.. Я пойду с тобой!
Клеопатра побледнела, услышав это, она встала и порывисто взяла
Пертинакса за руку.
- Нет, прошу тебя останься! - воскликнула она, - Неужели ты оставишь меня
одну?
- Да, тебе лучше остаться охранять царицу, - поддержала ее Хрисида, - я
одна сумею найти Евдамида!
- Ступай, Хрисида, - приказала Клеопатра, не сводя глаз с лица
Пертинакса, - и знай, что ты наша единственная надежда!..
Служанка скрылась за потайной дверью. Пертинакс и Клеопатра остались
одни. Их сразу окутала глубокая тишина ночи. В удивительном саду чуть
слышно шевелилась листва от легких дуновений ветра, и ни единого звука не
долетало сюда из окон разграбляемого дворца. Казалось, ни Октавиана, ни
мятежников, ни пожара нет и в помине, а есть только звездная ночь с ее
безмятежным покоем и ароматом роз.
- Подойди сюда, Пертинакс, - проговорила Клеопатра своим нежным голосом,
снова усаживаясь на ложе, устланное пушистым мехом. - Иди, сядь возле меня
и побеседуем, - она указала на место рядом с собой.
Бледнея от смущения, со сладким замиранием в груди молодой человек
приблизился и сел на самый краешек ложа, не отрывая восхищенных глаз от
сверкающих очей Клеопатры.
- Какая дивная ночь! - продолжала царица, откидываясь на подушки. - Как
нежен ее воздух, напоенный ароматом роз! Прислушайся к отдаленному рокоту
моря, бьющемуся о городские причалы... Как будто мы в прежнем добром старом
Египте, где нет ни Антония с его римлянами, ни армий Октавиана, ни мятежных
рабов... Воистину, это ночь любви... Слушай, Пертинакс. Еще тогда, в
уличной толпе, я с первого взгляда угадала, что ты происходишь от
царственной крови. Твой взгляд и осанка обличают твое происхождение от
горделивых и могущественных вождей... Я вижу, тебя заинтересовал знак в
виде драгоценной ящерицы на моей груди? Это талисман, который носил сам
Александр Македонский. Он снят моим предком, Птолемеем Лагом, с остывающего
трупа великого полководца и с тех пор служит хранителем нашего рода. Но и
на твоей груди я вижу какойто знак...
- Я был трехлетним ребенком, когда мой Ътец могущественный король
Британии Рогебор, потерпел Поражение от Юлия Цезаря и вынужден был отдать
ему меня в заложники, - заговорил Пертинакс. - Расставаясь со мной, он
повесил мне на шею эту цепочку с амулетом в виде черного креста,
обрамленного дубовыми листьями. Это эмблема моего рода, на ней я поклялся
отцу хранить верность родине...
- Что с тобой было потом? - спросила Клеопатра видя, что Пертинакс умолк.
- Цезарь отнесся ко мне милостиво, - продолжал юноша. - В Риме я
участвовал в его триумфе по случаю покорения Галлии и Британии, а затем был
отправлен в Афины, где, как и другие отпрыски царственных родов, изучал
искусство государственного правления, риторику, историю и философию. Я
много путешествовал, обучаясь у разных учителей разным наукам и в течение
всего этого времени, десятки долгих лет, руки мои были незапятнаны
человеческой кровью и сердце чисто. Но настал срок, я вступил в кавалерию
наместника Каппадокии Луция Варра и принял участие в походе против
касситов. С тех пор воинское искусство сделалось главным для меня. Я служил
у разных начальников, совершенствуясь в ратном деле, и при этом ни на
минуту не расставался с мыслью о моей далекой родине. Я, кажется, уже
говорил тебе, что в милетском порту я встретил судно, вернувшееся из
длительного путешествия в отдаленные страны, лежащие за Геркулесовыми
столбами. Вообрази мое волнение, когда впервые за многие годы я услышал
новости из моей родной страны! Они меня обрадовали и опечалили. Обрадовали
тем, что я узнал о победе британцев над римлянами и изгнании их с нашего
острова после того, как Цезарь его покинул. И опечалили - мне сообщили о
смерти моего отца... На корабле находился мой соотечественник, и мы
условились с ним, что если суждено будет вернуться на родину, то он даст
знать обо мне моей матери - королеве Доригене и моим сестрам. Корабль
должен был прийти за мной в Александрию Египетскую; я ждал его здесь три
года, и вот он пришел
- Не правда ли, - молвила задумчиво Клеопатра, - странно и удивительно,
что в Одну и ту же ночь судьба свела тебя со мной и привела корабль с твоей
далекой отчизны?..
