Жерар де Вилье: «Рандеву в Сан-Франциско»

Жерар де Вилье
Рандеву в Сан-Франциско


SAS – 05



OCR Денис и Библионет
Оригинал: Gerard Villiers,
“Rendez-vouz a San Francisko”

Перевод: Е. Качкова
Жерар де ВильеРандеву в Сан-Франциско Глава 1 Джек Линкс с тоской смотрел на багряную завесу, постепенно застилающую белизну небоскребов Сан-Франциско по другую сторону залива.Солнце погружалось в океан. Его последние лучи освещали еще мост Золотые ворота, Алькатрас и город. Металлический остов огромного моста походил на феерическую паутину. Мрачные строения острова — тюрьмы Алькатрас, ныне заброшенные, казались жизнерадостнее, а уличные фонари придавали Сан-Франциско праздничный вид. Даже вода в заливе скрывала в переливающихся отблесках свое смертоносное течение и ледяной холод.Через четверть часа все будет окутано мраком. На Джека Линкса это нагоняло тоску. Он любил Сан-Франциско, как женщину, знал все тайны и пороки этого странного города, зажатого между Тихим океаном и внутренним заливом, сумевшего извлечь выгоду из крохотной пяди земли на своих холмах и построившего улицы, напоминающие козьи тропы.Из всех городов США Сан-Франциско — единственный, не считая Нью-Йорка, имеющий свое лицо. Этот город был в прошлом веке разнузданной столицей золотоискателей, и с тех пор остался утонченным и аморальным, таинственным и приветливым плацдармом Дальнего Востока, городом, где все может случиться.После тридцати восьми лет, проведенных в Китае, Джек Линкс внезапно влюбился в этот город, где из харчевен Чайнатауна — китайского квартала — раздавался неожиданный и непредсказуемый аромат его молодости. Ведь Сан-Франциско — это самый большой китайский город за пределами Китая.Джек жил на севере бухты, в Сосалито. Чтобы попасть в китайский квартал Чаинатаун, нужно было пройти через Золотые ворота. И хотя маршрут был ему хорошо знаком, всякий раз он останавливался в панорамическом паркинге автострады 101, прямо перед мостом, чтобы полюбоваться «своим» городом. После чего он с легким сердцем отдави двадцать пять центов за проезд.В этот вечер, предаваясь своему маленькому греху, не спешил. Хозяин китайской прачечной, куда он отправлялся за своим костюмом, не закрывал обычно раньше девяти часов. Даже если лавка была закрыта, он знал кантонскую таверну, в которой кругленький Чонг хлебал свой чоп-сюей.Путешествия в Чайнатаун два раза в неделю были самой большой радостью для Джека. В течение четверти часа он ощущал себя в Чунцине или Гонконге. Китайский квартал занимает десять квадратных километров, простирающихся между тремя холмами: Рашен Хилл, Телеграф Хилл и Ноб Хилл. Здесь все китайское: газеты, вывески кинотеатры, банки и население. Даже телефонные кабинки имеют форму пагод.Еще не войдя в лавку, Джек Линкс слышал тягучие модуляции кантонского выговора. Чонг всегда здоровался с ним на своем языке. Мужчины обменивались приветствиями под удивленные взгляды китайских клиентов: немногие американцы в Сан-Франциско могли изъясняться на кантонском диалекте.Джек проходил в комнату за лавкой, там он оставлял костюм, в котором приходил, и надевал чистый. Это было одна из его причуд: он ненавидел пакеты. Таким образом он входил в грязном костюме, а выходил в чистом.Мирные размышления Джека Линкса были прерваны внезапным вторжением в паркинг допотопного лимузина и восхищенными воплями его пассажиров. Джек с досадой повернул контактный ключ и направился к мосту. Второй его причудой было желание жить за пределами города.Впрочем, Сосалито стоил того.Пригород соединяется с автострадой 101 небольшой дорогой. Здесь только деревянные дома, гаражи для катеров и гидросамолетов, а также несколько ресторанов, по воскресным дням набитых горожанами, приезжающими с другой стороны моста. Джек жил в одном из деревянных домов на Мэйн-стрит, он занимал второй этаж. По вечерам он смотрел из своего окна на светящуюся линию Висячего моста, связывающего Сан-Франциско с Оклендом, городом-близнецом, и иллюминацию небоскребов.В шестьдесят пять лет Джек Линкс немногого ждал от жизни, разве что покоя. В течение тридцати восьми лет он подвергался всевозможным опасностям, работая на армейскую разведку США. Одним из первых поддержал генерала Шено, воздушные части которого сражались в Китае против Японии.