Но сейчас у нее нет сил достойно ответить на издевку.
— Так оно и есть, — откровенно сказала она, голос ее дрогнул от боли.
Снова наступило молчание, затем Кайл со мешком проговорил:
— Неужели Мод, моя добрая и горячо любимая Мод, и вправду жаждет моего общества? что случилось? Неужто я застиг тебя в минуту слабости?
Издевательский тон хлестнул Мод, словно пощечина, мигом приведя ее в чувство. Она едва е швырнула трубку, но вовремя сдержалась. слезы, подступившие было к глазам, просохли мгновенно, как по волшебству, усталость куда испарилась, и Мод едко, вдруг охрипшим голосом ответила:
— Может быть, и так, но теперь уже все прошло.
— Так, значит, ты не хочешь, чтобы я примчался сюда первым же рейсом и утешил тебя?
В голосе Кайла все еще была насмешка, но за ней таилась серьезность. Отбросив, это пушение, Мод легкомысленно бросила:
— Ни за что! — И, немного помолчав, добавила: — Если мне понадобится утешитель, то у тебя есть сосед, который, похоже, охотно возьмет на себя эту роль.
Один Бог знает, что толкнуло ее ляпнуть эту глупость. Кайл замолчал надолго, а когда наконец заговорил, голос его звучал отчужденно и холодно:
— Полагаю, ты имеешь в виду Дэвида Хартли?
— Да, мы познакомились… случайно, — торопливо уточнила Мод, не желая сознаваться ни в поломке фургона, ни в том, что приехала так поздно.
— Не вздумай счесть его наивным деревенским парнишкой, — жестко сказал Кайл. — Дэвид Хартли уже ответствен за появление на свет одного внебрачного ребенка, и смею утверждать, что он не прочь повторить этот опыт, если только местные сплетники не лгут.
У Мод перехватило дыхание. Неужели Кайл говорит правду? Дэвид совсем не похож на совратителя… Она растерянно молчала, переваривая услышанное. А кстати, с чего бы это Кайл рассказывает ей такие вещи? Дэвид, в конце концов, всего лишь случайный знакомый!
Но ведь ты имела глупость намекнуть, что из этого знакомства может вырасти нечто большее, напомнила себе Мод, злясь на собственный промах, а Кайл всегда считал себя ответственным за твое благополучие. Чрезмерно ответственным..
Она хорошо помнила, как он дожидался ее после первой «взрослой» вечеринки, в то время как отец и мать отправились спать.
Мод открыла было рот, но тут в трубке отчетливо прозвучал женский голос:
— Кайл, дорогой мой, сколько можно тебя ждать?
— Мод…
— О, не смею тебя задерживать, — едко перебила она. — Да, пожалуйста. Кайл, будь добр запомнить, что мне уже не тринадцать и я не нуждаюсь в старшем брате и блюстителе моей нравственности.
С этими словами Мод швырнула трубку. Все ее добрые намерения улетучились без следа. Как смеет он осуждать Дэвида, если сам недалеко ушел от него? Что это за женщина, которая так интимно называет его «дорогой мой»?
Не твое дело, одернула себя Мод. А эта девица наверняка такая же умопомрачительная красотка, как и все подружки Кайла.
Отправившись спать, она запретила себе думать о Кайле. Но тщетно. Голос Кайла привел ее в смятение, напомнив, что теперь как-никак она живет в его доме. Одна эта мысль взбудоражила Мод, а уж без этого она вполне могла обойтись. Вполне!
Мод проснулась ни свет ни заря. Она была так взвинчена мыслями о предстоящей операции, что ни на чем другом не могла сосредоточиться. В то же время она хорошо понимала, что так рано звонить в больницу бессмысленно. Отца, скорее всего еще даже не увезли в операционную.
Вчера Мод отправила ему цветы и телеграмму, и как бы мучительно ни хотелось ей быть сейчас рядом с ним, она понимала, что в такой момент эти двое хотят побыть только друг с другом.
Они всегда были необыкновенно близки — чудесный пример того, какими нежными и долговечными могут быть отношения между мужем и женой.
В десять часов утра, когда Мод готовила себе четвертую чашку кофе за утро, она услышала звук мотора и тотчас же бросилась к двери черного хода. На подъездную аллею въезжал небольшой «форд». Модно одетая дама, которая выбралась из машины, была по годам почти ровесницей матери Мод; но если мамино лицо почти всегда светилось радостным оживлением, то черты этой женщины словно навсегда закаменели в жесткой неодобрительной гримасе.
