Он сузил глаза и задумчиво посмотрел на зеленый деревянный пол. Что-то здесь было не так.– Я еще выпью, если не возражаешь, – сказал он, протягивая руку за фляжкой.Они сели на деревянные скамейки, стоявшие вдоль стен, и молча допили виски. Говорить было не о чем. Тревис уперся локтями в колени, опустив лицо в ладони, и уставился в пол. Он рассеянно вспомнил про Мэрили, которая ждала его на руднике.Ладно, кто-нибудь другой довезет ее до дома. Выглядела она совсем плохо. Ее беременность была некстати для всех. Похоже, она не вполне здорова, чтобы носить ребенка.Тревис говорил себе, что дело не в его безразличии к ней. Нет, она ему небезразлична, и все-таки зря он на ней женился. Ну что ж, теперь слишком поздно что-то менять. Он устало вздохнул.Услышав приближающийся стук каблучков, Тревис резко вскинул голову. По коридору шла женщина в белом. Гилберт тихо похрапывал, откинувшись на скамейке.– Это вы привезли мужчину, пострадавшего в шахте? – озабоченно спросила она, подходя к Тревису.У него перехватило дыхание. Он смотрел на нее с остановившимся сердцем, не в силах вымолвить ни слова. Внезапно он почувствовал головокружение, в ушах зазвенело.– Сэр, – раздраженно позвала она, прорвав окутавшую его серую пелену, – сэр, это вы привезли мужчину, который пострадал в шахте?– Да, да, – выдохнул он, пытаясь подняться.– У него сломано несколько ребер, – сказала она, странно глядя на Тревиса, – мы будем его наблюдать, чтобы выявить другие возможные повреждения. Вы можете пройти к нему на несколько минут, а потом ему надо будет отдохнуть.Она хотела уйти, но Тревис невольно схватил ее за руку.– Кто вы? – вдруг выкрикнул он, не в силах совладать со своим голосом. – Кто вы, черт возьми?– Пустите меня! – Женщина сердито отдернула руку. – Что с вами? Вы пьяны?Он ухватил ее крепче.– Я хочу знать, кто вы! – потребовал он, приблизив к ней лицо. – Скажите мне, кто вы?Гилберт проснулся и вскочил со скамейки.– Тревис, что ты делаешь? Отпусти!Он потянул Колтрейна за руку, но тот только сильнее вцепился в рукав женщины, глядя на нее в упор.Из открывшихся дверей начали выбегать люди. Первой появилась мисс Каннон. Она набросилась на Тревиса и принялась колотить его своими могучими руками. Наконец он потерял равновесие и отпустил перепуганную женщину.– Не обращайте на него внимания, док, – прорычала она, – просто он не любит женщин-врачей.– Уверяю вас, сэр, – доктор выпрямилась, пригладила юбку и поправила покосившийся пучок золотисто-рыжих волос, – я компетентный врач. Но если вы решительно настроены против того, чтобы я лечила вашего друга, – пожалуйста, я передам его врачу-мужчине.С этими словами она отвернулась и пошла по коридору. Тревис бросился за ней, но медсестра и Гилберт удержали его.– Только скажите, кто вы! – крикнул он ей вдогонку. – Я просто хочу знать ваше имя.Она медленно обернулась к нему. Ее синие глаза потемнели. Тревис застонал. Эти глаза! На всем свете только у одной женщины были глаза такого ярко-синего цвета!– Я доктор Масгрейв, – тихо проговорила она и зашагала прочь.У Тревиса вдруг подкосились ноги. Еле доковыляв до скамейки, он сел.Медсестра Каннон покачала головой.– Надо бы вышвырнуть вас отсюда, – прошипела она. – Еще один такой скандал и вас больше не будут пускать в больницу, а может быть, даже арестуют за хулиганство.– Забудьте об этом! – бросил Тревис, быстро поднявшись. – Прежде чем я уйду, мне надо повидаться с Сэмом. Доктор мне разрешила.Медсестра повела их к Сэму. По дороге Гилберт со вздохом пробормотал:– И что на тебя нашло? Я никогда не видел, чтобы ты так себя вел.