В тот момент, когда он переступал порог, рядом с ним вдруг возник массивный силуэт — буквально из пустоты. И острый стальной крючок, похожий на садовые ножницы, щелкнул в нескольких миллиметрах от его шеи.
Глава 14
Малко отпрыгнул назад и узнал нападавшего: это был Нариндер Сингх, шофер Шанти, в черных очках, скрывавших глаза. Вместо перчатки светло-желтого или серо-бежевого цвета (напоминавшего цвет замазки), которая обычно прикрывала его протез, левая рука его заканчивалась теперь остро отточенным крючком, тем самым, что едва только что не перерезал Малко горло.
Нариндер вновь двинулся вперед, размахивая в воздухе своим оружием, как кошмарный робот.
Малко легко увернулся, но оказался зажатым между стеной и нападавшим. Из-под холщовой сероватой куртки с короткими рукавами разило едким потом. Нариндер Сингх выбросил вперед правую руку, и его толстые пальцы сомкнулись на горле Малко. Здоровенный сикх прицелился еще раз, и стальной крючок слегка зацепил шею Малко, едва не распоров ее. Если Нариндеру удастся вскрыть сонную артерию, смерть наступит через несколько минут.
— Нариндер! Вы сошли с ума! — вскричал Малко.
Шофер не удостоил его ответом. Используя свой вес и непомерно развитую правую руку, он упорно пытался занять такую позицию, при которой можно было бы перерезать Малко горло. По счастью, движения его левой руки оставались ограниченными.
Малко ощутил ожог в правом ухе. Крючок разорвал ему мочку. По шее потекла кровь. Ободренный первым успехом, Нариндер Сингх удвоил усилия. Превосходя Малко весом килограммов по меньшей мере на двадцать, он ловко использовал массу своего тела. Вцепившись друг в друга, они раскачивались как пьяные.
Малко было трудно дышать, поскольку большим пальцем шофер яростно сжимал ему трахею.
В этот момент дверь кухни заскрипела: стало быть, в доме находился кто-то еще! Малко оглянулся, но никого не увидел.
Нариндер издал однако какой-то звук-междометие, показывавший, что теперь они были тут не одни. Отпустив на секунду душившую его руку, Малко ухватил шофера между ног и сжал что было сил...
На этот раз у Нариндера Сингха вырвался сдавленный стон, и его клещи разжались, позволив Малко перевести дух. Но смертоносная клешня продолжала щелкать рядом с его шеей... Малко сжал кулак посильней, и ценой страшного усилия ему удалось высвободиться. Он сделал шаг назад и обернулся с тем, чтобы добраться до двери. В эту секунду вокруг его щиколоток плотно сомкнулись две руки. Некто сильно рванул его за ноги, и Малко, потеряв равновесие, тяжело рухнул на плиточный пол. Он ударился затылком о край стула и, оглушенный, оказался не в состоянии подняться на ноги. В полумраке он разглядел нечто ползущее, что продолжало удерживать его ноги: это был калека, которого они видели с Аланом Праджером.
Вдруг на его грудную клетку обрушилась страшная тяжесть.
Это Нариндер Сингх рухнул на него всем своим весом — и сдавил мощными коленями. Правой ладонью Нариндер прижал лицо Малко к полу и теперь перемещался так, чтобы крючок располагался сбоку. Малко увидал, как острие крючка приближается к его горлу. Сикх, надо думать, был не новичок в своем деле, поскольку целил прямо в сонную артерию.
Отчаянным рывком Малко удалось в который раз увернуться от острого конца, но положение его не позволяло ему сопротивляться долгое время. И тут в поле его зрения очутилась пара ног с напедикюренными ногтями в золоченых сандалиях, а затем и край белого сари. Он поднял глаза и узнал Шанти Сингх.
— Багхо! Джао!
Два эти слова просвистели точно удары бича. Нариндер Сингх застыл с занесенной для удара рукой. Малко перехватил его взгляд и прочитал в нем лютую ненависть. Шофер медленно поднялся, молча водворив на место левую руку движением плеча, и вышел из кухни в сопровождении калеки, который покатился, ловко избегая Малко и хозяйки, по дороге задержался, быстренько поцеловал край ее сари, а затем исчез в саду.
Малко встал, еще оглушенный, испытывая растущее недоумение. Платком он вытер кровь, струившуюся из уха. Вопросы теснились в его голове.
Почему Шанти спасла его? Откуда вынырнул Нариндер? Знала ли Шанти о попытке арестовать двух сикхских убийц? Она смотрела на него с непроницаемым видом.
