«Полякова Т. Последнее слово за мной»: ЭКСМО; М.; 2002
ISBN 5-699-01359-8
Аннотация

Неужели прикованный к инвалидному креслу бизнесмен и вправду готов выложить миллион долларов тому, кто вернет ему сбежавшую супругу? Или дело в его завещании, ведь жена — единственная наследница? Как бы то ни было, Наташу заставляют сыграть роль беглянки, на которую она похожа как две капли воды. Так похожа, что муж, кажется, и не замечает подмены. Зато она подозревает, что все не так просто. Кто-то затеял хитроумную комбинацию, в которой ее используют как пешку и в нужный момент выведут из игры, заставив замолчать навсегда. Однако этот «кто-то» крупно просчитался. «Последнее слово за мной!» — решает Наташа и начинает свою игру…

Татьяна ПОЛЯКОВА
ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО ЗА МНОЙ

* * *


Как мы умудрились перепутать чемоданы — ума не приложу. Конечно, они были совершенно одинаковые: кожаные, черные, с полосой металлического цвета. Таких чемоданов в поезде не один десяток. Состав не спеша подбирался к вокзалу, и я выставила чемодан поближе к двери купе, а сама, положив сумку на колени, устроилась возле столика и таращилась в окно. Сердце неожиданно забилось часто-часто, точно мне предстояла встреча с любимым человеком после долгой разлуки, а губы сами собой сложились в улыбку. Мне не терпелось выйти на перрон, вздохнуть полной грудью, а потом идти куда-нибудь, радуясь знакомым местам и подмечая перемены.
— Наташенька, да вы волнуетесь, — улыбаясь, заметил Геннадий Сергеевич, мой сосед по купе, очень милый человек с манерами старого барина.
— Волнуюсь, — кивнула я. — Даже самой удивительно.
— За двенадцать лет многое изменилось, — вздохнул он. — И все же надеюсь, что город вас не разочарует.
Вагоны замерли, потом дважды дернулись и очень медленно подползли к перрону.
— Ну вот. — Геннадий Сергеевич достал свой чемодан, улыбнулся, точно желая меня подбодрить, распахнул дверь купе и подхватил оба чемодана. — Что ж, Наташенька, с возвращением на родину.
— Спасибо. — Я шагнула вслед за ним, повесив на плечо сумку. — Геннадий Сергеевич, вы не беспокойтесь, чемодан я сама понесу.
— Нет-нет, обижаете, молодая женщина с большим чемоданом в окружении мужчин — мое сердце не выдержит такого зрелища. Так что, сударыня, хотите вы того или нет, а я вас немного провожу, конечно, если вы доверяете свою собственность такому типу, как я.
Он засмеялся, а я, продвигаясь вслед за ним к тамбуру, хмыкнула и сказала в ответ:
— На подозрительного типа вы совершенно не похожи.
— Вот и отлично.
Пассажиры покидали поезд, кто-то улыбался, кто-то хмурился, суетливо оглядывался, высматривая родных на перроне. Мне высматривать было некого, но все равно я вертела головой и неизвестно чему улыбалась.
Вокзал был новым, по крайней мере раньше он выглядел иначе: приземистое здание с колоннами и широкой лестницей, узкие стрельчатые окна с лепниной, по фасаду затейливый орнамент из пятиконечных звезд, лент и снопов пшеницы. В детстве я любила его рассматривать в ожидании электрички, когда мы отправлялись на дачу в пятнадцати километрах от города.
— Гена, — услышала я совсем рядом и вздрогнула от неожиданности.
Высокая женщина с пышной прической появилась откуда-то сбоку. Геннадий Сергеевич поставил чемоданы и с улыбкой обнял ее.
— Как доехал? — торопливо спрашивала женщина. — Как твой желудок? Ты лекарство принимал?
— Разумеется. — Геннадий Сергеевич слегка отстранился и повернулся ко мне:
— Наташенька, это Софья Васильевна, моя супруга.
— Очень приятно, — кивнула я.
Софья Васильевна взглянула на меня мельком и подхватила мужа за локоть:
— У Сашеньки неприятности, представь…
— Подожди, Соня… — Геннадий Сергеевич вновь повернулся ко мне, а я торопливо подхватила свой чемодан:
— Спасибо вам большое, дальше я сама.
— Давайте я донесу ваш чемодан до стоянки такси, — предложил мой любезный попутчик.
— Нет-нет, не беспокойтесь. Мне нужно позвонить. Думаю, на вокзале есть таксофоны.
