– Заткнись, Клем, – рыкнул шериф.
– Клем прав, – подтвердил Джулиан. – Как раз на это я и рассчитываю. Больше всех будет огорчен преступник. Ненасытные чудовищные сексуальные запросы принудят его искать способ их удовлетворения. А женщины будут только в общежитиях. Он начнет метаться. Попытается проникнуть в колледж. Вот тут-то мы его и схватим.
Хэнк медленно кивнул:
– Мне это нравится. Но ради приличия надо посоветоваться с Джо. Как-никак он мэр. Думаю, что согласится. Со стороны дам может, конечно, возникнуть сопротивление, как и со стороны некоторых мужчин. Но вряд ли это выльется в скандал.
– Действовать надо быстро, – сказал Джулиан, – преступник нападает только под покровом темноты, поэтому еще засветло женщины должны быть надежно спрятаны. И других дел достаточно.
– Предстоит побывать практически в каждом доме Галэна, – заметил Хэнк.
Док подчеркнул:
– Пускай из магазинов везут еду прямо в общежития.
Клем добавил:
– И еще электроплитки и обогреватели.
– О плотниках не забудьте, окна уже можно заколачивать, – сказал Джулиан.
Хэнк поднялся первым:
– Так что же мы здесь рассиживаемся, пора за дело!
На то, чтобы грубо, но достаточно прочно обнести «загон» ограждением, у мужчин ушло полдня. Но к закату работу завершили. Как Хэнк и предсказывал, были возражения против подобного плана. Но в конце концов наотрез отказалась отправиться в общежитие только одна Агата Галэн.
Я родилась в этом доме, – заявила она, – и не провела с того дня ни одной ночи под чужой крышей.
Чтобы не делать исключения, проблему ее заточения решили по-другому. Тим на неделю переехал в гостиницу, а двери и окна в доме Галэнов заколотили и укрепили. У дверей поставили новоиспеченного вооруженного охранника – Чарли Прескотта. В смене было еще три человека.
Джулиан по секрету шепнул Доку:
– Мисс Галэн, пожалуй, будет в безопасности и без всех этих предосторожностей. Кажется, ИНКУБ обладает инстинктом на женщин только детородного возраста.
Док возразил:
– Известно, что другие насильники нападают на любую юбку – и на старух, и на детей. Думаю, существо, которое мы ищем, способно улавливать аромат зрелости. Все его жертвы не старше сорока и не моложе шестнадцати.
Женщин Галэна разделили на две равные группы и расселили в общежитиях колледжа. Каждая группа выбрала своего лидера, или, как быстро придумали титул, «мать берлоги». Жена священника, слывшая незаурядным организатором, стала лидером в женском общежитии. Лора Кинсайд, у которой в округе была репутация деловой, «матерью» группы, занявшей мужское общежитие.
Незадолго до того как прекрасная половина Галэна замкнулась в своем «мире без мужчин», Джулиан, стоя с Лорой возле общежития, спросил ее:
– Ну и как они это воспринимают?
– Некоторые как турпоход или вечеринку в пижамах, пока ничего, но, конечно, начнут нервничать, когда соскучатся по своим мужьям и приятелям. – Лора надула губы: – А у нас с тобой так хорошо все складывалось…
– Воздержание укрепляет сердечную привязанность, – отчеканил он.
– Ко времени выхода отсюда моя привязанность разовьется до такой степени, что я стану кандидатом для смирительной рубашки.
– Я буду рядом с набором доктора Траска от всех женских болезней, – успокоил он ее и поцеловал: – Есть еще жалобы?
Лора кивнула головой:
– Некоторым моим девочкам не очень-то нравится, что их поселили в мужском общежитии. Но, надеюсь, привыкнут.
– А что плохого в мужском общежитии? – не понял он.
– Туалетов не хватает, – объяснила она. – А эти штуки на стенах не очень удобны.
Марту Дженкинс и Дженни включили в группу Лоры. Они стояли на улице, давая последние наставления доктору.
– Твои чистые носки, – сказала Марта, – в правом верхнем ящике. Из нижнего не бери. Их надо штопать. Ты думаешь, что справишься с новой кофеваркой?
– Я отказываюсь связываться с ней, буду пить растворимый.
– Ты же терпеть его не можешь!
– Ну тогда нарушу пост в гостинице, пока вас не выпустят.
– Папа, – обратилась Дженни, – пожалуйста, не забывай кормить Квинни.
– Не беспокойся, детка, эта проклятая черепаха нас всех переживет.
