Владимир Белобров, Олег Попов
Король обезьян, тропическая комедия
* * *
Таков Закон Джунглей! У тебя должно быть только то, что тебе принадлежит, а то, что тебе не принадлежит, ты должен отдать тому, кому это должно принадлежать, иначе тот, кому это должно принадлежать отнимает это у того, кому это принадлежать не должно и ещё отнимает у него все, что хочет. Таков справедливый закон.
(Михаил Жуков) Не может у обезьяны во рту быть того, что ей не принадлежит (Михаил Жуков)
— Петя Ласточкин полюбил Татьяну Иванову. Татьяна выделялась среди небольшого населения острова огненно-рыжими волосами; длинными, как пальмы, стройными ногами; чистыми, как небо на экваторе, голубыми глазами; тонкой, как рукоять весла, талией; и руками, маленькими и мягкими. К тому же на острове все ходили полураздетые из-за хорошей погоды, и поэтому превосходно смотрелась её большая грудь.
Петя Ласточкин страдал. Он любил Таню, но стеснялся ей открыться, потому что был толстоват.
Петя весил сто двадцать кило. При небольшом Петином росте это, конечно, смотрелось не очень.
Два раза Петя пытался похудеть. В первый раз он взял себе за правило каждый день плавать не менее двух часов. Но как раз в это время остров окружила стая акул. Акулам так понравилось плавать возле острова, что они решили здесь пока поплавать, поесть рыбы.
Петя сидел на берегу и провожал угрюмым взглядом треугольные плавники кровожадных тварей, которые стали препятствием на пути большого чувства.
В следующий раз Перя решил ничего не есть. Но в это время на остров прилетели редкие краснопёрые куропатки. Из этих куропаток готовили такие вкусные блюда, что никто не мог удержаться, чтобы не съесть несколько десятков тушек птиц в сезон.
Вопреки желанию похудеть, Петя наоборот потолстел на десять кило и стал весить сто тридцать. Ого-го! Ласточкин совсем потерял надежду на взаимность и решил на зло судьбе стать хулиганом, чтобы доказать всем, что и с ним надо тоже считаться, что и он не хуже чем другие.
Особенно Пете не нравился Константин Жаров за то, что Иванова оказывала ему явное предпочтение. Константин Жаров по праву считался первым красавцем на острове. Он был высокий, стройный, спортивный парень, с прямым носом и густыми бровями, с мускулистыми загорелыми руками и ногами, с плоским накаченным животом и татуировкой «якорь» на груди. Во время праздников, Константин быстрее всех лазил на пальму за сапогами, и Татьяна Иванова собственноручно вешала на шею победителю венок тропических цветов и фруктов.
Однажды Константин Жаров, плавая вокруг острова на каноэ, спас купавшегося Петю Ласточкина от осьминога-убийцы. Дело было так. Жаров катал Таню вокруг острова на каноэ. Девушка сидела на корме в красивом блестящем купальнике, с коралловыми бусами на шее и венком из орхидей на голове. Татьяна держала на коленях гавайскую гитару Жарова. Константин управлял лодкой и одновременно рассказывал Татьяне — куда надо нажимать на гитаре и как пощипывать.
— Из вас, Татьяна, — говорил Жаров с веслом, — получится отличная гитаристка. Вы понимаете буквально на лету.
— Вы, наверное, всем девушкам такое говорите, — Татьяна улыбнулась.
— Значит, вы считаете, Татьяна, что я способен кривить душой?
— Бзынннь! — дёрнула струны Татьяна.
— А я, — продолжал Жаров, — только однажды в шесть лет обманул бабушку и дедушку. Я переживал ужасно. И дал себе слово — никогда в жизни никому не врать!
— Расскажите, — попросила Татьяна, — как же это было, как же вы обманули их так необыкновенно?
