– Я жду! – крикнул я. – И мы наденем седло на коня, когда ты подойдешь.
Я огляделся по сторонам в поисках Ури.
– Она смылась, – сказал Мани. – Но я не удивлюсь, если она прячется где-то поблизости и следит за нами.
– Я хотел спросить у нее, вернется ли Гильф ко мне, – объяснил я. – На самом деле я спросил, только она не ответила.
– Я могу ответить, – заявил Мани. – Спросите меня.
– Не можешь… – Я снова взглянул на дорогу, но увидел там одного лишь Анса. – Ладно, спрошу. Гильф вернется ко мне?
– Конечно нет. Знаю, вы не примете мои слова всерьез, но он не вернется.
Я молча смотрел на кота.
– Вы хотите спросить, откуда я знаю, – продолжал Мани. – Оттуда же, откуда следовало бы знать вам. Просто я хорошо знаю вашего пса. Явно лучше, чем вы. Вы отправили его на поиски вашего слуги Поука?
– Да. Ты присутствовал при этом.
– И сэр Гарваон тоже – поэтому вы двое не разговаривали. Но если вы послали вашего пса разыскивать Поука, он будет искать Поука, покуда вы не прикажете прекратить поиски. Или покуда он не потеряет след окончательно и не будет вынужден притащиться обратно, чтобы доложить о своей неудаче.
Тут наконец к нам подошел Анс. Я взял у него седло, надел на хромого жеребца и сел верхом. Пока я затягивал подпругу, Мани запрыгнул на луку седла.
– Тебе нужно отдохнуть, – сказал я Ансу. – Я собираюсь присоединиться к лорду Билу, леди Идн и сэру Гарваону в ущелье. Потом мы спустимся обратно вниз.
Анс упрямо помотал головой.
– Мое место с вами, сэр Эйбел. Я поднажму.
– Как знаешь, – сказал я и легко ударил коня пятками по бокам.
Он пустился прихрамывающей рысью, и когда Анс остался далеко позади, я сказал:
– Наверное, ты считаешь меня мерзавцем.
– Положим, он действительно калека, – согласился Мани, – но у меня есть непреложное правило. Никогда не жалеть птиц, мышей или белок. А также мужчин, женщин и детей, за исключением нескольких близких друзей.
– Я обращаюсь с ним так сурово именно потому, что он калека, – объяснил я. – Он мог бы остаться жить со своей матерью, не особо утруждая себя работой или вовсе не утруждая, а после смерти матери опеку над ним взял бы старший брат. Но именно поэтому Анс и ушел из дома.
– Мне знакомо такое чувство, – сказал Мани. – Время от времени тебе хочется уйти подальше в лес и поохотиться самостоятельно.
– Точно. – Мы уже подъехали к самому ущелью, и я перевел жеребца на шаг. – Анс хочет быть полезным – выполнять настоящую работу, обливаться потом, напрягать силы и делить со своим господином все радости и беды.
Мани хранил молчание.
– Я своими собственными стараниями стал рыцарем. Это немалое достижение для простого паренька, рано потерявшего родителей. Анс боится, что вообще не найдет достойного места в жизни. Я пытаюсь показать, что у него оно есть, что кто-то с благодарностью принимает его услуги, и вовсе не из жалости.
– Сюда, сэр Эйбел! – крикнул слуга Била. – Его светлость ждет вас.
Я легонько хлестнул поводьями по холке своего хромого жеребца, который неохотно пробирался между камнями.
– Вы обращались ко мне, прежде чем я окликнул вас, сэр Эйбел? Если да, то я не расслышал ваших слов. Я приношу вам нижайшие извинения, сэр Эйбел.
– Нет. Я разговаривал со своим котом. Тебе не за что извиняться.
– Благодарю вас, сэр Эйбел. Вы очень добры. Они там, сэр Эйбел, за ручьем.
Я кивнул.
