Раздался оглушительный грохот. От сильнейшей детонации дрогнула земля. Из раскрытой пасти пещеры вырвался огненный вал.
Тотчас же снаружи раздались тревожные возгласы. Хартлпул и его подчиненные, обнаружив наконец свою ошибку, добрались до места происшествия и увидели, как языки пламени, подобно гигантским змеям, подползали к Кау-джеру, стоявшему в середине огненного кольца, рядом с перепуганным Диком, который судорожно припал к его коленям.
Стражники бросились спасать губернатора, но тот не нуждался в помощи. По счастливой случайности взрывная волна не задела Кау-джера. Повелительным жестом он остановил подбежавших людей.
— Охраняйте вход, Хартлпул! — приказал он обычным тоном.
Пораженные таким невероятным хладнокровием, люди повиновались и оцепили вход в пещеру.
Понемногу дым рассеялся, но от взрыва костер погас, и в пещере стало совершенно темно.
— Дайте свету, Хартлпул, — сказал Кау-джер.
Зажгли факелы и прошли в глубь пещеры. Тогда от наружной скалы у входа отделилась какая-то тень. Это был Сердей. Полагая, что Дорик убит или арестован, он поспешил скрыться.
Тем временем Кау-джер обследовал место катастрофы. Это было ужасное зрелище. На земле, забрызганной кровью, были разбросаны человеческие останки. С трудом опознали невероятно изуродованный труп Дорика. В нескольких шагах от него валялся Уильям Мур с распоротым животом. Дальше лежал Кеннеди. На теле его не было ран; казалось, что он просто спит. Кау-джер приложил ухо к его груди и сказал:
— Жив.
По-видимому, бывший матрос, потеряв сознание от удара Кау-джера, не смог подняться с земли, и это спасло его в момент взрыва.
— Странно, что не видно Сердея, — заметил Кау-джер, оглядываясь, — он ведь всегда был с ними.
Но самый тщательный осмотр пещеры не обнаружил никаких следов повара с «Джонатана». Зато Хартлпул нашел под грудой хвороста бочонок с порохом, лишь незначительная часть которого пошла на изготовление бомбы.
— Второй бочонок! — торжествующе воскликнул он. — Значит, это они ограбили склад!
В этот момент кто-то схватил за руку Кау-джера, и слабый голосок прошептал:
— Сэнд… Губернатор!.. Сэнд…
Дик был прав. Следовало немедля продолжать поиски Сэнда, ставшего, по-видимому, жертвой обвала.
— Веди нас, мой мальчик, — сказал Кау-джер.
Дик бросился к туннелю, соединявшему пещеры, и все, за исключением человека, оставленного возле Кеннеди, поспешили за мальчиком.
Они миновали вторую пещеру и прошли по галерее до места, где произошел обвал.
— Там, — сказал Дик, указывая рукой на нагромождение обломков.
Искреннее отчаяние несчастного ребенка вызывало острую жалость даже у этих закаленных, видавших виды людей.
Он больше не плакал, но его сухие глаза лихорадочно блестели, а запекшиеся губы с трудом выговаривали слова.
— Там? — мягко переспросил Кау-джер. — Но ты же видишь, малыш, что дальше не пройти.
— Сэнд… — упорно повторял Дик, указывая дрожащей рукой на завал.
— Что ты хочешь сказать? — повторил Кау-джер. — Неужели ты думаешь, что твой друг там, внизу?
— Да, — еле слышно произнес Дик, — здесь был проход… еще сегодня… Дорик связал меня… я убежал… Сэнд бежал сзади… Фред Мур чуть не поймал нас… Тогда Сэнд сдвинул камень, и все рухнуло. Он сделал это нарочно, чтобы спасти меня…
Дик умолк и без сил опустился на колени перед Кау-джером:
— О губернатор! Помогите!.. Там Сэнд…
Кау-джер, растроганный, старался утешить ребенка.
— Успокойся, мальчик, — сказал он ласково. — Обещаю тебе сделать все, что в наших силах, чтобы спасти его. За работу, друзья! — скомандовал он, обернувшись к присутствующим.
Все энергично принялись за раскопки. К счастью, обломки скалы оказались не очень тяжелыми, и их можно было отодвинуть или поднять даже без помощи инструментов.
Дик, повинуясь распоряжению Кау-джера, покорно побрел в первую пещеру и уселся около Кеннеди, который понемногу приходил в себя. Охватив колени руками, с остановившимся взглядом, мальчик ждал, горячо надеясь, что Кау-джер выполнит свое обещание.
