— Здесь она ничего требовать не станет, — уверенно ответил он. — Моя воля станет и ее волей.— Но ты, Рольф, не всегда бываешь здесь, — подзадорила его Амелия. — А если она окажется жестокой? А если она будет бить меня?Он оскалил зубы.— Тогда и ее изобьют. Я не допущу, чтобы мои люди жили в страхе перед их хозяйкой. Она ждала не такого ответа.— Но как я смогу защититься от ее гнева, если тебя не будет дома? — настаивала Амелия.— Амелия, ты тревожишь себя без причины. Она здесь не будет распоряжаться. Я женюсь на ней всего лишь ради ее земли.— Это правда? — Она не смогла скрыть удивления, и Рольф засмеялся.— Дорогая, если бы я возжелал ее, тогда ты была бы мне не нужна.Амелия усмехнулась — от испытанного чувства облегчения у нее даже закружилась голова.— Завтра на свадьбу сюда соберется много гостей. Что ты скажешь им…— Что ты — моя управительница.Она обхватила его за шею руками и прижалась своей упругой грудью к его груди.— Значит, Рольф, мое положение здесь не изменится? Слуги должны по-прежнему повиноваться мне и…— Женщина, ты слишком много болтаешь.Рольф прижался к ее губам. Он понял смысл ее хитрой затеи, и она развеселила его. Однако если бы он не нуждался в этом развлечении, он бы не развеселился, потому что был не из тех, кого можно использовать в своих целях. Если бы он не хотел дать ей желаемое, то момент ее обращения с просьбой не имел бы значения. Он не хотел зависеть от плотских утех.По мнению Рольфа, женщины были глупыми существами, пригодными только на то, чтобы шить, сплетничать и создавать неприятности. Его мать и дамы из ее окружения объяснили ему это. Все женщины пользовались постелью для того, чтобы добиваться своего. Многие годы он наблюдал, как его мать прибегала к уловкам в отношениях с его отцом. То же самое он видел при каждом королевском дворе, где ему приходилось бывать. Он взял за правило никогда не давать женщине того, что она просила, если просьбу свою высказывала в спальне.Закончив беседу с Амелией, Рольф выбросил ее из головы. Раз Амелия больше не отвлекала, его мысли обратились к тому, что так глубоко его беспокоило. В приступе ярости он решил, что ему нужна Леони Монтвинская. Еще одна вспышка ярости привела его к королю, чтобы заполучить ее. Теперь, когда гнев оставил его, Рольф преисполнился опасениями.Ему не нужна жена, которой он не мог бы гордиться и кого никогда не полюбил бы. Он решил оставить ее безвыездно жить в Першвике, сказав себе, что основание тому — причиненные ему неприятности, но в действительности Рольфа беспокоили слухи о ее безобразной наружности. Он даже начал испытывать чувство вины. Она была некрасивой не по своей вине. Возможно, она стала такой зловредной из-за своей непривлекательной наружности.В глубине души Рольфу было скверно из-за того, что его глупый вспыльчивый характер привел к такому повороту событий. Честь не позволит ему недостойно выйти из создавшегося положения, и с каждым днем его чувство вины усиливалось при мысли о девушке и ее ожиданиях. Скорее всего, это бедное создание сверх меры радовалось тому, что для нее наконец нашелся супруг, пусть даже такой, с которым ей пришлось враждовать. Почему же ей не радоваться? Какие надежды на будущее были у нее раньше, до этого?