» — мрачно подумал глава ТГБ, он же Сын, он же… ну, в общем, смотря когда, но несмотря ни на что, и именно по этому, но не то чтобы… а так, иногда, когда… короче: просто Сын, и механически, но лучезарно улыбнулся.— Да уж, интеллектуалы чистой воды." — Сын заглянул в прозрачные голубые глаза ближайшего члена отряда трансгалактической дезинфекции и ему показалось, будто откуда-то потянуло сквозняком. Сын невольно поежился и поспешно отвел глаза.— Нами зафиксирована местонахождение точки ШВБ, в подконтрольном пространстве… Вы хотя бы представляете, что это такое: точка ШВБ? — Сын с сомнением глянул на застывшую по стойке «Смиррр-на!» шеренгу бравых дезинфекторов.— Сориентируемся на месте! — четко отрапортовал начальник отряда, при этом глядя Сыну куда-то в область сонной артерии и лихо щелкнул пятками.Сын вяло пожевал губами и с сомнением покачал головой:— Да-да, конечно, впрочем, это неважно… Ваша задача — упорядочить взаимоотношения с Иными Мирами, и по возможности, наладить взаимовыгодный экономический контакт. Если же Порядок восстановить не представляется возможным, — необходимо нейтрализовать влияние точки ШВБ. Так сказать стабилизировать положение.— Вы хотели сказать, что эту самую точку необходимо уничтожить?— Я сказал то, что необходимо было сказать!— Ясно! — начальник отряда ухмыльнулся, но тут же снова щелкнул пятками, боднул воздух бритой головой и свирепо скомандовал:— Отряд! За мной! Рысью!!!Когда гулкий топот кованых сапог ассенизаторов затих в дали, Сын поймал взглядом собственное отражение и сначала его не узнал: на гладком холеном лице того, в зеркале, — не было улыбки!— Так надо, — уверенно сказал Сын, немного помедлил и ослепительно улыбнулся:— Не корысти ради, а токмо во имя Порядка.Ordnung nach sain! 14 «А вот чего я никак не могу понять, так это того, как из Словоблудника Декларативного может вырасти Щекотун Слоновый. Но, если бы это было единственным, чего я не понимаю…» — Одиссей слегка задыхался, сказывалось то, что он хоть и был агентом ТГБ, но увы, — агентом заочником. А с заочника какой спрос? Такой и ответ. К тому же друг Тарик — очень неудобно свешивался с левого плеча, положение усугубляло наличие Тариковского хвоста, который собственно и перевешивал остальную часть друга. Так иногда бывает в жизни…Одиссей совершенно обессилив остановился и осторожно сгрузил, все еще не подавшего признаков жизни, а одни лишь надежды и то в отдаленном будущем, друга Тарика на землю, а сам скромно прилег рядом. Физическая усталость породила фаталистический строй мыслей:«А гори они все синим пламенем!» — подумал Одиссей и закрыл глаза. — «Странно, но если для потомком мне придется вспоминать ландшафт этой местности, где развернулась сия Эпохальная эпопея, пытать будут не вспомню. И флору тоже. Только фауну!».Одиссей открыл глаза и сразу понял, что вокруг не тот ландшафт, не та флора и… Ну, а фауны пока видно не было, только верный друг Тарик лежал рядом, но если раньше он был желтым с лица и тела, то теперь сильно позеленел, то есть приобрел естественный (естественно для его расы) цвет опять же лица и всего остального прочего."Значит, впопыхах я еще раз проскочил точку ШВБ, — вздохнул Одиссей и встал, отрешенно разглядывая Новый Мир.Новый Мир был искусственным. Весь целиком!— А я, здесь уже был, — не открывая глаз, да похоже и рта, печально констатировал Тарик. — Это все — пластик.Одиссей бросил на друга Тарика упокоенный взгляд, а потом стал смотреть на причудливые конструкции в поэтическом беспорядке нагроможденные окрест. Кубики, пирамидки, плоскости, спиральки, а то и вовсе замысловатые штуковины неизвестного назначения, но будоражащие нездоровые фантазии.— Похоже на детский конструктор. Оно часом не завалится? — спросил Одиссей задрав голову и так ничего и не увидев, кроме тех же кубиков, шариков и прочих роликов.— А кто его знает, — философски пожал плечами Тарик, не вставая. Потом демонстративно пошевелил ноздрями и радостно объявил:— О! Мерзяк ползет.Но мерзяк прополз мимо, оставив по себе лишь не лестную обонятельную память. «Это, пожалуй, почище Летающего скунса будет!» — отрешенно подумал Одиссей и снова лег.