– Насколько я понимаю, его светлость не пожелал расположиться на привал на месте, где устраивал стоянку Поук.
– Кто-кто, простите?
– Поук – он мой слуга. – Мне пришлось легонько пришпорить своего белого жеребца. – Он останавливался здесь, чтобы дождаться меня.
– А, понимаю, сэр Эйбел. Его светлость посчитал неблагоразумным готовить еду, спать и… и вообще задерживаться на месте, где ему явилось видение. – Слуга очень тихо и очень вежливо кашлянул. – Я сам не имел чести лицезреть оное, сэр Эйбел. Но со слов милорда и миледи я понял, что видение было в высшей степени впечатляющим.
– Совершенно верно, – подтвердил я.
Голос слуги упал до шепота:
– Милорду не терпится обсудить все увиденное с вами, сэр Эйбел. Наверное, вам следует собраться с мыслями.
К тому времени я уже увидел Била, сидевшего на камне. Казалось, он горячо обсуждал что-то с Идн, сидевшей рядом на другом камне, и с Гарваоном, который стоял позади нее, держа под уздцы своего коня.
Мгновение спустя Бил поднял взгляд, помахал мне рукой и встал.
– Жеребец, которого я вам подарил, получил травму в сегодняшнем сражении. Так нам сказал сэр Гарваон. Мне бы хотелось подарить вам другого коня.
Я спешился.
– Мне бы тоже хотелось этого, милорд. Однако у нас осталось совсем немного лошадей и мулов, и большинство из них находятся в еще худшем состоянии, чем мой конь. У него сильный ушиб на ноге, очень болезненный, но вряд ли кость сломана.
– Однако вы одержали верх над ними, – улыбнулся Бил.
– Нет, милорд. Мы с ними сразились, но не более того. Наши люди – я имею в виду, люди сэра Гарваона и ваши – гордятся этим.
Я выжидающе умолк, но он не произнес ни слова.
– Они остались целы и невредимы, – продолжил я, – и наверняка извлекли полезный урок из схватки. Но что касается меня, то я считаю, что недостаточно просто сразиться с противником. Я бы предпочел одержать победу.
– Вы убили четверых, – сказала Идн. – Если верить словам сэра Гарваона.
– Поразительный подвиг, – добавил Бил.
– Два рыцаря и двадцать лучников и тяжеловооруженных воинов…
– Двадцать два, – поправил Гарваон.
– Спасибо, – коротко кивнул я. – Значит, по шестеро нас на каждого убитого ангрида. Нам следовало бы выступить лучше.
– Это некрасиво! – воскликнула Идн.
– Разумеется, миледи. Бой есть бой. Ни о какой красоте здесь говорить не приходится.
– Я имею в виду, что вы несправедливы по отношению к сэру Гарваону и его людям! – Она явно рассердилась.
Гарваон хотел было положить руку ей на плечо, но не осмелился.
– Одного великана сэр Эйбел убил в одиночку.
– Значит, он несправедлив даже по отношению к самому себе!
– Действительно, сэр Эйбел? – спросил Бил. – Коли так, вы заслуживаете гораздо большего, чем нового жеребца.
– Было темно, милорд. Я не видел, сколько наших людей сражается с ним.
– А вы видели хоть кого-нибудь?
– Это не важно, милорд.
– Ответьте на мой вопрос, сэр Эйбел. Вы знали, атакует ли еще кто-нибудь ангрида, которого вы убили?
– Нет, милорд.
– В Тортауэре не найдется ни одного рыцаря, который не воспользовался бы возможностью приписать себе подобный подвиг. – Бил взглянул на Идн и Гарваона, ища подтверждения своим словам, и нашел искомое. – Да, клянусь Священным Скаем! И не нарисовал бы на своем щите ангрида с заиндевевшей бородой и с дубинкой в руке!
