Жак I (сам себе). Кто может сказать, что такое правда?
Лаура. Во всяком случае, ты имеешь право знать правду. Ты можешь мне задавать любые вопросы.
Жак I (смотрит на нее, затем отходит в сторону). Послушай, Лаура!
Лаура. Ты знал это?
Жак I. Да.
Лаура. И давно?
Жак I. С самого начала.
Лаура. Так почему же ты мне ничего не говорил? Ты бы мог меня предостеречь.
Жак I. Это ничего не изменило б, я только вызвал бы у тебя раздражение. Вот если бы ты захотела мне сказать об этом раньше, пока ничего не произошло.
Лаура. Я была захвачена врасплох. (Зло.) Но как ты мог так
долго терпеть? Как ты мог молчать? Ведь это же несусветная трусость.
Жак I. Это доверие.
Лаура. Какое может быть доверие, если ты знал, что я тебе изменяю?
Жак I. Я верил, что для тебя это не главное.
Лаура. И вот результат.
Жак I. Да.
Пауза.
Лаура. Послушай, Жак! Я сделала свое дело, теперь продолжай ты.
Жак I. В каком смысле?
Лаура. В смысле… внести ясность. Как хочешь, но после того, как я тебе все рассказала, я почувствовала облегчение.
Жак I. А я нет.
Лаура. Естественно, ведь ты это знал и раньше.
Жак I. Нет, не поэтому. Тебе ведь тоже было известно, что я все знаю.
Лаура. Отнюдь нет. (Пауза.) Хотя однако… Иногда у меня было ощущение…
Жак I. Ты думала, что я закрываю на все глаза. А они все это время были открыты.
Лаура. Иногда недостаточно все видеть, чтобы защитить свою жену.
Жак I. Я защищал не жену. Я защищал свою любовь.
Лаура. Пассивная защита!
Жак I. Каждый защищается, как может. Вспомни, как вели себя русские во время войны с Наполеоном. Они отступали почти без сопротивления до тех пор, пока французы сами не поняли, что они не у себя дома и пора убираться восвояси.
Лаура. Да… Но для этого нужна большая территория.
Жак I. У меня и есть большая территория.
Долгая пауза.
Лаура. Жак… Я хочу, чтобы ты знал, что я тебе признательна за то… что ты так воспринял эти вещи… без гнева, без грубостей, без скандала.
Жак I (невыразительно). Действительно.
Лаура. Я тебя уважаю.
Жак I улыбается.
Ты смеешься?
Жак I (тихо). Улыбаюсь. Потому что, без сомнения… это действительно так.
Пауза.
Лаура. У тебя большая выдержка…
Жак I. Спасибо.
Лаура…и чувство собственного достоинства. Да, да. Я не знаю, как бы вел себя на твоем месте кто-то другой, вернее, я очень хорошо знаю. По тебе не скажешь, что что-то произошло. (С досадой.) Если бы сейчас кто-нибудь вошел, он бы даже не заподозрил, что тебе нанесли ужасный удар, что ты страдаешь. Ты страдаешь, Жак?
Жак I смотрит на нее и незаметно улыбается.
Извини, я действительно слишком глупа.
Жак I. Просто тебе трудно привыкнуть к твоему новому положению.
Лаура. Это верно.
Жак I. Ты не успела к этому подготовиться.
Лаура. Да, признаюсь тебе, я не думала, что все выйдет так… О, я знаю, ты человек мягкий… и умный, но…
Жак I. Ты не чувствуешь сопротивления?
Лаура. Да, именно так. (Пауза.) Я думала, ты будешь бороться.
Жак I. Я боролся.
Лаура. Да, но… не сейчас.
Жак I. Каждый человек должен уметь мириться с потерями. (Довольно долгая пауза.) Хорошо! Ты хочешь получить свободу?
Лаура (тихо). Я знаю, то, что я говорю, это ужасно… но… (Раздраженно.) Что же делать, у меня одна жизнь. Каждый человек имеет право жить так, как ему хочется, верно?
