И кто, если не Хагбард, сумеет её удовлетворить?Мэвис приветствовала Джорджа дружеским объятием, от которого у него заныла вся передняя половина тела. Хагбард показал на надпись, высеченную в каменной стене подводной пещеры. Она состояла из символов, неизвестных Джорджу, но над надписью он увидел нечто знакомое: круг с перевёрнутым трезубцем внутри.— Символ мира, — сказал Джордж. — Я не знал, что он такой древний. — В те времена, когда его создавали, — отозвался Хагбард, — он назывался Крестом Лилит Велькор и означал, что любой, кто попытается спорить с иллюминатами, подвергнется самым страшным пыткам, которые они смогут придумать. Лилит Велькор стала одной из первых их жертв. Они распяли её на вращающемся кресте, очень похожем на этот.— Ты однажды говорил, что на самом деле это не символ мира, — сказал Джордж, задумчиво провожая глазами надпись, — но я не знал, что ты имел в виду.— В кружок Бертрана Рассела входил иллюминат-«дирижёр», который и подбросил им идею, что круг и трезубец — прекрасный символ, который могут нести участники Олдермастонских походов. Это было сделано весьма расчётливо и тонко. Если бы члены Комитета за ядерное разоружение немного подумали, зачем им вообще нужен какой бы то ни было символ… Но Рассел и его сторонники купились. Они не знали, что трезубец в круге на протяжении тысячелетий был традиционным символом зла у сатанистов «левой руки». Среди правых много тайных магов «левой руки» и сатанистов. Они, разумеется, сразу сообразили, что к чему, и, ошибочно решив, что за движением в защиту мира стоят иллюминаты, обвинили пацифистов в использовании сатанистского символа, чем до некоторой степени дискредитировали все движение. Хитрый ход.— А почему он изображён на той стене?— Надпись предупреждает путника о необходимости очистить сердце, потому что он вот-вот окажется в Валусийском море, которое принадлежит только иллюминатам. Совершив путешествие по Валусийскому морю, мореплаватель приближается к подземному порту Агхарти, который был первым убежищем иллюминатов после гибели Атлантиды. Как раз сейчас мы в это море и входим. Смотри.Джордж открыл рот, наблюдая, как расступаются стены окружавшей их пещеры. Выплыв из туннеля, лодка оказалась в подводной мгле. Разумеется, телевизионные камеры и лазерные системы наведения работали тут не хуже, чем в Атлантике, поэтому они шли в обычном режиме, с той лишь разницей, что пространство вокруг было не синим или зелёным, а серым. Казалось, они плыли по затянутому сплошными тучами небу. Оценить расстояния не представлялось возможным. Подземное море вокруг могло простираться на сотни миль — а может быть, от берега их отделяли считанные метры. — Здесь глубоко? — поинтересовался Джордж.— Очень, — ответила Мэвис. — Дно этого моря лишь чуть-чуть выше дна Атлантического океана.— Ты такая умная, — хихикнул Хагбард, ущипнув её за ягодицу, от чего Джорджа передёрнуло.— Не обращай на него внимания, Джордж, — сказала Мэвис. — Он немного нервничает и потому плохо соображает.— Заткнись, — сказал Хагбард.С беспокойством спрашивая себя, не дал ли трещину благородный разум Хагбарда Челине под грузом ответственности, Джордж снова перевёл взгляд на водную гладь и заметил, что море вовсе не было пустынным, как ему показалось сначала. В нем плавали здоровенные рыбины и мелкие рыбки весьма причудливых форм. У них не было глаз. Мимо подводной лодки в поиске добычи проскользнуло осьминогоподобное чудище с невероятно длинными тонкими щупальцами, кончики которых покрывали тонкие волоски. Маленькая слепая рыбка проплыла достаточно близко к одному из щупальцев, и волоски вздыбились. В мгновение ока тело осьминога дёрнулось в её сторону. Щупальце со вздыбленными волосками обвилось вокруг несчастной рыбки, к нему на помощь поспешили другие щупальца, зажимая жертву в тиски. Спрут сожрал рыбку в три приёма. Джордж с удовлетворением отметил, что хотя бы кровь у этих существ красная.Дверь позади них открылась, и на мостик вышел Гарри Койн.