Школьницы не без труда несли громадное знамя, на изготовление которого ушло немало уроков кройки и шитья. На знамени колыхалась вышитая шелком надпись: ЖЕНЩИНАМ БУДУЩЕГО - ПУСТЫЕ КОЛЫБЕЛИ. С громкой песней бедные сиротки медленно прошествовали под балконом.
- Умно и красиво, - похвалила мисс Тин. - Боже, Милдред, какой черствый хлеб! Им гвозди забивать можно.
- Попробуйте лучше маслины. Они превосходны.
- Никогда не любила маслин. Нет, вы только посмотрите!
Вдали показался первый открытый автомобиль с установленным на нем помостом. Поначалу была предпринята попытка привлечь к празднику придворных дам; некоторые из них дрогнули, однако азанийское высшее общество еще не настолько опустилось, чтобы разрешить светским дамам выставлять себя на всеобщее обозрение из чистой благотворительности; пришлось с этой идеей расстаться и вместо жен и дочерей крупных государственных сановников прибегнуть к услугам заурядных актрис. На первом автомобиле, запряженном несколькими волами, разыгрывалась композиция на тему: место женщин в современном мире. Под навесом из разноцветной бумажной ткани на помосте восседала мадам Фифи - Фатим Бей; в одной руке она держала охотничий хлыст - символ досуга, а в другой газету, олицетворявшую образование; вокруг мадам Фифи застыли в соблазнительных позах местные красотки с пишущими машинками, теннисными ракетками, мотоциклетными очками, телефонами, туристским снаряжением и другими предметами современного обихода, выписанными из Европы по иллюстрированным каталогам. Над автомобилем развевался оранжево-зеленый флаг с вышитым на нем броским лозунгом: ЧЕРЕЗ СТЕРИЛЬНОСТЬ - К КУЛЬТУРЕ.
Вся эта остроумная затея была встречена бурей аплодисментов. В конце улицы показался следующий автомобиль, над черными макушками поплыл еще один красочный транспарант.
Но тут вдруг движение почему-то застопорилось, в гуле толпы послышались какие-то новые нотки.
- Несчастный случай?! Надеюсь, бедные волы не пострадали?! Что-то, по-видимому, стряслось в голове процессии; с балкона видно было, как из переулков выбегают какие-то люди и, продираясь сквозь толпу, пытаются остановить шествие, повернуть его вспять. Духовой оркестр сбился и замер на полуноте, а оркестранты бросились врассыпную, прикрываясь тромбонами и литаврами.
- Дайте мне ваш фотоаппарат, Сара! Скорей же! Понятия не имею, что там происходит, но я должна это сфотографировать. Черт возьми, вечно это солнце не там где надо!
- Поставьте поменьше выдержку.
- Господи, только бы на этот раз фотографии получились! А то в Кейптауне я сняла такую интересную пленку, а этот идиот на пароходе ее засветил.
Разогнав духовой оркестр, налетчики взялись за бедных сироток из приютской школы имени Амурата. Малютки и подавно не смогли оказать сопротивления вооруженным дубинками угрюмым молодым людям; как впоследствии выяснилось, это были молодчики из общества "Несторианское католическое действие". Этим атлетически сложенным юным христианам давно уже не терпелось расправиться с радикалами и евреями - главными инициаторами преобразований в стране.
Знамя с вышитой шелком надписью исчезло из виду, а сиротки в новеньких фартучках, нырнув в толпу, пустились наутек.
Затем нападению подвергся первый автомобиль, который в этот момент находился прямо под окнами "Императора Сета". При первых же признаках опасности композиция распалась, и красотки в страхе сгрудились на краю помоста; теперь же, побросав предметы современного обихода, они с визгом спрыгнули с фургона и разбежались в разные стороны. На опустевший помост забрались молодчики из "Несторианского католического действия", и их предводитель обратился к толпе с зажигательной речью. Когда он, широко расставив руки и разинув в демократическом запале рот, повернулся в сторону англичанок, леди Милдред, вне себя от восторга, тут же его сфотографировала.
Если не считать нескольких оркестрантов, которые еще пытались отбиваться трубами и барабанными палочками, никто христианским молодчикам сопротивления не оказывал. Но тут толпа разделилась на два враждующих лагеря, начались потасовки, и группа туземцев, пришедших в столицу из северных районов острова и воспринявших случившееся как очередной праздничный дивертисмент, попыталась взять автомобиль штурмом, в результате чего вокруг него вскоре завязалось нечто вроде детской игры в "хозяина крепости". Несторианского оратора стащили с помоста, а на его месте вырос здоровенный туземец в львиной шкуре, который немедленно принялся танцевать джигу. Только волы стояли совершенно неподвижно, терпеливо ожидая, пока прекратятся беспорядки.