— Что вы здесь делаете? — спросила она строго.
Сказать правду было сложно.
— Я ждал вас, — начал Малко. — Дверь кухни была открыта.
— Я вам не верю, — спокойно ответила Шанти. — Все было заперто. Что вам здесь было нужно?
— Я думал, что вы в Пенджабе, — заметил Малко, уклоняясь от ответа.
Она глядела на него в продолжение нескольких секунд, потом коротко бросила:
— Пойдемте, раз уж вы пришли.
Они пришли в салон и расположились там. Молодая женщина сохраняла полное самообладание. Она с иронией посмотрела на Малко:
— Не задерживайтесь очень. На улице вас ждет Мадху. Нехорошо так с ней обращаться.
Так вот почему она не дала его убить! Возвращаясь домой, Шанти засекла Мадху Гупта и сообразила, что если Малко будет убит у нее, это может привести к нежелательным последствиям.
— Знаете, что произошло после того, как я ушел вчера вечером из храма? — спросил Малко. — Собственно, как раз в связи с этим я и хотел поговорить с вами.
Шанти кивнула.
— Я в курсе. Начался антисикхский мятеж. Мне стоило больших трудов скрыться. Индийцы собирались напасть на храм и перебить всех, кто в нем находился. Вот почему сегодня утром Нариндер стал умолять меня уехать в надежное место в Пенджабе... По дороге я поняла, что это было бы трусостью и глупостью. И повернула обратно.
У нее решительно на все находился ответ.
— Нариндер не сопровождал вас? — поинтересовался Малко.
— Нет, он остался сторожить дом. Как видите, он был прав.
Малко не ответил. Он был уверен, что шофера не было дома, когда он проник туда. Где же тот скрывался? Разве что в лачуге калеки... Впрочем, в этой стране все возможно.
Нариндер вернулся как ни в чем не бывало с подносом и двумя стаканами лимонного сока. Крючок, которым он едва не зарезал Малко, вновь сменила желтая перчатка.
— А вы знаете, почему разразился этот антисикхский мятеж? — спросил Малко.
— Конечно. Поблизости от Гурудвара нашли коровью голову.
— Причем не где-нибудь, а в багажнике моей машины.
— Что вы говорите! — произнесла Шанти Сингх с совершенным спокойствием. — Это любопытно.
Смутить ее было просто невозможно.
Малко пересказал историю своего отчаянного бегства, а Шанти в это время потягивала лимонный сок.
— Понятно, — сказала она. — Они вас использовали в своих целях. Увидели машину, оставленную без присмотра: это же такой редкий шанс. В Нью-Дели всегда надо ездить с шофером и оставлять его в машине. Сторожа на стоянках известны своей халатностью.
Малко обмакнул губы в лимонный сок. Его распухшее горло саднило.
— А кто бы мог это подстроить?
Шанти Сингх ответила уклончивой гримаской, слегка ироничной.
— Кто? Да враги сикхов! Те самые, которые в прошлом году устроили бойню.
Это было сказано с невероятной безмятежностью. Малко кипел от ярости, не сомневаясь в том, что Шанти была виновна. Во время подпольной встречи с Лалом Сингхом она узнала, кем на самом деле был Малко, и решила с ним разделаться.
Однако уверенность эта не позволяла ответить на некоторые вопросы. Малко был всего лишь винтиком, и после его смерти дознание по поводу Шанти, несомненно, должно было продолжиться. Так в чем же тогда причина? Может быть, Малко знал нечто такое, что — неведомо для него самого — делало его особо опасным в глазах Шанти? Он попытался прочесть что-либо в невозмутимом взгляде молодой сикхской женщины. Но тщетно. Клубок запутывался все больше.
Зачем она вернулась после того, как арестовали Лала Сингха, а Амманд Сингх ударился в бега? Разве что она не вступала с ними обоими в контакт с того самого вечера накануне событий. И к тому же не читала газет. Притом у нее должны быть стальные нервы — история с храмом показывает, что она знала, кто такой Малко.
Шанти поднялась с холодной улыбкой, в которой угадывался вызов:
— Я вынуждена просить вас оставить меня. Есть неотложные дела. Я сожалею, что вчера все так получилось. И не злитесь также на Нариндера. Я поручила ему охранять дом, и он просто выполнял свой долг. Рада, что поспела вовремя, иначе он вас, кажется, все-таки убил бы. Тут, в Индии, мы убиваем грабителей. И только потом вызываем полицию.
