.. Супруге он сказал, что едет с друзьями на рыбалку.
Все это поведала Крикушину словоохотливая Женькина бабушка.
- А я пообещал пацану, что папа скоро вернется, - растерянно подвел итог Крикушин. - Что теперь делать?..
Что делать, я не знал.
Неотправленное письмо Крикушин носил в кармане.
* * *
После того как Крикушин пообещал написать про нас с Меркурием сбывающиеся рассказы, я стал испытывать беспокойство. Ну, беспокойство - это мягко сказано. Точнее - я заволновался. Еще точнее - потерял покой. Меня смущали предрешенность моего будущего состояния после написания рассказа и неопределенность собственных желаний.
Ну хорошо, рассуждал я, Крикушин выслушает мой сюжет, прищурится, кивнет головой и напишет про меня рассказ. Кто после этого будет руководить моими поступками? Если я, допустим, напрошусь в кандидаты наук? Я сам?.. Черта лысого, извиняюсь за выражение. Я знаю свою лень и несобранность. Или, может быть, стечение обстоятельств?..
В таком случае можно не готовиться к экзаменам, а лечь на диван, как Емеля-дурачок на печь, и ждать, когда диван подвезет к столу ученого совета, где тебя поздравят с присуждением ученой степени кандидата наук. Чертовщина какая-то...
Кроме того, у меня было туго с желаниями. Хотя я и пробовал, как Меркурий, есть вареные яйца. Дальше дачи на берегу Черного моря и покупки обещанных детям велосипедов моя фантазия не распространялась. Ну, может быть, еще машина. И, кстати, как я могу строить планы на будущее, не посоветовавшись с женой?.. Я, например, выберу себе карьеру шофера международных линий, а она приедет и скажет, что мечтала видеть меня академиком.
И даже преимущество в заработке ее не обрадует.
На сон грядущий я пытался вообразить себя то директором нашего института, то известным киноактером в толпе поклонников, то покорителем далеких планет на трапе звездолета. И каждый раз картина получалась до обидного куцая и нелепая.
С открытием лекарств от рака выходило не лучше. Я, конечно, желал бы человечеству избавиться от этого недуга. Но самому заниматься кропотливыми исследованиями, сидеть над пробирками и таращиться до рези в глазах в окуляры микроскопа мне почему-то не хотелось. Да и нереальным казалось, чтобы я заслужил Нобелевскую премию.
Получалось, что мой смех над меркантильными желаниями клиентов Крикушина оказался преждевременным.
Тогда я решил зайти с другого конца.
Пусть я, как герой рассказа, и вся моя семья, просто будут счастливы. Пусть Крикушин сочинит что угодно, но в конце скажет: они были счастливы.
Но и тут не все оказалось просто.
Для начала следовало определить: что такое счастье?
В потрепанной книге В мире мудрых мыслей, валявшейся на даче, я нашел разнокалиберные афоризмы - от толстовского Счастье - это удовольствие без раскаяния до длинной выписки из какого-то программно-официального документа.
Тогда я взял лист бумаги и попробовал составить нечто вроде пожелания самому себе. Получилось следующее: интересная работа - крепкая семья здоровые дети - материальное благополучие - верные друзья.
Написав рецепт своего счастья, я тут же заметил его ущербность. Все пропорции были приблизительны и не давали четкого представления, что именно и в каком количестве сыпать в склянку с этикеткой Счастье. И я махнул на это дело рукой, сделав успокоительный для себя вывод, что никаких формул и рецептов счастья в природе не существует. Попробуйте сами составить список атрибутов вашего счастья. Не благополучия, а именно счастья. И тогда мы поговорим.
На ум приходила житейская мудрость: счастье как здоровье, пока оно есть, его не замечаешь...
* * *
Похоже, что после посулов Крикушина Меркурий тоже спал беспокойно. Но, в отличие от меня, идей у него хватало.
Каждое утро он просыпался с новым вариантом своей будущей жизни. То ему виделось командование каким-то особым батальоном тяжелых пулеметов, то тихий островок в Индийском океане, где он в шортах и панаме проводит исследования в собственной лаборатории. Однажды он представил себя шахом восточного княжества, а Ольгу возвел в ранг любимой жены. Я отсоветовал, мотивируя тем, что в мусульманских странах сухой закон и, кроме того, сомнительно, чтобы моя сестра позволила ему такую аморалку.
