— Просто Джонни.
— Как ваша рука, Джонни?
Он машинально бросил взгляд на правую руку.
— Нормально, а что? — быстро ответил он, но Марсия успела заметить, что он лихорадочно облизнул губы и его взгляд опять затравленно заметался по комнате.
— Может, помочь вам снять пальто?
— Спасибо, но я...
— Давайте, давайте. Устраивайтесь поудобнее, — очаровательно улыбнулась Марсия. — Да не пугайтесь вы так — я не кусаюсь!
— Ладно. Только ненадолго, — нехотя кивнул Джонни.
Он сбросил пальто, и Марсия тут же унесла его в спальню. Положив его на кровать, она вернулась в гостиную.
— Вы, случайно, пострадали не в уличной ли драке?
— Нет. Точнее, не совсем.
Несколько минут они ошарашенно смотрели друг на друга.
— А ваша рука... сильно болит? — спросила Марсия.
— Ее порезали. Ничего страшного.
— Ох!
— А где вы меня подобрали? — полюбопытствовал Джонни.
— Прямо перед «Савоем».
— Так вы были в «Савое»?
— Да. — Марсия замялась. — Вам это не по душе?
— Нет, конечно!
— Может, вы считаете, что белые должны знать свое место? — улыбнулась Марсия, довольная своей шуткой.
— Да нет... что плохого в том, что вы отправились в «Савой», коли была охота? — Он пожал плечами.
— Но все же вы считаете, что лучше бы мне туда не ходить?
— Мисс, мы живем в свободной стране. Так что можете ходить куда угодно — воля ваша!
— Только не в Гарлем?
— Я этого не говорил. — Джонни закусил губу. — Послушайте, вы уж простите, но думаю, мне лучше уйти. Будьте любезны, принесите мое пальто, мисс.
— О нет, не так быстро. В конце концов, вам еще только что было плохо. И будет лучше, если вы немного отдохнете.
— М-да... может, вы и правы.
Марсия присела возле него на диван.
— Расскажите, как вас ранили, Джонни!
— Какая разница? — пожал плечами он.
— Но мне интересно! — расхрабрилась Марсия. Сейчас, сидя рядом с незнакомым мужчиной, да еще и раненым, и к тому же чернокожим, она чувствовала себя чуть ли не героиней романа! Желая показать, что ей нисколечко не страшно, Марсия откинулась назад. Низкий вырез платья слегка оттопырился, обнажая грудь. Она заметила его загоревшийся взгляд и слегка улыбнулась.
— Просто порезался, вот и все, — буркнул он.
— Это женщина вас ранила?
— Женщина? Нет, что вы! Господи, да как это пришло вам в голову??
— Просто слышала, что ваши женщины страшно ревнивы!
— О! — Он ошеломленно уставился на нее. — Нет... женщина здесь ни при чем.
— А кто?
— Мужчина.
— Почему?
— Думаю, этого он и добивался. Послушайте...
— А чем он вас ранил? Бритвой?
— Нет, — недовольно пробурчал он. — Послушайте, мисс...
— Ножом?
— Господи, ну хорошо! Так вот, если вам так уж до смерти интересно, то порезал он меня осколком шприца! Какой-то паршивый наркоман! Я разбил его шприц, нечаянно, конечно, а он со злости и порезал меня! Вот и все. Вы это хотели узнать?
— Вы шутите, — запинаясь, прошептала она.
— Ладно, шучу. А теперь можно мне получить назад мое пальто?
— Не сейчас. Вам лучше немного отдохнуть, — велела она. Марсия сама не понимала, почему ей так хочется, чтобы он остался. Ее по-прежнему переполняло какое-то странное возбуждение... и сестринская нежность к этому незнакомому человеку. — А что, в Гарлеме много наркоманов? — с любопытством спросила она.
— Наверное... думаю, да, — вяло ответил он.
— А вы тоже наркоман?
— Господи! С чего вы взяли?!
— Просто интересно!
— Конечно нет!
— А когда-нибудь пробовали?
— Пробовать пробовал. Когда-то давно покуривал травку. Пару раз нюхал кокаин.
— "Травку"? А это что такое?
— Марихуана. Впрочем, она довольно безобидная штука. Так, детская забава. Если не увлекаться, конечно. А еще вроде как приманка... не удержишься, и сядешь на крючок. Но если вы решили, что в Гарлеме все, как один, наркоманы, то здорово ошиблись.
— Знаю, — вздохнула она. — И все-таки ужасно, что у вас там разрешают свободно торговать этим зельем!
— Вовсе нет! — сердито ответил он. — За этим следят копы.
— Но ведь все равно же торгуют?
— Конечно.
— А почему вы не разрешили отвезти вас к доктору?
— Потому что... — Он внимательно взглянул ей в глаза. — Это я вам сказал?
— Да.
— Ну... не знаю. Может, потому, что уже почти все зажило?
— Тогда почему вы не захотели, чтобы мы отвезли вас домой?
— Я просто не захотел, и все.
— Что, попали в переделку?
— Нет, — буркнул он.
— А ведь я угадала!
— Нет, — упрямо сказал он.
— Тогда почему вы не согласились поехать домой?
— Из-за отчима. Он меня бьет, — поспешно солгал он.
— Да ну?
— Ага. Ремнем, на котором точит бритву! Представляете — каждую ночь перед тем, как отправиться спать! Мне кажется, он и глаз не сможет сомкнуть, если не выпорет меня!
— Бедняжка, — посочувствовала она. Потом заглянула ему в глаза и застенчиво предложила: — Выпьете чего-нибудь? Глоток спиртного — первое средство против шока.
— Ладно, — согласился он.
— Скотч или бурбон?
— Все, что угодно. Мне все равно.
Марсия наклонилась, чтобы встать, и при этом не могла не заметить, как его взгляд вновь остановился на ее декольте. Холодок удовольствия пополз по спине. Улыбнувшись, она встала и направилась через комнату к бару. Отыскав в нем бутылку бурбона, Марсия наполнила его бокал. Потом налила себе и, захватив с собой оба бокала, направилась к стоявшему посреди комнаты столику для коктейлей весьма причудливой формы.
— Твое здоровье, — пробормотала она, поднося стакан к губам. Отпив маленький глоток, она украдкой бросила на своего гостя испытующий взгляд и слегка поежилась. Ей все еще было немного страшно и в то же время приятно. Марсия постепенно начинала ощущать себя этакой femme fatale — роковой женщиной.
— С радостью присоединяюсь, — пробормотал он.
Осушив до дна стакан, он вопросительно взглянул на нее. Марсия тянула виски маленькими осторожными глоточками. Допив, она забрала у него бокал и отставила в сторону.
— Устраивайся поудобнее, — предложила она. — А я пока переоденусь.
Джонни удивленно покосился на нее. Улыбнувшись в ответ, Марсия направилась в спальню. Прикрывая за собой дверь, она позаботилась оставить достаточно большую щелку. Убедившись, что при желании из гостиной видно все, что делается в спальне, Марсия стянула через голову платье. Она сама не понимала, что с ней происходит. Что за игру она затеяла?! Странная нежность к этому незнакомому человеку и исходившее от него острое чувство опасности кружили ей голову. А потом, этот парень казался таким хладнокровным, таким безразличным — ну просто уснувшая рыба, ей-богу, что это безумно действовало ей на нервы. И при этом он был чертовски привлекателен! Нет, в самом деле, подумала она... к тому же чернокожий. Марсия даже поежилась от удовольствия. С каждой минутой эта история возбуждала ее все больше. Сняв с себя комбинацию, она положила ее на постель возле его пальто. Потом потрогала тяжелый шерстяной твид и подошла к шкафу. Сняла лифчик и трусики и принялась рыться на полках в поисках чего-нибудь воздушного, полупрозрачного... но вдруг передумала.
Что-то подсказывало ей, что на этот раз есть опасность зайти слишком далеко. Зачем она все это затеяла, внезапно подумала Марсия. Чего она добивается, черт возьми?! Неужели... нет, конечно нет! Ни в коем случае! Тогда возьми себя в руки, одернула себя Марсия. Порывшись в шкафу, она поспешно вытащила юбку и водолазку и, чуть-чуть поколебавшись, решила, что обойдется без белья. Натянула все это на себя, посмотрелась в зеркало и провела руками по бедрам, туго обтянутым юбкой. Потом с довольной усмешкой огладила грудь, дерзко выпиравшую из-под водолазки, и решила, что без бюстгальтера она выглядит куда соблазнительнее. А уж насколько удобнее, подумала Марсия. Бросив последний взгляд в зеркало, она вернулась в гостиную. Джонни все так же сидел на диване. Казалось, за то время, что ее не было, он так и не шевельнулся. Только обхватил руками голову. Марсия неловко откашлялась, и он, вздрогнув, оглянулся. Она направилась к нему через всю комнату, отлично понимая, что соблазнительно подрагивающие под тонкой водолазкой груди — это такое зрелище, от которого и святой потерял бы голову. А Джонни был явно не святой. Вот и сейчас его глаза были прикованы к ее груди. Но Марсии было все равно.
— Тебе нехорошо? — встревоженно спросила она.
— Нет, все в порядке. Просто пытаюсь понять, с чего бы это я вдруг потерял сознание.
— Ничего страшного. Не думай об этом. Теперь ты в безопасности.
— Да? — переспросил он, и Марсия опасливо поежилась — ей вдруг почудилась сардоническая усмешка на лице Джонни.
— Конечно... в полной безопасности. Хочешь еще выпить?
— Нет.
Он снова замер. Марсия взобралась на диван и устроилась поудобнее, поджав под себя ноги. Потом принялась одергивать и оправлять задравшуюся юбку... столь медленно и тщательно, что это, в сущности, минутное дело превратилось в нечто значительное, в священное действо, которое просто не могло не привлечь его внимания. И в то же время она боялась. А инстинкт, никогда не подводивший ее, настойчиво нашептывал:
Марсия, прекрати! Что ты делаешь?! Ты играешь с огнем, девочка! Черт возьми, ведь ты даже не знаешь, кто он такой!
— О чем ты думаешь? — внезапно спросила она.
— Так... ни о чем.
— Да ладно тебе! Я же вижу.
— Что ж... просто гадаю, где проведу эту ночь.
— О!.. — Кожа ее мгновенно покрылась мурашками то ли от возбуждения, то ли от страха. Голова у нее закружилась. Но червячок сомнения, не дававший ей покоя, заставил Марсию прикусить язык. — А-а... ясно... — промямлила она. И поспешно опустив глаза, быстро одернула юбку, будто откровенный намек в его голосе заставил ее мгновенно передумать. Марсия была в смятении. Да, конечно, одно дело, когда чувствуешь, что владеешь ситуацией, и совсем другое, когда она ускользает из-под контроля. А этого Марсия допустить не могла. Это просто нестерпимо! Она органически не выносила, когда не она была хозяйкой положения, а кто-то другой. Решать должна была она, Марсия, — все остальное расценивалось как покушение на ее независимость. А потом... ведь она и в самом деле понятия не имела, кто он такой. Именно поэтому так и случилось — она и опомниться не успела, как с ее губ уже сорвался вопрос: — А зачем тебе это... то есть я хотела сказать... разве ты не можешь ночевать дома?
— Разве не помнишь, — саркастически скривился он, — мой отчим лупит меня почем зря!
— Брось! — с досадой отмахнулась она. — Неужели ты думаешь, я в это поверю?! Лучше скажи мне правду.
— Не могу. Просто не могу.
— А это... это имеет отношение к твоей ране? — опасливо спросила она.
— Еще бы! Конечно! — хмыкнул он. — Мой, так сказать, папаша на дух не переносит вида крови!
— Почему ты не хочешь сказать мне правду? Ведь ты врешь!
— Знаю. Ну и что?
— А тебе не кажется, что ты передо мной в долгу?
— Нет, не кажется, — осклабился он. — Я тебе ничего не должен, моя дорогая. К тому же припомни — я, кажется, не просил привозить меня сюда, ведь так?
В голосе его было столько горечи, столько гнева, что Марсии вдруг стало страшно. Очередной вопрос был уже готов сорваться у нее с языка, но... почему-то она почувствовала, что не так уж стремится услышать ответ. Все ее чувства болезненно обострились. Ничем не стянутая грудь под туго натянутой водолазкой смущала ее, будто нарочно выставленная напоказ. Марсия осторожно опустила глаза и судорожно вздохнула: острые кончики дерзко натянули тонкую ткань, словно стремясь вырваться на свободу. Она запаниковала. Неосознанным движением девушка подняла руку к груди, почти благодарная Джонни за то, что он смотрел в другую сторону. Вдруг ей пришли на память все те жуткие истории о неграх и белых женщинах, которые она слышала уже не раз. Марсия твердила себе, что в них нет ни грамма правды, что это, наконец, просто глупо... и все же не могла выкинуть из головы то, что сказал Марк перед тем, как уйти. Но самое ужасное было то, что всему виной была ее собственная глупость и упрямство. Этот странный чернокожий человек мог оказаться кем угодно: убийцей, бандитом, даже насильником! А она подобрала его на улице, притащила к себе домой — для чего?! Захотелось поиграть в опасность? Она вдруг почувствовала, как все ее тело покрылось холодным потом.
Марсия нервно облизала пересохшие губы, ломая себе голову над тем, как пробраться в спальню, не привлекая его внимания. Ей вдруг отчаянно захотелось набросить на себя платье. Но если она пройдет через комнату, то Джонни неминуемо обратит на нее внимание. Марсия с трудом подавила истерический смешок, вспомнив, что нарочно выбрала эту юбку, так соблазнительно обтягивающую бедра. Все ее возбуждение вдруг улетучилось, и теперь она уже испугалась по-настоящему. Страх нарастал, с каждой минутой грозя вырваться наружу. Этот человек напротив... кто он? От кого он скрывается? Почему он так испугался, услышав, что его собираются отвезти к доктору?
— А... — Марсия провела языком по губам и с трудом проглотила вставший в горле комок. — Я хотела сказать... тебя разыскивает полиция?
— Нет, — поспешно ответил он.
Она почувствовала, что он лжет. Конечно, он мог просто промолчать, но предпочел солгать. Марсия понимала, что вступает на опасный путь, но чувствовала, что уже не может остановиться, будто кто-то тянул ее за язык. И как раньше, когда она сама намеренно подхлестывала себя, наслаждаясь острым возбуждением, нараставшим в ней с каждой минутой, так и сейчас Марсия уже не в силах была остановиться. Страх, как она с ужасом поняла, мог доставить куда более острое, почти болезненное наслаждение.
— Полиция разыскивает тебя, — с нажимом повторила она.
— Нет, — покачал он головой.
— Скажи мне правду, — вдруг прошептала Марсия.
Он посмотрел на нее в упор, и Марсия взмолилась про себя, чтобы он не заметил ужаса, грозившего захлестнуть ее в любую минуту.
— Ладно, — вдруг неожиданно согласился он, — ты угадала. Я и в самом деле скрываюсь от полиции.
— А... что ты натворил?
— Ничего.
— Ну, так не бывает! С чего бы полиция стала тебя разыскивать, если ты ни в чем не виноват?
— Я и вправду ни в чем не виноват... поверь! Они твердят, что я убил человека, но, будь я проклят, если...
— Убил?!
— Но я этого не делал, ты что, не слышишь?! Послушайте, мисс...
— Я... мне нужно выпить, — пробормотала она, запинаясь.
Марсия с трудом встала и нетвердой походкой двинулась к бару. Ноги у нее подкашивались, но Марсия, как лунатик, изо всех сил старалась избежать привычного покачивания бедер. Так, значит, он убийца! Нет, он сказал, что никого не убивал... но его разыскивает полиция, значит... Мысли вихрем закружились у нее в голове. Марсия щедро плеснула себе виски и, дрожащей рукой поднеся стакан к губам, одним махом осушила его.
Поставив на стол пустой стакан, она нервным движением потерла шею, потом опять бессознательно прикрыла грудь. Страх пеленой застилал глаза, но теперь уже она не находила в этом ничего привлекательного. И, что самое унизительное, Марсия не могла не сознавать, что во всем виновата сама. Сейчас она готова была собственноручно высечь себя за то, что была такой упрямой дурой. Бог мой, с горечью думала она, надо было совсем выжить из ума, чтобы притащить к себе домой полубезумного маньяка! Человека, которого разыскивают за убийство! Господи, хоть бы Марк вернулся! Или этот... этот... ушел!
Но он все еще сидел на диване, все так же уставившись в пол. Потом вдруг, будто очнувшись, поднял голову и посмотрел на нее. На губах его появилась улыбка.
— Теперь вы меня боитесь? — спросил он.
— Нет, — поспешно проговорила она. — Не... не говорите глупости!
— Вам нечего бояться, уверяю вас!
— Я... я знаю.
Но он все так же смотрел на нее. Какая странная у него улыбка, вдруг подумала Марсия. Хотела бы я знать, о чем он сейчас думает. И внезапно поняла, о чем. Вот сейчас он вскочит с дивана и бросится к ней. Марсия застыла возле бара, как будто вросла в землю. Ноги отказывались ей повиноваться. Тело ее сотрясала дрожь. Так прошло несколько минут, но Джонни так и не двинулся с места. Убедившись, что он не намерен набрасываться на нее, Марсия осторожно откашлялась:
— М-м-м... я что-то озябла. Пойду накину на себя что-нибудь.
Она поспешно юркнула в спальню, поспешно захлопнув за собой дверь и в спешке не заметив, что та осталась полуоткрытой. Краем глаза заметив лежавшее на постели теплое пальто Джонни и свою комбинацию, Марсия перескочила через брошенные на полу трусики и лифчик и кинулась к стоявшему рядом телефону. Схватив трубку, она поспешно набрала номер.
Раздался гудок, и Марсия набрала 0, вызывая оператора.
Наконец ей ответил далекий голос.
— Соедините меня с полицией, — задыхаясь, поспешно проговорила она. — Только, пожалуйста, поскорее!
И принялась ждать, машинально считая раздававшиеся в трубке гудки. Вдруг она вздрогнула — хлопнула дверь квартиры. И в ту же минуту мужской голос на другом конце окликнул ее:
— Сержант Хэггерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
— Как ваша рука, Джонни?
Он машинально бросил взгляд на правую руку.
— Нормально, а что? — быстро ответил он, но Марсия успела заметить, что он лихорадочно облизнул губы и его взгляд опять затравленно заметался по комнате.
— Может, помочь вам снять пальто?
— Спасибо, но я...
— Давайте, давайте. Устраивайтесь поудобнее, — очаровательно улыбнулась Марсия. — Да не пугайтесь вы так — я не кусаюсь!
— Ладно. Только ненадолго, — нехотя кивнул Джонни.
Он сбросил пальто, и Марсия тут же унесла его в спальню. Положив его на кровать, она вернулась в гостиную.
— Вы, случайно, пострадали не в уличной ли драке?
— Нет. Точнее, не совсем.
Несколько минут они ошарашенно смотрели друг на друга.
— А ваша рука... сильно болит? — спросила Марсия.
— Ее порезали. Ничего страшного.
— Ох!
— А где вы меня подобрали? — полюбопытствовал Джонни.
— Прямо перед «Савоем».
— Так вы были в «Савое»?
— Да. — Марсия замялась. — Вам это не по душе?
— Нет, конечно!
— Может, вы считаете, что белые должны знать свое место? — улыбнулась Марсия, довольная своей шуткой.
— Да нет... что плохого в том, что вы отправились в «Савой», коли была охота? — Он пожал плечами.
— Но все же вы считаете, что лучше бы мне туда не ходить?
— Мисс, мы живем в свободной стране. Так что можете ходить куда угодно — воля ваша!
— Только не в Гарлем?
— Я этого не говорил. — Джонни закусил губу. — Послушайте, вы уж простите, но думаю, мне лучше уйти. Будьте любезны, принесите мое пальто, мисс.
— О нет, не так быстро. В конце концов, вам еще только что было плохо. И будет лучше, если вы немного отдохнете.
— М-да... может, вы и правы.
Марсия присела возле него на диван.
— Расскажите, как вас ранили, Джонни!
— Какая разница? — пожал плечами он.
— Но мне интересно! — расхрабрилась Марсия. Сейчас, сидя рядом с незнакомым мужчиной, да еще и раненым, и к тому же чернокожим, она чувствовала себя чуть ли не героиней романа! Желая показать, что ей нисколечко не страшно, Марсия откинулась назад. Низкий вырез платья слегка оттопырился, обнажая грудь. Она заметила его загоревшийся взгляд и слегка улыбнулась.
— Просто порезался, вот и все, — буркнул он.
— Это женщина вас ранила?
— Женщина? Нет, что вы! Господи, да как это пришло вам в голову??
— Просто слышала, что ваши женщины страшно ревнивы!
— О! — Он ошеломленно уставился на нее. — Нет... женщина здесь ни при чем.
— А кто?
— Мужчина.
— Почему?
— Думаю, этого он и добивался. Послушайте...
— А чем он вас ранил? Бритвой?
— Нет, — недовольно пробурчал он. — Послушайте, мисс...
— Ножом?
— Господи, ну хорошо! Так вот, если вам так уж до смерти интересно, то порезал он меня осколком шприца! Какой-то паршивый наркоман! Я разбил его шприц, нечаянно, конечно, а он со злости и порезал меня! Вот и все. Вы это хотели узнать?
— Вы шутите, — запинаясь, прошептала она.
— Ладно, шучу. А теперь можно мне получить назад мое пальто?
— Не сейчас. Вам лучше немного отдохнуть, — велела она. Марсия сама не понимала, почему ей так хочется, чтобы он остался. Ее по-прежнему переполняло какое-то странное возбуждение... и сестринская нежность к этому незнакомому человеку. — А что, в Гарлеме много наркоманов? — с любопытством спросила она.
— Наверное... думаю, да, — вяло ответил он.
— А вы тоже наркоман?
— Господи! С чего вы взяли?!
— Просто интересно!
— Конечно нет!
— А когда-нибудь пробовали?
— Пробовать пробовал. Когда-то давно покуривал травку. Пару раз нюхал кокаин.
— "Травку"? А это что такое?
— Марихуана. Впрочем, она довольно безобидная штука. Так, детская забава. Если не увлекаться, конечно. А еще вроде как приманка... не удержишься, и сядешь на крючок. Но если вы решили, что в Гарлеме все, как один, наркоманы, то здорово ошиблись.
— Знаю, — вздохнула она. — И все-таки ужасно, что у вас там разрешают свободно торговать этим зельем!
— Вовсе нет! — сердито ответил он. — За этим следят копы.
— Но ведь все равно же торгуют?
— Конечно.
— А почему вы не разрешили отвезти вас к доктору?
— Потому что... — Он внимательно взглянул ей в глаза. — Это я вам сказал?
— Да.
— Ну... не знаю. Может, потому, что уже почти все зажило?
— Тогда почему вы не захотели, чтобы мы отвезли вас домой?
— Я просто не захотел, и все.
— Что, попали в переделку?
— Нет, — буркнул он.
— А ведь я угадала!
— Нет, — упрямо сказал он.
— Тогда почему вы не согласились поехать домой?
— Из-за отчима. Он меня бьет, — поспешно солгал он.
— Да ну?
— Ага. Ремнем, на котором точит бритву! Представляете — каждую ночь перед тем, как отправиться спать! Мне кажется, он и глаз не сможет сомкнуть, если не выпорет меня!
— Бедняжка, — посочувствовала она. Потом заглянула ему в глаза и застенчиво предложила: — Выпьете чего-нибудь? Глоток спиртного — первое средство против шока.
— Ладно, — согласился он.
— Скотч или бурбон?
— Все, что угодно. Мне все равно.
Марсия наклонилась, чтобы встать, и при этом не могла не заметить, как его взгляд вновь остановился на ее декольте. Холодок удовольствия пополз по спине. Улыбнувшись, она встала и направилась через комнату к бару. Отыскав в нем бутылку бурбона, Марсия наполнила его бокал. Потом налила себе и, захватив с собой оба бокала, направилась к стоявшему посреди комнаты столику для коктейлей весьма причудливой формы.
— Твое здоровье, — пробормотала она, поднося стакан к губам. Отпив маленький глоток, она украдкой бросила на своего гостя испытующий взгляд и слегка поежилась. Ей все еще было немного страшно и в то же время приятно. Марсия постепенно начинала ощущать себя этакой femme fatale — роковой женщиной.
— С радостью присоединяюсь, — пробормотал он.
Осушив до дна стакан, он вопросительно взглянул на нее. Марсия тянула виски маленькими осторожными глоточками. Допив, она забрала у него бокал и отставила в сторону.
— Устраивайся поудобнее, — предложила она. — А я пока переоденусь.
Джонни удивленно покосился на нее. Улыбнувшись в ответ, Марсия направилась в спальню. Прикрывая за собой дверь, она позаботилась оставить достаточно большую щелку. Убедившись, что при желании из гостиной видно все, что делается в спальне, Марсия стянула через голову платье. Она сама не понимала, что с ней происходит. Что за игру она затеяла?! Странная нежность к этому незнакомому человеку и исходившее от него острое чувство опасности кружили ей голову. А потом, этот парень казался таким хладнокровным, таким безразличным — ну просто уснувшая рыба, ей-богу, что это безумно действовало ей на нервы. И при этом он был чертовски привлекателен! Нет, в самом деле, подумала она... к тому же чернокожий. Марсия даже поежилась от удовольствия. С каждой минутой эта история возбуждала ее все больше. Сняв с себя комбинацию, она положила ее на постель возле его пальто. Потом потрогала тяжелый шерстяной твид и подошла к шкафу. Сняла лифчик и трусики и принялась рыться на полках в поисках чего-нибудь воздушного, полупрозрачного... но вдруг передумала.
Что-то подсказывало ей, что на этот раз есть опасность зайти слишком далеко. Зачем она все это затеяла, внезапно подумала Марсия. Чего она добивается, черт возьми?! Неужели... нет, конечно нет! Ни в коем случае! Тогда возьми себя в руки, одернула себя Марсия. Порывшись в шкафу, она поспешно вытащила юбку и водолазку и, чуть-чуть поколебавшись, решила, что обойдется без белья. Натянула все это на себя, посмотрелась в зеркало и провела руками по бедрам, туго обтянутым юбкой. Потом с довольной усмешкой огладила грудь, дерзко выпиравшую из-под водолазки, и решила, что без бюстгальтера она выглядит куда соблазнительнее. А уж насколько удобнее, подумала Марсия. Бросив последний взгляд в зеркало, она вернулась в гостиную. Джонни все так же сидел на диване. Казалось, за то время, что ее не было, он так и не шевельнулся. Только обхватил руками голову. Марсия неловко откашлялась, и он, вздрогнув, оглянулся. Она направилась к нему через всю комнату, отлично понимая, что соблазнительно подрагивающие под тонкой водолазкой груди — это такое зрелище, от которого и святой потерял бы голову. А Джонни был явно не святой. Вот и сейчас его глаза были прикованы к ее груди. Но Марсии было все равно.
— Тебе нехорошо? — встревоженно спросила она.
— Нет, все в порядке. Просто пытаюсь понять, с чего бы это я вдруг потерял сознание.
— Ничего страшного. Не думай об этом. Теперь ты в безопасности.
— Да? — переспросил он, и Марсия опасливо поежилась — ей вдруг почудилась сардоническая усмешка на лице Джонни.
— Конечно... в полной безопасности. Хочешь еще выпить?
— Нет.
Он снова замер. Марсия взобралась на диван и устроилась поудобнее, поджав под себя ноги. Потом принялась одергивать и оправлять задравшуюся юбку... столь медленно и тщательно, что это, в сущности, минутное дело превратилось в нечто значительное, в священное действо, которое просто не могло не привлечь его внимания. И в то же время она боялась. А инстинкт, никогда не подводивший ее, настойчиво нашептывал:
Марсия, прекрати! Что ты делаешь?! Ты играешь с огнем, девочка! Черт возьми, ведь ты даже не знаешь, кто он такой!
— О чем ты думаешь? — внезапно спросила она.
— Так... ни о чем.
— Да ладно тебе! Я же вижу.
— Что ж... просто гадаю, где проведу эту ночь.
— О!.. — Кожа ее мгновенно покрылась мурашками то ли от возбуждения, то ли от страха. Голова у нее закружилась. Но червячок сомнения, не дававший ей покоя, заставил Марсию прикусить язык. — А-а... ясно... — промямлила она. И поспешно опустив глаза, быстро одернула юбку, будто откровенный намек в его голосе заставил ее мгновенно передумать. Марсия была в смятении. Да, конечно, одно дело, когда чувствуешь, что владеешь ситуацией, и совсем другое, когда она ускользает из-под контроля. А этого Марсия допустить не могла. Это просто нестерпимо! Она органически не выносила, когда не она была хозяйкой положения, а кто-то другой. Решать должна была она, Марсия, — все остальное расценивалось как покушение на ее независимость. А потом... ведь она и в самом деле понятия не имела, кто он такой. Именно поэтому так и случилось — она и опомниться не успела, как с ее губ уже сорвался вопрос: — А зачем тебе это... то есть я хотела сказать... разве ты не можешь ночевать дома?
— Разве не помнишь, — саркастически скривился он, — мой отчим лупит меня почем зря!
— Брось! — с досадой отмахнулась она. — Неужели ты думаешь, я в это поверю?! Лучше скажи мне правду.
— Не могу. Просто не могу.
— А это... это имеет отношение к твоей ране? — опасливо спросила она.
— Еще бы! Конечно! — хмыкнул он. — Мой, так сказать, папаша на дух не переносит вида крови!
— Почему ты не хочешь сказать мне правду? Ведь ты врешь!
— Знаю. Ну и что?
— А тебе не кажется, что ты передо мной в долгу?
— Нет, не кажется, — осклабился он. — Я тебе ничего не должен, моя дорогая. К тому же припомни — я, кажется, не просил привозить меня сюда, ведь так?
В голосе его было столько горечи, столько гнева, что Марсии вдруг стало страшно. Очередной вопрос был уже готов сорваться у нее с языка, но... почему-то она почувствовала, что не так уж стремится услышать ответ. Все ее чувства болезненно обострились. Ничем не стянутая грудь под туго натянутой водолазкой смущала ее, будто нарочно выставленная напоказ. Марсия осторожно опустила глаза и судорожно вздохнула: острые кончики дерзко натянули тонкую ткань, словно стремясь вырваться на свободу. Она запаниковала. Неосознанным движением девушка подняла руку к груди, почти благодарная Джонни за то, что он смотрел в другую сторону. Вдруг ей пришли на память все те жуткие истории о неграх и белых женщинах, которые она слышала уже не раз. Марсия твердила себе, что в них нет ни грамма правды, что это, наконец, просто глупо... и все же не могла выкинуть из головы то, что сказал Марк перед тем, как уйти. Но самое ужасное было то, что всему виной была ее собственная глупость и упрямство. Этот странный чернокожий человек мог оказаться кем угодно: убийцей, бандитом, даже насильником! А она подобрала его на улице, притащила к себе домой — для чего?! Захотелось поиграть в опасность? Она вдруг почувствовала, как все ее тело покрылось холодным потом.
Марсия нервно облизала пересохшие губы, ломая себе голову над тем, как пробраться в спальню, не привлекая его внимания. Ей вдруг отчаянно захотелось набросить на себя платье. Но если она пройдет через комнату, то Джонни неминуемо обратит на нее внимание. Марсия с трудом подавила истерический смешок, вспомнив, что нарочно выбрала эту юбку, так соблазнительно обтягивающую бедра. Все ее возбуждение вдруг улетучилось, и теперь она уже испугалась по-настоящему. Страх нарастал, с каждой минутой грозя вырваться наружу. Этот человек напротив... кто он? От кого он скрывается? Почему он так испугался, услышав, что его собираются отвезти к доктору?
— А... — Марсия провела языком по губам и с трудом проглотила вставший в горле комок. — Я хотела сказать... тебя разыскивает полиция?
— Нет, — поспешно ответил он.
Она почувствовала, что он лжет. Конечно, он мог просто промолчать, но предпочел солгать. Марсия понимала, что вступает на опасный путь, но чувствовала, что уже не может остановиться, будто кто-то тянул ее за язык. И как раньше, когда она сама намеренно подхлестывала себя, наслаждаясь острым возбуждением, нараставшим в ней с каждой минутой, так и сейчас Марсия уже не в силах была остановиться. Страх, как она с ужасом поняла, мог доставить куда более острое, почти болезненное наслаждение.
— Полиция разыскивает тебя, — с нажимом повторила она.
— Нет, — покачал он головой.
— Скажи мне правду, — вдруг прошептала Марсия.
Он посмотрел на нее в упор, и Марсия взмолилась про себя, чтобы он не заметил ужаса, грозившего захлестнуть ее в любую минуту.
— Ладно, — вдруг неожиданно согласился он, — ты угадала. Я и в самом деле скрываюсь от полиции.
— А... что ты натворил?
— Ничего.
— Ну, так не бывает! С чего бы полиция стала тебя разыскивать, если ты ни в чем не виноват?
— Я и вправду ни в чем не виноват... поверь! Они твердят, что я убил человека, но, будь я проклят, если...
— Убил?!
— Но я этого не делал, ты что, не слышишь?! Послушайте, мисс...
— Я... мне нужно выпить, — пробормотала она, запинаясь.
Марсия с трудом встала и нетвердой походкой двинулась к бару. Ноги у нее подкашивались, но Марсия, как лунатик, изо всех сил старалась избежать привычного покачивания бедер. Так, значит, он убийца! Нет, он сказал, что никого не убивал... но его разыскивает полиция, значит... Мысли вихрем закружились у нее в голове. Марсия щедро плеснула себе виски и, дрожащей рукой поднеся стакан к губам, одним махом осушила его.
Поставив на стол пустой стакан, она нервным движением потерла шею, потом опять бессознательно прикрыла грудь. Страх пеленой застилал глаза, но теперь уже она не находила в этом ничего привлекательного. И, что самое унизительное, Марсия не могла не сознавать, что во всем виновата сама. Сейчас она готова была собственноручно высечь себя за то, что была такой упрямой дурой. Бог мой, с горечью думала она, надо было совсем выжить из ума, чтобы притащить к себе домой полубезумного маньяка! Человека, которого разыскивают за убийство! Господи, хоть бы Марк вернулся! Или этот... этот... ушел!
Но он все еще сидел на диване, все так же уставившись в пол. Потом вдруг, будто очнувшись, поднял голову и посмотрел на нее. На губах его появилась улыбка.
— Теперь вы меня боитесь? — спросил он.
— Нет, — поспешно проговорила она. — Не... не говорите глупости!
— Вам нечего бояться, уверяю вас!
— Я... я знаю.
Но он все так же смотрел на нее. Какая странная у него улыбка, вдруг подумала Марсия. Хотела бы я знать, о чем он сейчас думает. И внезапно поняла, о чем. Вот сейчас он вскочит с дивана и бросится к ней. Марсия застыла возле бара, как будто вросла в землю. Ноги отказывались ей повиноваться. Тело ее сотрясала дрожь. Так прошло несколько минут, но Джонни так и не двинулся с места. Убедившись, что он не намерен набрасываться на нее, Марсия осторожно откашлялась:
— М-м-м... я что-то озябла. Пойду накину на себя что-нибудь.
Она поспешно юркнула в спальню, поспешно захлопнув за собой дверь и в спешке не заметив, что та осталась полуоткрытой. Краем глаза заметив лежавшее на постели теплое пальто Джонни и свою комбинацию, Марсия перескочила через брошенные на полу трусики и лифчик и кинулась к стоявшему рядом телефону. Схватив трубку, она поспешно набрала номер.
Раздался гудок, и Марсия набрала 0, вызывая оператора.
Наконец ей ответил далекий голос.
— Соедините меня с полицией, — задыхаясь, поспешно проговорила она. — Только, пожалуйста, поскорее!
И принялась ждать, машинально считая раздававшиеся в трубке гудки. Вдруг она вздрогнула — хлопнула дверь квартиры. И в ту же минуту мужской голос на другом конце окликнул ее:
— Сержант Хэггерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23