Увидев Мод, она деланно улыбнулась и представилась:
— Вера Хартли. Вы уже знакомы с моим сыном.
В свое время Мод встречала достаточно матерей-собственниц, чтобы с первого взгляда распознать еще одну представительницу этого малоприятного племени; и, хотя она понимала, что несправедлива к Дэвиду, все же помимо воли мысленно сравнила его с Кайлом. Как бы сильно Кайл ни любил свою мать, он никогда не позволил бы ей управлять его жизнью, в то время как Дэвид… Впрочем, нет, это всего лишь домыслы, основанные только на словах Кайла. Быть может, Мод и вправду несправедлива, но ее первое впечатление о Дэвиде как о привлекательном и добросердечном юноше оказалось изрядно подпорченным сообщением Кайла насчет внебрачного ребенка.
Она хорошо знала, что Кайл ни за что не стал бы обманывать ее в таком деле, и тем неприятнее было сознавать, что за открытой дружелюбностью молодого фермера скрываются мрачные и непривлекательные свойства. Конечно, вряд ли Мод могла ожидать, что за столь краткое время знакомства Дэвид будет с ней откровенен, но все же с досадой признала, что разочаровалась в нем.
Поступку, о котором рассказал Кайл, мог быть десяток оправдательных объяснений, но Мод с её старомодными взглядами не по душе пришлось, то Дэвид, как оказалось, может столь легко пренебречь своими обязательствами.
И теперь, похоже, она поняла, почему это лучилось. Вера Хартли явно принадлежала к той разновидности матерей, которые предпочитают сами выбрать жену для единственного сыночка, во все времена слабохарактерные мужчины, подобные Дэвиду, неизменно вступали в связь женщинами, не удостоившимися материнского одобрения.
— Дэвид сказал, что у вас сломалась машина, вот я и решила заглянуть и проверить, не нужно ли вам чего.
Вернее, заглянуть и проверить, что я за птица, мрачно подумала Мод.
— Спасибо, у меня все в порядке. Прошу в дом. — У отца Мод научилась управляться с самыми трудными клиентами и сейчас успешно применила эти знания, пряча истинные чувства под маской невозмутимого добродушия.
— Ваш отец, как я понимаю, в больнице, —заметила Вера, когда Мод поставила перед ней кофе.
— Да, сегодня у него операция. Разумеется, все мы очень беспокоимся за него.
— Гм… А вы и Кайл действительно выросли вместе? — Вопросы Веры понемногу расшатывали наигранное спокойствие Мод.
— Мои родители усыновили Кайла, и он много лет жил в нашем доме.
— Так вы, стало быть, все же не в кровном родстве? Должна сказать; я очень удивилась, узнав, что вы будете жить в доме Кайла, но, в конце концов, ваши родители знают что делают. Кайл определенно не из тех мужчин, с кем я согласилась бы поселить свою дочку.
Прежде чем Мод сообразила, что происходит, она вскочила на ноги и, дрожа всем телом от ярости, в упор взглянула на непрошеную гостью.
~ Не имею чести знать, миссис Хартли, на что вы намекаете, — голос Мод зазвенел от едва сдерживаемого бешенства, — но, по правде говоря, лучше вам уйти, пока я не сказала ничего такого, о чем потом пожалею!
Ее так и подмывало бросить в лицо этой женщине, что Кайл при всех своих грехах по крайней мере не оставил ни одну женщину с ребенком, однако Мод сумела прикусить язык.
Уничтожающий взгляд Веры Хартли недвусмысленно сказал ей, что сегодня она нажила лютого врага, но на это Мод было наплевать. Ее все еще трясло от такого приступа смелости, и, лишь когда «форд» миссис Хартли отъехал от дома. Мод наконец в полной мере осознала, что натворила.
Какая злая шутка — чтобы она, именно она так рьяно бросилась на защиту Кайла! В свое время Мод думала о нем веши и похуже, чем гнусные намеки Веры Хартли, и все же, услыхав, как чернит его эта женщина, она пришла в такую непритворную ярость, словно Кайл и вправду был ее братом.
Мод не хотелось далеко уходить от дома — вдруг позвонят из больницы, — и все же она выкроила полчаса, чтобы обойти чудесный сад в елизаветинском духе с самшитовыми изгородями, которые сейчас были покрыты снегом.
Весной здесь, должно быть, замечательно, подумала Мод и осеклась, поймав себя на робком желании увидеть этот весенний сад собственными глазами.
