Кучер какого-то фургона пытался увернуться, чтобы не наехать на Джека, который упал прямо ему под колеса. Но Джеку уже было все равно — падение убило его.
Глава 56

Кейси успела уложить вещи к тому времени, как Демьен вернулся в гостиницу после объяснений в полиции. В гостинице к услугам постояльцев было подробное расписание поездов. Следующий поезд в Техас отправлялся после полудня.
Кейси уже объявила родителям, что поедет именно этим поездом; это их не обрадовало. Чендос и Кортни ждали иного завершения поездки в Чикаго, во всяком случае мать Кейси.
Чендос все еще придерживался принципа «я-воздержусь-от-суждения-пока-не-увижу-результатов». Другими словами, он не собирался удостаивать Демьена добрым отношением, пока не убедится, что тот сделает Кейси счастливой. Шансов на то, что это произойдет теперь, было не так много.
Может, Кейси снова слишком спешила уехать. Она не оставляла Демьену времени задуматься о такой вещи, как женитьба, теперь, когда он освободился от клятвы поймать Джека Каррутерса. По правде говоря, Кейси боялась подвергать его испытанию: до сих пор Демьен не давал ей повода считать, что он думает о женитьбе. У него было достаточно возможностей намекнуть ей на это раз-другой или хотя бы предупредить, что хочет поговорить с ней, когда они покончат с Джеком.
Он этого не делал, так какая разница, когда уехать?
Днем раньше, днем позже… Насколько она знала, и он мог бы уехать сегодняшним поездом.
Он, однако, зашел к ней в номер рассказать о результатах своих переговоров с полицией и о том, что получил отставку как исполняющий обязанности шерифа. Он говорил обо всем этом, стоя на пороге, до тех пор пока Кейси не распахнула дверь пошире, тем самым приглашая его войти. Только закончив свой рассказ, Демьен заметил разложенную на постели одежду Кейси и дорожную сумку.
— Вы уезжаете? Уже?
— Почему бы и нет?
Демьен с силой втиснул руки в карманы.
— В самом деле, почему бы и нет? — брюзгливо повторил он. — Я полагаю, вы и на этот раз не собираетесь сказать «до свидания»?
— Может, я что-то запамятовала, но ведь вы всего-навсего просили моей помощи в деле с Джеком? Вы ее получили. Чего же еще? Но вы, кажется, любитель прощаться и придаете этому особое значение. Тогда считайте, что прощальные слова сказаны.
Демьен взорвался:
— Клянусь вам, Кейси, что вы самое зловредное создание, какое…
— Что я такого сделала на этот раз? — нахмурившись, перебила его она.
— Ничего. Ничего, будь я проклят! — огрызнулся Демьен и повернулся, чтобы уйти.
Кейси тяжко было видеть, что он уходит вот так, обиженный на нее. Она хотела бы всю жизнь посвятить тому, чтобы он стал счастливым, но, если уж это невозможно… есть одно, что она может сделать для него — на прощание.
— Демьен…
Он повернулся так быстро, что она чуть не подскочила. Понадобилось несколько секунд, чтобы унялось бурное сердцебиение. И Кейси не увидела, что с Демьеном происходит то же самое.
— Я не хотела говорить вам, пока вы были так поглощены делом Джека, — начала она. — Но другой возможности может и не быть, так что… Словом, в тот вечер ваша мать пошла за вами в ваш номер…
— Ну и что? — Демьен насторожился при первом же упоминании о матери.
— У нее были слезы на глазах, когда она уходила от вас, Демьен. — При этих словах Демьен замер и весь побелел. Она торопливо добавила:
— Я подумала, что это свидетельство сильных чувств чрезвычайно важно. Вам следовало бы выяснить, что это за чувства, прежде чем вы покинете город. Вы так не думаете? Я узнала ее адрес. Немного самонадеянно с моей стороны, но…
— Вы пойдете со мной?
Этого Кейси не ожидала, она лишь хотела, чтобы Демьен поговорил со своей матерью, хотела подготовить эту возможность.
— Зачем?
— Затем, что я не хочу идти один, — еле слышным шепотом произнес он.
У Кейси защемило сердце. Как можно отказать в этом?
— Хорошо. Прямо сейчас?
— Прямо сейчас, иначе я могу передумать.
Глава 57

У Кейси было время выяснить некоторые подробности о жизни Маргарет Хенслоу, когда она справлялась о ее адресе после той вечерней встречи в гостинице. Маргарет осталась богатой вдовой после смерти своего второго мужа, Роберта Хенслоу. Жила она в большом доме из темного камня, долгие годы принадлежавшего семье Роберта, а теперь перешедшего к ней.