От охватившего Рольфа чувства вины он едва не задохнулся. Возможно, он не прогонит ее. В Круеле находилась старая башня. Жена может поселиться в ней. Ему не придется встречаться с Леони, а ей не придется подвергнуться бесчестью из-за того, что муж отправит ее прочь из своего дома. И все же ее мечты о ребенке, о нормальной замужней жизни рухнут. Он опять начал думать о том, сможет ли лечь с ней в постель, не подействует ли на него разочарование, когда он увидит Леони. Каждому мужчине хочется иметь наследника, и Рольф не был исключением. Однако если при виде ее нельзя будет…Эти мысли и чувства тревожили его, чьи нервы обычно были подобны стали. Завтра ему придется лечь с ней в постель, по крайней мере, в тот самый первый раз, и наутро, как того требует традиция, ее родители и другие гости осмотрят простыни после брачной ночи. Без некоторых обычаев, например, церемонии проводов жены в спальню, он сможет обойтись, но ему никоим образом не обойтись без осмотра белья, подтверждающего целомудрие девушки. Этого никак не избежать. Ему придется либо лечь с Леони в постель, либо же столкнуться с таким количеством шуток в свой адрес, которое не сможет стерпеть его нрав. Глава 8
Леони пришла в себя, когда Уилда вскрикнула от изумления. Она готова была обругать девушку — та привела ее в чувство и тем самым заставила ощутить боль.— Моя госпожа, что они сделали с вами? — запричитала Уилда. — Ваше лицо почернело и опухло. Пусть они поджарятся на адском огне! Пусть рука, посмевшая коснуться вас, сгниет и отвалится! Пусть…— Замолчи, Уилда! — прикрикнула Леони, стараясь как можно осторожнее двигать челюстью. — Ты же знаешь, как легко у меня появляются царапины Просто я выгляжу хуже, чем чувствую себя на самом деле.— Это правда, моя госпожа?— Принеси мне зеркало.Леони попыталась улыбнуться, чтобы успокоить девушку, однако ее подбородок и лопнувшие и покрытые кровью губы слишком болели, и улыбка ей не удалась. Посмотрев в зеркало из полированной стали, она убедилась, что выглядела так, будто побывала под копытами могучего боевого коня.Один глаз Леони полностью заплыл, второй превратился в узкую щелку. На губах, подбородке и под носом засохла кровь, но ее едва было видно на фоне сине-черных кровоподтеков, покрывавших все лицо. Ей и думать не хотелось, на что стали похожи грудь и руки, ведь Ричер наносил удары не только по лицу.Она была в одежде, в той самой, в которой ее застал Ричер. Должно быть, кто-то не впустил Уилду к ней в этот последний вечер, поэтому она не разделась. Леони поняла, что потеряла сознание сразу после ухода Ричера и только сейчас пришла в себя.— Пожалуй, мне приходилось выглядеть и лучше, — промолвила Леони, положив зеркало. — Мне казалось, что он сломал мне нос, но теперь вижу он заживет, как и все остальное.— Моя госпожа, как вы можете шутить?— Потому что это лучше, чем плакать. А я бы действительно заплакала, если бы задумалась, чего они добивались при помощи побоев.— Стало быть, вы станете его женой?— Ты уже знаешь об этом?— Моя госпожа, лошади уже оседланы и ждут. Все готово в дорогу… кроме вас.Леони отдала бы все, что угодно, лишь бы избежать предстоящего, но коль скоро она дала слово, поклявшись всем святым, а заодно могилой матери, ей придется выйти замуж за Рольфа д'Амбера. Не важно, что ее согласие было добыто при помощи побоев — она произнесла необходимые в таких случаях слова и должна держать обещание.Она была готова заплакать. Леони была уверена, что выдержит побои, но Ричер снова и снова наносил ей пощечины, и даже когда щеки ее приобрели пунцовый цвет, Леони не стала просить пощады. Однако Ричер начал избивать ее кулаками. Она держалась сколько могла, думая, что побои не могут быть хуже того, что уготовил ей Черный Волк. Но, поняв, что если Ричера не остановят, то он убьет ее, а остановить его было некому, она покорилась. Если отец допустил такое, он не станет спасать ее.Никто не вмешался. Никто не пришел, даже когда она громко закричала. Она поняла, что помощи не дождется. Пришлось согласиться на то, чего от нее добивались.