Но она давно перестала прислушиваться к здравому смыслу. Сейчас ей больше всего на свете хотелось гладить ладонью мягкие волосы Ларри. Прижимать к себе его пылающее от жара тело. А он сжимал своими чувственными губами соски ее грудей, доставляя этим наслаждение, по интенсивности близкое к муке. Избежать его можно было, только прижавшись губами к его телу, гладить его дрожащими пальцами, трогая даже напряженную мужскую плоть. Чем горячее Ларри отвечал на ее ласки, тем алчней разгоравшийся в теле Сьюзен огонь требовал пищи. Она хотела его. И не сомневалась, что Ларри желает обладать ею не меньше. Сьюзен чувствовала это при каждом своем прикосновении к его телу. Чуть ниже живота разгорался еще никогда не испытанный ею жар. Это пугало Сьюзен, но бороться с собой сил уже почти не было. В этот момент она страстно хотела одного: полностью принадлежать Ларри. Ее переполняло счастье от одного сознания, что он тоже хочет ее. Это чувство заслоняло собой все.
Но… Боже! Ларри в таком состоянии, что не сознает, кого держит в своих объятиях!
Эта мысль тут же отрезвила Сьюзен, Презрение и омерзение к себе пронизали все ее тело. Господи, что с ней? Какое унижение! Желать принадлежать мужчине, который даже не узнает ее! Фактически сейчас рядом с Ларри могла лежать любая женщина. Если он овладеет ею, это будет просто взаимное удовлетворение низменной похоти. И ничего больше! Если бы для Сьюзен дело было только в этом, она давно могла завести любовника! Глупо обманывать себя, воображая будто Ларри хоть немного любит ее. Нет, сто раз нет! Его рука покоится на ее бедре. Однако она холодна, безжизненна! Сьюзен только сейчас почувствовала это. И мгновенно желание принадлежать этому человеку исчезло.
Она сделала энергичное движение и освободилась от тяжести его тела. Он автоматически разжал объятия. Сьюзен отодвинулась на самый край постели.
— Милдред! — отчетливо прошептал Ларри.
Сьюзен вздрогнула. Под сердцем у нее похолодело. То, что сейчас она услышала, подтвердило ее догадки. Да, все эти минуты он считал, что держит в объятиях свою бывшую жену! Неожиданно глаза Ларри открылись. Он смотрел прямо в лицо Сьюзен. Взгляд его был вполне осмысленным. Несомненно, сейчас он узнал в лежащей рядом женщине свою сводную сестру. Это тут же подтвердил холодный и раздраженный тон, с которым он назвал ее по имени. Ларри в последние месяцы только так с ней и разговаривал.
Сьюзен была готова умереть от стыда. Ведь она лежала перед ним совершенно голой; Взгляд Ларри скользнул по ее обнаженной груди, по затвердевшим соскам. Затем по бедрам, И Сьюзен прочитала в его глазах такое жгучее презрение, какое вынести была уже не в силах. Она со стоном закрыла лицо руками. Но Ларри отвел ее ладони, заставив смотреть прямо ему в лицо.
— Что все это значит, Сьюзен? — спросил он. — Ты стыдишься своего желания? Или все же хочешь секса?
От этих слов дрожь пробежала по всему телу Сьюзен. Ей было больно, стыдно. Она никогда еще не испытывала подобного стыда! Ларри продолжал смотреть на нее, ожидая ответа. Но что она могла сказать ему? Как объяснить необъяснимое? Ее присутствие в этой постели, в его объятиях. И вообще все, что произошло.
— Интересно, что бы сказал сейчас твой милый Роули? Стоило расстаться на каких-то два дня, и вот вам!
Ларри протянул к ней руку, не в силах больше сдерживаться. Но Сьюзен решительно отодвинулась, затем вообще встала с постели и дрожащими от стыда руками натянула на себя платье. При этом она ни разу не решилась поднять глаза на Ларри.
— А что сказал бы твой папенька? — продолжал издеваться он. — Скажи, именно так ты понимаешь секс? Получать удовлетворение от человека, который не знает, что делает?
Сьюзен почувствовала в сердце уже совсем невыносимую боль. Не говоря ни слова, она повернулась и вышла из комнаты.
Как я могла позволить себе подобное? — думала Сьюзен часом позже, стоя под душем и самым зверским образом обтирая губкой свое опоганенное, как ей казалось, тело. Как могло все это произойти? Как низко я пала!