— Всем доброе утро. Я хотел выяснить, не здесь ли мисс Мао.— Она на вахте, — сказал Хагбард. — А ты, Гарри, останься здесь и взгляни на Валусийское море.Гарри задумчиво огляделся вокруг и покачал головой.— Знаешь, порой мне кажется, будто все это делаешь ты.— Что ты хочешь сказать, Гарри? — спросила Мэвис.— Ну, это как научно-фантастическое кино, — махнул Гарри длинной, как змея, рукой. — Что, если ты просто заманил нас в заброшенный отель у черта на куличках, установил в подвале мощный двигатель, от которого дрожит все здание, и понаставил везде кинокамер? Если ты понимаешь, что я имею в виду.— Обратная проекция, — сказал Хагбард. — Скажи-ка, Гарри, а что изменится, если все вокруг и вправду нереально?Гарри на мгновение задумался, и его лицо со скошенным подбородком помрачнело. — Тогда нам не следует делать то, что, по нашему мнению, мы делать должны. Но и тогда ничего не изменится. Это значит, что надо продолжать.Мэвис вздохнула.— «Надо продолжать» — могущественная мантра, — обронил Хагбард.— А если продолжения не последует, — сказал Джордж, — то тоже ничего не изменится. И это значит, что надо все равно продолжать.— Ещё одна могущественная мантра, — сказал Хагбард. — «Надо все равно продолжать».Далеко впереди Джордж заметил маленькое пятнышко. Когда они подошли ближе, он понял, что это, и покачал головой. Неужто нет конца сюрреализму, законам которого он подчиняется последние шесть дней? Дельфин с аквалангом!— Привет, люди, — послышался через динамик на мостике голос Говарда.Джордж бросил взгляд на Гарри Койна. Бывший наёмный убийца стоял с открытым ртом, обмякнув от удивления.— Приветствую, Говард, — отозвался Хагбард. — Ну, что там с нацистами?— То ли мертвы, то ли спят, тот ли в коме. Я приставил к ним целую орду дельфинов — главным образом из Адептов Атлантиды: пусть присматривают.— Надеюсь, они готовы при необходимости выполнять другие задачи, — заметил Хагбард.— Всегда готовы, — ответил Говард и сделал сальто.— Хорошо, — тихо вымолвил Гарри Койн. — Хорошо, — сказал он более уверенно. — Пусть это говорящая рыба. Но зачем ей кислородный баллон и чёртова трубка, через которую она дышит?— Я смотрю, у нас на мостике новый друг, — произнёс Говард. — Я получил акваланг от наземного представителя Хагбарда на Фернандо-По. Ведь дельфин должен дышать воздухом. А это подземное море нигде не выходит на поверхность. Повсюду до самого верха вода. Единственный способ подышать воздухом — всплыть на поверхность в озере Тотенкопф.— Чудовище озера Тотенкопф, — рассмеялся Джордж.— Уже сегодня мы встанем в этом озере на якорь, — сообщил Хагбард. — Говард, я бы хотел, чтобы ты и твоя команда были в пол— ной готовности сегодняшней и завтрашней ночью. Причём завтра вас ждёт тяжёлая физическая работа. И держитесь подальше от нацистов. Они под магической защитой, которая особенно опасна для морских животных, поскольку предполагалось, что главная угроза для солдат будет исходить именно от них. Мы обеспечим вас всех аквалангами. Скажи своим, чтобы они старались не всплывать на поверхность озера без крайней необходимости. Мы не хотим привлекать к себе лишнего внимания.— Я салютую тебе от имени дельфиньей стаи, — сказал Говард. — Славься и прощай. — Он уплыл.Чуть позже они увидели в отдалении гигантскую рептилию с четырьмя плавниками и шеей вдвое длиннее туловища. Она ожесточённо преследовала косяк незрячих рыб.— Чудовище озера Лох-Несс, — произнёс Хагбард, и Джордж вспомнил свою шуточку насчёт всплытия Говарда в озере Тотенкопф. — Один из генетических экспериментов Груада с рептилиями, — продолжил Хагбард. — Он был помешан на рептилиях и заселил Валусийское море этими тварями эпохи плезиозавра. Разумеется, слепыми, чтобы они плавали в темноте. Только подумайте: в определённых условиях глаза могут стать помехой. По мнению Груада, эти чудовища должны были обеспечить дополнительную защиту порта Агхарти в том случае, если его обнаружат посторонние. Но у «Лейфа Эриксона» такие размеры, что Несси мы не по зубам, и она это знает.