- Это точно, - печально согласился Меркурий. - Последние волосы мне вырвет и бумагу в ООН накатает. Ты ее пробивные способности знаешь. Да и дочка... Может, мне лучше организовать экспедицию и найти, наконец, эту Атлантиду? Пропустит твой друг такой вариант, а?..
Два сюжета, нетерпеливо представленные Меркурием, Крикушин забраковал, как несбыточные. Первый предполагал кругосветное путешествие на воздушном шаре и пожизненное председательство в клубе путешественников. Второй... Даже и говорить неловко.
Меркурия бросало.
- Решено! - твердо заявлял он за ужином. - Буду Штирлицем! - Но тут же спохватывался: - Нет-нет-нет. Мне же блокировку надо придумать. Премия мира ждет...
Меркурий надеялся покончить с гонкой вооружений созданием особой блокировки всех ядерных носителей. Эта блокировка в виде специальных радиореле устанавливалась бы комиссией ООН на всех ракетах и самолетах и должна была бы посылать демаскирующие сигналы в случае приведения техники в боевое положение. Если бы опломбированное реле попытались вывести из строя, оно издавало бы радиовопль. Организационные трудности Меркурий намеревался снять с помощью Крикушина.
- Как там с доброй волей правительств? - с надеждой смотрел на него Меркурий. - Можешь подсобить?..
- С удовольствием бы, - вздыхал Крикушин, - но мне такой масштаб не под силу.
- Придется самому выступить в Совете безопасности, - цыкал зубом Меркурий. - Произнесу маленький спич минут на сорок, потом напою всех армянским коньяком и порядок!
Временами я чувствовал себя лишним. Меркурий подбирает сюжеты и заключает договора. Крикушин пишет. А что делаю я? Хожу в магазин? Варю Меркурию яйца?..
Я понял, что пора взяться за английский - экзамены не за горами. Я изготовил карточки со словами и стал пополнять свой словарный запас. Утром и вечером.
* * *
На общем фоне личных желаний порадовал бескорыстием дед, заявившийся к нам поутру в ватнике и с четвертинкой водки. Он приехал издалека. От него пахло костром и лесом.
- Это нам не в диковинку, - лукаво улыбался он, по-хозяйски наливая пахучую жидкость в граненую стопку, принесенную с собой. - Такие люди издревле на Руси водились. Заговорить там кого или утешить... А вот, к примеру, Бубнова с должности снять - слабо?.. Озеро спасти могешь?.. - Он водил по нашим сонным лицам глазами, не зная, кто главный.
Дед не на шутку печалился, что в озере, на берегу которого стояла его избушка, исчезла рыба. Много лет назад рыбу в озере потравили, намереваясь разводить в нем культурные породы - линя и карпа. Видимо, ученые перестарались и бухнули с вертолетов порошку больше, чем положено, - три года вода в озере до самого дна светилась ядовитой химической голубизной. Когда же цвет восстановился и в камышах вновь появились утки, приехала комиссия на машинах. Несколько дней веселая бригада жила у деда в избушке, парилась ночью в бане, грохотала в озере и предлагала деду работу по совместительству.
- Чтобы я, старый, им, значит, баню топил и лодки держал, - возмущенно рассказывал он. - Мы, говорят, тебе сто рублей платить будем и матерьяльную помощь окажем. Хрен им в нос, а не баня!.. Так я им и сказал.
Озеро почему-то было признано комиссией непригодным для культурной рыбы, и дед собственными усилиями взялся за восстановление, так сказать, рыбных запасов. Он укрепил на тачке большой молочный бидон и стал возить в нем мальков с тихого озерца за пять километров.
- Со старухой, правда, - признался дед. - Одному мне невмочь...
Когда поплавок впервые за много лет упруго и стремительно ушел под воду и дед вытащил окунишку размером с ладонь, он заплакал и напился пьяным, решив, что дело свое сделал. Туристы и тихие рыболовы, обходившие недавно озеро стороной, вновь появились на его берегах, и по ночам, выходя к воде, дед радовался редким огонькам костров и прислушивался к всплескам набирающей силу рыбной молоди.