Сэр Гиберт убьет Ричера из-за нее, но что это даст? Этот негодяй только выполнял приказ ее отца. И хотя Леони задыхалась от горя и ненависти к своему отцу, она боялась, что насилие будет продолжаться. Поэтому ей придется скрыть следы побоев.— Уилда, принеси мои лекарства, потом найди подходящее для моей свадьбы платье. Меня не волнует, известно ли моему мужу, что меня силой вынудили стать его женой, но больше никто не должен этого знать. Ты поняла? Найди мне темную вуаль и перчатки. У меня опять началась детская сыпь, и некогда приготовить лечебную мазь. Ты поняла? Сейчас ты пойдешь и расскажешь это моей тете и сэру Гиберту.— Но вы выросли и сыпи уже не может быть.— Знаю. Но ведь я могла так разволноваться, ожидая встречи с моим будущим мужем, что она возобновилась. И вполне понятно, что мне хочется скрыть ее. Сделай так, чтобы сэр Гиберт поверил в это. Займись этим прямо сейчас, а потом возвращайся и помоги мне одеться. И возьми мои снадобья в Круел. Позже они мне еще понадобятся.Оставшись одна, Леони опустила голову на руки и зарыдала. Весь этот день ужасы будут преследовать ее.Ушибы и царапины она смазала смесью из корня болотного папоротника и розового масла. Чтобы успокоить нервы и ослабить боли, она выпила успокаивающий сироп из цветов ромашки. Она могла бы выпить еще и целебную смесь из белого мака, но побоялась, что от этого снадобья заснет во время брачной церемонии.Когда Уилда вернулась, Леони уже почувствовала действие успокаивающего средства.— Ты передала сэру Гиберту то, о чем я распорядилась?— Да. Он очень жалел и сказал, что сам объяснит вашему мужу, почему вы закрыты вуалью. А ваша тетя заплакала. Она собиралась прийти к вам, но леди Джудит всю ночь и утро занимала ее разными поручениями. Кажется, она вообще не спала.— Вот и хорошо. Не хочу, чтобы она видела меня в таком состоянии. — Открыто посмотрев в глаза своей юной служанке, она спросила:— Уилда, скажи мне — у тебя когда-нибудь был мужчина?— Госпожа! Я…— Я не стану бранить тебя, Уилда, — быстро успокоила ее Леони. — Моя мать умерла, не подготовив меня, она думала, что успеет это сделать позже. И тетю Беатрису я не могла расспрашивать о подобных вещах. Мне хочется знать, с чем я сегодня столкнусь. Расскажи.Уилда опустила глаза и тихо заговорила:— Госпожа, в первый раз вы ощутите боль. Из-за разрыва вашего девичества вам станет больно и появится кровь, которую наутро покажут на простынях. Но боль не острая и пройдет быстро. А потом — очень приятно.— Правда? Другие девушки при дворе говорили, что это ужасно.— Они говорили не правду. Или же повторяли то, что слышали от своих матерей. — Она пожала плечами. — Некоторые женщины от этого всегда испытывают боль, потому что считают, что получать от этого удовольствие — грех. Но если питаешь к своему мужу хоть немного чувства… — Поняв собственный промах, Уилда задохнулась:— Госпожа, простите меня. Я знаю, этот человек вам не нравится.— Стало быть, я обречена всегда испытывать боль? Но и я ему не нравлюсь, поэтому, быть может, он не будет часто меня беспокоить. Уилда, благодарю тебя за то, что ты рассказала.Леони подумала, что должна сохранять спокойствие. Она не могла уехать в Круел, сотрясаясь от страха. Если он рассчитывал на то, что она поддастся, ему предстояло узнать многое про Леони Монтвинскую. Глава 9