— Конечно, есть, — поддержала Софья Васильевна. Мы простились, Геннадий Сергеевич с супругой направились вдоль перрона к стоянке такси, а я, толкнув тяжелые двери, вошла в здание вокзала, огромного, гулкого, со скользкими мраморными плитами под ногами. Я шла, хлопая по щиколотке тяжелым чемоданом, и высматривала телефон. Сумка то и дело соскальзывала с плеча. Надо было засунуть ее в чемодан, немного денег на такси оставить в кармане: одна рука будет свободна и с чемоданом станет меньше проблем.
Тут я увидела таксофоны и направилась к ним. Для весеннего времени на вокзале было не так уж многолюдно, может, оттого, что сезон отпусков еще не начался. Я приткнула чемодан у стены, в кассе купила жетоны, стараясь не терять чемодан из виду, достала из сумки записную книжку и авторучку и набрала номер городской справочной. Меня интересовали гостиницы. Кататься по городу с тяжелым чемоданом представлялось глупым, поэтому я решила для начала справиться по телефону, где есть свободные номера. В первой же гостинице мне повезло: номера были, причем по скромной цене, как раз то, что мне нужно.
Гостницу «Заря» я хорошо помнила (разумеется, если ее за это время не успели перестроить, как железнодорожный вокзал) — пятиэтажное здание почти в центре города, тоже с колоннами и лепниной по фасаду (застройка центра в основном пришлась на пятидесятые годы, и это наложило печать на его облик).
Устроюсь в гостинице, приму ванну, а потом отправлюсь на пешую прогулку по городу. Весь день сегодня можно бездельничать. Надо, конечно, заняться поисками квартиры и попробовать узнать, как здесь насчет работы, но это все завтра.
Радуясь тому, что пока все складывается удачно, я переложила паспорт и сотенную купюру в карман джинсов и открыла чемодан с намерением убрать в него сумку. Вот тут меня и ждал сюрприз. Чемодан вовсе не был моим!
— Ну надо же, — простонала я. — Вот тебе и повезло.
Не зря говорят: хочешь, чтобы везение тебе изменило — вспомни о нем.
Язык-то без костей… Копаться в чужом чемодане неприлично, только что же поделаешь, раз я должна как-то найти его владельца. Хотя всю дорогу мы с Геннадием Сергеевичем мило беседовали и даже успели поведать друг другу истории своих жизней, однако я не знала ни его фамилии, ни где он живет, даже номера телефона он не оставил, и теперь я надеялась только на то, что в чемодане окажется паспорт или иные бумаги, позволяющие найти Геннадия Сергеевича в большом городе. Испросив у Господа благословения и поддержки, я принялась рыться в чемодане. Господь благоволил ко мне: в кармашке с левой стороны лежала записная книжка, а в ней визитки. С облегчением я прочитала: «Соломахин Геннадий Сергеевич» и номера телефонов, служебный и домашний.
Я торопливо набрала номер, но телефон ответил длинными гудками.
Неудивительно: если Геннадий Сергеевич живет далеко от вокзала, то не успел добраться до дома даже на такси.
— Ничего страшного, — сказала я себе и устроилась на скамейке. — Главное, что телефон у меня есть.
Я взглянула на часы, достала из сумки книжку и приготовилась терпеливо ждать. Но читать так и не смогла: смотрела за окна на Вокзальную площадь, торопливо проходящих мужчин и женщин, сквер слева с большим фонтаном, голубей, важно расхаживающих по тротуару, троллейбусы, с гулом проносящиеся мимо, и памятник Ленину в самом центре площади. Может, сдать чемодан в камеру хранения и немного прогуляться? На то, чтобы приехать на вокзал, Геннадию Сергеевичу потребуется время… Нет, лучше держаться ближе к телефону, вдруг он живет недалеко и вскоре окажется дома?
Хоть я и уговаривала себя быть терпеливой, но то и дело вскакивала со скамейки и звонила. В один из таких моментов мне и показалось, что кто-то пристально наблюдает за мной. Я набрала номер и вдруг непроизвольно поежилась: чувство было такое, будто кто-то сверлит взглядом мой затылок. Я торопливо обернулась, выискивая любопытного. Не так много пассажиров, ждущих отправления своих поездов: кто-то дремлет, кто-то читает, кто-то смотрит в окно, как я.
Никому до меня никакого дела. И все-таки странное чувство не проходило.
Я вернулась на скамью, сделала вид, что читаю, а сама принялась обшаривать глазами пространство перед собой. Совершенно никакого интереса к моей особе.