— Здесь что, кроме всей этой стереометрии, да ползучих дезодорантов больше нет ничего? И всегда так же тихо-спокойно, и ничего никогда не происходит?— Когда как, — вяло сказал Тарик, — тут у них всего два времени года: Сезон Застоя и Сезон Перестройки. Сейчас, похоже, первый — в самом разгаре… А может и второй, так их сразу не отличишь. И так и так — один бардак, только по разным причинам. О, опять мерзяк ползет!Одиссей собрал волю в кулак, но понял, что если мерзяк проползет в третий раз, то он, то есть Одиссей, этого уже не выдержит.— Неужели здесь нет другой живности, поприличней?— Ну почему нет, — равнодушно возразил Тарик. — Есть еще Мрульник Икрометальник, Хохатабель, Большой Готованец и Малый Готованец, Крабец Экспоимпортный, ну и конечно Жучильник Специальный, но он редко встречается — стеснительный очень. А вчера вот — поступила целая партия Зеленых.— Каких зеленых?— Очень зеленых, но вчера… О-о-о!!! Мерзяк.Одиссей, как и обещал, не выдержал и, вновь взвалив индифферентно настроенного Тарика на свой многострадальный загривок, рванулся прочь… 15 «Прочь» оказалась не так уж и далеко. Одиссей с разбега влетел в пластмассовый тупик и застыл, как удрученный, неразрешимой еще со времен Буридана проблемой Выбора, витязь на достославном Распутье (так сказать, витязь на распутье или он же — распутный… впрочем, это кажется не совсем то что… хотя… или… да нет же! все таки нет, по-моему). Парадоксальность ситуации, в данном случае, заключалась в том, что именно в Данном Случае никакого выбора собственно и не было. Тупик он и был тупик, хотя конечно очень пласт-массовый.«Но тут по крайней мере хотя бы мерзяки не ползают», — устало подумал Одиссей, в очередной раз сгружая тело горячо ценимого друга Тарика на плоский пластмассовый параллелепипед ядовито синего цвета.— Куда это… они, собственно, ползут… постоянно? — поинтересовался Одиссей, с трудом переводя дух.— Просто modus vivendi у них такой… ползучий, — спокойно ответил друг Тарик, устраиваясь поудобней на параллелепипеде и проявляя при этом чудеса мимикрии, то есть становясь — ну, абсолютно синим. — А может сейчас все таки межсезонье. И ползут они куда-нибудь на далекий юг или на восток, но ближний… А вот на то, на что ты сел, — ты сел совершенно напрасно!Тарик несколько оживился и даже опять сменил цвет, став отчаянно лиловым:— Это — Малый Готованец!Одиссей в ужасе подскочил с большого разноцветного куба, состоящего из множества кубиков поменьше. Куб «ожил» и стал хаотично перемещать кубики-составляющие.— Это же кубик Рубика!— Нет, это Малый Готованец. Хотя, я вынужден признать, что его мыслительный агрегат подобен, упомянутому тобой, кубику, упомянутого тобой же, Рубика. Кстати, агрегат — большого интеллектуального потенциала, несмотря на то, что принадлежит ярко выраженному негуманоиду. Но, тем ни менее, исторически — не оправдывающий себя! Постоянное маневрирование мыслеблоками, конечно порождает новые связи, порой абсолютно неожиданные, что позволяет искать совершенно экзотические решения несомненно титанических проблем, но начисто лишает памяти, что, в свою очередь, затрудняет решать эти самые проблемы, так как Готованец их просто не помнит, но зато какие он отыскивает Новые Проблемы!Тарик мечтательно закатил глаза и причмокнул.— Какой странный modus vivendi, — удивился Одиссей. — По моему, проблем и так — всегда в избытке.— Абсолютно антропоморфная философия! — фыркнул, обиженный за Готованца, хотя и Малого, Тарик и тут же завопил будто Одиссей сел на него самого:— Осторожно!!! Не наступи на Большого Готованца!— Где он?! — затравленно озираясь спросил Одиссей.— Да вот же, — возле твоего левого ботинка. Черненький такой…— Но он же такой маленький! Как же он может быть Большим?— Маленький? Да маленький. Зато интеллект у него — безграничен!— Значит этот, не только плодит проблемы, но и находит их решение?— Конечно. Только…— Как, неужели и этот тоже — склеротик?— Нет, не в этом дело. Память у него хорошая… наверное. Только вот интеллект, уж очень безграничен…— Ну?— Ну и наступает интеллектуальный коллапс. От излишней плотности интеллекта. Аналогично, как и в процессах, проистекающих вблизи Черных Дыр. Даже луч света не может…— Ну?