Но вскоре, пригибая к земле траву и обдувая деда теплым рокочущим ветром, на полянку рядом с домом опустился вертолет с пузатыми цистернами, и дед узнал от крепких ребят в кожаных куртках, что озеро вновь собираются готовить под культурное рыболовство. Чуть не плача, старик рассказал вертолетчикам недавнюю историю озера, но те, сочувственно выслушав его, сослались на распоряжение большого хозяйственного начальника Бубнова, который, как они знали, собрался в короткий срок увеличить рыбные запасы края до невиданных размеров. Дед в запальчивости пообещал объявить голодовку в знак протеста против издевательства над природой, но парни, улыбаясь, похлопали его по спине и посоветовали не спешить с таким опасным мероприятием, потому что травля начнется только осенью. И улетели, купив у него трех кур.
- Ни хрена у них с карпом не выйдет, - убежденно доказывал нам дед. Карп тепло любит. А в нашем озере вода родниковая, ледяная. Да разве Бубнову про то известно? Он наше озеро небось только на карте и видел. Так вы это, хлопцы... Подсобите старику... Загубит Бубнов озеро.
Узнав, что дальше сельсовета дед со своей бедой не обращался, Крикушин умылся и тут же написал возмущенное письмо в газету, весьма художественно изобразив борьбу истинного защитника природы с головотяпами от науки. В письме делался намек, что административное рвение некоторых граждан уместно использовать при рытье канав и котлованов, но никак не в деликатном деле преобразования природы.
- Я этому Бубнову! Сушить его, колотить!.. - радостно блестел глазами старик, убирая письмо в шапку. - А вы, хлопцы, осенью приезжайте. За грибками сведу, порыбачим...
После его ухода мы обнаружили под столом холщовый мешок с маленькими пупырчатыми огурцами и еще одну четвертинку.
* * *
Развитие нашей деятельности не ускользнуло от недремлющего ока Гриши. Он вновь пришел к нам. На этот раз он был хмур.
Меркурий усадил его на скамейку в тени деревьев и повел задушевную беседу, начав с погоды. Вскоре он совершенно бескорыстно пообещал устроить Гришу на юридический факультет для продолжения успешно начатой карьеры. Некоторое время Гриша сидел, зачумленный радужными перспективами, которые рисовал ему Меркурий. Тот сыпал на участкового фамилии декана, профессоров и просто почетных работников юстиции, с которыми, как выяснилось, он был на совершенно короткой ноге. Все это сулило Грише небывалый успех на почве сыскного дела. Но вскоре Гриша очухался и вспомнил о цели своего визита.
- Тут какую-то ерунду про вас говорят, - смущенно улыбнулся он. - Что ваш друг пишет рассказы, которые потом сбываются. Это правда?..
Ненатурально рассмеявшись, Меркурий позвал меня.
- Ты только послушай, что про нас болтают. И это в наш век твердых материалистических позиций! - Он тут же объяснил Грише, что людям свойственна тяга ко всякого рода волшебствам и они выдают желаемое за действительное. В принципе, настоящая литература всегда реалистична. Даже когда она относится к фантастическому жанру. Взять, к примеру, Золотой ключик. Все понимают, что деревянного мальчика Буратино быть не может, но он с детства живет в нашем сознании. Что это такое? Фантастический реализм! Или Отцы и дети писателя Тургенева. Живого человека Базарова не было, а в школе его изучают. Опять же Му-му вышеупомянутого автора. Или Катерина - луч света в темном царстве. Живой трагический образ. Многие плачут. А над чем, спрашивается?..
- Скажу тебе по секрету, - понизил голос Меркурий, - люди просто хотят попасть в герои литературного произведения. Хотят, чтобы их заметили и написали про них. Описали их нелегкие судьбы. Понимаешь?.. А все остальное выбрось из головы. Стой на твердых позициях материализма. Тебе в университет поступать.
На прощание Крикушин подарил Грише новогоднюю открытку со своим автографом. Волга впадает в Черное море. Ура! - написал он и расписался. Гриша прочитал и задумался.
- Частично, конечно, - пояснил Крикушин. - Через канал Волго - Дон. А так, вообще, в Каспийское...
Гриша обрадованно закивал и попросил дописать про канал.
На этот раз Степка вел себя смирно.
* * *
Как-то утром к нашей даче подъехала уже знакомая нам черная Волга. Меркурий на всякий случай спрятал свой научный дневник в холодную печку и вымыл руки.
Директор крикушинского института на пару с председателем месткома вновь решили проведать своего сотрудника в передать горячие приветы от сослуживцев. К приветам прилагался большой пластиковый мешок с гостинцами.
- Нет-нет! - взглянув на шуршащий пакет, твердо отказался Крикушин. - Я на заказ не записывался... Спасибо.