- У меня кончилась пленка, Сара! Вставьте новую, поскорей же! И что только думает полиция?!
В это время власти наконец-то дали о себе знать.
Со стороны королевской ложи загремели ружейные выстрелы. Пуля чиркнула по парапету и, отколов кусок бетона, просвистела у англичанок над головой. Еще один залп - и что-то ударило в железную крышу, всего в нескольких ярдах от того места, где они сидели. Леди Милдред, не вполне понимая, что происходит, подняла с крыши кусочек горячего свинца неправильной формы. Внизу послышались душераздирающие крики, а затем стук копыт по мостовой. Не сказав друг другу ни слова, леди Милдред и мисс Тин, как по команде, пригнули головы и упали ничком на крышу.
Парапет был низкий, и англичанкам пришлось растянуться во весь рост, в крайне неудобных позах. Леди Милдред протянула было руку за подушкой, но тут же ее отдернула - третий залп словно бы предупреждал ее о том, что следует быть настороже. После этого воцарилась гнетущая тишина - еще более пугающая, чем крики и выстрелы.
- Сара, это была пуля, - с благоговейным ужасом прошептала леди Милдред.
- Знаю. Давайте-ка лучше помолчим, а то опять начнется стрельба.
Ровно двадцать минут (по часам мисс Тин) дамы неподвижно пролежали на крыше, уткнувшись носами в тусклое, раскаленное железо. Вдруг леди Милдред перевернулась на бок.
- В чем дело, Милдред?
- Левая нога затекла. Не могу больше терпеть - пусть лучше застрелят!
Тут леди Милдред почему-то вспомнились военные игры девочек-скаутов под Эппингом, и она, не удержавшись, сняла с головы свой тропический шлем и подняла его над крышей на вытянутой руке. Однако выстрела не последовало. Над полем боя по-прежнему стояла мертвая тишина. И тогда, набравшись смелости, леди Милдред медленно, с осторожностью приподняла голову.
- Поберегите себя! Умоляю, Милдред! Снайперы! Но все было тихо. Выждав минуту-другую, леди Милдред села и осмотрелась. На улице не было ни души. В жарком, неподвижном воздухе безжизненно повисли флаги. На мостовой покрытое пылью, растоптанное тысячью ног, но бросавшее вызов небесам своим дерзким лозунгом ЖЕНЩИНАМ БУДУЩЕГО - ПУСТЫЕ КОЛЫБЕЛИ валялось знамя приютской школы имени Амурата. Еще одно смятое оранжево-зеленое знамя лежало в канаве, призывая опустевшую улицу к СТЕРИЛЬНОСТИ - другие слова разобрать было невозможно.
- Мне кажется, худшее уже позади.
Дамы сели, расправили затекшие ноги, стряхнули с одежды пыль, поправили сбившиеся головные уборы и наконец-то вздохнули полной грудью. Леди Милдред взяла фотоаппарат и перемотала пленку. Мисс Тин встряхнула подушки и стала искать, что бы поесть, но маслины были сухие и сморщенные, а хлеб такой черствый, что его невозможно было разгрызть, к тому же на зубах скрипел песок.
- Ну, что будем делать? Я ужасно хочу пить. И, по-моему, опять начинается головная боль.
Внизу, по улице, чеканя шаг, прошли войска.
- Смотри-ка, они опять здесь.
Дамы снова спрятали головы. До них донесся глухой стук прикладов, какая-то команда и топот ног по мостовой. Они снова выглянули из-за парапета.
- Да, ушли еще не все. Но вроде бы все спокойно. На противоположной стороне улицы вокруг пулемета сидели на корточках гвардейцы.
- Пойду поищу что-нибудь попить.
Они отвалили камень, открыли люк и спустились вниз. Тишина. Зрителей в их комнатах уже не было. Оба этажа опустели.
- Интересно, где у них хранится минеральная вода? Они вошли в бар. Спиртного сколько угодно, а вот воды нет. На кухне, в углу они обнаружили не меньше дюжины бутылок с этикетками различных сортов минеральной воды. Тут были и "Эвьен", и "Сент-Галмье", и "Виши", и "Малверн" - но все до одной пустые. До отъезда господин Юкумян по мере необходимости наполнял эти бутылки из вонючего колодца на заднем дворе.
