..
- Хорошо. В таком случае, находясь внутри колеса, оказываешься
или под спицей, или под рефлектором, верно?
- Да? О, да... Тогда...
- Тогда всегда, будь то день или ночь, будет присутствовать
специфическое пятно. Спицы закреплены неподвижно, рефлекторы не
перемещаются, ни те, ни другие не могут являться световыми люками.
Таким образом, должно быть следующее - постоянный день, или
постоянная ночь. Как ты думаешь, почему они построили его таким
образом?
- Чтобы ответить на этот вопрос, нам надо встретиться с ними. Их
потребности должны быть отличными от наших.- Она оглянулась на
изображение. Ей пришлось напомнить себе о размерах этого тела -
тринадцать сотен метров в диаметре, четыре тысячи внешнего обода.
Перспектива встречи с существами, построившими это сооружение,
тревожила ее с каждым днем все сильнее.
- Хорошо, я могу подождать.- Габи была заинтересована не
настолько в Фемиде, сколько в космическом корабле. С ее точки зрения
это была пленительная проблема для наблюдения.
Сирокко еще раз посмотрела на изображение.
- Ступицы,- сказала она, но тут же замолчала. Камера все еще
была включена, и она не захотела высказывать свои выводы слишком
поспешно.
- А как насчет этого?
- Да, это единственное место, где мы имеем возможность
стыковаться с ней. Единственная неподвижная часть.
- Но не в том положении, в котором она находится сейчас.
Отверстие в центре весьма велико. Пока вы достигнете твердой
поверхности, она сдвинется на весьма значительный отрезок. Я могу
рассчитать...
- Это не имеет значения. Сейчас это не столь важно. Дело в том,
что стыковка с Фемидой возможна только в самом центре вращения. Я,
несомненно, не пыталась бы делать этого.
- Ну?
- Потому что должна быть веская причина, почему не видно мест
доступных для стыковки. Что-то достаточно важное, что заставило ее
занять такое положение, какая-то причина, по которой оставлено
большое отверстие в центре.
- Двигатель,- сказал Калвин. Сирокко глянула на него, поймав
взгляд его карих глаз, прежде чем он вернулся к прерванной работе.
- Я думаю, что это настоящий большой термоядерный
улавливающий двигатель. Механизм находится в ступице.
Электромагнитное поле генераторов затягивает межзвездный водород в
центр, где он, в свою очередь, воспламеняется.
- В этом что-то есть,- пожав плечами, сказала Габи,- но как
насчет стыковки?
- Покинуть его довольно легко. Надо просто отделиться от
нижней части отверстия, за счет скорости выйти из сферы притяжения.
Но там должна находиться какая-то штуковина, которая в то время,
когда не работает двигатель, выдвигала бы телескоп к центру вращения,
с тем чтобы обнаружить космические корабли-разведчики. Основной
двигатель должен находиться там, остальные - на определенном
расстоянии вдоль обода колеса. Я думаю, их должно быть по меньшей
мере три. Было бы лучше, если бы их было больше.
Сирокко повернулась лицом к камере.
- Пришлите мне что можете о термоядерных улавливающих
двигателях,- сказала она.- Подумайте, можете ли вы мне подсказать,
чего следует ожидать, если таковой есть на Фемиде.
- Тебе надо снять рубашку,- сказал Калвин.
Сирокко протянула руку и отключила камеру, оставив звук.
Калвин выстукивал ей спину и прислушивался к результатам, в то
время как Сирокко и Габи продолжали изучать изображение Фемиды.
Они не выявили ничего нового, пока Габи не начала обсуждать канаты.
- Насколько я могу утверждать, они образовывают круг примерно
на полпути между ступицей и ободом. Они поддерживают вершину краев
панелей рефлекторов, что-то наподобие такелажа парусного корабля.
- А как насчет этого? - спросила Сирокко, указав на участок
между двумя спицами.- Ты не догадываешься, для чего они?
- Не имею понятия. Их шесть, пролегают они радиально между
спицами от ступицы до обода. Они проходят через панели рефлекторов,
если тебе это о чем-нибудь говорит.
- Не совсем. Но если существуют еще подобные штуковины, может
быть, поменьше этих, следует поискать их. Эти канаты... как ты сказала?
Три километра в окружности?
- Вероятно, более пяти.
