Сказано, что он был русским по языку. Это - да. Язык - дело святое. Но один язык еще может и не дать национального самосознания. Вернее сказать, национальное самосознание может сложиться у человека помимо языка. Пушкин первые детские стишки написал по-французски. Про Татьяну в "Евгении Онегине" он говорит, что она "выражалася с трудом на языке своем родном". Хвалить ее за это нельзя, но разве мы можем сказать про Татьяну Ларину, что она немка или узбечка? Ведь какникак "Татьяна верила преданьям простонародной старины...". Может смутить или даже поставить в тупик определение, что Ленин был русским "по культуре". Но кто вам сказал, что Ленин был культурным человеком? Более или менее образованным - да. За плечами российская гимназия и сданные экстерном экзамены за университет. Начитанным - да. Целеустремленным до фанатизма - не возражаем. Но - культурным? Первое, что сделал Ленин, переехав вместе со своими сообщниками в Москву, - это уничтожил памятник Александру Второму в Кремле, царю, освободившему Болгарию от турецкого ига, отменившему крепостное право... да и просто так: стоит памятник в центре Москвы и России, историческая, художественная ценность. Одновременно Ленин уничтожил памятник Александру III около Храма Христа Спасителя (сам храм Ильич уничтожить не успел, он был взорван по его заветам в 1931 году), а также памятник генералу Скобелеву, главному русскому генералу. Он стоял напротив теперешнего Моссовета. В Кремле же уничтожены Чудов монастырь вместе с могилами наших предков и Вознесенский монастырь вместе с могилами наших предков. А одна яркая сценка про Владимира Ильича запечатлена в воспоминаниях тогдашнего коменданта Кремля П. Малькова. "Вышел Владимир Ильич. Он был весел, шутил. смеялся. Когда я подошел, Ильич приветливо поздоровался со мной, поздравил с праздником (с 1 Мая, конечно, а не с Пасхой), а потом внезапно шутливо погрозил пальцем. - Хорошо, батенька, все хорошо, а вот это безобразие так и не убрали. Это уже не хорошо. - И указал на памятник, воздвигнутый на месте убийства Сергея Александровича, великого князя, безвинного человека, убитого подонком Каляевым. Вдова Сергея Александровича, Елизавета Федоровна, основала Марфа-Марьинскую обитель, где воспитывала склонных к рукоделию российских девочек-сирот. В июле 18-го года, в дни истребления царской семьи, была в уральском городе Алапаевске живой сброшена в шахту. Ныне прославлена и причислена к лику святых. (А Ильича скоро выбросят из Мавзолея. - В. С.) Я сокрушенно вздохнул. - Правильно, - говорю, - Владимир Ильич, не убрал. Не успел, рабочих рук не хватило. - Ишь ты, нашел причину! Так, говорите, рабочих рук не хватает? Ну, для этого дела рабочие руки всегда найдутся, хоть сейчас. Как, товарищи? - обратился Ильич к окружающим. Со всех сторон его поддержали дружные голоса. - Видите? А вы говорите - рабочих рук нет. Ну-ка, пока есть время до демонстрации, тащите веревки. Я мигом сбегал в комендатуру и принес веревки. Владимир Ильич ловко сделал петлю и накинул на памятник. Взялись за нее все, и вскоре памятник был опутан веревками со всех сторон. - А ну, дружно! - задорно командовал Владимир Ильич. Ленин, Свердлов, Аванесов и сотрудники ВЦИК и Совнаркома впряглись в веревки, налегли, дернули. и памятник рухнул на булыжник. - Долой его с глаз, на свалку! - продолжал командовать Владимир Ильич. Десятки рук подхватили веревки, и памятник за скользил по булыжнику к Тайницкому саду. ...Владимир Ильич, - продолжает комендант Кремля Мальков, - вообще терпеть не мог памятников царям, великим князьям, всяким прославленным при царе генералам (надо ли относить сюда прославившихся при царях Суворова, Кутузова, Багратиона, Нахимова, Минина, Пожарского (князя), Скобелева и др. - В. С.). По предложению Владимира Ильича, - продолжает Мальков, - в 1918 году в Москве были снесены памятники Александру II в Кремле, Александру III возле Храма Христа Спасителя, генералу Скобелеву.. Мы снесем весь этот хлам, заявлял он, и воздвигнем в Москве и других городах Советской России памятники Марксу, Энгельсу, Лаврову, Марату, Робеспьеру". А теперь откроем какую-нибудь энциклопедию на букву "В" и посмотрим: "Вандализм, бессмысленное уничтожение культурных и материальных