Ее глубоко уважали, считая настоящей светской львицей. Но близких друзей у нее, по существу, не было, во всяком случае среди тех немногих людей, с которыми говорила о ней Кейси. Во втором браке у Маргарет не было детей. Похоронив мужа, она осталась одна в огромном доме и проводила здесь большую часть времени. По словам тех, кого расспрашивала Кейси, эта женщина не жила, а просто дожидалась смерти.
Кейси даже вскользь не упомянула обо всем этом Демьену по дороге. Она не хотела, чтобы он жалел эту женщину, если она не заслуживала жалости.
Они поехали вскоре после полудня и, значит; могли прервать ленч Маргарет, но Кейси ни в коем случае не намерена была мириться с отказом принять их и захватила с собой в качестве последнего аргумента пистолет — вдруг дело дойдет до таких крайностей. Только бы женщина была дома! Не дай Бог, ее нет — Кейси считала, что Демьен во второй раз не явится к матери, если потерпит неудачу в первый.
Маргарет была дома. Дворецкий, отворивший дверь, проводил их в гостиную и попросил подождать. Важный джентльмен, ничего не скажешь. Фамилия Демьена не произвела на него особого впечатления и скорее всего была ему неизвестна. Да и могло ли быть иначе? У леди не было никаких причин в доме своего второго мужа вести разговоры о первом.
Через несколько минут Маргарет появилась в гостиной. Задыхаясь, она вошла скорым шагом, вероятно, не веря тому, что Демьен и в самом деле приехал навестить ее. Она выглядела взволнованной и одновременно обрадованной, когда увидела, что он стоит возле камина. Она даже не взглянула в сторону Кейси. Она смотрела только на сына.
Понадобилось некоторое время, чтобы понять, что Демьен вовсе не так рад встрече, как она. Он стоял прямой как доска, заложив руки за спину. Выражение лица настороженное, в глазах горечь и гнев. Радость на лице Маргарет сменилась глубокой печалью. Не в состоянии выговорить ни слова, оба стояли и смотрели друг на друга.
Кейси вздохнула и опустилась на диван, расправив складки серого бархатного платья; она покраснела, ощутив на коленях тяжесть спрятанного в большом ридикюле пистолета. Надо было все-таки сообразить, что здесь он не понадобится… Но как подтолкнуть этих двоих к разговору?
И Кейси решилась заговорить первой:
— Я — Кейси Стрэтон, мэм, друг Демьена. Полагаю, что он хотел бы задать вам несколько вопросов.
Это был намек, адресованный Демьену, но он на него не отозвался. Маргарет пришлось спросить:
— Вопросов о чем?
Кейси посмотрела на Демьена. Казалось, он по-прежнему не собирается произнести ни слова. Кейси вздохнула — никакого впечатления.
— Почему бы не начать с развода и с вопроса о том, зачем вы его добивались? — предложила Кейси. На этот раз Демьен заговорил. Сказал с горечью:
— Я уже давно знаю, зачем она его добивалась.
Маргарет сдвинула брови:
— Нет, вероятно, не знаешь, во всяком случае, знаешь не все. Это было не из-за того, что я не любила твоего отца, — да, я его не любила, но глубоко уважала и почитала. Наш брак был сделкой по взаимному согласию, сделкой, продиктованной необходимостью найти подходящую в общественном смысле пару, а это не так просто, как тебе, может быть, кажется.
— Он любил вас, — глухо проговорил Демьен.
— Да, я знаю. — Маргарет вздохнула. — Но я относилась к нему иначе. Все могло бы так и продолжаться. Многие женщины вынуждены жить неполной жизнью. Но я встретила человека, который сделал мою жизнь совершенно другой. Я по-настоящему полюбила его. Я больше не могла оставаться с твоим отцом. Это было бы несправедливо и нечестно по отношению к нам обоим.
— И вы послали к чертям более чем десять лет брака и ребенка, который родился в этом браке?
— Ты в самом деле думаешь, что было бы лучше, если бы я осталась и сделала несчастными троих человек вместо одного? — спросила Маргарет.
— Только одного? Как видно, вы считаете, что я ничего не стою.
Она вздохнула.
— Но это не так! Я взяла бы тебя с собой, Демьен. Именно этого я хотела. Но я знала, как любит тебя отец. А ты был в том возрасте, когда отцовское влияние особенно важно для мальчика. Оставив твоего отца, я причинила ему боль. Я понимала это. Я не могла ранить его еще раз, отобрав тебя у него.