- Ладно. Таким образом, крошечная штуковина, ну, скажем,
величиной с "Властелина Колец", может быть не видна нам довольно
длительное время, особенно, если она такая же черная, как и Фемида в
целом. Джин собирается поднять вокруг этого шум в SEM. Я бы не
хотела, чтобы он попал в цель.
- Я еще поработаю с компьютером,- сказала Габи.
Калвин начал собирать свои инструменты.
- Как всегда, здоровье отвратительное,- сказал он.- Вы, люди,
никогда не дадите мне передышки. Если я не опробую этот госпиталь,
который обошелся в пять миллионов долларов, то каким образом я
смогу заставить их поверить, что они не зря потратили свои деньги?
- Ты хочешь, чтобы я сломала кому-нибудь руку? - спросила
Сирокко.
- Нет, я уже сделал это когда-то в медицинском институте.
- Сломал или вылечил?
Калвин засмеялся.
- Аппендикс. Вот что я хотел бы сейчас попробовать. У вас очень
даже может лопнуть аппендикс.
- Ты хочешь сказать, что никогда не удалял его? Чему тебя только
учили в медицинском институте?
- Если теория усвоена, то пальцы сами сделают свое дело. Мы
слишком большие интеллектуалы для того, чтобы пачкать руки! - он
опять засмеялся, и Сирокко почувствовала, как затряслись тонкие стены
ее комнаты. Хотела бы я знать, когда он бывает серьезным,- сказала
Габи.
- Ты хочешь, чтобы я был серьезным? - спросил Калвин.- На
борту "Властелины колец" есть нечто такое, что тебе даже трудно
представить. Избирательная хирургия. Среди нас, ребята, один из
лучших хирургов,- он помолчал, дав возможность утихнуть
оскорбительному шуму. - Здесь присутствует один из лучших хирургов.
Кто-либо из вас будет это отрицать? Едва ли. Доносительство обойдется
в семь, восемь тысяч возврата домой. Здесь для этого к вашим услугам
"Блу Кросс".
Вскочив, Сирокко одарила его ледяным взглядом.
- Ты не мог говорить это обо мне, ведь так?
Калвин выпрямил большой палец и, скосив глаза, посмотрел
поверх него в лицо Сирокко.
- Конечно, существуют другие виды избирательной хирургии. Я
весьма неплохо разбираюсь в каждом из них. Это мое хобби.- Он
опустил палец. Сирокко занесла ногу для пинка, и Калвин нырнул в
дверь.
Улыбаясь, она вернулась на место. Габи была все еще там с
распечаткой под рукой. Она уселась на маленькую скамеечку за
кроватью.
- Что еще? - спросила Сирокко, подняв бровь.
Габи смотрела в сторону. Она открыла рот, чтобы сказать что-то,
но не могла произнести ни звука, затем хлопнула ладонью по бедру.
- Нет, не думаю.- Она собралась было встать, но осталась сидеть.
Сирокко задумчиво посмотрела на нее, затем потянулась к
телевизионной камере и выключила звук.
- Это поможет?
- Может быть,- пожала плечами Габи,- я в любом случае
вынуждена была бы попросить тебя выключить ее, если бы начала
говорить. Я думаю, что суюсь не в свое дело.
- Но ты чувствуешь, что должна что-то сказать.- Сирокко
терпеливо ждала.
- Ладно. Это твое дело, как ты управляешь кораблем. Я хочу,
чтобы ты знала, что я осознаю это.
- Продолжай. Я восприимчива к критике.
- Ты спишь с Биллом.
Сирокко тихо рассмеялась.
- Я никогда не ~спала~ с ним. Слишком мала кровать. Но я не
оставляю эту мысль.
Сирокко надеялась таким образом облегчить Габи разговор, но,
очевидно, это не сработало.
Габи встала и начала медленно расхаживать по каюте, несмотря на
то, что всего через четыре шага упиралась в противоположную стену.
- Капитан, секс не имеет для меня большого значения.- Она
пожала плечами.- Я не ненавижу секс, но он и не сводит меня с ума. Если
я день или год не буду заниматься любовью, то даже не замечу этого. Но
большинству людей это не нравится, особенно мужчинам.
- Мне тоже это не нравится.
- Я знаю. Вот почему мне интересно, как ты... что ты чувствуешь к
Биллу.
Теперь пришла очередь вышагивать Сирокко. Ей это приносило
еще меньше удовлетворения чем Габи, так как она была выше ростом и
могла сделать до стены всего лишь три шага.