Жак I (с легкой иронией). Ну да.
Лаура. Конечно, это просто так говорится.
Жак I. Но каждый вкладывает в это свой смысл. Ты хочешь уйти?
Лаура. По правде говоря… я об этом еще не думала.
Жак I. В таком случае уйду я.
Лаура. Ты мог бы перебраться в Шантерен.
Жак I. Нет.
Лаура. Мы останемся друзьями, Жак?
Жак I. Такие вещи заранее не решают. Но я думаю, что да.
Лаура. Я не переживу, если ты меня возненавидишь.
Жак I. Успокойся. (Выходит через боковую дверь, возвращается с маленьким несессером и пустым чемоданом. Начинает укладывать свои вещи, курсируя от чемодана к платяным шкафам в коридоре.)
Лаура. Жак… я знаю, что очень виновата перед тобой… что я причинила тебе боль.
Жак I (собирая чемодан). Не трать время зря.
Лаура. Я имею полное право чувствовать себя несчастной уже оттого, что обидела тебя.
Жак I. Нет.
Лаура. Почему же?
Жак I. Потому что все в прошлом.
Лаура. Как в прошлом?
Жак I. Надо было раньше об этом думать. Мы не будем больше вместе, мы расстаемся.
Лаура. Но это невозможно! Еще есть время…
Жак I. Время? Ты думаешь?
Лаура. И потом я не сказала тебе ничего нового, ты ведь утверждаешь, что знал все с самого начала.
Жак I. Нет, новое есть.
Лаура. Что?
Жак I. Ты сама все рассказала.
Лаура. Но что это меняет?
Жак I. Совершенно все. Я просто не могу больше оставаться с тобой.
Лаура. Даже если бы я тебя об этом попросила?
Жак I. Даже… Но ты меня не попросишь.
Лаура. Я не знаю. Но ведь ты не уйдешь вот так, прямо сейчас.
Жак I. Да.
Лаура. Послушай, я просто хотела внести ясность. Нам некуда торопиться. Я не предполагала, что разрыв может произойти так быстро. Может быть, нам стоит подождать немного.
Жак I. Думаю, что и так все достаточно ясно.
Лаура. Куда ты собираешься идти?
Жак I. Это не важно.
Лаура. Ты не хочешь мне сказать?
Жак I. Нет.
Лаура. Но я не позволю тебе уйти… не зная, что с тобой будет дальше. Я не смогу быть спокойной. Поставь себя на мое место.
Жак I (тихо). Я же сказал тебе, мы не можем больше быть вместе, Лаура.
Лаура (вспылив). Ну, это уж слишком! Ты все знал, и это тебя абсолютно не беспокоило. Тебя устраивало такое положение. Но когда я сама тебе во всем призналась, потому что эта ложь, эта ужасная игра в молчанку угнетала меня… когда я решила излить тебе душу…
Жак I. Возможно, ты и права, но…
Лаура. Что?
Жак I. Все проблемы можно решать по-разному. Это одно из решений… но оно исключает все другие.
Лаура. Ты говоришь обо всем с олимпийским спокойствием. Можно подумать, что ты ничего не испытываешь… ничего не чувствуешь, не страдаешь. (Встряхивает его за плечи.) Жак, скажи мне, неужели ты не страдаешь? (Отпускает его и отходит со слезами на глазах.) Так что же, любовь, дружба, нежность, все, что было между нами, этого больше нет? И только потому, что со мной произошла эта история, возможно, серьезная, а возможно, и нет?
Жак I. И потому, что ты сама об этом заговорила! Ты хотела положить чему-то конец! Ты хотела сделать хирургическую операцию, и ты ее сделала! Ты сама порвала то, что нас связывало!
Лаура. Нет, это ты выступаешь в роли хирурга! Ты режешь. И делаешь это так спокойно и невозмутимо! Можно подумать, что это доставляет тебе удовольствие!