Внизу же, при свете факелов, продолжалась напряженная работа. Дик не ошибся: под обломками скалы находились человеческие тела. Едва убрали первые камни, как увидели торчавшую под грудой осколков чью-то ногу. Судя по размеру башмака, это была не детская нога, она наверняка принадлежала рослому мужчине. Через несколько минут удалось освободить от каменного покрова туловище и, наконец, — все тело человека, лежавшего плашмя. Повернуть его лицом кверху не удалось — мешала протянутая вперед и зажатая камнями рука. Когда и ее высвободили, оказалось, что пальцы взрослого намертво стиснули ступню ребенка. Окоченевшую руку с трудом разжали и в погибшем только по одежде (так как лицо превратилось в кровавое месиво) опознали Фреда Мура.
Люди не щадили сил. Удастся ли спасти маленького друга Дика? Это казалось маловероятным. Судя по искалеченным, раздробленным конечностям, вряд ли мальчик еще жив.
Но тут временно пришлось приостановить работу: на огромной глыбе, придавившей ноги Сэнда, лежала целая груда тяжелых камней, и следовало действовать крайне осмотрительно, дабы не вызвать нового обвала. Это осложнило и задержало дальнейшие раскопки.
Наконец мало-помалу, сантиметр за сантиметром, глыбу осторожно приподняли и сдвинули в сторону. Ко всеобщему изумлению, под ней оказалась глубокая впадина, в которой, как в каменной колыбели, лежало тело Сэнда. На туловище не было видно никаких повреждений.
Мальчика подняли и бережно перенесли на освещенную факелами площадку. Глаза у него были закрыты, посиневшие губы крепко сжаты, лицо покрыто смертельной бледностью.
Кау-джер наклонился над ним и долго выслушивал.
— Дышит, — сказал он наконец.
Два человека подняли легкую ношу, и все молча двинулись в путь. Медленно шагали они по подземному переходу. От коптящих факелов на стенах плясали зловещие тени.
Голова Сэнда безжизненно покачивалась, из искалеченных ног стекали крупные капли крови…
Когда печальное шествие показалось в наружной пещере, Дик бросился ему навстречу. Он увидел изувеченные ноги и обескровленное лицо. Зрачки его расширились от ужаса… Мальчик глухо вскрикнул и, потеряв сознание, упал на землю.
6. ЗА ПОЛТОРА ГОДА
На следующий день Кау-джер поднялся на рассвете. Взволнованный вчерашними мучительными переживаниями, он всю ночь не сомкнул глаз.
Прежде чем покарать преступников, Кау-джер поспешил оказать помощь их невинным жертвам.
Накануне обоих пострадавших перенесли на носилках, сплетенных из ветвей, в управление. Когда Сэнда раздели и положили на койку, выяснилось, что искалечен он еще больше, чем предполагали. Ноги превратились в кровавую кашу из раздробленных костей, клочьев мяса и обрывков кожи.
При виде изуродованного детского тельца у Хартлпула сжалось сердце, и скупые слезы потекли по огрубевшим от морских ветров щекам.
Кау-джер осторожно промыл и перевязал страшные раны. По всей вероятности, Сэнд до конца своих дней останется калекой и уже никогда не сможет ходить.
Несмотря на возможность опасных осложнений, Кау-джер не решился на ампутацию, боясь, что обескровленный организм ребенка не выдержит сложной операции.
Состояние Дика также внушало тревогу. Он не открывал глаз, его воспаленное лицо судорожно подергивалось, дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Мальчик весь горел.
Все эти симптомы очень беспокоили Кау-джера, хотя Дик и не получил никаких телесных повреждений.
Оказав детям первую помощь, Кау-джер, несмотря на поздний час, отправился к Гарри Родсу и сообщил ему обо всем случившемся.
Тот был потрясен и тут же предложил, чтобы его жена и дочь, а также Туллия и Грациэлла Черони поочередно ухаживали за пострадавшими. Госпожа Родс тотчас же оделась и пошла в управление. Обеспечив малышей надлежащим уходом, Кау-джер вернулся домой и попытался уснуть. Но тщетно. Слишком много было пережито, и снова перед ним встали тягостные вопросы.
Из пяти преступников трое погибли, но двое были живы. Один из них, Сердей, скрылся, но несомненно будет задержан. Другой, Кеннеди, ожидал приговора в тюрьме. По их вине чуть не погибли два мальчика.