Пока Марта ворковала с Доком, Дженни переключилась на Тима, который вертелся рядом. Он держал в руках маленькую холщовую сумочку и большой завернутый в бумагу сверток.
– Что это, десятифунтовая коробка шоколада для меня? – игриво поинтересовалась Дженни.
– Ни в коем случае, – ответил он, – я не хочу, чтобы ты вышла через неделю из этого заточения вся в прыщах.
– Ты будешь по мне скучать? – спросила она, приглаживая волосы.
– Нет, черт возьми.
– Врун.
– Если уж очень соскучусь, – сказал Тим, – несмотря ни на что ворвусь туда для короткого визита.
Дженни нахмурилась:
– Не надо так шутить. Мне пора идти.
Они поцеловались.
– Я тебе позвоню, – пообещал Тим и зашагал по направлению к гостинице.
В мужское общежитие определили и недавно потерявшую дочь Элен Китон. С красными и опухшими от слез глазами муж Бен и сын Поль проводили Элен до самых дверей.
– Мне трудно оставлять тебя одного в такое время. Мне необходимо находиться с тобой, Бен.
– Но я ведь один не буду, – успокоил ее Бен, – Поль поживет со мной.
– С нами все будет в порядке, мам, – сказал Поль. – Не беспокойся о нас.
– Тебе пора возвращаться, сынок, – напомнила она. – Нельзя пропускать столько занятий.
– Я тоже говорил ему об этом, – добавил Бен.
Но Поль отрицательно покачал головой.
– Я с папой буду ждать тебя дома, – твердо произнес он. – И я не уеду из Галэна до тех пор, пока они не поймают или не уничтожат этого маньяка.
– Ты обещала больше не плакать, – обратился Бен к жене. – Твои красивые глаза разболятся. Они и так уже заплыли и стали щелочками, как у китаянки.
Он сказал это, чтобы развеселить Элен, и добился своей цели. Она улыбнулась.
– В молодости, – сказала она, – я могла проплакать весь день, а вечером прекрасно выглядеть Но теперь, когда стала старой развалиной…
– Самая великолепная развалина, которую я видел. И потом – сорок два это еще не старость, – насмешливо-сурово произнес Бен. – Ты, как всегда, напрашиваешься на комплимент. Слушай, Элен, звони обязательно мне хоть раз в день. Во время работы – в гараж, а вечером домой.
Она кивнула и добавила:
– В общежитии только один телефон, и я не могу его заграбастать.
– Ты можешь его заграбастать, когда никого не будет рядом, – заметил Бен.
Элен Китон поцеловала мужа и сына и вошла в общежитие.
– Я надеюсь, что этот дурацкий план сработает, – говорила Сара Валден мужу. – Загнали нас сюда как в курятник.
– Куры – это точно, – подхватил шериф, – ты только послушай, как вы кудахчете.
– Я не привыкла жить с женщинами, – заявила Сара. Меня воспитали трое братьев. Потом я вышла замуж за тебя, и у меня появилось двое сыновей. Я люблю, когда вокруг меня много мужчин.
Ему по душе пришлась грубоватая нежность:
– Ну теперь, когда два наших увальня выросли и вывалились из гнезда, у тебя остался только один мужчина. И тебе будет полезно побыть без меня немножечко. Это поможет еще больше оценить мои достоинства, когда ты вернешься.
Она обняла его.
– Хорошо одно, – сказала она, – ты не сможешь приударить ни за одной бабенкой. Все они будут под замком здесь.
– Не будь так уверена в этом, – хмыкнул Хэнк, – кто мне помешает прокатиться в Мидвэйл и подцепить там молодку?
– Она тебя измотает, – съязвила жена, – мне уже за пятьдесят, но даже я тебя утомлю.
– Хватит болтать. Иди-ка на место, пока я не приложился к твоей толстой заднице.
Преподобный Китон и его жена тоже прощались возле женского общежития. Она явно гордилась, что именно ее избрали предводителем. В жизни их объединяла одна удивительная деталь. То, что они носили общую фамилию было нормально, – так и положено супругам. Но их и звали одинаково – он Фрэнсис и она – Фрэнсис. Когда они поженились, чтобы избежать путаницы, знакомые стали называть их Фрэнк и Фрэнси. Собственный рецепт, как отличать мужское имя от женского, однажды предложил Док Дженкинс: «Я всегда помню, ваше преподобие, что в мужской форме есть большая твердая палка (английское I), которая так и выпирает из вас». Священник холодно отреагировал на это философское умозаключение, а жена мило улыбнулась.