Они расстались у входа почти любезно, и Малко пошел садом к «марути», в которой его ждала Мадху Гупта.
Вдовушка встретила его со вздохом облегчения. Она подскочила, заметив ссадину на ухе, потрогала застывшую кровь.
— Что с тобой случилось?
— Ничего особенного, простая случайность.
Мадху посмотрела на него с укором:
— Зачем ты сочиняешь? Скажи, что ты собирался делать в этом доме? Шанти же не было, я видела, как она приехала: она сама вела машину.
— Позже я тебе все объясню, — сказал Малко. — Ты можешь отвезти меня в «Тадж-Махал»? Мне совершенно необходимо принять душ и часок отдохнуть.
— Хорошо, — ответила Мадху, и в голосе ее послышалась обида.
Она замолчала и не проронила больше ни слова вплоть до самой гостиницы. Когда Малко нагнулся, чтобы ее поцеловать, она живо отстранилась:
— Я знаю, что Шанти намного моложе, но это еще не дает тебе оснований меня унижать.
С видом оскорбленного достоинства Мадху рванула машину с места так, что шины завизжали под носом разнаряженного, в галунах, швейцара, вытянувшегося по стойке смирно. Малко же, едва добежав до номера, позвонил Алану Праджеру, чтобы сообщить о последних новостях.
— О деле Лала Сингха пишут все газеты, — заметил американец.
— Необходимо рассказать о Шанти Сингх полковнику Ламбо, — сказал Малко. — Мы не можем продолжать выгораживать ее.
— Ладно, — согласился Алан Праджер. — Я приглашу его отобедать.
* * *
Красный зал ресторана «Президент» в Старом Дели был сущий ледник, хотя и без музыкантов. Как всегда элегантный, полковник Пратап Ламбо уписывал цыпленка тандури, жесткого, словно палка... У полковника, надо полагать, было трудное детство.
Малко только что сообщил ему о вероятном участии Шанти Сингх в заговоре, но это не отразилось на аппетите слушавшего.
Алан Праджер, напротив, еле прикасался к еде, зато поглощал ведрами пиво, закусывая особо пряными креветками, как это принято в Гоа.
— Пратап, — заявил он, — что вы собираетесь предпринять? Эта Шанти Сингх, безусловно, участвует в игре. Корова — ее рук дело...
Коротышка-индусик вытер толстые губы и изобразил скорбную улыбку.
— Это весьма вероятно, — согласился он с готовностью. — Я отдам соответствующие приказы с тем, чтобы установить за ней наблюдение. Может быть, даже прослушивание. Но на сегодняшний день у меня нет никаких доказательств ее вины. Министр внутренних дел дал нам указание вести себя очень осмотрительно с сикхами. Инцидент в Гурудвари Сисганж преподносится как антисикхская провокация. Стало быть, ежели я начну допрашивать Шанти Сингх без достаточных на то оснований, я рискую получить по рукам. Надо найти что-то конкретное.
— Она же встречалась с Лалом Сингхом в «Джайпур Инн», — напомнил Малко.
— Да, конечно, но их не видели там вместе.
— А в особняке на Вест Патель Нагар никаких бумаг не обнаружили? — спросил Алан Праджер.
— Ничего, имеющего касательство к Шанти Сингх, — заявил полковник. — Если она даже и участвует в этом заговоре, то играет в нем скорей всего весьма незначительную роль.
— Например? — осведомился Малко.
— Может быть, она дает им деньги. Большинство сикхов склонны вести себя с террористами подобным образом — во-первых, потому, что опасаются мести, даже убийства, в случае отказа, а во-вторых, по убеждению.
— Я разговаривал с ней, — напомнил Малко. — Это же фанатичка.
— Ее отца убили, — возразил Пратап Ламбо. — А ведь он был замечательным офицером. Даже я, хоть я и не сикх, знал его. Но сама она никогда не была замешана ни в одном теракте.
— Ну, а Нариндер Сингх?
Толстогубый рот дорады скривился в гримасе.
— Полное ничтожество. Мы никогда о нем и не слыхали.
— Отец Шанти все же сражался в Золотом Храме, — подчеркнул Малко. — Причем по своей доброй воле.
Принесли еще жилистого цыпленка. Пратап Ламбо переждал, затем ответил:
— Это был весьма и весьма благочестивый сикх. Там ведь сражались не одни лишь полоумные.
— Но зачем Индире Ганди понадобилось развязывать операцию «Голубая Звезда»? — спросил Малко. — Это все равно что итальянская армия принялась бы вдруг палить из пушек по Ватикану.
