Генерал спокойно шагал рядом. Неожиданно он заметил:
— Жаль, что вы не с нами. У вас была бы фантастическая жизнь.
— Но у меня и здесь жизнь неплохая...
— Вспомните Виктора Луи, — продолжил генерал. — У него есть «порше», «мерседес», квартира на Ленинском проспекте, восьмикомнатная дача. Все молодые москвички у его ног. Он может ехать по осевой линии. У него будет большая пенсия.
Малко приостановился, чтобы пропустить его в дверь.
— Но почему же тогда вы предали?
Генерал остановился, шокированный.
— Но я не предаю. Я спасаю свою жизнь. Если бы Андропов не задумал уничтожить черный рынок, я по-прежнему был бы в Москве. И не жалею о том, что сделал. Я служил Советскому Союзу как мог. Если бы пришлось начать все сначала, то поступил бы так же.
— Включая покушение на папу?
Федор Сторамов презрительно улыбнулся.
— А кто такой папа? Такой же человек, как и другие, только в сутане. Да к тому же с отсталыми мыслями.
— Тем не менее вы хотели его убить? А теперь покидаете свою страну.
Генерал вспыхнул:
— Потому что я люблю жизнь! Члены Центрального Комитета — трусы. Они все спекулируют, как и остальная номенклатура. Ну ничего...
Маленький аэропорт напоминал задрипанный провинциальный вокзал. В холле несколько плохо одетых и молчаливых пассажиров. Рейс София — Вена уже объявлен. В поле виднелся старый Ту-104, напоминающий своим стеклянным носом бомбардировщик. Рядом с ним ожидал пассажиров Боинг-737.
Возле проходных будок дремали два пограничника.
— Вы заметили зеркало? — прошептал Федор Сторамов.
На полу было приспособлено большое зеркало, чтобы дежурный агент мог видеть, не прячет ли женщина под своей юбкой ребенка.
Перед стойкой регистрации на австрийский рейс стояли четыре пассажира. Явно дельцы.
Малко отдал билет Федору Сторамову.
— Регистрируйте билет. Жду вас в баре.
Кафе, естественно, закрыто. Пришлось прогуляться.
Генерал вернулся с посадочным талоном, почти не скрывая своей радости. В свою очередь зарегистрировался и Малко. Его фальшивое имя ни у кого не вызвало подозрений. Он подошел к генералу, стоявшему перед закрытым кафе. Оставалось самое главное — пограничный контроль.
— Надо избавиться от оружия, — предложил Малко.
Он первым спустился в туалет, расположенный в подвале, закрылся в кабине, достал «вальтер» и опустил его в бачок с водой. Ожидая его, генерал мыл руки. В свою очередь тот тоже утопил свой пистолет, и они вместе поднялись в зал ожидания.
Перед пограничником, проверяющим паспорта, стояла небольшая очередь. Проверка весьма тщательная. Получив из рук Малко паспорт, генерал встал в очередь. Малко устроился таким образом, что между ним и Сторамовым было несколько пассажиров. Он весь сжался. Именно здесь все решается. В любой момент он ожидал рева милицейских сирен и вторжения в аэропорт вооруженных милиционеров.
Федор Сторамов протянул пограничнику свой турецкий паспорт. Тот взял его в руки и стал внимательно вглядываться, листать страницы, рассматривать фотографию. Все это молча. Потом сравнил данные посадочного талона с паспортом. Он уже готов был вернуть его владельцу, как раздался телефонный звонок. Он положил паспорт на стол и ответил.
Малко, вероятно, был один, кто заметил, как побледнел Сторамов. Тот ждал, затаив дыхание. Пограничник повесил трубку и медленно вернул паспорт генералу. Тот сразу же направился к электронному контролю.
Как во сне Малко ожидал своей очереди. Пограничник едва взглянул на его паспорт: в него вложен дополнительный талон от фирмы «Кинтекс». Контроль занял всего десять секунд.
Еще толком не придя в себя, он прошел контроль и присоединился к генералу в зале ожидания на посадку.
Неожиданно он обнаружил, что страшно голоден. Зал ожидания со скамейками, покрытыми черным дерматином, местами протертым до дыр, имел неприглядный вид.
Малко сел подальше от генерала, считая секунды. В окна виднелся бело-красный ДС-9, охраняемый пограничником.
Все-таки он решил закусить и взял на доллары бутерброд и бутылку пепси-колы. Сдачу он получил несъедобным болгарским шоколадом. Но у него оставалась монета в две стотинки.
