пустыню! Тут недалеко, схенах Схен или сехен – 22 000 локтей, примерно 11 км.
в десяти. Там, по западному берегу, должен храмик Хатхор стоять, а за ним – промоина. Вот по той промоине нам надо выйти в пустыню и идти две ночи.– Если по дороге не будет колодца, – решительно заявил Ахми, – о второй ночи даже и не думайте!– Там есть вода, – значительно сказала Неферит. – Гляди! – она перевернула амулет, как жука на спину, и на брюшке каменного скарабея проступили отметины иероглифов. – Тут указаны начало и конец пути, и ориентиры – двугорбая скала, каменный столп, затерянный оазис, где найдется вода, потом поле каменных шаров и – башня Деблиса…– Башня Деблиса?! – поразился Ахми.– Ты что-то знаешь о ней? – вцепилась в него девушка.– Старики рассказывали…– Вот и поведешь нас к этой Башне, – решил Сергий.– А мы заплатим, – добавила Неферит. – И дадим оружие.– Да я согласен, – сдавался Ахми, – раз уж по дороге… Только зачем вам Башня? Туда просто так не ходят, а если и ходят, то назад не возвращаются. Башня Деблиса – очень древнее место, там сильная магия…– Вот и проверим, – сказал Сергий. – Неферит, это твоя барка?– Наша!– Тогда все на борт! Мужики – на весла!По палубе барит затопали десятки ног. Гребцы быстро расселись по скамьям и разобрали весла, а девушки Кадешим развернули рей на мачте повдоль, чтобы не парусил под северным ветром, задувавшим с восходом солнца. Мощное течение подхватило барит и повлекло за собою. Весла подталкивали корабль, добавляя ему скорости.Сергий греб, не думая ни о чем. Радость освобождения уже попригасла, а заботы… Не числилось пока особых забот. Можно было спокойно тягать весло и любоваться девчонками Кадешим.– Как говорил мой дед Могамчери, – высказался Эдик, – «Когда плывешь по реке, думай о реке. О земле думай, когда пристанешь к берегу!»К берегу пристали в тот же день, вечером. Бережок тянулся узкой полосой, усаженной перистыми пальмами. Они хорошо смотрелись на красноватом фоне отрогов Ливийских гор, поднимавшихся уступом на сто локтей. Барит едва поместился в крошечной бухточке, то ли вырытой людьми, то ли прорытой потоком воды в давние времена. Бухточка рассекала пальмовую «лесополосу» и выходила к роще сикомор, священных деревьев Хатхор, храм которой терялся за глянцевитой зеленью.– Ну, что скажешь, проводник? – обратился Сергий к Ахми. – Когда выходим?Ливиец глянул на опускавшееся солнце и тряхнул головой.– Сейчас! Берем с собой воду, еду, оружие… Стоп! – Ахми нахмурился, разглядывая девушек Кадешим. – Вы так и пойдете? Учтите, солнце в пустыне жарче мужских глаз, оно не греет, а сжигает!Девушки Кадешим нисколько не смутились.– Мы припасли другие одежды, – сказала Саджах, и вытянула целый тюк из-под полупалубы. – Вот!В тюке обнаружились длинные плащи-накидки с капюшонами из ослепительно-белой ткани.– Отлично! – кивнул Ахми.– Здесь на всех хватит, – сказала Неферит. – Разбирайте!– Подожди, – притормозил ее Сергий, – дай, я сначала скупнусь.– Точно! – завопил Эдик.Размотав схенти, мужская половина команды барит попрыгала в стоячую воду бухточки. Воды Нила отливали бурым цветом, но в заливчике ил более-менее отстаивался и оседал на дно. Когда на него ступала нога, он приятно продавливался между пальцев.– Господи, – простонал Эдик, – когда ж я залезу в нормальную холодную воду! Как мне надоело все теплое, если б только кто-нибудь знал!– Накувыркаешься еще в снегу, – проворчал Искандер, яростно шкрябаясь мокрым песком. – Как пошлют куда-нибудь к диким германцам…– Пусть!