Ее передернуло при воспоминании о той чувственной буре, которую поднял Ларри в ее душе. Но страшнее всего было ощущение, что этот душевный вихрь еще далеко не улегся.
— Нет, нет! Тысячу раз нет! — вслух твердила себе Сьюзен. Благо, что за шумом воды никто не мог услышать этих слов, что никто не видел крупных слез, которые катились из ее глаз и смешивались с льющимися из душа струями воды. Завтpa утром она уедет отсюда! Найдет сиделку для Ларри и покинет поместье. Оставаться здесь после всего случившегося невозможно!
Сьюзен отдала бы все на свете, только бы не встречаться утром с Ларри. Одна лишь гордость не позволила ей так просто уехать, не повидавшись. Поэтому она собрала волосы в большой узел на затылке, чуть ярче обычного загримировала лицо, чтобы скрыть следы обильно пролитых ночью слез, и слегка тронула тушью ресницы. Посмотревшись на себя в зеркало, Сьюзен нашла, что выглядит вполне прилично. Потом надела темную узкую юбку и темную блузку, застегнув ее почти до подбородка. В таком виде ее особенно любил видеть Роули.
Она уже спустилась на кухню, когда позвонили в парадную дверь, и на пороге вырос почтальон. Он молча вручил ей конверт с большим тяжелым свертком, учтиво поклонился и ушел.
Оба свертка прислала Джейн, которая поспешила выполнить обещание. Сьюзен тяжело вздохнула, подумав, что этот сверток теперь ей вряд ли здесь понадобится, и вернулась на кухню готовить завтрак для больного брата. Поставив на поднос тарелку со стаканом молока, соком, кофе и блюдечком джема, она поднялась на второй этаж. Но у двери комнаты Ларри остановилась в нерешительности. Ей очень не хотелось входить туда. Более того, она по-настоящему боялась этого. Но твердила себе, что должна выполнять свой долг. Кроме того, Ларри пора бы и вспомнить зачем его сестра сюда приехала. Затем, чтобы получить его согласие на брак. И не более! Задержалась же только потому, что не могла бросить его тяжело больным на руки незнакомой сиделке. Как-никак, но они брат и сестра!
Сьюзен открыла не запертую с ночи дверь и решительно вошла в комнату. Ларри, продолжавший лежать в постели на все тех же скомканных простынях, услышал скрип отворяемой двери и повернулся лицом к сестре. Она бросила на него пытливый взгляд. На какой-то момент ей показалось, что в лице Ларри мелькнуло что-то доброе. Но уже в следующий момент Сьюзен поняла, что ошиблась. Поскольку первая же фраза, которой брат встретил сводную сестру, представляла собой образец даже не грубости. Это было неприкрытое хамство:
— Сьюзен, что опять, черт побери, тебе здесь понадобилось?
От такого приема у Сьюзен задрожали руки. Она тут же пожалела, что не уехала рано утром, не встречаясь с братом, как намеревалась. Но ведь поступить так было бы бесчеловечно, уверяла себя Сьюзен. Ларри тяжело болен. Сознание его затуманено болезнью. Она просто обязана была зайти и убедиться, что ему не стало хуже. Ларри тем временем распалялся все больше:
— Или ты все еще надеешься переубедить меня и получить согласие на союз с Роули?
Брат отбросил простыню и попытался встать с кровати. Но тут же снова упал на постель.
— Господи, я стал слабее котенка! — прошептал Ларри. — Какого дьявола…
— Ты очень серьезно болен, — попыталась напомнить ему Сьюзен.
Она поставила поднос на столик, подошла к кровати и протянула руку, чтобы убрать с мокрого от пота лба брата волосы. Но меньше всего Ларри хотел проявления любой заботы со стороны своей сестры. Он посмотрел на нее с неприязнью и хмыкнул:
— Я болен?
Сьюзен стало ясно: брат так и не понял, что его свалил с ног очередной рецидив его южноамериканской заразы.
— Да, ты болен. Причем очень серьезно.
— Чем?
— Рецидив твоей старой болезни. Неужели ты ничего не помнишь?
Сердце Сьюзен было готово разорваться от жалости к брату. Еще она молила Господа сделать так, чтобы Ларри забыл не только о своей болезни, но и о событиях прошлой ночи. Доктор Тернер предупреждал, что Ларри может на время болезни лишиться памяти. Хотя прошлой ночью он был в совершенно ясном сознании…
— Единственное, что я запомнил, так это твои бесконечные причитания о намерении вернуться в Гринтаун если я не дам согласие на брак с Роули, — мрачно сказал Ларри. — Теперь ты утверждаешь, что я болен.