ценностей". Это выписано из Советской энциклопедии, которая, конечно, слегка слукавила, поставив словечко "бессмысленное" и пропустив словечко "исторических". Как будто уничтожение памятников может быть осмысленным. Или как будто памятник, отражающий историю народа, не является ни культурной, ни материальной ценностью. В нашей редакции это звучало бы так: "Вандализм, уничтожение культурных, исторических и материальных ценностей". Так точнее. Значит, человек (или люди), занимающийся уничтожением культурных, исторических и материальных ценностей, занимается вандализмом, и его с полным основанием можно назвать вандалом. А теперь зададим еще один вопрос: можно ли вандала назвать культурным человеком и может ли культурный человек заниматься вандализмом? Я думаю, что-нибудь одно: или вандализм, или культура. А вот и еще один образчик проявления культуры. Или все-таки вандализма? Верный друг, жена и соратница (сообщница) Владимира Ильича была председателем Главполитпросвета. Однажды она подписала "Инструкцию о пересмотре книжного состава библиотек к изъятию контрреволюционной и антихудожественной литературы". Тут возникают два вопроса: является ли книга культурной и материальной ценностью и кто и каким образом может определить степень художественности или антихудожественности той или иной книги? Известно изречение халифа Омара, когда он приказал сжечь Александрийскую библиотеку - около 700 тысяч рукописных томов древнего мира. Он сказал приблизительно следующее: "Если в этих книгах написано то, что в Коране, то зачем они, когда у нас есть Коран? Если же в этих книгах написано не то, что в Коране, то тем более их нужно уничтожить". И кто был халиф Омар: вандал или культурный, просвещенный человек? Инструкцией, подписанной Надеждой Константиновной Крупской, верным другом и соратницей Владимира Ильича, предписывалось всем Политпросветам (оказывается, эта мракобесная, варварская, вандалистская акция шла под эгидой просвещения!), Гублитам, ГПУ (!) немедленно развернуть работу по освобождению полок библиотек от "вредной литературы". В "черном" списке по разделу психологии и этики было названо более двадцати авторов, среди них Декарт, Кант, Платон, Спенсер, Шопенгауэр, Соловьев... По этике были запрещены книги двенадцати авторов, среди них - Кропоткина, Ницше и даже Льва Толстого. Особенно опасными считались книжные, журнальные и газетные публикации после февраля 1917 года, ратовавшие за конституцию, демократическую республику, гражданские свободы, всеобщее избирательное право, учредительное собрание... Изымались книги о религиозном воспитании, о церковноприходских школах, все дореволюционные хрестоматии, книги "Родная речь", буквари. Подлежала уничтожению и художественная литература: 63 книги для взрослых и 61 для детей. Однако эта инструкция Н. К. Крупской не была приведена в действие, ибо Наркомпрос посчитал, что список книг, обреченных на изъятие, недостаточно полон. В новом списке значилось уже более двухсот произведений художественной литературы. Вся эта директивная писанина сейчас передо мной (в ксерокопиях), как общие указания, так и списки книг и авторов. "Изымается литература следующих типов: 1. Патриотическая, черносотенная, враждебная передовым идеям. 2. Историческая беллетристика, идеализирующая прошлое, приукрашивающая самодержавный строй. 3. Религиозно-нравственная. 4. Проповедующая мещанскую мораль, чрезмерно сентиментальная. 5. Бледная, не художественная, пустая. 6. Порнография. 7. Литература надрыва и упадочного настроения, мистическая, теософская и оккультная. 8. Пошлая юмористика. 9. Романы приключений, грубые, бессмысленные по содержанию, уголовщина. 