— Однажды дедушка нырял за ракушками. А я играл на берегу с негром Луисом. Негр Луис отошёл на минуточку в джунгли, а я тем временем стал кидать камушки блинчиками. Камушки прыгали по воде, как лягушки. Вдруг вынырнул дедушка и получил камушком в маску. «Ой-ей-ей!» — закричал дедушка, ведь он не мог ничего видеть, потому что его маска покрылась мелкими трещинами, а голова получила в лоб. Дедушка пошёл ко дну и наверняка утонул бы, если бы его не спас негр Луис, который услышал из джунглей дедушкин отчаянный крик. Луис принёс дедушку домой.
Когда дедушка очнулся, они с бабушкой позвали меня и спросили, кто кидался камнями. Если бы я сказал правду, меня бы не стали сильно наказывать — мои бабушка и дедушка очень меня любили и я не хотел их огорчать. Я сказал, что камнем кинул в дедушку негр Луис. Луиса выпороли и той же ночью он от нас сбежал в джунгли.
— Не тот ли это одноглазый Луис, — спросила Татьяна, — одинокий бандит из джунглей?
— Да, это он, — Жаров кивнул головой. — И вот после этого случая, я больше никогда никому не вру.
— И даже девушкам?
— Чем же девушки отличаются от всех?
— А чем бы вы хотели, чтобы они от остальных отличались?
— Я не знаю, чем отличаются другие девушки, а вы отличаетесь тем, что вы самая прекрасная девушка на острове, — Жаров перекинул весло на другую сторону.
— Ничего во мне такого особенного. Таких как я — много.
—Вы само совершенство, —отрезал Жаров.
— Я, по вашему, лучше, чем даже Света Петрова?
— О чем вы, Таня, говорите?! Она же такая толстая!
— Ну и что. Женщинам идёт полнота.
— Хмы. Вы прекрасно понимаете разницу между вами и Петровой…
Вдруг рядом с лодкой вынырнул в маске Петя Ласточкин и шумно выплюнул из трубки воду.
— Катаемся? — Ласточкин ухватился за борт.
— Ты бы, брат Петя, плавал поближе к берегу, — с досадой сказал Жаров. — Или ты не боишься осьминога-убийцу?
— Если он мне попадётся, — обьявил Ласточкин, поглядев на Татьяну, — я свяжу ему щупальцы морскими узлами и скормлю чайкам! — Петя ударил ластами по воде.
— Петя, — Татьяна поёжилась, — вы на меня набрызгали.
— Чао, амиго! — Ласточкин оттолкнулся от лодки и поплыл, поднимая волну.
— Вот кому, — сказал, улыбаясь, Жаров, — вам следовало бы рассказать про Свету Петрову. Они бы подошли друг другу по размеру.
— А вы, Костя, злой, — Татьяна покрутила колок на гитаре. — Мне кажется, что я ему нравлюсь.
— Это несерьёзно… Вы же понимаете, что это несерьёзно.
— Откуда мы можем знать — что серьёзно, а что несерьёзно.
— Ой-ей-ей! Ой-ей-ей! — закричал из воды Петя Ласточкин. — Кто-то схватил меня за ногу! — Петя скрылся под водой. Опять вынырнул и закричал. — Отстань тварь!
Пусти! — он бешено молотил руками. — Ой-ей-ей! — Опять скрылся.
— Что же мы сидим! — вскрикнула Татьяна. — Гребите, Костя!
Жаров налёг на весло.
— Держись, Петя! — крикнул он. — Мы уже рядом!
На поверхности показался Ласточкин опутанный щупальцами осьминога-убийцы.
— Ы-ы-ы! — хрипел Петя, пытаясь оторвать от груди зеленые ноги с присосками. Уже было видно, что ему очень нехорошо.
— Чего вы ждёте, Костя! — закричала опять Таня.
— Сейчас-сейчас, — Костя занёс весло над головой. — Боюсь попасть по Пете.
— Мы теряем время!
Костя врезал веслом Ласточкину по спине.
