– Засветились, – прокомментировала диса.
Энка состроила обалдевшему трактирщику козью морду. С тем и удалились.

Выслушав рассказ о происшествии в трактире, эльф ужаснулся низости людей, грязно нападающих на беззащитных девушек («Они ведь считали их беззащитными!»), Хельги, наоборот, повеселился, а потом предложил поскорее убираться в лес.
Скоро они углубились достаточно далеко в чащу, чтобы можно было не опасаться возможного преследования.
Лес им понравился: светлый, стройный, почти без подлеска. Ни бурелома, ни злых колючек, ни гнилых болотин – приятный, ухоженный лес.
– Хорошо! – Энка развалилась во мху, толстым слоем заполнившем канавку. Мох пружинил, будто настоящий шерстяной матрас.
Путники успели плотно поесть и отдохнуть, прежде чем начались новые неприятности. Едва они отошли на сотню шагов от места привала, их остановили.
– Замри! Ни шагу дальше! – скомандовал звонкий голос откуда-то сверху.
Среди ветвей огромной сосны обнаружился стрелок. Эльф был облачен в маскирующие одежды, цветом сливавшиеся с хвоей. Хорошо заметна была только сверкающая стрела, готовая в любую секунду сорваться и поразить цель. Эльф заметно нервничал.
– Да стоим мы, стоим, не дергайся! – без особого почтения крикнула Энка. – Чего тебе надо?
– Никто из людей не смеет более переступать границу нашего леса! – В голосе стража звучал металл. – Вас ждет суровая кара!
– Где ты видишь людей? – возмутилась сильфида, она явно решила взять на себя переговоры. – Глаза протри, если не совсем слепой.
Аолен охнул. В роли дипломата Энка не выдерживала никакой критики. В среде эльфов-стрелков зоркость считалась одной из главных доблестей, а обвинение в слепоте – неслыханным оскорблением. Надо вмешаться, пока дело не зашло слишком далеко!
Он разразился длиннейшей тирадой на эльфийском наречии, столь красивом и певучем, что Хельги одолела зевота. Спригган всегда так реагировал на музыку.
К счастью, речь Аолена достигла желаемого эффекта. Стрелок опустил лук и церемонно раскланялся:
– Я приношу свои извинения за то, что неосторожно принял вас за презренное людское отродье.
Хельги присвистнул. Здорово же люди достали эльфов, если первородные так выражаются!
– Да ладно, переживем, чего там! – миролюбиво отвечала Энка. – Ты тоже извини, если что.
Но эльф, очевидно, решил, что, принося извинения, вполне достаточно унизил свою персону перед чужаками. Он спрыгнул с сосны, тон его обрел былую властность.
– Вы пойдете со мной. Хранители клана решат, как поступить с вами.
– Да щас! Больше нам делать нечего, как ходить… Ай! Ты что?!
Меридит больно ткнула склочную сильфиду в бок. Ей ужасно хотелось хоть раз в жизни увидеть своими глазами, как живут эльфы. Однажды ее старшая сестра Ингрид попала в эльфийский город на юге Лесов Кланов и с тех пор часто рассказывала, какая там красота. К сожалению, города эти обладали магическим свойством не показываться на глаза посторонним. Как-то они с Хельги целенаправленно прочесали рощу, про которую точно знали, что в ней есть поселение небольшого клана, но ничего не нашли. И вот такой случай!
Аолена приятно удивила покладистость, с которой был выполнен приказ лесного стража. Эльф уже достаточно хорошо знал своих спутников, чтобы ожидать от них более агрессивного поведения.
– Рад, что вы проявили благоразумие! – шепнул он. – Закон северных кланов позволяет стражу на месте уничтожать сопротивляющихся. И даже я не смог бы ему противостоять, человеческое оружие слишком неудобно.
Энка вскинула на Аолена искренне изумленные глаза:
– Ты что? Ты серьезно полагаешь, что какой-то паршивый эльф может с нами справиться?!
– Тактичная ты наша! – радостно отомстил Хельги.

Около часа брели они за провожатым, постоянно петляя и поворачивая. Лес вокруг менялся на глазах: эльфийская магия постепенно замещала природу, казалось, даже время текло иначе в их владениях. Под ногами вместо прошлогодней опавшей листвы расстелился зеленый ковер густой молодой травы. Ветви деревьев уже украшала свежая листва, такая бывает обычно только к концу мая. Сами деревья становились все толще и выше.
– Коэлн! – В голосе Аолена звучала теплота, он украдкой погладил морщинистый ствол гиганта.