— Да, болен. До такой степени, что я была вынуждена послать за доктором Тернером, — ответила Сьюзен, беря с ночного столика лекарство. — Ты был в горячечном бреду. И почти в бессознательном состоянии. Это продолжалось двое суток. Доктор сказал мне, что до полного выздоровления тебе придется провести в постели не меньше двух недель.
— Двое суток в бреду?
Ларри нахмурился и, приподнявшись, сел на край кровати. Он даже не заметил, что простыня соскользнула на пол, оголив всю нижнюю часть его живота. Сьюзен стоило немалого труда отвести взгляд в сторону. Одновременно она почувствовала, как бешено заколотилось сердце. Да и все ее тело неумолимо напоминало о событиях прошедшей ночи. Обо всем, что Сьюзен решила забыть навсегда.
— Проклятие! — воскликнул Ларри. — Значит, сегодня уже вторник. День, когда должен прилететь Хью Уэлш, мой канадский партнер. Он давно предлагает провести важные деловые переговоры, и я пригласил его приехать сюда. Черт побери… Этот контракт нужен не только ему, но и нам! Я должен срочно поселить у нас в доме этого человека! Миссис Роббинс еще не вернулась?
Сьюзен отрицательно покачала головой. Ларри в ответ снова выругался. Потом бросил хитроватый взгляд на сестру и сказал вкрадчивым голосом:
— Скажи, сестричка, не согласилась бы ты на пару дней стать моей хозяйкой?
Он сказал это совсем просто. Но Сьюзен поняла, какого нервного напряжения это ему стоило. Неужели канадский контракт имеет для брата такое значение, что он готов просить, рискуя получить отказ? И решился обратиться к ней с просьбой о помощи? Сьюзен почувствовала почти физическую боль. Господи, неужели Ларри до сих пор не понял, что она готова для него сделать все на свете?! Внутренний голос шептал ей, что надо отказаться. Оставаясь в этом доме, она неминуемо обрекает себя на новые мучения и унижения. Причем такие, которые уже не сможет вынести. Но и этот призыв здравого смысла не был услышан.
— Я уже решила, что останусь здесь при любых обстоятельствах, — сказала Сьюзен, стараясь придать своему голосу бесстрастный тон. А потому…
— Ты решила остаться? — прервал ее брат. Его лицо сделалось угрюмым и жестким.
— Интересно, почему же? В воскресенье ты объявила, что твердо намерена вернуться в Гринтаун. Ты, верно, передумала, решив настоять на своем и добиться моего благословения?
Циничный тон брата переполнил чашу терпения Сьюзен. Глаза ее блеснули яростью.
— Вот как ты считаешь? А почему ты не подумал, что я тревожусь за твое здоровье? Я решила остаться здесь только потому, что ты тяжело болен! Что…
— Скажи уж лучше прямо: заботой и лаской ты надеешься заставить меня дать согласие на брак с Роули. Поэтому и остаешься. — Ларри жестко рассмеялся. — Ничего из этого не получится, Сьюзен. Откуда у тебя появилось неукротимое желание непременно выйти замуж за такого недоделка? Надеюсь, ты не ждешь от него ребенка?
Сьюзен решилась дара речи. Ларри не унимался.
— Что же ты замолчала, Сьюзен? Отвечай. Ведь я не вчера появился на свет. И хорошо знаю, какой вольный образ жизни ты вела в Гринтауне. Джейн мне много об этом порассказала. В том, что ты со своим драгоценным дружком Роули были любовниками, у меня нет никаких сомнений. Нет ничего сверхъестественного, если в результате ты беременна. Впрочем, это поправимо. Но на будущее позволь дать тебе совет. Во время своих интимных свиданий с Роули не пренебрегай противозачаточными средствами. Иначе все может произойти помимо твоей воли. В том, что Роули на тебе женится, я сильно сомневаюсь. Его брачные планы в отношении тебя настолько явно зависят от отцовского наследства, что личные твои шансы равны нулю. Моего согласия вы пока что не получите. Сейчас для успешного завершения операции мне нужен весь капитал не менее чем на полгода.
— Ты негодяй, Ларри! Да будет тебе известно, я…
— Что — ты? Ну, я слушаю!