— Она не могла поступить иначе. Ей донесли, что сепаратисты сикхи собирались поднять знамя Халистана над пятью самыми крупными Гурудвара Пенджаба. И таким образом бросить вызов индийскому единству...
Это в какой-то степени служило объяснением. Малко не стал настаивать. Алан Праджер сидел хмурый, потом зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть.
— Завтра у меня собрание в восемь утра в посольстве, — объявил он. — Хочу лечь пораньше. Пратап, пора действовать.
— Разумеется, — согласился индиец. — Я устанавливаю за ней наблюдение, и мы продолжим еще более интенсивные поиски Амманда Сингха.
Они расстались на тротуаре. Пратап Ламбо уселся в свою старенькую голубую машину. Проводив его взглядом, Алан Праджер проворчал:
— Несет всякую чушь! Мамаша Индира просто здорово дала маху. А версию эту распространили русские. Ведь индийцам, дурням этаким, скажи лишь про сикхов, и они тут же цепенеют от страха. Индира Ганди была бы сегодня жива, если бы вовремя заменили ее телохранителей: но, поскольку Президент республики — сикх, хотели избежать дискриминации. Индусов надо растормошить. Я подумаю, как лучше это сделать.
Они уже приехали. Вокруг «Тадж-Махала» царило оживление. Опять играли свадьбы, опять роскошные девушки в сари, аромат цветов шафрана, — вся традиционная Индия.
Образ Шанти преследовал Малко. Или она была всего лишь статисткой, или твердо верила в свою безнаказанность.
Какую же роль в этом заговоре играла она на самом деле? Малко трудно было поверить, что она довольствовалась простой функцией материальной поддержки: она была слишком яркой личностью для этого.
Шестое чувство кричало Малко, что историю с коровой подстроила Шанти. Но это не мешало ему испытывать к ней влечение. Иногда бывает даже интересно походить по лезвию ножа. Связь с Шанти наверняка принесла бы ему удовлетворение более острое, чем с Мадху, несмотря на вулканический темперамент последней.
* * *
Яркое солнце заливало своими лучами Чанакьяпури, квартал, где располагались посольства. Наиважнейшие из них группировались по обеим сторонам величественной авеню раза в два шире Елисейских полей, обрамленной двумя гигантскими лентами газона. Представьте себе целый ряд особняков, довольно посредственно выдержанный в стиле ультрамодерн, но тем не менее весьма фешенебельных. Посольство Соединенных Штатов замыкало эту цепочку на юго-западе. Оно напоминало некий греческий храм с высокими колоннами посреди обширного сада. Как и всегда, кучка манифестантов лениво собиралась на лужайке перед высокой решеткой, под присмотром столь же ленивых солдат. Обычная церемония.
На углу Шанти Пат и Сатья Марг два мотоциклиста ковырялись в заглохшем моторе. Алан Праджер вышел из посольства и уселся в «мерседес». Ему хотелось уехать до начала манифестации, назначенной на десять часов. Ребята из морской пехоты, при оружии и снабженные рациями, приоткрыли для него решетку. Шофер Виджай свернул на боковую аллею, проехал мимо синих ворот посольства Китая и выехал на Сатья Марг, с тем, чтобы попасть на Кемаль Ататюрк-роуд, ведущую к Коннот-центру.
Тем временем мотоциклисты запустили наконец мотор, который победно затарахтел. Их маленький черный «Йесде» объемом в 250 см3, чехо-индийского производства, тронулся с места как раз в то время, когда «Мерседес» Праджера проезжал мимо, вдоль ограды посольства. Затем машина американца остановилась перед красным светом на Нити Марг.
Алан Праджер увидел, как мотоцикл поравнялся с ним. На голове у водителя была каска, которая скрывала также все его лицо. У пассажира на заднем сидении, значительно более худощавого, висела через плечо сумка. Краешком глаза американец заметил, как тот запустил в нее руку. За какую-то долю секунды он успел различить металлический блеск оружия — вентилируемый ствол пистолета-пулемета «Брен». Кровь вскипела у Праджера в жилах. Он судорожно схватился за рукоятку своего кольта 45, застрявшего в кобуре.
— Гони, Виджай! — отчаянно крикнул он.