- Я должна попить, я просто умираю от жажды. Пойду на улицу.
- Милдред!
- Будь что будет.
И леди Милдред, миновав тускло освещенный вестибюль, вышла на улицу. Сидевший у пулемета офицер вскочил и замахал ей руками, чтобы она вернулась, но леди Милдред решительно двинулась через дорогу, показывая жестами, что настроена вполне миролюбиво. Офицер что-то быстро и громко сказал ей сначала на сакуйю, а потом по-арабски. Леди Милдред отвечала по-английски и по-французски:
- Taisez-vous, officier. Je desire de l'eau. Ou peut on trouver ca, c'il vous plait`.
Солдат показал ей на отель, а потом - на пулемет.
- Я британская подданная. Я - британская подданная. Понятно? Господи, неужели никто из вас не знает ни слова по-английски?
Солдаты хмыкнули и дружно закивали, показывая ей пальцами на отель.
- Ничего не вышло. Они нас не выпустят. Придется ждать.
- Вы как хотите, Милдред, а я выпью вина.
- Я - тоже. Давайте только отнесем бутылку на крышу. Это здесь единственное безопасное место.
Вооружившись бутылкой бренди из запасов господина Юкумяна, они снова забрались на крышу.
- Боже, какое крепкое...
- Зато головная боль утихнет.
Вечерело. Пылающее солнце стало опускаться за горы. Англичанки сидели на железной крыше и хлестали неразбавленное бренди.
' Помолчите, офицер. Я хочу пить. Скажите, пожалуйста, где можно достать воды? (франц.).
Вскоре на улице опять возникло движение. К сидевшим вокруг пулемета солдатам подъехал верхом на муле офицер и что-то им прокричал. Солдаты вскочили, взвалили пулемет на плечи, построились и, чеканя шаг, направились в сторону дворца. Мимо отеля прошел еще один патруль. С крыши было видно, как на дворцовую площадь со всех сторон стекаются войска.
- Гвардия возвращается во дворец. Значит, беспорядки прекратились. Но, честно говоря, идти никуда не хочется... я такая сонная...
Когда солдаты ушли, из укрытий стали выходить мирные жители, их маленькие фигурки сновали внизу. Появилась, оглашая улицу пьяными криками, банда христиан-мародеров.
- По-моему, они идут сюда.
На первом этаже в баре зазвенело разбитое стекло, раздался грубый, пьяный смех. Еще несколько подвыпивших азанийцев сорвали ставни в мануфактурной лавке напротив и вскоре вышли оттуда, завернувшись в длинную пеструю материю. Но англичанки ничего этого уже не видели: измученные жарой и выпавшими на их долю переживаниями, сморенные бренди господина Юкумяна, они крепко уснули.
Когда они проснулись, шел уже восьмой час. Солнце село, резко похолодало. Мисс Тин поежилась и чихнула.
- Голова просто раскалывается. Очень хочется есть, - сообщила она. А пить - еще сильней, чем раньше.
Дома были погружены во мрак. В темноте виднелась только полоска света, что пробивалась из дверей бара напротив, да тусклое зарево над крышами южного района, где находились склады индийских и армянских купцов.
- Это не закат, Сара. Это пожар.
- Что ж нам делать? Не сидеть же здесь всю ночь! Снизу раздался нестройный хор голосов - это пели несколько подгулявших азанийцев, которые, покачиваясь и обняв друг друга за плечи, медленно шли по улице. Двое размахивали факелами и фонарями. Им навстречу из бара вывалилась пьяная компания. Началась драка. Один фонарь упал на мостовую и вспыхнул желтым пламенем. Вскоре дерущиеся разошлись, оставив за собой посреди улицы лужицу горящего масла.
- Нет, о том, чтобы спуститься вниз, не может быть и речи. Прошло два часа. Время тянулось медленно, зарево над крышами то исчезало, то подымалось; невдалеке вновь началась перестрелка. Осажденные дамы сидели в темноте и дрожали от холода. Вдруг внизу показались автомобильные фары. К отелю подъехала машина. Ее тут же обступили пьяные из бара. Снизу донеслось несколько слов на сакуйо, а затем кто-то, лениво растягивая слова, на чистом английском языке произнес:
- Похоже, наших старушек здесь нет. Эти ребята уверяют, что никого не видели.
- Уж не изнасиловали ли их? - сказал второй голос.
- Об этом можно было бы только мечтать. Давайте съездим в миссию?
- Стойте! - во весь голос крикнула леди Милдред. - Эй! Стойте! Хлопнула дверца, вновь заработал мотор.