Теперь преподобный обещал жене:
– Господь вас не оставит.
– Знаю, дорогой.
– Я буду за тебя все время молиться.
– Береги себя, Фрэнк. Не забывай принимать таблетки от давления. Помни, что теперь, по предписанию доктора Дженкинса, их надо пить два раза в день.
– Ты тоже должна молиться.
– Ну, конечно же, Фрэнк. Я всегда молюсь.
И за него. Ты должна молиться и за него.
– Знаю, таков христианский долг, – вздохнула она, – но не могу обещать. Достаточно ли я хорошая христианка, чтобы простить его за все содеянное?
– Ты попытаешься?
– Да, я попробую.
– Возможно, ты могла бы собирать и других женщин на ежедневную молитву…
– Каждый день? Не знаю. Вот завтра точно, ведь это воскресенье.
Так или иначе прощались со своими мужчинами женщины Галэна, добровольно согласившиеся на заточение и разлуку с любимыми.
Перед тем как закрыть двери окончательно, преподобный Китон пригласил всех помолиться вместе с ним. Все жители Галэна, освещенные золотом заходящего солнца, стояли у общежитий молча, склоня головы.
– Давайте помолимся, – призвал Китон, – за то, чтобы эта маленькая жертва, эти временные неудобства и одиночество положили бы конец ужасному торжеству смерти и насилия, которые правят в нашем мирном городе. Во имя Иисуса, аминь.
Началось первое ночное бдение.

27

Док Дженкинс писал: «Закон Гришема (зло вытесняет добро) в оригинале относился только к деньгам. Но теперь его проявления можно встретить в любой сфере нашей жизни, не исключая и язык. Точнее, живое слово и меткое выражение повсеместно вытесняются неграмотными вульгаризмами или легкомысленной шелухой:
Постарайтесь вспомнить, когда вам пришлось услышать такое выражение: „Это меня не волнует“. Теперь эта конструкция все время модернизируется в повседневной речи, в прессе и на телевидении. Она стала звучать так: „Меня это волнует меньше всего“. Вдумайтесь в значение данного словосочетания – оно же диаметрально противоположно тому, что было заложено в первоисточнике. Если расшифровать, то получится вот что: „Данный вопрос настолько незначителен для меня, что просто невозможно, чтобы я придавал ему еще меньшее значение“».
Док Дженкинс положил ручку. В доме только он и черепаха Квинни. Без Марты и Дженни эта тишина субботнего вечера просто угнетала. Прекрасная возможность, подумалось ему, поработать над очередной статьей для «Сигнала». Статьей Билла Клеменса. Но, похоже, она не очень получалась. Не понимая, в чем дело, он заставил себя продолжить творческие изыскания. Ручка забегала по бумаге:
«Безграмотные люди (среди них много журналистов и авторов, связанных с ТВ) неправильно трактуют исходную фразу, а ведь она очень логична и цельна. А вот упомянутый уже странный гибрид „меня это меньше всего волнует“ – бессмысленная, фальшивая версия, но все же именно она побеждает и вытесняет правильную форму. В настоящее врем существует два варианта описания магнитофона, в котором пленки…»
И дальше еще на нескольких страницах Док разводил глубокую философию на мелком месте, касаясь этой животрепещущей темы. Прошло немало времени, прежде чем Док поставил точку и стал перечитывать только что созданный шедевр. Все вроде бы было хорошо, но, увы, для Била Клеменса… совершенно не смешно. Может быть, он стареет, а может, просто не до смеха в городе, где происходят такие ужасные события. И уж наверняка для вдохновения ему не хватало Марты и Дженни. Без них в доме было слишком одиноко. Док уже почти решил пойти в гостиницу и поболтать с Джедом.
«Но почему именно в Галэне?», – вспомнил он вдруг собственный вопрос.. заданный Джулиану. А тот ответил: «А почему бы не в Галэне?» Тогда такой ответ устроил Дока, он успокоился, услышав, Что ее было какой-то особой причины, по которой ИНКУБ выбрал Галэн. Но потом у него появились немного другие соображения на сей счет. Например, в городе находился экземпляр редкой, почти легендарной книги «Потерянные искусства». Это само по себе было настолько примечательно, что ставило под сомнение попытку объяснить все происходящее простым стечением обстоятельств.
У города были и, об этом нельзя забывать, абсолютно некалифорнийские облик, атмосфера и дух, видимо, привнесенные его отцами-основателями – Галэнами, А ведь они вывезли все это из Новой Англии. Той самой Новой Англии, которая вся пропитана духом легенд о колдунах и ведьмах, о всякой бесовщине, пытках, наказаниях, о смерти.
