— Там, говорят, поселилось какое-то жуткое чудище навроде Лох-Несского… — Доктор вздохнул и подлил себе в компот некоей жидкости из скляночки, каковая постоянно находилась у него во внутреннем кармане сюртука.— О, к нам идет главный специалист по всяким тайнам и загадкам, -заметил Дубов. Эти слова, конечно же, относились к неприметной с виду даме — бакалавру исторических наук баронессе Хелен фон Ачкасофф, которая продвигалась в направлении их столика, каким-то чудом удерживая и поднос со скромным обедом, и видавший виды объемистый кожаный портфель. Ни слова не говоря, баронесса приземлилась за столик между доктором и турбизнесменом.— Ну, чем порадуете, дорогая баронесса? — обратился к историку господин Ерофеев.— А чему радоваться! — безнадежно махнула рукой баронесса, едва не стряхнув комплексный обед Ерофеева ему же на брюки. — И на конгресс ехать надо, и дело тут интересное подвернулось — не могу же я надвое разорваться… И вообще, дернул же меня черт расследовать всякие дурацкие тайны!— Ах, баронесса, как я вас понимаю! — успокаивающе улыбнулся Василий. — Но как детектив я убежден в одном: нет такой тайны, которую нельзя было бы распутать. Даже если она скрыта в веках.— Признавайтесь, баронесса, что за тайна вас гложет на этот раз, -захихикал Серапионыч. — Загадка смерти Александра Первого, библиотека Иоанна Грозного, завещание Юлия Цезаря?Баронесса Хелен фон Ачкасофф совершенно серьезно оглядела соседей по столу:— Нет-нет, господа, эта тайна из гораздо более близкой истории. — И, немного поколебавшись, добавила: — Не вижу смысла скрывать ее от вас, тем более что и до меня кое-кто уже пытался ее разгадать. — Баронесса вздохнула. — Хотя тоже безуспешно.— Расскажите, пожалуйста, — уже почти всерьез заинтересовались сотрапезники.— Ну ладно, — решилась баронесса. — Для начала попытаюсь вкратце обрисовать, так сказать, исторический фон возникновения этой загадки. -Похоже, бакалавр исторических наук всерьез почувствовала себя лектором на кафедре. — Как вам, должно быть, известно, события 1991 года и распад СССР вызвали настоящий «парад суверенитетов». За короткий срок возникла и наша Кислоярская республика, и Белоярская, и Прилаптийская, и Мордавская, которая граничила с нами с юга. Вот в этой-то Мордавской республике и разыгрались события, приведшие к возникновению нашей тайны. Процесс суверенизации продолжался, и теперь уже часть Мордавской республики, лежащая на ее севере, вдоль реки Дурилки, объявила себя независимой Придурильской республикой со столицей в Старгороде. Естественно, Мордавское руководство подобный поворот никак не устраивал, и разразился конфликт, очень быстро перешедший в военные действия, которые удалось прекратить лишь вмешательством соседних суверенных государств и в значительной степени решительными действиями всем нам хорошо знакомого майора Селезня…— Уважаемая баронесса, ваша лекция по новейшей истории очень увлекательна и поучительна, но все эти события нам прекрасно известны, -вежливо перебил Серапионыч.— Да, давайте перейдем к делу, — поддержал доктора детектив Дубов.— Тайна слишком тесно связана с этими историческими событиями, -возразила баронесса. — Теперь к сути дела. В Старгороде издавна существовал городской музей, в котором наряду с экспонатами краеведческого характера наличествовало и немало художественных произведений, в том числе принадлежащих кисти известных мастеров. Когда мордавско-придурильский конфликт дошел до артобстрелов и бомбардировок, было принято решение эвакуировать музейные ценности из города в более безопасное место. Директор музея, некто Всеволод Борисович Козицкий, с трудом «выбил» грузовик, с помощью шофера погрузил все ценности и отъехал предположительно в северном направлении. — Баронесса выдержала многозначительную паузу. — После чего все — и ценности, и грузовик, и директор с шофером — все исчезло совершенно бесследно.— Вы уверены, что они поехали именно в северном направлении? -спросил Дубов, который с напряженным вниманием слушал рассказ баронессы.— Ну, какая может быть уверенность, особенно когда кругом шли бои… Мне удалось только обнаружить заявку директора Козицкого на грузовик и бензин. Он просил выделить то и другое для перевозки музейных ценностей на север Придурильской республики, где военные действия не шли.— В северном направлении — это как раз в сторону Кислоярска, — как бы между прочим отметил Серапионыч.