Ей хотелось сказать, что никогда. еше не спала с мужчиной. Но язык отказался ей повиноваться. Она только смотрела на Ларри, униженная тем, что собиралась сказать. Ларри же, заметив ее замешательство, ехидно ухмыльнулся.
— Ты, видно, не хочешь иметь от него ребенка. Так? Но ведь Роули наверняка ждет, что ты подаришь ему сына. Наследника вашего общего состояния. Иначе кому он все это передаст? Ты веришь, будто он хочет только тебя, а не денег?
— Почему ты настолько уверен, что такого не может быть? Неужели я до того безобразна, что никто меня не может захотеть?
— Ты меня спрашиваешь как брата или как мужчину? — Она боялась взглянуть на него, чтобы не увидеть в глазах презрение или даже гадливость. Но Ларри, видимо, не так понял ее молчание, потому что громко рассмеялся. — Ты питаешь ко мне такую ненависть, Сьюзен, что могла бы спокойно оставить своего братца на волю Провидения, вместо того чтобы тратить на него время, силы и нервы. Кто знает, может, на этот раз приступ моей болезни кончится совсем печально? Тогда разом закончатся все твои проблемы. Ведь так, Сьюзен?
Скрежеща зубами, Сьюзен резко ответила:
— Видимо, я не бессердечна, как ты, Ларри. Вот твой завтрак…..
Она поставила поднос на столик. Ларри наклонился над ним и, увидев только джем, стакан молока, сок и миниатюрную чашечку кофе, удивленно посмотрел на сестру.
— Это называется завтраком? Да ведь здесь совсем нечего есть! Теперь ты решила уморить меня голодом?
— Тебе когда-нибудь приходилось кормить человека, находящегося в почти бессознательном состоянии? Если же ты действительно хочешь есть, я могу приготовить обед. Но только после того, как поселю гостя. Когда он должен появиться?
— После полудня. Кстати, я действительно проголодался и хотел бы чего-нибудь перекусить. Но встану сам. Лежать в постели под твоим обвиняющим взглядом мне надоело. Каждый раз, поворачиваясь лицом к стене, я боюсь получить от тебя удар ножом в спину.
От хамской шутки и злой насмешки в глазах брата Сьюзен чуть не расплакалась. Почему он так себя ведет со мной? — спрашивала она себя. Хорошо, пусть он не любит меня так, как я его. Не может любить. Он порой грубил и Милдред, я знаю. Но мы-то с ним были хорошими, добрыми друзьями! Эту дружбу почти никогда ничто не омрачало. Ларри всегда разговаривал со мной без всяких резкостей. Что с ним случилось в последнее время?
— Оставь это, Сьюзен, — со вздохом сказал Ларри. — Роль ангела-хранителя, которую ты сейчас пытаешься играть, не изменит моего решения.
Соблазн бросить поднос вместе с завтраком на пол и крикнуть Ларри, что она немедленно уезжает отсюда, был слишком велик. У Сьюзен не было больше сил выслушивать мерзости. Но она понимала, что не сможет так поступить. Потому что просто хочет остаться здесь. Остаться рядом с ним. Видеть его. Говорить с ним. И Сьюзен сказала:
— Ларри, мне не нужно твоего согласия на брак с Роули. Имей в виду, что я всегда могу обратиться к адвокату своего отца. Так что подумай хорошенько о своем поведении.
Она не стала ждать ответа и выбежала из комнаты, хлопнув дверью. На верхней лестничной площадке Сьюзен остановилась, чтобы перевести дыхание и немного успокоиться. Нет, ждать нельзя ни минуты. Скорее в Гринтаун! Сьюзен представила себе реакцию Ларри, если она снова появится у него в комнате. Да еще хладнокровно напомнит, как прошлой ночью они чуть не стали любовниками! Правда, он этому вряд ли поверит. Горько усмехнувшись, Сьюзен спустилась на кухню. Если сегодня приедет гость, его надо будет чем-нибудь кормить. Разумеется, к этому времени ее здесь уже не будет. Не должно быть. Но неплохо проверить, есть ли в доме хоть какие-нибудь продукты?