Энка заметила это и фыркнула.
Наконец они остановились, и страж дал им возможность оглядеться.
Ингрид не преувеличивала. Красота казалась нереальной.
Путники стояли на поляне, окруженной исполинскими коэлнамн. Стволы деревьев были удивительной толщины. По выражению Энки, «на пенечке от такой громадины можно построить хороший трактир, и фундамента не надо». Хельги ее за это стукнул. Ему показалась кошмарной сама мысль, что подобное чудо можно превратить в пень.
Деревья росли плотно, ветви их сплелись между собой, потому с земли было трудно заметить широкую платформу, укрепленную на толстых сучьях. Получалась своеобразная воздушная галерея. Подняться на нее можно было по веревочным лестницам, свитым из прочного шелка, из таких же нитей, гладких и крепких, были сотканы серебристо-зеленые эльфийские шатры, установленные на галерее.
Поверхность шатров накрывал нежный расписной узор: цветы, листья, бабочки и сказочные птицы.
Вершины коэлнов смыкались где-то на почти недосягаемой вышине, образуя кольцо. Солнечные лучи косо падали через этот естественный люк, образуя замкнутое, но фантастически огромное пространство: казалось, ты стоишь в гигантском зале под сводом купола. В самом центре этого зеленого пространства лежали два озера почти правильных круглых очертаний. Поверхность одного была темной и неподвижной, оно казалось загадочным окном в иной мир. Второе мерцало и переливалось опаловым светом. Берега озер обрамляла россыпь белых, искрящихся как свежий снег камней, а вокруг него, среди невысокой голубоватой травы, росли нежно-розовые цветы с дивным запахом. Другие цветы, тоже розовые, но очень крупные, плавали на поверхности воды.
Между озерами располагался еще один шатер. Большой, бело-золотой, расшитый речным жемчугом, он поражал своим богатством и великолепием.
В глазах Аолена светилась гордость. Наконец-то его спутники получили возможность сравнить свой грязный, жестокий, злобный мир с чудесным миром эльфов.
Меридит и Хельги ошеломленно молчали, совсем подавленные немыслимой красотой. Только Энка была в своем репертуаре. После кристальных дворцов Сильфхейма зеленый чертог эльфов казался ей чем-то вроде летней беседки-переростка, она не разделяла общего восхищения и тихо ворчала, что они зря теряют время.
– Правда, потрясающе! – обратилась Меридит к Хельги. – Эй, проснись!
Вид у сприггана был задумчивый и отрешенный.
– Правда! Никогда не встречал такие заросли гиацинтов! А вот это, на воде, – лотос. Точно лотос. Nelumbium magna! В наших-то широтах! А что это за деревья – даже не представляю!..
– Тьфу, – плюнула диса. – Кто о чем!
Стрелок подвел пленников ко входу в шатер.
– Ожидайте здесь, – распорядился он, – не двигайтесь с места.
– И ничего не трогайте, – добавил Хельги, – замечательный образчик гостеприимства. Хоть бы сесть предложил!
Несмотря на отсутствие приглашения, он все же уселся на землю и принялся разглядывать гиацинты, они ему всегда нравились.
Меридит таращилась по сторонам, стараясь увидеть и запомнить как можно больше, чтобы было чем хвалиться перед Ингрид.
Аолен смирно стоял там, где поставили. Он чувствовал себя не в своей тарелке, хотя местный клан был давним союзником его собственного – и можно было рассчитывать на теплый прием. Эльф постарался разобраться, в чем причина его душевного дискомфорта, и признался самому себе: ему неловко быть застигнутым в компании с дурно воспитанными онельнами. Он только и мечтал, чтобы спутники его не выкинули чего-нибудь из ряда вон выходящего и не опозорили его окончательно. И почему бы им не постоять на месте, как было приказано?!
Не тут-то было! Энка подалась к светлому озеру и обнаружила, что в нем водится рыба – красивая, ярко-красная рыба, с хвостом, похожим на веер. К ней, разумеется, тут же прискакал Хельги. Недолго думая, он ловко схватил одну из рыбешек, рассмотрел и осторожно выпустил. Затем они вдвоем перешли к темному озеру – выяснить, кто водится там. Откуда им, невеждам, было знать, что это Озеро Вечного Забвения? Слава богам, купаться не полезли! С них сталось бы!
– Скажи, – не выдержав, обратился раздраженный Аолен к Меридит, – они всегда ведут себя так… бесцеремонно?
