Здесь выложена электронная книга Поэтический побег автора по имени Абаринова-Кожухова Елизавета. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Абаринова-Кожухова Елизавета - Поэтический побег.
Размер архива с книгой Поэтический побег равняется 38.46 KB
Поэтический побег - Абаринова-Кожухова Елизавета => скачать бесплатную электронную книгу
Елизавета Абаринова-Кожухова
Поэтический побег
Елизавета Абаринова-Кожухова
Поэтический побег
Вполне возможная история в семи сценах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН, поэт. (1, 2, 3, 6, 7)
АРИНА РОДИОНОВНА, няня поэта. (1, 7)
ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА ОСИПОВА, соседка Пушкина. (2)
Ее дети:
АННА НИКОЛАЕВНА ВУЛЬФ (АННЕТ) (2)
АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ ВУЛЬФ (1, 2, 7)
ЕВПРАКСИЯ НИКОЛАЕВНА ВУЛЬФ (ЗИЗИ) (2)
ЕРМОЛАЙ ФЕДОРОВИЧ КЕРН, генерал, комендант Рижской крепости. (4)
АННА ПЕТРОВНА, его супруга, племянница Осиповой. (3, 4, 6)
МАША, горничная Анны Петровны. (4, 6)
АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ, Российский Император. (5)
АЛЕКСЕЙ АНДРЕЕВИЧ АРАКЧЕЕВ, граф, временщик. (5)
ИВАН ИВАНОВИЧ ПУЩИН, друг Пушкина, член тайного общества. (7)
Место действия: Михайловское, Тригорское, Рига, Санкт-Петербург.
Время действия: конец 1824 – начало 1825 года.
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Кабинет Пушкина в Михайловском. ПУШКИН ходит по комнате, грызя перо, и что-то бормочет. Подходит к печке и прикладывает к ней ладони. Внезапно кидается к столу и пишет. Бросает перо и подходит к окну. За окном – снег.
Входит АРИНА РОДИОНОВНА.
ПУШКИН. Холодно мне. Зябко.
АРИНА РОДИОНОВНА. Ну так шубейку накинь.
ПУШКИН. Поленьев бы велела в печку подбросить, что ли.
АРИНА РОДИОНОВНА. Что ты, что ты, Александр Сергеич! Ваш батюшка настрого велел дрова беречь.
ПУШКИН. Что же мне, околевать по его милости? Тогда хоть винца для сугреву принеси.
АРИНА РОДИОНОВНА. И так уж пьешь выше всякой возможности. Али хотите сделаться как братец ваш, Лев-то Сергеевич?
ПУШКИН. А чем еще прикажешь заниматься здесь – в глуши, в изгнании?..
АРИНА РОДИОНОВНА. Нет-нет, и не проси!
ПУШКИН (подходит к няне, обнимает ее). Выпьем, добрая подружка Бедной юности моей, Выпьем с горя, где же кружка? Сердцу будет веселей!
АРИНА РОДИОНОВНА. И не подмазывайся, не налью.
ПУШКИН. Ну и не надо. (Садится за стол, что-то пишет, зачеркивает, грызет перо, бросает. АРИНА РОДИОНОВНА, чуть помедлив, уходит).
ПУШКИН. На что уходит моя жизнь? Мне скоро двадцать пять лет, а что я сделал такого, за что не было бы стыдно перед Богом и людьми? Да, написал несколько стихотворений, весьма предосудительных, и что же? Лучше бы меня сослали в Сибирь, на Соловки… Новиков провел годы в заточении, но перед тем долгими и полезными трудами на ниве Просвещения приохотил русскую публику к чтению книг. Радищев угодил в Сибирь, но он успел прокричать свою боль и боль всей России. Недаром Екатерина за его «Путешествия…» называла его бунтовщиком хуже Пугачева. Да что Радищев! Даже тишайший и смиреннейший Василий Андреевич оказался причастен к величайшим проявлениям духа – сражался в Ополчении, написал «Певца во стане русских воинов»… А что досталось моему поколению? Когда меня вместо Соловков сослали на Юг, я ведь имел возможность принести посильную пользу Отечеству, пусть даже в должности мелкого чиновника. А что вместо этого? Пренебрегал службой, бессмысленно стрелялся на дуэлях, волочился за местными барышнями. Писал глупые эпиграммы на губернатора, имел пошлый роман с его женой… (Мечтательно улыбаясь) Ах, какая женщина! Какие у нее были ножки!.. (Что-то рисует на клочке бумаги) Я помню море пред грозою – Как я завидовал волнам, Бегущим бурной чередою С любовью лечь к ее ногам. Как я хотел тогда с волнами Коснуться милых ног устами…
Незаметно входит АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ ВУЛЬФ.