- Это же чисто символически, - ласково уговаривал месткомовец, прижимая к животу презент. - От всей души, так сказать...
Крикушин молча и пристально глянул общественнику в переносицу, и тот поспешно бухнул пакет в багажник и гулко хлопнул крышкой.
Запоздало затрещали кусты. Тревожно залаял Степка. Меркурий, махнув через канаву, пошел успокаивать патруль инициативной группы.
Крикушин повел гостей к дому.
- Хорошо у вас тут, - вертел головой директор. - Лес. Воздух. Цветы вот разные...
- Да, славные цветочки, - кашлянул сзади месткомовец. Он походил на поросеночка из детской сказки: румяный толстячок в розовой рубашке с короткими рукавами. - И собачка какая... Кто же ей хвостик отрубил?..
Степка рыкнул на протянутую к нему руку, и поросеночек ускорил шаг.
- Он запаха духов не любит, - пояснил Крикушин и указал рукой на скамейку: - Садитесь...
Гости сели. Крикушин молчал. Степка, чихнув, устроился в тени шиповника.
- Может, чаю? - предложил я. - Или кофе?
- Нет-нет, спасибо, - кивнул директор, предсказанный Крикушиным в рассказе. - Мы ненадолго...
- Слушаю вас, - сказал Крикушин, дав мне знак остаться. - Вы, наверное, по какому-нибудь делу?
- Да как вам сказать, - начал директор. - Ждем мы вас. - Он закурил и сунул спичку в коробок. - Питаем, так сказать, надежды...
- Н-да! - подтвердил толстячок. - Штатное расписание пересматриваем. Оклады будем увеличивать. Жизнь не стоит на месте...
- Должность вот новую ввели, - продолжил директор. - Инспектор по производственным отношениям. Кабинет готовим...
Крикушин молчал.
- Сиди да твори. Путевки будут. Материальная помощь, если потребуется. В обиду не дадим, - пообещал поросеночек.
- Занятно, - сказал Крикушин.
Директор ослабил узел галстука и пожаловался, что его полезные начинания вязнут в рутине, которую развело прежнее руководство. Он бы рад избавиться от балласта, но старые бездельники держатся дружно и мастерски владеют искусством интриги.
- Такие интриганы! - кивнул месткомовец. - Просто ужас!.. Не знаем, что делать.
Директор с надеждой смотрел на своего крестного отца.
- Может, ваши способности могли бы помочь делу?..
- Не знаю, - пожал плечами Крикушин. - А вообще, меня смущает незаслуженное внимание к моим способностям. Весьма скромным и проблематичным...
- Это точно! - едва подойдя, влез в разговор Меркурий. - Не исключено, что мы имеем дело с временным всплеском сенсорной активности. Сейчас она есть, а завтра - как отрубит. Мировой практике такие случаи известны. Один чудак, например, мог останавливать взглядом часы и крутить стрелки в обратную сторону. Может, помните? А потом так обессилел, что не мог поднять стакана с пепси-колой. Не говоря уже о часах...
Гости посмотрели на него с подозрением. По-моему, они хотели спросить: А ты кто такой? Но не решились.
Разговор потух.
- Вы подумайте, - попросил директор, пожимая Крикушину руку. - Ждем вас...
- Надо что-то делать... - озабоченно закивал толстячок. - Надо-надо. Подумайте.
Крикушин обещал подумать.
После их отъезда Меркурий напомнил Крикушину про невеселую перспективу с датчиками.
- Окрутят тебя, обвешают, - предостерег он. - А то еще упекут в больницу на обследование. Не подписывайся ты на такое дело. Скажи - пропали способности...
Датчиков, судя по всему, Крикушин остерегался.
В тот день он отказался слушать текущие сюжеты и ушел с Женькой и Степкой на озеро. А перед уходом заявил, что ему надоели субпространственные сдвиги и еще что-то. Хочется покоя и тишины. Все-таки отпуск...
...Крикушин вернулся поздно. Он поднялся к себе в светелку и принялся листать томик русских народных сказок. Сказки ему дала Женькина мама.
Ее звали Наташей.
* * *
Покоя и тишины не получалось.
На следующий день нас посетили цыгане. Цыган, как я понял, волновало одно: не окажет ли таинственный хиромант, о котором шушукаются в городе, конкуренции свободному профсоюзу вокзальных гадалок? Главари этого подпольного синдиката и приезжали. Они не прискакали верхом, а мягко подкатили на зеленых Жигулях седьмой модели.