Леони сразу узнала женщину, которая стояла в просторном зале Круела, чтобы приветствовать приехавших на свадьбу гостей. Она представилась как леди Амелия, подопечная Рольфа д'Амбера, но Леони узнала в ней женщину, которая на турнире отдала свой знак внимания Черному Волку, горячо поцеловавшему ее. Подопечная? Несомненно, любовница. Но Леони это было безразлично. Пусть Черный Волк имеет хоть сотню любовниц, лишь бы оставил ее в покое.— Сэр Уильям, леди Джудит, усаживайтесь поудобнее, мой господин Рольф сейчас придет, чтобы приветствовать вас, — самым ласковым тоном сообщила леди Амелия, потом повернулась к Леони. — Моя госпожа, идите со мной, я провожу вас в комнату, где вы можете ждать начала церемонии.Леони промолчала. Она направилась за этой женщиной, бывшей старше нее, довольная, что избавлена от необходимости и дальше общаться с собственным отцом и Джудит. За всю дорогу в Круел она не сказала им ни единого слова. Отец пытался заговорить с ней, но она отвернулась от него.Леони хорошо знала Круел. Ей было известно, что Амелия ведет ее в маленькую комнату, примыкавшую к часовне в передней части дома. Круел был совсем не похож на Першвик. Сэр Эдмонд любил удобство во всем, и Леони вспомнила, что еще ребенком любила бывать в Круеле, восторгаясь из-за того, что каждый раз здесь что-либо изменялось. Однажды это было комнатой, пристроенной над приподнятым уступом с того конца зала, где находились покои владельца. Позже эту комнату обнесли стенами, и здесь стала его комната. Потом с другой стороны зала, над маленьким очагом для слуг, пристроили еще одну комнату, когда Алана посвятили в рыцари. Вскоре после этого было застроено все пространство между обеими комнатами, и теперь образовался второй этаж, на который из зала вели несколько витых лестниц. Первоначально потолок был так высок, что даже после возведения второго этажа все еще оставался высоким.В отличие от Першвика здесь было удобное место, оно позволяло уединиться. Но сейчас волнение Леони усиливалось. Внезапно ее поразило то, что в зале их встретила любовница Черного Волка. Что за бесцеремонность! Уже до свадьбы он обращается с ней без уважения.В комнатке, куда ее привела Амелия, стояли две табуретки и стол, а на нем красовалась бутылка вина и стаканы.— Леди Леони, может пройти некоторое время, пока они не будут готовы встретиться с вами. Сначала нужно согласовать брачный договор.— Я не спешу, — равнодушно ответила Леони, поэтому Амелия не знала, что о ней думать. Раньше она собиралась возненавидеть свою соперницу, третировать всеми возможными способами. Но сидевшее перед ней юное существо было миниатюрным. Даже речь ее звучала наивно. Она была плотно закутана в накидку, голову и лицо скрывала длинная вуаль, и было невозможно рассмотреть ее. Девушки выходили замуж в возрасте тринадцати и четырнадцати лет, даже моложе, так что она могла оказаться совсем еще юной. В таком случае отношение Амелии должно было измениться, поскольку она вряд ли сочла бы ребенка своей соперницей.— Могу ли я что-либо сделать для вас? — спросила Амелия. — Не желаете ли снять вуаль или?… Леони покачала головой.— Буду благодарна, если вы пришлете мою служанку Уилду.— Как пожелаете, — ответила Амелия с тяжелым вздохом. И тут же решила, что вернется как можно быстрее, чтобы застать Леони врасплох. Пробыв в комнате какое-то время, девушка, конечно же, снимет вуаль — ведь здесь было так жарко.Она нашла служанку и отправила ее к леди Леони, а потом, услышав доносившийся из зала рассерженный голос Рольфа, поспешила в противоположную сторону, к кухням, чтобы убедиться в том, что приготовления идут как должно.Как правило, Амелия не занималась такими делами, а по обыкновению оставляла хозяйственные дела на управляющего Круелом, но она намеренно не хотела возвращаться в ту комнату, куда только этим утром перенесла свои вещи. Это означало бы, что она пока перестала быть первой дамой замка Круел.