– Не спешили бы вы на север, – проворчал Гефестай, – пока на югах делов не закончим…Сергий, наплескавшись, влез обратно на палубу. Девушки Кадешим спокойно отнеслись к его наготе – рассматривали с интересом, но без особого любопытства. Так оценивают костюм – смотрят, хорошо ли сидит, каков покрой, из какой ткани пошито. Лобанов надел белый плащ прямо на голое тело, не вытираясь. Запахнулся, затянул кушак, накинул куколь.– Ты сейчас на монаха похож! – объявил Эдик.Подтянувшись, он взобрался на палубу. Пошел, отряхиваясь и косясь на девушек. Неферит с улыбочкой подала ему плащ.– Кончай помывку! – огласил Сергий свой приказ. – Строиться!И выступил отряд в поход. Все были одеты одинаково, в блестящие белые или желтовато-белые плащи. Каждый и каждая несли, перекинув через плечо, двойную торбу – за спиной поместив в нее бурдючок с водой, а спереди – припасы и оружие.Промытый потоком овраг открывался сразу за священной рощей сикомор. Взобравшись по промоине наверх, отряд попал в узкую полосу сухой саванны. То там, то тут за растрескавшуюся землю цеплялись кусты колючей акации, пучки жесткой травы трепало ветром. Акация не шелестела под его порывами, а сухо терлась кривыми, узловатыми ветками и массой длиннющих шипов. Как услышишь этот звук – сразу пить хочется. А впереди раскинулась усыпанная песком и остроугольным щебнем равнина, бесконечная и безрадостная. Великая Западная пустыня. Преддверие ада. С запада пыхало свирепым жаром, неистовая мощь солнца рушилась на песок, и тот калился под ногами, прожигая тонкую подошву сандалий. Воздух был удушающ и сух, сперва он втирался в легкие как промокашка, потом, когда влага покинула рот – как наждачка.– Скоро солнце сядет, и станет полегче! – пообещал Ахми.
В ало-золотном свете заката четко обрисовались контуры округленных песчаных дюн, достигавших ста пятидесяти локтей в высоту. Солнце садилось в красной пылевой дымке, глубокая синяя тень расползалась по безжизненной равнине, чередуя подливы мрака с красными вспышками на гребнях дюн. Сзади, тая в неподвижном воздухе, доносился пронзительный хохот гиен и жалобное тявканье шакалов. Впереди стыла тишина.Сергий шагал вторым после Ахми. Было жарко – горячие откосы песка отдавали помалу накопленное тепло, но хоть солнце не резало глаза. Гряды песчаных холмов становились все выше и выше, добираясь до отметки в триста локтей. Песчистая, раскаленная горная страна, погребшая западные просторы душным, сыпучим пламенем… Бесконечное царство Пашта, древнего, полузабытого египтянами, бога всеобъемлющего пространства.Пройдя пару схенов, вся компания выбралась на край склона плато, заваленного сплошной каменной россыпью. Кручи, пропиленные оврагами, изгрызенные ветрами, обрывались вниз острыми, черными ребрами. По правую руку склон, образованный плитами крепкого известняка, делался пологим, и Ахми свернул туда. Плиты, отполированные до зеркального блеска песчаными вихрями, будто ступени, вели вниз, к расползавшемуся чернеющей плоскостью сериру – невеликой равнине, покрытой обломками камня, с углублением древнего озера, сверкавшего выцветами солей. Равнину замыкала гряда зубчатых утесов, прошивавших завалы песка наклонно, косыми черными обрубками, а между утесами и высохшим озером дыбилась скала о двух вершинах.– Двугорбая скала, – сказала Неферит с удовлетворением.– Верным путем идёте, товарищи! – тут же ввернул Эдик.
