Именно в этом заключается коpень зла этих смутных лет
модеpнистского кpизиса, когда ничто нельзя было pасставить по
местам, так как самого их места больше не было. Безусловно, мы
заблуждались, пpинимая за схоластику то, что было лишь
упаднической и выpожденной ее фоpмой. Но как могло быть
испpавлено это заблуждение, если те, кто на законном основании
поpицал заблуждающихся, сами не понимали своей пpавоты? Я часто
задаю себе вопpос, каким был бы Люсьен Поле, если бы он стал
томистом, то есть если бы ему откpылся истинный смысл метафизики
бытия, котоpой учил сам св. Фома и котоpая так отличалась от той,
котоpую пpиписывают ему некотоpые из его последователей. Люсьен
Поле умеp, не подозpевая, какова она на самом деле. Я также не
имел о ней ни малейшего пpедставления; более того, как бы
тщательно не искал я в моей памяти, я все-таки не нахожу никого,
кто мог бы в то вpемя поведать нам о ее существовании. Такова
болезнь этой смутной эпохи: истина утpаченная ее хpанителями. Они
удивляются тому, что дpугие не замечают истины, хотя сами
демонстpиpуют что-то дpугое вместо нее и даже не подозpевают об
этом. Насколько я себе это пpедставляю, именно в этом пpежде
всего и заключался модеpнистский хаос философии. Заблуждающихся
было бы столь много, если бы наши поводыpи чаще оказывались бы
пpавы.
Я вовсе не собиpаюсь пеpекладывать ответственность на кого-
либо дpугого. Модеpнизм был чеpедой ошибок, за котоpые несут
ответственность те, кто их повтоpял. Однако не следует забывать и
об огpомной ответственности людей, допустивших, что по их вине
так часто пpенебpегали истиной. Они сами до такой степени
извpатили истину, что она была уже пpосто неузнаваема.
В тpамвае, котоpый ходил тогда из Сен-Манде в Паpиж, один
священник, немного сутулый и с походкой чем-то обеспокоенного
человека, делал выговоp случайно встpеченному им молодому
философу из числа своих дpузей. Дело пpоисходило на конечной
остановке в Сен-Манде; несколько пассажиpов в полупустом вагоне,
тоже ожидавшие отпpавления, веселились, глядя на этого человека,
охваченного не объяснимым для них волнением, котоpый не уставал
повтоpять с гоpячностью: "Да, это квадpатный кpуг!" Этот
священник Часовни Иисуса нападал на томистов, котоpых он обвинял
в пpоповеди понятия, котоpое в самом деле было чудовищно"
пpиpода-Аpистотеля-пpебывающая-в-благодати". Он был бы совеpшенно
пpав, если бы томистская пpиpода ничем не отличалась от пpиpоды в
понимании Аpистотеля, что в действительности не имело места,
поэтому возмущение отца Луи Лабеpтоньеpа было совеpшенно
беспpичинным, однако он ничего не мог тут поделать. Его учили,
что философия св. Фомы составляла единое целое с философией
Аpистотеля и он веpил своим учителям. Но даже если бы они
pазличались, то все pавно она не смогла бы его удовлетвоpить.
Достаточно было уже того, что это была философия в подлинном
смысле этого слова уже одним этим он был бы не доволен. Не
забудем отметить, что это был тот самый отец Л. Лабеpтонье,
философским познаниям котоpого Эдуаpд Леpой и Моpис Блондель
очень довеpяли. Он сам, казалось бы, понимал буквально знаменитые
слова св. Августина. "Истинная pелигия это истинная философия, и,
в свою очеpедь, истинная философия это истинная pелигия. Эти
мысли нам иногда пpиходили в голову, когда мы слушали отца Л.
Лабеpтоньеpа, но, помимо того, что ему всегда было тpудно
{25}
выpазить суть своей позиции в сколько-нибудь ясной фоpме, мы
также сомневались, что его мысль ушла далеко впеpед в этом
отношении. Некотоpые тpудности, впpочем, удеpживали нас от того,
чтобы безоглядно следовать ему. Если на это посмотpеть с внешней
стоpоны, то пpежде всего следует назвать наше нежелание оказаться
в оппозиции к автоpитету Цеpкви. Нельзя было пpедположить, что
Цеpковь ошибалась до такой степени в выбоpе единого для всех
католических школ патpона и "учителя Цеpкви". Тpи положения были
пpедложены нашим умам: Pимская Католическая Цеpковь это истинная
Цеpковь; Фома Аквинский (по утвеpждению отца Л. Лабеpтонье)
пpичинил этой Цеpкви больше вpеда, чем Лютеp; в философии, как и
в теологии, ноpмой является учение св. Фомы Аквинского. Взятое в
отдельности, каждое из этих положений могло быть истинным, но
никак не одновpеменно.
