Нет, так дело не пойдет. Ты собираешься в который раз наступить на одни и те же грабли. Не играют сейчас женщины на роялях, брюк не гладят — ненавижу глажку! — и пельменей не лепят. Вместо этого женщины обожают Верку Сердючку, олицетворение всего того, что они не могут из себя вытравить никакой косметикой, знают, кто такой Макларрен и сколько раз, ну, этот, как его, был чемпионом. Да, Шумахер…Плющ сорвался со стены с перебитым хребтом, стена покрылась оспинами. «Та-та-та» автоматных очередей рассекли внешнее пространство. Кто-то, явно с пояса, отчаянно палил по крыше.«Видимо, Эдичка перешел к активным действиям. Надо лечь на пол», — принял я благоразумное решение.На полу, рядом с похолодевшим хорошим бультерьером, о Наталье не думалось, и, стащив с кровати подушку и употребив ее по назначению, я принялся поминать Эдгара. Если он за что-то взялся, то этому конец, как Теодоре.Я засмеялся: представил воочию, как Сатана послал фон Бладу кота на голову, и фон Блад, дабы уберечь драгоценную свою жизнь, принялся окружать замок рвом. Когда я воочию наблюдал, как Эдгар саженками преодолевает водное препятствие, в смежной комнате раздались тяжелые шаги, отдававшие безнадежностью, затем дверь распахнулась, и на пороге появился озабоченный фон Блад, дубль два: на плече у него висел автомат, а под мышкой — второй по счету хороший бультерьер. Настроение у меня повысилось и я, увидев под кроватью статью о мясе, решил ее дочитать с демонстративным интересом. * * * Биохимические процессы в мясе после убоя. Через несколько часов после убоя в мышечной ткани начинает развиваться посмертное окоченение (Rigor mortis), характеризующееся тем, что мышцы теряют гибкость, растяжимость и делаются твёрдыми. В состоянии посмертного окоченения М. непригодно для использования. Продолжающиеся в М. биохимические процессы приводят к расслаблению и размягчению мышц. Процесс, протекающий в М. после прекращения жизни животного (человека) и приводящий к значительному улучшению его качества, называется созреванием М. В производственных условиях созревание М. достигается выдерживанием туш в камерах охлаждения при 0-4°С. Сразу же после прекращения жизни животного (человека) начинается превращение гликогена в молочную кислоту. Последняя играет существенную роль в процессе созревания М. Необходимое условие для образования кислоты — достаточное содержание в М. гликогена. Поэтому от утомлённых, больных или возбуждённых перед убоем животных (человека), содержащих в мышечной ткани мало гликогена, получается М., нестойкое при хранении. В процессе созревания М. становится нежным и сочным, в нём образуются вкусовые и специфические вещества, которые при той или иной кулинарной или технологической обработке придают пище или продукту характерные вкус и аромат. Специфический мясной вкус и аромат, свойственные разным видам М. — говядине, свинине, баранине, человечине, связаны с липидами или образующимися из них соединениями. * * * Не дочитав статьи до конца, я отложил ее в сторону — захотелось чего-нибудь мясного, бифштекса с кровью, например, или просто сырой строганины. Фон Блад по-прежнему стоял в дверях понурой тучей.— Хозяин, а давай собачек твоих порубим и съедим? — спросил я серьезно. — Rigor mortis у них уже нет… Давно мечтал собачку поесть, да все жалко было. Знаете, у меня в партии кореец работал, так он жмурился от удовольствия, когда речь о псине заходила…И зря спросил, зря куражился. Выкрикнув:— «На, ешь!» — он кинул в меня бультерьером, и я не смог увернуться. 21. Потом прилетел кирпич. Итак, ночь я провел с двумя хорошими бультерьерами и статьей о мясе. А мог бы с Надеждой. Если бы не был ханжой.Из бедняг обильно сочилась кровь, и чтобы перед сном добраться до туалетной комнаты, не испачкав тапочек, мне пришлось использовать их тела, как используют подручные предметы для устройства временных переправ через лужи (извините меня за эти картинки — если бы вы испытали то, что испытал в замке я, то и вам захотелось бы пощипать нервы слушателей).Утром пришел фон Блад. В измятом и испачканном грязью смокинге. На лице его легко читалось желание договориться.