Позднее Джек попал в плен к китайским коммунистам. Один из его старых друзей, тоже китаец, которому он оказал бесценную услугу, отправив его сына учиться в Америку, спас его от смерти, когда над ним уже была занесена сабля, чтобы отсечь голову.Джек улыбнулся, протягивая двадцать пять центов платы за проезд по мосту. Все это в прошлом. Сейчас он на пенсии, но время от времени оказывает небольшие услуги ЦРУ, переводя китайские газеты. Недавно его посетил один сотрудник разведслужбы из отдела «Акция», который хотел ни больше ни меньше, как быть заброшенным на парашюте в Китай, чтобы присоединиться к гипотетическим партизанам. Джек объяснил ему, что у него был лишь один шанс из миллиона, чтобы выжить. Парень все же отправился в Китай, и с тех пор никто о нем не слышал. Американцы недооценивали китайцев. Джек слишком хорошо знал их и потому боялся.Одним из его лучших друзей был майор Фу-Чо, живущий в Лос-Анджелесе, в четырехстах семидесяти милях к югу. Лишь немногим было известно, что Фу-Чо руководит разведслужбой националистического Китая на Западном побережье. Официально он был владельцем небольшой фабрики, производящей предметы с инкрустацией жемчуга или слоновой кости в дерево или пластмассу. Это позволяло ему иметь многочисленные контакты с Гонконгом. Вся его семья погибла в Кантоне от рук коммунистов. Поэтому все считали, что он их ненавидит.Джек ужинал с ним на прошлой неделе в «Золотом Лотосе» на Грант-стрит, где подавали самую лучшую копченую утку.Они встречались регулярно, примерно раз в месяц. Для Джека это была возможность поговорить о Китае, поделиться воспоминаниями о своей авантюрной жизни с человеком, прожившим примерно такую же жизнь.Фу-Чо часто приезжал в Сан-Франциско по своим делам, но Джек расспрашивал его мало. Они редко говорили о делах и гораздо чаще предавались воспоминаниям о пышных девушках «Веселого Дракона» в 1944 году в Чунцине.В их последнюю встречу Джек нарушил правило, так как речь шла о предмете, который мог развлечь Фу-Чо.— Меня еще не совсем списали со счетов, — сказал он ему. — Местный корреспондент ЦРУ принес мне работу для перевода, требующего высокого профессионализма: речь идет о переводе закодированного текста, на котором многие сломались. Если мне удастся это сделать, я смогу поменять машину.Фу-Чо на мгновение приподнял тяжелые веки. Его интересовало все, что имело отношение к Китаю. Он задал несколько вопросов Джеку, который рассказал Фу-Чо о тексте, закодированном, наверняка, «кустарным способом». Расшифровать его не могли лучшие китаеведы ЦРУ. К Джеку Линксу обратились потому, что, кроме его превосходного знания китайского, он достаточно долго жил на Дальнем Востоке, знал некоторые секретные и малоупотребительные коды.— Даже если мне и удастся расшифровать текст, — сказал Джек, — у меня уйдет на это по меньшей мере месяц или два.Искорка блеснула в глазах Фу-Чо.— Я думаю, — сказал он, — что речь идет о тексте, которым я сам занимался несколько месяцев назад по просьбе ЦРУ. Мой перевод не удовлетворил ЦРУ, и я желаю вам успеха.Джек почувствовал обиду в его голосе и заверил, что его скромных знаний будет для этого недостаточно, после чего по общему согласию они принялись за нарезанную мелкими кубиками свинину.Конверт с текстом по-прежнему лежал в письменном столе Джека. Он предпочел воспользоваться первыми теплыми днями, так как усвоил на Востоке, что время не столь ценно, как кажется.Джек спустился по бульвару Парк Президио, пристроился в хвосте длинной вереницы автомобилей, пересек огромную лужу с претенциозным названием Горное Озеро и свернул вправо на Калифорния-стрит. В конце улицы начинался китайский город. С умилением он проследил взглядом за трамваем, взбирающимся на Ноб Хилл, раскачиваясь из стороны в сторону. Болтая ногами, на скамейках целовались влюбленные.Грант-стрит, главная улица Чайнатауна, сверкала неоновыми вывесками на китайском и английском языках. Перед кинотеатром мальчуган пронзительным голосом выкрикивал названия китайских газет.Джек припарковал свой «плимут» напротив химчистки Чонга.