На этот раз вряд ли удастся скрыть преступление от колонистов. Уж очень много людей были причастны к его раскрытию. Значит, необходимо сурово покарать преступников.
И вот на следующее утро Кау-джер отправился в тюрьму к Кеннеди. Тот поспешно встал при его приближении и даже почтительно стянул свой матросский берет. Для этого смиренного жеста бывшему матросу пришлось поднять одновременно обе руки, скованные короткой железной цепью. Он стоял опустив глаза и покорно ждал своей участи, как животное попавшее в капкан.
Униженная поза Кеннеди показалась Кау-джеру невыносимой.
— Хартлпул! — позвал он начальника милиции.
Хартлпул прибежал из караульного помещения.
— Снимите с него цепи, — приказал Кау-джер.
— Но, сударь… — робко возразив Хартлпул.
— Немедленно! — прервал его губернатор тоном, не допускающим возражений.
Когда Кеннеди освободили, Кау-джер спросил:
— Ты хотел меня убить? За что?
Кеннеди, потупив глаза и переминаясь с ноги на ногу, смущенно мял в руках берет и молчал.
Кау-джер с минуту смотрел на него, потом распахнул двери и, отступив в сторону, бросил:
— Уходи!
Но так как Кеннеди, нерешительно поглядывая на Кау-джера, не двигался с места, тот спокойно повторил:
— Убирайся!
Тогда бывший матрос, втянув голову в плечи, поплелся к выходу. Кау-джер закрыл за ним двери и, не сказав ни слова растерявшемуся Хартлпулу, пошел навестить своих больных.
Сэнд находился в прежнем состоянии, но Дику стало гораздо хуже. В сильном жару он метался по кровати, выкрикивая в бреду бессвязные слова. Лекарств, необходимых для его лечения, на острове не было. Вначале не нашлось даже льда для охлаждающих компрессов, ибо уровень техники на острове Осте еще не обеспечивал получение искусственного льда, а натуральный имелся только зимой.
Но природа словно сжалилась над ребенком. Зима 1884 года выдалась исключительно ранняя и на редкость жестокая. Уже апрель принес с собой лютые морозы и непрерывные бури. Через месяц начался такой снегопад, какого Кау-джер не помнил с тех пор, как поселился на архипелаге Магальянес. Люди выбивались из сил, сражаясь со снегом. В июне вдруг забушевали снежные бураны. Несмотря на все принятые меры, Либерия оказалась погребенной под белым саваном. Сугробы забаррикадировали двери домов. Для прохода пришлось использовать окна вторых этажей, а в одноэтажных домах — пробивать отверстия в крышах.
Жизнь в колонии замерла. Люди общались друг с другом лишь в случае крайней необходимости. Длительное пребывание в закрытых, лишенных свежего воздуха помещениях пагубно отразилось на здоровье либерийцев. Снова вспыхнули эпидемические заболевания, и Кау-джеру пришлось помогать единственному в Либерии врачу, который не мог обслужить всех больных.
Но Дик и Сэнд понемногу стали поправляться. На десятый день после катастрофы Сэнд уже находился вне опасности. Необходимость в ампутации отпала, и раны зарубцевались с быстротой, свойственной молодым организмам. Не прошло и двух месяцев, как ему разрешили встать.
Встать! Это слово, конечно, не соответствовало действительности. Сэнд больше никогда не сможет стоять и передвигаться без посторонней помощи. Несчастный калека был обречен на неподвижность…
Но мальчик не впадал в отчаяние. Едва он пришел в себя, как, забыв о боли, сразу же спросил о своем друге, которому так самоотверженно спас жизнь. Его уверили, что тот цел и невредим, и радостная улыбка впервые за многие дни озарила его измученное личико. Но Дик так долго не приходил, что Сэнд начал нервничать и настойчиво добиваться свидания. Долгое время его просьбу не могли выполнить, потому что Дик лежал без сознания. Несмотря на ледяные компрессы, его голова пылала, температура не снижалась, бред не прекращался. А когда наконец наступил долгожданный кризис, мальчик настолько ослабел, что, казалось, жизнь его держится на волоске.
Однако на смену болезни быстро пришло выздоровление, причем самым целебным лекарством оказалось сообщение о том, что Сэнд тоже вне опасности. Услышав это, Дик облегченно вздохнул и вскоре заснул спокойным сном.