- Стойте! - закричала мисс Тин. - Мы здесь, наверху! И тут леди Милдред проявила сообразительность, которая бы сделала честь любой девочке-скауту. Она схватила за горлышко недопитую бутылку бренди и швырнула ее вниз. Из окна машины высунулась голова Уильяма, который отпустил не нуждавшееся в переводе ругательство на сакуйю, в ответ на что с крыши, вслед за бутылкой коньяка, полетела подушка.
- Там, кажется, кто-то есть. Пожалуйста, Перси, подымитесь наверх, посмотрите, кто это там бутылками бросается, а я машину по сторожу.
Второй секретарь посольства с опаской вошел в отель и прямо на лестнице столкнулся с обеими дамами.
- Наконец-то! - сказала мисс Тин. - Что б мы без вас делали!
- Спасибо на добром слове, - пробормотал секретарь, несколько ошарашенный столь радушным приемом. - Мы ведь, собственно, только заехали удостовериться, что у вас все нормально... По поручению посла... Узнать, не напугали ли вас...
- "Все нормально"?! Да у нас в жизни не было страшнее дня!
- Ну, ну, не преувеличивайте. До нас в посольстве дошел слух, что в городе были кое-какие беспорядки, однако сейчас вам уже ничто не грозит. На улице, если не считать нескольких пьяниц, - полная тишина. Впрочем, если вам что-то понадобится, обязательно дайте нам знать.
- Молодой человек, уж не намереваетесь ли вы оставить нас здесь на всю ночь?
- Видите ли... не сочтите нас негостеприимными, но мы в безвыходном положении. Посольство забито до отказа. Сегодня, причем совершенно неожиданно, приехал епископ, а потом еще несколько коммерсантов, которые почему-то побоялись остаться в городе. Мне крайне неловко, но... вы, надеюсь, сами понимаете...
- А вам известно, что в городе пожар?
- Да, горит здорово. Мы ведь проезжали совсем близко. Даже из посольства видно зарево.
- Молодой человек, мы с мисс Тин едем с вами.
- Но, послушайте, я же, кажется...
- Сара, залезайте в машину. А я пойду соберу кое-какие вещи. Продолжая препираться, они вышли на улицу. Уильям и Анстрадер обменялись полными отчаяния взглядами. "Убедитесь, что эти старые зануды в безопасности, проинструктировал их сэр Самсон, - но ни под каким видом не вздумайте везти их сюда. Здесь и так уже яблоку негде упасть". (Последняя фраза предназначалась епископу, который, сидя в гостиной, мирно играл с Пруденс в подкидного.)
Леди Милдред сомневалась, что мисс Тин способна удержать дипломатов, если те вдруг решат уехать без них, а потому собрала лишь самое необходимое, после чего, перекинув ночные рубашки через плечо и держа в руках туалетные принадлежности, опять, буквально через минуту, спустилась вниз и, удовлетворенно фыркнув, втиснулась на заднее сиденье.
- Скажите, - не без восхищения спросил ее Уильям, разворачиваясь, вы всегда бросаете в машину бутылки, если хотите, чтобы вас подвезли?
На следующее утро сэр Самсон Кортни проснулся в отвратительном настроении, которое становилось все хуже и хуже по мере того, как, неторопливо совершая туалет, он во всех подробностях вспоминал, что творилось в посольстве накануне вечером.
"Раньше ничего подобного не бывало, - размышлял он по дороге в ванную. - Эти болваны, по всей вероятности, просто не понимают, что посольство это не общежитие. Как прикажете исполнять свои обязанности, когда дом до отказа набит непрошеными гостями?"
Первым приехал епископ, который привез с собой двух дрожащих от страха викариев и совершенно идиотскую историю о том, что в стране будто бы очередная революция и в городе стреляют. Подумаешь, революция! Азания - это вам не Барчестер'. А еще называют себя миссионерами! Миссионер должен быть готов к испытаниям. Трусы! Сэр Самсон в сердцах рванул кран и пустил воду. А когда обед уже подхо
` Имеется в виду английский провинциальный, городок Барчестер - место действия романа Антони Троллопа (1815 - 1882) "Барчестерские башни" (1957).