1 2 3 4 5 6 7
Все это поведала Крикушину словоохотливая Женькина бабушка.
- А я пообещал пацану, что папа скоро вернется, - растерянно подвел итог Крикушин. - Что теперь делать?..
Что делать, я не знал.
Неотправленное письмо Крикушин носил в кармане.
* * *
После того как Крикушин пообещал написать про нас с Меркурием сбывающиеся рассказы, я стал испытывать беспокойство. Ну, беспокойство - это мягко сказано. Точнее - я заволновался. Еще точнее - потерял покой. Меня смущали предрешенность моего будущего состояния после написания рассказа и неопределенность собственных желаний.
Ну хорошо, рассуждал я, Крикушин выслушает мой сюжет, прищурится, кивнет головой и напишет про меня рассказ. Кто после этого будет руководить моими поступками? Если я, допустим, напрошусь в кандидаты наук? Я сам?.. Черта лысого, извиняюсь за выражение. Я знаю свою лень и несобранность. Или, может быть, стечение обстоятельств?..
В таком случае можно не готовиться к экзаменам, а лечь на диван, как Емеля-дурачок на печь, и ждать, когда диван подвезет к столу ученого совета, где тебя поздравят с присуждением ученой степени кандидата наук. Чертовщина какая-то...
Кроме того, у меня было туго с желаниями. Хотя я и пробовал, как Меркурий, есть вареные яйца. Дальше дачи на берегу Черного моря и покупки обещанных детям велосипедов моя фантазия не распространялась. Ну, может быть, еще машина. И, кстати, как я могу строить планы на будущее, не посоветовавшись с женой?.. Я, например, выберу себе карьеру шофера международных линий, а она приедет и скажет, что мечтала видеть меня академиком.
И даже преимущество в заработке ее не обрадует.
На сон грядущий я пытался вообразить себя то директором нашего института, то известным киноактером в толпе поклонников, то покорителем далеких планет на трапе звездолета. И каждый раз картина получалась до обидного куцая и нелепая.
С открытием лекарств от рака выходило не лучше. Я, конечно, желал бы человечеству избавиться от этого недуга. Но самому заниматься кропотливыми исследованиями, сидеть над пробирками и таращиться до рези в глазах в окуляры микроскопа мне почему-то не хотелось. Да и нереальным казалось, чтобы я заслужил Нобелевскую премию.
Получалось, что мой смех над меркантильными желаниями клиентов Крикушина оказался преждевременным.
Тогда я решил зайти с другого конца.
Пусть я, как герой рассказа, и вся моя семья, просто будут счастливы. Пусть Крикушин сочинит что угодно, но в конце скажет: они были счастливы.
Но и тут не все оказалось просто.
Для начала следовало определить: что такое счастье?
В потрепанной книге В мире мудрых мыслей, валявшейся на даче, я нашел разнокалиберные афоризмы - от толстовского Счастье - это удовольствие без раскаяния до длинной выписки из какого-то программно-официального документа.
Тогда я взял лист бумаги и попробовал составить нечто вроде пожелания самому себе. Получилось следующее: интересная работа - крепкая семья здоровые дети - материальное благополучие - верные друзья.
Написав рецепт своего счастья, я тут же заметил его ущербность. Все пропорции были приблизительны и не давали четкого представления, что именно и в каком количестве сыпать в склянку с этикеткой Счастье. И я махнул на это дело рукой, сделав успокоительный для себя вывод, что никаких формул и рецептов счастья в природе не существует. Попробуйте сами составить список атрибутов вашего счастья. Не благополучия, а именно счастья. И тогда мы поговорим.
На ум приходила житейская мудрость: счастье как здоровье, пока оно есть, его не замечаешь...
* * *
Похоже, что после посулов Крикушина Меркурий тоже спал беспокойно. Но, в отличие от меня, идей у него хватало.
Каждое утро он просыпался с новым вариантом своей будущей жизни. То ему виделось командование каким-то особым батальоном тяжелых пулеметов, то тихий островок в Индийском океане, где он в шортах и панаме проводит исследования в собственной лаборатории. Однажды он представил себя шахом восточного княжества, а Ольгу возвел в ранг любимой жены. Я отсоветовал, мотивируя тем, что в мусульманских странах сухой закон и, кроме того, сомнительно, чтобы моя сестра позволила ему такую аморалку.