- Это знак богов, - в волнении проговорил Пертинакс, - и я думаю, это
счастливый знак!
- Почему?
- Конечно, счастливый! Ведь не может быть, чтобы все это произошло
случайно, чтобы мы случайно оказались здесь, в этом благоуханном саду...
Эта ночь подарена нам богами, Клеопатра!
Пертинакс вдруг опустился перед Клеопатрой на колени, заглядывая в ее
бездонные, затуманившиеся глаза.
Какая - то печальная, светлая улыбка озарила лицо царицы. В эти минуты
Клеопатра сама не могла уразуметь своих чувств. Казалось, она должна быть
измучена страхом, впасть в уныние от мрачных предчувствий, а вместо этого
она пребывала в полном покое и умиротворении, улыбалась совсем незнакомому
ей человеку и мало того - позволяла ему держать в руках свои руки!..
- Помнишь ли ты родину? - спросила она. - Краше ли Британия древней
страны Кеми?
- Египет прекрасен, спору нет - ответил Пертинакс, - но родина есть
родина, какой бы туманной и холодной она ни была. Память моего раннего
детства хранит удивитель - . ные картины дремучих лесов и просторных лугов,
голубых озер и каменных замков, возвышающихся на их крутых берегах...
И Пертинакс увлеченно заговорил о веселых охотах со звуками рогов и лаем
собак, о молодецких забавах воинов, пирах и праздниках, во время которых
совершались причудливые магические обряды. Клеопатра слушала и смотрела на
него как зачарованная, забыв обо всем на свете и не видя ничего кроме его
загоревшегося, воодушевленного лица. Глаза Пертинакса сделались
мечтательными и прекрасными, царица не могла отвести от них взгляда.
- Почему мы не встретились раньше, Пертинакс? - прошептала она, когда он
замолчал. - Как странно сошлись наши пути...
- На все воля богов, Клеопатра. Пусть нашей встрече сумодены лишь краткие
минуты, но ведь даже и они - это чудо!..
- Но продолжал, мой милый друг, рассказывай мне о своей далекой родине,
унеси меня хотя бы в мечтах из этого проклятого дворца, где меня ожидают
унижения и позор...
- Полно думать об этом, моя несравненная царица! Пока я с тобой, тебе
ничто не угрожает. Мы вырвемся отсюда, мы доберемся до гавани, где нас
ожидает корабль...
- Нет, я знаю, Пертинакс, боги судили мне другое...
- Напротив - небеса сулят нам счастье! - с этими словами юноша покрыл ее
руки жаркими поцелуями, и Клеопатра в каком - то бессознательном упоении
позволила ему сделать это. - Клеопатра, скажи, если судьба улыбнется нам и
мы выберемся из дворца, согласишься ли ты подняться со мной на борт
британского корабля? Знаю, что не смею спрашивать об этом, но все же
решаюсь спросить: отправишься ли ты со мной в мою далекую страну?.. Там, на
корабле, у священного свитка с магическими письменами я дам клятву
оставаться верным тебе до самой своей смерти... Клеопатра, я люблю тебя
больше жизни... Скажи мне, согласна ли ты стать моей женой?
И тут слезы выступили на глазах гордой царицы. Нежность и любовь вдруг с
небывалой доселе силой нахлынули на нее, сердце забилось, и не успела она
подумать о чем - либо, как губы ее уже шептали: "Да, мой нежный, да, мой
любимый..." И, наклонившись, она коснулась губами его горячих трепещущих
губ. Он порывисто обнял ее и их уста слились в поцелуе.
Он был головокружительно долгим, этот поцелуй, но показался влюбленным
таким же кратким, как освежающий порыв ветра...
С трудом оторвавшись от милых губ, Клеопатра подняла глаза и вскрикнула в
невыразимом ужасе, словно увидела приведение: в конце тенистой дорожке,
которая вела к потайной двери, темнела неподвижная фигура Антония!
Римлянин, тяжело дыша после боя с мятежными рабами, сжимая в руке
окровавленный меч, сузившимися от гнева глазами смотрел на свою неверную
возлюбленную.
Глава VII
- Возьми в руки меч, несчастный! - опомнившись, вскрикнул Антоний и
выступил из темноты пальм в полосу звездного света.
Еще час назад он находился на передовой линии городских укреплений, когда
гонец из дворца принес тревожную весть о бунте царских рабов. Взяв сотню
верных соратников, Антоний помчался в Лохиа и прямо на лошадях ворвался в
мраморный вестибюль дворца, давя копытами и полосуя мечом ошалевших от
страха мятежников. Те, впрочем, и не пытались оказывать сопро тивление. Они
бежали, в панике бросая награбленное; по их трупам Антоний пробился в покои
царицы и некоторое время метался по разгромленным комнатам, крича в тоске и
тревоге: "Клеопатра!.. Где Клеопатра?.. Кто видел ее?.."