дил к концу, заявились управляющий банком и эгот коротыпка Джеггер. Первый раз его вижу. И опять - только и разговоров, что про убийства, грабежи, пожары. Пришлось начинать обед сначала, в результате утка перестоялась и была совершенно несъедобной. И все бы еще ничего, но тут его собственная супруга, поддавшись общей панике, возьми да и спроси про этих старух. "А что, разве леди Милдред и мисс Тин не уехали вместе со всеми на побережье?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
- Умно и красиво, - похвалила мисс Тин. - Боже, Милдред, какой черствый хлеб! Им гвозди забивать можно.
- Попробуйте лучше маслины. Они превосходны.
- Никогда не любила маслин. Нет, вы только посмотрите!
Вдали показался первый открытый автомобиль с установленным на нем помостом. Поначалу была предпринята попытка привлечь к празднику придворных дам; некоторые из них дрогнули, однако азанийское высшее общество еще не настолько опустилось, чтобы разрешить светским дамам выставлять себя на всеобщее обозрение из чистой благотворительности; пришлось с этой идеей расстаться и вместо жен и дочерей крупных государственных сановников прибегнуть к услугам заурядных актрис. На первом автомобиле, запряженном несколькими волами, разыгрывалась композиция на тему: место женщин в современном мире. Под навесом из разноцветной бумажной ткани на помосте восседала мадам Фифи - Фатим Бей; в одной руке она держала охотничий хлыст - символ досуга, а в другой газету, олицетворявшую образование; вокруг мадам Фифи застыли в соблазнительных позах местные красотки с пишущими машинками, теннисными ракетками, мотоциклетными очками, телефонами, туристским снаряжением и другими предметами современного обихода, выписанными из Европы по иллюстрированным каталогам. Над автомобилем развевался оранжево-зеленый флаг с вышитым на нем броским лозунгом: ЧЕРЕЗ СТЕРИЛЬНОСТЬ - К КУЛЬТУРЕ.
Вся эта остроумная затея была встречена бурей аплодисментов. В конце улицы показался следующий автомобиль, над черными макушками поплыл еще один красочный транспарант.
Но тут вдруг движение почему-то застопорилось, в гуле толпы послышались какие-то новые нотки.
- Несчастный случай?! Надеюсь, бедные волы не пострадали?! Что-то, по-видимому, стряслось в голове процессии; с балкона видно было, как из переулков выбегают какие-то люди и, продираясь сквозь толпу, пытаются остановить шествие, повернуть его вспять. Духовой оркестр сбился и замер на полуноте, а оркестранты бросились врассыпную, прикрываясь тромбонами и литаврами.
- Дайте мне ваш фотоаппарат, Сара! Скорей же! Понятия не имею, что там происходит, но я должна это сфотографировать. Черт возьми, вечно это солнце не там где надо!
- Поставьте поменьше выдержку.
- Господи, только бы на этот раз фотографии получились! А то в Кейптауне я сняла такую интересную пленку, а этот идиот на пароходе ее засветил.
Разогнав духовой оркестр, налетчики взялись за бедных сироток из приютской школы имени Амурата. Малютки и подавно не смогли оказать сопротивления вооруженным дубинками угрюмым молодым людям; как впоследствии выяснилось, это были молодчики из общества "Несторианское католическое действие". Этим атлетически сложенным юным христианам давно уже не терпелось расправиться с радикалами и евреями - главными инициаторами преобразований в стране.
Знамя с вышитой шелком надписью исчезло из виду, а сиротки в новеньких фартучках, нырнув в толпу, пустились наутек.
Затем нападению подвергся первый автомобиль, который в этот момент находился прямо под окнами "Императора Сета". При первых же признаках опасности композиция распалась, и красотки в страхе сгрудились на краю помоста; теперь же, побросав предметы современного обихода, они с визгом спрыгнули с фургона и разбежались в разные стороны. На опустевший помост забрались молодчики из "Несторианского католического действия", и их предводитель обратился к толпе с зажигательной речью. Когда он, широко расставив руки и разинув в демократическом запале рот, повернулся в сторону англичанок, леди Милдред, вне себя от восторга, тут же его сфотографировала.
Если не считать нескольких оркестрантов, которые еще пытались отбиваться трубами и барабанными палочками, никто христианским молодчикам сопротивления не оказывал. Но тут толпа разделилась на два враждующих лагеря, начались потасовки, и группа туземцев, пришедших в столицу из северных районов острова и воспринявших случившееся как очередной праздничный дивертисмент, попыталась взять автомобиль штурмом, в результате чего вокруг него вскоре завязалось нечто вроде детской игры в "хозяина крепости". Несторианского оратора стащили с помоста, а на его месте вырос здоровенный туземец в львиной шкуре, который немедленно принялся танцевать джигу. Только волы стояли совершенно неподвижно, терпеливо ожидая, пока прекратятся беспорядки.