- Габи, воздействие людей друг на друга в ограниченном
окружении хорошо исследовано. В свое время пытались делать чисто
мужские экипажи космических кораблей. Однажды был создан чисто
женский экипаж, пытались создавать команды из одних женатых
астронавтов и из одних лишь одиночек. Вводили правила, запрещавшие
секс, потом отменяли вообще все правила. Ничто из этого не
срабатывало в достаточной мере. Люди действовали друг другу на
нервы, они были намерены заниматься любовью. Вот почему я никому
не указываю, чем им заниматься в свободное время.
- Я не пытаюсь сказать, что ты...
- Погоди, я сказала тебе все это для того, чтобы ты знала, что я
осознаю потенциальную проблему. Я должна знать, если происходит
что-либо особенное.
Она ждала.
- Это Джин,- сказала наконец Габи.- Я имела дело с обоими, и с
Джином и с Калвином. Как я уже говорила, это не имеет для меня
большого значения. Дома я сразу же остыну к нему. Здесь я трахаюсь с
ним, чтобы сделать его счастливым. В любом случае, это не имеет для
меня никакого значения. Но с Джином я трахаюсь потому что он... он
обладает этим... этим напором. Понимаешь? - Габи сжала руки в кулаки,
потом разжала и посмотрела на Сирокко - понимает ли та, что она хочет
сказать.
- Да, я имела с ним дело,- ровным голосом сказала Сирокко.
- Да, он не удовлетворил тебя, он говорил мне об этом. Это гнетет
его. Этот напор пугает меня, может быть, это происходит от того, что я
не понимаю его, я пытаюсь найти способ ослабить его напряжение...
Сирокко сморщила губы.
- Короче, ты просишь, чтобы я сделала так, чтобы он оставил тебя
в покое?
- Нет, нет. Я ни о чем не прошу тебя, я рассказала тебе все это
только для того, чтобы оградить от лишних проблем. Что ты
собираешься предпринять в результате, это твое дело.
- Ладно,- кивнула Сирокко,- я рада, что ты рассказала мне все
это. Но ему предстоит жить с этим. Он целеустремленная, собранная,
немного властная личность, но если он не будет в должной мере владеть
собой, его здесь не будет.
- Ты рассуждаешь всегда лучшим образом,- кивнула Габи.
- Я хочу сказать тебе еще одну вещь. В твои обязанности не входит
удовлетворять чьи-либо сексуальные потребности. Любое насилие
недопустимо.
- Я понимаю это.
- Так и действуй в соответствии с этим. Мне не хотелось бы
думать, что ты считаешь, будто я ожидаю этого от тебя или ты
ожидаешь это от меня.
Сирокко изучающе посмотрела в глаза женщине; смотрела, пока та
не отвела взгляда. Потом похлопала Габи по колену.
- И кроме того, я считаю, что это личное дело каждого. Все мы
будем слишком заняты, чтобы много задумываться о таких вещах.

Глава 3
С точки зрения баллистики, Фемида была кошмаром. Никто даже
не пытался выводить на орбиту тороидальное тело. Фемида насчитывала
тысячу триста километров в поперечнике и лишь двести пятьдесят
километров в ширину. Тор был плоским снаружи, сто семьдесят пять
километров сверху донизу. Плотность тора была совершенно различной;
предположительно, с наружной стороны находился толстый настил, все
окутывала атмосфера, изгибающийся аркой навес удерживал воздух
внутри. Кроме того, там находилось шесть спиц, четыреста двадцать
километров в высоту. Каждая в поперечном сечении они были
эллиптические, с большими и меньшими осями в сто и пятьдесят
километров соответственно, исключение составляло основание, где они
выравнивались, чтобы соединиться с тором. В центре находилась
ступица, более массивная, чем спицы; ее диаметр составлял сто
шестьдесят километров, а в центре зияло стокилометровое отверстие.
Попытка совладать с телом, подобным этому, была равносильна
нервному истощению корабельного компьютера и Билла,
моделирующего на нем.
Самая удобная орбита, дававшая возможность использовать уже
имеющуюся скорость, была бы в экваториальной плоскости Сатурна. Но
это было невозможно. Фемида вместе с ее осью вращения была
ориентирована параллельно экваториальной плоскости. После
прохождения оси через отверстие в центре Фемиды любая, принятая
Сирокко, орбита, экваториальная плоскости Сатурна, подвергала бы
"Властелина Колец", проходящего через это пространство, жестокой
флуктуационной гравитации.