Жак I. Нет, мне не доставляет это никакого удовольствия!
Лаура. Ты никак не реагируешь!
Жак I. Почему? Я собираю чемодан.
Лаура. Это не реакция! Это… действие!
Жак I. Что ты подразумеваешь под словом «реакция»?
Лаура. Это что-то из химии. Когда соединяешь два вещества… и они взрываются.
Жак I. Есть такие вещи, которые можно сколько угодно соединять, перемешивать и ничего при этом не происходит!
Лаура. Возможно. Но это не тот случай. Такая ситуация всегда вызывает реакцию!
Жак I. Какую реакцию?
Лаура. В зависимости от темперамента – плачут, мстят, не соглашаются, даже убивают. Возьми любую газету и почитай.
Жак I. Так реагируют рогоносцы.
Лаура (немного смущенно). Ну да, конечно.
Жак I. А я не рогоносец.
Лаура. Да, очень интересно, ты не мог бы объяснить…
Жак I. С удовольствием! Что касается рогоносцев, то они никак не хотят смириться с происшедшим. Они считают, что обязаны «реагировать». И начинают вести себя в соответствии с целой системой традиционных жестов и слов. На самом же деле они совсем ни при чем. Ведь с ними ничего не происходит.
Лаура. Как это понимать?
Жак I. Ты мне говоришь, что у тебя есть любовник. Следовательно, происходящее касается тебя и этого человека.
Лаура. Мне кажется, что тебя тоже.
Жак I. Очень относительно.
Лаура. Относительно?!
Жак I. Я никогда не считал тебя своей собственностью.
Лаура. Так и есть… тебе все безразлично. Совершенно безразлично!
Жак I. Лаура, давай договоримся раз и навсегда! То, что я испытываю, касается меня одного. Пойми меня правильно. Одни взрываются, другие, наоборот, замыкаются в себе, стараясь создать вокруг себя такую атмосферу, которая не мешает им залечить свою рану.
Лаура. Это то, что называют «молча страдать и умирать». Смерть лебедя!
Жак I. Скорее, волка.
Лаура. Конечно, волка!
Жак I. Есть люди, которые, теряя точку опоры, еще усугубляют свое положение. Я же стараюсь сохранить равновесие.
Лаура. С ловкостью акробата.
Жак I. Насколько это в моих силах.
Лаура. И при этом ты очень доволен собой. Ты испытываешь огромное удовлетворение. Теперь ты можешь с чистой совестью заявить, что я сама разрушила то, что между нами было, все, что было ценного в нашей жизни. И при этом преспокойно собирать свои вещи. (Вне себя от ярости достает из чемодана вещи и бросает их на пол.) Ничего не забыл… Сейчас ты спокойно уйдешь неизвестно куда, даже не задумываясь, в какой я тревоге и тоске.
Жак I. Тебе не о чем беспокоиться. Ты не должна больше обо мне думать.
Лаура. Но я не могу не думать о тебе. Я не могу тебе позволить уйти, как побитому псу, как нищему, которого выгнали из дома.
Жак I. Послушай, Лаура, неужели я выгляжу, как побитый пес?
Лаура. О! Я просто не отдаю себе отчета в том, что говорю! Я не понимаю, что со мной. Даже если бы ты хотел мне отомстить, у меня вряд ли получилось бы лучше. Жак, ты хочешь мне отомстить? Да?
Жак I. Нет, я не собираюсь тебе мстить. Наоборот, я хочу, чтобы все стало проще для нас обоих. Извини меня! Это, наверно, глупо и со стороны выглядит, как будто я играю красивую роль, но когда «жертва» старается вести себя просто порядочно, ситуация становится еще более невыносимой. Кстати, я не прав, употребив слово «жертва» по отношению к себе. Ты такая же жертва, как я.
Лаура. Ты признаешь это.
