Но ничего похожего на неприступную крепость, рисовавшуюся в его воображении, Патрик не увидел. В глубине роскошного цветника вырисовывался небольшой коттедж с верандой. Ни дать ни взять премилый приют для влюбленных или молодоженов.
Патрик вылез из машины, подошел к калитке и, к своему удивлению, не услышал предостерегающего рычания или лая собаки. Постояв в нерешительности с минуту или две, он вошел в сад. Никто не спешил ему навстречу. Не было ни вооруженного до зубов охранника, ни даже сторожа. Патрик подумал о свирепом и ревнивом муже, который, возможно, следит за ним из окна. Но ведь Аманда сказала, что он в отъезде и вернется не раньше мая.
Патрик еще раз окинул взглядом дом и окончательно убедился, что представить себе более доступное жилище просто невозможно. В довершение ко всему дом просматривался насквозь через настежь распахнутые окна и раздвинутые занавески.
Видимо, доктор Аманда Прентис не очень заботилась о своей безопасности.
…Патрик издали увидел ее на берегу океана, подступавшему к дому с тыльной стороны. Он осторожно обогнул коттедж по вымощенной плитками дорожке и неслышно подошел к Аманде. Она сидела на траве, подобрав под себя ноги, и внимательно смотрела на что-то, лежавшее на коленях.
— Привет!
Патрик сказал это очень тихо и нежно, боясь испугать Аманду. Но видимо, все же испугал. Во всяком случае, она вздрогнула и тут же поднялась. При этом движения ее не потеряли изящества, лежавшая на коленях открытая книга соскользнула и упала в траву. Правой рукой Аманда поддерживала маленького пушистого котенка, уютно устроившегося у нее на груди.
— Патрик? — проговорила она, удивленно выгнув бровь.
— Привет, — повторил он все так же тихо и нежно.
Патрик смотрел на эту изящную, хрупкую, робкую женщину и не узнавал ее. В супермаркете, больнице она казалась совсем другой. Высокий пучок исчез с затылка. Волосы, подобно потоку огненной лавы, струились по плечам и спине. На длинном, до земли платье не было ни одного украшения, и ни один из известных модельеров не принимал участия в его создании. Никаких туфель на высоких каблуках. Аманда стояла перед Патриком босая.
Его догадка в «Ариэле», которую он тогда решительно отверг, оказалась верной. Аманда Прентис была актрисой, игравшей роль врача-психиатра. Но здесь, у своего коттеджа на берегу океана, она вновь превратилась в обыкновенную женщину. Играя роль психиатра, Аманда пользовалась легким гримом. Теперь же ее лицо было естественным, свежим, без намека на какую-либо косметику.
Но такой, без грима и драгоценностей, она показалась Патрику еще очаровательнее. Он посмотрел на ее пальцы, на которых теперь не было ни одного кольца, включая обручальное. То самое, которое заметил Патрик, когда Аманда перед операцией надевала резиновые перчатки.
Голубые глаза Патрика сразу же потеплели и радостно засветились.
— Значит, вы не замужем?
— Как вы сюда попали?
— А вы?
— Я? Странный вопрос! Извините, но это мой дом.
— Вы когда-нибудь были замужем? — с прежней настойчивостью продолжал допытываться Патрик.
Но он уже знал ответ на свой вопрос. Ведь если бы Аманда была замужем или хранила память об умершем супруге, то носила бы это кольцо всегда. Но сейчас его не было. Значит, оно — камуфляж, такой же, как и тщательно собранные в пучок волосы на затылке или огромные каблуки, подчеркивавшие высокий рост.
— Нет, я никогда не была замужем, — ответила Аманда, глядя прямо в глаза Патрику. — А кольцо надеваю исключительно для пациентов.
— Чтобы держать на расстоянии мужчин? Или избежать неловкости в отношениях между врачом и пациентом?
— И то и то.
Это было полуправдой. Скорее Аманда носила кольцо ради своих пациенток. Они чувствовали себя гораздо спокойнее, зная, что психиатру, дающему им мудрые советы, пришлось решать в жизни те же проблемы, пройти через те же страхи и мучения, которые выпали на их долю.
Это было нечестно, но ее советы помогали больным. Тем более что в компетентности доктора Аманды Прентис никто не сомневался. А главное, она обладала редким даром сказать каждому именно то, что ему в данный момент необходимо было услышать.
— Или же, — продолжал Патрик, — чтобы избежать неловкости в отношениях с коллегами?
Его голос звучал мягко, почти нежно. Но лицо, посеревшее от потери крови, оставалось холодным, как мрамор.
