— Эй, Данди!!! Скажи своему приятелю, что он явно неадекватно реагирует на полезную информацию, предоставляемую ему почти безвозмездно, по доброй воле, в здравом уме и такой же памяти! — как мог торжественно объявил Этуаль, лежа ничком в нише и ощущая, как за шиворот проникают микрочастицы расплавленного кирпича.
— Это что, ваш идейный брат-близнец? — пряча бластер, мрачно спросил кентавр у Шайена, уставшего бороться со строптивой скамейкой и уже совершенно скрывшегося в яме.
— Ну, разве что по духу, — глухо откликнулся из глубин ямы Шайен, — но вообще-то, он считает себя писателем…
— Значит, безвредный, — неуверенно сказал кентавр.
— Какой аспект данной проблемы вас интересует больше всего: морально-этический, философский, прагма…
— Чисто утилитарный.
— Как сказал бы мой папа, — пыхтя просопел Шайен, с трудом выбираясь из ямы, — а черт его знает!
— Я боюсь показаться назойливым, — робко вмешался Боа, — но не будете ли вы сильно возражать, если я все-таки встану? Неудобно, знаете, лежать в присутствии…
— Только не делайте лишних и резких движений, — хмуро разрешил кентавр, напряженно прислушиваясь к тому, что творится за пределами дворика-колодца.
— О! — вдруг радостно объявил Шил, окинув проницательным взором окружающий пейзаж. — Оказывается, не только преступника тянет на место свершения им противоправного акта, но и этому… как его, битому — тоже не спится! Дворик-то знакомый. У меня определенно есть шанс иметь то счастье, что я не успел в полной мере выхлопотать в прошлый раз! Прав был мой…
— Я уже тоже потихоньку начинаю ощущать потребность во встрече с вашим уникальным и многомудрым папой — на предмет потолковать за жизнь! — по-лошадиному скосив глаза, задумчиво и косноязычно пробормотал кентавр. — Только у меня есть опасения, что если вы все будете продолжать в том же духе, то ни у меня, ни у вас скоро не останется ни малейших шансов реализовать эту насущную потребность. По крайней мере в этом мире. И в этой жизни!
— Как, неужели, твой папа настолько плох? — сочувственно прошептал пораженный Этуаль, на мгновение позабыв о всех своих проблемах.
— Плох он или хорош, — холодно буркнул Шил, — не мне судить. Каждому, наверное, достается папа, согласно гипотетически-потенциальной заслуге перед обществом самого отпрыска. Но тем ни менее: Иной Мир и мой папа — две вещи, носящие антагонистический характер. Уж скорей я сам туда попаду…
— Я, собственно, это и имею в виду! — фыркнул кентавр, оглядываясь на единственный вход, ведущий в каменную ловушку дворика-колодца. — Если сейчас нас настигнет энфернец, то нам останется только сожалеть о том, каких членов потеряет здешнее высшее общество.
— Как вы сказали? — завороженно пролепетал Боа Этуаль.
— Здешнее Высшее Общество, — невозмутимо повторил кентавр.
— Да, нет же! — растерянно облизнул пересохшие губы Этуаль. — Я хотел уточнить: кто нас настигнет?
— Энфернец! Ор-Кар-Рау — энфернец!
— Вот оно!!! — восторженно воскликнул Боа. — То звено, которого не хватало!
— Ага, — меланхолично проворчал Шил Шайен. — Его нам сейчас только и не хватало.
— Кончай треп! — взъярился сержант Лар, на мгновение вспомнив, что он — сержант. — Нам необходимо срочно искать выход из создавшейся ситуации.
— Выход — есть! — гордо объявил Боа Этуаль и победно посмотрел на Шайена, и впервые тот промолчал, по-видимому запас мудрых сентенций его тертого жизнью папы наконец-таки окончательно истощился.
21
«Пора-пора уже в отставку. Для моей работы нужен молодой, не отягощенный никакими излишествами нюх, и крепкие, не сетующие на дурную голову, ноги», — О'Хара остановился и погасил фонарь. Ясно было и так, что здесь — в подземелье — то, что ты повернул назад, вовсе не значит, что пойдешь в обратном направлении. Куда бы О'Хара не шел, куда бы не сворачивал, дорога неизменно приводила его к той самой стене, где сколь загадочно, столь и стремительно исчез Боа Этуаль.
"Как в жизни: идешь, идешь, а все топчешься на месте. Дела, друзья, заботы. Суета, встречи, расставания… И вдруг, в один прекрасный миг, понимаешь, что большая часть жизни уже прошла, и большая часть этой части — в бессмысленном блуждании по лабиринту неразрешимых проблем, безысходных вопросов и безвыходных положений.