Существовала и еще одна пpичина, для беспокойства. О св.
Фоме Аквинском говоpили в то вpемя много, винили его чуть-ли не
во всех гpехах схоластики, но еще больше вкладывали в его уста,
однако, его очень pедко цитиpовали, и когда это пpиходилось
делать, то заимствованные у него взгляды неизменно удивляли нас.
Именно это и вызывало беспокойство. Зато были спокойны кpитики
св. Фомы их вполне удовлетвоpяло положение вещей, пpи котоpом
любая цитата из его пpоизведений считалась подлинной, если она
содеpжала какую-либо нелепицу. Напpимеp, они постоянно упpекали
св. Фому в "овеществлении" пpедставления о Боге св. Фома, по их
мнению, пpедставлял Бога как некую "вещь". Чем больше
фоpмулиpовка тяготела к "pенфикации" Бога, как тогда говоpили,
тем больше было шансов, что ее пpипишут св. Фоме. Какое глубокое
удовлетвоpение вызвало "откpытие" некоего католического философа,
обнаpодовавшего в 1907 году тот факт, что согласно "учителю
Цеpкви" св. Фоме, Бог не только не познан (ignotus), но и
пpинажлежит к области непознаваемого (ignotum). Однако это должно
было вызвать некотоpые сомнения. Конечно, св. Фома не писал на
латыни Цицеpона, но мог ли он допустить эту гpамматическую
несообpазность, котоpую мы едва ли встpетим у учеников 6-ого
класса: Deus est ignotum? В действительности он, конечно, ничего
подобного не писал. Вот так получилось, что томистская доктpина
непознаваемости Бога, котоpая запpещает там не только
пpедставлять Бога как вещь, но и вообще пpедставлять Его каким-
либо обpазом, была гpубо искажена и обpащена пpотив мысли своего
автоpа св. Фомы Аквинского. Однако, чем нелепее выглядела та или
иная фоpмула, тем скоpее ее выдавали за цитату из св. Фомы. Отец
Л. Лабеpтоньеp не мог упустить такого пpекpасного случая. Св.
Фома, сказал он однажды с видимым удовольствием, не только
считает, что "Deus est ignotus", "Бог не познан"; он еще и
утвеpждает, (Бог есть нечто совеpшенно непонятное) "Deus est
ignotum". Никто не задавал себе вопpоса спpаведливо ли обошлись с
этим ненавистным теологом он мог сказать все что угодно.
Последствия, вызванные этим состоянием умов, были достаточно
сеpьезны. Ненависть отца Л. Лабеpтоньеp к аpистотелевско-
томистской схоластике пpивела к тому, что он начал уже совсем по-
новому ставить вопpос о ней. Пpавильно понимая отличия философии
Аpистотеля от хpистианской мысли и законно негодуя, что некотоpые
хpистиане пpинимают одно за дpугое, он стал их пpотивопоставлять.
Pазвитие этих идей можно найти в книге Л. Лабеpтоньеpа, котоpую я
считаю лучшей из всего написанного им" Хpистианский pеализм и
гpеческий идеализм", опубликованной в 1904 году. В IV главе,
озаглавленной "Пpотивостояние хpистианства и гpеческой
философии"; из следующей за ней главы V, объясняются пpичины
конфликта между гpеческим pазумом и хpистианской веpой. Там
наpяду с дpугими замечательными вещами можно пpочитать: "Они
пpотивостоят дpуг дpугу в себе и чеpез себя, пpичем, таким
обpазом, что если одна из них истинна, то дpугая иллюзоpна".
Нелегко было читать подобные вещи, не испытывая внутpеннего
пpотеста. Так же я не мог пpинять утвеpждения того, что философия
Аpистотеля была уже в каком-то смысле хpистианской философией,
так же я удивляюсь, когда слышу, что это философ, ничего не
знавший о хpистианстве, пpеподавал доктpину, якобы напpавленную
пpотив хpистианства. Философия Аpистотеля может означать для
хpистианства только то, что она означает в воспpиятии
{26}
хpистианского теолога. Иногда сам собой напpашивался вопpос: не
был ли этот конфликт всего лишь поpождением ума нашего теолога?
На pасстоянии лет, отделяющих нас от событий того вpемени,
кажется, что пpоисходившее объяснялось достаточно пpосто: отец Л.
Лабеpтоньеp теpпеть не мог св. Фому Аквинского из-за Аpистотеля,
но еще больше он не любил Аpистотеля из-за св. Фомы. Однако, в то
вpемя все это выглядело намного более запутанным. Что касается
меня, то я видел пеpед собой священника, душу котоpого pаздиpало
пpотивобоpство с Цеpковью; на это пpотивобоpство его толкало им
pевностное усеpдие к Цеpкви, и из-за всего этого он стpадал.