ВУЛЬФ (заглядывая в бумагу). С наступающим, Александр Сергеевич! Чьи это такие милые ножки?
ПУШКИН (чуть вздрогнув, прячет рисунок). А, это ты, Алексей Николаевич. Хорошо, что приехал. А то такая тоска…
ВУЛЬФ (заговорщически подмигивая). А я, знаешь ли, не один.
ПУШКИН. Неужто своих дам привез?
Вместо ответа ВУЛЬФ достает из-за пазухи бутылку вина, ПУШКИН привычно прячет ее под стол.
ВУЛЬФ. Нет-нет, мои дамы прихорашиваются к встрече Нового Года. Кстати сказать, они мне настрого повелели привезти тебя.
ПУШКИН (чуть повеселев). Так и повелели?
ВУЛЬФ. Еще бы! Зизи так и заявила – без Пушкина не возвращайся! А уж как Аннета тебя ждет, я уж не говорю о матушке…
ПУШКИН. Я бы поехал, да неохота.
ВУЛЬФ. Чепуха, Александр Сергеевич, как приедешь, так и охота появится. Ты же знаешь, как все мои тебя любят. А уж как я тебя люблю! (Пытается обнять Пушкина, тот еле отбивается).
ПУШКИН (как бы нехотя). Ну ладно, поедем, разве от тебя отвяжешься? (Достает из стола две рюмки, из-под стола бутылку, быстро открывает, разливает) За Новый год. (Вздыхает) Пусть он будет веселее старого. (Выпивают)
ВУЛЬФ (как бы в шутку). Нет, Александр Сергеевич, не будет.
ПУШКИН (серьезно). Почему?
ВУЛЬФ. Да ты погляди, что кругом творится. Все катится к чертям, страна на грани гибели…
ПУШКИН (затыкая уши). Нет-нет, и слушать не желаю! И без того тошно, а тут еще ты приезжаешь и каркаешь, будто вран над мертвечиной. И какая это муха, любезнейший Алексей Николаич, тебя укусила?
ВУЛЬФ. А и вправду, чего это я? (Разливает) Пью за тебя, мой добрый Пушкин! За твой несравненный дар!
ПУШКИН (с горечью). За мой дар… Да кому он здесь нужен?
ВУЛЬФ. Как это кому? Да хоть бы мне, моей матушке, сестрам, всей читающей публике, всей России, наконец!
ПУШКИН. Всей России… А ведь наш Государь Александр Павлович хотел упрятать меня в Сибирь. Я еще легко отделался – сперва сослали на Юг, поначалу в Кишинев, потом в Одессу, а теперь сюда, в глушь лесов…
ВУЛЬФ. Сам понимаешь, Александр Сергеевич, в какой стране живем. Ты знаешь ли другую такую страну, где ее гордость, первого поэта, схватили бы и отправили в ссылку, под полицейский надзор?..
ПУШКИН. Если бы полицейский! Они заставили это делать моего собственного отца.
ВУЛЬФ (почти радостно). Вот видишь! (доверительно) Знаешь, Александр, я вот хоть и не под надзором, а все ж с нетерпением жду, когда закончатся мои вакации и я наконец-то вернусь в Дерпт. Там дышится легче – хоть и Российская империя, но все-таки вместе и Европа!
ПУШКИН. Европа… Как я мечтал бы там побывать – но увы!
ВУЛЬФ. Ты это всурьез, или для поэтического словца?
ПУШКИН. Всерьез, разумеется. (Мечтательно) Хотя и поэзия не менее влечет меня туда. Париж, Рим, Венеция, адриатические волны… Напевы тассовых октав… Помнишь, как у бедного Батюшкова – «Ты пробуждаешься, о Байя, из гробницы…» Наливай, Алексей Николаич!
ВУЛЬФ (наливает) А ведь твою мечту, Александр Сергеевич, исполнить не так трудно, как ты думаешь.
ПУШКИН. О чем ты?
ВУЛЬФ. Ну, слушай. Двенадцатого генваря я думаю возвращаться в свою Альма Матер, и ты вполне можешь поехать со мной.
ПУШКИН. Постой, меня же на первой станции схватят!
