Рад, что Тузику спустя несколько лет все-таки дали возможность поработать некоторое время старшим тренером. Правда, не в «Крыльях Советов», а в «Динамо». Но это, как известно, команда более классная. Приглашение в сборную По каким параметрам отбираем мы хоккеистов в сборную?Важны разные показатели – мастерство, характер, спортивная форма игрока, качество игры.Хелмут Балдерис несколько сезонов играл в сборной страны. Но осенью 1981 года он не попал па Кубок Канады. У Балдериса высокое мастерство, в тот момент было неплохое функциональное состояние, но ему не хватило характера, как показали матчи, проведенные в Скандинавии накануне отъезда в Канаду. И первые два качества, два очевидных достоинства Хелмута не перекрывали недостатка в третьем. Это, помню, я и объяснил корреспонденту «Советского спорта», но в газете из-за недостатка площади или еще по каким-либо причинам мой рассказ существенно сократили, и оттого читатели, знаю, были в недоумении, почему же все-таки не попали в сборную Балдерис и Харламов. О Валерии – немного дальше. А пока подчеркну, что увидев жесточайшую борьбу в Финляндии и Швеции, где мы были накануне Кубка Канады и где в составах соперника впервые выступали такие большие группы профессионалов, временно отпущенных из канадских и американских, клубов, Балдерис в эту борьбу не пошел. Но матчи эти были контрольными, для нас, тренеров, определяющими. Встречи в Скандинавии позволили нам определить истинную силу хоккеистов накануне розыгрыша Кубка Канады.А теперь о Харламове.Валерия не было в списках кандидатов в сборную команду страны, когда мы проводили тренировочный сбор. Однако он блестяще сыграл финальный матч Кубка европейских чемпионов, и потому мы пригласили Валерия в Скандинавию, зная, естественно, заранее, что матчи в Италии ни в какое сравнение с тем, что предстоит нам выдернуть в Канаде, не идут.Харламов в составе сборной не тренировался, он готовился по плану ЦСКА – не к началу, но к концу сентября, когда стартует чемпионат страны. Однако по уровню мастерства, по силе своего характера, мужеству своему Харламов всегда достоин выступления в сборной, характера у него, как говорится, на троих. Но вот по функциональной готовности… Валерий не набрал еще формы, и отставание его от партнеров было велико. Не было пока еще той двигательной мощи, благодаря которой этот блестящий форвард успевал действовать повсюду.Мы с ним обстоятельно поговорили. Валерий в заключение сказал:– Виктор Васильевич, я все понимаю. Я действительно не в форме…Потом пришел Владимир Владимирович Юрзинов. Разговор продолжался втроем. Валерий пожаловался, что у него не хватает сил играть. Мы ему рассказали, что нужно делать, предложили программу действий.– Бегать надо по двадцать-тридцать минут каждый день. Тогда в ноябре-декабре ты уже будешь в хорошей форме. Отыграешь на турнире «Известий» и начнешь готовиться к чемпионату мира…Харламов ответил:– Я все понимаю, я дал вам слово… Почему вы мне поручаете работу с молодежью, я понимаю… Сделаю все, чтобы они играли…Так же сложно было решить вопрос с Кожевниковым.Ставить его на правый край можно. Но на чье место? На место Скворцова? Однако мы знаем, что горьковский хоккеист на определенном уровне, не ниже, сыграет, он уже проверен. А сыграет ли Кожевников – неясно: пятьдесят на пятьдесят, как говорится в таком случае. Но времени на проверку у нас просто не было. А дальше все места заняты.Александр Голиков в сборную не попадал.После ухода Владимира Владимировича Юрзинова из «Динамо» в этой команде, как я рассказывал, произошел резкий спад в подготовке хоккеистов. Некоторые ведущие мастера посчитали, что программа, которую давал им Юрзинов, чрезвычайно сложна и не нужна.В тот же год эти игроки, как и вся команда, резко опустились в функциональной подготовке.К тому же пагубную для Александра роль сыграли еще два обстоятельства. Во-первых, он заболел. А во-вторых, сказались негативные последствия той концепции, которой он придерживался. Голиков и некоторые другие мастера, в частности Владимир Петров, считают, что им, игрокам определенного класса, не надо готовиться к сезону особо старательно, они знают, как подойти к пику: можно набрать высокую форму и в играх чемпионата страны.