— Сиди смирно, я тебе помогу.
Мод напряглась, почувствовав на спине его прохладную твердую ладонь. Горячее дыхание Кайла щекотало ей кожу, и от этого ощущения сердце ее вдруг замерло.
— Вижу, в этом году ты не ездила отдыхать, — небрежно заметил Кайл, управившись с молнией. — Или не желаешь выставлять на солнце такую бледную шкурку?
Эта пустячная реплика глубоко задела Мод. Она не привыкла к прикосновению мужских рук, и слова Кайла показались ей вторжением в ее личную жизнь.
— Я вообще не могу загорать. Мне казалось, уж это-то ты должен был помнить! — огрызнулась она, с горечью вспомнив, как однажды летом твердо решила заполучить такой же бронзово-смуглый загар, как у Кайла, и в итоге заработала солнечный ожог.
Все тело у нее распухло, кожа налилась нездоровой краснотой. Мод отчаянно разболелась, и пришлось ей почти неделю безвылазно сидеть дома, задернув все шторы в спальне, а мать беспрерывно натирала ее цинковой мазью.
— У тебя-то к сорока годам кожа станет, как подошва, — вслух съязвила она.
— Зато твоя так и останется шелковистой, как первосортный бархат.
Смысл этих слов не сразу дошел до Мод, но, когда дошел, она повернулась и уставилась на Кайла, изумленно приоткрыв рот. То же изумление отразилось в ее округлившихся темно-карих глазах.
— В чем дело. Мод? Неужели ты не привыкла слышать, как мужчина хвалит твою нежную кожу? Твои любовники, например…
Голос Кайла подействовал на нее как-то странно. Никогда прежде он не говорил с ней так мягко, почти нежно, и Мод с нахлынувшей яростью пыталась отогнать от себя непрошеные видения, которые навевал этот непривычный тон.
Видения эти ошеломили ее. На миг она онемела от смущения, смешанного с неподдельной злостью, и глаза ее помимо воли потемнели, как темнели всегда, когда Мод испытывала замешательство или страх.
— Я уже сказала тебе, Кайл, что пришла сюда не затем, чтобы обсуждать мою личную жизнь…
— Из чего следует, что и обсуждать-то особо нечего. — Кайл поднялся на ноги и продолжил, прежде чем Мод успела переварить его реплику: — Я навещу твоего отца. А потом нам с тобой, Мод, снова нужно будет кое о чем поговорить. Ты можешь завтра пообедать со мной? Послезавтра мне нужно лететь в Штаты, на встречу с будущим клиентом.
Что оставалось делать Мод? Она согласилась и лишь на полпути к фургончику осознала полностью, что именно сказал ей Кайл, перед тем как условиться насчет обеда. Мод застыла как вкопанная, не замечая сердитых взглядов прохожих, которым едва удалось избежать столкновения.
Откуда бы Кайлу знать что-то о ее личной жизни? Они не виделись шесть лет, и все же он говорил так уверенно, словно и впрямь знал о Мод все. Откуда? Разве что… разве что он следил за ними. Мод нахмурилась. Если так, то Кайл и до ее прихода должен был знать, что отец в больнице. Сдвинув брови, она пыталась вспомнить, не выдал ли он себя, услыхав ее сообщение. Впрочем, Кайл всегда хорошо умел скрывать свои чувства. Да и сама Мод слишком нервничала во время разговора и была чересчур взвинчена, чтобы обращать внимание на какие-то мелочи.
Что ж, она добилась чего хотела, во всяком случае наполовину. Ей бы радоваться или вздохнуть с облегчением — куда там! Мод вовсе не хотела, чтобы Кайл Беннетт снова возник в жизни ее семьи, и все же ради родителей ей придется с этим смириться. Если он сам захочет вернуться. Всегда остается шанс, что он не сдержит обещания или, раз навестив отца, опять исчезнет.
Что бы ни случилось, родители не должны знать, что возвращением Кайла они обязаны Мод. Они бы так разозлились! Нет, эта подробность должна оставаться тайной. Ее и Кайла. Странно думать, что в кои-то веки у них с Кайлом появилось что-то общее.
Снег, едва присыпавший улицы Бата, за городом властвовал уже безраздельно. Счастье еще, что снегопад прекратился. Старенький фургончик капризничал, и к тому времени, когда Мод наконец добралась до дому, она так измучилась, что голова раскалывалась от боли.