ВУЛЬФ. Отнюдь. Ведь ты поедешь под видом моего слуги.
ПУШКИН. Что за вздор!
ВУЛЬФ (с легкою досадой). Да ты сперва выслушай, Александр Сергеич, а потом говори, что вздор. Ведь ты знаком с поэтом Языковым?
ПУШКИН. Нет, лично не знаком, но хотел бы познакомиться как-никак собрат по искусству.
ВУЛЬФ. Непременно познакомишься. Он ведь мой однокашник. А в том году мы с ним на вакациях здорово погуляли, и он по этому делу куда-то все свои документы запропастил. Ну, бумаги-то после нашлись, а как в Дерпт возвращаться? Вот я и выписал себе подорожную: мол, едет дворянин и Псковской помещик Алексей Вульф вместе со слугой Николаем. Ну и его приметы – рост, цвет глаз и все, что в таких случаях полагается. Так и доехали.
ПУШКИН. Ну хорошо, до Дерпта доехали. А дальше?
ВУЛЬФ. В славном граде Дерпте проживает некто профессор Мойер, кстати сказать, друг Василия Андреевича Жуковского и немалый почитатель твоих стишков. Он ссужает тебя своими документами, кои ты ему позже возвратишь с оказией. А сам преспокойно скачешь в Ригу, там садишься на корабль и – прощай, благословенное Отечество! (Как бы между прочим) Кстати, передашь поклон моей прелестной кузине…
ПУШКИН (мечтательно). Ах, Анна Павловна…
ВУЛЬФ. Петровна. Ее старый грозный муж Ермолай Федорович, надо сказать, изрядная скотина – держит ее чуть не взаперти, безумно ревнует, оскорбляет страшными подозрениями и все такое прочее. Анна Петровна там – словно прекрасный цветок, запертый в темнице. Так что заодно малость развеешь ее неизбывную тоску.
ПУШКИН (идея его заинтересовала, но старается не подавать виду). Погоди, как-то уж больно гладко у тебя получается – а в жизни так не бывает. Было бы столь просто, так уже половина России давно сбежала бы.
ВУЛЬФ. Нет, ну конечно, надо подготовиться, все обговорить, а кому надо, так и на лапу дать. Знаешь ведь, как в нашей стране не подмажешь, не поедешь.
ПУШКИН. Постой-постой, Алексей Николаич, ты уж так говоришь, будто все решено. А ведь мне потом возврата в Россию до самой смерти не будет! Разве что прямиком в крепость или в Сибирь…
ВУЛЬФ. Зато весь мир увидишь! Венецию, Альпийские ущелья, Египетские пирамиды. Со стариком Гете встретишься, покамест он жив. А добром тебя отсюда никто не выпустит, и не мечтай…
ПУШКИН. Погоди. (Быстро прячет бутылку и рюмки).
Входит АРИНА РОДИОНОВНА с самоваром.
АРИНА РОДИОНОВНА (с подозрением принюхиваясь). Схожу варенья принесу.
ВУЛЬФ. Постойте, Арина Родионовна. Вот вы мудрая женщина, выскажите свое мнение.
АРИНА РОДИОНОВНА (смущенно). Ну, где уж мне…
ПУШКИН. Да не слушай ты его, няня!
ВУЛЬФ (невозмутимо). Я предлагаю Александру Сергеевичу сделать выбор: оставаться здесь и тем самым окончательно загубить свой неповторимый талант, или уехать туда, где ничто не помешает его творчеству, где никакие душители свободы не свяжут крылья его необузданному Пегасу!
ПУШКИН. Ну, ты уж завернул.
АРИНА РОДИОНОВНА. Конечно поезжай, голубчик, хоть развеешься чуток!
ПУШКИН. А может, и вправду…
ВУЛЬФ (поспешно). Нет-нет, Александр Сергеевич, я на тебя давить не имею никакого права. Как решишь, так и поступай. А надумаешь, так дай мне знать. До двенадцатого времени еще достаточно.
ПУШКИН. Нет, я поступлю иначе. Я напишу письмо к Государю, все объясню, он поймет и разрешит мне уехать законным путем!
ВУЛЬФ. Как же, надежды юношей питают.
ПУШКИН. И за что он так невзлюбил меня? Не может быть, что за те несколько стишков, за «Деревню» и «Вольность». Это было бы слишком мелко для главы огромного государства, для победителя Наполеона.
