Четвертый месяц Луны, 475 год.
Татьяна вновь возвратилась. Я уверен, эта страшная земля испытывает меня, проверяет мою любовь. На этот раз она появилась под именем Ольги, но я знаю правду. У нее лицо моей возлюбленной, хотя держит она себя совсем не так, как Татьяна. Как будто из совершенной раньше картины убрали какой-то фрагмент, как будто Ольга еще не завершенный шедевр. И, как раньше, мне все равно, я добьюсь ее любви…
Четвертый месяц Луны, 475 год.
Эта пытка невыносима! Почти получить ее и увидеть, как она ускользает от меня снова! Оля сгорела от лихорадки, как говорят. Говорят, ничего нельзя было сделать. Но никто не пришел ко мне, а я, ведь я, возможно, мог что-то сделать!“
Внезапный испуг пронзил Джандера. Четвертый месяц 475 года. Он очутился в Баровии примерно в это время. И имя Ольга показалось ему знакомым. Эльф напрягся, попытался вспомнить – да, Олей звали девушку, которая умерла от лихорадки в ту самую ночь, когда он пришел в Баровию, в ту самую ночь, когда Анна, тоже сгоревшая в лихорадке, умерла у Джандера на руках.
Может быть, они как-то связаны? Может, это одна и та же женщина? Анна была не в себе, не могла связать и двух слов. Анна – Татьяна.
„Господин, – называла она Джандера, – Сергей“. Татьяна так отчаянно стремилась прочь от зла Страда, что какая-то часть ее исчезла в ту ночь, когда она прыгнула в туман, скрылась в Уотердипе. Она была потрясенной, неполной душой, с обрывочной памятью, И все, кто видел ее, считали сумасшедшей.
Азарт охватил Джандера, он продолжил чтение и был ошеломлен, когда встретил в дневнике собственное имя.
„В мои темные несчастные владения пришел чужестранец. Бессмертный, как и я, жаждущий жизни, как и я, но в отличие от меня не отказавшийся от этой мечты. Он мягок, как младенец, очень чувствительный, и его сознание не позволяет ему выпивать из жертв всю кровь без остатка. Как такое создание может быть бессмертным уже столько времени? И почему он столь мудр? Этот Джандер Санстар, эльф из далеких земель, хранит в своей голове такие знания!
Мне нужны его знания. Почему я не могу вытянуть из него все тайны?
Он думает, что он здесь гость. Он думает, что я – его друг. Он так легко обманывается, но мне так трудно достичь своей цели. Это самый мудрый болван, которого я видел. Я должен задержать его здесь и научиться всему…
Третий месяц Луны, 500 год.
Еще одно поколение выросло, дети стали большими. Пора снова искать Татьяну. Может быть, в этом и даже следующем году я найду ее, но я не могу терять ее. Я должен искать“.
Так вот где Страд пропадает целыми неделями. Он разыскивает не убийцу своих рабов, как думал раньше Джандер. Повелитель Баровии ищет свою любовь, Татьяну, Анну, чтобы продолжать свою бесконечную пытку.
Это нужно остановить. Джандера привело в Баровию стремление отомстить, и он сделает это. Он должен сделать это. Эльф задрожал, чувствуя, как красная пелена безумной ярости заливает ему рассудок.

* * *

Саше снова было десять, и он снова входил в дом, где произошло убийство.
Красная жидкость лилась по ступеням, впитывалась в ковер, расстеленный на каменном полу. Ребенок, как будто влекомый против воли, карабкался по лестнице наверх. Ступени скрипели даже под весом его маленького тела.
Наверху лестницы его ждала мать. Ее длинные каштановые волосы были распущены и откинуты за спину. Глаза ее смотрели на него с пониманием.
– Где же ты был? – раздался гулкий голос, разнесшийся безумным эхом. – Я так беспокоилась.
Длинные руки дотянулись до него, притянули его к груди, блеснули белоснежные зубы и желтые глаза закатились.
„Мама! Мама!“
Саша подскочил и чуть не свалился с кровати. Он чуть не задохнулся, жадно ловил ртом воздух, стараясь отдышаться, приходя в себя после кошмарного сна. Через окно струился холодный свет Луны.
Наконец гулкие удары сердца стали спокойнее, Саша откинулся на подушку. Уже много ночей он просыпался так, его мучили кошмары, они преследовали его, возвращались, как сами ночи Баровии. Частота этих страшных снов не уменьшала его испуг. Милый Латандер, сколько же еще вампиров он должен убить, прежде чем эти сны прекратятся и он вновь обретет покой?
Он глубоко вздохнул, встал с кровати, босиком подошел к столу, налил в таз воды из кувшина. Священник ополоснул водой раскрасневшееся лицо, пытаясь успокоиться.