— Поэтому наиболее вероятное и простое объяснение — грузовик попал под бомбежку и все ценности погибли вместе с директором, — не без сожаления сказала баронесса фон Ачкасофф. — Хотя мне кажется, что не все тут так просто.— А что, у вас есть какие-то основания считать, что «не все так просто»? — переспросил Ерофеев.— Никаких, — махнула рукой баронесса. — Только чутье историка. Но этого явно недостаточно, чтобы сделать какие-то выводы. Нужны факты. А факты на настоящий момент таковы, что ни одна из картин, насколько мне известно, не «всплывала» ни здесь, ни за границей.«А если картины каким-то образом достались Каширскому, и он переправил их в Белую Пущу? — невесело подумал Василий. — А что, с него станется».— Да, печальная история, — протянул доктор и отпил компота с жидкостью из скляночки. — Ну, если в грузовик и впрямь попала бомба, то это уже каюк. Я ведь, знаете ли, бывал и в Придурильской, и в Мордавской республиках в составе делегации Красного Креста, видал и разбомбленные автомашины, и разрушенные дома — зрелище, прямо скажем, не для слабонервных! В лучшем случае останутся десяток-другой обгоревших трупов, из которых идентифицировать удается хорошо если один-два — да и то если только по особым приметам… — Серапионыч прикрыл глаза, и лицо его как будто сладостно озарилось приятными воспоминаниями. — Ну а уж всякие предметы, особенно картины там или мебель — эти обычно сгорают в два счета.Свое мнение высказал и бизнесмен Ерофеев:— Как-то маловероятно, что бомба угодила именно в ту самую машину. Бомбили-то в основном что? — военные объекты, эшелоны, что там еще… Мне почему-то кажется, что директор музея просто смылся под шумок со всеми ценностями, продал их, а сам теперь живет себе поживает под чужим именем где-нибудь на Багамах.— Нет-нет, — решительно запротестовала баронесса, — я опрашивала многих людей, и все — как его друзья, так и недоброжелатели — сходятся на том, что Всеволод Борисович исключительно честный человек, талантливый искусствовед и настоящий бессребреник!— Знаем мы этих честных, — хмыкнул Ерофеев, но прежней уверенности в его голосе не чувствовалось.— И потом, куда же в таком случае подевался водитель грузовика? -вслух задумался детектив Дубов. — Вам удалось хотя бы установить его личность?— Увы, — развела руками бакалавр исторических наук. — Директору выделили грузовик, но без водителя, и он вроде бы пригласил какого-то своего знакомого. Бабушки, которые раньше работали в музее смотрительницами, помогали им грузить ценности в кузов, но ни одна из них не знает, кто такой был этот шофер. А во время войны столько народу без вести пропало…— Ну, все ясно, — вновь оживился Ерофеев. — Вдвоем они это дельце и обтяпали!Немного помолчав, баронесса пустилась в философствования:— Все-таки, господа, это ужасно… От прошлого всегда что-то остается — ну там, ископаемые останки, всякие черепки, берестяные грамоты и все такое. А тут — был музей, и как будто не было. Вот все, что от него осталось. — Баронесса открыла портфель и извлекла иллюстрированный альбом «Шедевры Старгородского музея».Василий принял из рук баронессы альбом и принялся его разглядывать. Следом за списком художественных произведений, хранившихся в музее, следовали репродукции картин. Чуть ли не под половиной значилось, что их автор М.А. Врубель и что они являются художественными иллюстрациями к лермонтовскому «Демону». Более того, каждая иллюстрация сопровождалась соответствующим отрывком из поэмы.— А, ну так это авторские копии или эскизы известных произведений, -сообразил Дубов. — Вот «Демон», вот «Тамара»…Баронесса покачала головой:— Так, да не совсем. Эти работы очень отличаются от тех, что в Третьяковке, и написаны они были значительно раньше. Во всяком случае, и директор Козицкий, и те знатоки, с которыми я встречалась в Старгороде, были уверены, что в музее хранились совершенно оригинальные произведения Врубеля, отражавшие его видение «Демона» в молодые годы. Кстати сказать, на мой непросвещенный взгляд, те пропавшие картины не менее ценны, чем более известные поздние иллюстрации Врубеля к «Демону».— А мне кажется, что поздние варианты более зрелые, более глубокие, более психологичные, что ли, — возразил Серапионыч и задумчиво приложился к скляночке.