Петя булькнул и обмяк.
Спрут с жертвой в щупальцах стал медленно погружаться под воду.
Костя выхватил из-за пояса нож и полоснул осьминога по ногам.
Осьминог-убийца схватил свободными щупальцами лодку и начал раскачивать.
Татьяна ударила гавайской гитарой Жарова тварь по ногам.
Гитара запела.
Костя молниеносно отрезал и эти щупальцы.
У осьминога осталось четыре зелёных щупальца с присосками, из которых двумя он держал и не хотел отпускать Петю, а двумя мог ещё сражаться.
Над водой показалось уродливое тело спрута с чудовищным крючковатым клювом.
Костя схватил багор и ткнул осьминогу в ужасный клюв.
— Фшшш, — зашипело чудовище, выпустив в воду чернила.
Костя ещё раз воткнул багор в клюв и там два раза повернул.
— Фшшш, беее! — осьминог отпустил Петю и всеми конечностями напал на лодку.
Костя отрезал осьминогу ещё два щупальца и уже занёс нож, чтобы отрезать последнее, но спрут вовремя отцепился и погрузился в чернила.
Петино тело медленно опускалось под воду вслед за осьминогом.
Жаров подцепил Ласточкина веслом подмышку, подтащил к каноэ, ухватил за руку.
Лодка сильно накренилась на один бок.
— Жирный какой, — напрягся Костя. — Вот это да!
— Бедненький, — Татьяна вытащила носовой платок. — Весь в чернилах!
Изо рта у Ласточкина торчала морская капуста. Маска треснула. Трубка согнулась. Ласты порвались.
Жаров надавил Пете коленом на грудь. Ласточкин дёрнулся и булькнул.
Любой нормальный человек, после такого случая, возненавидел бы своего соперника. Вот и Петя Ласточкин тоже, как все, обозлился на Костю.
«Теперь, — подумал Петя, — мне терять нечего. Раз он меня выставил перед Татьяной в таком виде — в чернилах и с капустой во рту — то мне терять абсолютно нечего!»
Он отправился к своему приятелю Вове Моржову.
Вова Моржов увлекался фигурами из песка. Он лепил огромные фигуры из песка и поливал их смолой кокосовой пальмы, чтобы фигуры не осыпались.
Вова как раз выскребал фигуру Робинзона. Крузо стоял с нагнутой задумчивой головой. Внизу на постаменте Вова выложил ракушками:ккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккккк
— Привет, Вова, — Ласточкин приподнял панаму, усаживаясь на песок.
— Привет, Петя, — Моржов вытащил изо рта ракушку и поставил точку.
— Смело, — Ласточкин оглядел фигуру.
— Чего чумазый такой? — спросил Моржов.
— С осьминогом дрался. С убийцей.
— Кто кого?
— Как видишь, — Петя сплюнул. — Не родился ещё такой осьминог, который бы Ласточкина победил!.. Пошли покурим, есть дело.
Друзья отошли в тенёк и, усевшись в шезлонги, закурили сигары. Вова Моржов позвонил в колокольчик. Подбежал негр в ярких трусах.
— Что хочет, масса? — спросил негр, кланяясь.
— Принеси нам, Гарри, лимонаду.
— Со льдом, масса Вова?
— Со льдом и с соломинкой.
— Есть, масса Вова, — Гарри убежал.
Петя выпустил дым и поглядел, как над бирюзовым морем кружатся белые длинноносые чайки.
— Сегодня я выследил наконец осьминога-убийцу. И он бы от меня не ушёл, если бы мне не помешали. — Ласточкин скрипнул зубами. — Сегодня утром я почувствовал, что наконец-то встречу своего давнего врага осьминога. Я почувствовал, что проклятый слизняк ошивается где-то поблизости от острова. Я давно мечтал с ним посчитаться. Я мечтал отомстить ему за смерть моего дяди!