Вдруг послышался тихий стук в окно. Саша постоянно был настороже, его слух уже напрягся. Он услышал стук снова – мягкий, осторожный, но определенно настоящий, не приснившийся. За окном двигался чей-то силуэт. Саша тут же перевел взгляд с окна на залитый лунным светом пол. Тени на полу не оказалось. Саша знал, что это означает. Снаружи бродит вампир, очевидно, поджидает его.
Священник мрачно усмехнулся.
Этот странный бессмертный совершил ошибку. Сейчас его душа успокоится, и тогда на Сашином счету будет уже двадцать уничтоженных вампиров.
Уверенно и быстро Саша собрал свои инструменты – связку головок чеснока, которую повесил на шею, флакон со святой водой, на этот раз честно взятой с алтаря, и медальон с изображением Латандера. Он произнес короткую молитву, глубоко вздохнул несколько раз, готовясь к схватке.
Стук послышался снова. На этот раз он был громче, как будто кошмарное существо начало терять терпение. Однако бессмертный не уходил. Саша медленно подкрался к окну, держась в стороне от лунного света. Потом с криком „Латандер!“ он выпрыгнул, отдернул занавеску, отпер и распахнул окно одним молниеносным движением.
Его ладонь плотно сжимала розовый деревянный кружок, но когда он узнал вампира, то сразу опустил руку. Джандер попытался закрыться одной рукой, но удержался на стене церкви – его руки в перчатках и ноги в ботинках использовали малейшие опоры, которых не хватило бы простому смертному, чтобы забраться по стене.
– Джандер! – зло прошипел Саша. – Что ты тут делаешь?
Вампир пронзил юношу взглядом, Саша вдруг увидел, что эльф весь покрыт пятнами малиновой жидкости. Подавив крик, молодой человек в смятении сделал шаг назад.
– Мне нужно поговорить с тобой, Саша. Мне…, нужна твоя помощь. Священник замотал головой:
– Почему ты решил, что я стану тебе помогать?
Он не мог отвести взгляда от кошмарной картины. Кровь на одежде Джандера тускло поблескивала в свете Луны, его красивое лицо почернело от засохшей крови.
Догадавшись, как он, должно быть, выглядит, Джандер поспешно проговорил:
– Это не человеческая кровь. Встретимся на кладбище через десять минут. Нас там вряд ли кто увидит. Принеси с собой воды.
Фигура Джандера задрожала, обратилась в туман, из которого возникла маленькая летучая мышь. Взмахнув крыльями, она исчезла в ночи.
Саша дрожал, ему очень хотелось лишь одного – вернуться в кровать, закутаться одеялом с головой. Почему он должен идти ночью на кладбище, чтобы встретиться с этим монстром?
Потому, что монстр спас его отца. Саша вздохнул, взял кувшин с водой. Осторожно, чтобы не разбудить Лейл, спящую в соседней комнате, спустился по лестнице. Одна ступенька громко скрипнула, и он замер, настороженно прислушиваясь. Из комнаты Маленькой Лисы не доносилось ни звука, и Саша пошел дальше.
Джандер ждал священника у могилы семьи Картовых. Осенний ветер кружил сухие листья у ног вампира. Луна выбралась из туч, и ее свет упал на стройную фигуру эльфа. И снова Саша ощущал ужас, смешанный с почтением. Вампир был красивым существом, его золотая кожа волшебно блестела в лунном свете. Как жаль, что он такое темное создание.
Саша протянул ему кувшин с водой. Не говоря ни слова, Джандер поставил сосуд на землю и опустился на колени. Сняв белые кожаные перчатки, омыл окровавленное лицо холодной водой. Саша протянул ему полотенце. Дрожащими руками Джандер вытерся, уткнулся лицом в ткань.
Саша стоял, не шевелясь и скрестив руки на груди.
– Что ты хотел мне сказать? – холодно произнес он. – Я поклялся, что не буду убивать тебя – и все. Я даже не обязан был приходить сюда.
Он почти пожалел об этих словах, когда Джандер поднял на него остановившийся взгляд.
– Что случилось?
– Во-первых, сними, пожалуйста этот чеснок, Саша, – произнес Джандер. – Он смертельно воняет. Обещаю, что не причиню тебе вреда.
Саша не двигался. Быстрее, чем священник успел сообразить, Джандер вскочил с колен, сорвал связку головок чеснока с его шеи и отбросил далеко в сторону. Руки священника взлетели к беззащитному горлу, но Джандер не делал больше никаких движений.
– Не думал, что ты сможешь это сделать! – процедил Саша.