– В таком случае я рад, что не являюсь рыцарем Тортауэра, милорд. Что же касается моего щита, то он сейчас находится у Поука. Он сплошь выкрашен в зеленый цвет и останется в таком виде до того времени, покуда я не совершу нечто большее, чем совершал до сих пор.
Идн встала и подбоченилась:
– Послушайте меня.
– Я уже не раз слушал, – сказал я, – и с удовольствием выслушаю снова.
– Прекрасно! Вас обоих не было в лагере, когда ангриды напали. Воинам и лучникам пришлось сражаться без вас, но они не бросились в бегство, как слуги; они оказали яростное сопротивление. Сколько времени вам понадобилось, чтобы спуститься отсюда к лагерю? Час, могу поклясться!
– Меньше, миледи.
– Да нет, час. Причем вы скакали вниз по крутому склону, рискуя сломать себе шеи, оба. Но вы вступили в бой и сделали все, что только в силах сделать два человека, сражаясь в темноте с великанами ростом вон с ту скалу.
– Да нет, пониже. – Я глубоко вздохнул. – Миледи, я не хочу с вами спорить.
Бил хихикнул.
– Но вам все равно придется, сэр Эйбел. Только сначала я хочу задать вам один вопрос. Я задал его сэру Гарваону, и он ответил. Вы ответите на мой вопрос прямо и честно, на сей раз без всяких встречных требований?
– Я никогда не предъявлял вам никаких требований, милорд.
– Не ставя мне никаких условий. Ответите?
– Да, милорд. Если смогу.
– Вы сражались верхом или пешим? Мне кажется, верхом, поскольку все-таки ваш конь охромел.
– По большей части пешим, ваша светлость. И главным образом стрелял из лука. Позвольте поинтересоваться, почему вы задали такой вопрос.
Улыбка на лице Била померкла.
– Возможно, настанет день, сэр Эйбел, когда мне придется повести сотню рыцарей в бой с ангридами. Я надеюсь, что ничего подобного не случится, и на самом деле исполнен решимости сделать все возможное, чтобы предотвратить такое. И все же это может случиться. Я постараюсь вести своих людей в бой смело, но хорошо было бы при этом руководить ими умно… если получится.
– Вы, рыцари, не страшитесь смерти, – сказала Идн. – Но мы, в отличие от вас, вынуждены беспокоиться за свои жизни. Я говорю «мы», но имею в виду людей вроде моего отца и моего брата.
– И себя тоже, – сказал Бил, – поскольку ты станешь королевой.
У Гарваона отвисла челюсть. Я торопливо проговорил:
– Я бросился в бой верхом, милорд, но, похоже, ангрид, которого я атаковал, хорошо видел моего жеребца в темноте. Тогда он и зашиб его камнем. Потом я начал пускать в него стрелу за стрелой, целясь в глаза.
Бил задумчиво кивнул.
– Сколько ангридов там было? – спросила Идн. – Кто-нибудь знает?
– Я не знаю, миледи.
– Мои люди говорят, что десятка два или больше, – сказал Гарваон. – Я лично сомневаюсь, что так много. Когда я увидел ангридов в чаше вашего отца, мне показалось, что их немногим больше десяти.
– Вы увидели ангридов в чаше? – живо переспросил Бил.
– Да, ваша светлость. Уверен, и вы тоже.
– Нет, я не видел ничего подобного. Я расспросил Идн: похоже, всем нам явились разные видения. Расскажите мне подробно, что видели вы. Ничего не упуская.
– Свою жену на смертном ложе. – Голос Гарваона звучал совершенно бесстрастно. – Она умерла родами, ваша светлость.
– Я помню, – кивнул Бил.
– Ее кровать и себя, стоящего на коленях рядом. Повитухи извлекли у нее из чрева моего сына и пытались его оживить. Я молился о Волле, когда одна из них подошла ко мне и сказала, что ребенок тоже умер. – Голос у него слегка задрожал, и он умолк, стараясь овладеть собой. – В этот момент сэр Эйбел сказал, что мы видим картины прошлого.