Пала тьма, высыпали звезды.Сергий откинул капюшон, почесал в затылке, и тут же множество голубых искр посыпалось с волос, с одежды.– Сегодня ночь холодного огня! – объявил Ахми.«Падающие» скалы окутались слабым голубым мерцанием, на макушках уплотнявшихся в пучки синего пламени.– Красиво! – сказала Саджах, и провела руками по плащу. Снопики искр так и брызнули.А тишина стояла полная, нарушаемая лишь шарканьем подошв. И вдруг громкий треск надорвал тишь. Затрещало вдали, вблизи, под нргами – жара спадала, и камни подавали голос. Отрывистые хрусты переходили в протяжные стоны, словно духи и привидения всего Египта собрались на свой съезд.– Мощная Сохмет! – прошептал Уахенеб. – Ахми, я от тебя в шоке – и как можно жить в таких страшных местах?Ахми только посмеялся, и повел отряд дальше – по глинистым солонцам, широкой полосой грозных песков, блестящего щебня, покрывавшего все видимое вокруг пространство, по узким уэдам – высохшим руслам – с редкими пучками иссохших трав. Однообразная даль уходила на запад, позади дико и угрюмо торчали пильчатые острые вершины, вознося трепещущие синие факелы.Сергий поднял глаза к небу, и понял, прочувствовал понятие «бездонный». Наверное, только в пустыне можно увидеть вот эту прорву прозрачной темноты, это копилище далеких миров. На суше и на море по ночам видно небо, в пустыне тебе открывается Вселенная…– Одинокая скала! – оповестил всех Ахми, указывая на каменный столп, уткнутый в небеса посреди каменистого пустынного плоскогорья – тассили – изрытого гладкими воронками, на дне которых выступали угольно-черные участки почвы. Понижаясь, тассили перешло в аукер, хаос узких трещинообразных обрывов, глубоких промоин, сильно выветрившихся останцов и длинных хвостов осыпей.– Скоро уже! – подбодрил уставших товарищей Ахми. – Эрг уже близко.Эрг – большая впадина – открылась сразу, бледно отсвечивая под звездами. Эрг был занесен песком, но пучки сухого дрина шелестели в междурядьях песчаных барханов, топырили кривые стволики акации – вода близко!Ахми уверенно повел отряд к закругленным склонам утесов белого песчаника. Его покрывала блестящая кора, темно-коричневая днем, почти черная, но остывание по ночам отслоило камень, «пустынный загар» облез, пятная утесы белыми отметинами.– Сюда! – ликующе воскликнул Ахми, протискиваясь между скальных стен на песчаную площадку, заросшую сухой травой.Сергий увидел широкую расщелину, куда все они могли войти по шестеро в ряд. Шершавые бока расщелины поднимались высоко, постепенно смыкаясь краями. Из глубины расщелины тянуло влагой…– Вода! – радостно вопил Ахми. – Чистая вода! Много!Сергий поспешил на зов и едва не промочил ноги – от стены и до стены серебрилась поверхность крошечного озерца.– Ну, вот, – проворчал Гефестай довольно, – совсем другое дело…– Девушки вперед! – галантно распорядился Эдик. – Пейте, сколько влезет!– Спасибо, – кротко ответила Саджах, чем вызвала приступ веселья. Люди сбрасывали с себя тревоги, разряжали опасения.Напившись, Лобанов вышел наружу. Близилось утро – на востоке возжигалась широкая пурпурная полоса. Острые, словно наточенные, или серповидные гребни дюн загорались красным золотом. Тени расцветились лиловым, а небо – лазурью. Алый шар солнца повис над мутным горизонтом, покрывая пустыню розовыми сумерками – у подножий уступов заря осаждалась розовато-пепельными тонами, а темные вершины горели фиолетовым светом.Розовая свежесть утра быстро таяла под жарким дыханием дня, все обретало привычный колер – оранжевые и светло-желтые скаты песка, красный гранит скал, сине-черные напластования лав. Солнечные лучи, согревавшие кожу, начали припекать.– Так, девочки и мальчики, – весело объявил Сергий. – Объявляю тихий час! Дрыхнем с перерывами на обед и ужин.Протестов он не услышал – целая ночь беспрерывной ходьбы лишила сил даже Гефестая. Отряд погрузился в сон…