В крохотную комнату рядом с часовней до Леони донесся громкий сердитый голос. Она узнала его — с того самого дня в лесу он был ей знаком. Черный Волк. Но сейчас, услышав его, хотя слов было не понять, глаза бедняжки от ужаса широко раскрылись. Леони не могла успокоиться и добавила себе в вино успокоительное снадобье.Она не могла понять причин, вызвавших гнев Черного Волка. Ведь именно он добивался этого брака. Ей не приходило в голову, что это связано с брачным договором. В нем ее земли предназначались ей, и она могла распоряжаться ими по своему усмотрению. Таково было желание ее матери. Однако она не подумала о том, что отец, которого так мало заботила ее судьба, будет добиваться, чтобы этот пункт включили в брачный договор. Но даже если бы он на этом настаивал, какое значение договор будет иметь для Черного Волка? Он полностью показал себя человеком, способным отнять у другого принадлежащую ему землю, стоило ему только захотеть.Хотя в комнатке стояла духота, при этой мысли она похолодела. В браке она станет его собственностью. Он сможет поступить с ней как ему заблагорассудится. Он сможет заточить ее в тюрьму до конца жизни, даже убить.Импульсивно Леони достала из своей корзины со снадобьями маленький нож, которым пользовалась, чтобы разрезать бинты, и спрятала его за свой кожаный пояс, который будет скрываться под вуалью. Да ни за что в жизни она больше не окажется во власти мужчины, как это вышло с Ричером.— Леди Леони, я принесла их с кухни, они совсем свежие.Леони вздрогнула и, не вставая со стула, повернулась. В комнату, не постучав, вошла Амелия, неся поднос с пирожками. Увидев открытое лицо Леони, она замерла, ее зеленые глаза широко раскрылись от потрясения.— Вы всегда входите в комнату без разрешения? — спросила Леони, сама удивившись тому, что еще сохранила силы сердиться.— Прошу… прошу прощения, моя госпожа. Я подумала, что вы, быть может… — Придя в изумление от того, в каком состоянии ее соперница, она внезапно осмелела и спросила:— Вы… вы не пожелали выйти замуж за Рольфа?Леони обратила внимание на то, насколько легко Амелия произнесла его имя.— Нет, я не пожелала, чтобы он стал моим мужем, но, как видите, мне не было дано выбирать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Леони пришла в себя, когда Уилда вскрикнула от изумления. Она готова была обругать девушку — та привела ее в чувство и тем самым заставила ощутить боль.— Моя госпожа, что они сделали с вами? — запричитала Уилда. — Ваше лицо почернело и опухло. Пусть они поджарятся на адском огне! Пусть рука, посмевшая коснуться вас, сгниет и отвалится! Пусть…— Замолчи, Уилда! — прикрикнула Леони, стараясь как можно осторожнее двигать челюстью. — Ты же знаешь, как легко у меня появляются царапины Просто я выгляжу хуже, чем чувствую себя на самом деле.— Это правда, моя госпожа?— Принеси мне зеркало.Леони попыталась улыбнуться, чтобы успокоить девушку, однако ее подбородок и лопнувшие и покрытые кровью губы слишком болели, и улыбка ей не удалась. Посмотрев в зеркало из полированной стали, она убедилась, что выглядела так, будто побывала под копытами могучего боевого коня.Один глаз Леони полностью заплыл, второй превратился в узкую щелку. На губах, подбородке и под носом засохла кровь, но ее едва было видно на фоне сине-черных кровоподтеков, покрывавших все лицо. Ей и думать не хотелось, на что стали похожи грудь и руки, ведь Ричер наносил удары не только по лицу.Она была в одежде, в той самой, в которой ее застал Ричер. Должно быть, кто-то не впустил Уилду к ней в этот последний вечер, поэтому она не разделась. Леони поняла, что потеряла сознание сразу после ухода Ричера и только сейчас пришла в себя.