— А разве у тебя был дядя? — спросил, покуривая, Моржов.
— Как?! Ты ничего не знаешь?
— Нет.
— … Ах, да… тебя же в то время не было на острове. В то самое время ты совершал кругосветное путешествие на подводной лодке.
— О да, — Вова чмокнул, — это было незабываемое путешествие!
Негр Гарри принёс лимонад с соломинками.
— Масса Вова разрешит своему Гарри сходить к его чёрной невесте Лулу?
— слуга поклонился.
— Ладно, иди. Только бухай поменьше. Если явишься, как в прошлый раз, я тебя накажу.
Негр удалился.
— Распоясались черномазые, — Петя недовольно посмотрел вслед. — Так вот… Пока ты плавал на подводной лодке, с моим дядей случилась беда. Дядя Лёня набухался и уснул ночью на берегу океана, на пляже. А утром на пляже вместо дяди обнаружили дядины сломанные очки, следы борьбы и противную зеленую слизь. По всей вероятности, на него спящего напал ночью голодный осьминог! Видно было, что дядя бешено сопротивлялся и осьминогу пришлось несладко. Если б ты, Вова, знал моего дядю, ты понял бы о чем я. Но тем не менее, дядя пропал… С тех пор я поклялся себе — отомстить. Я стал готовиться. Как видишь, мне пришлось даже поправиться на десять кило, для того чтобы осьминогу-убийце было труднее меня утащить. И вот, сегодня утром я вошёл в воду для решительной схватки. Я плавал вокруг острова маской вниз, высматривая врага. Наконец, я увидел в темно-зеленой пучине шевеление чудовищных щупалец и горящие жёлтые глаза убийцы! Я вытащил нож и стал дразнить тварь, булькая трубкой. Наконец я выманил его из глубины. О, если бы ты видел, Моржов, что это было за чудовище. Огромное, как у лошади, тело в фиолетовых разводах, длиннющие зеленые щупальцы с присосками и зверский ужасающий чёрный клюв! Я схватился с ним и вытянул гада на поверхность, чтобы ему было труднее сражаться там. Схватка была жестокой. Одну за другой я отсекал у осьминога зеленую с присосками щупальцу. У спрута оставалось только четыре ноги. Ещё чуть-чуть и морской разбойник превратился бы в безобидный колобок с обрубками… Но в это время сзади на каноэ предательски подплыл Костя Жаров и оглушил меня веслом по голове. Я потерял сознание и спрут, воспользовавшись этим, сумел от меня улизнуть.
— Зачем же Костя Жаров такой гад? — помолчав, спросил Вова Моржов.
— Он завидует мне, что меня, а не его, любит Таня Иванова, — Ласточкин потёр на руке чернильное пятно. — Он захотел избавиться от соперника. — Пятно не оттиралось. — Так всегда — одни сражаются с чудовищами, а вторые уводят у них баб. — Петя послюнил палец и потёр ещё.
— Ну и сволочь! — Моржов хрустнул кубиком льда. — А мне казалось, что он другой.
Я считал, что это славный парень.
— Все мы так — считаем всех вокруг славными парнями, пока эти парни не вломят нам по затылку веслом! — Петя закрыл глаза и надвинул панаму на нос.
Ласточкин сидел на пальме и смотрел в бинокль, как на женском пляже загорает Таня Иванова с подругами без лифчиков. Таня долго лежала на животе и читала журнал, а потом перевернулась на спину и накрыла журналом лицо.
— Фьють! — присвистнул Петя. — Вот это да!
Вдруг из воды вышла ещё одна обнажённая Таня Иванова. Петя чуть не свалился с пальмы.
Прилетел попугай Ара и сел Пете на плечо.
— Кар! — сказала птица.
— Что, брат ара, — спросил Ласточкин, — и тебе охота взглянуть? На погляди — у меня уже в глазах двоится. Возможно, носатый, я перегрелся.