Девица чуть заметно оскалилась:
– Нет. Только когда с ними обращаются аналогично. В других случаях они вполне милы.
– Интересно, где у них все? Повымерли, что ли? – заорала от озера Энка.
– Сейчас время предзакатного сна, – Аолен был рад сменить тему, – эльфы отдыхают в своих шатрах. Но думаю, к нам скоро выйдут.
– Да уж, раз здесь Энка, выспаться никому не удастся! – с удовлетворением заметил Хельги.
Так оно и вышло. Первым объявился их провожатый. Он стоял на галерее и всем своим видом выражал возмущение.
– Я же велел вам оставаться на месте! А вы своевольничаете и нарушаете криками покой клана! Такова ваша благодарность за то, что с вами обошлись как с гостями, не связали и не разоружили?
– Благодарствуйте, дяденька! – пискнула Энка тоненьким дурашливым голосом. – Спасибочки, что не связали дорогих гостей!
Эльф побледнел от злости:
– Я приказываю вам…
– С чего ты вообразил, что можешь нам приказывать? – резко перебил Хельги. Глаза сприггана вспыхнули нехорошим желтым огнем.
Меридит и Энка встревоженно переглянулись. Шутки кончились. Слово «приказ» действовало на воспитанника фьордингов как красная тряпка на быка. Даже кансалонские тысячники предпочитали отдавать ему распоряжения в нейтральной форме: «Было бы неплохо, если бы сотник Ингрем…» Но эльф этого, разумеется, не знал.
– Одно то, что я сохранил вам жизнь, дает мне право приказывать.
– Большой вопрос, кто кому сохранил жизнь. И главное – зачем? Впрочем, это легко исправить…
– Хельги, уймись! – воззвала Энка. – Мы не будем нападать на клан.
Этим она лишь усугубила ситуацию.
– Почему – не будем? – громко и отчетливо спросил спригган. – Лично я буду. Может, я за этим сюда и пришел? Страсть люблю повоевать с эльфами!
Такой наглости эльф не выдержал. Он схватил лук.
Разумеется, он не собирался проливать кровь в Сердце Общего Дома клана, хотел только эффектно пустить стрелу под ухом противника – продемонстрировать, кто тут хозяин.
Но замысел не удался. Изящная серебристая эльфийская стрела упала на полпути, расщепленная пополам другой стрелой, толстой и грубой.
– И чего ты ругал человеческие луки? – спросил Аолена довольный Хельги. – Вполне приличные. Стреляют.
Посрамленный стрелок проворно спустился с галереи и поднял обе стрелы. Держал с отвращением, будто змей.
– Этого не может быть! Это магия! Грязная, лживая магия! Никто не может соперничать с нашим народом в великом искусстве стрельбы!
– Правильно, – понимающе кивнула Энка. – Если ты умеешь стрелять – это великое искусство, а если кто другой – грязная, лживая магия. Замечательная жизненная позиция! Выгодная!
А Хельги преспокойно уселся на землю и занялся гиацинтами. Больше он не злился – знал, что попал в самое больное место заносчивого эльфа, и считал такую месть вполне достаточной.
Возможно, оскорбленный стрелок и захотел бы предпринять чего-нибудь еще, но не успел. Пятеро статных эльфов в длиннополых серебряных одеждах сошли с галереи и торжественно прошествовали к шатру.
При появлении их оба эльфа – и Аолен, и стрелок – склонили головы, а Хельги счел благоразумным отвлечься от растений и подняться на ноги. Из вежливости. Он же был культурный спригган, а не дикий фьординг.
Меридит во все глаза рассматривала явившихся. Таких эльфов ей встречать не приходилось. Те, кого она знала по университету, видела в городах среди людей, даже на Кансалонском рынке наемников, принадлежали к новому поколению первородных и были молоды даже по человеческим меркам. Пороки юности не обходили их стороной, они были самонадеянны, горды, безрассудны, подвержены влиянию извне и совершенно не соответствовали классическому литературному образу мудрого, светлого эльфа, оплота сил Добра.
Эти пятеро были другими. Настоящими. Прекрасными, величественными и СТАРЫМИ. Нет, возраст никак не сказался на их внешнем облике, не было в них ни дряхлости, ни старческой немощи. Лица не бороздили морщины, в темно-зеленых волосах не проглядывала седина.
Диса вгляделась в серые глаза эльфов. Она читала, что именно в глазах отражается великая мудрость первородных.