Так была ли все-таки какая-либо связь между духовными истоками Галэна и тем, что творилось в городе? Может, легендарные ужасы прошлого притянули кошмар, ставший реальностью сегодня?
А может, это возмездие? Вдруг это Салемская или какая-нибудь другая ведьма из старинного европейского культурного пласта, преодолев барьеры времени, мстила сейчас потомкам своих истязателей с помощью собственного потомка? Может, именно таким образом воплощались в жизнь библейские слова: «… и дети в третьем, и в четвертом поколениях должны расплачиваться за прегрешения отцов своих…»
А было ли какое-либо проявление Провидения в том, что несколько лет назад Джулиан Траск согласился преподавать в заштатном колледже города Галэна? Ведь у него имелись и другие более выгодные предложения. Его интерес к сверхъестественным явлениям появился позднее. В период первого пребывания в Галэне он был чистым антропологом. Что же привело его в Галэн и не просто привело, но и заставило поддерживать интерес к происходящему в городе? Даром ли он вдруг подписался на «Сигнал» и возобновлял подписку много лет? А может, он был просто пешкой на огромной космической шахматной доске? Вопросы, вопросы. Шумный, жалящий рой вопросов. И ни одного ответа.
В мужском общежитии быстро распространилась весть о том, что насильник обладает одной ярко выраженной анатомической особенностью. Док Дженкинс как-то проговорился об этом Марте. А теперь, когда вокруг были одни женщины, секреты с трудом удерживались за зубами. Марта рассказала об этом Дженни. А потом сенсация облетела все общежитие.
Более опытные женщины, например, Белинда Феллоуз, были настроены скептически. Некоторые хихикали. Других охватил тихий ужас. А большинство пребывало в состоянии нездорового возбуждения.
Жена владельца гостиницы Джеда Парди, Руфь, сообщила:
– Много лет назад, когда мы с Джедом начинали заправлять в гостинице – Боже мой, я тогда была совсем желторотым цыпленком, – у нас не было денег, чтобы нанять прислугу. Мне приходилось самой стелить постели и менять полотенца. Мы оба, как рабы, трудились и день и ночь. Так вот, у нас был один неизменный постоялец, мистер Макинтайр, коммивояжер. Очень приятный человек, обходительный, такой лысый в очках. И вот однажды утром, думая, что его уже нет в номере, я вошла, держа в руках кипу простыней, наволочек и полотенец. А он как раз появился из ванны абсолютно голый. Клянусь, у него эта штука была размером с батон салями. Никогда раньше, да и потом, я ничего подобного не видела. У меня все белье вывалилось из рук. А он только произнес: «О, извините!»– развернулся и ушел назад в ванную. Такой милый человек, ну кто бы мог подумать? Но знаете что? Больше он никогда в нашей гостинице не появился. Может, от стыда? Бог мой, я-то думаю, что он должен был бы этим гордиться, как петух! Я рассказала тогда о том, что видела, Джеду. А он заметил, что слышал о проблемах этих людей. Говорят, что такая штука не стоит. Жалко, правда? – И Руфь рассмеялась. – А может быть, Джед просто приревновал?
– У цветных, рассказывали, это бывает чаще, – заметила Мона Гаррет, жена хозяина спортивного магазина.
– О, нет! Это совсем не так! – воскликнула Дженни.
– А ты откуда знаешь? – поразилась ее мать.
Дженни покраснела и объяснила:
– Да был у нас один черный парень, Клейтон Брэдшоу, он учился в колледже. Закончил в прошлом году.
– Я его помню, – вклинилась Руфь Парди. – Он иногда ужинал в гостинице. Черный как уголь, но очень симпатичный.
– Так вот, – продолжала Дженни, – на уроках рисования он был у нас моделью…
– Я считала, что натурщики всегда надевают набедренную повязку, – заметила Мона.
– Конечно, – заверила ее Дженни, – он всегда переодевался за ширмой, но однажды после уроков я забыла свою сумку и вернулась за ней в класс. Он думал, что все уже ушли… Ну вот я все и увидела. Все как и у… словом, как у всех. Только темнее.
Она опять покраснела, а мать поинтересовалась:
– Ты уверена, что именно ты все так и видела?
– Но, мама! – возмутилась Дженни, и все женщины дружно рассмеялись.
Лора держалась подальше от всех этих возбуждающих разговоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23