Джандер невесело усмехнулся:
– Я здесь могу делать много такого, чего вроде бы и не должен. Учти, Саша. В этой земле правила меняются.
Его улыбка пропала, сменившись печалью, которую священник запомнил еще с их последней встречи. Вампир сел на траву, на мгновение закрыл лицо ладонями. Когда он заговорил, голос его был полон боли.
– Я просил тебя поискать записи о женщине по имени Анна. Помнишь?
– Да. Сожалею, Джандер, я искал, но там…
– Нет, там и не должно было быть ничего. Если можешь поверить в это, я любил эту Анну. Она была больна, и я знал, что она умирает. Мысль о том, что мне придется существовать без нее, была невыносима, и я попытался сделать ее таким же вампиром.
Он ждал реакции Саши, его серебряные глаза нетерпеливо сверкали. Как Джандер и ожидал, священник был возмущен:
– Это не любовь, это жестоко… Клянусь славой Повелителя Зари, ты – сущий изверг!
Эльф продолжил, не обратив внимания на Сашины слова:
– У нее не было родных, никто не ухаживал за ней. Она нуждалась во мне. Знаешь, как прекрасно, когда в тебе нуждаются? Я любил ее. Я был готов вечно служить ей. Вот почему я дал ей шанс на такое бессмертие. Я думал, что со временем, с моей любовью она выздоровеет.
Вздохнув, Джандер грустно покачал головой:
– Она отказалась выпить мою кровь и тем самым выбрала смерть.
Он спокойно взглянул на Сашу, и в голосе его появился холод.
– Когда я пришел в Баровию, когда туманы принесли меня сюда, мысли мои были поглощены лишь местью. Я хотел найти того, кто лишил Анну разума. Сегодня я узнал, кто это сделал.
Он помолчал.
– Меня иногда охватывает дикий гнев, но сегодня я был попросту разъярен. Кровь, что на мне, – кровь целого стада овец. Я всех их прикончил. Хорошо, что ваши люди после заката сидят по домам, Саша, а то бы я обязательно убил любого несчастного, попадись он мне сегодня.
Джандер сунул ладонь в карман и вытащил горсть каких-то блестящих маленьких предметов. Он протянул их Саше.
– Отдай это владельцу овец. Скажи, что это дар богов, или придумай какую-нибудь другую ерунду. Ему будет легче поверить в это, чем принять правду.
Он мрачно усмехнулся.
Саша не знал, что и сказать. Джандер неожиданно поменял тему:
– Ты слышал что-нибудь о Малиновой смерти?
Саша замотал головой.
– Может быть, здесь это зовется как-то иначе. Это существо из газа, но в форме человека. Насыщается кровью, как вампир. Это страшно. Когда оно насыщается, то меняет цвет с молочно-белого на красный и становится твердым. Только тогда его можно убить, и то – только волшебным оружием.
Саша с отвращением поморщился. Джандер продолжал:
– Ходят слухи, что Малиновая смерть – это души вампиров. Что, когда одного из нас уничтожат, он становится малиновой смертью.
Он настойчиво смотрел на Сашу:
– Ты убил многих из нас. Видел ли ты когда-нибудь подобное существо?
– Никогда.
– Ты должен быть совершенно в этом уверен.
– Я уверен, Джандер, я, наверно, знаю больше о темных силах Баровии, чем они сами знают о себе.
– Не хвались, малыш, – улыбнулся Джандер. – Сегодня мы можем устроить испытание. Я уже сказал – я пришел к тебе за помощью.
Саша с недоверием посмотрел на него:
– Трудно в это поверить. Джандер ответил не сразу:
– Мне нужно рассчитаться со Страдом. Саша замер:
– Я не люблю хозяина этой земли, но я не подниму на него руку хотя бы потому, что ты говоришь, что я должен это сделать.
– Саша, одумайся! Когда ты в первый раз увидел меня? Я был почетным гостем графа на весенних торжествах. Ты знаешь, кто я. Кто он, по-твоему? Он – вампир!
Сашино лицо побелело как мел.
– Нет, – прошептал он. Джандер кивнул.
– Все прочие вампиры здесь подчиняются ему – кроме меня. Я единственный свободный от него вампир в Баровии, единственный, кто может победить Страда.
– Тогда сделай это, зачем тебе я?
– Он – могущественный волшебник, колдун. Я – нет. Единственное мое волшебство – мои превращения. И кроме того, – его мелодичный голос стал хриплым, – я бессмертен. Смертный и – особенно – священник может сделать то, чего не могу я.
Саша нервно облизал губы, лихорадочно обдумывая слова Джандера. Он вспомнил, как плохо ему было после последнего уничтоженного вампира.