«Чепуха, — вздохнула я. — Даже если кто-то и смотрит, что с того? Человек, как и я, мучается бездельем, вот и пялится в чужую спину. Чудаков хватает». Однако мысли эти не успокаивали, а необъяснимая тревога все нарастала, поэтому, в очередной раз набрав номер телефона, я невероятно обрадовалась, услышав голос Геннадия Сергеевича.
— Наташенька, какая вы молодец, — сказал он. — А я, старый дурак, умудрился перепутать чемоданы. Ну что ты будешь делать…
— Геннадий Сергеевич, вы извините, мне пришлось в вашем чемодане покопаться.
— Слава богу, что визитки были там, не то пришлось бы мне рыскать по всем гостиницам в поисках красавицы Натальи, фамилии которой я не знаю. Наташенька, простите старика, я через полчасика подъеду.
— Не торопитесь, Геннадий Сергеевич, я в зале, где кассы на поезда дальнего следования, возле таксофонов.
— Лечу, лечу, — заверил он, а я с облегчением вздохнула. Полчаса — не так много.
Геннадий Сергеевич приехал даже раньше, через двадцать пять минут. В окно я видела, как возле ступеней остановились синие «Жигули», из них показался Геннадий Сергеевич, а за ним толстый-толстый дядька, он открыл багажник и достал мой чемодан. На радостях я подхватила чемодан Геннадия Сергеевича и бросилась к выходу. Здесь мы и встретились.
— Наташенька, ради бога извините…
— Ничего страшного, главное, что мы быстро нашлись, — улыбнулась я. Мы обменялись чемоданами, посмотрели на них и засмеялись.
— Опять бы не перепутать, — покачал головой Геннадий Сергеевич. — Вы решили, в какую гостиницу поедете?
— Да. В «Зарю».
— Это немного не по пути… — начал он, но я перебила:
— Нет-нет. Спасибо, я доберусь. Не то мы в самом деле опять чемоданы перепутаем. Стоянка такси в трех шагах. Еще раз спасибо.
— Это вам спасибо, — сказал он и направился к синим «Жигулям», а я к стоянке.
День был жаркий, несмотря на конец апреля. Пройдя метров тридцать, я остановилась и сняла плащ, перекинула его через руку. Но так обе руки оказались заняты, и я решила убрать его в чемодан вместе с сумкой — она продолжала сползать с плеча и уже начала действовать на нервы. В общем, я добрела до скамейки, поставила на нее чемодан и… Кто-то вдруг толкнул меня и рванул сумку так, что ремешок выскользнул из рук. Я вскрикнула, качнулась и, повернув голову, увидела спину мальчишки, который со всех ног улепетывал по тротуару, размахивая моей сумкой.
— Стой! — отчаянно крикнула я, хотела было броситься за ним, но вспомнила про чемодан и только тяжко простонала. В этот момент от толпы, ждущей сигнала светофора, отделилась женщина. Мальчишка как раз поравнялся с ней, он намеревался пересечь площадь, не обращая внимания на светофор, но женщина ловко выставила ногу — шустрый воришка споткнулся, едва не упал, уронил сумку, женщина молниеносно ее подхватила, а мальчишка, восстановив равновесие, бросился бежать под громкие крики толпы.
Женщина направилась в мою сторону, а я с облегчением вздохнула.
— Ваша? — спросила она, протягивая сумку.
— Моя. Спасибо. Я даже сообразить не успела…
— Хорошо, что следом за паршивцем не кинулись, остались бы без чемодана.
Зевать здесь нельзя, такие специалисты работают, что только диву даешься.
— Спасибо, — еще раз повторила я, глядя на женщину с большой признательностью и понятия не имея, как ее словесно выразить, разве только еще раз пять повторить все тоже «спасибо».
Женщина была лет на семь старше меня. Дорогой костюм, модная стрижка… В ней чувствовалась уверенность и желание повелевать. Она тоже оценивающе разглядывала меня, улыбаясь краешками губ. Я наконец-то убрала злополучную сумку и плащ в чемодан и теперь в нерешительности переминалась с ноги на ногу.
Уйти — вроде бы невежливо, а продолжать разговор мне не хотелось. Я покосилась в сторону стоянки такси.
— Издалека? — спросила женщина.
— Из Душанбе, — ответила я, а она по-мальчишески свистнула.
— В командировке были?
— Нет, жила там. А вот теперь сюда.
— В отпуск?
— Как получится. Вообще-то, думаю, навсегда. Я здесь родилась.