А выход из лабиринта был совсем рядом… Сейчас с невольного пьедестала прожитых лет это так ясно видно… Но, к сожалению, время — единственный феномен, который не желает подчиняться всеобъемлющему правилу лабиринта. С юношеским максимализмом оно безудержно марширует только вперед, и вернуться в какую-либо особо притягательную точку прошлого его не заставит даже душа, сгоряча проданная дьяволу.
А впрочем…
Если бы существовала возможность начать все сначала — слишком велик был бы соблазн. Да и, собственно, смысл самой жизни был бы утрачен (если, конечно, наличие смысла у жизни априорно принять за аксиому). Зачем ждать завтра, к чему-то стремиться, чего-то хотеть, если вернувшись назад во вчера и все переиначив, это можно было иметь уже сегодня. А так, волей-неволей, не мытьем, так катаньем, надо надеяться, надо что-то делать, надо жить. Причем, по возможности, жить так, чтобы в дальнейшем не возникало желания вернуться в прошлое и начать все сначала.
Жаль только, что понимаешь это слишком поздно. И самое печальное, что уже понимая, все еще продолжаешь без устали кружить по лабиринту."
Видимо, в знак протеста О'Хара сел, прислонившись спиной к прохладному сталагмиту. Слева от себя О'Хара положил выключенный фонарь, а справа — пристроил бластер.
«Собственно, предварительный набросок эпического полотна событий, захлестнувших многострадальный Фикус, я уже достаточно хорошо себе представляю. То, что Боа пытается увязать все происходящее с Энферном — ясно, как и то, что ни один дендроид сроду не дослужится даже до сержанта. Фокусы с исчезновениями и появлениями — это явно „из оперы“ об энфернцах. Но непонятен смысл всей этой замысловатой „партитуры“. Какую партию исполняет, например, Юл Элбрайн? Энфернца, что ли? А его дружок Шил Шайен, он же Крокодил, он же Данди-2, со своим, будь он неладен, папой!!! Он-то тут причем? А назойливый адвокат?» — О'Хара прислушался: в беспокойно зудящей тишине пещеры отчетливо было слышно уверенное шлепанье босых ног.
О'Хара, существенно не меняя расслабленной позы, положил правую руку на рукоять бластера, а в левую взял фонарь.
— Осторожнее! — донесся до О'Хары незнакомый хрипловатый голос. — За тем вон сталагмитом притаился ваш друг — О'Хара с бластером в руках. Неровен час, еще пристрелит.
«Это кто же у нас такой глазастый?» — О'Хара покрепче сжал рукоять бластера и приготовился включить фонарь.
— О'Хара! Это я — Юл Элбрайн! — раздался другой, уже более знакомый голос.
«Это еще проверить нужно», — мрачно усмехнулся О'Хара и включил фонарь.
— Да я это, я, — устало прикрыв глаза рукой, слабо усмехнулся Элбрайн.
— Я вижу, что вы, — буркнул О'Хара, — а с кем это вы только что разговаривали?
— Это — Скримл, — сказал Элбрайн, открыл глаза и посмотрел по сторонам. — А впрочем, возможно, он мне тоже померещился.
О'Хара сардонически ухмыльнулся, склонил голову набок и спокойно объявил:
— А ведь вы, Юл Элбрайн, энфернец.
— А почему не альдебаранец? По-моему, это мне больше подходит.
— Ваше нежелание отвечать на выдвинутое обвинение…
— Вы перестарались и слишком далеко его выдвинули. С таким же успехом я могу вернуть его вам.
— Вы ускользаете от ответа! — зловеще ухмыльнулся О'Хара. — Итак, вы — энфернец?!
— Чушь!!! Простительная, ну разве что лишь дендроиду!
О'Хара от неожиданности вздрогнул и чуть не выстрелил на новый голос, внезапно ворвавшийся в напряженный диалог…
У кирпичной стены, перекрывавшей дальнейший путь в недра пещеры, театрально оскалив свои столь замечательные, что невольно возникало подозрение в их искусственном происхождении, зубы, стоял, независимо скрестив на груди верхние конечности, Несравненный Шил Шайен.
— Чепуха! Любого энфернца можно легко опознать по кольцу необычной формы…
— Такому? — криво усмехнулся Элбрайн, протягивая вперед левую руку, на безымянном пальце которой в иссякающем свете фонаря достаточно явственно блеснуло кольцо необычной многогранной формы. На каждой грани отчетливо была видна закорючка, напоминающая букву "F".
— Я бы советовал вам не сильно дергаться, Элбрайн, — угрожающе прошипел О'Хара.
— Даже мой папа не нашел бы, что еще такого этакого можно изречь в данной ситуации, — обескуражено пробормотал Шил.