Рядом виднелся телефон. Он не смог удержаться и набрал номер Самии Сидани. После двадцатого звонка она сняла трубку.
Самия...
— Все хорошо. Мы вылетаем...
Молчание.
— Браво! Надеюсь, до скорой встречи.
Малко снова сел. Генерал рассматривал носки своих ботинок. Малко считал удары своего сердца. Нет, это невозможно: что-то должно было произойти.
Через пять минут из громкоговорителя раздалось:
— Объявляется посадка на рейс 654 Австрийских авиалиний на Вену. Просьба не курить.
Малко и генерал Сторамов смешались с пассажирами, медленно двигающимися к ДС-9. Несколько закутанных милиционеров охраняли пустынную площадку. Все тихо, спокойно.
Как во сне Малко нашел свое место в первом классе, оставив генерала немного позади. В самолете были только австрийцы. И все же лучше не рисковать.
Время тянулось необыкновенно медленно. Он рассматривал аэропорт через иллюминатор. Послышался глухой удар: дверь самолета закрыта. Стюардесса проверила, у всех ли застегнуты ремни. Напряжение немного спало. Самолет вздрогнул и покатил на взлетную полосу. Малко еще раз выглянул в иллюминатор. Все спокойно. Ритм сердца совпадало со стуком колес о края плит на взлетной полосе. Не хотелось ни о чем думать.
ДС-9 выехал на полосу. Остановился, повернулся. Шум моторов усилился, самолет тронулся и стал набирать скорость.
Прильнув к иллюминатору, Малко смотрел на проносящиеся мимо старые здания аэропорта Софии, на «Ту» со стеклянными носами компании Балканэйр, на далекие заснеженные холмы.
Послышался глухой хлопок: убрано шасси. ДС-9 поднимался вверх под углом в тридцать градусов. Салон почти пуст. Малко обернулся к генералу и сдержанно улыбнулся ему.
Он не испытывал ни малейшей симпатии к этому человеку, но не мог не почувствовать некоторого облегчения, смешанного с гордостью: он сделал почти невозможное. Тень белой норковой шубки мелькнула перед глазами, испортив ему радость.
Стюардесса взяла микрофон.
— Лайнер совершает полет в Вену. Мы будем там через три часа тридцать минут. Наша следующая посадка — Бухарест — в восемнадцать часов сорок минут. Вы можете отстегнуть ремни и курить.
Глава 21
Малко показалось, что он ослышался. Обернувшись, он увидел растерянное лицо Федора Сторамова, которое, несмотря на густой грим, побелело, как полотно. Он встал, сделал несколько шагов и упал в кресло рядом с Малко.
— Что это значит? Вы заверили меня, что полет беспосадочный.
— Это беспосадочный рейс. Я проверил, да и на табло он значится как беспосадочный. Вы это тоже видели. Ничего не понимаю.
— Подумайте только! — взорвался генерал, стараясь немного приглушить свой бас. — Бухарест. А почему бы не Москва?
К ним подошла стюардесса, улыбающаяся, раскованная, аппетитная. С бутылкой коньяка.
— Желаете чего-нибудь выпить?
У Малко перехватило горло.
— Вы только что объявили, что будет посадка в Бухаресте. Это, видимо, ошибка. Ведь по расписанию это беспосадочный рейс.
— Нет, это не ошибка. Балканэйр в последний момент попросила нас сделать посадку в Бухаресте, чтобы забрать пассажиров рейса «Таром», который был отменен по техническим причинам. На земле мы будем совсем недолго. Вы даже не покинете самолет. Конечно, это немного задержит нас. У вас в Вене пересадка? Я могу послать телеграмму через командира корабля.
Малко отрицательно замотал головой.
— Нет. Благодарю вас.
Советский генерал закрыл глаза и дышал слишком размеренно. Неестественно. Малко повернулся к нему.
— Нечего опасаться. Это не ловушка госбезопасности. Техническая проблема. Румыны ведь не знают, что вы на борту. Даже если болгары объявят розыск, пока они будут связываться с Румынией, мы уже улетим.
Генерал снисходительно взглянул на него.
— Вы совершенно не знаете нашей системы... Все спецслужбы социалистических стран предельно интегрированы на уровне командования и оперативной связи. Начальник органов госбезопасности в Софии может отдать приказ румынской службе, и тот будет исполнен, как если бы он был дан с площади Дзержинского...
— Во всяком случае, мы не будем выходить. Это австрийский самолет. Румыны не имеют права действовать на чужой территории...
От такой наивности генерал Сторамов воздел очи к небу. Подозвал стюардессу.