Шофер же, вместо того, чтобы моментально повиноваться, совершил оплошность: обернулся, дабы понять, чем, собственно, был вызван столь резкий приказ шефа. В стекло он увидел ствол «Брена», тут же громыхнули очередью выстрелы, похожие на шум погремушки гремучей змеи, пули разнесли стекла, в том числе лобовое, руль, вонзились в тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Глава 14
Малко отпрыгнул назад и узнал нападавшего: это был Нариндер Сингх, шофер Шанти, в черных очках, скрывавших глаза. Вместо перчатки светло-желтого или серо-бежевого цвета (напоминавшего цвет замазки), которая обычно прикрывала его протез, левая рука его заканчивалась теперь остро отточенным крючком, тем самым, что едва только что не перерезал Малко горло.
Нариндер вновь двинулся вперед, размахивая в воздухе своим оружием, как кошмарный робот.
Малко легко увернулся, но оказался зажатым между стеной и нападавшим. Из-под холщовой сероватой куртки с короткими рукавами разило едким потом. Нариндер Сингх выбросил вперед правую руку, и его толстые пальцы сомкнулись на горле Малко. Здоровенный сикх прицелился еще раз, и стальной крючок слегка зацепил шею Малко, едва не распоров ее. Если Нариндеру удастся вскрыть сонную артерию, смерть наступит через несколько минут.
— Нариндер! Вы сошли с ума! — вскричал Малко.
Шофер не удостоил его ответом. Используя свой вес и непомерно развитую правую руку, он упорно пытался занять такую позицию, при которой можно было бы перерезать Малко горло. По счастью, движения его левой руки оставались ограниченными.
Малко ощутил ожог в правом ухе. Крючок разорвал ему мочку. По шее потекла кровь. Ободренный первым успехом, Нариндер Сингх удвоил усилия. Превосходя Малко весом килограммов по меньшей мере на двадцать, он ловко использовал массу своего тела. Вцепившись друг в друга, они раскачивались как пьяные.
Малко было трудно дышать, поскольку большим пальцем шофер яростно сжимал ему трахею.
В этот момент дверь кухни заскрипела: стало быть, в доме находился кто-то еще! Малко оглянулся, но никого не увидел.
Нариндер издал однако какой-то звук-междометие, показывавший, что теперь они были тут не одни. Отпустив на секунду душившую его руку, Малко ухватил шофера между ног и сжал что было сил...
На этот раз у Нариндера Сингха вырвался сдавленный стон, и его клещи разжались, позволив Малко перевести дух. Но смертоносная клешня продолжала щелкать рядом с его шеей... Малко сжал кулак посильней, и ценой страшного усилия ему удалось высвободиться. Он сделал шаг назад и обернулся с тем, чтобы добраться до двери. В эту секунду вокруг его щиколоток плотно сомкнулись две руки. Некто сильно рванул его за ноги, и Малко, потеряв равновесие, тяжело рухнул на плиточный пол. Он ударился затылком о край стула и, оглушенный, оказался не в состоянии подняться на ноги. В полумраке он разглядел нечто ползущее, что продолжало удерживать его ноги: это был калека, которого они видели с Аланом Праджером.
Вдруг на его грудную клетку обрушилась страшная тяжесть.
Это Нариндер Сингх рухнул на него всем своим весом — и сдавил мощными коленями. Правой ладонью Нариндер прижал лицо Малко к полу и теперь перемещался так, чтобы крючок располагался сбоку. Малко увидал, как острие крючка приближается к его горлу. Сикх, надо думать, был не новичок в своем деле, поскольку целил прямо в сонную артерию.
Отчаянным рывком Малко удалось в который раз увернуться от острого конца, но положение его не позволяло ему сопротивляться долгое время. И тут в поле его зрения очутилась пара ног с напедикюренными ногтями в золоченых сандалиях, а затем и край белого сари. Он поднял глаза и узнал Шанти Сингх.
— Багхо! Джао!
Два эти слова просвистели точно удары бича. Нариндер Сингх застыл с занесенной для удара рукой. Малко перехватил его взгляд и прочитал в нем лютую ненависть. Шофер медленно поднялся, молча водворив на место левую руку движением плеча, и вышел из кухни в сопровождении калеки, который покатился, ловко избегая Малко и хозяйки, по дороге задержался, быстренько поцеловал край ее сари, а затем исчез в саду.
Малко встал, еще оглушенный, испытывая растущее недоумение. Платком он вытер кровь, струившуюся из уха. Вопросы теснились в его голове.
Почему Шанти спасла его? Откуда вынырнул Нариндер? Знала ли Шанти о попытке арестовать двух сикхских убийц? Она смотрела на него с непроницаемым видом.
— Что вы здесь делаете? — спросила она строго.