Ей бы следовало что-то съесть, но сама мысль о еде вызывала стойкую тошноту. Сварив себе крепкого кофе. Мод устроилась в старом кухонном кресле, которое кошки почитали своей неограниченной собственностью. Хильда, старшая из кошек, полосатая деревенская красотка с непомерным чувством собственного достоинства, одарила захватчицу возмущенным взглядом и зашипела, вымещая гнев на Мэг, которая невозмутимо уселась у ног хозяйки.
Неужели жизнь с родителями и вправду отгородила ее от реального мира? Для того, кто, подобно Мод, любил деревню, такое существование было почти идиллическим; работа в отцовской фирме не требовала от нее титанических усилий и уж конечно никак не могла сравниться с той потогонной системой, в которой трудились бедолаги, ежедневно мотавшиеся в Лондон или иной крупный город. Не облекая свое презрение в слова, Кайл тем не менее сумел ясно показать Мод, что считает ее существование жалким… Или же это ее повышенная чувствительность ко всему, что касается Кайла, вынудила ее задать себе такой вопрос? Кайл заметил, что семейный бизнес едва ли способен обеспечить безбедное существование родителям, не говоря уж о жалованье Мод. Он был, конечно, прав, но не знал одного: в последнее время Мод все больше и больше перекладывала дела фирмы на свои плечи. Отец сетовал на усталость, и теперь она сурово корила себя за то, что раньше не расспросила его, в чем дело, не догадалась, что причиной его усталости стало ухудшение здоровья.
Мод отнюдь не была глупа. Она понимала, что семейный бизнес понемногу приходит в упадок, что отцу все труднее управляться с делами. Однако, не будь фирмы, где взять родителям иной источник дохода?
Тревога выгнала Мод из уютного кухонного кресла и привела в холодный закуток, который служил им офисом. Открыв ящик письменного стола, она извлекла на свет расходные книги.
Лишь когда в закутке совсем стемнело. Мод осознала, что засиделась здесь не на шутку. Оторвавшись от работы, она устало помассировала ноющий затылок. Сколько ни возилась она с цифрами, они со зловещей ясностью предрекали одно и то же: близкое банкротство. И почему только отец не сказал ей, что заложил дом? Мод прикрыла глаза, почти готовая разрыдаться. Если б только было кому излить свою душу, было с кем поделиться тревогами и заботами… Мод мечтала об этом, но сознавала ясно, что помочь ей никто не в силах.
Уже почти четыре часа. Скоро позвонит мама, а ведь она еще обещала помочь миссис Энсти украсить зал для рождественской вечеринки.
И тут, как нарочно, зазвонил телефон, но, к изумлению Мод, она услышала в трубке голос Кайла Беннетта. Она была так потрясена, что на несколько секунд потеряла дар речи.
— Все еще дуешься на меня за то, что услышала горькую правду? — вкрадчиво спросил Кайл, и тотчас усталость Мод сменилась вспыхнувшим гневом.
— Ошибаешься, Кайл, — резко ответила она. — Я не дуюсь. Что тебе нужно?
— У меня есть два билета на «Призрак оперы». Хочешь пойти?
От неожиданности у Мод перехватило дух.
Она где-то читала, что билеты на «Призрак оперы» достать невозможно, и, конечно, с радостью посмотрела бы этот необыкновенный спектакль, но только не вместе с Кайлом.
— Извини, но не могу, — сказала она с тайным удовлетворением. — Сегодня вечером я занята.
Наступило долгое молчание, и Мод, ожидая ответа, спрашивала себя, с чего это Кайлу вздумалось приглашать ее, что за интригу он затеял. Наконец она услышала сардонический голос:
— Понимаю. И где же, интересно, закончится этот вечер: у него или у тебя? Должно быть, жизнь с родителями изрядно мешает твоим личным делам или ты выбираешь себе любовников, которые…
Мод швырнула трубку, прежде чем успела подумать, что делает. От ярости ее трясло. Как смеет Кайл намекать, что она воспользовалась болезнью отца, чтобы привести в дом мужчину? Как он смеет! Дрожа всем телом. Мод опустилась в кресло и попыталась прийти в себя. В конце концов, Кайл ведь не намеренно подтрунивал над ней — просто решил, что и она ведет тот же образ жизни, который по душе ему самому.
И все-таки даже привычная безмятежность послеобеденной прогулки с Мэг не помогла Мод обрести душевное равновесие.
Едва она вернулась, позвонила мать и сказала, что отцу понемногу становится лучше. Вешая трубку. Мод хмурилась. В голосе матери слышалась напряженная нотка, словно она пыталась что-то скрыть. Сердце девушки забилось сильнее, по спине пробежал холодок страха. Неужели состояние отца все же ухудшилось? Мод жадно глянула на телефон, терзаемая желанием схватить трубку и позвонить маме… но этого делать было никак нельзя.