Но тут прямо в центре кирпичной стены показалась половина кентавра. Задняя, собственно лошадиная, часть осталась сокрыта в стене, от чего сержант Лар стал похож на обыкновенного, правда вооруженного бластером, сатира.
О'Хара скептически хмыкнул. А тем временем из стены спиной вперед вывалился Великий, хоть и совершенно невзрачный на вид Писатель-романист — Надежда всей Фикусианской Литературы, он же для лиц более близких и знающих — Боа Этуаль.
— Юджин! Не делай глупостей, — сдавленно просопел Боа, мучительно пытаясь развернуться лицом к собеседнику. — Я все понял. И сейчас тебе объясню… детально.
— Не надо мне ни детально, ни летально! — раздраженно «хрюкнул» О'Хара. — А общий пейзаж я и так достаточно хорошо вижу. ПОСЛЕДНИЙ раз спрашиваю: Юл Элбрайн, вы ЭНФЕРНЕЦ?
— Последний раз отвечаю — НЕТ.
— Тогда по законам жанра энфернцем должен оказаться… ты, Боа!!!
— Я — писатель!
— Это еще доказать надо. А вообще-то, одно другому не помеха!
— Ты дашь мне хоть слово вставить?!! — вдруг «взорвался» Боа Этуаль, устремив на невозмутимо деловитого О'Хару «пылающий» взор, от которого человек с более тонкой шкурой уже давно стал бы дымиться.
— Я думаю, что опять смогу внести некоторую ясность в этот вопрос, — раздался спокойный, даже немного безразличный голос.
Но тем ни менее в голосе было нечто такое, что заставило всех развернуться и посмотреть на говорившего.
— Дело в том, — невозмутимо продолжал великолепно выглядевший Ор-Кар-Рау, из-за спины которого выглядывал огромный и плешивый венерианин, — дело в том, что из всех присутствующих энфернец только один. И этим энфернцем, — холодно усмехнулся блистательный доктор права, — буду, конечно, я! Но мне кажется, что большая часть присутствующих об этом и так неплохо осведомлена. Я думаю, что об этом догадывается даже всеми заочно обожаемый папа эрудит. Не так ли?
— Вот у папы и спросите! — вяло огрызнулся Шил Шайен, завороженно глядя на тень, отбрасываемую энфернцем. Посмотреть было на что. Уж лучше бы он ее не отбрасывал вовсе.
О'Хара проследил за направлением взгляда Шайена и даже хрюкнул задумчиво, излив в этом звуке сложный конгломерат чувств, подстать внешнему облику энфернца, который то ли забыл подкорректировать восприятие тени, то ли попросту плюнул на ненужную теперь конспирацию.
— А ведь я тебе обещал, что мы встретимся! Я знал!!! — взревел вдруг краснолицый толстяк, мирно топтавшийся за спиной энфернца, словно внезапно почувствовал, что давно уже стоит на раскаленной сковороде, а подошвы ботинок наконец сгорели. — Это я — Ир Шир!!!
А чтобы ни у кого не возникло по этому поводу излишних сомнений краснолицый выхватил бластер и выстрелил в Юла Элбрайна.
Почти одновременно О'Хара выстрелил в энфернца, а сержант Лар, так и на выйдя окончательно из стены, в толстяка Ир Шира.
«Идиотская полицейская привычка — сначала стрелять, а потом начинать выяснять, что же все-таки хотел сказать собеседник», — О'Хара вновь ожесточенно хрюкнул, а энфернец театрально захохотал.
Хотя стрелков разделяло всего шагов пятнадцать и промахнуться было практически невозможно, но цели, как ни странно, достиг только выстрел сержанта Лара. Толстяк как-то сразу потерял форму, словно надувная пластиковая игрушка, из которой выпустили часть воздуха, и боком неловко стал заваливаться на невредимого энфернца.
Юл Элбрайн, тоже целый и невредимый, осуждающе покачал головой, глядя, как медленно «стекленеют» глаза толстяка-венерианина.
В голове у Юла надоедливо кружилась одна и та же дурацкая фраза: «Он слишком много знал!» — почерпнутая, очевидно, из романов Боа Этуаля.
Загадочные кольца необычной многогранной формы, с выгравированной на каждой грани закорючкой в форме буквы "F" и у Юла, и у энфернца легко поглотили весь заряд, выпущенный из бластеров и предназначавшийся хозяевам колец, а сами лишь начали светиться, но остались холодными на ощупь.
22
— Ах, мы теперь с колечком!!! — взревел энфернец, сбрасывая ненужный теперь внушаемый внешний облик вместе с ранее исступленно, но искусно поддерживаемым имиджем профессионально корректного адвоката. — Нас облагодетельствовали! Мы теперь гордые, поскольку думаем, что неуязвимы!!!