10. Воспевающая буржуазный быт, враждебная советскому строительству, утратившая интерес в настоящее время". Дальше идет очень важное практическое указание. "Так как под эти рубрики можно подвести почти всю старую литературу наших библиотек, то Главполитпросвет вырабатывает примерные списки изымаемой литературы, которые в течение ближайшего времени будут периодически высылаться для того, чтобы места имели более конкретное представление о том, что допустимо в библиотеках и какие пределы следует положить изъятию. Списки эти примерные и потому отнюдь не будут исчерпывать всего, что надо изъять. Поэтому местам надо к делу чистки привлечь лиц, знающих литературу, чтобы они смогли, руководствуясь списками, вычистить и все остальное, что походит на указанные в списках книги". Широкие, не правда ли, полномочия. Списки "местам" посылались периодически, все их переписать невозможно. К тому же многие имена современному читателю неизвестны. Но все же мелькают и знакомые имена: Аверченко, Амфитеатров, Боккаччо, Вербицкая, Гнедич, Арцыбашев, Дюма (отец), Данилевский, Загоскин, Бор. Зайцев, Крестовский, Лесков ("На ножах", "Некуда", "Обойденные"), Лажечников, Лейкин, Мельников-Печерский, Мережковский, Потапенка, Пшибышевский, Сенкевич, Сологуб, Стерн, Фаррар, Тэффи, Терпигорев, Хаггард, Толстой ("Народные рассказы", "Отец Сергий", "Ходите в свете, пока есть свет" и все религиозные и философские сочинения), Немирович-Данченко Вас. ("Пловца и Щипка", "Вперед", "Рядовой Неручев", "Скобелев", "За далеких братьев", "По воле Божией" и др. рассказы и повести из русско-турецкой войны), Полевой ("Клятва при гробе Господнем"). Особо составлялись списки детских книг: Авенариус "Сказка о муравье-богатыре", "Сказка о пчелке-мохнатке", "Русские сказки" изд. Клюкина, Лебедев "Великие сердца", "Сильные духом", Лукашевич "Русские народные сказки" в трех выпусках, Сегюр "Волшебные сказки", Федоров-Давыдов "Бабушкины сказки", "Котик, коток, серенький лобок", "Кума-лиса", "Легенды и предания", "Петя-петушок"; Тур "Дети короля Людовика", "Катакомбы", "Мученики Колизея", Шмидт "Мурка, Галя и все другие"; Юрьев "В золотые дни детства"; детские журналы: "В школе и дома", "Доброе утро", "Галчонок", "Задушевное слово" (для младшего и старшего возраста), "Мирок", "Ученик"; Позднякова "Святочные рассказы"; Полмановская "Щелкунчик-попрыгунчик"; Роставская "Звездочки"... Лубочные книжки такого характера, как "Вова Королевич", "Еруслан Лазаревич", "Витязь Новгородский", "Заднепровская ведьма", "Пан Твардовский". Выпуски бульварных романов, как "Гарибальди", "Нат Пинкертон", "Пещера Лейхтвейса", "Тайны германского двора"... Книги по истории и исторической беллетристике: "Наследница Византии" (Зорина), "Детство и отрочество первого царя из дома Романовых" (Львов), "За трон Московский" (Ордын-Кострицын), "Царица Ирина" (Петров), "Первые подвижники земли русской" (Фазина), "Бородинская битва", "Слава Севастополя", "1812 год" (Троицкий), "Царь-освободитель Александр II" (Ефимов), "История покорения Сибири", "Забавы царя Алексея Михайловича" (Шарин), "Пугачевец" (Смирнов), "Владыка света и крещение Руси" (Алексеев), "Отечественная война в родной поэзии", "Кирилл и Мефодий просветители славян", "Грозный царь Иван Васильевич", "Великий князь Ярослав и основание Киево-Печерского монастыря", "Богдан Хмельницкий", "Запорожская старина"... По отделу философии, психологии, этике: биографии и сочинения Платона, Декарта, Ницше, Канта, Шопенгауэра, Маха, Спенсера... Жакомсо "Спиритизм в Индии", Аллан Карден "Книга медиумов", Добэ "Мир чудесного", Ленорман "Истолкование снов", Кораблев "О нравственности", Ф. Страхов "Дух и материя", Биттер "Верить или не верить", Друмманд "Высшее благо". Мельников "Думы о счастье". Лапте "История материализма", Слайлос "Долг, характер, самодеятельность"... "Московские святыни и памятники", "Ростов Великий" (Титов), "Монастыри России" (Денисов), "Жития святых" (изд. Синодальной типографии), "Киево-Печерский патерик", Тихон Задонский "Сокровище духовное". Толстой "В чем моя вера", Библия, Евангелие, Коран, Талмуд... В кипе ксерокопий оказались несколько листов-списков под названием "Литература, подлежащая распространению". Выпишу несколько наименований плакатов, брошюр, книг: "Торопись в библиотеку", "Книга поможет тебе", "Всемирный Октябрь", "Уничтожайте вошь", "Без просвещения нет коммунизма", "Грамота путь к коммунизму", "Советская репка", "Оружием добьем врага", "Береги книгу"... Портреты Ленина, Маркса, Зиновьева, Троцкого, Свердлова. У Толстого в "Анне Карениной" читаем о Левине: "В последнее время в Москве и в деревне, убедившись, что в материалистах он не найдет ответа, он перечитал и вновь прочел и Платона, и Спинозу, и Канта, и Шеллинга, и Гегеля, и Шопенгауэра - тех философов, которые не