В лавке никого не было, что несколько озадачило Джека. Обычно здесь царила сутолока. Чонг гладил за прилавком. Заметив Джека, он поставил утюг, поклонился, и мужчины обменялись традиционными приветствиями. Опустив глаза, Чонг заверял Джека, что он денно и нощно молил Семь Граций, чтобы они исполнили все его пожелания для Джека. Американец посчитал, что это даже слишком.— Не продал ли ты мой костюм, чтобы купить себе трубку, старый плут? — спросил он.Чонг осклабился, показав зубы желтее своей кожи, с ужасом отвергая подобное подозрение, и удалился в заднюю комнату лавки.Он вышел, торжественно неся на вытянутых руках серый костюм Джека, который был хорошо отутюжен и блестел.Джек вошел в крохотную кабинку для переодевания, здесь обычно дожидались своего единственного костюма бедные клиенты, и быстро переоделся. Костюм пах свежестью и был пропитан одним из тех ароматных составов, секретами которых владеют китайцы. Утонченное внимание, подумал Джек.— Не пойти ли нам поесть чоп-сюей? — предложил он. — Сейчас без четверти восемь, клиентов будет уже немного...Чонг покачал головой.— У меня еще много глажки, — возразил он. — Кроме того, я жду приятеля.— Ну что ж, — вздохнул Джек разочарованно.Он не любил ужинать один. Чонг рассказывал ему о всех местных сплетнях, и это развлекало Джека. Вероятно, китаец торопится в курильню, которая находится под фруктовой лавкой, и ему не терпится выкурить трубку опиума.— В таком случае, до следующей недели, — сказал он.— Эй, господин Джек!Он обернулся. Китаец смотрел на него со смущенным видом.— В чем дело?— С вас доллар пятьдесят центов.Джек нахмурил брови. Впервые Чонг потребовал деньги. Обычно он платил, когда хотел, к тому же в прошлый раз он полностью рассчитался.— Я на мели, — объяснил Чонг с грустной улыбкой. — Я проиграл в маджонг.— Я могу одолжить тебе двадцать долларов, если хочешь.Джек опустил уже руку в карман, но Чонг лихорадочно затряс руками.— Нет, нет, я не смогу вам их отдать...Приятно удивленный такой щепетильностью, Джек протянул ему пять долларов.Зазвонил колокольчик ящика-кассы, и Чонг вернул Джеку сдачу. Джек сунул свернутые бумажки в карман и вышел.Снаружи воздух был пропитан запахом китайского супа. Еще не наступило время туристов, и все хозяйки квартала совершали свои покупки в большом бакалейном магазине неподалеку от лавки Чонга.Джек с удовольствием слился с восточной толпой. При каждом посещении химчистки он любил побродить с полчаса вдоль витрин с разным хламом, японскими кимоно за три доллара, поддельным нефритом, изготовленным в подвалах Пауэлл-стрит.Он находился примерно в ста метрах от лавки Чонга, когда почувствовал сзади чье-то присутствие. Неясное ощущение заставило его обернуться.Он увидел лунообразное лицо китайской кумушки, не замечающей его. Она задела его, проходя мимо с полной корзиной экзотических овощей в руке. Опустив глаза. Джек увидел на асфальте великолепного черного кота. Он уже было остановился, чтобы приласкать животное, но его насторожило необычное поведение кота. Шерсть на нем стояла дыбом, и он испускал нечто вроде рычания. Однако он не укусил протянутую к нему руку, напротив, принялся неистово лизать ее розовым шершавым языком.Джек улыбнулся: это был всего лишь котенок, измученный жарой. Котенку повезло, что он не встретился с поваром из Сам-Во, ресторана напротив лавки Чонга, где готовили рагу из кошек, как в Гонконге.Не посвященный в мрачные мысли Джека котенок терся о его ноги. Когда Джек встал, погладив котенка в последний раз, тот пошел за ним, пробираясь между ног прохожих. Американец привлекал его необъяснимым образом.Джек побродил еще немного. Он не заметил, что кот по-прежнему шел за ним. С легкой грустью он провожал взглядами девушек, одетых по-европейски, констатируя бесспорное преимущество юбки, распахивающейся при ходьбе до середины бедра...Он дошел до перекрестка Коломбус-авеню, откуда начинался итальянский квартал, затем повернул к своей машине. Вывески уже сияли огнями, придавая Грант-стрит сходство с Гонконгом.Внезапно черный кот замяукал и бросился на Джека, но он успел увернуться. Передние лапы кота мягко опустились на асфальт...