Поужинав вяленым мясом и финиками, контуберний и девушки Кадешим вышли пораньше, когда тени лишь начали удлиняться. Однако ночная прохлада держалась недолго, и вот жара снова пала на спины людям, как стадо леопардов, и принялась терзать человеческие тела – густевшая кровь толкалась в виски, распирая головы болью. Глаза распухали в глазницах, а перегретые мозги наполняли сознание бредовыми видениями. Черные, извивающиеся тени чудились Сергию, они плясали на дюнах, скатывались по наносам пестрых глин, разевали чудовищные рты, кривлялись, строили рожи… Лучистые потоки казались свинцово-серыми, так ярко они сияли. Роксолан шел, тупо поматывая головой, чтобы отгонять цветовой бред, но это движение добавляло боли черепу, угодившему в солнечные тиски.В ярый полдень вышли к полю каменных шаров – круглых черных глыб, раскиданных по рыхлым пескам. Горячий воздух струился над ними синеватыми завесами, а в сторонке громоздились скалы, похожие на башни замка, испуганно жавшиеся друг к другу. Одна присела и раздалась в стороны, другая вытянулась, третья чуть наклонилась.Ахми заколебался.– Прадед рассказывал о таком месте, – молвил он неуверенно, – говорил, что там имеется ашеб – маленький такой оазис, и вода… Может, свернем?Сергий почесал голову под накидкой и пожал плечами.– Давай! – решил он. – А то гонимся все, гонимся…При слове «вода» все воспряли. И цепочка следов, неровной прямой тянувшаяся с востока, круто повернула к северу, к нагромождению скал.Первые признаки жизни обнаружились уже на подходе – сухие и жесткие злаки вились под ветерком.Отряд пробрался тесниной между скальными боками, взобрался на высокий каменистый вал, прорезанный щербатыми останцами, и замер. Перед людьми открылась небольшая овальная долинка, по краям ее отмечали колючие акации, дно покрывала бурая трава, а на траве… А на траве паслись ослы и мулы числом тридцать или сорок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
2. Великая Западная пустыня
Еще Ра не явился миру, заливая восток розовым полыханьем, а сводный отряд борцов с Зухосом уже шагал вдоль Нила. Вода казалась черной, и судно барит, причаленное канатом за кол, вбитый в песок, почти не различалось в серых сумерках, проявляясь постепенно, чем ближе, тем явственней и четче.– Я, пожалуй, пойду, – смущенно проговорил Ахми, останавливаясь. – Вам путь по воде, а мне в пустыню топать…– Нам тоже, – твердо сказала Неферит.Сергий повернул к ней лицо и спросил:– Скарабея не потеряла?Неферит гордо продемонстрировала амулет.– И куда нам теперь? – улыбнулся Лобанов.– Я же говорю – в пустыню! Тут недалеко, схенах Схен или сехен – 22 000 локтей, примерно 11 км.
в десяти. Там, по западному берегу, должен храмик Хатхор стоять, а за ним – промоина. Вот по той промоине нам надо выйти в пустыню и идти две ночи.– Если по дороге не будет колодца, – решительно заявил Ахми, – о второй ночи даже и не думайте!– Там есть вода, – значительно сказала Неферит. – Гляди! – она перевернула амулет, как жука на спину, и на брюшке каменного скарабея проступили отметины иероглифов. – Тут указаны начало и конец пути, и ориентиры – двугорбая скала, каменный столп, затерянный оазис, где найдется вода, потом поле каменных шаров и – башня Деблиса…– Башня Деблиса?! – поразился Ахми.– Ты что-то знаешь о ней? – вцепилась в него девушка.– Старики рассказывали…– Вот и поведешь нас к этой Башне, – решил Сергий.– А мы заплатим, – добавила Неферит. – И дадим оружие.– Да я согласен, – сдавался Ахми, – раз уж по дороге… Только зачем вам Башня? Туда просто так не ходят, а если и ходят, то назад не возвращаются. Башня Деблиса – очень древнее место, там сильная магия…– Вот и проверим, – сказал Сергий. – Неферит, это твоя барка?– Наша!– Тогда все на борт! Мужики – на весла!По палубе барит затопали десятки ног. Гребцы быстро расселись по скамьям и разобрали весла, а девушки Кадешим развернули рей на мачте повдоль, чтобы не парусил под северным ветром, задувавшим с восходом солнца. Мощное течение подхватило барит и повлекло за собою. Весла подталкивали корабль, добавляя ему скорости.