— Фрейлейн, пожалуйста, водку без воды. Со льдом.
Получив свою порцию, он приподнял рюмку, приветствуя Малко.
— За ваше здоровье! Думаю, что я пью в последний раз.
— Не будьте пессимистом! Пока нет причин для беспокойства.
ДС-9 летел на высоте двадцати четырех тысяч футов над Трансильванией.
Менее чем через час они сядут в Бухаресте.
Сильвана Васлец посмотрела на двух милиционеров, которые стояли справа и слева от нее. Враждебные и неумолимые. За столом сидел человек в гражданском и непрерывно записывал ее показания.
В кабинете министерства внутренних дел, куда ее доставили после задержания, было холодно.
— Вы довольны? — спросила женщина. — Я рассказала вам интересные вещи.
— Добре, добре. Вы исполнили долг болгарской гражданки. Если следствие докажет, что вы были не в курсе преступных действий вашего мужа, вас выпустят и предоставят новую квартиру. Это награда за разоблачение. В противном случае сообщенные вами сведения явятся лишь смягчающими обстоятельствами, что позволит вам воспользоваться сокращенной мерой перевоспитания.
— Спасибо, — тихо сказала женщина.
На ее губах появилась ироническая усмешка.
На секунду она закрыла глаза, вспомнив о Тодоре. Они даже не позволили ей взглянуть на тело. Но она знала, что он убит и все кончено. Они никогда не будут жить на Западе. Именно поэтому она рассказала все.
Нельзя допустить, чтобы этот подлый советский генерал, после всего того, что он сделал, наслаждался спокойной жизнью. Она все еще ощущала, как он ее пронзал, грубый, настойчивый, горячий. Последний мужчина, который обладал ею. Это ужасно...
Она сделала несколько шагов по кабинету. Агенты отстранились. Какое удовольствие арестовывать людей, что сами приходят, рассказывают, раскрывают факты, о которых не имеешь ни малейшего представления!
Неожиданно для всех Сильвана Васлец бросилась к окну. Никто не успел остановить ее. Она со всего размаха ударилась лбом в стекло, которое разлетелось на куски. Тело женщины с разгона пролетело через образовавшееся отверстие и исчезло в снежном буране.
Сотрудники бросились к разбитому окну. Но Сильвана, пролетев пять этажей, уже ударилась о крышу «волги» замминистра комитета госбезопасности и тяжело скатилась на землю.
К безжизненному телу уже подбегали милиционеры. Начальник отдела, побелев от гнева, пробормотал:
— Эта дрянь даже не подписала своих показаний. Почему вы не помешали? Это же ваша работа!..
Агенты молчали, обескураженные. Им теперь за все отвечать. Они даже не рискнули намекнуть, что их начальник виновен не меньше, чем они.
Никто не ожидал, что эта женщина, такая мягкая, понятливая, покорная, решит выброситься в окно.
— Черт возьми, я ничего не понимаю, — сказал один из них, самый смелый. — Ей же сказали, что ее участь будет облегчена...
— Проверьте, может, она еще жива, — сухо приказал начальник.
Он взял трубку. Полученная от женщины информация ценна сама по себе. Он получит за нее благодарность.
— Начинаем посадку в Бухаресте, пристегните ремни, — объявила стюардесса.
Генерал Федор Сторамов пристегнулся, но продолжал сосать сигарету с золоченым концом. Его пальцы нервно с шумом открывали и закрывали массивный золотой портсигар.
— Никто не знает вашей нынешней внешности. Только я и Самия.
Генерал повернулся к нему с обреченным видом.
— И Сильвана Васлец.
Это правда. Малко вспомнил молодую женщину с бледными глазами, потом ее умирающего мужа.
— Да. Это так. Но я не думаю, что она выдаст нас, даже если захочет отомстить за смерть мужа.
Генерал не ответил. Он смотрел на заснеженные поля.
Колеса коснулись полосы, и самолет слегка вздрогнул. ДС-9 стал резко тормозить, поднимая вокруг себя снежный вихрь. Они пронеслись вдоль строя румынских военных самолетов, потом мимо «ИЛов» компании «Таром». Остановились довольно далеко от аэровокзала.
— Это мне совсем не нравится, — прокомментировал генерал.
— Они сказали, что пассажиры не будут покидать самолет, — ответил Малко. — Еще двадцать минут, и все будет в порядке.
Внизу уже копошились механики. Передняя дверца самолета открылась, к ней подвезли трап. Холодный воздух ворвался в салон. Немного в стороне солдат ходил вокруг ТУ-144. Аэродром окружали унылые заснеженные поля. Медленно тянулись минуты. Генерал постоянно курил.