— Хорошо, это я могу понять. Не могу понять другого — почему вы не навестили меня ни разу? Развелись не только с отцом, но и со мной. Неужели я так мало значил для вас, что вы никогда не написали мне ни строчки, не приехали взглянуть, как я живу?
— Господи, неужели он не сказал тебе?
— Не сказал чего? — насторожился Демьен.
— Твой отец заставил меня дать слово, что я никогда не стану пытаться увидеть тебя, не стану тебе писать…
— Вы лжете!
— Нет, Демьен, — твердо произнесла она. — Это было единственное условие, при котором он давал мне развод, ничего не оспаривая. Но не думай о нем плохо из-за этого. Я не верю, что он поступил так из чувства мести. Он просто хотел защитить тебя, и мне это было понятно. Он хотел, чтобы у тебя было время пережить удар, а встречи со мной только сделали бы боль острее. Он обещал, что не станет запрещать тебе видеться со мной, когда ты повзрослеешь. Но ты этого не делал, — грустно сказала она. — И знаешь, в полном смысле я не сдержала свое обещание, хотя твой отец не знал об этом.
— Что вы имеете в виду?
— Каждые три месяца я приезжала в Нью-Йорк только для того, чтобы взглянуть на тебя. Я старалась, чтобы ты не знал об этом. Тут я держала слово. Но совсем отказаться видеть тебя я не могла — видеть, как ты растешь, понимать, счастлив ли ты. Даже когда ты стал совсем взрослым и начал работать в «Ратледж импорте», я все так же продолжала ездить четыре раза в год. Я сидела в маленьком кафе на другой стороне улицы, дожидаясь, когда ты пойдешь с работы домой. Однажды ты перешел улицу, чтобы зайти в кафе и перекусить, — в тот день ты задержался на службе дольше обычного. Я была уверена, что ты заметишь меня, но ты был весь чем-то поглощен. В другой раз я велела своему кучеру часами ездить вокруг квартала, дожидаясь, когда ты выйдешь из дому. Ты вышел и куда-то очень спешил, даже пытался остановить мой экипаж и просил подвезти. Пришлось крикнуть кучеру, чтобы он немедленно уезжал прочь — и побыстрее…
Кейси тихонько встала и вышла, оставив их наедине. Нельзя чужому слушать их признания. Это глубоко личная тайна матери и сына, разлученных надолго.
Демьен услышал то, что надеялся услышать. Его мать любила его, любила всегда. Его глаза увлажнились — теперь он этому верил. Слезы матери были более откровенны.
Глава 58

Хорошее приходит вместе с плохим, и наоборот. Демьен старался помнить об этом, когда возвращался в гостиницу — один. Никто еще не мог получить все, что хотел. Напрасно было бы и надеяться: так устроен мир. Но чувства Демьена упорно не хотели мириться с этой философией.
С одной стороны, после разговора с матерью он испытывал состояние глубокого душевного покоя, как будто сбросил наконец с плеч тяжкий груз. Узнать, что он вовсе не был нежеланным сыном, как он всегда считал, значило изменить весь внутренний настрой, вернуть себе самоуважение. И он не мог бы пожелать лучшего прощания с матерью. Их объятие было целительным. Утешало и то, что отныне каждый из них станет частью жизни другого.
Но с другой стороны, была еще и Кейси, которая взбудоражила все его чувства и снова исчезла.
Покидая дом матери, он не сомневался, что Кейси ждет его в экипаже. Но нет. Она попросила кучера отвезти ее в гостиницу и вернуться за Демьеном. Никакой записки. Вообще ничего.
Ее не оказалось в гостинице, когда он туда прибыл. Она уже выписалась из гостиницы и уехала на вокзал.
Поездка на вокзал напомнила Демьену безумную погоню за Джеком. Он рисковал не увидеться с Кейси в последний раз только из-за того, что во всех больших городах сильное уличное движение. К счастью, вокзал был недалеко от гостиницы. А к несчастью, вокзал был огромный.
И все же Демьен успел добраться еще до отправления поезда на юг. Толпы пассажиров, ожидающих других поездов, мешали разыскать Стрэтонов. Первым Демьен увидел Чендоса и направился прямо к нему.
Тот был явно удивлен встречей.
— Мог бы поклясться, что Кейси сказала, будто она уже попрощалась с вами. Что-нибудь случилось?
— Наши с ней представления о прощании совершенно различны. Впрочем, чего еще ожидать, если ваша дочь относится ко мне с полным презрением.
Чендос рассмеялся:
— Вы что, всерьез думаете, что она может любить того, кого презирает?
Сердце у Демьена подскочило.
— Вы сказали, что она любит меня?