— Пожалуй, мне приходилось выглядеть и лучше, — промолвила Леони, положив зеркало. — Мне казалось, что он сломал мне нос, но теперь вижу он заживет, как и все остальное.— Моя госпожа, как вы можете шутить?— Потому что это лучше, чем плакать. А я бы действительно заплакала, если бы задумалась, чего они добивались при помощи побоев.— Стало быть, вы станете его женой?— Ты уже знаешь об этом?— Моя госпожа, лошади уже оседланы и ждут. Все готово в дорогу… кроме вас.Леони отдала бы все, что угодно, лишь бы избежать предстоящего, но коль скоро она дала слово, поклявшись всем святым, а заодно могилой матери, ей придется выйти замуж за Рольфа д'Амбера. Не важно, что ее согласие было добыто при помощи побоев — она произнесла необходимые в таких случаях слова и должна держать обещание.Она была готова заплакать. Леони была уверена, что выдержит побои, но Ричер снова и снова наносил ей пощечины, и даже когда щеки ее приобрели пунцовый цвет, Леони не стала просить пощады. Однако Ричер начал избивать ее кулаками. Она держалась сколько могла, думая, что побои не могут быть хуже того, что уготовил ей Черный Волк. Но, поняв, что если Ричера не остановят, то он убьет ее, а остановить его было некому, она покорилась. Если отец допустил такое, он не станет спасать ее.Никто не вмешался. Никто не пришел, даже когда она громко закричала. Она поняла, что помощи не дождется. Пришлось согласиться на то, чего от нее добивались.Сэр Гиберт убьет Ричера из-за нее, но что это даст? Этот негодяй только выполнял приказ ее отца. И хотя Леони задыхалась от горя и ненависти к своему отцу, она боялась, что насилие будет продолжаться. Поэтому ей придется скрыть следы побоев.— Уилда, принеси мои лекарства, потом найди подходящее для моей свадьбы платье. Меня не волнует, известно ли моему мужу, что меня силой вынудили стать его женой, но больше никто не должен этого знать. Ты поняла? Найди мне темную вуаль и перчатки. У меня опять началась детская сыпь, и некогда приготовить лечебную мазь. Ты поняла? Сейчас ты пойдешь и расскажешь это моей тете и сэру Гиберту.— Но вы выросли и сыпи уже не может быть.— Знаю. Но ведь я могла так разволноваться, ожидая встречи с моим будущим мужем, что она возобновилась. И вполне понятно, что мне хочется скрыть ее. Сделай так, чтобы сэр Гиберт поверил в это. Займись этим прямо сейчас, а потом возвращайся и помоги мне одеться. И возьми мои снадобья в Круел. Позже они мне еще понадобятся.Оставшись одна, Леони опустила голову на руки и зарыдала. Весь этот день ужасы будут преследовать ее.Ушибы и царапины она смазала смесью из корня болотного папоротника и розового масла. Чтобы успокоить нервы и ослабить боли, она выпила успокаивающий сироп из цветов ромашки. Она могла бы выпить еще и целебную смесь из белого мака, но побоялась, что от этого снадобья заснет во время брачной церемонии.Когда Уилда вернулась, Леони уже почувствовала действие успокаивающего средства.— Ты передала сэру Гиберту то, о чем я распорядилась?— Да. Он очень жалел и сказал, что сам объяснит вашему мужу, почему вы закрыты вуалью. А ваша тетя заплакала. Она собиралась прийти к вам, но леди Джудит всю ночь и утро занимала ее разными поручениями. Кажется, она вообще не спала.— Вот и хорошо. Не хочу, чтобы она видела меня в таком состоянии. — Открыто посмотрев в глаза своей юной служанке, она спросила:— Уилда, скажи мне — у тебя когда-нибудь был мужчина?— Госпожа! Я…— Я не стану бранить тебя, Уилда, — быстро успокоила ее Леони. — Моя мать умерла, не подготовив меня, она думала, что успеет это сделать позже. И тетю Беатрису я не могла расспрашивать о подобных вещах. Мне хочется знать, с чем я сегодня столкнусь. Расскажи.