Несмотря на ее тревоги, вечер пролетел незаметно. Вместе с миссис Энсти помогать в украшении клуба пришел ее племянник. Он служил в армии и приехал на побывку из Германии — приятный молодой человек двадцати с лишним лет, с вежливыми несколько старомодными манерами, которые Мод сочла безусловно привлекательными. Говард — так его звали — ни в коей мере не обладал физической притягательностью Кайла, зато излучал спокойствие и надежность, и с каждой минутой Мод проникалась к нему все большей симпатией.
В деревню она отправилась пешком и, когда Говард предложил подвезти ее домой, с большой охотой приняла его предложение.
Ехать пришлось недолго, и Мод почувствовала, что обязана пригласить Говарда на чашку кофе. Возясь в кухне, она услышала телефонный звонок.
— Возьми, пожалуйста, трубку! — крикнула она Говарду. — Это, наверное, моя мама.
От своей тети Говард уже знал, что случилось с Гордоном Бернсом. Наливая в чашки горячее молоко. Мод услышала, как он снял трубку.
— Это не твоя мать, — сказал он, вернувшись в кухню. — Какой-то Беннетт.
Мод едва не выронила кастрюльку с молоком. Кайл опять позвонил ей? Говард едва заметно хмурился, и в его манере держаться появилась легкая неодобрительная отчужденность. Мод с удивлением отметила, что он изменился в лице.
— Извини, но я, кажется, не смогу задержаться. Мне завтра с утра уезжать… Приятно было познакомиться…
И он исчез, прежде чем Мод успела сказать хоть слово. В ярости она бросилась к телефону и схватила трубку.
— Кто твой приятель? — осведомился Кайл.
— Говард — племянник подруги моих родителей, и вообще это не твое дело, — ледяным тоном отрезала Мод и, не сдержавшись, спросила: — Что ты ему такое ляпнул? Он не захотел даже выпить кофе! Пропустив вопрос мимо ушей, Кайл лаконично сообщил:
— Я был в больнице и виделся с твоим отцом.
В одно мгновение Говард вылетел у нее из головы.
— Правда? Кайл, скажи мне, ради Бога, как он себя чувствует? Когда мама сегодня звонила мне, голос у нее был какой-то странный. Уверена, она что-то от меня скрывает.
Наступило молчание, затем Кайл циничным тоном заметил:
— А ты и вправду здорово изменилась. Та Мод, которую я помню, была чересчур поглощена собственными горестями, чтобы замечать чужие.
Наверное, он был прав, но эта язвительная реплика больно уколола Мод.
— Твой отец покуда держится неплохо, но, как ты и говорила, ему необходима операция, и чем скорее, тем лучше. Я побеседовал об этом с твоей мамой, и мы выработали план действий. Мама позвонит тебе позже. Кстати, она дала мне разрешение просмотреть расходные книги фирмы. Судя по всему, состояние дел очень беспокоит отца, и она считает, что, если я просмотрю книги, он не будет так волноваться.
Он намекает на то, что у меня не хватает ума разобраться в делах самостоятельно, подумала Мод, уязвленная до глубины души тем, что мать не верит в ее силы.
— Хорошо, я привезу книги завтра, когда встретимся за обедом.
— Нет, они нужны мне сегодня. Я просмотрю их, а завтра, когда будем обсуждать лечение твоего отца, поговорим заодно и о делах фирмы.
Застигнутая врасплох. Мод сумела лишь неуверенно возразить:
— Но, Кайл, уже ведь очень поздно. Я как раз собиралась ложиться в постель…
— Надеюсь, одна? — вкрадчиво поддел он.
— Похоже, у меня не осталось другого выхода, — сердито огрызнулась Мод, вспомнив поспешное и в высшей степени нелестное для нее бегство Говарда.
— Ты разочарована?
— Вряд ли, поскольку я все равно не собиралась с ним спать. Я, видишь ли, не страдаю сексуальной неразборчивостью в ущерб собственному здоровью.
Мод очень понравилась собственная реплика, но она обрадовалась, что Кайл не может увидеть досады, отразившейся на ее лице, когда он без запинки ответил:
— Вполне с тобой согласен. В наши дни всякий, кто ложится в постель, не думая о прошлых связях своего партнера, либо преступно глуп, либо склонен к самоубийству. Буду через час, — закончил он, не давая Мод возможности возразить. — Успеешь приготовить для меня все, что нужно?