— Как я могу такое сказать? Спросите у нее самой. Чендос кивнул в ту сторону, где на платформе у последнего вагона стояла Кейси рядом со своей матерью. Кортни обняла дочь за плечи, словно утешая ее. Чего, разумеется, быть не могло.
Обе они, наверное, были рады вернуться домой, судя по тому, что сказал в ответ Чендос, когда Демьен пожелал им приятного путешествия.
— Я никогда не заезжал в глубь страны дальше, чем теперь, — заметил отец Кейси. — Многое можно сказать о прогрессе, особенно если не живешь постоянно в самом его центре. Но в Техасе ты большей частью не думаешь о нем и дышишь чистым воздухом, не загрязненным дымом и сажей из фабричных труб.
Если бы не время — проклятый паровоз уже разводил пары, — Демьен мог бы ответить и даже кое в чем согласиться с Чендосом. Но сейчас он хотел одного — поговорить с Кейси, пока она не вошла в вагон.
— Мэм, — кивнул он Кортни.
— Если вы не возражаете, я подойду к Чендосу, он меня зовет, — сказала та и оставила Демьена и Кейси наедине.
Демьену было безразлично, ушла она или нет. Он просто обнял Кейси и крепко поцеловал. Он вложил в этот поцелуй всю свою ярость, все свое отчаяние. Давным-давно надо было поступить так.
— Вот что такое настоящее прощание, — заявил он, снова поставив Кейси на землю.
— Вот как? — слегка задыхаясь, произнесла она. — Я и не знала. Мне не часто приходилось прощаться.
— Мне тоже. А это прощание мне вообще не нравится, — проворчал он;
— Вам не нравится…
— Кейси, я… — Он что-то собирался сказать, но язык ему не повиновался, и Демьен заговорил совсем о другом:
— Понимаете, мне понравился ваш город. Я намерен открыть там филиал «Ратледж импорте».
— Вы? — Кейси недоуменно заморгала.
— Да. И я думал о том, позволите ли вы ухаживать за вами, когда я переберусь в Уако.
— Ухаживать за мной? — переспросила она, словно не веря тому, что услышала. — Как это… ухаживать за мной?
— Да, ухаживать. А однажды я наберусь храбрости и попрошу вас выйти за меня замуж, и тогда приятное долгое ухаживание кончится тем…
— Вы хотите на мне жениться? Он улыбнулся, глядя на ее недоверчивое лицо, и проговорил мягко:
— Я хочу этого больше всего на свете.
Кейси онемела. И долго молчала, глядя на Демьена, а ему казалось, что он сейчас умрет от неизвестности.
А она вдруг сказала в своей обычной отрывистой, но не допускающей сомнений манере:
— К черту ухаживание! Попросите сейчас.
— Вы не против?
— Скажите прямо.
— Выйдете за меня замуж?
— О да! Да! — Кейси обхватила шею Демьена обеими руками и выкрикнула еще раз:
— Да! — И потом:
— Черт! Почему ты тянул так долго?
Демьен засмеялся:
— Неуверенность. Я никогда еще не испытывал такой неуверенности в себе. Я давно бы мог сказать, что мне нужна только ты, Кейси, чтобы жизнь моя обрела смысл. Но, поняв, что этот вопрос — выйдешь ты за меня или нет — самый важный в моей жизни, я никак не мог собраться с духом и задать его тебе. Хотел спросить перед отъездом из Калтерса, а ты удрала, прежде чем я это сделал.
— Нам надо вместе бороться с твоей нерешительностью, Демьен. Уезжая тогда от тебя, я чувствовала себя такой несчастной. Я уже потеряла надежду на твою любовь.
Он привлек ее к себе.
— Прости меня…
— Не извиняйся, глупый ты человек! Я такой же новичок, как и ты, в делах сердечных. Могла ведь заговорить об этом и сама. Но я точно так же, как и ты, боялась узнать правду. Так что если и обвинять…
— ..то некого, — с улыбкой перебил ее Демьен. — Вспомни об этих неделях душевных мучений, вспомню и я — и давай постараемся, чтобы это никогда не повторилось.
— О, мне очень нравится такое начало.
Однако Демьен не остановился на этом. Он трепетно и нежно поцеловал ее, словно скрепляя этим поцелуем обещание бесконечной любви.
Стоя неподалеку от них, Кортни с откровенной радостью сказала мужу:
— Кажется, у нас намечается свадьба. Чендос проследил за ее взглядом и увидел свою дочь в минуту пламенного поцелуя.
— Кажется, что так.
Кортни посмотрела на Чендоса обеспокоенно и проговорила с укоризной:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29