ВУЛЬФ. Я тут слышал как-то, что будто бы Государь не может тебе простить нежных чувств к Ее Величеству Елизавете Алексеевне…
АРИНА РОДИОНОВНА (испуганно крестясь). Эк куда загнул, батюшка!
ПУШКИН. Да пустое это все. Если бы я и испытывал к Ее Величеству какие-то чувства, то уж, поверьте, держал бы их при себе. Тут что-то другое. Не иначе кто-то нашептывает Государю на меня всякие небылицы.
ВУЛЬФ. Ну конечно же! У настоящего гения всегда полно завистников.
ПУШКИН. Нет-нет, собратья по искусству не способны на такую низость! А ну как по политической части?
ВУЛЬФ (радостно). А я о чем тебе толкую? И первый среди них граф Аракчеев!
ПУШКИН (с сомнением). Ну, у него и без меня дел по горло.
ВУЛЬФ. Ему до всего дело! И до вашего брата литератора. Помнишь, у Рылеева, «К временщику»? «Надменный временщик…», как там дальше?
ПУШКИН. Надменный временщик, и подлый и коварный, Монарха хитрый льстец и друг неблагодарный, Неистовый тиран родной страны своей…
ВУЛЬФ (перебивает). Наивный Рылеев назвал сей милый пасквиль подражанием Персию, сатирой к Рубеллию, или как их там, дурак цензор пропустил, а Аракчеев-то все понял!
АРИНА РОДИОНОВНА (испуганно). Тише, тише, неровен час кто услышит!
ВУЛЬФ. Не волнуйся, им там все известно, и о твоем приятельстве с Рылеевым, разумеется, тоже. Для них любое вольное слово – будто ладан для черта.
ПУШКИН (с легким подозрением). Что-то тебя, друг мой, Алексей Николаич, на такие материи вдруг потянуло? Со своего ли голоса поешь?
ВУЛЬФ (уже никого не слушая и ничего не слыша). Загнал наш многострадальный народ в военные поселения, по существу – в казармы и подавляет любое, самое малое проявление вольной, свежей мысли! Вот возьмем хотя бы волнения в Семеновском полку…
АРИНА РОДИОНОВНА. Да тише ты, непутевый! Никак господин урядник узнает…
ВУЛЬФ. А я имею доподлинные сведения, как там все было на самом деле. Аракчеев подослал в полк своих подстрекателей, чтобы бунтовать солдат, а потом, едва началось, так сам туда прибыл да как гаркнет: «Всякого, кто пойдет противу заведенного порядка, своими руками в каземате сгною!»
ПУШКИН (недоверчиво). Что, прямо так и сказал?
ВУЛЬФ. Истинно так, вот тебе святой крест! (Разливает остатки вина по трем рюмкам, одну протягивает Арине Родионовне) Ну, за свободу! (выпивают).
ПУШКИН. Послушай, но на что ему все это надобно?
ВУЛЬФ. Да как ты не понимаешь? Чтобы еще выше поднять себя в глазах Его Величества и окончательно отвратить его от либеральных идей. Вот Сперанский когда-то в большом фаворе был, а где он теперь?
ПУШКИН (задумчиво). Да нет, Алексей Николаич, мне кажется, ты все-таки сгущаешь краски. Не так все мрачно, как тебе видится. Погляди в окно – зима, снег. Красота какая… С улыбкою оледенелой Сошла с небес суровых дочь, И над землей сребристо-белой Белеет северная ночь.
ВУЛЬФ (с искренним восхищением). Это твои?
ПУШКИН. Да нет, князя Вяземского.
ВУЛЬФ (после недолгого молчания). Да, вот еще…
ПУШКИН. Что?
ВУЛЬФ. Ох, даже не знаю, говорить ли тебе.
ПУШКИН. Это как-то касается меня?
ВУЛЬФ (помедлив). Да.
ПУШКИН. Ну так говори же, раз начал.
ВУЛЬФ (как бы нехотя). Я тут на днях заезжал в Опочку и, как водится, нанес визит нашему предводителю дворянства…
ПУШКИН (с усмешкой). Господину Пещурову?
ВУЛЬФ. Ему самому, Алексею Никитичу. И он под большой тайной сказал мне, будто бы в наши медвежьи края прибыл инкогнито некий чиновник по особым поручениям из Санкт-Петербурга, снует повсюду и собирает сведения.
ПУШКИН. О чем?
ВУЛЬФ. А ты не догадываешься?
ПУШКИН. Неужто обо мне?