На обратном пути она вынуждена была признаться себе, что влюбилась по уши в старый дом и его окрестности. Здесь царила на редкость теплая и уютная атмосфера места, где крепко любили друг друга, и это ощущение казалось почти таким же осязаемым, как стойкий запах ароматических смол и пчелиного воска, царивший во всем доме.
Минуло уже три часа пополудни, когда наконец раздался долгожданный звонок, и Мод, едва услышав голос матери, поняла, что операция прошла благополучно. Мама плакала, и Мод разрыдалась вместе с ней. То были слезы благодарной радости.
— Врач говорит, что, если все пойдет как надо, через неделю твой отец уже сможет вылететь в Португалию. Сейчас он еще очень слаб, а я пока возвращаюсь в гостиницу, так что увидимся позже, когда встретишь Кайла в аэропорту.
Они еще немного поболтали. Мод рассказала матери, какой прекрасный дом у Кайла, и ее явную невнимательность отнесла на счет того, что та слишком переволновалась. И все равно, думала Мод, мать могла бы проявить к дому Кайла больший интерес, а она слушала рассказ Мод рассеянно, словно не услышала от нее ничего нового.
В половине четвертого Мод повесила трубку, и почти сразу же раздался новый звонок.
Услышав голос Кайла, она растерялась. Он ведь так скоро должен вернуться, и Мод никак не ожидала, что он станет звонить.
— Как отец? — безо всяких предисловий напряженно спросил он. — Как операция?
— Закончилась и прошла успешно, — ответила Мод, и голос ее дрогнул, когда она, в который уже раз, осознала, как сильно любит Кайл ее родителей.
— Слава Богу!
Мод и сама могла бы сказать то же самое, и все же отчего-то при этих словах, произнесенных с огромным облегчением, на глаза у нее навернулись слезы.
— Ты будешь меня встречать? — спросил Кайл.
— Да, и прямо из аэропорта мы поедем в больницу.
Мод не хотелось впервые вести «ягуар» Кайла в темноте, а потому, повесив трубку, последние полчаса дневного света использовала на то, чтобы освоить машину. Управлять «ягуаром» оказалось восхитительно легко, он с готовностью подчинялся малейшему движению. К тому времени, когда Мод несколько раз проехала вдоль подъездной аллеи и безупречно совершила поворот, она почувствовала себя достаточно уверенно и, выключив зажигание, вернулась в дом.
Забавно, но любимой ее комнатой на первом этаже стала та, которую показал ей Кайл, — нечто вроде кабинета, соединенного с библиотекой, — и именно там Мод зажгла камин и устроилась в кресле со свежей газетой, которая до сих пор так и валялась непрочитанной.
Кроме этой комнаты, на первом этаже располагались еще четыре, включая симпатичную гостиную с окнами на юг, отделанную в пастельных персиковых тонах, и большую парадную столовую. Две другие, гостиная поменьше и курительная, тоже были прелестны, но именно в кабинете, где стоило лишь закрыть глаза, и казалось, что Кайл сидит напротив, — именно здесь Мод чувствовала себя как дома.
Глаза ее сами собой закрылись, и газета соскользнула с колен. Разбудил Мод только хриплый бой старинных часов в прихожей, и она, подскочив в кресле, с ужасом обнаружила, что уже шесть часов. Мод опрометью бросилась наверх, чтобы принять душ и переодеться, а затем поспешила в кухню, перекусить на скорую руку.
Меньше всего на свете ей хотелось опоздать к прибытию самолета. Обжигаясь, она торопливо выпила чашку кофе. Потом позвонила в справочное аэропорта и убедилась, что рейс не задерживается. В газете обещали новые снегопады, и погода могла помешать самолету Кайла прибыть вовремя.
По счастью, в Хитроу уже успели справиться со снежными заносами.
Отопительная система «ягуара» работала так хорошо, что Мод вполне могла бы отправиться в путь в одной светлой шелковой блузке и темно-синей шерстяной юбке, но на случай, если рейс все-таки задержат и придется долго торчать в Хитроу, в тон юбке она надела джемпер с вышитыми на груди серебристой нитью пантерами. Наряд этот обошелся ей дорого, но вполне оправдывал затраты. Мод знала, что темно-синий цвет хорошо подчеркивает однотонный шелк блузки, а все это вместе взятое выгодно контрастирует с темно-рыжей копной ее волос.
Она дольше обычного провозилась с макияжем, и в итоге собственное отражение в зеркале показалось ей куда изысканней, чем обычно. Высокие каблуки прибавили Мод роста, впрочем не настолько, чтобы обогнать Кайла.