— Ну и поэтому, цивилизация Готованцев разобщена и находится на краю гибели.— Я им сочувствую! — с пониманием проворчал Одиссей, подозрительно принюхиваясь. — Если это снова мерзяк, то я не знаю, что я над собой сделаю!— Не волнуйся! Это — всего лишь Крабец. Хотя запах у него тоже экзотический, не каждый нюхал, а кто не нюхал — естественно не привык… Кажется прошел стороной. Тебе повезло! Хотя, это как посмотреть, может это как раз ему повезло. — Тарик снова сменил цвет на естественный — ярко зеленый и зевнул. — Но вот когда появиться Мрульник Икрометальник Икроминтайный тут уж держись! Как начнет икру метать!!! Сакраментально… искрометно…— А Хохатабель?— Ну, Хохатабель… А вот Жучильник!!! К счастью он, почти совсем, ни с кем не встречается.— А Хохатабель?— Что Хохатабель?— Как он… пахнет?— По разному. В зависимости от сезона. Иногда жареным, иногда паленым, а чаще всего…— НЕЕЕЕТ!!! — вдруг истошно заголосил Одиссей. — Только не ЭТО!!!— Что «это»? — удивился Тарик, но тотчас все понял и обреченно протянул: — О-о-о!!! Мерзяк.Но Одиссей решил, что так просто он не сдастся. Привычно взвалив на плечи друга Тарика, Одиссей, как раненый, но не смертельно, Прыгунец Голосистый, заметался в пластмассовом тупичке и… в это время подул Ветер.Запах мерзяка выдуло без следа.Ветер усилился. Замысловатые конструкции, которые и раньше непонятно как держались, зашатались и медленно начали оседать, поднимая клубы пыли…Ветер крепчал. Малый Готованец, нервно перемещавший свои кубики-составляющие, был подхвачен мощным порывом ветра и безжалостно брошен оземь. Но ему то, как раз, было все равно — склероз все спишет.Ветер неистовствовал!!!— Перестройка! — восхищенно прошептал Тарик.Все пришло в движение, все рушилось, распадалось, металось и расползалось, что успевало. Пластиковые конструкции были легкими, и удары, которые получал Одиссей, были скорей обидными, но ветер продолжал усиливаться.И Одиссей побежал… 16 — Подтянуться! Действовать строго по команде. Никакой самодеятельности. — Командир бригады дезинфекторов холодно усмехнулся окинув спокойным взором застывшую шеренгу своих подчиненных:«Этот слюнтяй Сын! Ему уже давно пора на лавочку в сквер — греть на солнышке старые кости и чесать языком о тех временах, когда все было иначе или на дачу — разводить кустики цветочки, обильно унаваживая почву… Навоз — великая вещь, если ты утратил уверенность в собственной непогрешимости, в Правоте Своего Дела! Жевать комплексы — непозволительная роскошь, если хочешь чего-нибудь достичь. На любом поприще, а тем более когда тебе доверена честь отдавать приказы. Приказы должно исполнять, но и должно отдавать! Иначе хаос! Искать иные пути — это иллюзия!!!»Командир дезинфекторов иронически хмыкнул и вдруг поймал себя на том, что он невольно подумал:«А Иллюзия это Путь?» — хотя мог поспорить на очередное внеочередное звание, что он, так подумать не мог.— Р-р-р-авняйсь!!! — рявкнул командир дезинфекторов, да так, что аллюзии относительно Иллюзий — словно ветром сдуло. — Ваша Цель — ПОРЯДОК. Каждая пятерка, проникнув в тот или Иной мир, обязана Порядок Восстановить или Установить, если такового не наблюдалось и Блюсти… до подхода основных сил. И чтобы никаких иллюзий!Вся шеренга одновременно щелкнула пятками, и не осталось никаких аллюзий!Ordnung nach sain!!! 17 «Однако, это начинает надоедать!» — раздраженно подумал Одиссей, получая особо ощутимый удар пластмассовым параллелепипедом по затылку и по еще одном месту, что было особенно унизительно.Пластмассовый Мир бурлил, вздымая и обрушивая пластмассовые валы. Где-то рядом раздался сатанинский хохот…— Ты бы лучше туда не ходил, — подал слабый голос «захребетный» Тарик, — это Хохатабель, а значит где-то рядом и Мрульник…— Слышу, — мрачно отозвался Одиссей. — Сейчас нам только икры не хватало для полного счастия…И снова Одиссей не заметил как проскочил точку ШВБ.ТИШИНА!Мир Тишины. Тишины и Покоя!— Это что, уже совсем загробный мир? — подозрительно спросил Одиссей, все еще в напряженном ожидании очередного подзатыльника.— Не знаю, — осторожно сказал Тарик, самостоятельно слезая со спины Одиссея. — Я здесь, по моему, еще не был!