- Это точно, - печально согласился Меркурий. - Последние волосы мне вырвет и бумагу в ООН накатает. Ты ее пробивные способности знаешь. Да и дочка... Может, мне лучше организовать экспедицию и найти, наконец, эту Атлантиду? Пропустит твой друг такой вариант, а?..
Два сюжета, нетерпеливо представленные Меркурием, Крикушин забраковал, как несбыточные. Первый предполагал кругосветное путешествие на воздушном шаре и пожизненное председательство в клубе путешественников. Второй... Даже и говорить неловко.
Меркурия бросало.
- Решено! - твердо заявлял он за ужином. - Буду Штирлицем! - Но тут же спохватывался: - Нет-нет-нет. Мне же блокировку надо придумать. Премия мира ждет...
Меркурий надеялся покончить с гонкой вооружений созданием особой блокировки всех ядерных носителей. Эта блокировка в виде специальных радиореле устанавливалась бы комиссией ООН на всех ракетах и самолетах и должна была бы посылать демаскирующие сигналы в случае приведения техники в боевое положение. Если бы опломбированное реле попытались вывести из строя, оно издавало бы радиовопль. Организационные трудности Меркурий намеревался снять с помощью Крикушина.
- Как там с доброй волей правительств? - с надеждой смотрел на него Меркурий. - Можешь подсобить?..
- С удовольствием бы, - вздыхал Крикушин, - но мне такой масштаб не под силу.
- Придется самому выступить в Совете безопасности, - цыкал зубом Меркурий. - Произнесу маленький спич минут на сорок, потом напою всех армянским коньяком и порядок!
Временами я чувствовал себя лишним. Меркурий подбирает сюжеты и заключает договора. Крикушин пишет. А что делаю я? Хожу в магазин? Варю Меркурию яйца?..
Я понял, что пора взяться за английский - экзамены не за горами. Я изготовил карточки со словами и стал пополнять свой словарный запас. Утром и вечером.
* * *
На общем фоне личных желаний порадовал бескорыстием дед, заявившийся к нам поутру в ватнике и с четвертинкой водки. Он приехал издалека. От него пахло костром и лесом.
- Это нам не в диковинку, - лукаво улыбался он, по-хозяйски наливая пахучую жидкость в граненую стопку, принесенную с собой. - Такие люди издревле на Руси водились. Заговорить там кого или утешить... А вот, к примеру, Бубнова с должности снять - слабо?.. Озеро спасти могешь?.. - Он водил по нашим сонным лицам глазами, не зная, кто главный.
Дед не на шутку печалился, что в озере, на берегу которого стояла его избушка, исчезла рыба. Много лет назад рыбу в озере потравили, намереваясь разводить в нем культурные породы - линя и карпа. Видимо, ученые перестарались и бухнули с вертолетов порошку больше, чем положено, - три года вода в озере до самого дна светилась ядовитой химической голубизной. Когда же цвет восстановился и в камышах вновь появились утки, приехала комиссия на машинах. Несколько дней веселая бригада жила у деда в избушке, парилась ночью в бане, грохотала в озере и предлагала деду работу по совместительству.
- Чтобы я, старый, им, значит, баню топил и лодки держал, - возмущенно рассказывал он. - Мы, говорят, тебе сто рублей платить будем и матерьяльную помощь окажем. Хрен им в нос, а не баня!.. Так я им и сказал.
Озеро почему-то было признано комиссией непригодным для культурной рыбы, и дед собственными усилиями взялся за восстановление, так сказать, рыбных запасов. Он укрепил на тачке большой молочный бидон и стал возить в нем мальков с тихого озерца за пять километров.
- Со старухой, правда, - признался дед. - Одному мне невмочь...
Когда поплавок впервые за много лет упруго и стремительно ушел под воду и дед вытащил окунишку размером с ладонь, он заплакал и напился пьяным, решив, что дело свое сделал. Туристы и тихие рыболовы, обходившие недавно озеро стороной, вновь появились на его берегах, и по ночам, выходя к воде, дед радовался редким огонькам костров и прислушивался к всплескам набирающей силу рыбной молоди.
Но вскоре, пригибая к земле траву и обдувая деда теплым рокочущим ветром, на полянку рядом с домом опустился вертолет с пузатыми цистернами, и дед узнал от крепких ребят в кожаных куртках, что озеро вновь собираются готовить под культурное рыболовство. Чуть не плача, старик рассказал вертолетчикам недавнюю историю озера, но те, сочувственно выслушав его, сослались на распоряжение большого хозяйственного начальника Бубнова, который, как они знали, собрался в короткий срок увеличить рыбные запасы края до невиданных размеров. Дед в запальчивости пообещал объявить голодовку в знак протеста против издевательства над природой, но парни, улыбаясь, похлопали его по спине и посоветовали не спешить с таким опасным мероприятием, потому что травля начнется только осенью. И улетели, купив у него трех кур.