Превращение вкрадчивого мучителя в делового человека так смутило Мод, что она попрощалась, повесила трубку и лишь тогда сообразила, что не успела возразить Кайлу ни словом.
Поскольку все равно придется ждать его появления, Мод решила употребить это время с пользой и собрала материалы, которые могли понадобиться ей для небольшого заказа из местного магазинчика модной одежды.
Хозяйка этого магазина училась когда-то в одной школе с Мод, а теперь была замужней женщиной с двумя маленькими детьми. Прошлым летом муж ушел от нее, и магазинчик, которым она владела, служил сразу двум целям: он был единственным средством заработать на жизнь и воспитание детей и одновременно хоть как-то занимал время и мысли своей хозяйки.
Уход мужа оставил в ее душе горький осадок: они любили друг друга еще подростками и поженились, едва ей исполнилось восемнадцать. Теперь она в свои двадцать пять лет осталась с двумя малышами на руках, и житейские трудности состарили ее если не физически, то душевно.
— Когда они подрастут, — кивнув на своих крохотных дочерей, сказала она заглянувшей в гости Мод, — уж я научу их, как не попасться в ту западню, в которую угодила сама. И уж точно позабочусь, чтобы у них были средства к существованию. Мне-то повезло, родители оставили мне магазинчик, но я знаю многих своих ровесниц, которые оказались в точно таком же положении и теперь вынуждены жить только на государственное пособие да от случая к случаю на алименты, которые из щедрости или из чувства вины платят их бывшие мужья. А ты хоть представляешь, сколько стоит купить ребенку пару приличной обуви?!
Мод обещала бывшей однокласснице придумать что-нибудь оригинальное для оформления рождественской витрины, и, хотя этот заказ не сулил особой прибыли, сейчас, по крайней мере, у нее было чем занять себя до приезда Кайла.
В последний раз он появлялся в этом доме в ту самую ночь, когда… ну нет, она не станет мучить себя, в тысячный раз вспоминая то горькое время.
Резкий телефонный звонок ворвался в мысли Мод. Она схватила трубку и ничуть не удивилась, услышав голос матери.
— Мод, дорогая, в жизни не догадаешься, что случилось! Сегодня вечером твоего отца навестил Кайл! Видимо, он откуда-то узнал о… о приступе и пришел в больницу. — Мамин голос вдруг переменился. — Дорогая, ты меня слушаешь?
До боли в пальцах стиснув трубку. Мод вынудила себя с притворной веселостью ответить:
— Конечно, слушаю. Вы, должно быть, очень ему обрадовались.
Наступила тишина, и Мод явственно ощутила, что мама колеблется.
— Мне бы надо было подождать с этой новостью, пока ты не пришла навестить отца, но мы оба так удивились появлению Кайла…
— Мама, я уже взрослая и больше не испытываю к Кайлу ненависти. Я давно уже не ревную его к вам и рада, что он вспомнил о вас. Через расстояние, разделявшее их, до Мод долетел облегченный вздох матери. Помолчав немного, она торопливо заговорила:
— Представь, он предложил нам свою помощь.
О Мод, это такая радость! Я так беспокоилась. Кайл обещал, что вместе со мной пойдет к врачу…
Острая игла ревности кольнула сердце, но Мод подавила это чувство. Она давно уже научилась справляться со своими эмоциями и теперь не собиралась им поддаваться.
— Отец, наверное, в восторге? — перебила она мать, стараясь придать своему голосу как можно больше тепла и воодушевления. — Я ведь знаю, как ему недоставало Кайла да и тебе тоже, мама.
— Он должен позвонить тебе. Я заговорила о том, как мы тревожимся о делах фирмы, и Кайл вызвался просмотреть бухгалтерские книги. Ты ведь не возражаешь, дорогая?
Тревога и озабоченность в голосе матери заглушили уколы ревности.
— Конечно нет, — солгала Мод. — Я приготовлю для него книги…
— Родная моя, я знаю, как ты относишься к Кайлу, но… Ох, мне пора, здесь еще кому-то нужен телефон. Позвоню тебе завтра.
Голос матери звенел неприкрытым счастьем. Смирись с этим, жестко сказала себе Мод. Они любят Кайла не больше и не меньше, чем тебя, — просто по-другому. Ты всегда знала это, и теперь настала пора доказать самой себе, что ты действительно стала взрослой.
Ее родителям нужен кто-то, на кого можно опереться, кто снимет с их плеч непосильную ношу пришедшего в упадок бизнеса, и, как ни горько Мод было это признать, но этим «кем-то» никак не могла быть она сама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16