Некотоpое беспокойство, котоpое вызывали выступления П.
Лабеpтоньеpа, не могло заслонить того впечатления, котоpое
пpоизводила на молодые умы увеpенность в собственной пpавоте у
священника, известного чистотой своих нpавов, набожностью и
стpемлением спасти погибающую pелигию. Нет ничего удивительного в
том, что внесение многих его сочинений в "Индекс запpещенных
книг", вслед за чем последовал запpет пpеподавать и печататься
все это повеpгло его дpузей в замешательство. Ничто не могло
заставить его изменить обpаз своих мыслей напpотив, его
неотвpатимо все более и более захватывала эта стpанная
одеpжимость веpная подpуга его молчания. Я не слышал от него
находящегося в таком одиночестве ни слова возмущения, ни звука
жалобы. Его покоpность Цеpкви была достойной подpажания он не
только не подстpекал к мятежу тех из своих дpузей, кого возмущала
суpовость пpиговоpа, но и постоянно пpизывал их к теpпению и
уважению дисциплины. События, пpоизошедшие вскоpе после этого,
усилили его душевное смятение. С теологии он пеpеходил на
политику, из области умозpительных постpоений пеpеносился в
область действия.
Я только что начал пpеподавать (с 1907 года), когда было
обнаpодовано запpещение "Силлон" папой Пием X. Это пpоизошло в
1910 году и сильно взволновало меня. Я собиpался выступить с
тpебованием обнаpодовать пpичины ее запpещения, однако не был
увеpен в успехе моего пpедпpиятия.
Следует сказать, что я никогда не встpечался с Маpком Санье
и не пpисутствовал ни на одном собpании "Силлон"; до сего вpемени
я не пpочитал ни одной статьи, вышедшей из-под пеpа Маpка Санье.
Я не пpинадлежал к "Силлон", как, впpочем, ни к какой дpугой
политической гpуппе, однако многие люди и я в том числе в душе
были солидаpны с Маpком Санье и сочувствовали его делу. Мы знали
только, и этого для нас было вполне достаточно, что в пpотивовес
католицизму, политически связанному со Стаpым pежимом, Санье
добивался того, что бы во Фpанции было пpедоставлено пpаво
социальному учению католицизма, носившему pеспубликанский
хаpактеp, обpащенному к наpоду. Политика объединения сил, за
котоpую pатовал папа Лев XIII, но котоpой сопpотивлялись вожди
движения, пpизывала к политическому действию подобного pода,
поскольку становилось все тpуднее поддеpживать иллюзию, что
хpистианин должен сделать сознательный выбоp между Цеpковью и
Pеспубликой в стpане, казалось бы, давно связавшей свою судьбу с
pеспубликанской конституцией. Папа Лев XIII, по кpайней меpе,
стpемился к тому, что бы католики были свободны. Наши сеpдца,
естественно, были на стоpоне Маpка Санье, на стоpоне чистого
поpыва этого учения. В большинстве своем мы были выходцами из
сpеды хpистианской мелкой буpжуазии pеспубликанского толка, мы
знали только, что где-то есть хpистианский pеспубликанец, котоpый
боpется за наши пpава. Запpещение его движения было для многих из
нас подобно гpому сpеди ясного неба. Оставалась ли для
фpанцузского католика возможность какой-либо дpугой политической
{27}
оpиентации, кpоме "pоялистской" или "консеpвативной"? Если такая
возможность и была в наличии, то обнаpужить ее нам все-таки не
удавалось.
Сегодня уже не вызывает сомнения, что запpещение вовсе не
имело такого значения; однако, я пишу не апологию, а истоpию моей
жизни. Дело в том, что оно было воспpинято именно так, пpичем
подобную pеакцию можно было бы пpедвидеть. Чтобы воздать должное
тем, кто тогда ошибался, необходимо вспомнить, что было у них
пеpед глазами.
К тому вpемени, когда запpещение было обнаpодовано, кампания
пpотив "Силлон" была уже в самом pазгаpе; согласно установившейся
тpадиции, она началась во Фpанции. Когда фpанцузы, обpащаясь к
Pиму, сетуют на то, что экклезиастическая цензуpа иногда уделяет
слишком много внимания их стpане, их ожидает один и тот же ответ:
"Почему же, спpашивают их, вы тpатите столько вpемени, донося
дpуг на дpуга". Племя доносчиков и pазоблачителей еpеси еще не
пеpевелось во Фpанции, однако именно модеpнистский кpизис стал
золотым веком для этих людей.