То, что среди трупов, лежавших в покоях царицы, не оказалось тела его
возлюбленной, воодушевило Антония продолжать поиски. Разослав солдат по
залам дворца с приказом найти Клеопатру живой или мертвой, Антоний какое -
то время пребывал в раздумье, соображая, где бы она могла укрыться. И
неожиданно ему на ум пришла укромная терраса на крыше, где когда - то по
прихоти царицы был разбит сад. О нем никто не Инал, кроме их двоих и самых
приближенных слуг; сад служил местом уединения Антония и Клеопатры, и одной
Афродите известно было, сколько пленительных ночей провел там влюбленный
римлянин, нежась в объятиях своей царственной подруги!
И он немедля, оставив воинов внизу, поспешил по коридорам и лестницам к -
потайной двери на террасу, и, сгорая от волнения, прошел в сад.
То, что он увидел, поразило его. На несколько мгновений . он оцепенел. В
эти - то секунды и увидела его Клеопатра, которую словно какое - то
предчувствие заставило - оторваться от манящих губ Пертинакса!
- Возьми в руки меч, несчастный, - закричал Антоний, уязвленный в самое
сердце. - Ты тоже, изменница, готовься к смерти! Я уже давно подозревал,
что ты мне неверна. Хоть я и не имел прямых доказательств твоей измены, но
я предчувствовал это... Я гнал от себя подозрения, потому что безумно любил
тебя!.. Я хотел оставаться слепым, ничего не видеть и незнать, я страстно
мечтал умереть у тебя на руках, испуская дух при последнем поцелуе; касания
твоих рук облегчили бы мои страдания и горечь крушения всех моих надежд. Я
надеялся, потерпев поражение на поле брани, изведав яд клеветы и измену
друзей, уйти из жизни победителем на самом сладостном жизненном поприще -
поприще любви... Любить и быть любимйм прекраснейшей женщиной - что другое
может сделать смерть сладкой и желанной? Но даже этого, Клеопатра, ты меня
лишила!.. Клеопатра стремительно встала, выпрямилась, отбросила веер. Глаза
ее, устремленные на Антония, горели испепеляющим огнем.
- Я никогда не любила тебя, римлянин, - медленно произнесла она, и
странно, зловеще прозвучал ее негромкий голос в тишине сада. - С твоей
помощью я надеялась сохранить трон моих царственных предков. Но ты
проиграл, и я ненавижу тебя.
- Я бросил жизнь свою к твоим ногам, Клеопатра! - в бешенстве закричал
Антоний. - Если бы ты не встретилась на моем жизненном пути, то я был бы
сейчас владыкой Рима! Ради твоих ласк я пренебрег государственными делами,
забыл о политической борьбе, о войске, об управлении провинциями!
Признайся, что единственно ты виной тому, что Октавиан стоит сейчас у
Канопских ворот, а мы с тобой гибнем...
- Я могу винить себя лишь в том, что слишком обильно расточала тебе свои
ласки, - ледяным тоном возразила Клеопатра. - Пожалуй, мое рвение в
изображении отчетной возлюбленной было чрезмерным и я действительно
отвлекла тебя от государственных дел. Это был мой просчет. Но я никак не
могла ожидать, что ты окажешься такой тряпкой и ради женских объятий
забудешь о том, для чего рожден: о битвах, походах и борьбе за власть! Я
была слишком хорошей любовницей, Антоний, и это нас погубило, ты прав!
- Я убью тебя, подлая шлюха! - голос Антония задрожал от сдерживаемых
рыданий.
Взмахнув мечом, он бросился на Клеопатру, но тут путь ему преградил
Пертинакс. Молодой человек с мечом в руке выскочил на дорожку, по которой
двигался Антоний. Прк этом британец успел вовремя оттолкнуть женщину, чтобы
уберечь ее от удара разгневанного римлянина. Клеопатра оказалась за спиной
Пертинакса в тот момент, когда яростно скрестились клинки.
- Я пощажу тебя, щенок, если ты уберешься с моей дороги! - проревел
Антоний. - Ну же! Прочь отсюда! Убирайся!
- Без Клеопатры я никуда не уйду, - овтетил Пертинакс. - Без нее мне
жизни нет. И чтобы ее убрать, тебе придется перешагнуть через мой труп!