Уже через несколько дней он смог навестить Сэнда, который, убедившись, что его не обманули, больше ни о чем не беспокоился. Сэнд как будто совсем забыл о своем несчастье. Наконец, после долгого перерыва, ему разрешили взять в руки скрипку, и тогда мальчик почувствовал себя совершенно счастливым. А еще через неделю, уступив настойчивым просьбам маленьких друзей, Кау-джер поместил их в одной комнате.
День, когда Сэнду разрешили встать, произвел тягостное впечатление на всех его друзей. В жалком, с трудом передвигавшемся калеке едва можно было узнать прежнего здорового ребенка. Вид искалеченного Сэнда потряс Дика. Он сразу преобразился, словно его кто-то коснулся волшебной палочкой. Мальчик внезапно повзрослел. Исчезли присущие ему вспыльчивость и резкость.
…Стоял июнь. После сильных снегопадов и бурь вся Либерия оказалась покрытой плотным белоснежным одеялом. Приближались самые холодные недели этой суровой зимы.
Кау-джер делал все возможное и невозможное, чтобы хоть как-то избавить людей от длительного пребывания в душных помещениях. Под его руководством организовали игры на воздухе. Через длинный шланг провели воду из реки на болотистую равнину, превратившуюся в замечательный каток. Любители этого спорта, очень распространенного в Северной Америке, могли наслаждаться им вволю. Для тех, кто не умел кататься на коньках, организовывали лыжные походы или головокружительные катания на санках с крутых склонов Южных гор. Постепенно колонисты окрепли, настроение у них улучшилось.
С 5 октября наступило долгожданное потепление. Растаяли снега, покрывавшие прибрежную равнину. Сугробы на улицах Либерии превратились в грязные ручьи. Река разбила свои ледяные оковы, и с южных склонов в нее устремились бурные потоки, заливавшие город. Вода в реке быстро прибывала и за сутки достигла уровня берегов. Либерии угрожало наводнение.
Кау-джер мобилизовал на работы все городское население. Отряд землекопов возводил кольцевой земляной вал, защищавший город от горных потоков и разлива реки. Но несколько домов, в частности дом Паттерсона, расположенный на самом берегу, остался вне защитного сооружения. Пришлось пойти на эту жертву.
Работы, продолжавшиеся днем и ночью, были закончены за сорок восемь часов. И как раз вовремя! Бурлящий водяной шквал, сметающий все на своем пути, обрушился с гор на Либерию. Но земляной вал, подобно стальному клинку, рассек его пополам, отбросив один поток к реке и низвергнув другой в море. Через несколько часов город превратился в крошечный островок среди бушевавших волн. И только вдали, на юго-западе, едва виднелись вершины гор, а на северо-востоке, на высоком холме, — дома Нового поселка. Все дороги между городом и пригородом были затоплены.
Так прошла неделя. Вода еще не спала, когда произошло новое несчастье.
На участке Паттерсона берег, подмытый бурными волнами, обрушился и увлек в водоворот домик ирландца вместе с его обитателями — Паттерсоном и Лонгом.
С самого начала оттепели Паттерсон, вопреки разумным советам, категорически отказывался покинуть свое жилище. Он оставался там и тогда, когда увидел, что его дом очутился вне защитного вала, а часть усадьбы залило водой. И даже волны, набегавшие на порог дома, не заставили упрямого ирландца переменить свое решение.
И вот, на глазах нескольких растерявшихся очевидцев, находившихся в эту минуту на земляном валу, безжалостная стихия в один миг поглотила дом Паттерсона и его обитателей.
Будто удовлетворив свою ярость двойным убийством, наводнение вскоре пошло на убыль. 5 ноября, ровно через месяц после начала оттепели, река вернулась в русло, оставив после себя огромные разрушения.
Улицы Либерии были так изрыты, точно по ним прошел плуг. От дорог, местами совершенно размытых, а местами покрытых густым слоем грязи, осталось только жалкое воспоминание.
Прежде всего пришлось восстанавливать разрушенные пути сообщения. Самой изуродованной дорогой оказалась та, что проходила по болоту к Новому поселку; вот поэтому-то восстановили ее значительно позднее других.
Ко всеобщему удивлению, первым человеком, пришедшим по ней, был не кто иной, как Паттерсон, которого считали утонувшим.
В последний раз его видели рыбаки из Нового поселка: он судорожно цеплялся за ствол дерева, уносимого в море.
Ирландцу посчастливилось выйти живым и невредимым из этой катастрофы. Лонг же, по-видимому, погиб, и поиски его тела ни к чему не привели. Паттерсон направился прямо к своему жилищу и, увидев, что от него не осталось и следа, впал в угрюмое отчаяние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39