Сыюзен напрасно беспокоилась. Миссис Роббинс была отличной хозяйкой. Перед своим отъездом к сестре экономка до отказа забила холодильник и морозилку всем необходимым. Кроме того, по собственному опыту Сьюзен знала, что в ближайшей продуктовой лавке можно купить еду в любое время суток. Ее хозяин не раз выручал еще отца Сьюзен, когда к нему нежданно-негаданно наезжали гости. Туда можно всегда позвонить и через четверть часа будет доставлено все, чего душа пожелает. Сьюзен подумала немного и решила напоследок что-нибудь приготовить Ларри. Он же сказал, что голоден. В таких случаях всегда выручала яичница с беконом. Брат любил ее и всегда ел с удовольствием. Особенно по утрам. Она уже заканчивала готовить, когда раздался звонок над парадной дверью и появился доктор Тернер. Вместе они поднялись в комнату Ларри. Доктор с изумлением поглядел на своего пациента, который встал с постели и уже начал одеваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
Но… Боже! Ларри в таком состоянии, что не сознает, кого держит в своих объятиях!
Эта мысль тут же отрезвила Сьюзен, Презрение и омерзение к себе пронизали все ее тело. Господи, что с ней? Какое унижение! Желать принадлежать мужчине, который даже не узнает ее! Фактически сейчас рядом с Ларри могла лежать любая женщина. Если он овладеет ею, это будет просто взаимное удовлетворение низменной похоти. И ничего больше! Если бы для Сьюзен дело было только в этом, она давно могла завести любовника! Глупо обманывать себя, воображая будто Ларри хоть немного любит ее. Нет, сто раз нет! Его рука покоится на ее бедре. Однако она холодна, безжизненна! Сьюзен только сейчас почувствовала это. И мгновенно желание принадлежать этому человеку исчезло.
Она сделала энергичное движение и освободилась от тяжести его тела. Он автоматически разжал объятия. Сьюзен отодвинулась на самый край постели.
— Милдред! — отчетливо прошептал Ларри.
Сьюзен вздрогнула. Под сердцем у нее похолодело. То, что сейчас она услышала, подтвердило ее догадки. Да, все эти минуты он считал, что держит в объятиях свою бывшую жену! Неожиданно глаза Ларри открылись. Он смотрел прямо в лицо Сьюзен. Взгляд его был вполне осмысленным. Несомненно, сейчас он узнал в лежащей рядом женщине свою сводную сестру. Это тут же подтвердил холодный и раздраженный тон, с которым он назвал ее по имени. Ларри в последние месяцы только так с ней и разговаривал.
Сьюзен была готова умереть от стыда. Ведь она лежала перед ним совершенно голой; Взгляд Ларри скользнул по ее обнаженной груди, по затвердевшим соскам. Затем по бедрам, И Сьюзен прочитала в его глазах такое жгучее презрение, какое вынести была уже не в силах. Она со стоном закрыла лицо руками. Но Ларри отвел ее ладони, заставив смотреть прямо ему в лицо.
— Что все это значит, Сьюзен? — спросил он. — Ты стыдишься своего желания? Или все же хочешь секса?
От этих слов дрожь пробежала по всему телу Сьюзен. Ей было больно, стыдно. Она никогда еще не испытывала подобного стыда! Ларри продолжал смотреть на нее, ожидая ответа. Но что она могла сказать ему? Как объяснить необъяснимое? Ее присутствие в этой постели, в его объятиях. И вообще все, что произошло.
— Интересно, что бы сказал сейчас твой милый Роули? Стоило расстаться на каких-то два дня, и вот вам!
Ларри протянул к ней руку, не в силах больше сдерживаться. Но Сьюзен решительно отодвинулась, затем вообще встала с постели и дрожащими от стыда руками натянула на себя платье. При этом она ни разу не решилась поднять глаза на Ларри.
— А что сказал бы твой папенька? — продолжал издеваться он. — Скажи, именно так ты понимаешь секс? Получать удовлетворение от человека, который не знает, что делает?
Сьюзен почувствовала в сердце уже совсем невыносимую боль. Не говоря ни слова, она повернулась и вышла из комнаты.
Как я могла позволить себе подобное? — думала Сьюзен часом позже, стоя под душем и самым зверским образом обтирая губкой свое опоганенное, как ей казалось, тело. Как могло все это произойти? Как низко я пала!
Ее передернуло при воспоминании о той чувственной буре, которую поднял Ларри в ее душе. Но страшнее всего было ощущение, что этот душевный вихрь еще далеко не улегся.
— Нет, нет! Тысячу раз нет! — вслух твердила себе Сьюзен. Благо, что за шумом воды никто не мог услышать этих слов, что никто не видел крупных слез, которые катились из ее глаз и смешивались с льющимися из душа струями воды. Завтpa утром она уедет отсюда! Найдет сиделку для Ларри и покинет поместье. Оставаться здесь после всего случившегося невозможно!