Сказать правду было сложно.
— Я ждал вас, — начал Малко. — Дверь кухни была открыта.
— Я вам не верю, — спокойно ответила Шанти. — Все было заперто. Что вам здесь было нужно?
— Я думал, что вы в Пенджабе, — заметил Малко, уклоняясь от ответа.
Она глядела на него в продолжение нескольких секунд, потом коротко бросила:
— Пойдемте, раз уж вы пришли.
Они пришли в салон и расположились там. Молодая женщина сохраняла полное самообладание. Она с иронией посмотрела на Малко:
— Не задерживайтесь очень. На улице вас ждет Мадху. Нехорошо так с ней обращаться.
Так вот почему она не дала его убить! Возвращаясь домой, Шанти засекла Мадху Гупта и сообразила, что если Малко будет убит у нее, это может привести к нежелательным последствиям.
— Знаете, что произошло после того, как я ушел вчера вечером из храма? — спросил Малко. — Собственно, как раз в связи с этим я и хотел поговорить с вами.
Шанти кивнула.
— Я в курсе. Начался антисикхский мятеж. Мне стоило больших трудов скрыться. Индийцы собирались напасть на храм и перебить всех, кто в нем находился. Вот почему сегодня утром Нариндер стал умолять меня уехать в надежное место в Пенджабе... По дороге я поняла, что это было бы трусостью и глупостью. И повернула обратно.
У нее решительно на все находился ответ.
— Нариндер не сопровождал вас? — поинтересовался Малко.
— Нет, он остался сторожить дом. Как видите, он был прав.
Малко не ответил. Он был уверен, что шофера не было дома, когда он проник туда. Где же тот скрывался? Разве что в лачуге калеки... Впрочем, в этой стране все возможно.
Нариндер вернулся как ни в чем не бывало с подносом и двумя стаканами лимонного сока. Крючок, которым он едва не зарезал Малко, вновь сменила желтая перчатка.
— А вы знаете, почему разразился этот антисикхский мятеж? — спросил Малко.
— Конечно. Поблизости от Гурудвара нашли коровью голову.
— Причем не где-нибудь, а в багажнике моей машины.
— Что вы говорите! — произнесла Шанти Сингх с совершенным спокойствием. — Это любопытно.
Смутить ее было просто невозможно.
Малко пересказал историю своего отчаянного бегства, а Шанти в это время потягивала лимонный сок.
— Понятно, — сказала она. — Они вас использовали в своих целях. Увидели машину, оставленную без присмотра: это же такой редкий шанс. В Нью-Дели всегда надо ездить с шофером и оставлять его в машине. Сторожа на стоянках известны своей халатностью.
Малко обмакнул губы в лимонный сок. Его распухшее горло саднило.
— А кто бы мог это подстроить?
Шанти Сингх ответила уклончивой гримаской, слегка ироничной.
— Кто? Да враги сикхов! Те самые, которые в прошлом году устроили бойню.
Это было сказано с невероятной безмятежностью. Малко кипел от ярости, не сомневаясь в том, что Шанти была виновна. Во время подпольной встречи с Лалом Сингхом она узнала, кем на самом деле был Малко, и решила с ним разделаться.
Однако уверенность эта не позволяла ответить на некоторые вопросы. Малко был всего лишь винтиком, и после его смерти дознание по поводу Шанти, несомненно, должно было продолжиться. Так в чем же тогда причина? Может быть, Малко знал нечто такое, что — неведомо для него самого — делало его особо опасным в глазах Шанти? Он попытался прочесть что-либо в невозмутимом взгляде молодой сикхской женщины. Но тщетно. Клубок запутывался все больше.
Зачем она вернулась после того, как арестовали Лала Сингха, а Амманд Сингх ударился в бега? Разве что она не вступала с ними обоими в контакт с того самого вечера накануне событий. И к тому же не читала газет. Притом у нее должны быть стальные нервы — история с храмом показывает, что она знала, кто такой Малко.
Шанти поднялась с холодной улыбкой, в которой угадывался вызов:
— Я вынуждена просить вас оставить меня. Есть неотложные дела. Я сожалею, что вчера все так получилось. И не злитесь также на Нариндера. Я поручила ему охранять дом, и он просто выполнял свой долг. Рада, что поспела вовремя, иначе он вас, кажется, все-таки убил бы. Тут, в Индии, мы убиваем грабителей. И только потом вызываем полицию.
Они расстались у входа почти любезно, и Малко пошел садом к «марути», в которой его ждала Мадху Гупта.