Единственной жизнеспособной возможностью была орбита в
экваториальной плоскости самой Фемиды. Такая орбита потребовала бы
большой скорости углового момента. Она обладала единственным
преимуществом: сохраняла приобретенную устойчивость.
Приближаясь к Сатурну, они заранее начали маневрирование. В
последний перед приближением день они пересчитали курс. Сирокко и
Билл полагались на данные наземной компьютерной и навигационной
помощи, как это было при полетах к Марсу и Юпитеру. В эти дни они
жили в исследовательском модуле. Сатурн на кормовых телевизионных
экранах становился все больше и больше.
Сирокко не отрывала взгляда от камеры исследовательского
модуля. Габи наблюдала за происходящим с лихорадочным
возбуждением.
- Роки, ты не можешь сделать что-нибудь с этой вибрацией?
- Габи, работа двигателей, как говорится, номинальная. Тряска
только начинается.
- Самые интересные наблюдения за все время этого проклятого
путешествия,- бормотала Габи. Сидевший рядом с Сирокко Билл
рассмеялся.
- Подожди минут пять, Габи,- сказал он,- я считаю, что надо дать
им возможность работать как запланировано. Это будет лучше всего.
Двигатели сократили работу до минимума; приборы
подтверждали, что приближение происходит по плану.
- Это "Властелин Колец". Командир С. Джонс. Мы вышли на
орбиту Сатурна в 1341.453 Универсального времени. Сведения для
корректировки работы двигателей сообщу после выхода с обратной
стороны, между тем я выйду с этой полосы частот.
Сирокко хлопнула рукой по выключателю.
- Уникальный шанс посмотреть на это со стороны.
Помещение было крошечное, но Август, Апрель, Джин и Калвин
умудрились сюда втиснуться. Под контролем Габи Сирокко развернула
корабль на девяносто градусов.
Сатурн казался серой впадиной шириной семнадцать градусов, он,
покрывающий 100 периодов поверхности луны, если смотреть с Земли.
Кольца были под неправдоподобным углом в пятьдесят градусов от края
до края.
Они выглядели как твердый, сверкающий металл. "Властелин
Колец" подошел к ним с севера экватора, так что верхняя лицевая
сторона была повернута к ним. Каждая частица была освещена с
противоположной стороны и представляла тонкий полумесяц, подобно
Сатурну. В положении, которое солнце занимало в десять часов, оно
было блестящей точкой света, приближающейся к Сатурну.
Все молчали, наблюдая, как солнце все ближе приближается к
затмению. Они видели, как тень Сатурна упала на ближайшее к ним
кольцо, разрезая его подобно бритве.
Заход солнца продолжался пятнадцать секунд. Краски были
насыщенные и неожиданно меняющиеся, ярко-красные, желтые и сине-
черные, подобно тем, какие видны из рейсового самолета в стратосфере.
В кабине раздался тихий общий вздох. Стекло деполяризовалось и
у всех опять захватило дух при виде того, как кольца стали ярче, окружая
темно-голубой свет, очерчивающий северную полусферу. На
поверхности планеты стали видны серые полосы, освещаемые светом
колец. Внизу бушевали большие, как на Земле бури.
Отведя наконец взгляд, Сирокко увидела слева от себя экран. Габи
все еще была в исследовательском модуле. На экране над ее головой
виднелось изображение Сатурна, но она не подняла на него взгляд.
- Габи, ты не хочешь посмотреть на это?
Сирокко увидала, как она покачала головой. Габи просматривала
бегущие по крошечному экрану цифры.
- Теряешь лучшее за все путешествие время для наблюдения? Ты
сошла с ума!
Сначала они приняли длинную, эллиптическую орбиту с низкой
двухсоткилометровой вершиной над теоретическим радиусом Фемиды.
Это была математическая абстракция, так как орбита была наклонена на
тридцать градусов к экватору Фемиды, который находился от них с
правой, темной стороны. Они миновали вращающийся тороид, чтобы
зайти с солнечной стороны. Видимая невооруженным взглядом перед
ними раскинулась Фемида.
Мало что можно было рассмотреть. Даже освещенная солнечными
лучами, поверхность Фемиды была почти такой же черной, как
космическое пространство. Сирокко изучающе смотрела на огромную
массу колеса, окаймленного, словно парусами, остроконечными
зубчатыми механизмами, предназначенными, по всей видимости, для
впитывания солнечного света и переработки его в тепло.
1 2 3 4 5 6