Если уж ей предстоит работать на него, вряд ли Кайл благосклонно отнесется к привычной ее рабочей «униформе» — заношенному до безобразия спортивному костюму; и Мод, размышляя об этом, говорила себе, что именно поэтому она сегодня вечером так заботится о своей внешности. Только поэтому!
Когда она выехала, снова пошел снег, и крупные пушистые снежинки с царственным величием опускались на подмерзшую землю. По счастью, к тому времени, когда Мод добралась до шоссе, снегопад прекратился.
Управляя мощным «ягуаром», ей все время приходилось подавлять в себе искушение прибавить скорость, но и так Мод добралась до Лондона куда быстрее, чем ожидала.
В Хитроу она не сразу отыскала место для стоянки. Чувствуя во всем теле нервную дрожь, она твердила себе, что дрожь эта вызвано подобными хлопотами, а отнюдь не тем фактом, что она встречает Кайла.
Поглядев на табло прибытия. Мод подошла к буфетной стойке, взяла себе чашку кофе, уселась и приготовилась ждать.
Она увидела Кайла, и в ней все перевернулось, сердце заколотилось так, что готово было выпрыгнуть из фуди. И вдруг Мод стало ясно, в чем дело, — настолько ясно, что она застыла с пересохшим от испуга ртом, оцепенело переваривая факт, который отказывался принять ее разум.
Кайл шел к ней, и Мод закрыла глаза, мучительно желая, чтобы она все-таки ошиблась. Этого не может быть, она не должна, не имеет права позволить себе такое!.. Она открыла глаза, и наваждение, как по волшебству, исчезло — перед ней был просто Кайл, тот самый Кайл, которого она знала всю свою жизнь.
— Мод, что случилось? Отец?..
Охрипший голос Кайла, то, как яростно он схватил ее за плечи и встряхнул, привели Мод в чувство.
— С ним все в порядке, — быстро заверила она, отстраняясь. — Как… как прошел полет?
— Сносно. — Кайл тряхнул головой, раздраженно отбрасывая ее попытку завязать светскую беседу. — Тогда что же стряслось, черт подери? Ты так побелела, я испугался, что ты вот-вот грохнешься в обморок.
— Ничего не стряслось, — с плохо скрываемой досадой ответила Мод. — Я всегда бледная, ты же знаешь.
Она боялась, что Кайл продолжит расспросы. Господи, да как она могла объяснить ему, объяснить кому бы то ни было, что на мгновение увидела перед собой не мальчишку, которого всю жизнь ненавидела, но мужчину, которого готова полюбить? Мужчину, который волновал ее, как никто другой, который пробудил в ней новые, но одновременно странно знакомые чувства, словно в прошлой жизни Мод уже испытала их во всей силе.
Игра воображения, сказала себе Мод, с усилием посмеиваясь над полетом своей фантазии, и повела Кайла туда, где был припаркован «ягуар».
Лишь когда его вещи были загружены в багажник, и оба они уселись в машину, Мод осознала: Кайл ожидает, что за руль сядет она. В неброском свете салона лицо его казалось изможденным, осунувшимся, как видно, печальный итог тех бурных ночей, которые он провел со своей сладкоголосой кошечкой.
Мод включила зажигание, и Кайл откинулся на спинку сиденья, отвернувшись, словно не желал даже замечать ее присутствие. Тогда и она из упрямства решила хранить молчание.
Когда они выехали на шоссе, снова пошел снег, и Мод, не раздумывая, сбросила скорость. Кайл тут же взглянул на нее, беспокойно шевельнувшись на сиденье: должно быть, сейчас потребует остановить машину и пустить его за руль.
Вместо этого, к изумлению Мод, он негромко сказал:
— А ты хороший водитель.
— Для женщины, ты хотел сказать? — За насмешкой Мод попыталась скрыть удовольствие которое доставили ей эти слова.
— Нет, этого я не хотел сказать! — отрезал Кайл. — Да что же это такое. Мод? Всякий раз когда я пытаюсь сделать тебе комплимент, ты встречаешь его в штыки! Неужели я тебе настолько противен, что ты не в силах выслушать от меня и слова похвалы?
Вот, стало быть, как он считает? В голосе Кайла прозвучали усталые нотки, и Мод подавила еле слышный вздох. Еще ребенком она привыкла опасаться его острого языка, а потому приучила себя не принимать на веру ни одного его слова. Похоже, она ошибалась.
— И как, часто ты виделась с Хартли? Мод сдвинула брови и быстро глянула на . Кайла, ожидая увидеть на его лице презрительное выражение, но он сидел с закрытыми глазами, крепко сжав губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— Так оно и есть, — откровенно сказала она, голос ее дрогнул от боли.