Сьюзен отдала бы все на свете, только бы не встречаться утром с Ларри. Одна лишь гордость не позволила ей так просто уехать, не повидавшись. Поэтому она собрала волосы в большой узел на затылке, чуть ярче обычного загримировала лицо, чтобы скрыть следы обильно пролитых ночью слез, и слегка тронула тушью ресницы. Посмотревшись на себя в зеркало, Сьюзен нашла, что выглядит вполне прилично. Потом надела темную узкую юбку и темную блузку, застегнув ее почти до подбородка. В таком виде ее особенно любил видеть Роули.
Она уже спустилась на кухню, когда позвонили в парадную дверь, и на пороге вырос почтальон. Он молча вручил ей конверт с большим тяжелым свертком, учтиво поклонился и ушел.
Оба свертка прислала Джейн, которая поспешила выполнить обещание. Сьюзен тяжело вздохнула, подумав, что этот сверток теперь ей вряд ли здесь понадобится, и вернулась на кухню готовить завтрак для больного брата. Поставив на поднос тарелку со стаканом молока, соком, кофе и блюдечком джема, она поднялась на второй этаж. Но у двери комнаты Ларри остановилась в нерешительности. Ей очень не хотелось входить туда. Более того, она по-настоящему боялась этого. Но твердила себе, что должна выполнять свой долг. Кроме того, Ларри пора бы и вспомнить зачем его сестра сюда приехала. Затем, чтобы получить его согласие на брак. И не более! Задержалась же только потому, что не могла бросить его тяжело больным на руки незнакомой сиделке. Как-никак, но они брат и сестра!
Сьюзен открыла не запертую с ночи дверь и решительно вошла в комнату. Ларри, продолжавший лежать в постели на все тех же скомканных простынях, услышал скрип отворяемой двери и повернулся лицом к сестре. Она бросила на него пытливый взгляд. На какой-то момент ей показалось, что в лице Ларри мелькнуло что-то доброе. Но уже в следующий момент Сьюзен поняла, что ошиблась. Поскольку первая же фраза, которой брат встретил сводную сестру, представляла собой образец даже не грубости. Это было неприкрытое хамство:
— Сьюзен, что опять, черт побери, тебе здесь понадобилось?
От такого приема у Сьюзен задрожали руки. Она тут же пожалела, что не уехала рано утром, не встречаясь с братом, как намеревалась. Но ведь поступить так было бы бесчеловечно, уверяла себя Сьюзен. Ларри тяжело болен. Сознание его затуманено болезнью. Она просто обязана была зайти и убедиться, что ему не стало хуже. Ларри тем временем распалялся все больше:
— Или ты все еще надеешься переубедить меня и получить согласие на союз с Роули?
Брат отбросил простыню и попытался встать с кровати. Но тут же снова упал на постель.
— Господи, я стал слабее котенка! — прошептал Ларри. — Какого дьявола…
— Ты очень серьезно болен, — попыталась напомнить ему Сьюзен.
Она поставила поднос на столик, подошла к кровати и протянула руку, чтобы убрать с мокрого от пота лба брата волосы. Но меньше всего Ларри хотел проявления любой заботы со стороны своей сестры. Он посмотрел на нее с неприязнью и хмыкнул:
— Я болен?
Сьюзен стало ясно: брат так и не понял, что его свалил с ног очередной рецидив его южноамериканской заразы.
— Да, ты болен. Причем очень серьезно.
— Чем?
— Рецидив твоей старой болезни. Неужели ты ничего не помнишь?
Сердце Сьюзен было готово разорваться от жалости к брату. Еще она молила Господа сделать так, чтобы Ларри забыл не только о своей болезни, но и о событиях прошлой ночи. Доктор Тернер предупреждал, что Ларри может на время болезни лишиться памяти. Хотя прошлой ночью он был в совершенно ясном сознании…
— Единственное, что я запомнил, так это твои бесконечные причитания о намерении вернуться в Гринтаун если я не дам согласие на брак с Роули, — мрачно сказал Ларри. — Теперь ты утверждаешь, что я болен.
— Да, болен. До такой степени, что я была вынуждена послать за доктором Тернером, — ответила Сьюзен, беря с ночного столика лекарство. — Ты был в горячечном бреду. И почти в бессознательном состоянии. Это продолжалось двое суток. Доктор сказал мне, что до полного выздоровления тебе придется провести в постели не меньше двух недель.
— Двое суток в бреду?