Вдовушка встретила его со вздохом облегчения. Она подскочила, заметив ссадину на ухе, потрогала застывшую кровь.
— Что с тобой случилось?
— Ничего особенного, простая случайность.
Мадху посмотрела на него с укором:
— Зачем ты сочиняешь? Скажи, что ты собирался делать в этом доме? Шанти же не было, я видела, как она приехала: она сама вела машину.
— Позже я тебе все объясню, — сказал Малко. — Ты можешь отвезти меня в «Тадж-Махал»? Мне совершенно необходимо принять душ и часок отдохнуть.
— Хорошо, — ответила Мадху, и в голосе ее послышалась обида.
Она замолчала и не проронила больше ни слова вплоть до самой гостиницы. Когда Малко нагнулся, чтобы ее поцеловать, она живо отстранилась:
— Я знаю, что Шанти намного моложе, но это еще не дает тебе оснований меня унижать.
С видом оскорбленного достоинства Мадху рванула машину с места так, что шины завизжали под носом разнаряженного, в галунах, швейцара, вытянувшегося по стойке смирно. Малко же, едва добежав до номера, позвонил Алану Праджеру, чтобы сообщить о последних новостях.
— О деле Лала Сингха пишут все газеты, — заметил американец.
— Необходимо рассказать о Шанти Сингх полковнику Ламбо, — сказал Малко. — Мы не можем продолжать выгораживать ее.
— Ладно, — согласился Алан Праджер. — Я приглашу его отобедать.
* * *
Красный зал ресторана «Президент» в Старом Дели был сущий ледник, хотя и без музыкантов. Как всегда элегантный, полковник Пратап Ламбо уписывал цыпленка тандури, жесткого, словно палка... У полковника, надо полагать, было трудное детство.
Малко только что сообщил ему о вероятном участии Шанти Сингх в заговоре, но это не отразилось на аппетите слушавшего.
Алан Праджер, напротив, еле прикасался к еде, зато поглощал ведрами пиво, закусывая особо пряными креветками, как это принято в Гоа.
— Пратап, — заявил он, — что вы собираетесь предпринять? Эта Шанти Сингх, безусловно, участвует в игре. Корова — ее рук дело...
Коротышка-индусик вытер толстые губы и изобразил скорбную улыбку.
— Это весьма вероятно, — согласился он с готовностью. — Я отдам соответствующие приказы с тем, чтобы установить за ней наблюдение. Может быть, даже прослушивание. Но на сегодняшний день у меня нет никаких доказательств ее вины. Министр внутренних дел дал нам указание вести себя очень осмотрительно с сикхами. Инцидент в Гурудвари Сисганж преподносится как антисикхская провокация. Стало быть, ежели я начну допрашивать Шанти Сингх без достаточных на то оснований, я рискую получить по рукам. Надо найти что-то конкретное.
— Она же встречалась с Лалом Сингхом в «Джайпур Инн», — напомнил Малко.
— Да, конечно, но их не видели там вместе.
— А в особняке на Вест Патель Нагар никаких бумаг не обнаружили? — спросил Алан Праджер.
— Ничего, имеющего касательство к Шанти Сингх, — заявил полковник. — Если она даже и участвует в этом заговоре, то играет в нем скорей всего весьма незначительную роль.
— Например? — осведомился Малко.
— Может быть, она дает им деньги. Большинство сикхов склонны вести себя с террористами подобным образом — во-первых, потому, что опасаются мести, даже убийства, в случае отказа, а во-вторых, по убеждению.
— Я разговаривал с ней, — напомнил Малко. — Это же фанатичка.
— Ее отца убили, — возразил Пратап Ламбо. — А ведь он был замечательным офицером. Даже я, хоть я и не сикх, знал его. Но сама она никогда не была замешана ни в одном теракте.
— Ну, а Нариндер Сингх?
Толстогубый рот дорады скривился в гримасе.
— Полное ничтожество. Мы никогда о нем и не слыхали.
— Отец Шанти все же сражался в Золотом Храме, — подчеркнул Малко. — Причем по своей доброй воле.
Принесли еще жилистого цыпленка. Пратап Ламбо переждал, затем ответил:
— Это был весьма и весьма благочестивый сикх. Там ведь сражались не одни лишь полоумные.
— Но зачем Индире Ганди понадобилось развязывать операцию «Голубая Звезда»? — спросил Малко. — Это все равно что итальянская армия принялась бы вдруг палить из пушек по Ватикану.