— Остановиться собираетесь у родственников?
— У меня здесь даже знакомых нет. Поеду в гостиницу. «Заря» — это ведь в центре? Я не путаю?
— Не путаете. Идемте со мной, — вдруг сказала моя новая знакомая. — Я на машине, мне как раз в центр надо. Довезу. Чемодан у вас на вид тяжелый.
— Спасибо, я на такси, — торопливо заверила я.
— Да бросьте вы, мне ж это ничего не стоит. — Она сделала несколько шагов, оглянулась, подмигнула весело и махнула рукой.
Подхватив чемодан, я зашагала следом. По ту сторону площади, неподалеку от сквера располагалась стоянка легковых автомобилей. Женщина уверенно направилась к ярко-красному «Опелю», по виду совершенно новому.
— Машину водите? — спросила она, заметив мой заинтересованный взгляд.
— Да. У меня были «Жигули», пятая модель. Пришлось продать.
— Что так? — удивилась женщина. Я пожала плечами:
— Деньги нужны. Я ведь собралась сюда перебираться, да и перегонять машину в такую даль смысла нет.
— Это точно.
Она убрала мой чемодан в багажник и открыла передние двери. Мы сели, пристегнулись и женщина завела машину.
— А я маме билеты заказывала, — ни с того ни с сего сообщила она. — Мама у меня на юг собралась, в Сочи. Говорит, в мае народу поменьше, купаться она не любит, а загорать в самый раз. — Я кивнула, не зная, что ответить на это. — Меня Светланой зовут, — вдруг спохватилась женщина.
— А меня Наташей, — представилась я и добавила:
— Очень приятно.
Она лихо вырулила со стоянки и на весьма приличной скорости покинула Вокзальную площадь.
— Значит, вас на разведку послали? — через минуту поинтересовалась она. — Устроитесь, а там и семейство переберется? Говорят, в Душанбе неспокойно, русские уезжают.
— Неспокойно, — вздохнула я. — Только все мое семейство — это я.
— Как так? А родители?
— Отца я с пяти лет не видела, даже не знаю, где он. Мама умерла, когда я еще в школе училась. Вот бабушка и забрала меня в Душанбе. Она там во время войны оказалась, в эвакуации, дед погиб, родни ни там, ни здесь, вот бабуля и решила не покидать насиженное место. А мама здесь училась и замуж вышла, потом я родилась…
— А что с бабушкой? Умерла?
— Да. Этой зимой, — кивнула я и отвернулась. Я предпочла бы молча смотреть в окно, но получилось бы неприлично: Светлана вернула мне сумку, любезно предложила подвезти, так что хочешь не хочешь, а разговор поддерживать надо.
— А по специальности вы кто? — продолжала любопытствовать моя спутница.
— В Душанбе работала в аэропорту в таможне.
— Образование высшее?
— Да. Я в Ленинграде училась.
— А чего там не остались?
— Не знаю, — пожала я плечами. — Прежде всего из-за бабушки. Она никуда уезжать не хотела, а одну ее не оставишь.
— Но теперь, когда ее нет…
— Мне всегда хотелось сюда вернуться, — уклончиво ответила я, надеясь, что больше мне ничего не придется объяснять. Это был город моего детства, он казался мне необыкновенно красивым, солнечным, светлым, и было такое чувство, что только здесь меня непременно поджидает счастье.
— А вы знаете, у меня друг — начальник на местной таможне. Если хотите, я с ним поговорю…
— Правда? — не поверила я.
— Конечно. Обещать ничего не могу, с работой сейчас сами знаете как, но если будет возможность…
— Спасибо вам, — торопливо поблагодарила я и всерьез подумала: «Может вправду мне здесь повезет? По-настоящему?»
— Подождите спасибо говорить, — засмеялась Светлана. — Я еще ничего не сделала. К тому же приятель мой — тот еще тип, работать с ним не сладко…
— Я работы не боюсь, — заверила я. — А начальство хорошим не бывает, на то оно и начальство, чтобы было кого добрым словом поминать.
— Это точно, — согласилась она, объехала маленький круглый сквер с клумбой в центре и притормозила, а я с волнением узнала гостиницу «Заря». За двенадцать лет здание ничуть не изменилось, даже стены были выкрашены в тот же блекло-зеленый цвет, и мокрые подтеки на фасаде тоже как будто остались с прежних времен. — Ну вот, — сказала Светлана. — Надеюсь, с номером проблем не будет.
— Не будет, — я торопливо кивнула.
1 2 3 4