Уилда опустила глаза и тихо заговорила:— Госпожа, в первый раз вы ощутите боль. Из-за разрыва вашего девичества вам станет больно и появится кровь, которую наутро покажут на простынях. Но боль не острая и пройдет быстро. А потом — очень приятно.— Правда? Другие девушки при дворе говорили, что это ужасно.— Они говорили не правду. Или же повторяли то, что слышали от своих матерей. — Она пожала плечами. — Некоторые женщины от этого всегда испытывают боль, потому что считают, что получать от этого удовольствие — грех. Но если питаешь к своему мужу хоть немного чувства… — Поняв собственный промах, Уилда задохнулась:— Госпожа, простите меня. Я знаю, этот человек вам не нравится.— Стало быть, я обречена всегда испытывать боль? Но и я ему не нравлюсь, поэтому, быть может, он не будет часто меня беспокоить. Уилда, благодарю тебя за то, что ты рассказала.Леони подумала, что должна сохранять спокойствие. Она не могла уехать в Круел, сотрясаясь от страха. Если он рассчитывал на то, что она поддастся, ему предстояло узнать многое про Леони Монтвинскую. Глава 9
Леони сразу узнала женщину, которая стояла в просторном зале Круела, чтобы приветствовать приехавших на свадьбу гостей. Она представилась как леди Амелия, подопечная Рольфа д'Амбера, но Леони узнала в ней женщину, которая на турнире отдала свой знак внимания Черному Волку, горячо поцеловавшему ее. Подопечная? Несомненно, любовница. Но Леони это было безразлично. Пусть Черный Волк имеет хоть сотню любовниц, лишь бы оставил ее в покое.— Сэр Уильям, леди Джудит, усаживайтесь поудобнее, мой господин Рольф сейчас придет, чтобы приветствовать вас, — самым ласковым тоном сообщила леди Амелия, потом повернулась к Леони. — Моя госпожа, идите со мной, я провожу вас в комнату, где вы можете ждать начала церемонии.Леони промолчала. Она направилась за этой женщиной, бывшей старше нее, довольная, что избавлена от необходимости и дальше общаться с собственным отцом и Джудит. За всю дорогу в Круел она не сказала им ни единого слова. Отец пытался заговорить с ней, но она отвернулась от него.Леони хорошо знала Круел. Ей было известно, что Амелия ведет ее в маленькую комнату, примыкавшую к часовне в передней части дома. Круел был совсем не похож на Першвик. Сэр Эдмонд любил удобство во всем, и Леони вспомнила, что еще ребенком любила бывать в Круеле, восторгаясь из-за того, что каждый раз здесь что-либо изменялось. Однажды это было комнатой, пристроенной над приподнятым уступом с того конца зала, где находились покои владельца. Позже эту комнату обнесли стенами, и здесь стала его комната. Потом с другой стороны зала, над маленьким очагом для слуг, пристроили еще одну комнату, когда Алана посвятили в рыцари. Вскоре после этого было застроено все пространство между обеими комнатами, и теперь образовался второй этаж, на который из зала вели несколько витых лестниц. Первоначально потолок был так высок, что даже после возведения второго этажа все еще оставался высоким.В отличие от Першвика здесь было удобное место, оно позволяло уединиться. Но сейчас волнение Леони усиливалось. Внезапно ее поразило то, что в зале их встретила любовница Черного Волка. Что за бесцеремонность! Уже до свадьбы он обращается с ней без уважения.В комнатке, куда ее привела Амелия, стояли две табуретки и стол, а на нем красовалась бутылка вина и стаканы.— Леди Леони, может пройти некоторое время, пока они не будут готовы встретиться с вами. Сначала нужно согласовать брачный договор.