Сергий греб, не думая ни о чем. Радость освобождения уже попригасла, а заботы… Не числилось пока особых забот. Можно было спокойно тягать весло и любоваться девчонками Кадешим.– Как говорил мой дед Могамчери, – высказался Эдик, – «Когда плывешь по реке, думай о реке. О земле думай, когда пристанешь к берегу!»К берегу пристали в тот же день, вечером. Бережок тянулся узкой полосой, усаженной перистыми пальмами. Они хорошо смотрелись на красноватом фоне отрогов Ливийских гор, поднимавшихся уступом на сто локтей. Барит едва поместился в крошечной бухточке, то ли вырытой людьми, то ли прорытой потоком воды в давние времена. Бухточка рассекала пальмовую «лесополосу» и выходила к роще сикомор, священных деревьев Хатхор, храм которой терялся за глянцевитой зеленью.– Ну, что скажешь, проводник? – обратился Сергий к Ахми. – Когда выходим?Ливиец глянул на опускавшееся солнце и тряхнул головой.– Сейчас! Берем с собой воду, еду, оружие… Стоп! – Ахми нахмурился, разглядывая девушек Кадешим. – Вы так и пойдете? Учтите, солнце в пустыне жарче мужских глаз, оно не греет, а сжигает!Девушки Кадешим нисколько не смутились.– Мы припасли другие одежды, – сказала Саджах, и вытянула целый тюк из-под полупалубы. – Вот!В тюке обнаружились длинные плащи-накидки с капюшонами из ослепительно-белой ткани.– Отлично! – кивнул Ахми.– Здесь на всех хватит, – сказала Неферит. – Разбирайте!– Подожди, – притормозил ее Сергий, – дай, я сначала скупнусь.– Точно! – завопил Эдик.Размотав схенти, мужская половина команды барит попрыгала в стоячую воду бухточки. Воды Нила отливали бурым цветом, но в заливчике ил более-менее отстаивался и оседал на дно. Когда на него ступала нога, он приятно продавливался между пальцев.– Господи, – простонал Эдик, – когда ж я залезу в нормальную холодную воду! Как мне надоело все теплое, если б только кто-нибудь знал!– Накувыркаешься еще в снегу, – проворчал Искандер, яростно шкрябаясь мокрым песком. – Как пошлют куда-нибудь к диким германцам…– Пусть!– Не спешили бы вы на север, – проворчал Гефестай, – пока на югах делов не закончим…Сергий, наплескавшись, влез обратно на палубу. Девушки Кадешим спокойно отнеслись к его наготе – рассматривали с интересом, но без особого любопытства. Так оценивают костюм – смотрят, хорошо ли сидит, каков покрой, из какой ткани пошито. Лобанов надел белый плащ прямо на голое тело, не вытираясь. Запахнулся, затянул кушак, накинул куколь.– Ты сейчас на монаха похож! – объявил Эдик.Подтянувшись, он взобрался на палубу. Пошел, отряхиваясь и косясь на девушек. Неферит с улыбочкой подала ему плащ.– Кончай помывку! – огласил Сергий свой приказ. – Строиться!И выступил отряд в поход. Все были одеты одинаково, в блестящие белые или желтовато-белые плащи. Каждый и каждая несли, перекинув через плечо, двойную торбу – за спиной поместив в нее бурдючок с водой, а спереди – припасы и оружие.Промытый потоком овраг открывался сразу за священной рощей сикомор. Взобравшись по промоине наверх, отряд попал в узкую полосу сухой саванны. То там, то тут за растрескавшуюся землю цеплялись кусты колючей акации, пучки жесткой травы трепало ветром. Акация не шелестела под его порывами, а сухо терлась кривыми, узловатыми ветками и массой длиннющих шипов. Как услышишь этот звук – сразу пить хочется. А впереди раскинулась усыпанная песком и остроугольным щебнем равнина, бесконечная и безрадостная. Великая Западная пустыня. Преддверие ада. С запада пыхало свирепым жаром, неистовая мощь солнца рушилась на песок, и тот калился под ногами, прожигая тонкую подошву сандалий. Воздух был удушающ и сух, сперва он втирался в легкие как промокашка, потом, когда влага покинула рот – как наждачка.– Скоро солнце сядет, и станет полегче! – пообещал Ахми.