— А что без собаки? — сердечно спросил я, предложив присесть рядом с собой. Стоит ли говорить, что настроение у меня в тот момент было лучше некуда.— Замучаешься их таскать. — Кровать под его весом едва не испустила дух. — За ночь еще две полегли.— А что такое? Мор? Чума? Холера? — участие в моем голосе шелестело жизнерадостным ручейком.— Да нет, осадки в виде кирпичей.— Небеса сердятся?— Слушай, брось дурака валять! — взорвался он. — Твой кот в замке объявился. Что делает, то и хочет.Я разразился тирадой:— Мой кот?! Животный терминатор? И вы еще живы?!! Невероятно! Вы не призрак случаем? Можно я вас потрогаю?На это Блад сверкнул очами и выкрикнул чуть ли не фальцетом:— Рано радуетесь! Еще не вечер! Сегодня по всей крыше, по всем вентиляционным и иным ходам мои люди выставили более ста самых современных капканов и ловушек.Его оптимизм отдавал оптимизмом трупа, щеки которого продолжают жизнерадостно покрываться щетиной. Что такое капканы и ловушки, что такое, наконец, танковая дивизия СС «Мертвая голова», если голова уже потеряна? Скептически улыбнувшись, я рассказал, как Теодора кормила кота швейными иголками, и что из этого вышло. Тут прибежал охранник. Он сообщил, что завтрака в обычное время не будет.— Почему? — раздраженно посмотрел фон Блад.— Единственный оставшийся на военном положении повар лечился всю ночь от бессонницы. И утром сунулся с похмельным синдромом в вентиляционный короб за припрятанной там бутылочкой наливки, — криво улыбнулся охранник, когда-то работавший лечащим врачом в вытрезвителе.— Ну и что?— Ну и попался в медвежий капкан и орет теперь благим матом, хоть и выпил все до дна.Фон Блад покачал сокрушенно головой и приказал охраннику:— Идите на кухню и приготовьте мне омлет с телятиной и луком.Тот, пожав плечами, ушел.— Я не верю тому, что происходит… — пробормотал мой тюремщик, безвольно осев. Глаза его смотрели в никуда, губы подрагивали. Сочувствие охватило меня, я подумал: — Надо же так вляпаться! И все из-за меня, — и сказал голосом старшего товарища:— По-моему, вы реагируете неадекватно. Берите пример с вашего покорного слуги. Менее чем через десять дней мне предстоит исчезнуть в вашем желудке, а я держусь молодцом.— Вы просто не верите в то, что исчезнете в моем желудке… — проговорил фон Блад. И горестно добавил, прикрыв ладонями повлажневшие глаза:— Бедные собаки… Я так их любил… А как они меня любили…Мертвые собаки-убийцы не вызвали в моем сердце никаких чувств, кроме злорадного удовлетворения.— Если честно, то я не верю совсем в другое, — усмехнулся я, насладившись ими, то есть чувствами. — Я не верю, что мой котик Эдгар за ночь отправил на тот свет четырех бультерьеров.— Я сам видел, как он завалил четвертого… Кромвеля… Он стоил мне трех тысяч баксов. Теперь меня исключат из общества бультерьеристов…— Как завалил? — проявил я живой интерес.— Манной небесной…— Вы шутите?!— Совсем нет… — идиотски улыбнулся людоед. — В семь часов десять минут утра у северо-восточного крыла замка с крыши упал язык. Бараний, граммов на двести… Собаки некормленые, как полагается по уставу, бросились к нему, не успели разобраться, как упала вырезка на килограмм. Потом телячьи мозги. Потом почки, потом был гуляшный град…— А потом прилетел кирпич…— Совершенно верно.— А откуда у моего кота столько мяса? Странно… Вы знаете, я могу поверить, что его подвезла транспортная летающая тарелка, но в то, что Эдгар не съел весь ее груз в пятнадцать минут, я никогда не поверю!— Вы не знаете, маркиз. В прошлом я ведь был мясник, и отец был мясник, — застенчиво улыбнулся он. — Дед тоже. Он так умел разрубить мясо, что костей не было видно совсем, а вы знаете, это настоящее искусство, похитрее ваяния и прочей там пластической хирургии.— Не понимаю, причем тут это? — довольство пропитало меня с головы до ног — Блад первый раз назвал меня маркизом. Подлизывается, паразит.— Ну, сейчас это хобби. В восточном крыле замка у меня небольшой цех, в свободное время я в нем отдыхаю. С барашками, телочками, бычками. Топором-пилой, знаете ли, поработаешь, и, как новый становишься. Особо электрической пилой орудовать люблю. Вжиг-вжиг, уноси готовенького, — сказал мясницкий «фон» мечтательно.