— Я не спешу, — равнодушно ответила Леони, поэтому Амелия не знала, что о ней думать. Раньше она собиралась возненавидеть свою соперницу, третировать всеми возможными способами. Но сидевшее перед ней юное существо было миниатюрным. Даже речь ее звучала наивно. Она была плотно закутана в накидку, голову и лицо скрывала длинная вуаль, и было невозможно рассмотреть ее. Девушки выходили замуж в возрасте тринадцати и четырнадцати лет, даже моложе, так что она могла оказаться совсем еще юной. В таком случае отношение Амелии должно было измениться, поскольку она вряд ли сочла бы ребенка своей соперницей.— Могу ли я что-либо сделать для вас? — спросила Амелия. — Не желаете ли снять вуаль или?… Леони покачала головой.— Буду благодарна, если вы пришлете мою служанку Уилду.— Как пожелаете, — ответила Амелия с тяжелым вздохом. И тут же решила, что вернется как можно быстрее, чтобы застать Леони врасплох. Пробыв в комнате какое-то время, девушка, конечно же, снимет вуаль — ведь здесь было так жарко.Она нашла служанку и отправила ее к леди Леони, а потом, услышав доносившийся из зала рассерженный голос Рольфа, поспешила в противоположную сторону, к кухням, чтобы убедиться в том, что приготовления идут как должно.Как правило, Амелия не занималась такими делами, а по обыкновению оставляла хозяйственные дела на управляющего Круелом, но она намеренно не хотела возвращаться в ту комнату, куда только этим утром перенесла свои вещи. Это означало бы, что она пока перестала быть первой дамой замка Круел.В крохотную комнату рядом с часовней до Леони донесся громкий сердитый голос. Она узнала его — с того самого дня в лесу он был ей знаком. Черный Волк. Но сейчас, услышав его, хотя слов было не понять, глаза бедняжки от ужаса широко раскрылись. Леони не могла успокоиться и добавила себе в вино успокоительное снадобье.Она не могла понять причин, вызвавших гнев Черного Волка. Ведь именно он добивался этого брака. Ей не приходило в голову, что это связано с брачным договором. В нем ее земли предназначались ей, и она могла распоряжаться ими по своему усмотрению. Таково было желание ее матери. Однако она не подумала о том, что отец, которого так мало заботила ее судьба, будет добиваться, чтобы этот пункт включили в брачный договор. Но даже если бы он на этом настаивал, какое значение договор будет иметь для Черного Волка? Он полностью показал себя человеком, способным отнять у другого принадлежащую ему землю, стоило ему только захотеть.Хотя в комнатке стояла духота, при этой мысли она похолодела. В браке она станет его собственностью. Он сможет поступить с ней как ему заблагорассудится. Он сможет заточить ее в тюрьму до конца жизни, даже убить.Импульсивно Леони достала из своей корзины со снадобьями маленький нож, которым пользовалась, чтобы разрезать бинты, и спрятала его за свой кожаный пояс, который будет скрываться под вуалью. Да ни за что в жизни она больше не окажется во власти мужчины, как это вышло с Ричером.— Леди Леони, я принесла их с кухни, они совсем свежие.Леони вздрогнула и, не вставая со стула, повернулась. В комнату, не постучав, вошла Амелия, неся поднос с пирожками. Увидев открытое лицо Леони, она замерла, ее зеленые глаза широко раскрылись от потрясения.— Вы всегда входите в комнату без разрешения? — спросила Леони, сама удивившись тому, что еще сохранила силы сердиться.— Прошу… прошу прощения, моя госпожа. Я подумала, что вы, быть может… — Придя в изумление от того, в каком состоянии ее соперница, она внезапно осмелела и спросила:— Вы… вы не пожелали выйти замуж за Рольфа?Леони обратила внимание на то, насколько легко Амелия произнесла его имя.— Нет, я не пожелала, чтобы он стал моим мужем, но, как видите, мне не было дано выбирать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28