Жак I. Безусловно. Именно поэтому до тех пор, пока ты сама все не рассказала, я не терял надежды. Но об этих вещах говорят один раз. (Пауза.) Мы с тобой сильные люди, и то, что сейчас произошло, было неизбежно. Вспомни, ты сама хотела этого разговора, теперь все стало ясно, и больше ты не будешь страдать оттого, что вынуждена лгать. Ты свободна… и надо признать, ты вела себя честно. Ты поступаешь сообразно своему темпераменту, я – своему, любую проблему можно решить без криков, без слез и без оскорблений.
Лаура. Именно поэтому ты не хочешь мне сказать, что ты намерен делать дальше? Разве я не имею права этим интересоваться?
Жак I (вежливо) . Нет.
Лаура. А ты мной?
Жак I. Это другое дело.
Лаура. Тебе так удобнее думать.

АКТ ВТОРОЙ

Та же декорация. На сцене Лаура, она произносит по телефону свою последнюю фразу.
Лаура. На худой конец я узнаю, почему он изображает из себя слепца… Договорились! Буду держать тебя в курсе дела. Пока. (Повторяет все, что делала в первом действии, уходит.)
Раздается несколько настойчивых телефонных звонков. Входит Мужчина (Жак II ). Он прекрасно слышит звонки. Руки у него заняты цветами, он не торопится, невозмутимо кладет цветы, снимает шляпу, пальто, затем не спеша подходит к телефону. В тот момент, когда он берет трубку, телефон перестает звонить. Как бы для очистки совести он несколько раз говорит «алло!» и кладет трубку.
Жак II (ставя небрежно цветы в вазу) . Тем хуже… или тем лучше. Не люблю телефон. Для некоторых людей любой телефонный звонок означает обещание. Для меня же каждый телефонный звонок – это угроза моему равновесию. В наше время не так просто сохранять душевное равновесие. По-моему, жизнь – это бесконечный поиск чувства равновесия. Это знают все… или не знают. Лично я за статус-кво. Нет неразрешимых ситуаций. (Садится, достает золотой портсигар, выбирает сигарету и закуривает. С наслаждением затягивается, выпускает кольцо дыма. Его взгляд останавливается на письме. Некоторое время рассматривает его, затем берет в руки и внимательно изучает.) Вот, например, письма… не люблю писем. И никогда их не пишу. Лишний источник неприятностей… нелепая причуда. Я бы расстрелял… всех этих мадам де Севинье Мадам де Севинье – маркиза Мари де Севинье (1626 – 1696) – автор многочисленных опубликованных «Писем». Была очень популярна.

… Мир ее праху.
Звонок в дверь.
(Поднимается и идет в прихожую. Возвращается с таким же букетом роз.) Записки нет… Еще один человек, который не любит писать. (Его взгляд опять останавливается на письме, которое лежит на небольшом столике. Видно, что он пытается установить связь между цветами и письмом. Кладет цветы, садится на прежнее место, ставит пластинку.) В принципе, я считаю, что недостойно читать чужие письма. Но тем не менее я их читаю. (Достает письмо из конверта.) Дураки! Они видятся каждый день да еще переписываются! «Мой дьявольский ангел… Ты доставляешь мне неземные наслаждения и муки ада». Я никогда не встречал ничего подобного, и, кажется, это касается… Гм… Гм… «Да, мы решили подготовить его, избавить его от страданий». Очень мило. «Ты знаешь, что я с большой симпатией и восхищением отношусь к Жаку». Спасибо! «Это честный и преданный человек. Мы должны сказать ему всю правду». (Сердито.) Разве я их о чем-то спрашиваю? «Такая ситуация не может длиться вечно…». Почему? «Мы губим сразу три жизни…». Три? Ах да! Хотя что он может об этом знать? «Ты должна с ним поговорить, ты должна ему все рассказать, я настаиваю на этом!» Он еще приказывает моей жене! Нет, я спрашиваю, почему он вмешивается в наши дела, этот надутый кретин. Все было так хорошо. Нет, ему, видите ли, надо наладить отношения. Так всегда и бывает, тот, кто хочет наладить, на самом деле только все портит. Стараешься, стараешься сделать жизнь приятной, проявляешь всю свою деликатность, дипломатичность, такт, и все для того, чтобы пустить слона в посудную лавку. В результате равновесие нарушено… Что? (Читает дальше.) «Мы должны заслужить право смотреть ему прямо в глаза…». Куда он лезет, этот болван? Что за удовольствие смотреть прямо в глаза? Тут еще одна пустая фраза: «…идти с высоко поднятой головой».