Петя поднёс бинокль к попугаю.
Попугай щёлкнул клювом и сказал:
— Твою мать!
Внизу треснула ветка. Ласточкин опустил голову.
Под пальмой стоял Вовин негр Гарри. Гарри приложил руку ко рту и заухал совой.
Из кустов вышел старый одноглазый негр в кожаном пальто.
Чёрные подняли руки и ударили в ладоши.
— Хеллоу, — сказал Гарри.
— Хеллоу, — одноглазый поправил на глазу кожаную повязку.
— Кар! — крикнул на пальме попугай ара и тряхнул крыльями.
Красное перо опустилось негру Гарри на голову.
— Красное перо — тревожный знак, — сказал одноглазый. — Надо спешить, — он взял перо и заложил его себе за ухо. Он подпрыгнул и врезал ногой по пальме.
Петя вцепился в дерево.
Попугай ара перелетел на другое плечо.
— Кар!
— Кстати, Гарри, — продолжил одноглазый, — хочу тебе показать, чему я научился.
— Он вытащил из кармана гвоздь и протянул негру. — Приставь к пальме, а я пяткой вобью его в ствол по самую шляпку.
Гарри приставил гвоздь к дереву.
Одноглазый опять подпрыгнул и ударил пяткой Гарри по пальцам.
— Ой-ей-ей! — заорал Гарри.
— Кар! — попугай вцепился когтями в Петю.
Петя застонал.
— Извини, черномазый, — Одноглазый похлопал Гарри по плечу.
Гарри через силу улыбнулся.
— Хай, — одноглазый коснулся мизинцем кончика носа.
— Хай, — Гарри повторил тот же жест.
Негры разошлись по кустам.
Петя подождал немного, сказал попугаю «Кыш» и спустился с пальмы.
Костя с букетом тропических ярких рододендронов спускался по склону вулкана в приподнятом настроении. Внизу в парке в плетёной из живого кустарника беседке его ждала Татьяна Иванова. Костя торопился, из под ног у него вылетали мелкие базальтовые камушки. Камушки скакали по склону и залетали в траву, заставляя кузнечиков и цикад на время примолкнуть.
«Молчите насекомые, — думал Костя. — когда поёт влюблённое сердце!»
Слева и справа пошли банановые заросли.
«Когда поёт влюблённое сердце, песни насекомых умолкают!» — Жаров подскользнулся на банановой шкурке и поехал вниз на заду. Обгоняя Костю, скакали вперёд базальтовые камушки. На бананах запрыгали и завизжали радостные обезьяны.
Проехав сколько надо, Жаров встал, оглядел штаны. Штаны были грязные, с двумя дырками. Костя огорчённо присвистнул. Идти домой переодеваться не хотелось.
Жаров снял прошитую золотыми нитками жилетку, повесил на кусты. Потом снял жёлтую с синими цветами рубаху, повязал её вокруг талии рукавами вперёд, одел жилетку на голое тело.
«Спортивный стиль,» — подумал он и поcпешил дальше.
Быстро преодолев оставшийся путь, Костя вбежал в беседку, заранее поднимая букет.
В беседке на лавке сидело две Тани и ело бананы.
Костя упал в обморок…
Жаров пришёл в себя от того, что кто-то лил на него воду. Он открыл глаза и увидел сверху над собой склонившуюся с бутылкой Таню. У Тани было взволнованное лицо.
— Ну наконец-то, — сказала она. — Наконец-то вы очнулись, Костя… Мы здорово за вас перепугались…
— Ммм, — замычал Костя. — Голова… — он пощупал затылок. Голова была вся перевязана.
— Вы не приходили в себя в течении двух часов, — Таня отпила из бутылки. — Вы сильно ушиблись головой об лавку. Кровь хлестала — просто ужас! Пришлось перевязать вам голову вашей рубашкой.
Костя с трудом сел, прислонившись спиной к стенке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9