– Да, помню.
– Потом я увидел другую картину: наш лагерь и ангридов, которые выходили из-за горы, чтобы напасть на него. Их было больше десяти, но никак не двадцать. Тринадцать или четырнадцать.
– Наверное, сэр Эйбел тоже увидел ангридов, поскольку он сказал мне, что внизу идет бой.
– Нет, я не видел, – отозвался я. – Сэр Гарваон поднял голову и спросил, слышим ли мы шум, а потом бросился к своему коню. Было нетрудно догадаться, что за шум он услышал.
– А что видели вы, сэр Эйбел?

Глава 61
ВЫ ВСЕ ДОЛЖНЫ СРАЖАТЬСЯ

– Ничего такого, что могло бы заинтересовать вас, милорд. Я увидел себя, принимающего посвящение в рыцари, потом моего слугу и одну знакомую женщину, которых бил ангрид…
– Да? – живо переспросил Бил. – И все?
– Вероятно, об одной вещи мне следует упомянуть, милорд. Еще я увидел огромное здание в отдалении: множество толстых башен с остроконечными крышами. Возможно, это важно, поскольку ангрид, избивавший Поука и Ульфу, похоже, направлялся туда. Вы не знаете, что это за здание такое?
На мгновение мне показалось, будто Бил не желает отвечать, но потом он сказал:
– Надо полагать, Утгард, замок короля Гиллинга. Я никогда не видел его и даже не разговаривал с людьми, бывавшими там. Но о нем ходят слухи. Громадный замок на равнине? Замок без крепостной стены, окруженный рвом.
– Рва я не рассмотрел, милорд. Здание находилось слишком далеко.
– У его величества есть блюдо с изображением замка. Безусловно, вы видели подобные блюда?
– С росписями-то? Конечно.
– Предполагается, что замок Гиллинга нарисовал один художник, разговаривавший с женщиной, которая убежала оттуда. – Лицо Била приняло задумчивое выражение. – Я прибыл в Йотунленд, чтобы заключить мир с ангридами, сэр Эйбел. Несомненно, я уже говорил вам.
– Да, упоминали, милорд.
– А я говорил, что это последняя, отчаянная попытка? Да-да. Мы и прежде пытались вести с ними переговоры. Но все переговоры заканчивались ничем – вероятно, лишь потому, что нам ни разу не удавалось встретиться ни с одним лицом, облеченным властью. Мысль предпринять еще одну попытку пришла в голову королю Арнтору, сэр Эйбел, и я согласился с ним. Моя дочь и сэр Гарваон знают все это, но они извинят меня.
– Охотно, ваша светлость, – сказал Гарваон.
– Ибо я хочу повторить это еще раз теперь, когда я потерпел неудачу. Мы надеялись, что, явившись с миром и богатыми дарами для короля Гиллинга, мы сумеем найти общий язык с жителями пограничной территории и получить отряд сопровождения, который доведет нас до Утгарда. Теперь все дары похищены.
Идн бросила на меня быстрый взгляд и сразу отвела глаза.
– Похищены, судя по словам сэра Гарваона, причем вместе с мулами. Мы потерпели неудачу.
– Вашей вины здесь нет, ваша светлость. Вы сделали все возможное.
– Меня даже не было в лагере в момент нападения. Я ни разу не извлек меч из ножен, о чем буду вынужден доложить его величеству.
– В том, что вас там не было, виноват я. – Я вытянулся в струнку, словно стоял перед мастером Агром. – Вам нет нужды говорить мне то, что я знаю сам. Но я готов все выслушать, раз вам угодно.
– Если, – пробормотал Гарваон.
– Вы вправе обвинять и ругать меня на чем свет стоит. И ваша дочь вправе. И сэр Гарваон. Но что бы вы ни сказали мне, вы не упрекнете меня суровее, чем я сам себя упрекаю.