Впереди забрезжил столб света. Это был свет, проникающий в Валусийское море через озеро Тотенкопф. Хагбард объяснил, что дно озера, которое одновременно было верхним сводом пещеры над Валусийским морем, стало обваливаться. Падавшие со дна озера обломки породы сформировали гору ниже того места, где было пробито отверстие в крыше Валусийского моря.— Конечно, иезуиты всегда знали, что озеро Тотенкопф связано с Валусийским морем и здесь можно осуществлять контакт с Агхарти, — сказал Хагбард. — Именно поэтому, поручив Вейсгаупту основать официальное крыло иллюминатов, они послали его в Ингольштадт, расположенный на берегу озера Тотенкопф. А под озером есть гора.Скоро и гора замаячила впереди, тёмная и неприветливая. Джордж заметил полчища дельфинов. Казалось, вершина горы была срезана, причём очень аккуратно, словно искусственно. Получилось ровное серое плато около двух миль в длину и одной мили в ширину. Издалека казалось, что оно разделено на тёмные квадраты. Они подплыли ближе, и Джордж увидел, что эти квадраты — это большие скопления человеческих тел. Ещё через минуту «Лейф Эриксон» завис над плато, словно вертолёт, ведущий наблюдение за войсками на параде. Джордж отчётливо различал чёрные мундиры, зеленые танки с черно-белыми крестами и длинные тёмные очертания стволов пушек. Солдаты, безмолвные и неподвижные, стояли на глубине нескольких тысяч футов от поверхности озера.— Это и есть то оружие, с помощью которого иллюминаты планируют имманентизировать Эсхатон? — спросил Джордж. — Почему бы нам их не уничтожить прямо сейчас?— Потому что они находятся в защитном биомистическом поле, — ответил Хагбард, — против которого мы бессильны. Но мне хотелось, чтобы ты их увидел. Когда электрические, астральные и оргоновые вибрации «Американской Медицинской Ассоциации» войдут в резонанс с вибрациями ментальной и эмоциональной энергии всех этих молодых людей, которые там собрались, нацистский легион оживёт, и тогда Богине Эриде придётся явиться на поле битвы, чтобы спасти положение.— Хагбард, — с отвращением заявил Джордж. — Ты утверждаешь, что Эрида реальна? По-настоящему реальна? Что она не аллегория и не символ? Я верю в это не больше, чем в Иегову или Осириса.Ответ Хагбарда прозвучал весьма торжественно:— Если ты имеешь дело с такими силами или энергиями исключительно в философском или научном смысле, то есть размышляешь о них, сидя в кресле, рациональный подход оправдан. Удобное кресло весьма располагает к тому, чтобы считать богов, богинь и демонов проекциями человеческого ума или подсознательными аспектами нашего «я». Но любая истина истинна только в своё время и в своём месте, и это, как я сказал, — истина для кресла. Когда ты сталкиваешься с богами и демонами на самом деле, безопаснее и практичнее считать, что они реально существуют и обладают желаниями и целями, которые совершенно не совпадают с желаниями и целями призывающих их людей. Если бы Ученик Чародея это понимал, он мог бы избежать множества проблем.НА НЕЙ БУДЕТ КРАСНАЯ ПИЖАМАНА НЕЙ БУДЕТ КРАСНАЯ ПИЖАМАНА НЕЙ БУДЕТ КРАСНАЯ ПИЖАМА,КОГДА ОНА ПРИДЁТПриблизившись к краю толпы, Фишн Чипс увидел музыкантов, которые, судя по одежде и причёскам, были англичанами. Группа называлась, как следовало из надписи на самом большом барабане, «Рассчитанная скука». Потом он увидел флягу на бедре гитариста. Агент 00005 вспомнил, что уже давно хочет пить, и спросил:— Простите, не подскажете ли, где тут можно достать воду или прохладительные напитки?— Можешь глотнуть у меня, — приветливо ответил гитарист, протягивая флягу. — Видишь вон тот фанерный геодезический купол? — Он показал рукой на запад. — Это самая большая в мире палатка для раздачи кул-эйда Кул-эйд — популярный брэнд порошковых безалкогольных напитков, часто используемых на больших вечеринках и народных гуляниях.

, построенная кабутерами Кабутеры («гномы») — самоназвание группы голландских художников и политических активистов, исповедовавших пацифизм и анархизм.