В ало-золотном свете заката четко обрисовались контуры округленных песчаных дюн, достигавших ста пятидесяти локтей в высоту. Солнце садилось в красной пылевой дымке, глубокая синяя тень расползалась по безжизненной равнине, чередуя подливы мрака с красными вспышками на гребнях дюн. Сзади, тая в неподвижном воздухе, доносился пронзительный хохот гиен и жалобное тявканье шакалов. Впереди стыла тишина.Сергий шагал вторым после Ахми. Было жарко – горячие откосы песка отдавали помалу накопленное тепло, но хоть солнце не резало глаза. Гряды песчаных холмов становились все выше и выше, добираясь до отметки в триста локтей. Песчистая, раскаленная горная страна, погребшая западные просторы душным, сыпучим пламенем… Бесконечное царство Пашта, древнего, полузабытого египтянами, бога всеобъемлющего пространства.Пройдя пару схенов, вся компания выбралась на край склона плато, заваленного сплошной каменной россыпью. Кручи, пропиленные оврагами, изгрызенные ветрами, обрывались вниз острыми, черными ребрами. По правую руку склон, образованный плитами крепкого известняка, делался пологим, и Ахми свернул туда. Плиты, отполированные до зеркального блеска песчаными вихрями, будто ступени, вели вниз, к расползавшемуся чернеющей плоскостью сериру – невеликой равнине, покрытой обломками камня, с углублением древнего озера, сверкавшего выцветами солей. Равнину замыкала гряда зубчатых утесов, прошивавших завалы песка наклонно, косыми черными обрубками, а между утесами и высохшим озером дыбилась скала о двух вершинах.– Двугорбая скала, – сказала Неферит с удовлетворением.– Верным путем идёте, товарищи! – тут же ввернул Эдик.
Пала тьма, высыпали звезды.Сергий откинул капюшон, почесал в затылке, и тут же множество голубых искр посыпалось с волос, с одежды.– Сегодня ночь холодного огня! – объявил Ахми.«Падающие» скалы окутались слабым голубым мерцанием, на макушках уплотнявшихся в пучки синего пламени.– Красиво! – сказала Саджах, и провела руками по плащу. Снопики искр так и брызнули.А тишина стояла полная, нарушаемая лишь шарканьем подошв. И вдруг громкий треск надорвал тишь. Затрещало вдали, вблизи, под нргами – жара спадала, и камни подавали голос. Отрывистые хрусты переходили в протяжные стоны, словно духи и привидения всего Египта собрались на свой съезд.– Мощная Сохмет! – прошептал Уахенеб. – Ахми, я от тебя в шоке – и как можно жить в таких страшных местах?Ахми только посмеялся, и повел отряд дальше – по глинистым солонцам, широкой полосой грозных песков, блестящего щебня, покрывавшего все видимое вокруг пространство, по узким уэдам – высохшим руслам – с редкими пучками иссохших трав. Однообразная даль уходила на запад, позади дико и угрюмо торчали пильчатые острые вершины, вознося трепещущие синие факелы.Сергий поднял глаза к небу, и понял, прочувствовал понятие «бездонный». Наверное, только в пустыне можно увидеть вот эту прорву прозрачной темноты, это копилище далеких миров. На суше и на море по ночам видно небо, в пустыне тебе открывается Вселенная…– Одинокая скала! – оповестил всех Ахми, указывая на каменный столп, уткнутый в небеса посреди каменистого пустынного плоскогорья – тассили – изрытого гладкими воронками, на дне которых выступали угольно-черные участки почвы. Понижаясь, тассили перешло в аукер, хаос узких трещинообразных обрывов, глубоких промоин, сильно выветрившихся останцов и длинных хвостов осыпей.– Скоро уже! – подбодрил уставших товарищей Ахми. – Эрг уже близко.Эрг – большая впадина – открылась сразу, бледно отсвечивая под звездами. Эрг был занесен песком, но пучки сухого дрина шелестели в междурядьях песчаных барханов, топырили кривые стволики акации – вода близко!