- Ни хрена у них с карпом не выйдет, - убежденно доказывал нам дед. Карп тепло любит. А в нашем озере вода родниковая, ледяная. Да разве Бубнову про то известно? Он наше озеро небось только на карте и видел. Так вы это, хлопцы... Подсобите старику... Загубит Бубнов озеро.
Узнав, что дальше сельсовета дед со своей бедой не обращался, Крикушин умылся и тут же написал возмущенное письмо в газету, весьма художественно изобразив борьбу истинного защитника природы с головотяпами от науки. В письме делался намек, что административное рвение некоторых граждан уместно использовать при рытье канав и котлованов, но никак не в деликатном деле преобразования природы.
- Я этому Бубнову! Сушить его, колотить!.. - радостно блестел глазами старик, убирая письмо в шапку. - А вы, хлопцы, осенью приезжайте. За грибками сведу, порыбачим...
После его ухода мы обнаружили под столом холщовый мешок с маленькими пупырчатыми огурцами и еще одну четвертинку.
* * *
Развитие нашей деятельности не ускользнуло от недремлющего ока Гриши. Он вновь пришел к нам. На этот раз он был хмур.
Меркурий усадил его на скамейку в тени деревьев и повел задушевную беседу, начав с погоды. Вскоре он совершенно бескорыстно пообещал устроить Гришу на юридический факультет для продолжения успешно начатой карьеры. Некоторое время Гриша сидел, зачумленный радужными перспективами, которые рисовал ему Меркурий. Тот сыпал на участкового фамилии декана, профессоров и просто почетных работников юстиции, с которыми, как выяснилось, он был на совершенно короткой ноге. Все это сулило Грише небывалый успех на почве сыскного дела. Но вскоре Гриша очухался и вспомнил о цели своего визита.
- Тут какую-то ерунду про вас говорят, - смущенно улыбнулся он. - Что ваш друг пишет рассказы, которые потом сбываются. Это правда?..
Ненатурально рассмеявшись, Меркурий позвал меня.
- Ты только послушай, что про нас болтают. И это в наш век твердых материалистических позиций! - Он тут же объяснил Грише, что людям свойственна тяга ко всякого рода волшебствам и они выдают желаемое за действительное. В принципе, настоящая литература всегда реалистична. Даже когда она относится к фантастическому жанру. Взять, к примеру, Золотой ключик. Все понимают, что деревянного мальчика Буратино быть не может, но он с детства живет в нашем сознании. Что это такое? Фантастический реализм! Или Отцы и дети писателя Тургенева. Живого человека Базарова не было, а в школе его изучают. Опять же Му-му вышеупомянутого автора. Или Катерина - луч света в темном царстве. Живой трагический образ. Многие плачут. А над чем, спрашивается?..
- Скажу тебе по секрету, - понизил голос Меркурий, - люди просто хотят попасть в герои литературного произведения. Хотят, чтобы их заметили и написали про них. Описали их нелегкие судьбы. Понимаешь?.. А все остальное выбрось из головы. Стой на твердых позициях материализма. Тебе в университет поступать.
На прощание Крикушин подарил Грише новогоднюю открытку со своим автографом. Волга впадает в Черное море. Ура! - написал он и расписался. Гриша прочитал и задумался.
- Частично, конечно, - пояснил Крикушин. - Через канал Волго - Дон. А так, вообще, в Каспийское...
Гриша обрадованно закивал и попросил дописать про канал.
На этот раз Степка вел себя смирно.
* * *
Как-то утром к нашей даче подъехала уже знакомая нам черная Волга. Меркурий на всякий случай спрятал свой научный дневник в холодную печку и вымыл руки.
Директор крикушинского института на пару с председателем месткома вновь решили проведать своего сотрудника в передать горячие приветы от сослуживцев. К приветам прилагался большой пластиковый мешок с гостинцами.
- Нет-нет! - взглянув на шуршащий пакет, твердо отказался Крикушин. - Я на заказ не записывался... Спасибо.
- Это же чисто символически, - ласково уговаривал месткомовец, прижимая к животу презент. - От всей души, так сказать...