. Там столько напитков, что хватит всем до конца фестиваля, даже если количество народа ещё удвоится. Я только что оттуда, так что питьё свежее. И там можно набрать ещё в любое время, когда захочешь.— Спасибо, — сердечно поблагодарил 00005, с наслаждением сделав долгий, холодный глоток.У него был очень низкий порог чувствительности к ЛСД, и потому через пару минут мир стал казаться ему гораздо ярче, необычнее и интереснее.(Шутницу, вокалистку «Голов острова Пасхи», звали Родой Чиф. Это она, к восторгу молодёжи и ужасу старшего поколения, назвала своего внебрачного ребёнка Иисусом Иеговой Люцифером Сатаной Чифом. Бывшая последовательница «теологии процесса» и сайентологии, ныне избравшая путь «ведьмовства», резвая Рода славилась в шоу-бизнесе тем, что «лучше всех девчонок в мире делала минет». Как обладательница такой репутации, она часто провоцировала некоторых сатанистов из комитета «Линду Лавлейс — в президенты» посылать в её адрес смертоносные вибрации, которые, впрочем, от неё отскакивали благодаря магическому щиту. Кроме того, Рода, возможно, была величайшей певицей своего поколения и твёрдо верила в то, что многие человеческие проблемы были бы решены, если бы можно было заставить весь мир «врубиться» в кислоту. Она готовилась к фестивалю в Ингольштадте несколько месяцев, покупая самое высококачественное ЛСД у самых надёжных дилеров, и всего несколько минут назад пробралась в геодезический купол для раздачи кул-эйда, влив в бак с водой такую дозу диэтиламида лизергиновой кислоты, что хватило бы свести с ума население не очень большой страны. А идею эту Роде искусно подбросила её сестра по ведьмовскому искусству, удивительно красивая женщина с огненно-рыжими волосами и зелёными искрящимися глазами, исполнившая однажды главную роль в чёрной мессе, которую служил падре Педерастия в квартире по адресу Лейк Шор-драйв, 2323. Эта женщина называла себя Леди Велькор и часто подшучивала над своими воспоминаниями о Баварии восемнадцатого столетия — по мнению Роды, тут все дело было в реинкарнации.)10 апреля, когда Говард делал открытия среди развалин Атлантиды, а Тлалок усмехался в парке музея антропологии в Мехико, Тобиас Найт, находившийся в номере отеля «Пан Крестон» в Санта-Исабель, заканчивал передачу на американскую подлодку в заливе Биафра.— Русские и китаёзы вывели свои войска полностью, генералиссимус Пута явно настроен по отношению к нам дружески и к тому же популярен как среди буби, так и среди фанг. Задачу выполнил, жду приказа о возвращении в Вашингтон.— Вас понял. Конец связи.(Фрэнк Салливан наживал капитал на своём единственном достоинстве, действуя в Гаване под видом кубинского супермена Папы Пьябы. Именно там Братство заметило его сходство с Джоном Диллинджером.— Боже правый, — воскликнул Салливан, когда они сделали ему предложение, — пять тысяч долларов только за то, чтобы отвести двух леди вечером в кино? И вы говорите, что это всего лишь розыгрыш?— Это будет весьма забавный розыгрыш, — пообещал ему Джайкапо Мочениго.«Имущество» мистера Салливана приобрёл Смитсоновский институт. Оно стало одной из самых интересных реликвий в их музее.)МЫ УБЬЁМ СТАРОГО КРАСНОГО ПЕТУХА(Хагбард возвращался в каюту в сопровождении Джо Малика.— Ты пойдёшь в ту пивную в Мюнхене, — инструктировал он Джо, — и что-нибудь там украдёшь. Это может быть что угодно, любая достаточно старая вещь, которая была там в то время, когда он устроил Путч. Затем ты присоединишься к нам в Ингольштадте. Понятно?)МЫ УБЬЁМ СТАРОГО КРАСНОГО ПЕТУХАЛеди Велькор, в зеленой крестьянской блузе и зелёных шортиках, осматривалась близ геодезического купола для раздачи кул-эйда. Поймав на себе взгляд мужчины в зеленой водолазке и зелёных же штанах, она подошла к нему и спросила:— Вы черепаха?— Конечно, прелесть моя, а как же, — охотно отозвался мужчина, из чего она заключила, что контакт установить не удалось. Леди Велькор протянула олуху бесплатный напиток. При этом она продолжала мило улыбаться, тщательно скрывая своё раздражение.МЫ УБЬЁМ СТАРОГО КРАСНОГО ПЕТУХА, КОГДА ОНА ПРИДЁТРобинсон и Лерман из убойного отдела фактически приступили к последней фазе операции. Я приехал в Нью-Йорк из Чикаго (где организовал для мисс Сервикс беседу с Уотерхаусом), чтобы обсудить с Хасаном ибн Саббахом Иксом новую фазу лаосской опиумной операции. Разговор с Робинсоном и Лерманом нужен был мне для того, чтобы сверить некоторые детали из тех, что не попадают в официальные отчёты. Мы встретились на Вашингтон-сквер и уединились на скамейке, в некотором отдалении от сборища чокнутых шахматистов.— Малдун о нас знает, — первым делом сказал мне Робинсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24