Снова наступило молчание, затем Кайл со мешком проговорил:
— Неужели Мод, моя добрая и горячо любимая Мод, и вправду жаждет моего общества? что случилось? Неужто я застиг тебя в минуту слабости?
Издевательский тон хлестнул Мод, словно пощечина, мигом приведя ее в чувство. Она едва е швырнула трубку, но вовремя сдержалась. слезы, подступившие было к глазам, просохли мгновенно, как по волшебству, усталость куда испарилась, и Мод едко, вдруг охрипшим голосом ответила:
— Может быть, и так, но теперь уже все прошло.
— Так, значит, ты не хочешь, чтобы я примчался сюда первым же рейсом и утешил тебя?
В голосе Кайла все еще была насмешка, но за ней таилась серьезность. Отбросив, это пушение, Мод легкомысленно бросила:
— Ни за что! — И, немного помолчав, добавила: — Если мне понадобится утешитель, то у тебя есть сосед, который, похоже, охотно возьмет на себя эту роль.
Один Бог знает, что толкнуло ее ляпнуть эту глупость. Кайл замолчал надолго, а когда наконец заговорил, голос его звучал отчужденно и холодно:
— Полагаю, ты имеешь в виду Дэвида Хартли?
— Да, мы познакомились… случайно, — торопливо уточнила Мод, не желая сознаваться ни в поломке фургона, ни в том, что приехала так поздно.
— Не вздумай счесть его наивным деревенским парнишкой, — жестко сказал Кайл. — Дэвид Хартли уже ответствен за появление на свет одного внебрачного ребенка, и смею утверждать, что он не прочь повторить этот опыт, если только местные сплетники не лгут.
У Мод перехватило дыхание. Неужели Кайл говорит правду? Дэвид совсем не похож на совратителя… Она растерянно молчала, переваривая услышанное. А кстати, с чего бы это Кайл рассказывает ей такие вещи? Дэвид, в конце концов, всего лишь случайный знакомый!
Но ведь ты имела глупость намекнуть, что из этого знакомства может вырасти нечто большее, напомнила себе Мод, злясь на собственный промах, а Кайл всегда считал себя ответственным за твое благополучие. Чрезмерно ответственным..
Она хорошо помнила, как он дожидался ее после первой «взрослой» вечеринки, в то время как отец и мать отправились спать.
Мод открыла было рот, но тут в трубке отчетливо прозвучал женский голос:
— Кайл, дорогой мой, сколько можно тебя ждать?
— Мод…
— О, не смею тебя задерживать, — едко перебила она. — Да, пожалуйста. Кайл, будь добр запомнить, что мне уже не тринадцать и я не нуждаюсь в старшем брате и блюстителе моей нравственности.
С этими словами Мод швырнула трубку. Все ее добрые намерения улетучились без следа. Как смеет он осуждать Дэвида, если сам недалеко ушел от него? Что это за женщина, которая так интимно называет его «дорогой мой»?
Не твое дело, одернула себя Мод. А эта девица наверняка такая же умопомрачительная красотка, как и все подружки Кайла.
Отправившись спать, она запретила себе думать о Кайле. Но тщетно. Голос Кайла привел ее в смятение, напомнив, что теперь как-никак она живет в его доме. Одна эта мысль взбудоражила Мод, а уж без этого она вполне могла обойтись. Вполне!
Мод проснулась ни свет ни заря. Она была так взвинчена мыслями о предстоящей операции, что ни на чем другом не могла сосредоточиться. В то же время она хорошо понимала, что так рано звонить в больницу бессмысленно. Отца, скорее всего еще даже не увезли в операционную.
Вчера Мод отправила ему цветы и телеграмму, и как бы мучительно ни хотелось ей быть сейчас рядом с ним, она понимала, что в такой момент эти двое хотят побыть только друг с другом.
Они всегда были необыкновенно близки — чудесный пример того, какими нежными и долговечными могут быть отношения между мужем и женой.
В десять часов утра, когда Мод готовила себе четвертую чашку кофе за утро, она услышала звук мотора и тотчас же бросилась к двери черного хода. На подъездную аллею въезжал небольшой «форд». Модно одетая дама, которая выбралась из машины, была по годам почти ровесницей матери Мод; но если мамино лицо почти всегда светилось радостным оживлением, то черты этой женщины словно навсегда закаменели в жесткой неодобрительной гримасе.