Ларри нахмурился и, приподнявшись, сел на край кровати. Он даже не заметил, что простыня соскользнула на пол, оголив всю нижнюю часть его живота. Сьюзен стоило немалого труда отвести взгляд в сторону. Одновременно она почувствовала, как бешено заколотилось сердце. Да и все ее тело неумолимо напоминало о событиях прошедшей ночи. Обо всем, что Сьюзен решила забыть навсегда.
— Проклятие! — воскликнул Ларри. — Значит, сегодня уже вторник. День, когда должен прилететь Хью Уэлш, мой канадский партнер. Он давно предлагает провести важные деловые переговоры, и я пригласил его приехать сюда. Черт побери… Этот контракт нужен не только ему, но и нам! Я должен срочно поселить у нас в доме этого человека! Миссис Роббинс еще не вернулась?
Сьюзен отрицательно покачала головой. Ларри в ответ снова выругался. Потом бросил хитроватый взгляд на сестру и сказал вкрадчивым голосом:
— Скажи, сестричка, не согласилась бы ты на пару дней стать моей хозяйкой?
Он сказал это совсем просто. Но Сьюзен поняла, какого нервного напряжения это ему стоило. Неужели канадский контракт имеет для брата такое значение, что он готов просить, рискуя получить отказ? И решился обратиться к ней с просьбой о помощи? Сьюзен почувствовала почти физическую боль. Господи, неужели Ларри до сих пор не понял, что она готова для него сделать все на свете?! Внутренний голос шептал ей, что надо отказаться. Оставаясь в этом доме, она неминуемо обрекает себя на новые мучения и унижения. Причем такие, которые уже не сможет вынести. Но и этот призыв здравого смысла не был услышан.
— Я уже решила, что останусь здесь при любых обстоятельствах, — сказала Сьюзен, стараясь придать своему голосу бесстрастный тон. А потому…
— Ты решила остаться? — прервал ее брат. Его лицо сделалось угрюмым и жестким.
— Интересно, почему же? В воскресенье ты объявила, что твердо намерена вернуться в Гринтаун. Ты, верно, передумала, решив настоять на своем и добиться моего благословения?
Циничный тон брата переполнил чашу терпения Сьюзен. Глаза ее блеснули яростью.
— Вот как ты считаешь? А почему ты не подумал, что я тревожусь за твое здоровье? Я решила остаться здесь только потому, что ты тяжело болен! Что…
— Скажи уж лучше прямо: заботой и лаской ты надеешься заставить меня дать согласие на брак с Роули. Поэтому и остаешься. — Ларри жестко рассмеялся. — Ничего из этого не получится, Сьюзен. Откуда у тебя появилось неукротимое желание непременно выйти замуж за такого недоделка? Надеюсь, ты не ждешь от него ребенка?
Сьюзен решилась дара речи. Ларри не унимался.
— Что же ты замолчала, Сьюзен? Отвечай. Ведь я не вчера появился на свет. И хорошо знаю, какой вольный образ жизни ты вела в Гринтауне. Джейн мне много об этом порассказала. В том, что ты со своим драгоценным дружком Роули были любовниками, у меня нет никаких сомнений. Нет ничего сверхъестественного, если в результате ты беременна. Впрочем, это поправимо. Но на будущее позволь дать тебе совет. Во время своих интимных свиданий с Роули не пренебрегай противозачаточными средствами. Иначе все может произойти помимо твоей воли. В том, что Роули на тебе женится, я сильно сомневаюсь. Его брачные планы в отношении тебя настолько явно зависят от отцовского наследства, что личные твои шансы равны нулю. Моего согласия вы пока что не получите. Сейчас для успешного завершения операции мне нужен весь капитал не менее чем на полгода.
— Ты негодяй, Ларри! Да будет тебе известно, я…
— Что — ты? Ну, я слушаю!
Ей хотелось сказать, что никогда. еше не спала с мужчиной. Но язык отказался ей повиноваться. Она только смотрела на Ларри, униженная тем, что собиралась сказать. Ларри же, заметив ее замешательство, ехидно ухмыльнулся.
— Ты, видно, не хочешь иметь от него ребенка. Так? Но ведь Роули наверняка ждет, что ты подаришь ему сына. Наследника вашего общего состояния. Иначе кому он все это передаст? Ты веришь, будто он хочет только тебя, а не денег?
— Почему ты настолько уверен, что такого не может быть? Неужели я до того безобразна, что никто меня не может захотеть?