материалистически объясняли жизнь". Значит, вот, в поисках ответа на мучившие его вопросы о жизни, русский человек мог в любую минуту обратиться к перечисленным выше и любым другим философам. "Материалисты" же, захватив страну и власть в ней, попросту изъяли все эти книги из библиотек, запретили их издавать и читать. Удобный аргумент в споре с оппонентами и в поисках истины! И еще отметим одно обстоятельство. Решение Наркомпроса было сделано задолго до прихода в Германии к власти партии националсоциалистов во главе с Гитлером. И тогда запылали на площадях Берлина костры из книг. Уж как только наша советская пропаганда не измывалась над этими кострами, какими только словами не клеймила организаторов и исполнителей этих костров! И варвары, и вандалы, и дикари, и бандиты, и, конечно, фашисты. Все так. Но, во-первых, повторим, мы опередили их по крайней мере на десять лет. Во-вторых, у нас акция была строго секретной. Еще и сейчас невозможно (когда уж как будто нет и самой советской власти) или почти невозможно достать этот список книг из сотен названий. Одних только художественных произведений более двухсот. Теперь поимеем в виду, что произведение в библиотеке хранилось не в одном экземпляре. Теперь прикиньте число библиотек в стране. Это какие же горы книг - Эверест и Казбек! И все это в строгой тайне, тихо, молчком. А кто заикнется, посетует или, не дай Бог, догадается, что книги изъяты, - только его и видели. Фашисты, конечно, фашисты, но они жгли книги помпезно, как бы даже символически, и все эти костры - детская забава по сравнению с одним только решением Наркомпроса в 1923 году. ...Когда я дописал эту строку, принесли почту. Как и всегда, несколько писем от читателей. Читательница из города Абакана. Пенсионерка. И это письмо ложится на мои теперешние страницы (хотя и не о книгах оно). Ну, прямо то самое, про что говорят "яичко ко Христову дню". Письмо не самое вопиющее, но тем и ценно... "...Только что прочла Вашу повесть "Смех за левым плечом". От переживаний за разрушенное семейное счастье не могу избавиться. Наводят на размышление мысли о том, кто, по какому праву (подчеркнуто автором письма. - В.С.) разрушил веками сложившуюся жизнь людей на селе? Взять хотя бы и В.И.Ленина. Ведь он учился на юриста. Разве он не знал, что насилие против других людей - это противозаконно? Живет семья на селе своим домом. Не воры, не грабители, честные люди. Труженики. Вдруг появляется вождь и заявляет, что так жить нельзя, а надо по-другому. Закабалили всю страну в рабство. Ослепили ложью лозунгов. Всем людям испортили коммунисты жизнь. Идеи их утопические, бредовые, придуманы на страдания людям. Я знаю, мне рассказывала мама об одной очень хорошей семье, погубленной революцией. Жили крестьяне, в семье было четыре сына. Старший сын был учителем и уже имел семью и детей. И решил отец отделить старшего сына. Четыре брата быстро построили ему дом. Отец дал ему скотину. Пришли коммунисты, сказали: "Как? У семьи два дома, скотина? Это кулаки". И разорили они дом учителя. Забрали у него дом и скотину. Тогда учитель вырыл себе землянку. Наскребли и купили коровенку, вскопали огородик (ведь четверо детей, как без коровы?) и стали жить. Опять пришли к ним ночью. Собирайся, ты враг народа. Забрали учителя. Жена его от расстройства, от плохих условий жизни в землянке заболела, дети стали болеть, сам сгинул, жена умерла, дети, которые выжили, в детдоме оказались. И звали этого человека Илья Артемьевич. Вот что дала советская власть крестьянину. Мои собственные родители во время коллективизации покинули деревню. Уехали в город Екатеринбург и там долго мыкались, но все же прижились. А я, и мои сестры, и брат уже родились в городе. Но все равно тоска по земле в душе моей живет всегда... ...Еще вот хочу вам написать, что все сделано для того, чтобы молодые люди, как вырастают, прямая им дорога открыта в тюрьмы (светлое будущее!). Как это просто! Закрыли фуражные лабазы. Хочешь держать скотинку для себя - иди и укради комбикорма. А мы тебя изловим и - туда. А оттуда года через 3-5 ты без туберкулеза не вернешься. И это не в прошлом где-то, а самая настоящая теперешняя действительность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25