Сержант Лар на всякий случай снова выстрелил в расходившегося энфернца, но с тем же результатом.
— Мы теперь окольцованы! — не унимался адвокат. — Мы теперь…
— Ведите себя достойно, Ор-Кар-Рау, — глухим сдавленным голосом перебил Юл Элбрайн, стараясь не смотреть на беснующегося энфернца. — Будьте же в конце концов мужчиной!
— Ах, ты еще и издеваешься, жалкий трехмерок?!! — Ор-Кар-Рау напыжился, ощетинившись многочисленными манипуляторами, по его коже забегали разноцветные огоньки, а внутри что-то угрожающе загудело. — Считай, что тебя уже нет, темпоральный обмылок!
— Я же просил: не хамить! — хрипло выдавил Юл, сжимая кулаки и упрямо наклоняясь вперед, словно собираясь боднуть распоясавшегося адвоката.
— У тебя удивительная способность постоянно наживать себе врагов, — послышался где-то рядом возбужденный шепот Шайена. — Даже мой папа…
— Осторожней, Элбрайн! — рыкнул О'Хара.
Энфернец издал какой-то уже совершенно нечленораздельный звук. Вокруг его несуразного организма явственно обозначился мертвенно синий полупрозрачный кокон и, в свою очередь набычившись, энфернец медленно двинулся к Элбрайну, раскачиваясь и злобно ухая при каждом шаге.
Боа Этуаля, на мгновение замешкавшегося на пути энфернца, кокон лишь вскользь коснулся, но в том месте, где это произошло, волосы Боа тут же поседели, а кожа сморщилась, словно само время провело по ним безжалостной рукой.
О'Хара взревел, как раненый бык, сержант Лар встал на дыбы, Боа вскрикнул, Шил…
И вдруг стало тихо.
Даже энфернец застыл неподвижно, лишь его кокон возбужденно пульсировал.
— Это ты во всем виновата! — прозвучал хриплый лающий голос энфернца.
— В чем? В том, что вкус неволи был для меня всегда горек?
— Как сказал бы мой папа, — зашептал на ухо Элбрайну Шайен, — слушай, а это мне не мерещится?
Элбрайн хмуро пожал плечами, не отрывая широко распахнутых глаз от вновь материализовавшегося видения.
О'Хара переглянулся с сержантом Ларом, потом посмотрел на Боа Этуаля. Боа почему-то покраснел, судорожно вздохнул и невыразительно промямлил:
— Я ожидал нечто подобное, хотя, конечно, действительность превосходит все мыслимые ожидания.
— Зачем он тебе? — раздраженно рявкнул Ор-Кар-Рау.
— Он вел себя необычно.
Юл Элбрайн, все еще находясь в состоянии завороженного созерцания, не в силах был отвести глаза, зато Боа и Шил в этот момент почти одновременно посмотрели на Элбрайна и синхронно вздохнули.
О'Хара опять вопросительно глянул на сержанта Лара, но тот только пожал могучими плечами.
— Ха! Необычно, — глухо процедил энфернец. — Все они ведут себя… одинаково. Но даже если… то все необычное — скоро надоедает… К тому же они совершенно не умеют обращаться… со временем!
— А вот тут ты как раз ошибаешься. Как правило, да — не умеют. Но иногда… им удается в одно мгновение вместить целую жизнь.
— Это по бедности, — презрительно фыркнул энфернец. — Если у них вся жизнь укладывается в мое одно мгновение… тут волей неволей будешь тужиться и искать заменители.
— Сам ты натуральный… кожзаменитель! — неожиданно вмешался Шайен, оскалившись, словно собирался фотографироваться для рекламы зубной пасты.
— Умолкни, трехмернотемпоральный лишенец!
— Зато у меня спинной мозг…
— Умолкни!!! Не то я сотру вас всех в молекулярную пыль! — взбеленился энфернец, и его кокон ощетинился разноцветными протуберанцами.
О'Хара впервые почувствовал себя неуверенно, разглядывая, как оказалось, столь бесполезный бластер.
А тут еще погас фонарь.
Вся пещера погрузилась в нервный полумрак, подсвеченный жутковатым фейерверком энфернца и ярким светом трех колец, пылающих холодным белым огнем.
— Значит, ты решила окончательно? — рявкнул энфернец, и языки протуберанцев плотоядно всколыхнулись.
— Не кричи. Ты становишься смешон.
— Ах, смешон!!!
— И нелеп.
— И все из-за… из-за… этого… трехмерного… недомерка?
— Ты же знаешь, что все это лишь следствие, а причина… Все началось ведь гораздо раньше…
— Мне плевать, когда это началось, мне плевать, когда это кончится, мне плевать даже на то, что это вообще случилось, но… ты только посмотри на их рожи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10