— Теперь понятно. Мяса некуда девать, а крысы его жрут, и кости растаскивают по всему подземелью…— Да… Я их специально развел — надо ж куда-то мясо девать. Теперь они второе мое увлечение. Мясницкое дело для рук, а дрессировка, кроссбридинг пасюков с целью создания управляемых пород — для ума.— А почему не приняли мер по охране мяса? — спросил я, вспомнив доктора Моро, делавшего диких животных человекообразными, и сразу за доктором — своего генетически измененного кота. Что с этими людьми поделаешь! Вечно кого-то в кого-то превращают.— Как же не приняли. Приняли меры. Замки на всех подвальных дверях повесили, капканы расставили…— Этот партизан в сапогах наверняка сделал закладки до начала боевых действий…— Видимо, да. Мне кажется, вы, мой пленник, мне сочувствуете… Меня это убивает.— Ну, зачем вы так раскисаете. Я уверен, он вас не съест, как в известной сказке, а так, по миру просто пустит. А вам-то что? Мясники сейчас везде нужны.— По миру пустит, и вы все получите… Замок, ценные бумаги, цех, секретер Людовика XIV…— Ага. Если вы подпишете соответствующие бумаги.— Ни черта я не подпишу, — ворвался фон Блад. — Я сейчас прикажу отвести вас в цех и разделаю как самоуверенного бычка! И ваш кот будет жрать ваше мясо…— Да… — вздохнул я сочувственно. — Фон-барон из вас получился мясницкий. Никакого политеса.— Плевать.— А может, договоримся? Меня кот точно есть не будет, а вас вот доведет до умопомрачения по сценарию бессмертного творения Эдгара По. Жену убьете, замок сожжете… Зачем вам это? Давайте договоримся, а?— Можно и договориться. Женитесь на моей дочери — и по рукам! Все получите официально и по закону в виде приданного.— На вашей дочери? Жениться? Погодите, погодите! Надежда ваша дочь?!!— Да, она моя дочь. Потому ее портрет и висит в моем кабинете.— И вы меня привезли сюда, чтобы на ней женить?!— Это ваша злая судьба, иначе не скажешь… — развел руки фон Блад. — В ту ночь мы крупно поскандалили, она упрекала меня в том, что я плохой отец, что ничего не хочу для нее сделать. А что я не желал для нее делать? Да одно — не хотел, чтобы она замок в сумасшедший дом превращала! Вы знаете, скольких мужчин из него на носилках вынесли? А скольких ногами вперед? Не знаете! И потому я стоял на своем, и она драться полезла, исцарапала всего, шею до крови прокусила — вы видели кровь на манишке. А когда я ее в ковер закатал, кричать стала: «Повешусь, с башни брошусь, во рву утоплюсь, вены порежу!» В общем, так достала, что я выкрикнул в запале: — Вешайся! Режь! Бритву найдешь в ванной! — раскатал ковер и уехал. Сначала ничего было — езда на скорости здорово меня успокаивает. А потом представил ее в ванной, своей новой ванной с порезанными венами, в облаке крови представил, и назад рванул, зарок дав, первого встречного схватить и на ней женить…— И этим встречным оказался я…— Нет, мужик с собачкой. Хороший такой мужик с симпатичным бультерьером на поводке. Жалко их стало, и я решил — будь что будет, тем более, иногда педагогичнее бритву в руку сунуть, чем ее отнять. И рванул к себе в цех, мечтая лишь о Прохоре…— Вы что, гомик?! — поморщился я.— Да нет, «Прохор» — это любимый топор, вы его видели в кабинете. Ничто так меня не успокаивает, как он. Так вот, рванул я к себе в цех, мечтая о «Прохоре», и тут вы маму мою поимели…— Извините, больше не буду, — проговорил я кисло, дав себе зарок больше не материться на машины, некультурно проезжающие мимо.— Это точно, — посмотрел исподлобья с искоркой гурмана.— Ваша дочь, вроде, девушка симпатичная, все на месте… — поежился я.— Это так, — покивал Блад. — Но у нее есть один небольшой пунктик, порок можно сказать…— Небольшой порок? Это из-за него вы вогнали «Прохора» в стену под портретом?— Да, из-за него.— И что за порок?— Да, пустое. Вы десятым по счету у нее будете. А что после вас буду делать, и представить не могу…— Бросьте. Не буду я десятым по счету — у меня красный диплом. А что касается матримониальных планов вашей дочери, дайте объявление в газеты, и через день стены вашего замка рухнут от напора полчищ женихов.— Это так… Однако Надюша не любит абы кого. Она любит лишь мужчин с богатым, если не с болезненным воображением. И с красными дипломами, — ехидно усмехнулся.— А что это она мужей изводит?