- У меня кончилась пленка, Сара! Вставьте новую, поскорей же! И что только думает полиция?!
В это время власти наконец-то дали о себе знать.
Со стороны королевской ложи загремели ружейные выстрелы. Пуля чиркнула по парапету и, отколов кусок бетона, просвистела у англичанок над головой. Еще один залп - и что-то ударило в железную крышу, всего в нескольких ярдах от того места, где они сидели. Леди Милдред, не вполне понимая, что происходит, подняла с крыши кусочек горячего свинца неправильной формы. Внизу послышались душераздирающие крики, а затем стук копыт по мостовой. Не сказав друг другу ни слова, леди Милдред и мисс Тин, как по команде, пригнули головы и упали ничком на крышу.
Парапет был низкий, и англичанкам пришлось растянуться во весь рост, в крайне неудобных позах. Леди Милдред протянула было руку за подушкой, но тут же ее отдернула - третий залп словно бы предупреждал ее о том, что следует быть настороже. После этого воцарилась гнетущая тишина - еще более пугающая, чем крики и выстрелы.
- Сара, это была пуля, - с благоговейным ужасом прошептала леди Милдред.
- Знаю. Давайте-ка лучше помолчим, а то опять начнется стрельба.
Ровно двадцать минут (по часам мисс Тин) дамы неподвижно пролежали на крыше, уткнувшись носами в тусклое, раскаленное железо. Вдруг леди Милдред перевернулась на бок.
- В чем дело, Милдред?
- Левая нога затекла. Не могу больше терпеть - пусть лучше застрелят!
Тут леди Милдред почему-то вспомнились военные игры девочек-скаутов под Эппингом, и она, не удержавшись, сняла с головы свой тропический шлем и подняла его над крышей на вытянутой руке. Однако выстрела не последовало. Над полем боя по-прежнему стояла мертвая тишина. И тогда, набравшись смелости, леди Милдред медленно, с осторожностью приподняла голову.
- Поберегите себя! Умоляю, Милдред! Снайперы! Но все было тихо. Выждав минуту-другую, леди Милдред села и осмотрелась. На улице не было ни души. В жарком, неподвижном воздухе безжизненно повисли флаги. На мостовой покрытое пылью, растоптанное тысячью ног, но бросавшее вызов небесам своим дерзким лозунгом ЖЕНЩИНАМ БУДУЩЕГО - ПУСТЫЕ КОЛЫБЕЛИ валялось знамя приютской школы имени Амурата. Еще одно смятое оранжево-зеленое знамя лежало в канаве, призывая опустевшую улицу к СТЕРИЛЬНОСТИ - другие слова разобрать было невозможно.
- Мне кажется, худшее уже позади.
Дамы сели, расправили затекшие ноги, стряхнули с одежды пыль, поправили сбившиеся головные уборы и наконец-то вздохнули полной грудью. Леди Милдред взяла фотоаппарат и перемотала пленку. Мисс Тин встряхнула подушки и стала искать, что бы поесть, но маслины были сухие и сморщенные, а хлеб такой черствый, что его невозможно было разгрызть, к тому же на зубах скрипел песок.
- Ну, что будем делать? Я ужасно хочу пить. И, по-моему, опять начинается головная боль.
Внизу, по улице, чеканя шаг, прошли войска.
- Смотри-ка, они опять здесь.
Дамы снова спрятали головы. До них донесся глухой стук прикладов, какая-то команда и топот ног по мостовой. Они снова выглянули из-за парапета.
- Да, ушли еще не все. Но вроде бы все спокойно. На противоположной стороне улицы вокруг пулемета сидели на корточках гвардейцы.
- Пойду поищу что-нибудь попить.
Они отвалили камень, открыли люк и спустились вниз. Тишина. Зрителей в их комнатах уже не было. Оба этажа опустели.
- Интересно, где у них хранится минеральная вода? Они вошли в бар. Спиртного сколько угодно, а вот воды нет. На кухне, в углу они обнаружили не меньше дюжины бутылок с этикетками различных сортов минеральной воды. Тут были и "Эвьен", и "Сент-Галмье", и "Виши", и "Малверн" - но все до одной пустые. До отъезда господин Юкумян по мере необходимости наполнял эти бутылки из вонючего колодца на заднем дворе.
- Я должна попить, я просто умираю от жажды. Пойду на улицу.
- Милдред!
- Будь что будет.