ВУЛЬФ. Учти, я тебе этого не говорил – ты сам догадался.
АРИНА РОДИОНОВНА. Вот господи, какие еще напасти!
ПУШКИН. А чего мне бояться? Я тут живу мирно, никого не трогаю, заговоров противу правительства не замышляю…
ВУЛЬФ. Так вот, сидим это мы с господином Пещуровым, беседуем о том о сем, а потом Алексей Никитич что-то увидал, подвел меня к окну и указал на некоего господина – мол, вот он, тот особый чиновник. (Понизив голос) Но я его узнал – это страшный человек!
АРИНА РОДИОНОВНА (испуганно крестится). Прости, господи!..
ПУШКИН. И чем же он такой страшный?
ВУЛЬФ. А тем, что стоит ему где-то появиться, то тут же что-нибудь приключается.
ПУШКИН. Прошу тебя, Алексей Николаич, не надо меня стращать – ты же знаешь, что я не из пугливых. Говори напрямую.
ВУЛЬФ. Напрямую? Пожалуйста. Если ему не удастся найти на тебя чего-то порочащего, чтобы законным путем отправить в крепость или Сибирь, то… Ну, сам понимаешь. Так чисто сработает, что и не подкопаешься.
АРИНА РОДИОНОВНА. Александр Сергеич, голубчик ты мой, да беги ты отсюда, пока эти супостаты тебя не загубили!
ПУШКИН (озадаченно). Ну и дела. Что ж делать-то?
ВУЛЬФ. Как что? Бежать, пока не поздно! Мне не веришь, так вот хоть Арину Родионовну послушай, уж она-то тебе зла не пожелает!
ПУШКИН (немного помолчав). Как ты думаешь, сегодня этот разбойник с кинжалом за мною гоняться не станет?
ВУЛЬФ. И ты еще шутишь!
ПУШКИН. А отчего ж не пошутить перед смертью? Ты ведь, кажется, собирался везти меня в Тригорское. Ну так поехали, пока совсем не стемнело. (Решительно встает из-за стола, целует Арину Родионовну) Ну, с новым тебя счастьем, родимая.
АРИНА РОДИОНОВНА (кланяется). И вас, батюшка Александр Сергеич. Ой, погоди! (Уходит, но тут же возвращается с парой вязаных чулков) Это тебе, к праздничку.
ПУШКИН (растроганно). Спасибо, спасибо тебе. (Тут же надевает) Надо же, как раз впору. А я вот не подумал, что бы тебе, голубушка, подарить.
АРИНА РОДИОНОВНА. Да ну что ты…
ВУЛЬФ. Может, денег? Я готов ссудить…
ПУШКИН. А, знаю! Я посвящу тебе стихи. (С грустью) И, может быть, тем увековечу твое имя.
ВУЛЬФ (смущенно). Так едем?
ПУШКИН. Едем! (Стремительно выбегает из комнаты, Вульф едва за ним поспевает).
АРИНА РОДИОНОВНА (крестя в сторону двери). Сохрани тебя Господи!
СЦЕНА ВТОРАЯ
Гостиная в Тригорском. Прасковья Александровна ОСИПОВА и ЗИЗИ накрывают праздничный стол.
ЗИЗИ. Ну где же они? Скоро полночь, а все их нет!
ОСИПОВА. Приедут, куда они денутся. Ты лучше проследи, чтобы пирог не подгорел.
Входит АННЕТ.
ЗИЗИ и ОСИПОВА (чуть не в голос). Едут?
Аннет отрицательно качает головой.
ОСИПОВА. По правде говоря, я уж волноваться начинаю. От нас до Михайловского и полутора верст не будет, отчего же они так задерживаются?
АННЕТ. Алексей уехал засветло, сказал – привезу вам Пушкина сей же час, а уже почти стемнело…
ЗИЗИ.
Поэтический побег - Абаринова-Кожухова Елизавета => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Поэтический побег автора Абаринова-Кожухова Елизавета дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Поэтический побег у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Поэтический побег своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Абаринова-Кожухова Елизавета - Поэтический побег.
Если после завершения чтения книги Поэтический побег вы захотите почитать и другие книги Абаринова-Кожухова Елизавета, тогда зайдите на страницу писателя Абаринова-Кожухова Елизавета - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Поэтический побег, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Абаринова-Кожухова Елизавета, написавшего книгу Поэтический побег, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Поэтический побег; Абаринова-Кожухова Елизавета, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн