– Боже милостивый, – слабо сказала девушка, – он безумец.
– Да, – послышался напряженный голос сэра Квентина. – Я тоже так считаю.
И хотя Шане хотелось оторвать от Торна взгляд, она не смогла и, сжавшись, – смотрела на него, ожидая ужасной неизбежности.
Но этого не произошло. Копье, которому, казалось, суждено было проткнуть графа насквозь, упало на землю. Это Торн, перехватив его, обезоружил Ньюбери. Руки Ньюбери взметнулись в воздух, он потерял равновесие и тяжело упал на траву.
Одобрительный рев с галерей нарушил напряженную тишину. Многие зрители выскочили на поле. Шана поднялась на ноги, и ее тоже понесли вперед. Если ей нужно бежать, то это надо сделать именно сейчас. Толпа захлестнула ее, но через несколько минут девушка вырвалась и направилась назад к замку.
Провидение было с ней. Укрепление оказалось безлюдным, только несколько животных одиноко паслись перед воротами. Ноги сами несли принцессу к конюшне.
Когда Шана вошла в помещение, то ее взору предстали пустые стояла. Волнение охватило девушку, и она резко остановилась. Где мог быть Грифин? Неужели Вилл не смог передать ему ее просьбу?
Господи, она не могла уехать без старого рыцаря, но она и не могла остаться.
В конце конюшни послышался глухой стук. Шана почувствовала облегчение. Это, должно быть, Грифин готовит лошадей. Она предъявит ему претензии за то, что он ее так напугал, и, рассмеявшись, девушка вбежала в боковую дверь.
– Приветствую вас, принцесса.
Смех застыл у нее в горле.
– Вы? – проговорила она задыхаясь. – Пресвятая Богородица!.. Лошади… Грифин… Где?
Продолжать было не нужно. Граф оценил ситуацию очень точно.
– Ни вы, ни сэр Грифин никуда не отправитесь сегодня на лошадях, принцесса.
Это не укладывалось в голове. Язык не слушался, когда она попыталась произнести хоть слово. Почти шепотом девушке удалось выдавить из себя:
– Как?
– Благодаря нашему маленькому другу Виллу, – мягко сказал Торн. – Он действительно доказал, что будет преданным и честным слугой.
Шана закрыла глаза. Силы покидали ее, ноги подкашивались. Вилл! Она чувствовала себя беспомощной. Душа кричала и разрывалась от отчаяния и безнадежности, вилл, КАК ты мог ТАК ПОСТУПИТЬ со мной?
– Вы не избежите этого брака, принцесса, и вы не сможете скрыться от меня.
К Торну вернулась его дьявольская улыбка, а в глазах загорелись адские огоньки. Инстинктивно Шана попятилась, но в тот момент, когда она собиралась повернуться и бежать, спасая свою жизнь, девушка потеряла равновесие и с криком упала на спину.
Граф почувствовала, как все в нем закипает от гнева.
– Встаньте, – проговорил он сквозь зубы.
Принцесса не шевельнулась – ее охватил парализующий страх. Не скрывая ярости, Торн поклялся:
– Вы будете мне подчиняться. А когда мы поженимся…
– Я никогда не буду вам подчиняться, никогда! – К Шане снова вернулась отчаянная храбрость, и она вскочила на ноги. – Я никогда не выйду за вас замуж! Я с радостью пошла бы за любого мужчину, кроме вас!
– Почему же, миледи? Почему вы произносите эти слова, ведь я ваш суженый?!
Шана сжала пальцы в кулак и, упершись руками в бока, дерзко посмотрела на графа.
– Вы – бастард! – прошипела она.
И тут Шана увидела, как граф стал совершенно спокойным, а выражение его лица непреклонным. Торн молчал, но его молчание грозило возмездием, расплатой за все сказанное ею. Но принцессе было не до соблюдения осторожности. Ей ненавистно было его высокомерие, его власть над ней. Шана ненавидела его так, как еще никого в своей жизни. И вдруг она закричала, повторяя снова и снова:
– Я не пойду замуж за бастарда! Вы слышите? И не важно, что вас называют лордом, ведь я знаю, кто вы. Не имеет значения, что вы верный пес Эдуарда, и мне безразлично, что вы получите этот роскошный замок или даже сотню таких, как он, потому что я никогда не выйду замуж за бастарда!
Торн стоял, недвижим, как статуя. Он боялся пошевелиться, потому что в этот момент не ручался за себя. Ярость затмила его разум, заслонила красной пеленой глаза.
По правде говоря, у графа не было желания связывать свою жизнь с любой женщиной, тем более с такой высокомерной мегерой, и не важно, что она являлась принцессой. Действительно, Торн получил богатство и власть по милости короля. Но он потом кровью оправдал это, и проклянет себя, если станет извиняться за то, что не родился таким же знатным, как большинство людей его круга. Де Уайлд взрослел в нищете и голоде, испытывая жестокие тяготы и лишения, и ему дважды пришлось сражаться так, как никому другому, прежде чем он стал рыцарем и графом. Но позор незаконного рождения преследовал его всю жизнь. Однако граф надеялся, что уже смог преодолеть это. И эта женщина посмела напомнить ему о его происхождении.
Этим она сама решила свою участь. Де Уайлд сделал шаг, который разделял их, и, крепко схватив за плечи, прижал девушку к себе так, что Шана испугалась за свои хрупкие кости. Принцесса смотрела ему в лицо, ставшее похожим на страшную железную маску. Казалось, что воздух звенел от ярости, исходившей от графа. И только сейчас Шана поняла, какого демона она разбудила в нем.
Торн бросил ее на солому. Девушку охватила паника, и она стала, бешено сопротивляться, извиваться и, пытаясь оттолкнуть графа. Но все ее усилия были тщетны.
– Торн, – отчаянно взмолилась Шана. – Боже милостивый, что…
Он не дал ей договорить. С животной страстью граф обрушился на девушку, еще сильнее подминая ее под себя. Его поцелуй был бесконечно долгим и сильным. Язык графа глубоко проник в рот принцессы и двигался там так, что у нее все закружилось пред глазами. Шана чувствовала, что теряет сознание. Она безвольно лежала под Торном, и только глухой сдавленный стон вырвался у нее из груди.
Утолив этим поцелуем первую страсть, граф поднял голову и подозрительно усмехнулся.
– Что, принцесса, это вам не по силам? И я вам не ровня?
Сердце Шаны гулко стучало, а страх все усиливался. Она вцепилась пальцами в плечи Торна, пытаясь оттолкнуть его от себя. Но ее сопротивление только еще больше воспламеняло графа.
– Возможно, я не тот конь, принцесса, которого вы надеялись здесь найти сегодня вечером. Но я надеюсь, что смогу заменить его для вас.
Безжалостно он задрал ее юбки до самого пояса, обнажив изящные белые ноги и мягкие завитки волос, скрывавшие то потаенное место, которого не касался еще ни один мужчина.
Тело Шаны словно окаменело. Девушка окончательно поняла намерения графа, а также то, что он не остановится ни перед чем в достижении своей цели.
– Нет! – в отчаянии закричала Шана.
Де Уайлд холодно взглянул на принцессу, оставаясь глухим к ее мольбам.
– Вы сами добились этого, миледи. Если бы вы не были так пропитаны ядом, я предпочел бы обладать вами без грубости и насилия. Но вы всегда провоцируете меня, всегда подталкиваете, когда этого не следует делать. – В голосе Торна чувствовалась затаенная боль. – Так тому и быть. Вы не думаете обо мне, а я не стану думать о вас.
Сказав это, граф навалился на Шану всей тяжестью своего тела и, срывая с себя одежду, коленом раздвинул ноги дедушки.
Эта грубость полностью опустошила душу принцессы, сломив последние силы к сопротивлению. Шана ощущала Торна каждой клеточкой своего тела. Она была охвачена неистовым огнем его желания, чувствую мужскую горячую плоть на своих бедрах.
– Представьте, что я ваш возлюбленный Барис, – издевательски произнес граф.
– Барис никогда не делал со мной ничего подобного! – В голосе девушки чувствовались слезы. – Клянусь Богом, он никогда меня не трогал!
Торн недоверчиво ухмыльнулся.
– Как неумело вы лжете, принцесса. Вы забыли, что из ваших уст я слышал, как вы оба наслаждались брачным ложем еще до венчания. – С этими словами де Уайлд начал медленно погружаться в ее шелковистую плоть.
– Да, я лгала! – в отчаянии выкрикнула Шана. – Но я лишь хотела досадить вам! Я никогда не спала с Барисом! Он только целовал меня! Клянусь прахом своего отца, он только целовал меня!
Торн резко поднял голову и взглянул на девушку. Солома прилипла к ее волосам, а глаза стали безумными от ужаса. В этот момент уверенность Торна была поколеблена, а в мозгу промелькнула мысль проверить правдивость слов принцессы. Граф свирепо посмотрел на нее, а черты его лица заострились от напряжения и ярости.
– Ей-богу, миледи, я не знаю, когда вы лжете, а когда нет. Но только одним способом я могу узнать правду. – Торн положил ладонь на выступающий бугорок между ее ног, не сводя с Шаны глаз.
Выражение лица графа было безжалостным, когда он пальцем грубо вошел в ее нежную неискушенную плоть…
Торн застыл от неожиданности. Его охватила дикая ярость. Эта коварная стерва, наверное, впервые не солгала ему!
До глубины потрясенная произошедшим, Шана сгорала от стыда. Такого ей еще никогда не приходилось испытывать. Прикосновение его пальца было таким же унизительным насилием, как если бы граф сделал это другой частью своего тела. Боль сжала грудь девушки. Она глубоко, с шумом вздохнула, из последних сил удерживая слезы, которые готовы были хлынуть у нее из глаз.
Грубо выругавшись, Торн вскочил на ноги. Никогда в жизни он еще не испытывал такого негодования! Граф хотел наказать девушку, но тоска, явная боль, уязвимость, отражавшиеся в ее глазах – все это заставило Торна отказаться от жестоких намерений и даже погасить свою ярость.
– Черт вас побери, принцесса! – сердито ругал он ее. – Будьте вы прокляты вместе со своей ложью и хитростью!
В глазах Шаны появились слезы. Когда граф увидел это, у него защемило сердце, хотя он и пытался ожесточить себя проклятиями. Терзаемый угрызениями совести, испытывая сильную душевную боль, Торн встал перед девушкой на колени и прикрыл платьем ее наготу.
– Шана… – проговорил он, убирая прядь волос с ее виска и подняв девушку на руки.
От его прикосновения последние силы оставили принцессу, и она отчаянно разрыдалась.
Шана все еще тихо всхлипывала, когда граф положил ее на кровать в комнате. Подтянув ноги к груди, девушка легла на бок, роняя слезы на подушку. Торна охватило странное всепоглощающее желание взять принцессу на руки и крепко обнять, надежно укрыв своим телом. Граф еще раз дотронулся до Шаны, но, в конце концов, его рука безвольно упала.
Де Уайлд плотно сжал губы. Он горько ругал себя за то, что не мог сдержать сегодня свою страсть. Шана не будет рада его объятиям. Она не захочет, чтобы он ее успокаивал, ей не нужны его чувства…
Ей хотелось только одного – освобождения.
ГЛАВА 12
Громкое пение петуха вывело Шану из состояния дремоты. Девушка лежала очень тихо, слушая глашатая нового дня… Дня ее свадьбы.
В груди все сжалось так, что стало трудно дышать, когда принцесса подумала о своем возлюбленном Барисе. Его черты предстали перед ее мысленным взором: черные вразлет брови, глаза цвета морской волны, чувственные губы, которые доставляли ей такое несказанное наслаждение…
Душа разрывалась от сильной тоски и боли. Если бы только можно было выбросить из памяти те муки, которые Шане пришлось испытать за последние несколько недель, словно их вовсе никогда не было! И она снова могла бы оказаться рядом с Барисом, в его крепких нежных объятиях, ощутить их покровительственную силу, почувствовать еще раз прикосновение его губ.
Девушка в отчаянии зажмурила глаза. Нет, сегодняшний день не принесет ей радости. Она больше не испытает счастья с человеком, любовь к которому хранила в своей душе. Вместо этого Шана навсегда будет соединена с тем, кто не вызывал у нее ни малейшего чувства, с человеком, у которого к тому же черствое и жестокое сердце.
Никогда еще принцесса не чувствовала себя такой беспомощной и одинокой.
Стук в дверь прервал ее мысли, и полдюжины служанок заполнили комнату. Шана, сжавшись в комок, неподвижно лежала в своей кровати и смотрела, как вносили деревянное корыто и наполняли его горячей водой. Смеясь, девушки вытащили принцессу из-под одеяла. Ее волосы и тело вымыли каким-то душистым ароматным мылом. И пока две служанки расчесывали спутанные волосы новобрачной, другие занялись ее одеждой. Когда волосы высохли, Шане через голову надели мягкую, чудесно сотканную, полупрозрачную рубашку. Принцесса стояла, как вкопанная, когда ей начали надевать свадебное платье.
Наконец, невеста была полностью готова. Одна из служанок, маленькая и толстенькая, с яркими, как вишни, щеками, захлопав в ладоши, со вздохом умиления сказала:
– О, миледи, вы похожи на ангела, спустившегося с небес на землю.