— Она не могла поступить иначе. Ей донесли, что сепаратисты сикхи собирались поднять знамя Халистана над пятью самыми крупными Гурудвара Пенджаба. И таким образом бросить вызов индийскому единству...
Это в какой-то степени служило объяснением. Малко не стал настаивать. Алан Праджер сидел хмурый, потом зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть.
— Завтра у меня собрание в восемь утра в посольстве, — объявил он. — Хочу лечь пораньше. Пратап, пора действовать.
— Разумеется, — согласился индиец. — Я устанавливаю за ней наблюдение, и мы продолжим еще более интенсивные поиски Амманда Сингха.
Они расстались на тротуаре. Пратап Ламбо уселся в свою старенькую голубую машину. Проводив его взглядом, Алан Праджер проворчал:
— Несет всякую чушь! Мамаша Индира просто здорово дала маху. А версию эту распространили русские. Ведь индийцам, дурням этаким, скажи лишь про сикхов, и они тут же цепенеют от страха. Индира Ганди была бы сегодня жива, если бы вовремя заменили ее телохранителей: но, поскольку Президент республики — сикх, хотели избежать дискриминации. Индусов надо растормошить. Я подумаю, как лучше это сделать.
Они уже приехали. Вокруг «Тадж-Махала» царило оживление. Опять играли свадьбы, опять роскошные девушки в сари, аромат цветов шафрана, — вся традиционная Индия.
Образ Шанти преследовал Малко. Или она была всего лишь статисткой, или твердо верила в свою безнаказанность.
Какую же роль в этом заговоре играла она на самом деле? Малко трудно было поверить, что она довольствовалась простой функцией материальной поддержки: она была слишком яркой личностью для этого.
Шестое чувство кричало Малко, что историю с коровой подстроила Шанти. Но это не мешало ему испытывать к ней влечение. Иногда бывает даже интересно походить по лезвию ножа. Связь с Шанти наверняка принесла бы ему удовлетворение более острое, чем с Мадху, несмотря на вулканический темперамент последней.
* * *
Яркое солнце заливало своими лучами Чанакьяпури, квартал, где располагались посольства. Наиважнейшие из них группировались по обеим сторонам величественной авеню раза в два шире Елисейских полей, обрамленной двумя гигантскими лентами газона. Представьте себе целый ряд особняков, довольно посредственно выдержанный в стиле ультрамодерн, но тем не менее весьма фешенебельных. Посольство Соединенных Штатов замыкало эту цепочку на юго-западе. Оно напоминало некий греческий храм с высокими колоннами посреди обширного сада. Как и всегда, кучка манифестантов лениво собиралась на лужайке перед высокой решеткой, под присмотром столь же ленивых солдат. Обычная церемония.
На углу Шанти Пат и Сатья Марг два мотоциклиста ковырялись в заглохшем моторе. Алан Праджер вышел из посольства и уселся в «мерседес». Ему хотелось уехать до начала манифестации, назначенной на десять часов. Ребята из морской пехоты, при оружии и снабженные рациями, приоткрыли для него решетку. Шофер Виджай свернул на боковую аллею, проехал мимо синих ворот посольства Китая и выехал на Сатья Марг, с тем, чтобы попасть на Кемаль Ататюрк-роуд, ведущую к Коннот-центру.
Тем временем мотоциклисты запустили наконец мотор, который победно затарахтел. Их маленький черный «Йесде» объемом в 250 см3, чехо-индийского производства, тронулся с места как раз в то время, когда «Мерседес» Праджера проезжал мимо, вдоль ограды посольства. Затем машина американца остановилась перед красным светом на Нити Марг.
Алан Праджер увидел, как мотоцикл поравнялся с ним. На голове у водителя была каска, которая скрывала также все его лицо. У пассажира на заднем сидении, значительно более худощавого, висела через плечо сумка. Краешком глаза американец заметил, как тот запустил в нее руку. За какую-то долю секунды он успел различить металлический блеск оружия — вентилируемый ствол пистолета-пулемета «Брен». Кровь вскипела у Праджера в жилах. Он судорожно схватился за рукоятку своего кольта 45, застрявшего в кобуре.
— Гони, Виджай! — отчаянно крикнул он.
Шофер же, вместо того, чтобы моментально повиноваться, совершил оплошность: обернулся, дабы понять, чем, собственно, был вызван столь резкий приказ шефа. В стекло он увидел ствол «Брена», тут же громыхнули очередью выстрелы, похожие на шум погремушки гремучей змеи, пули разнесли стекла, в том числе лобовое, руль, вонзились в тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22