Увидев Мод, она деланно улыбнулась и представилась:
— Вера Хартли. Вы уже знакомы с моим сыном.
В свое время Мод встречала достаточно матерей-собственниц, чтобы с первого взгляда распознать еще одну представительницу этого малоприятного племени; и, хотя она понимала, что несправедлива к Дэвиду, все же помимо воли мысленно сравнила его с Кайлом. Как бы сильно Кайл ни любил свою мать, он никогда не позволил бы ей управлять его жизнью, в то время как Дэвид… Впрочем, нет, это всего лишь домыслы, основанные только на словах Кайла. Быть может, Мод и вправду несправедлива, но ее первое впечатление о Дэвиде как о привлекательном и добросердечном юноше оказалось изрядно подпорченным сообщением Кайла насчет внебрачного ребенка.
Она хорошо знала, что Кайл ни за что не стал бы обманывать ее в таком деле, и тем неприятнее было сознавать, что за открытой дружелюбностью молодого фермера скрываются мрачные и непривлекательные свойства. Конечно, вряд ли Мод могла ожидать, что за столь краткое время знакомства Дэвид будет с ней откровенен, но все же с досадой признала, что разочаровалась в нем.
Поступку, о котором рассказал Кайл, мог быть десяток оправдательных объяснений, но Мод с её старомодными взглядами не по душе пришлось, то Дэвид, как оказалось, может столь легко пренебречь своими обязательствами.
И теперь, похоже, она поняла, почему это лучилось. Вера Хартли явно принадлежала к той разновидности матерей, которые предпочитают сами выбрать жену для единственного сыночка, во все времена слабохарактерные мужчины, подобные Дэвиду, неизменно вступали в связь женщинами, не удостоившимися материнского одобрения.
— Дэвид сказал, что у вас сломалась машина, вот я и решила заглянуть и проверить, не нужно ли вам чего.
Вернее, заглянуть и проверить, что я за птица, мрачно подумала Мод.
— Спасибо, у меня все в порядке. Прошу в дом. — У отца Мод научилась управляться с самыми трудными клиентами и сейчас успешно применила эти знания, пряча истинные чувства под маской невозмутимого добродушия.
— Ваш отец, как я понимаю, в больнице, —заметила Вера, когда Мод поставила перед ней кофе.
— Да, сегодня у него операция. Разумеется, все мы очень беспокоимся за него.
— Гм… А вы и Кайл действительно выросли вместе? — Вопросы Веры понемногу расшатывали наигранное спокойствие Мод.
— Мои родители усыновили Кайла, и он много лет жил в нашем доме.
— Так вы, стало быть, все же не в кровном родстве? Должна сказать; я очень удивилась, узнав, что вы будете жить в доме Кайла, но, в конце концов, ваши родители знают что делают. Кайл определенно не из тех мужчин, с кем я согласилась бы поселить свою дочку.
Прежде чем Мод сообразила, что происходит, она вскочила на ноги и, дрожа всем телом от ярости, в упор взглянула на непрошеную гостью.
~ Не имею чести знать, миссис Хартли, на что вы намекаете, — голос Мод зазвенел от едва сдерживаемого бешенства, — но, по правде говоря, лучше вам уйти, пока я не сказала ничего такого, о чем потом пожалею!
Ее так и подмывало бросить в лицо этой женщине, что Кайл при всех своих грехах по крайней мере не оставил ни одну женщину с ребенком, однако Мод сумела прикусить язык.
Уничтожающий взгляд Веры Хартли недвусмысленно сказал ей, что сегодня она нажила лютого врага, но на это Мод было наплевать. Ее все еще трясло от такого приступа смелости, и, лишь когда «форд» миссис Хартли отъехал от дома. Мод наконец в полной мере осознала, что натворила.
Какая злая шутка — чтобы она, именно она так рьяно бросилась на защиту Кайла! В свое время Мод думала о нем веши и похуже, чем гнусные намеки Веры Хартли, и все же, услыхав, как чернит его эта женщина, она пришла в такую непритворную ярость, словно Кайл и вправду был ее братом.
Мод не хотелось далеко уходить от дома — вдруг позвонят из больницы, — и все же она выкроила полчаса, чтобы обойти чудесный сад в елизаветинском духе с самшитовыми изгородями, которые сейчас были покрыты снегом.
Весной здесь, должно быть, замечательно, подумала Мод и осеклась, поймав себя на робком желании увидеть этот весенний сад собственными глазами.