— Да, возможно, — не стала спорить баронесса, — но просто я сужу со своей колокольни историка. Лермонтов, конечно, писал поэму космического масштаба, но все-таки привязал ее, пускай и не очень крепко, к некоему месту и времени. Разумеется, исторические мотивы в «Демоне» особой роли не играют, но с известными оговорками можно считать, что он отразил ситуацию на Кавказе своего времени. Ну вот, например, — баронесса пролистала несколько страниц альбома и остановилась на картине, где была изображена батальная сцена. -… В руке сверкнул турецкий ствол,Нагайка щелк — и, как орел,Он кинулся… и выстрел снова!И дикий крик и стон глухойПромчались в глубине долины -Недолго продолжался бой:Бежали робкие грузины! — с выражением прочла Хелен фон Ачкасофф стихотворный отрывок под репродукцией. — А что написал бы Лермонтов, если бы ему довелось побывать на современных постсоветских фронтах? И как бы все это проиллюстрировал Врубель? Но на этой картине, посмотрите внимательно, он очень тщательно передал и обстановку боя, и особенности одежды той эпохи, и оружие…— Да, но не в ущерб ли основной идее поэмы? — вновь осторожно возразил доктор. — И не потому ли в более поздних иллюстрациях он отказался от изображения сиюминутных подробностей и сосредоточился на главном?..— И напрасно, — покачала головой баронесса. — По-моему, одно другому не помеха. И если поэт в своей общемировой поэме все-таки нашел место и для чисто земных реалий, значит, на то были какие-то причины! — И Хелен фон Ачкасофф принялась за обед. Правда, уже порядком поостывший.— Общемировое значение — это, конечно, хорошо, — отметил бизнесмен Ерофеев, который как раз только что расправился с обедом, — но есть вещи и поважнее. Вот скажите, доктор, что бы вы сделали, если бы эти врубелевские картины каким-то образом оказались у вас?— Конечно, отдал бы в музей, — не задумываясь ответил Серапионыч. -А уж если бы при входе в зал приколотили табличку «Подарено музею доктором таким-то»…— Но главное — люди могли бы наслаждаться высоким искусством, -добавил Дубов.— Люди! — фыркнул Ерофеев. — Да давайте выйдем на улицу и спросим у людей, известно ли им вообще, кто такой Врубель!— Ну, знаете!.. — возмутилась баронесса.— Знаю-знаю, — перебил Ерофеев, — народ надо воспитывать на высоких образцах и все такое прочее. Да народу, дорогие мои, совсем другое нужно -модно одеться, сытно пожрать, да допьяна напиться. И лишь тогда ему можно предлагать — нет, не Лермонтова со Врубелем, а «Богатые тоже плачут» с Тополем и Незнанским. И это еще в лучшем случае. И, может быть, только после Незнанского один из ста захочет почитать что-то более серьезное — хоть того же «Демона». А прочитав «Демона», встать с дивана, сходить в музей и посмотреть картины Врубеля. Я, конечно, утрирую, но, поверьте мне, самую малость!— Ну хорошо, — искоса глянул на бизнесмена доктор, — а как бы вы сами, дорогой Георгий Иваныч, распорядились, ежели бы картины попали к вам?— Очень просто, — не задумываясь ответил Ерофеев, — продал бы где-нибудь на «Сотби» — у них там, на Западе, богатых чудиков хватает, а деньги бы вложил в развитие промышленности и сельского хозяйства…— Вы еще скажите — в ваш любимый туристический бизнес, — подпустила баронесса.— Напрасно иронизируете, — с азартом подхватил Ерофеев. — Мы имеем все предпосылки сделаться страной развитого туризма, нужно только не полениться и поднять с земли то, что там лежит. Построить отели, привести в порядок исторические и архитектурные объекты, отремонтировать дороги, привлечь инвестиции… Что вы там говорили, доктор, о чудовище на водохранилище? Да шотландцы давно уже превратили свою Несси в настоящий бизнес, источник доходов, а мы чем хуже?— Ну, вас послушать, так все художественные ценности надо продать, а выручку пустить в оборот, — не выдержал и Дубов.— Ну почему же, — чуть поостыл господин Ерофеев, — в оборот можно пустить и сами художественные ценности. Картины Врубеля в Старгородском музее, наверное, лет сто висели, и никто об этом и не знал, кроме разве что знатоков и ценителей. А они там запросто могли воспользоваться этим обстоятельством и превратить Старгород в мировой центр врубелеведения. Или берите выше — в настоящую Мекку изящных искусств!— Ага, а потом устроить междупланетный шахматный конгресс «По Демонским местам», — ухмыльнулся Серапионыч.— А что, неплохая идея, — подхватил Ерофеев. — Но только поздно -картины-то тю-тю!— В том-то и дело, — печально развел руками Василий.