— Ты меня спрашиваешь как брата или как мужчину? — Она боялась взглянуть на него, чтобы не увидеть в глазах презрение или даже гадливость. Но Ларри, видимо, не так понял ее молчание, потому что громко рассмеялся. — Ты питаешь ко мне такую ненависть, Сьюзен, что могла бы спокойно оставить своего братца на волю Провидения, вместо того чтобы тратить на него время, силы и нервы. Кто знает, может, на этот раз приступ моей болезни кончится совсем печально? Тогда разом закончатся все твои проблемы. Ведь так, Сьюзен?
Скрежеща зубами, Сьюзен резко ответила:
— Видимо, я не бессердечна, как ты, Ларри. Вот твой завтрак…..
Она поставила поднос на столик. Ларри наклонился над ним и, увидев только джем, стакан молока, сок и миниатюрную чашечку кофе, удивленно посмотрел на сестру.
— Это называется завтраком? Да ведь здесь совсем нечего есть! Теперь ты решила уморить меня голодом?
— Тебе когда-нибудь приходилось кормить человека, находящегося в почти бессознательном состоянии? Если же ты действительно хочешь есть, я могу приготовить обед. Но только после того, как поселю гостя. Когда он должен появиться?
— После полудня. Кстати, я действительно проголодался и хотел бы чего-нибудь перекусить. Но встану сам. Лежать в постели под твоим обвиняющим взглядом мне надоело. Каждый раз, поворачиваясь лицом к стене, я боюсь получить от тебя удар ножом в спину.
От хамской шутки и злой насмешки в глазах брата Сьюзен чуть не расплакалась. Почему он так себя ведет со мной? — спрашивала она себя. Хорошо, пусть он не любит меня так, как я его. Не может любить. Он порой грубил и Милдред, я знаю. Но мы-то с ним были хорошими, добрыми друзьями! Эту дружбу почти никогда ничто не омрачало. Ларри всегда разговаривал со мной без всяких резкостей. Что с ним случилось в последнее время?
— Оставь это, Сьюзен, — со вздохом сказал Ларри. — Роль ангела-хранителя, которую ты сейчас пытаешься играть, не изменит моего решения.
Соблазн бросить поднос вместе с завтраком на пол и крикнуть Ларри, что она немедленно уезжает отсюда, был слишком велик. У Сьюзен не было больше сил выслушивать мерзости. Но она понимала, что не сможет так поступить. Потому что просто хочет остаться здесь. Остаться рядом с ним. Видеть его. Говорить с ним. И Сьюзен сказала:
— Ларри, мне не нужно твоего согласия на брак с Роули. Имей в виду, что я всегда могу обратиться к адвокату своего отца. Так что подумай хорошенько о своем поведении.
Она не стала ждать ответа и выбежала из комнаты, хлопнув дверью. На верхней лестничной площадке Сьюзен остановилась, чтобы перевести дыхание и немного успокоиться. Нет, ждать нельзя ни минуты. Скорее в Гринтаун! Сьюзен представила себе реакцию Ларри, если она снова появится у него в комнате. Да еще хладнокровно напомнит, как прошлой ночью они чуть не стали любовниками! Правда, он этому вряд ли поверит. Горько усмехнувшись, Сьюзен спустилась на кухню. Если сегодня приедет гость, его надо будет чем-нибудь кормить. Разумеется, к этому времени ее здесь уже не будет. Не должно быть. Но неплохо проверить, есть ли в доме хоть какие-нибудь продукты?
Сыюзен напрасно беспокоилась. Миссис Роббинс была отличной хозяйкой. Перед своим отъездом к сестре экономка до отказа забила холодильник и морозилку всем необходимым. Кроме того, по собственному опыту Сьюзен знала, что в ближайшей продуктовой лавке можно купить еду в любое время суток. Ее хозяин не раз выручал еще отца Сьюзен, когда к нему нежданно-негаданно наезжали гости. Туда можно всегда позвонить и через четверть часа будет доставлено все, чего душа пожелает. Сьюзен подумала немного и решила напоследок что-нибудь приготовить Ларри. Он же сказал, что голоден. В таких случаях всегда выручала яичница с беконом. Брат любил ее и всегда ел с удовольствием. Особенно по утрам. Она уже заканчивала готовить, когда раздался звонок над парадной дверью и появился доктор Тернер. Вместе они поднялись в комнату Ларри. Доктор с изумлением поглядел на своего пациента, который встал с постели и уже начал одеваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17