Крикушин молча и пристально глянул общественнику в переносицу, и тот поспешно бухнул пакет в багажник и гулко хлопнул крышкой.
Запоздало затрещали кусты. Тревожно залаял Степка. Меркурий, махнув через канаву, пошел успокаивать патруль инициативной группы.
Крикушин повел гостей к дому.
- Хорошо у вас тут, - вертел головой директор. - Лес. Воздух. Цветы вот разные...
- Да, славные цветочки, - кашлянул сзади месткомовец. Он походил на поросеночка из детской сказки: румяный толстячок в розовой рубашке с короткими рукавами. - И собачка какая... Кто же ей хвостик отрубил?..
Степка рыкнул на протянутую к нему руку, и поросеночек ускорил шаг.
- Он запаха духов не любит, - пояснил Крикушин и указал рукой на скамейку: - Садитесь...
Гости сели. Крикушин молчал. Степка, чихнув, устроился в тени шиповника.
- Может, чаю? - предложил я. - Или кофе?
- Нет-нет, спасибо, - кивнул директор, предсказанный Крикушиным в рассказе. - Мы ненадолго...
- Слушаю вас, - сказал Крикушин, дав мне знак остаться. - Вы, наверное, по какому-нибудь делу?
- Да как вам сказать, - начал директор. - Ждем мы вас. - Он закурил и сунул спичку в коробок. - Питаем, так сказать, надежды...
- Н-да! - подтвердил толстячок. - Штатное расписание пересматриваем. Оклады будем увеличивать. Жизнь не стоит на месте...
- Должность вот новую ввели, - продолжил директор. - Инспектор по производственным отношениям. Кабинет готовим...
Крикушин молчал.
- Сиди да твори. Путевки будут. Материальная помощь, если потребуется. В обиду не дадим, - пообещал поросеночек.
- Занятно, - сказал Крикушин.
Директор ослабил узел галстука и пожаловался, что его полезные начинания вязнут в рутине, которую развело прежнее руководство. Он бы рад избавиться от балласта, но старые бездельники держатся дружно и мастерски владеют искусством интриги.
- Такие интриганы! - кивнул месткомовец. - Просто ужас!.. Не знаем, что делать.
Директор с надеждой смотрел на своего крестного отца.
- Может, ваши способности могли бы помочь делу?..
- Не знаю, - пожал плечами Крикушин. - А вообще, меня смущает незаслуженное внимание к моим способностям. Весьма скромным и проблематичным...
- Это точно! - едва подойдя, влез в разговор Меркурий. - Не исключено, что мы имеем дело с временным всплеском сенсорной активности. Сейчас она есть, а завтра - как отрубит. Мировой практике такие случаи известны. Один чудак, например, мог останавливать взглядом часы и крутить стрелки в обратную сторону. Может, помните? А потом так обессилел, что не мог поднять стакана с пепси-колой. Не говоря уже о часах...
Гости посмотрели на него с подозрением. По-моему, они хотели спросить: А ты кто такой? Но не решились.
Разговор потух.
- Вы подумайте, - попросил директор, пожимая Крикушину руку. - Ждем вас...
- Надо что-то делать... - озабоченно закивал толстячок. - Надо-надо. Подумайте.
Крикушин обещал подумать.
После их отъезда Меркурий напомнил Крикушину про невеселую перспективу с датчиками.
- Окрутят тебя, обвешают, - предостерег он. - А то еще упекут в больницу на обследование. Не подписывайся ты на такое дело. Скажи - пропали способности...
Датчиков, судя по всему, Крикушин остерегался.
В тот день он отказался слушать текущие сюжеты и ушел с Женькой и Степкой на озеро. А перед уходом заявил, что ему надоели субпространственные сдвиги и еще что-то. Хочется покоя и тишины. Все-таки отпуск...
...Крикушин вернулся поздно. Он поднялся к себе в светелку и принялся листать томик русских народных сказок. Сказки ему дала Женькина мама.
Ее звали Наташей.
* * *
Покоя и тишины не получалось.
На следующий день нас посетили цыгане. Цыган, как я понял, волновало одно: не окажет ли таинственный хиромант, о котором шушукаются в городе, конкуренции свободному профсоюзу вокзальных гадалок? Главари этого подпольного синдиката и приезжали. Они не прискакали верхом, а мягко подкатили на зеленых Жигулях седьмой модели.
1 2 3 4 5 6 7