— Извините, Патрик, но это не так.
Патрик услышал искренность в ее виноватом тоне и увидел отчаяние в глазах.
— Выслушайте меня, Аманда. Я приехал, чтобы извиниться.
— Разве в этом есть необходимость?
— Пусть мое поведение и заслуживает презрения, но его можно понять. Последнее, однако, ни в коем случае не служит мне оправданием. Хотя в тот день перед вами был не я, Аманда. И смею надеяться, что сейчас вы видите совсем другого человека.
— Я это поняла.
Аманда подумала, что и сама сейчас другая. Она чувствует себя счастливее, независимее и уютнее в этой мешковатой одежде.
Правда, так было не всегда. Совсем недавно любая небрежность в одежде, пусть даже дома…
— А это кто? — прервал Патрик ее размышления, показав пальцем на пушистое дымчатое существо, прижавшееся к груди Аманды.
Он только делал вид, будто заинтересовался котенком, чтобы как-то отвлечь Аманду от грустных мыслей, которые та пыталась скрыть.
Ему это удалось. Аманда наклонила голову и прижалась щекой к мягкой теплой живой подушечке. Но Патрик заметил появившуюся на ее лице добрую улыбку.
— Его зовут Смоуки, — сказала она, нежно поглаживая котенка. — Мы вместе любовались заходом солнца.
— А также читали? — добавил Патрик, указывая взглядом на упавшую к ногам Аманды книгу, на обложке которой золотыми буквами было выведено «Голубая луна».
Аманда чуть подняла голову и, проследив за взглядом Патрика, утвердительно кивнула:
— Да, «Голубая луна».
— Вы читали другие его романы?
Вам нравится Грейдон Слейк? Или вас не очень увлекает однообразие его рассудительной эротики и описание доходящего до дикости насилия ?
— Да.
Она прочла все романы Слейка по нескольку раз. От некоторых страниц Аманда подолгу не могла оторваться. Ибо пока еще ничего не знала об интимных отношениях между мужчинами и женщинами. И не могла понять женщин, которые первыми, без страха и стеснения, прикасались к мужчинам. Да и мужчин, считавших подобные проявления чувств чуть ли не бесценным даром.
— Они приводят вас в смущение?
— Нет. Наоборот, я нахожу их успокаивающими. Ведь в них, как правило, добро торжествует над злом.
— А как вам «Голубая луна»?
— Первая глава меня просто захватила. Нечто подобное я чувствую, когда этот милый и теплый Смоуки мурлычет у меня на коленях.
— Сам Смоуки не очень любит читать?
— Увы, нет. Его вполне удовлетворяет возможность поспать на страницах. Не так ли, малыш?
— Я вижу, вы с ним большие друзья.
— Только приноравливаемся друг к другу, мы недавно живем вместе.
Всего две недели, Патрик. С того самого дня, когда вы наблюдали, как я принимала роды, а после слушали мой сумасшедший бред. Старались успокоить и приласкать. Был даже момент, когда я почувствовала желание первой прикоснуться к вам. И при этом не почувствовать никакого страха…
Нет. Никогда!
Земля в ту ночь промокла насквозь, как и шелковый платочек, впитавший в себя потоки слез Аманды. Ее охватила непонятная дрожь. Может быть, причиной тому был холодный дождь? Но ведь она сидела в машине. Или же это был другой дождь? Тот самый, горячие капли которого катились из ее глаз?
Аманда остановила машину на грязной обочине в двух кварталах от «Ариэля». Нет, она не пойдет в секцию чая, ставшую святыней, в таком виде. Надо подождать в машине, пока не прекратится ливень и не утихнет буря, бушующая за ветровым стеклом. И в ее душе…
Прошло около получаса. Дождь перестал, на душе тоже стало спокойнее. Аманда подъехала к входу в супермаркет и вышла из машины.
Прямо у дверей она увидела запечатанную картонную коробку. На ней большими печатными буквами было написано:
КОТЕНКУ НУЖЕН ДОМ!
Неужели там, дрожа от холода, действительно сидит очаровательное пушистое существо, насмерть перепуганное стучавшими по крышке коробки крупными каплями дождя? А может быть, там новорожденный малыш, брошенный матерью?
Аманда приложила ухо к крышке, но ничего не услышала. Любопытство взяло верх. Она распечатала коробку и заглянула внутрь. Там действительно сидел маленький котенок и с ужасом озирался. Дождь, вой ветра, раскаты грома перепугали крошечное существо. А выбраться из коробки он не мог.