– Джандер, у меня есть обязанности в поселке. Теперь, когда нет Мартина, я – единственный священник. Мы с Катей должны пожениться следующим летом. Я не могу так просто…
Серебряные глаза Джандера нервно блеснули:
– Не желаю ничего слышать о твоих обязанностях. Мне наплевать на твою невесту. Ты не думаешь, что однажды Страду захочется утолить жажду ее кровью? Кровью твоих детей, внуков? Какая ответственность перед лицом такой угрозы? Боги! Да кто, по-твоему, перебил всю твою семью четырнадцать лет тому назад?!
Саша открыл рот в беззвучном вопле, закрыл лицо ладонями. Джандер встал и принялся расхаживать из стороны в сторону, пытаясь остудить свою ярость.
– Ты должен понять, – продолжал вампир. – Он стал таким, какой есть, заключив договор с темными силами, скрепленный кровью его родного брата. Он обрек прекрасную, невинную девушку на самоубийство, алчно пытаясь завладеть ею. Он думает так, но я не верю, что она мертва. Не вся.
Не в силах справиться со своей яростью, он схватил Сашу за шиворот, швырнул молодого священника к своим ногам.
– Я верю, что часть ее сумела убежать через какую-то дверь в мой мир. Когда я нашел ее, когда я любил ее, она была лишь частью души. Страд разрушил ее разум. Мы оба потеряли ее – бедное безвинное дитя.
Он прижал Сашу к земле, вцепился ему в плечи. Он чувствовал, как злоба закипает внутри, как появляется желание упасть на четыре лапы и убить. Джандер заставил себя отринуть это желание.
Когда он заговорил снова, голос его стал спокойнее:
– Вот что совершил повелитель этой земли. Но это не конец. Эта девушка – Анна, Татьяна или как ее зовут на самом деле – вновь появляется через несколько поколений. И, мучимый этой бесконечной пыткой, граф мстит вам, создавая вампира за вампиром.
Эльф снова умолк, перевел дыхание и продолжил:
– Я клянусь тебе, Саша Петрович. Я никогда не создавал вампиров. Я никогда не сделаю этого. Уничтожь Страда, и ты уничтожишь всех вампиров в Баровии. Ты откажешь мне в помощи, когда я хочу добиться такой цели?
– Скажи только одно. – Саша колебался, пытливо вглядываясь в глаза Джандера. – На что…, это было похоже?
Джандер пристально посмотрел на Сашу.
– Зачем, – устало произнес он наконец, – зачем тебе это знать? Ты – из света. Радуйся, что так мало знаешь о тайнах мрака!
– Я должен знать. Каково это – умереть и не умереть? Каково…
– …жить, отнимая жизни, – голос и прекрасное лицо Джандера стали жестче.
Столько разных чувств теснило ему грудь, столько слов он хотел выпалить – слов о страхе, гневе, одиночестве, тоске. Он долго молчал, наконец заговорил:
– Жажда крови не сравнится ни с чем, она совсем не похожа на голод. Человек блуждает по пустыне, язык его распух, присох к глотке, он ищет малейшую каплю влаги, чтобы утолить это вяжущее ощущение во рту, словно набитом ватой, – это не имеет ничего общего с моей жаждой. Узник заперт в камере, ему неделями не дают есть, он чувствует, как желудок пожирает его изнутри, он гоняется за крысами, залезающими в камеру, он жует солому из матраса, на котором лежит, он гложет собственную плоть – он не знает, что такое голод. И каждую ночь мы просыпаемся такими.
Он обвел рукой ряды могил:
– Мы вылезаем из наших гробов, нор, пещер, из тех мест, где прячемся, как мертвые, потому что мы мертвы, но все еще живы. Мы бросаемся из теней и засад на беспечную путницу и отнимаем более ценное, чем любая самая драгоценная вещь. Мы хватаем ее и совершаем акт, более интимный, чем акт любви. Мы забираем ее кровь и ею живем, Саша. Можешь ли ты хоть отдаленно представить весь ужас этого? И простят меня боги, но это восхитительно!
Джандер впервые рассказал о своих внутренних мучениях – Саша не шевелился, потрясенный горечью и ужасом, заключенным в словах вампира.
Джандер не смотрел больше на Сашу. Его взгляд был отстраненным, затуманенным, обращенным вглубь себя, куда не мог заглянуть священник.
– У молодожена, отправляющегося к возлюбленной в первый раз, лишь слабый намек на наш экстаз. Художник, закончивший шедевр, не может радоваться так, как радуемся мы. Кровь – есть жизнь, и нет ничего прекраснее этого ощущения, когда она вливается внутрь, как в пустой кувшин, и наконец заполняет его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36