- Ну, держись тогда, молокосос! - и Антоний с удвоенной яростью заработал
мечом.
Пертинакс едва успевал отражать посыпавшиеся на него удары.
- Клеопатра, отойди за деревья! - закричал он, отступая под бешеным
натиском мощного римлянина.
Расчет Пертинакса оправдался: Антоний довольно скоро выдохся. Мясистое
лицо рим лянина раскраснелось, но нему струился пот, заливая глаза. Он
тяжело дышал, меч, который он держал обеими руками, взлетал уже без прежней
легкости и мощи. Пертинакс начал теснить своего противника. Антоний
отступал к двери. В один из моментов схватки британец выбил меч из рук и
Антоний оказался на земле. Меч Пертинакса уперся ему в грудь. Римлянин
побагровел, взор его затуманился.
- Убей меня, незнакомец, - прохрипел он чуть слышно. - Умереть в честном
бою с достойным противником, защищая честь - о такой смерти я не смел и
мечтать.
- Нет, Антоний, - сказал Пертинакс, опуская меч. - В начале нашего
поединка ты великодушно предвожил мне уйти. Я буду презирать себя, если не
отплачу тебе той же монетой. Но я не могу отпустить тебя просто так. Ты
пока еще хозяин во дворце, ты можешь кликнуть стражу и нас с Клеопатрой
схватят. Я и царица сейчас покинем террасу, а ты останешься здесь...
- С этой стороны дверь отпирается ключом, Пертинакс, - падала голос
Клеопатра. - Возьми у него ключ, и он не сможет покинуть террасу.
- Ключ, Антоний! - потребовал Пертинакс.
Римлянин взглянул на него затравленными глазами быка, смертельно раненого
на ритуальном ристалище, и не пошевелился.
- Мне очень бы хотелось пощадить тебя, - продолжал Пертинакс, снова
наставляя на него острие меча, - но жизнь царицы для меня во сто крат
дороже твоей. Поэтому, если ты не отдашь ключ, я все - таки буду вынужден
тебя заколоть.
Антоний нехотя достал из кармана ключ на шелковой ленте и отшвырнул в
сторону от себя. Клеопатра его живо подобрала.
- Это он! - воскликнула она. - Идем, Пертинакс!
- Прощай, Антоний, - сказал британец, обернувшись в дверях. - Твоя игра
все равно проиграна, что бы ты сейчас ни предпринят. Поэтому тебе лучше
оставаться здесь, в уединении этого райского уголка, чем бессмысленно -
проливать людскую кровь, сдерживая войска Октавиана... Мне искренне жаль
тебя.
Молодые люди покинули террасу, дверь за ними захлопнулась и в замке
лязгнул ключ. Тут Антоний, опомнившись, взревел, бросился на дверь и с
силой замолотил по ней кулаками. Но дверь была сделана из прочного дуба и
не поддавалась его попыткам выбить ее.
Тогда Антоний бросился к парапету и, заметив внизу пробегающих воинов с
факелами, принялся кричать и швырять в них комьями земли. Скоро его попытки
обратить на себя внимание достигли своей цели. Но воины, столпившиеся во
дворе здания, сколько ни вглядывались в маленькую темную фигурку на крыше,
никакие могли узнать в ней своего полководца.
- Это, должно быть, один из мятежных рабов издевается над нами, - решили
они. - Идемте туда, проучим его хорошенько!
Среди них нашелся солдат, знавший дворец и выразивший готовность привести
их на крышу. Все дружной гурьбой повалили за ним. Поднявшись на третий
этах, кто - то из них догадался выглянуть из окна и снова взглянуть на
странного человека.
Каково же было его изумление, когда в звездном свете, заливавшем эту
часть дворцового фасаДа, он узнал Антония, в бешенстве стучавшего кулаками
по мраморным перилам!
Антоний в свою очередь, тоже заметил воина и крикнул ему, чтоб немедленно
разыскал и подвел к окну начальника дворцовой стражи.
К счастью, центурион Бренн оказался неподалеку. Он был одним из немногих,
кто знал секрет уединенного сада, и Антонию не пришлось долго объяснять ёМу
свое положение. Взяв отряд самых надежных воинов Бренн устремился к
потайной двери.
Через четверть часа она была открыта и Антоний, исступленно вращая
глазами, ринулся догонять Пертинакса и Клеопатру. Бренна и воины поспешили
за ним.
Оставив Антония, молодые люди направились вниз по лестнице,
останавливаясь всякий раз, когда до них доносились звуки голосов и шум
схватки. Кое - где во дворце мятежники еще оказывали сопротивление воинам
Антония;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10