Котенок жалостливо смотрел на склонившуюся над ним Аманду и всем своим видом, казалось, умолял освободить его из плена.
…Патрик с добродушной улыбкой еще раз посмотрел на котенка.
— Мне кажется, Смоуки чувствует себя здесь прекрасно. Вот, слышите? Он мурлычет!
— Да.
Аманда провела ладонью по головке котенка. Тот тут же открыл глаза и с тревожным удивлением посмотрел на Патрика.
— Он хочет, чтобы вы взяли его на руки.
— Ты действительно этого хочешь, Смоуки?
Черт побери, неужели тебе плохо на груди у Аманды ?
Но возражать Патрик не стал. Он надеялся, принимая Смоуки из рук Аманды, прикоснуться к ней.
Это прикосновение, которое не могло бы сравниться даже с робким поцелуем, наполнило душу Патрика волнующей теплотой.
Возможно, котенок действительно не хотел уходить от Аманды, где ему было так уютно. Или же сильные мужские пальцы Патрика показались Смоуки слишком грубыми. Во всяком случае, он тут же начал ерзать, недовольно шевелить хвостом и корчиться, всем своим видом показывая, что не потерпит насилия над собой или попыток ограничить его свободу.
Патрик не имел подобных намерений. Но также не хотел отпускать маленькое пушистое существо на траву. Котенок же не желал успокаиваться и в конце концов вонзил свои маленькие острые коготки в державшую его руку, оставив на ней тонкую кровоточащую царапину. Точь-в-точь такую же, какими были покрыты руки Аманды.
— Ой, Патрик, извините ради Бога! — воскликнула Аманда.
— Это не ваша вина. И даже не Смоуки.
Просто так мне на роду написано. Жаль, что я умираю. И что вы не замужем. И что у нас больше не будет возможности обо всем поговорить. В том числе и о наших отношениях…
Аманда протянула было руку, чтобы дотронуться до царапины на ладони Патрика, но тут же отдернула ее и смущенно сказала:
— Надо перебинтовать. Пойдемте в дом. Там у меня есть аптечка.
— Нет, спасибо. Со мной все в порядке. Я лучше поеду.
Прощай, Аманда!
Глава 11
Теплоход «Королева Елизавета-2»
Танцевальный зал
Вторник, 23 апреля 1999 года
Они плавно скользили по полированному полу, как на коньках по льду замерзшего пруда. Мужчины во фраках и женщины в вечерних туалетах беззаветно отдавались танцу под звуки расположившегося на невысоком помосте оркестра. На всех музыкантах также были фраки.
Прием капитана стал роскошнейшим праздником бального танца в одном из самых замечательных танцевальных залов, когда-либо встречавшихся на море.
Шампанское лилось рекой. Кое-кто предпочитал мартини. Но каждый непременно отдавал должное экзотическим фруктам на серебряных подносах и клубнике в дорогих кубках, которые разносили шнырявшие по всему залу стюарды.
Кэтлин появилась в зале, когда прием был уже в самом разгаре. Ее волосы на этот раз были собраны в пучок на затылке, как у Аманды. Атласное платье изумрудного цвета украшали розы. Шею обнимала нитка хотя и искусственного, но очень красивого жемчуга. Его ей в свое время подарила Маргарет, а потому Кэтлин дорожила этой изящной подделкой больше, нежели настоящим жемчугом, огромными гроздьями оттягивавшим мочки ее миниатюрных ушей.
В этом великолепном зале Кэтлин Тейлор сразу же привлекла к себе восхищенные взгляды мужчин и завистливые — женщин. Но сама она чувствовала себя крайне неловко. А потому решила посвятить весь вечер наблюдению за происходящим, чтобы потом подробно отчитаться перед Патриком.
В качестве наблюдательного пункта Кэтлин облюбовала высокое, украшенное затейливой резьбой по позолоченному дереву кресло, одиноко стоявшее в углу зала.
Однако в полном уединении Кэтлин пребывала недолго. Уже через несколько минут ее разыскал стюард и преподнес бокал шампанского. Она не успела сделать и пары глотков, как юноша появился вновь с тарелочкой, на которой лежало миндальное пирожное. Кэтлин, подавив досаду, признала, что обязанности ее личного стюарда молодой человек выполнял весьма старательно.