И леди Милдред, миновав тускло освещенный вестибюль, вышла на улицу. Сидевший у пулемета офицер вскочил и замахал ей руками, чтобы она вернулась, но леди Милдред решительно двинулась через дорогу, показывая жестами, что настроена вполне миролюбиво. Офицер что-то быстро и громко сказал ей сначала на сакуйю, а потом по-арабски. Леди Милдред отвечала по-английски и по-французски:
- Taisez-vous, officier. Je desire de l'eau. Ou peut on trouver ca, c'il vous plait`.
Солдат показал ей на отель, а потом - на пулемет.
- Я британская подданная. Я - британская подданная. Понятно? Господи, неужели никто из вас не знает ни слова по-английски?
Солдаты хмыкнули и дружно закивали, показывая ей пальцами на отель.
- Ничего не вышло. Они нас не выпустят. Придется ждать.
- Вы как хотите, Милдред, а я выпью вина.
- Я - тоже. Давайте только отнесем бутылку на крышу. Это здесь единственное безопасное место.
Вооружившись бутылкой бренди из запасов господина Юкумяна, они снова забрались на крышу.
- Боже, какое крепкое...
- Зато головная боль утихнет.
Вечерело. Пылающее солнце стало опускаться за горы. Англичанки сидели на железной крыше и хлестали неразбавленное бренди.
' Помолчите, офицер. Я хочу пить. Скажите, пожалуйста, где можно достать воды? (франц.).
Вскоре на улице опять возникло движение. К сидевшим вокруг пулемета солдатам подъехал верхом на муле офицер и что-то им прокричал. Солдаты вскочили, взвалили пулемет на плечи, построились и, чеканя шаг, направились в сторону дворца. Мимо отеля прошел еще один патруль. С крыши было видно, как на дворцовую площадь со всех сторон стекаются войска.
- Гвардия возвращается во дворец. Значит, беспорядки прекратились. Но, честно говоря, идти никуда не хочется... я такая сонная...
Когда солдаты ушли, из укрытий стали выходить мирные жители, их маленькие фигурки сновали внизу. Появилась, оглашая улицу пьяными криками, банда христиан-мародеров.
- По-моему, они идут сюда.
На первом этаже в баре зазвенело разбитое стекло, раздался грубый, пьяный смех. Еще несколько подвыпивших азанийцев сорвали ставни в мануфактурной лавке напротив и вскоре вышли оттуда, завернувшись в длинную пеструю материю. Но англичанки ничего этого уже не видели: измученные жарой и выпавшими на их долю переживаниями, сморенные бренди господина Юкумяна, они крепко уснули.
Когда они проснулись, шел уже восьмой час. Солнце село, резко похолодало. Мисс Тин поежилась и чихнула.
- Голова просто раскалывается. Очень хочется есть, - сообщила она. А пить - еще сильней, чем раньше.
Дома были погружены во мрак. В темноте виднелась только полоска света, что пробивалась из дверей бара напротив, да тусклое зарево над крышами южного района, где находились склады индийских и армянских купцов.
- Это не закат, Сара. Это пожар.
- Что ж нам делать? Не сидеть же здесь всю ночь! Снизу раздался нестройный хор голосов - это пели несколько подгулявших азанийцев, которые, покачиваясь и обняв друг друга за плечи, медленно шли по улице. Двое размахивали факелами и фонарями. Им навстречу из бара вывалилась пьяная компания. Началась драка. Один фонарь упал на мостовую и вспыхнул желтым пламенем. Вскоре дерущиеся разошлись, оставив за собой посреди улицы лужицу горящего масла.
- Нет, о том, чтобы спуститься вниз, не может быть и речи. Прошло два часа. Время тянулось медленно, зарево над крышами то исчезало, то подымалось; невдалеке вновь началась перестрелка. Осажденные дамы сидели в темноте и дрожали от холода. Вдруг внизу показались автомобильные фары. К отелю подъехала машина. Ее тут же обступили пьяные из бара. Снизу донеслось несколько слов на сакуйо, а затем кто-то, лениво растягивая слова, на чистом английском языке произнес:
- Похоже, наших старушек здесь нет. Эти ребята уверяют, что никого не видели.
- Уж не изнасиловали ли их? - сказал второй голос.
- Об этом можно было бы только мечтать. Давайте съездим в миссию?
- Стойте! - во весь голос крикнула леди Милдред. - Эй! Стойте! Хлопнула дверца, вновь заработал мотор.