На обратном пути она вынуждена была признаться себе, что влюбилась по уши в старый дом и его окрестности. Здесь царила на редкость теплая и уютная атмосфера места, где крепко любили друг друга, и это ощущение казалось почти таким же осязаемым, как стойкий запах ароматических смол и пчелиного воска, царивший во всем доме.
Минуло уже три часа пополудни, когда наконец раздался долгожданный звонок, и Мод, едва услышав голос матери, поняла, что операция прошла благополучно. Мама плакала, и Мод разрыдалась вместе с ней. То были слезы благодарной радости.
— Врач говорит, что, если все пойдет как надо, через неделю твой отец уже сможет вылететь в Португалию. Сейчас он еще очень слаб, а я пока возвращаюсь в гостиницу, так что увидимся позже, когда встретишь Кайла в аэропорту.
Они еще немного поболтали. Мод рассказала матери, какой прекрасный дом у Кайла, и ее явную невнимательность отнесла на счет того, что та слишком переволновалась. И все равно, думала Мод, мать могла бы проявить к дому Кайла больший интерес, а она слушала рассказ Мод рассеянно, словно не услышала от нее ничего нового.
В половине четвертого Мод повесила трубку, и почти сразу же раздался новый звонок.
Услышав голос Кайла, она растерялась. Он ведь так скоро должен вернуться, и Мод никак не ожидала, что он станет звонить.
— Как отец? — безо всяких предисловий напряженно спросил он. — Как операция?
— Закончилась и прошла успешно, — ответила Мод, и голос ее дрогнул, когда она, в который уже раз, осознала, как сильно любит Кайл ее родителей.
— Слава Богу!
Мод и сама могла бы сказать то же самое, и все же отчего-то при этих словах, произнесенных с огромным облегчением, на глаза у нее навернулись слезы.
— Ты будешь меня встречать? — спросил Кайл.
— Да, и прямо из аэропорта мы поедем в больницу.
Мод не хотелось впервые вести «ягуар» Кайла в темноте, а потому, повесив трубку, последние полчаса дневного света использовала на то, чтобы освоить машину. Управлять «ягуаром» оказалось восхитительно легко, он с готовностью подчинялся малейшему движению. К тому времени, когда Мод несколько раз проехала вдоль подъездной аллеи и безупречно совершила поворот, она почувствовала себя достаточно уверенно и, выключив зажигание, вернулась в дом.
Забавно, но любимой ее комнатой на первом этаже стала та, которую показал ей Кайл, — нечто вроде кабинета, соединенного с библиотекой, — и именно там Мод зажгла камин и устроилась в кресле со свежей газетой, которая до сих пор так и валялась непрочитанной.
Кроме этой комнаты, на первом этаже располагались еще четыре, включая симпатичную гостиную с окнами на юг, отделанную в пастельных персиковых тонах, и большую парадную столовую. Две другие, гостиная поменьше и курительная, тоже были прелестны, но именно в кабинете, где стоило лишь закрыть глаза, и казалось, что Кайл сидит напротив, — именно здесь Мод чувствовала себя как дома.
Глаза ее сами собой закрылись, и газета соскользнула с колен. Разбудил Мод только хриплый бой старинных часов в прихожей, и она, подскочив в кресле, с ужасом обнаружила, что уже шесть часов. Мод опрометью бросилась наверх, чтобы принять душ и переодеться, а затем поспешила в кухню, перекусить на скорую руку.
Меньше всего на свете ей хотелось опоздать к прибытию самолета. Обжигаясь, она торопливо выпила чашку кофе. Потом позвонила в справочное аэропорта и убедилась, что рейс не задерживается. В газете обещали новые снегопады, и погода могла помешать самолету Кайла прибыть вовремя.
По счастью, в Хитроу уже успели справиться со снежными заносами.
Отопительная система «ягуара» работала так хорошо, что Мод вполне могла бы отправиться в путь в одной светлой шелковой блузке и темно-синей шерстяной юбке, но на случай, если рейс все-таки задержат и придется долго торчать в Хитроу, в тон юбке она надела джемпер с вышитыми на груди серебристой нитью пантерами. Наряд этот обошелся ей дорого, но вполне оправдывал затраты. Мод знала, что темно-синий цвет хорошо подчеркивает однотонный шелк блузки, а все это вместе взятое выгодно контрастирует с темно-рыжей копной ее волос.
Она дольше обычного провозилась с макияжем, и в итоге собственное отражение в зеркале показалось ей куда изысканней, чем обычно. Высокие каблуки прибавили Мод роста, впрочем не настолько, чтобы обогнать Кайла.