Кэтлин обвела взглядом зал. Ей показалось, что все вокруг покрыто туманом, в котором каждая из ярко одетых вальсирующих пар казалась пляшущей радугой. Или же вся эта дымка была плодом воображения Кэтлин, в котором так же, как в тумане, всплывали знакомые образы. Она видела свою мать танцующей с любимым человеком. Это была самая яркая и красочная радуга. Мэгги и ее Майкл… Стройный и сильный, смуглый и стремительный. Прекрасный, полный гордого достоинства. Мужчина, полюбивший глубоко и навсегда, а никакой не вампир, снившийся Кэтлин по ночам.
Он никогда больше не будет являться ей в том страшном обличье… Кэтлин поклялась себе в этом. И надеялась, что так оно и будет. Майкл навсегда останется для нее сказочным принцем Маргарет. Навсегда!
Понемногу мысли Кэтлин приняли другое направление. Она вспомнила вечер в День святого Валентина, наполненный романтикой и шампанским, когда она узнала о существовании у Патрика брата-близнеца…
В тот год февраль в Бостоне выдался снежным. Кэтлин только-только сдала зимнюю сессию на втором курсе хирургического факультета колледжа и половину своей практики в клинике. Последнее считалось делом очень почетным, и однокурсники Кэтлин ей по-доброму завидовали.
Наставником Кэтлин был назначен студент четвертого курса. Ну конечно, Патрик Фалконер! Он был великолепен. Выглядел очень здоровым и сильным. Хотя для Кэтлин это не имело никакого значения. Главным было его искусство хирурга и компетентность в своем деле. То и другое было на самом высоком уровне. А еще — чувство величайшей ответственности перед доверившимся ему пациентом.
В последние полтора года они часто работали вместе. Подобные совпадения в графиках дежурств всегда волновали Кэтлин, которой Патрик казался верхом совершенства. И если он поначалу с неохотой воспринял свое назначение наставником младшей студентки, то ни разу не показал этого. Никогда не исчезал в паузах между операциями, небрежно бросив: «Кэтлин, вызови меня, если что…», — дабы скоротать вынужденный простой в чьем-либо более приятном обществе. Он всегда был где-нибудь поблизости. Ходил вместе с Кэтлин в библиотеку, где оба они засиживались за книгами, сопровождал в кафетерий. В конце концов, он мог и просто интересоваться ею. Ведь Кэтлин была очень недурна собой.
А скорее всего Патрик просто чувствовал себя уютно рядом с ней. Кэтлин никогда не досаждала ему ненужными вопросами, не пыталась проникнуть в его личную жизнь. Да она и сама была не менее скрытной, чем он.
Она ни о чем лишнем не спрашивала и в душу не лезла. Но про себя отмечала буквально все. От нее никогда не ускользало беспокойство, порой появлявшееся в его обычно невозмутимых синих глазах. Кэтлин всегда догадывалась о неприятных ночных звонках, дергавших Патрика и готовых вывести его из душевного равновесия. Наконец, она сразу же заметила, что с его пальца исчезло золотое обручальное кольцо.
Патрик же после этого стал немного спокойнее.
Но в ту февральскую пятницу доктор Фалконер был сам не свой. Он казался чем-то раздосадованным.
— У меня к тебе просьба, Кэтлин. Я хочу, чтобы мы вместе осмотрели одного пациента.
— Конечно, Патрик!
За все время их работы, наоборот, Кэтлин всегда обращалась к Патрику с подобными просьбами. «Ты не мог бы посмотреть живот у этого больного, Патрик? Мне кажется, у него что-то не в порядке с селезенкой. Но может быть, я ошибаюсь».
В подобных случаях Патрик всегда внимательно выслушивал и ее мнение, что особенно поражало Кэтлин. При этом Патрик всегда улыбался, довольный своей ученицей.
Но в тот день ему было не до смеха. Глаза потемнели, а голос звучал напряженно.
— Что-то сложное? — спросила Кэтлин.
— Очень. Главных жалоб две: распухшая грудная железа и боли в тазобедренных суставах. Но ты мне нужна не как консультант, а для поддержки. Скорее — моральной.
Не пускаясь в дальнейшие объяснения, Патрик взял Кэтлин за руку и провел в смотровой кабинет.
У окна стояла женщина.
— Габриела, позволь тебе представить доктора Кэтлин Тейлор. Кэтлин, познакомься, пожалуйста, с Габриелей Сент-Джон.
Необычайно красивая и почти раздетая Габриела Сент-Джон была явно чем-то сильно раздосадована. Увидев входившую в кабинет незнакомую женщину, она поспешила прикрыть наготу полами распахнутого больничного халата. Вместе с тем ничто, даже раздражение, если не ярость, не могло затмить ее красоту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31