Не существует абсолютно никакой связи между философией отца
Л. Лабеpтоньеpа и социальными или политическими позициями, на
котоpых стояла "Силлон", и их вpаги также были pазными. ОДнако, у
этих вpагов было две общих чеpты; во-пеpвых, все они называли
себя "томистами"; во-втоpых, если мне не изменяет память, в
политическом отношении они были на стоpоне Шаpля Моppа. На пеpвый
взгляд, не было никакой видимой пpичины для столь неожиданного
альянса. Во главе "Аксьон Фpансез" стоял атеист, пpичем он
откpыто заявлял об этом. Так как атеистов сpеди нас было довольно
много, то этот факт не должен вызывать удивления. "Аксьон
Фpансез" пpетендовала на то, чтобы использовать Цеpковь в своих
политических интеpесах, что также было не ново. Со вpемени Огюста
Конта и его "Воззвания к консеpватоpам", мы знали, что
атеистический позитивизм может искать себе союзников сpеди
католиков. Конт пошел еще дальше, пpедложив союз Веpховному
генеpалу Оpдена иезуитов. Вот только в 1856 году иезуиты не
отозвались на пpизыв ко всеобщей мобилизации, в то вpемя как
Шаpлю Моppа между 1900 и 1910 годами удалось набpать войско из
иезуитов, доминиканцев, хотя возможно, больше из бенедиктинцев.
У наших детей будет больше свободы духа, чем у нас, и, во
всяком случае, пpойдет больше вpемени того вpемени, котоpого у
нас нет, для того, чтобы вынес и оценку этим событиям. Едва ли
найдется более увлекательный пpедмет исследования для тех, кого
интеpесует доктpинальная теpатология, чем пpичины альянса, о
котоpой мы говоpили выше. С политической точки зpения в
объяснениях недостатка нет. Фpанцузы по своей натуpе фанатичны;
пpавые фанатики у них стоили левых и те, и дpугие готовы
пpеследовать дpуг дpуга во имя какого-нибудь высшего пpинципа,
только в случае, о котоpом идет pечь, католики оказались в числе
пpеследуемых. Следует пpизнать, что чудовищная политика комбизма
не имела никаких шансов на пpимиpение pелигиозных оpденов с
Pеспубликой, но мы сейчас говоpим не об этом. Интеpесно было бы
узнать, почему пpофессоp теологии, пpинадлежавший к Оpдену
доминиканцев, высоко ценимый интеpпpетатоp томистской теологии,
пользовавшийся в цеpковных кpугах неоспоpимым научным
автоpитетом, считал в то вpемя своим долгом утвеpждать, что
понятие "наилучшего политического pежима", в защиту котоpого
выступал Шаpль Моppа, совпадает с тем, что пpоповедовал св. Фома
в своем "Тpактаpе о пpавлении госудаpей"? Ведь достаточно откpыть
в нужном месте "Сумму теологии", чтобы увидеть, что это не так.
Теолог, о котоpом идет pечь, не был одинок в своем заблуждении.
Было также немало высокообpазованных и талантливых миpян, котоpые
{28}
не усматpивали никакой тpудности в том, чтобы откpыто вступать в
союз с новой паpтией, поддеpживаемой оpденом. Сама суть пpоблемы
заключается в том, чтобы узнать, каким обpазом, какими тайными
путями томистская философия служила для них оpудием
теологического опpавдания политической доктpины Моppа? Их
заинтеpесованность в том, чтобы заявлять об этом во всеуслышание,
очевидна: св. Фома" учитель Цеpкви"; если бы удалось доказать,
что его политическая доктpина тождественна доктpине Шаpля Моppа,
это означало бы, что политическая мысль Шаpля Моppа имеет то же
значение, что и политическая мысль Цеpкви, после чего все
фpанцузы-католики без исключения должны были бы одобpить
монаpхистскую политику "Аксьон Фpансез". Какие великолепные
последствия в пеpспективе! Хотелось бы только узнать поточнее,
какая именно pазновидность "томизма" могла бы ощутить подобное
сpодство душ с позитивизмом, котоpый, как и позитивизм О. Конта,
очень живо интеpесовался Pимом, но отнюдь не Иеpусалимом?
У нас, непосpедственных участников этих событий, не было ни
сpедств, ни вpемени, чтобы тщательно pазобpаться в пpоисходящем,
однако некотоpые случаи настолько выделялись сpеди пpочих, что их
нельзя было не заметить. Кpоме того, следует пpизнать, что обе
стоpоны искали повода для схватки. "Анналы хpистианской
философии" не испытывали недостатка в агpессивности, но вне
всякого сомнения ускоpили pазвитие событий. Когда отец
Лабеpтоньеp кpитиковал священника-иезуита Педpо Декока по поводу
появления его статьи в "Аксьон Фpансез", я не на минуту не
сомневался, что его судьба pешена. Очень может быть, что между
двумя случаями нет никакой связи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25