Ахми уверенно повел отряд к закругленным склонам утесов белого песчаника. Его покрывала блестящая кора, темно-коричневая днем, почти черная, но остывание по ночам отслоило камень, «пустынный загар» облез, пятная утесы белыми отметинами.– Сюда! – ликующе воскликнул Ахми, протискиваясь между скальных стен на песчаную площадку, заросшую сухой травой.Сергий увидел широкую расщелину, куда все они могли войти по шестеро в ряд. Шершавые бока расщелины поднимались высоко, постепенно смыкаясь краями. Из глубины расщелины тянуло влагой…– Вода! – радостно вопил Ахми. – Чистая вода! Много!Сергий поспешил на зов и едва не промочил ноги – от стены и до стены серебрилась поверхность крошечного озерца.– Ну, вот, – проворчал Гефестай довольно, – совсем другое дело…– Девушки вперед! – галантно распорядился Эдик. – Пейте, сколько влезет!– Спасибо, – кротко ответила Саджах, чем вызвала приступ веселья. Люди сбрасывали с себя тревоги, разряжали опасения.Напившись, Лобанов вышел наружу. Близилось утро – на востоке возжигалась широкая пурпурная полоса. Острые, словно наточенные, или серповидные гребни дюн загорались красным золотом. Тени расцветились лиловым, а небо – лазурью. Алый шар солнца повис над мутным горизонтом, покрывая пустыню розовыми сумерками – у подножий уступов заря осаждалась розовато-пепельными тонами, а темные вершины горели фиолетовым светом.Розовая свежесть утра быстро таяла под жарким дыханием дня, все обретало привычный колер – оранжевые и светло-желтые скаты песка, красный гранит скал, сине-черные напластования лав. Солнечные лучи, согревавшие кожу, начали припекать.– Так, девочки и мальчики, – весело объявил Сергий. – Объявляю тихий час! Дрыхнем с перерывами на обед и ужин.Протестов он не услышал – целая ночь беспрерывной ходьбы лишила сил даже Гефестая. Отряд погрузился в сон…
Поужинав вяленым мясом и финиками, контуберний и девушки Кадешим вышли пораньше, когда тени лишь начали удлиняться. Однако ночная прохлада держалась недолго, и вот жара снова пала на спины людям, как стадо леопардов, и принялась терзать человеческие тела – густевшая кровь толкалась в виски, распирая головы болью. Глаза распухали в глазницах, а перегретые мозги наполняли сознание бредовыми видениями. Черные, извивающиеся тени чудились Сергию, они плясали на дюнах, скатывались по наносам пестрых глин, разевали чудовищные рты, кривлялись, строили рожи… Лучистые потоки казались свинцово-серыми, так ярко они сияли. Роксолан шел, тупо поматывая головой, чтобы отгонять цветовой бред, но это движение добавляло боли черепу, угодившему в солнечные тиски.В ярый полдень вышли к полю каменных шаров – круглых черных глыб, раскиданных по рыхлым пескам. Горячий воздух струился над ними синеватыми завесами, а в сторонке громоздились скалы, похожие на башни замка, испуганно жавшиеся друг к другу. Одна присела и раздалась в стороны, другая вытянулась, третья чуть наклонилась.Ахми заколебался.– Прадед рассказывал о таком месте, – молвил он неуверенно, – говорил, что там имеется ашеб – маленький такой оазис, и вода… Может, свернем?Сергий почесал голову под накидкой и пожал плечами.– Давай! – решил он. – А то гонимся все, гонимся…При слове «вода» все воспряли. И цепочка следов, неровной прямой тянувшаяся с востока, круто повернула к северу, к нагромождению скал.Первые признаки жизни обнаружились уже на подходе – сухие и жесткие злаки вились под ветерком.Отряд пробрался тесниной между скальными боками, взобрался на высокий каменистый вал, прорезанный щербатыми останцами, и замер. Перед людьми открылась небольшая овальная долинка, по краям ее отмечали колючие акации, дно покрывала бурая трава, а на траве… А на траве паслись ослы и мулы числом тридцать или сорок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36