x x x
Частный детектив возвращался из ресторана в свою сыскную контору, бережно неся альбом и размышляя об услышанном от баронессы Хелен фон Ачкасофф. При этом он бормотал себе под нос:— Стоит ли браться за поиски? Баронесса зашла в полный тупик, иначе черта с два она бы стала меня посвящать в это дело. Но, с другой стороны, она вела как бы историческое расследование, а мои методы несколько иные… Конечно, если грузовик сгорел при бомбежке, то ничего не осталось и искать нет смысла. Но если ближе к истине Ерофеев? То есть не обязательно ценности похитил директор Козицкий — их мог присвоить кто угодно и даже через труп директора. В таком случае я уже не просто могу, но и обязан что-то делать.Надо будет съездить в Старгород… Но перед этим постараюсь все же что-то разведать и в Кислоярске.В конторе Василия ждал приятный сюрприз — он расположился в свободной позе прямо за рабочим столом Дубова и имел облик московской журналистки Надежды Чаликовой, с которой Великого Сыщика связывала не только взаимоглубокая симпатия, но и совместное участие во многих приключениях. Сразу по прибытии из Царь-Города Надя отъехала в Москву, и столь неожиданное ее возвращение не только обрадовало, но и несколько удивило Василия.— Вообще-то я не совсем к вам, Васенька, — сообщила Надежда после первых бурных приветствий. — У меня редакционная командировка в Придурильскую республику, однако я решила на пару деньков заглянуть к вам. Вот прямо в город на Кислоярке, потом в город на Дурилке, а потом в город на Неве. И еще могу открыть вам небольшой секрет — поскольку я так и так провожу в здешних краях больше времени, чем у себя дома, то редактор собирается назначить меня спецкором по вашему региону.— Очень хорошо! — обрадовался Дубов. — А то, что вы едете в Старгород — это просто чудесное совпадение. Похоже, что и мой путь лежит туда же, так что поедем вместе. Кстати, Наденька, а что вы собираетесь делать в Петербурге?— Вот когда приеду, тогда и расскажу, — улыбнулась Чаликова. — А сейчас лучше угостите меня кофейком. И если вы в него капнете немножечко коньячку, то я не буду возражать.— А вы, Наденька, идете по скользкому пути нашего Серапионыча, -засмеялся Василий.
x x x
— Да, дело сложное, почти безнадежное, — сказала Надя, когда Василий пересказал ей все, что узнал от баронессы Хелен фон Ачкасофф. — Но попытаться все же надо. Тем более что речь идет о народном достоянии. Я имею в виду отнюдь не только Мордавскую или Придурильскую республики — ведь творчество Врубеля, согласитесь, имеет мировое значение.— И что же вы предлагаете? — спросил Василий. Надя на минутку призадумалась:— Искать людей, которые что-то знают, видели или слышали, и из их показаний делать логические выводы — ну, это уже по вашей части. Баронесса, как истинный историк, вела поиски по архивам и библиотекам, но это явно не тот случай. Начинать нужно с другого конца. Знаете, Вася, я ведь была в Придурильской республике в самый разгар военных действий… Да-да-да, я своими глазами видела, как омоновцы на северном выезде из столицы сожгли какой-то грузовик. Но был ли он тот самый — сомневаюсь. Ведь подобное происходило чуть ли не каждый день и на каждом шагу. Мы непременно должны поехать в Старгород вместе — у меня там немало знакомых, вплоть до мэра города…— Майор Селезень! — вдруг воскликнул Дубов. Надя чуть вздрогнула:— Ах, Вася, вы меня так напугали! Что майор Селезень?— Он же был там во время всей этой заварушки. Вот кто нам поможет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43