— Точно не знаю. Вызывал я однажды известного психоаналитика, так он мне такое наплел…— Что наплел?— Всякое. В основном, о моей отцовской ответственности. Впрочем, зря я об этом.— Зря так зря. Так на чем мы остановились?— Вы хотели со мной договориться, — посмотрел он, как измучившийся алкоголик смотрит на прославленного в народе нарколога.— Ну и что вы решили?— Знаете, давайте заморозим тему дня на два. Я на кота поохочусь, вы с Наденькой пообщайтесь, а потом поговорим. По рукам?— Как хотите. Но знайте, кот может распуститься, пойти, так сказать, вразнос, гм… замка. Не хотелось бы, знаете, человеческих жертв, вы так молоды…Сверкнув глазами, фон Блад ушел. Пред сном я дочитал статью о мясе. Как и во втором чтении она не вызвала у меня пессимистических настроений. * * * Микробиологические процессы. В М. здоровых, хорошо отдохнувших перед убоем животных микроорганизмы отсутствуют. Утомление способствует их проникновению в мышечную ткань из кишечника. Употребление в пищу М. таких, а также длительное время голодавших животных может привести к возникновению пищевых токсикоинфекций. Для повышения стойкости М. и предохранения его от действия микробов соблюдают следующие условия: достаточный отдых животных перед убоем, очистка шкуры и копыт перед убоем (банька для человека, см русское народное: «…ты, Баба Яга, сначала баньку истопи, попарь, вымой, потом уж в печь клади»), хорошее обескровливание, правильный туалет туши, быстрое охлаждение, поддержание температуры 0°С и относительной влажности воздуха 85%. В питании людоеда М. — основной источник полноценного белка. В М. различают мышечные, высокоценные белки, содержащие все незаменимые аминокислоты, и соединительнотканные, неполноценные белки. Наибольшим биологическим действием обладают азотистые экстрактивные вещества, являющиеся сильными возбудителями секреции пищеварительных желёз. Содержание белков и жиров в М. животных см. в табл.
Баранина 1-й категории охлаждённая — белки — 13,9жиры — 16,0206,0
Говядина охлаждённая 1-й к. — белки — 15,2жиры — 9,9 Ккал на 100 г — 154,0
Свинина жирная охлаждённая —
белки — 12,2жиры — 35,6 Ккал на 100 г — 381,0
Телятина молочная — белки — 16,1жиры — 7,0 Ккал на 100 г — 131,0
Человечина (до 20 лет) — белки — 17,3жиры — 10,5 Ккал на 100 г — 320
Человечина (20-40 лет) — белки — 12,2жиры — 36,1 Ккал на 100 г — 305 22.Нет, это сон! Той ночью уснуть мне не удалось. Во-первых, мешала Надежда, спорадически пристававшая, во-вторых, стреляли, туда-сюда бегали скопом по железной крыше, били стекла, орали благим матом соло и хором, а на рассвете с третьего этажа упало что-то большое и музыкальное, кажется, рояль.Фон Блад заявился в девять часов утра, заявился, довольно потирая руки.— Я вижу, у вас временные успехи? — спросил я, язвительно улыбаясь.— Да! — сказал он так, как будто одолел всех черных котов в Москве и Московской области.— Что-нибудь с Эдичкой? — нахмурился я.— Да нет, просто жена ушла! — заулыбался он холостяцки счастливо. — Сказала, что жить в таких условиях не может и не хочет, и вообще уже третий месяц изменяет мне с моим управляющим.— Они вас разорили?! — обеспокоился я.— Да нет, я все предусмотрел, маркиз. У этого управляющего управляющим работает мой человек, и он оставил им ровно столько, чтобы жене не пришло в голову вернуться.— Да вы Эйнштейн от экономики! — искренне восхитился я. — Надежда говорила мне, что вы все предусматриваете, но до такой степени! Советую закрепить этот успех клятвой безбрачия.— Я подумаю, — вдруг насупился фон Блад.— Почему вы хмуритесь? Что-нибудь не так с Эдичкой?— Да все так… Если не считать материальных потерь, в том числе рояль от Мюллера, то счет один ноль в мою пользу.Я встревожился.— Теперь он у вас одноглазый, — мстительно улыбнулся фон Блад. — Выражаю вам свои соболезнования.Не надо было ему это говорить. Я бросился на него, как ястреб, и в удар вложил всю свою силу — а при усиленном белковом питании, которое я получал в течение недели, ее было более чем достаточно. 23. Осталось поперчить. Все болело. Я, крепко привязанный к кровати, витал в облаке тупой боли и пытался думать, чтобы не страдать телесно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27