Как странно, подумала Шана, и ее сердце сжалось от боли. Ведь она собиралась ступить на тропу, которая приведет ее прямо к огнедышащим вратам ада.
Развеяв мрачные мысли, маленькая служанка подтолкнула девушку к зеркалу на стене.
Лучшего Шана и желать не могла, даже если бы ей пришлось обойти всю Англию в поисках подходящего платья. Ее подвенечный наряд был ослепительно красив. Бледно-голубая парча, прошитая серебряными нитями, переливалась на солнце. Лиф платья плотно облегал плавные очертания ее груди, подчеркивая изящную талию. Модные широкие рукава доходили почти до локтей, а юбка мягко касалась носков туфель.
Волосы остались распущенными и свободно спадали густыми роскошными волнами до самого пояса. Прозрачная изящная вуаль только усиливала это великолепие.
Но на лице Шаны не появилось никаких признаков радости. Принцесса грустно смотрела на свое отражение в зеркале.
Послышался стук в дверь, и вскоре одна из служанок быстро вошла в комнату.
– Посмотрите, миледи! Это свадебный подарок графа, который нужно прикрепить к вашему платью.
Она принесла серебряный пояс, украшенный сапфирами. Сложный узор был поистине потрясающим, тем не менее, Шана не оценила ни его красоту, ни чувства, которые скрывались за этим дорогим подарком. Принцесса хотела закричать на девушку, чтобы та унесла пояс назад, что ей ничего не нужно от этого брака и от человека, приславшего подарок! Вес пояса, казалось, лишней тяжестью лег ей на сердце.
Утро пролетело слишком быстро, и наступило время, когда Шане пришлось покинуть свое убежище.
Церковь была переполнена людьми. Ноги не слушались принцессу, когда она шла по проходу между рядами. Король Эдуард ожидал невесту, сидя на первой скамье. Он сконцентрировал все свое внимание на девушке, когда она проходила рядом. Шана постаралась взять себя в руки, чтобы скрыть печальное настроение. Господи, она не знала, кого больше и сильнее ненавидела, графа, чьей женой должна стать, или короля, разыгравшего этот фарс с браком!
Принцесса перевела свой взгляд на Торна. Де Уайлд стоял перед алтарем высокий и гордый, держа прямо свою могучую спину. В богатом одеянии красного цвета, отороченном мехом горностая, он ни в чем не уступал знатному лорду, гордившемуся своим происхождением. Черная мантия, наброшенная на плечи и скрепленная брошью, еще больше подчеркивала великолепие его фигуры. Лицо, словно застывшая маска, не выдавало никаких чувств.
Вместе они предстали перед священником. Шана готова была закричать, когда граф взял ее за руку. Как все могло быть по-другому, если бы на его месте находился Барис! Девушка беспомощно устремила свой взгляд на человека, стоявшего рядом. Торн словно почувствовала это, и посмотрел ей в глаза. Принцесса задрожала, так как на какую-то долю секунды, перед тем, как он перевел взгляд на священника, она безошибочно почувствовала, что глаза графа страстно блеснули.
Венчание длилось бесконечно долго. На Шану напало странное оцепенение. Девушка чувствовала себя так, словно кто-то другой стоял на ее месте, а она наблюдала со стороны.
Затем свадебная церемония закончилась. Как в тумане, принцесса услышала слова священника, провозгласившего их мужем и женой.
Господи! – с болью в душе подумала Шана. Она вышла замуж за бастарда. И теперь уже сам король, даже если бы и захотел, не мог спасти девушку от этого. Принцесса почувствовала, что вот-вот рассмеется истерическим смехом, смехом, который она не в состоянии будет сдержать. Но в следующее мгновение граф притянул ее к своей груди и запечатал рот девушки страстным поцелуем.
Шана взглянула на Торна всего один раз – его глаза горели недобрым огнем. Де Уайлд сердился, она почувствовала это по его властному поцелую. Девушка заставила себя не думать об этом, но все же поцелуй был возбуждающим. Убаюкивающее тепло медленно обволакивало принцессу, и она уже не в состоянии противостоять графу. Шану обуревали самые противоречивые чувства, когда Торн отпустил ее. Но, заметив победный блеск в глазах графа, девушка захотела закричать.
А затем был пир веселый и оживленный, с музыкой и людской толкотней. Шана изумилась, заметив, что король Эдуард путешествовал со своими собственными травами, специями и другими продуктами. Не меньше ее удивило количество слуг и помощников, входивших в свиту – Эдуард захватил с собой даже своего виночерпия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39