На углу Грант-стрит и Пэсифик-авеню находился большой китайский кинотеатр в форме пагоды. Джек вошел в холл и стал разглядывать фотографии. Шел фильм на китайском языке, он увидел мандаринов в древних костюмах. Ему захотелось пойти в кино, дома делать все равно было нечего, кроме перевода закодированного текста.Пока он раздумывал, мимо прошли два китайца, толкнув его, и направились прямо к кассе. Они не купили билетов, обменялись несколькими фразами с кассиршей и удалились, снова толкнув Джека, подходившего в свою очередь к кассе.— Одно место, пожалуйста, — сказал он по-английски.Китаянка среднего возраста покачала головой, как если бы она не понимала.Он повторил просьбу на кантонском диалекте.От удивления китаянка широко раскрыла глаза и после секунды колебания резко ответила:— Свободных мест больше нет. Приходите через два часа.Он видел, что она лгала. Но Джек хорошо знал китайцев, чтобы настаивать. В конце концов, кинотеатр был китайским. Возможно, в этот момент проходило одно из таинственных заседаний секретного общества, которые обожают китайцы.Выйдя на улицу, он опять увидел кота.Кошачьи глаза были широко раскрыты, хвостом он нервно бил себя по бокам. Кот смотрел на Джека с таким же выражением, как индус смотрит на статую Вишну. По телу животного прошла дрожь, и Джеку показалось, что кот собирается броситься на него. Инстинктивно он пнул ногой в пространство.Испуганный кот исчез в тени улицы.Не желая признаваться в этом, Джек испытал облегчение. Он не любил необъяснимых вещей. Поведение кота было действительно необычным. Он не производил впечатления бешеного или злого, но его внезапная любовь к Джеку была все-таки странной.Выйдя на улицу, американец быстро зашагал. Кота не было. Машина Джека находилась в трехстах метрах. Проходя мимо ресторана Сам-Во, он решил войти в него. Несколько секунд разглядывал четыре строчки китайских иероглифов, тщательно выписанных под английской вывеской. Каждый знак соответствовал фирменному блюду с очаровательным названием: рагу «полное понимание»; утка «нежное желание». Джек знал, что за этими названиями скрывалась утонченная и изысканная кухня.Он не вошел, так как внезапно почувствовал недомогание. Опыт научил его прислушиваться к предчувствиям. Он попытался обратиться к разуму: чего мог он опасаться в самом центре квартала, в Сан-Франциско, где сотни людей вокруг... И чего ему бояться? Он скромный пенсионер.Джек пожал плечами. В этот момент черная масса перепрыгнула через тротуар и вцепилась в спину Джека.Американец вскрикнул от боли. Его рука погрузилась в шерсть: черный кот.Джек вздрогнул от неожиданности: вцепившись когтями в спину, хищник с нежностью лизал ему затылок.Джек сделал резкий поворот, чтобы сбросить животное, однако кот вцепился намертво. Тогда Джек напрягся и изо всех сил потянул его. Кот испустил истошный вопль.Джек изнемогал от боли. Его спина была испещрена когтями животного. Из последних сил ему удалось закинуть кота подальше.Кот приземлился на капот автомобиля, затем сполз на тротуар, оглушенный, почти бездыханный.Опершись на стену, Джек перевел дыхание. В этот момент из дверей ресторана вышел китаец; на нем был белый поварской халат, в руке он держал длинный острый нож.Он склонился над животным и почти нежным жестом вонзил лезвие в его горло. Хлынула кровь и голова отделилась от туловища.Это было для Джека уже чересчур. Его вырвало. Над ним склонился улыбающийся китаец и сказал по-английски:— Этот кот бешеный. Хорошо, что я увидел, как он напал на вас. Он мог выцарапать вам глаза. Зайдите, выпейте рюмку, чтобы прийти в себя.Джек поблагодарил, стараясь не смотреть на лужу крови на тротуаре, вошел в ресторан. Ему подали рюмку «Гон-Це» Напоминает по вкусу херес.

, он выпил залпом, и по телу стало разливаться тепло. Выпив вторую рюмку, он окончательно пришел в себя.Не желая того признавать, он очень испугался. В необъяснимом нападении кота было что-то сатанинское. Спина Джека продолжала гореть от когтей животного.Он поднялся, оставив на столе два доллара. Ему хотелось теперь как можно быстрее вернуться к себе и принять ванну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20