Любопытно, что канадцы, сто лет играющие в хоккей, и то уже поняли, что надо готовиться специально, переняли у нас методику и форму предсезонных занятий. Наши же мастера хотели бы отказаться от своих находок, от апробированной несколькими поколениями спортсменов подготовки к спортивному сезону.Эта психология, к сожалению живучая, помешала Александру Голикову наверстать упущенное. Тройка, не ставшая первой Как читатели, вероятно, помнят, Сергей Капустин и Хелмут Балдерис играли в ЦСКА три сезона.Пожалуй, рискну утверждать, что в первый год, который завершился победой нашей команды на чемпионате мира в Праге, звено выступало успешнее всего, оправдывая самые смелые надежды болельщиков и прогнозы специалистов. Более того, как прочитал я впоследствии в еженедельнике «Футбол – Хоккей», сам Капустин считал, что тройка сыграла настолько мощно, что, по его мнению, не уступала знаменитому нашему первому звену.Думаю, что в этом утверждении все-таки есть некоторое преувеличение, однако в принципе согласен с Сергеем: звено Жлуктова представляло собой во второй половине сезона 1977/78 года немалую силу и в ряде матчей, причем важнейших, принципиальных, действительно не уступало первой тройке.Но если классным хоккеистам по силам блистательно, с подъемом провести матч, серию матчей, даже сезон, то неизмеримо труднее вот так же, блистательно, с подъемом, играть несколько лет, несколько сезонов.Вот и выступления нового звена в последующее время едва ли можно причислить к нашему активу, к завоеваниям команды. На чемпионате мира в Москве сборная Советского Союза вновь была первой. Лидировали наши хоккеисты с самого начала турнира и выиграли первенство с большим преимуществом. Вклад всех звеньев был весомым, но теперь я не стал бы доказывать, что эта тройка ни в чем не уступала своим товарищам по команде.Как всегда, уверенно сыграли Петров и его партнеры, отлично проявило себя звено, где выступал лучший хоккеист Европы того сезона Сергей Макаров.А год спустя…Снова приходится вспоминать неприятное поражение на Олимпийских играх в Лейк-Плэсиде.Слабее самих себя сыграли в том турнире мастера первой тройки, но в этом, как я уже писал, значительная доля моей вины. Однако сборная в два предшествующих Белой Олимпиаде сезона была сильна именно тем, что могла опираться не на одно звено: практически у нас все пятерки были равно сильны. К сожалению, неважно выступила на Играх и тройка Жлуктова. И в этом тоже моя вина. Не сумел заставить их трудиться так, как надо. Хоккеисты этой тройки вышли в клубе на ведущие позиции. И неважно, в конце концов, какая из наших троек – Петрова или Жлуктова – была сильнее в том или ином матче, на том или ином отрезке чемпионата. Важно, что ЦСКА и сборная располагали двумя звеньями, которые можно было смело относить к числу ударных. К несчастью, и Виктор Жлуктов, и особенно его партнеры посчитали, что цель достигнута – они не уступают Владимиру Петрову, Борису Михайлову и Валерию Харламову. И настоятельные обращения тренеров искать пути усиления игры, неистово трудиться, чтобы совершенствовать и далее свое мастерство, не вдохновляли их. Они считали себя сильнейшими, лидерами команды, поскольку тройка Петрова, дескать, прошла уже свой пик.Наблюдая за матчами в Лейк-Плэсиде, трудно было поверить, что это то самое звено, на которое все мы надеялись два года назад и о котором столько говорили и писали.Мера таланта – величина неопределенная. Думаю, однако, что Капустин, Жлуктов и Балдерис были в ту пору потенциально очень сильны, они действительно могли бы пойти дальше выдающихся своих старших товарищей. Их дарования обещали многое. Три талантливейших хоккеиста были объединены в одну тройку, по своему игровому амплуа они удачно дополняли друг друга, и оттого казалось, что остановить это звено соперникам будет трудно.Но выяснилось, увы, что объединенные в один микроколлектив три звезды не всегда становятся тем ансамблем, который потом надолго задает тон в хоккее. Хоккеисты тройки остановились в росте – и все вместе, как звено, и каждый в отдельности. Играли и тренировались с неохотой, не стесняясь напоминать, что в ЦСКА они не просились. Особенно демонстративно свое недовольство выражал Сергей. Хелмут умел скрывать свое разочарование и нежелание работать через «не могу».