- Стойте! - закричала мисс Тин. - Мы здесь, наверху! И тут леди Милдред проявила сообразительность, которая бы сделала честь любой девочке-скауту. Она схватила за горлышко недопитую бутылку бренди и швырнула ее вниз. Из окна машины высунулась голова Уильяма, который отпустил не нуждавшееся в переводе ругательство на сакуйю, в ответ на что с крыши, вслед за бутылкой коньяка, полетела подушка.
- Там, кажется, кто-то есть. Пожалуйста, Перси, подымитесь наверх, посмотрите, кто это там бутылками бросается, а я машину по сторожу.
Второй секретарь посольства с опаской вошел в отель и прямо на лестнице столкнулся с обеими дамами.
- Наконец-то! - сказала мисс Тин. - Что б мы без вас делали!
- Спасибо на добром слове, - пробормотал секретарь, несколько ошарашенный столь радушным приемом. - Мы ведь, собственно, только заехали удостовериться, что у вас все нормально... По поручению посла... Узнать, не напугали ли вас...
- "Все нормально"?! Да у нас в жизни не было страшнее дня!
- Ну, ну, не преувеличивайте. До нас в посольстве дошел слух, что в городе были кое-какие беспорядки, однако сейчас вам уже ничто не грозит. На улице, если не считать нескольких пьяниц, - полная тишина. Впрочем, если вам что-то понадобится, обязательно дайте нам знать.
- Молодой человек, уж не намереваетесь ли вы оставить нас здесь на всю ночь?
- Видите ли... не сочтите нас негостеприимными, но мы в безвыходном положении. Посольство забито до отказа. Сегодня, причем совершенно неожиданно, приехал епископ, а потом еще несколько коммерсантов, которые почему-то побоялись остаться в городе. Мне крайне неловко, но... вы, надеюсь, сами понимаете...
- А вам известно, что в городе пожар?
- Да, горит здорово. Мы ведь проезжали совсем близко. Даже из посольства видно зарево.
- Молодой человек, мы с мисс Тин едем с вами.
- Но, послушайте, я же, кажется...
- Сара, залезайте в машину. А я пойду соберу кое-какие вещи. Продолжая препираться, они вышли на улицу. Уильям и Анстрадер обменялись полными отчаяния взглядами. "Убедитесь, что эти старые зануды в безопасности, проинструктировал их сэр Самсон, - но ни под каким видом не вздумайте везти их сюда. Здесь и так уже яблоку негде упасть". (Последняя фраза предназначалась епископу, который, сидя в гостиной, мирно играл с Пруденс в подкидного.)
Леди Милдред сомневалась, что мисс Тин способна удержать дипломатов, если те вдруг решат уехать без них, а потому собрала лишь самое необходимое, после чего, перекинув ночные рубашки через плечо и держа в руках туалетные принадлежности, опять, буквально через минуту, спустилась вниз и, удовлетворенно фыркнув, втиснулась на заднее сиденье.
- Скажите, - не без восхищения спросил ее Уильям, разворачиваясь, вы всегда бросаете в машину бутылки, если хотите, чтобы вас подвезли?
На следующее утро сэр Самсон Кортни проснулся в отвратительном настроении, которое становилось все хуже и хуже по мере того, как, неторопливо совершая туалет, он во всех подробностях вспоминал, что творилось в посольстве накануне вечером.
"Раньше ничего подобного не бывало, - размышлял он по дороге в ванную. - Эти болваны, по всей вероятности, просто не понимают, что посольство это не общежитие. Как прикажете исполнять свои обязанности, когда дом до отказа набит непрошеными гостями?"
Первым приехал епископ, который привез с собой двух дрожащих от страха викариев и совершенно идиотскую историю о том, что в стране будто бы очередная революция и в городе стреляют. Подумаешь, революция! Азания - это вам не Барчестер'. А еще называют себя миссионерами! Миссионер должен быть готов к испытаниям. Трусы! Сэр Самсон в сердцах рванул кран и пустил воду. А когда обед уже подхо
` Имеется в виду английский провинциальный, городок Барчестер - место действия романа Антони Троллопа (1815 - 1882) "Барчестерские башни" (1957).
дил к концу, заявились управляющий банком и эгот коротыпка Джеггер. Первый раз его вижу. И опять - только и разговоров, что про убийства, грабежи, пожары. Пришлось начинать обед сначала, в результате утка перестоялась и была совершенно несъедобной. И все бы еще ничего, но тут его собственная супруга, поддавшись общей панике, возьми да и спроси про этих старух. "А что, разве леди Милдред и мисс Тин не уехали вместе со всеми на побережье?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23