Взгляд его был неподвижен. Неожиданно к самолету подъехал автобус.
— Ну, вот и пассажиры на Вену, — сказал Малко. — Теперь уже скоро возобновим полет.
Но из остановившегося автобуса никто не вышел. Малко тоже стал испытывать какое-то смутное беспокойство. Он пытался утешить себя тем, что в таких обстоятельствах все может показаться подозрительным...
Через стекла автобуса он уже начал различать лица прибывших пассажиров. Он встал и подошел к стюардессе.
— Что происходит? Почему мы стоим?
Она успокоила его улыбкой.
— Все в порядке. Мы ожидаем полетных документов. Это займет всего несколько минут.
Малко вернулся к генералу. И тут сердце его упало. Через открытую дверь самолета он заметил советский джип, подкативший к самолету. В нем сидели офицер и три солдата в фуражках с зелеными околышами.
Машина остановилась у трапа. Офицер поднялся по лестнице, громко стуча подковами по железным ступеням. Этот звук показался Малко зловещим.
Он повернулся. Генерал Сторамов сидел совершенно серый и непрестанно курил.
Офицер подошел к стюардессе и спросил по-немецки:
— Будьте любезны, попросите пассажира Омара Румели встать.
Стюардесса застыла.
— Извините, я не могу этого сделать без разрешения командира корабля.
Она отправилась в кабину и некоторое время спустя вышла оттуда с командиром. Тот подошел к румынскому офицеру, и между ними завязалась оживленная дискуссия.
— Если вы откажете, — вдруг послышался голос румына, — я не разрешу вашему самолету взлететь и очищу его от пассажиров, чтобы найти того, кого мы разыскиваем.
— Вы не имеете на это никакого права, — возразил командир. — Вы даже не имели права подниматься на борт. Немедленно покиньте самолет!
Румынский офицер пожал плечами.
— Идите вы к черту! Жалуйтесь своим властям. Я лишь выполняю приказ. Это опасный преступник.
Он вернулся к двери и прокричал какую-то команду.
Снова на лестнице послышался шум шагов. В кабину вошли два солдата с «Калашниковыми». Офицер опять отдал распоряжение, и солдат стал толкать командира автоматом в живот.
Тот не переставая кричал:
— Это воздушное пиратство! Вы не имеете права!
Но солдат запихнул его в кабину и захлопнул дверь.
Стюардесса побелела и молчала.
Румынский офицер извлек пистолет Токарева и стал обходить кресла с пассажирами, вглядываясь в лицо каждого. Наконец он остановился возле Сторамова.
— Встаньте и следуйте за мной, товарищ генерал-лейтенант!
Что мог сделать Малко, сидящий рядом с генералом?
Федор Сторамов оказался прав. Но кто их выдал?
Малко ожидал протеста, возмущения. Но советский генерал медленно встал прямо перед румынским офицером. Они смотрели друг другу в глаза несколько мгновений. Потом Сторамов направился к трапу и, тяжело ступая, спустился на землю. У Малко было такое ощущение, что генерал шел по его груди. Румынский офицер оглядел салон и сухо сказал:
— Теперь можете осуществить посадку ваших пассажиров.
Он повернулся и пошел к выходу, сопровождаемый солдатами.
— Сейчас диспетчер даст разрешение на взлет. Ауф фидерзейн!
Спустившись по трапу, он сел в джип. Сразу же дверцы автобуса раскрылись, и новые пассажиры направились к самолету.
Джип сделал разворот. Федор Сторамов сидел сзади, прямой, бледный. Как на параде. Он посмотрел на иллюминаторы. Из-за его контактных линз невозможно было определить, смотрел ли он просто на самолет или искал своего попутчика. Малко словно не замечал новых пассажиров, которые рассаживались на свободные места. Наконец дверь самолета захлопнулась.
Усаживаясь в кресло, он нащупал под собой что-то твердое: массивный золотой портсигар генерала Сторамова.
Самолет взлетел. Малко открыл портсигар. Тот оказался пустым, но внутри виднелась надпись по-русски: дата — 28 декабря 1981 года — и имя генерала. На этот раз он отметит день рождения в подвалах Лубянки.
ДС-9 летел над Дунаем. Малко машинально положил портсигар в карман. Тот имел такой же вес, что и пистолет. Потом закрыл глаза, опустошенный.
Он один возвращался в Вену, оставив после себя столько убитых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19