Об истории их перехода в ЦСКА я уже рассказывал, но только позже я со всей очевидностью осознал всю пагубность существования «мостика», ведущего назад, обратно. И Хелмут, и Сергей играли и трудились с душой не всегда, недолго. Чуть что было не по ним, как они тотчас же просили отпустить их из ЦСКА. Хелмут, когда нагрузки возрастали, когда что-то не получалось, снова и снова просился в Ригу, Но возможно ли при таком настрое, при таком отношении к делу трудиться истово и страстно, до седьмого нота? Возможно ли совершенствовать свое мастерство?Об улучшении игры, о повышении класса игроков в отдельности и звена в целом не могло быть и речи. И наивно было ожидать, что уж если не в ЦСКА, то в сборной они сыграют отменно.Сергей Капустин держался на пристойном уровне за счет высоких требований, предъявляемых к нему в ЦСКА. Он подчинялся, надо признать, этим требованиям. Неохотно, подчас открыто выражая недовольство, но подчинялся. Не раз говорил я Сергею, что как только сумеет он «доказать» тренерам, что эти требования не для него, так сразу же сдаст.Перейдя в «Спартак», знаменитый нападающий заиграл с подъемом, но подъема хватило не надолго, всего лишь на сезон.Писали о Сергее после ухода из ЦСКА много и хорошо. И это, несомненно, помогало ему, ибо Капустин принадлежит к числу тех спортсменов, на которых похвала действует ободряюще. Замечу попутно, что реакция Капустина на похвалы мне больше по душе, чем реакция на хорошие рецензии, скажем, Владимира Петрова – того после лестных слов заставить тренироваться с полной отдачей было вообще едва ли возможно.Любопытно, что после перехода в «Спартак» Капустина хвалили и за то, чего он не делал. На мой взгляд, он не «засветился», не «заиграл новыми красками» и «в оборону оттягиваться» по-прежнему не стремился. Эти не в меру восторженные оценки оказали Сергею дурную услугу.И уже в следующем сезоне он не блистал: может быть, потому, что отчасти потерял интерес к игре. А потом травма вывела его из строя. И если в первом сезоне Капустин что-то кому-то «доказывал», то год спустя запал иссяк и хоккеист огромного дарования стал понемногу сдавать. Это уже был не тот Капустин, который великолепно играл в 1977 и 1978 годах. Он и сегодня играет по настроению, как получится. Иногда получается, иногда – нет…Обидно за Сергея и Хелмута. Они, кажется, уже не ставят перед собой большие задачи. Щадят себя. Стараясь сэкономить силы, на самом деле теряют, утрачивают их. Они не использовали опыт, традиции ЦСКА, сборной.Считаю, что игроки такого масштаба, как Балдерис и Капустин, должны, просто обязаны были играть на высочайшем уровне еще несколько сезонов. Благо пример спортивного долголетия был перед глазами.На 99 процентов «разоружился» после ухода из ЦСКА и Хелмут Балдерис. Он сдал сразу и заметно. И когда наша команда проводила однажды неожиданно трудный матч в Риге, где победа далась нам с превеликим трудом – 8:7 и где блистательно сыграла наша новая первая тройка, выигравшая свой микроматч со счетом 7:0, Балдерис был неузнаваем. Более того, в решающем эпизоде только его лень, нежелание преследовать убегающего от него с шайбой соперника спасли армейцев от потери очка.Дарование Хелмута позволяло ему играть на высоком уровне. В Риге он, и не особенно напрягаясь, показывал поначалу неплохую игру, но так долго продолжаться не могло. И мало-помалу Балдерис утратил свои сильные стороны, прежде всего остроту в атаке, и в 1981 году в состав сборной страны, выезжающей на чемпионат мира, он не попал. Не взяли мы Хелмута в сборную и год спустя.Балдерис сделал правильные выводы. Тренер рижан, мой коллега по сборной Владимир Юрзинов подтвердил, что Хелмут изменился, работает усердно. И результаты первые появились. Балдерис по итогам сезона 1982/83 года стал самым результативным хоккеистом страны но системе «гол + пас»: он набрал 63 балла – 32 гола и 31 результативная передача.Цифры отражали усиление игры, и мы снова пригласили Хелмута в сборную страны.