Если уж ей предстоит работать на него, вряд ли Кайл благосклонно отнесется к привычной ее рабочей «униформе» — заношенному до безобразия спортивному костюму; и Мод, размышляя об этом, говорила себе, что именно поэтому она сегодня вечером так заботится о своей внешности. Только поэтому!
Когда она выехала, снова пошел снег, и крупные пушистые снежинки с царственным величием опускались на подмерзшую землю. По счастью, к тому времени, когда Мод добралась до шоссе, снегопад прекратился.
Управляя мощным «ягуаром», ей все время приходилось подавлять в себе искушение прибавить скорость, но и так Мод добралась до Лондона куда быстрее, чем ожидала.
В Хитроу она не сразу отыскала место для стоянки. Чувствуя во всем теле нервную дрожь, она твердила себе, что дрожь эта вызвано подобными хлопотами, а отнюдь не тем фактом, что она встречает Кайла.
Поглядев на табло прибытия. Мод подошла к буфетной стойке, взяла себе чашку кофе, уселась и приготовилась ждать.
Она увидела Кайла, и в ней все перевернулось, сердце заколотилось так, что готово было выпрыгнуть из фуди. И вдруг Мод стало ясно, в чем дело, — настолько ясно, что она застыла с пересохшим от испуга ртом, оцепенело переваривая факт, который отказывался принять ее разум.
Кайл шел к ней, и Мод закрыла глаза, мучительно желая, чтобы она все-таки ошиблась. Этого не может быть, она не должна, не имеет права позволить себе такое!.. Она открыла глаза, и наваждение, как по волшебству, исчезло — перед ней был просто Кайл, тот самый Кайл, которого она знала всю свою жизнь.
— Мод, что случилось? Отец?..
Охрипший голос Кайла, то, как яростно он схватил ее за плечи и встряхнул, привели Мод в чувство.
— С ним все в порядке, — быстро заверила она, отстраняясь. — Как… как прошел полет?
— Сносно. — Кайл тряхнул головой, раздраженно отбрасывая ее попытку завязать светскую беседу. — Тогда что же стряслось, черт подери? Ты так побелела, я испугался, что ты вот-вот грохнешься в обморок.
— Ничего не стряслось, — с плохо скрываемой досадой ответила Мод. — Я всегда бледная, ты же знаешь.
Она боялась, что Кайл продолжит расспросы. Господи, да как она могла объяснить ему, объяснить кому бы то ни было, что на мгновение увидела перед собой не мальчишку, которого всю жизнь ненавидела, но мужчину, которого готова полюбить? Мужчину, который волновал ее, как никто другой, который пробудил в ней новые, но одновременно странно знакомые чувства, словно в прошлой жизни Мод уже испытала их во всей силе.
Игра воображения, сказала себе Мод, с усилием посмеиваясь над полетом своей фантазии, и повела Кайла туда, где был припаркован «ягуар».
Лишь когда его вещи были загружены в багажник, и оба они уселись в машину, Мод осознала: Кайл ожидает, что за руль сядет она. В неброском свете салона лицо его казалось изможденным, осунувшимся, как видно, печальный итог тех бурных ночей, которые он провел со своей сладкоголосой кошечкой.
Мод включила зажигание, и Кайл откинулся на спинку сиденья, отвернувшись, словно не желал даже замечать ее присутствие. Тогда и она из упрямства решила хранить молчание.
Когда они выехали на шоссе, снова пошел снег, и Мод, не раздумывая, сбросила скорость. Кайл тут же взглянул на нее, беспокойно шевельнувшись на сиденье: должно быть, сейчас потребует остановить машину и пустить его за руль.
Вместо этого, к изумлению Мод, он негромко сказал:
— А ты хороший водитель.
— Для женщины, ты хотел сказать? — За насмешкой Мод попыталась скрыть удовольствие которое доставили ей эти слова.
— Нет, этого я не хотел сказать! — отрезал Кайл. — Да что же это такое. Мод? Всякий раз когда я пытаюсь сделать тебе комплимент, ты встречаешь его в штыки! Неужели я тебе настолько противен, что ты не в силах выслушать от меня и слова похвалы?
Вот, стало быть, как он считает? В голосе Кайла прозвучали усталые нотки, и Мод подавила еле слышный вздох. Еще ребенком она привыкла опасаться его острого языка, а потому приучила себя не принимать на веру ни одного его слова. Похоже, она ошибалась.
— И как, часто ты виделась с Хартли? Мод сдвинула брови и быстро глянула на . Кайла, ожидая увидеть на его лице презрительное выражение, но он сидел с закрытыми глазами, крепко сжав губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16