Тишина была такая, что если бы комар вздумал ругаться сейчас нехорошими словами, то отчетливо можно было разобрать какие именно выражения он выбирает.Вокруг, куда не кинь свой пытливый взор любопытствующий прохожий, он мог лицезреть только абсолютно лысое плоскогорье, находившееся в явно антагонистической оппозиции к любому виду растительности. Ни тебе кустика, за которым можно было укрыться в случае крайней надобности, ни тебе травинки, хотя бы для приличия. Голо! Лишь неподалеку невысоко над землей висел и слегка подрагивал на ветру исполинский хрустальный тор.Медленно и плавно, словно откормленные караси в аквариуме, двигались внутри тора странные фигурки.— Иллюзион.Одиссей стремительно обернулся — рядом с невозмутимым видом в неизменных сандалиях бороде и шортах стоял Себастьян Мария Гонсалес Муха-бей ибн Дауд, величаво сложив на волосатой груди не менее волосатые руки.«Вылитый марсианский огурец!» — подумал Одиссей и, переведя взгляд на завораживающую картину проплывающих в торе фигурок, не без иронии поинтересовался:— А внутри иллюзии что ли плавают?— Нет, — серьезно ответил Себастьян Мария и Так Далее, — это специалисты аграрно-промышленного комплекса.— Ну да? — удивился Тарик.Мария Гонсалес отечески усмехнулся и погладил Тарика по зеленой и плоской головке. Тарик смутился, дивно «шаркнул ножкой», сменил цвет на лиловый и промямлил:— Я что, я ничего, я, между прочим, спецагент службы ТГБ.— И я тоже, — мрачно буркнул Одиссей.— Я знаю, — печально сказал Гонсалес Мария, глядя на сверкающий тор. — И это тоже — Путь.— И это тоже иллюзия? — саркастически спросил Одиссей.— Кто знает, кто знает…— Но ведь должны существовать какие-то критерии, — не сдавался Одиссей, — какая-то логическая структура предопределяющая Выбор?! В конце концов, Порядок это не так уж и плохо!— Иллюзион, — спокойно возразил Себастьян и Мария.— Пластиковый Мир, — парировал Одиссей.— О чем это вы? — подозрительно поинтересовался Тарик и на всякий случай сменил цвет.— Да так, о жизни, — вяло пробормотал Одиссей и тоже перевел взгляд на завораживающий пляс фигурок, заключенных в хрустальном торе, самозабвенно продолжающих бесконечный бег по кругу. 18 — И все таки, решение должно быть! — твердо сказал Одиссей.— Возможно, — уклончиво откликнулся Себастьян.— Решение быть должно! — вклинился оклемавшийся, но не на столько как могло показаться со стороны, Тарик.— Ну, это уже через чур! — возразил Одиссей.— Иллюзион, — напомнил печальный Мария Гонсалес.— Да что же это такое? — взорвался вконец раздосадованный Тарик.— Modus vivendi… — усмехнулся ибн Дауд.— Я все понял!!! — вдруг счастливо засмеялся Одиссей. — Большой Готованец!— При чем здесь Готованец?! — окончательно позеленел рассвирепевший Тарик.— Правильно, ни при чем. Я имел в виду — интеллектуальный коллапс! Но не в масштабах Готованца, пусть даже очень большого, а в Трансгалактических. Интеллектуальная черная дыра! Это и есть — точка ШВБ, она же — выход в Иные Миры. Но, по моему, где-то должен быть катализатор…— Да? — усмехнулся Себастьян ибн Дауд.— А-а-а… — сказал Тарик.— Молчи! — крикнул Одиссей, но опоздал.— … так это вы? — успел таки до конца сформулировать свою мысль наивный спецагент службы ТГБ Геракл.РАЗДАЛСЯ МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ ЛЯЗГ.Прямо над тором, в безмятежно сияющих небесах четко обозначилась дверца холодильника, которая тут же, будто от пинка, стремительно распахнулась, косо повиснув на одной петле, и из зияющего отверстия, словно перезревшие кокосовые орехи, посыпались бравые дезинфекторы в скафандрах высшей психологической защиты. Хрустальный тор лопнул под кованными сапогами дезинфекторов, как самый обыкновенный мыльный пузырь. Мириады искрящихся крохотных звезд брызнули во все стороны, усеяв плоскогорье хрустальными слезами, а среди груды этого битого стекла, в маслянистой вонючей жиже беспомощно забились тела специалистов агропромышленного комплекса, так и не успевших обсудить проблему Трудов и Плодов.Но специалисты, как бы, — спали. И снились им висячие за-ды Семирамиды, и окружающая действительность мало трогала их. Очевидно сказывалось анестезирующее действие желудочного сока Иллюзиона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9