К сожалению, на чемпионате мира в ФРГ Балдерис сыграл все-таки не в прежнюю свою силу, не так, как мог бы. Его назвали «королем неиспользованных возможностей». Великое множество голевых моментов имел этот форвард, но забивал он мало. Почему? Не потому ли, что утратил остроту в действиях, ему постоянно не хватало долей секунды для завершения атаки? А произошло это оттого, что снизил он к себе в свое время требовательность, перестал совершенствоваться, полагая ошибочно, что сможет поддерживать высокую боеготовность, работая или чуть меньше, или на прежнем уровне.Но хоккей не прощает остановок в вечном своем движении. Хоккей не прощает лени, работы вполсилы. ПЯТЕРКА, О КОТОРОЙ МЕЧТАЛИ Кого я считаю звездой! На рубеже 80-х годов в связи с тем, что закончили свою блистательную карьеру Якушев и Михайлов, Петров и Шадрин, Лутченко и Цыганков, в связи с тем, что не стало Харламова, и завершили выступления Юрий Ляпкин и Александр Гусев, в печати появились высказывания о том, что теперь в нашем хоккее нет звезд. Писали, что есть команда-звезда, но явный дефицит игроков-звезд. Об этом, в частности, говорил на страницах еженедельника «Футбол – Хоккей» Вячеслав Старшинов.Потери для сборной были чувствительные. Сошли со сцены хоккеисты, из года в год, из сезона в сезон возглавлявшие команду, выручавшие ее десятки, если не сотни раз в самых ответственных матчах. Ушли выдающиеся спортсмены, гордость нашего хоккея. И возникли сомнения в боеспособности сборной. Точнее, они впервые возникли раньше, когда стало ясно, что первая тройка перестает быть той силой, на которую можно рассчитывать в любой ситуации.Заговорили о том, что нет звена-лидера.Особые опасения высказывались перед чемпионатом мира, который проходил в Швеции в апреле 1981 года. Уязвимое место сборной, даже ее слабость, видели в том, что нет ударного звена.Я не согласен с таким утверждением. В ту весну команда была у нас ровная, действительно, пи одно звено не превосходило заметно другие, но в целом сборная была сильная, достаточно хорошо сбалансированная. И когда советские хоккеисты обыграли «Тре Крунур» со счетом 13:1, то писали, что «сборная СССР показала хоккей будущего».Все истины в хоккее относительны. Хорошо, когда в команде звенья равны. Точнее, равно сильны. Но я ничего не имею против того, чтобы одна из пятерок была особенно сильна. Как это, кстати, было у нас на чемпионате мира 1983 года, где звено Игоря Ларионова оказалось на голову сильнее всех: все пятеро – впервые в истории мировых чемпионатов – вошли в символическую «сборную мира», избираемую журналистами.Но я против абсолютизации истины, гласящей, что в любой команде – клубной или национальной сборной – непременно должно быть ударное звено.Время меняется, и меняются старые концепции. Должны, по крайней мере, меняться. Сегодня невозможно опираться на то, что было приемлемо и надежно вчера. Меняется хоккей, меняется темп игры, возрастают нагрузки, приходящиеся на долю спортсменов.Если ударная пятерка проводит на льду больше 40 процентов игрового времени, то едва ли такое ведение матча украшает команду. Возникают вопросы: может ли эта команда полагаться на остальных своих хоккеистов? Или принуждена она рассчитывать только на нескольких лидеров?В расчете на одно, ударное звено – очевидная слабость команды. Любой. В том числе и сборной. Как бы сильны ни были лидеры, два звена соперника, играя против ударной пятерки поочередно, заставят ее действовать в непривычно высоком темпе, а трем нападающим не по силам тот темп, тот объем движения, с которым справятся шесть форвардов. При условии, конечно, что это квалифицированные хоккеисты. Но в национальных сборных выступают умелые игроки. Значит, ударная пятерка начнет ошибаться, лишится своего бесспорного преимущества в технической и тактической подготовке. Превосходство лидеров в классе будет сведено к минимуму. Первоклассные мастера будут принуждены играть в таком темпе, при котором умные игроки станут выглядеть дураками, – так однажды весьма образно, хотя и грубовато определил суть метаморфозы, происходящей со спортсменами экстра-класса, играющими в непосильном для них темпе, знаменитый голландский футболист Круифф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25