Бил пожал плечами:
– Идн, сэр Эйбел хотел найти своего слугу, своих лошадей и свое оружие – щит, шлем, пику и тому подобное. Если тебе охота поскандалить, сейчас самое время.
Она помотала головой.
– Ну давай же. Скажи сэру Эйбелу, что из-за него нас постигло несчастье.
– Нет, отец.
– Я так и думал. Я бы предложил сэру Гарваону осыпать бранью товарища по оружию, сражавшегося плечом к плечу с ним, но я знаю его слишком хорошо и понимаю, что едва ли он воспользуется подобным предложением. Сверт! Поди-ка сюда.
Слуга с мышиным личиком торопливо подошел к нам.
– Ты слуга, Сверт. Мой слуга.
– Да, ваша светлость.
– Я хочу посоветоваться с тобой, поскольку у сэра Эйбела тоже есть слуга. Еще один слуга, кроме нищего.
– Да, ваша светлость. Поук, ваша светлость. Сэр Эйбел говорил мне, ваша светлость.
– Поука взяли в плен и обратили в рабство ангриды.
– Да, ваша светлость.
– Сэр Эйбел хотел освободить своего слугу и обратился ко мне за помощью. Я оказал помощь – и в результате всего лишился и провалил важную миссию, доверенную мне его величеством. Сэра Эйбела надобно обругать за это последними словами, и мне кажется, для такой цели не найти человека лучше тебя. Брань из твоих уст будет вдвойне оскорбительной. Не бойся, что сэр Эйбел ударит тебя или проткнет мечом. Мы с сэром Гарваоном защитим тебя, хотя я уверен, что нашего вмешательства не потребуется. Начинай.
– На… начинать? – Слуга беспомощно переводил взгляд с Била на меня и обратно.
– Честить сэра Эйбела на все лады, – терпеливо объяснил Бил. – Ты наверняка знаешь кучу оскорбительных слов и выражений. Употреби все по очереди.
– Отец… – В глазах Идн стояли слезы.
– Применительно к… к сэру Эйбелу, ваша светлость?
– Именно. – Бил оставался непреклонным. – Начинай, Сверт.
– Сэр Эйбел, вы… вы…
– Продолжай.
Слуга судорожно сглотнул.
– Сэр Эйбел, я очень сожалею о случившемся. И… и…
Идн выпрямилась и вскинула голову:
– Продолжай, Сверт. Ты понял, чего хочет мой отец. Сделай это.
– Если вы виноваты, сэр Эйбел, значит, вы плохой человек. Но… но в таком случае я тоже. Как бы вас ни обозвали, меня могут обозвать такими же словами.
– Итак, – сказал Бил, – ваш позор очевиден, сэр Эйбел. Вас оскорбил мой слуга. А теперь оставьте ваше глупое ребячество и послушайте меня.
– Да, ваша светлость.
– Я королевский посол в Йотунленде. Когда бы моя миссия увенчалась успехом, вся слава досталась бы мне, одному мне. Она закончилась неудачей, и ответственность за случившееся лежит на мне одном. Я признаю свою вину и готов предстать перед королем Арнтором, дабы доложить, что я потерял все дары, и принять любое наказание, какое он для меня определит.
Я бросил быстрый взгляд на Идн, но она молчала. Если она и обрадовалась перспективе вернуться обратно в королевство, то ничем не выдала своих чувств. Гарваон выглядел мрачным и несчастным.
– Вы возвращаетесь, ваша светлость? – наконец спросил я.
– Да. Я собирался остаться здесь с Идн, покуда к нам не присоединятся сэр Гарваон и мастер Крол с остатками нашего отряда, но нам нужно похоронить убитых. А их много, судя по словам сэра Гарваона. И несомненно, у нас есть другие дела. Мы вместе с вами вернемся и проведем ночь на месте нашего лагеря. Я рассчитываю к рассвету похоронить наших людей и тронуться в путь завтра утром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54