Звонит телефон.
(Со скучающим видом, не торопясь, снимает трубку.) Алло!… Да, Ирэн. Здравствуй, дорогая… Естественно, я один… Да, ты удачно позвонила, я как раз думал о тебе… Что думал? Разное… А что именно? Это длинный разговор… Да нет, я хочу с тобой говорить. Я абсолютно свободен… Почему холоден? Уверяю, если бы ты была рядом… Конечно, это невозможно. Я хотел сказать, если бы я был рядом с тобой… «Мой ангел, мой дьявольский ангел»… Почему я тебя так называю? Потому что ты «доставляешь мне неземные наслаждения и муки ада»… О, тебе приятно это слышать, это оригинально! Знаешь, любой кретин может однажды… случайно проговориться… Да, я пришел сегодня немного раньше, а Лаура вышла куда-то… Нет, понятия не имею. Ты прекрасно знаешь, что я никогда не спрашиваю… Должен бы? А вдруг она тоже начнет задавать мне вопросы, и что в моем положении я смогу ей ответить? Какой может быть выход?… Тебе легко говорить. Ты ведь знаешь, что мы решили «беречь ее, чего бы это ни стоило»… Ты больше не можешь так, а каково мне?… Все ей сказать? Ты хочешь «смотреть ей прямо в глаза»… Что за причуда! О, как я тебя понимаю!… Я тебя забыл… Я тебя не люблю… Нет, ты не права… Подожди, подожди, Ирэн, дорогая, послушай! Алло! Повесила трубку. (Кладет трубку.) Теперь она рассердилась. На меня ведут наступление с двух сторон, они покушаются на статус-кво. Как глупо! Все было так хорошо… У меня были две любимые женщины, каждая по-своему – жена и любовница. У Лауры тоже было двое достойных мужчин – муж и любовник. Итак? Если она меня бросит, она потеряет мужа. А я… буду вынужден жениться на Ирэн… и искать новую любовницу. Да, ситуация осложняется. (Вдруг вскрикивает как раненый зверь.) А! А! А Шантерен! Надо будет продавать Шантерен. Это ведь неделимая собственность. Нет! Я не хочу терять Шантерен! Этим нельзя рисковать! (Пытается оценить создавшуюся ситуацию и разработать план действия. Подходит к письму, берет его, стоит некоторое время задумавшись.) Посмотрим. (Кладет письмо на прежнее место.)
Неожиданно раздается стук открывшейся двери. Жак II быстро выходит в соседнюю комнату. В гостиную входит Лаура с несколько озабоченным, но решительным видом. Снимая перчатки, она окидывает комнату быстрым взглядом, с презрительной гримасой смотрит на цветы в вазе, второго букета она не замечает. Видит, что письмо лежит там, где она его оставила.
Лаура. Это ты, Жак?
В ответ слышится невнятное мычание.
Ты давно пришел?
Тот же ответ.
Тебе приготовить чай или, может быть, хочешь немного портвейна?
Тот же ответ.
Ты купил цветы? Какой ты молодец!
Тот же ответ.
Спасибо, дорогой.
Входит Жак II с убитым видом. Молча роется в шкафах.
Что ты ищешь?
Жак II. Аспирин.
Лаура. Что случилось? Ты болен?
Жак II (мрачно). Разве обязательно для этого быть больным? Просто для профилактики.
Лаура. Посмотри в ванной на полке. Там лежат две пачки.
1 2 3 4 5 6 7