Нет, дело было не в глазах, во всяком случае, так ей показалось. Просто от них исходили СИЛЫ. Но не привычные Силы Стихий, на которых основана почти вся современная Законная магия. Иные.
Проявления эльфийской магии Меридит наблюдала неоднократно, вспомнить хотя бы те же радужные шарики. Наблюдала, но не чувствовала. Дисы, как и люди, довольно инертны к магии. Но сейчас концентрация сил была столь велика, что даже Меридит их ощутила, не говоря уж о притихших Хельги и Энке. Но если Силы Стихий всегда вызывали у нее чувство опасности, беспокойство, то эльфийские, наоборот, несли умиротворение, легкость, радость.
– Оэннон! Хранители клана! – с восторгом шепнул Аолен. – Кто бы мог подумать, что нас удостоят такой чести! Я думал, нам просто объявят их волю…
Эльф был потрясен до глубины души. Он еще никогда не говорил лично даже с Оэннон собственного клана, и вдруг чужие Хранители сами выходят ему навстречу!
Стрелок был удивлен не меньше, даже в лице изменился. Еще раз поклонившись, он заговорил быстро и гневно. Мелодичные звуки эльфийской речи сливались – казалось, что эльф поет красивую песнь. Но содержание его речи по красоте явно уступало форме: лица Хранителей темнели, а Аолен порозовел от возмущения, но стоически молчал. В отличие от стрелка, он умел подобающе вести себя в присутствии Оэннон!
– Довольно! – резко поднял руку Хранитель. Он говорил по-староземски. – Довольно ты, Эом, компрометировал наш клан своей бестактностью и заносчивостью. Тебя обуяла гордыня – ты справедливо и честно посрамлен. А за то, что ты осмелился обнажить оружие в Сердце Общего Дома, тебя ждет суровая кара. А теперь удались.
Белое лицо Эома пошло красными пятнами, он бросил на сприггана уничтожающий взгляд и скрылся за деревьями.
Теперь внимание Хранителей сосредоточилось на пришельцах.
– Приветствуем вас, о чужеземцы, в Сердце Общего Дома клана Иллио. – нежно звенящим голосом заговорила одна из Оэннон. – Нам известно все, что произошло с того момента, как вы ступили на землю клана. Мы глубоко сожалеем, что с вами обошлись так негостеприимно, и во искупление вины просим разделить с нами трапезу.
Она сделала приглашающий жест в строну белого шатра.
– Грядут тяжелые времена, тяжелые для всех народов, и, возможно, обмен сведениями принесет обоюдную пользу.
– Никогда еще меня не вызывали на допрос так галантерейно! – шепнула Энка.
– Галантно, – поправила ее диса.
К чести эльфов, прежде чем приступить к допросу, они позволили гостям (или все-таки пленникам?) как следует насладиться едой, исключительно вкусной и питательной.
– Хорошо, что я не эльф, – отметила диса, – через месяц такой жизни я бы ни в одну дверь не пролезла!
– А у них нет дверей, – утешил Хельги.
Разговор начался сразу после еды. Сперва Хранители представились. Имена их состояли едва ли не из одних гласных и звучали так одинаково, что запомнил их только Аолен. Потом перешли к вопросам. Кто они? Куда идут? Почему оказались на земле клана?
Спригган толкнул Аолена ногой под столом:
– Говори ты! У тебя лучше получится!
Молча, с горестными лицами выслушали Хранители рассказ об уэллендорфской резне, о Багоре и страшных амулетах, упырях, скагаллах, уничтоженных селениях и грядущей войне миров.
На какое-то время в шатре воцарилась тишина. Очень некстати для Энки. На нее как раз напала икота – переела, а из своего кисейного сильфхеймского детства она вынесла одно твердое убеждение: икать за столом неприлично. Где угодно, только не за столом! Она сдерживалась из последних сил.
Наконец Старший Хранитель заговорил, и страдалица смогла шумно перевести дух.
– Мы знали, – вещал Оэннон, – что великое зло грозит Староземью, но не думали, что оно подступило уже так близко! Мы самонадеянно решили, что сил наших хватит укрыться от беды, не позволить ей затронуть нас. Мы жестоко ошибались. Первый удар выпал на долю нашего народа. Вы принесли горькие вести, пришельцы, но любые вести лучше неведения. Теперь нам понятна причина вероломного нападения людей на наших торговых посланников. Мы знаем, что нас ждет. Мы благодарны вам. А теперь. – Хранители дружно встали, – будьте нашими гостями, Вам покажут свободный шатер, там вы сможете отдохнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8