Тревис решил ничего не объяснять. Это все равно бесполезно. Как можно объяснить что-то про эти золотисто-рыжие волосы и синие глаза?Медсестра провела их по лестнице на второй этаж, в заставленную койками палату. В комнате было тихо и почти совсем темно.– Он на третьей койке слева, у окна, – прошептала она. – Если вы будете шуметь и разбудите больных, отправитесь в тюрьму, ясно?С этими словами мисс Каннон вышла из палаты.Тревис попросил Гилберта подождать в коридоре.– Я хочу побыть с ним наедине, – сказал он.Подойдя к койке, он увидел, что Сэм лежит на спине с закрытыми глазами. Тревис присел на корточки перед кроватью и нежно дотронулся до его плеча.– Сэм, – прошептал он, – Сэм, ты меня слышишь?Сэм, поморгав, открыл глаза, и Тревис увидел, что в них блестят слезы. Какое-то время беззвучно пошевелив губами, его друг мучительно простонал:– Я видел ее, Тревис. Я собирался сегодня сказать тебе об этом, но услышал, как вы с Мэрили говорите о ребенке… – Отдышавшись, он продолжил срывающимся голосом: – И не смог. Было бы лучше, если бы ты ничего не знал, но ты ее видел, я знаю. Вижу по твоему лицу.Тревис безжизненно опустил голову:– Не может быть, Сэм. Это не она! Просто похожа на нее. Она меня совсем не узнала.Сэм попытался сесть, но опять упал на матрас.– Она и меня не узнала, но это она, Тревис. Я ничего не понимаю, но эта женщина – Китти!Между ними повисло молчание. Наконец Тревис посмотрел на друга.– Да, это Китти, – согласился он. – Господь сотворил только одну женщину такой красоты. – Голос его сорвался.Они еще немного помолчали, потом Сэм задал неизбежный вопрос:– И что ты теперь будешь делать, парень?Тревис сказал, обращаясь скорее к себе самому:– Выясню, почему она нас не узнает и как сюда попала. Но прежде всего мне надо узнать, кто же на самом деле похоронен в той могиле. Мне придется действовать осторожно. Никто не должен знать об этом, а особенно Джон и Мэрили.Сэм дотронулся до его руки.– А потом? – мягко спросил он. – Что ты будешь делать потом? Как поступишь с Китти?Тревис сделал глубокий вдох, задержал в себе воздух и медленно выдохнул. Поднявшись, он посмотрел на друга с печальной улыбкой.– А что я могу сделать, Сэм? – тихо отозвался он. – Ничего.Он отвернулся и вышел из палаты. Глава 29 Это был крупный, но не толстый, широкоплечий мужчина. По легкой седине на висках и нескольким морщинкам возле глаз Тревис понял, что доктору Эмброузу Уоткинсу уже за сорок.Однако у него не было времени разглядывать этого человека. Уоткинс посмотрел поверх газеты и раздраженно нахмурился.– Слушаю вас, – сказал он. – В чем дело?Тревис, не дождавшись приглашения, сел и решил сразу же приступить к делу.– Меня интересует один врач, работающий в этой больнице. Доктор Масгрейв.Раздражение на лице Уоткинса сменилось подозрительностью.– И что вы хотите узнать про Стеллу Масгрейв? – спросил он, недобро сверкнув глазами.– Я хотел бы узнать, где она изучала медицину. Думаю, любой человек вправе поинтересоваться квалификацией врача.Доктор Уоткинс отложил свою газету.– Думаю, я тоже вправе поинтересоваться, зачем вам понадобилась эта информация, – сухо отозвался он.– А разве это секретные сведения?– Нет… так почему бы вам не спросить саму Масгрейв? Кто вы такой, мистер?– Колтрейн. Тревис Колтрейн, владелец одоумского рудника.Лицо доктора расплылось в широкой улыбке. Он вскочил, обежал свой стол и схватил Тревиса за руку.– Невероятно! – вскричал он. – Значит, вы и есть капитан Колтрейн? Я всегда хотел с вами познакомиться, сэр. Видит Бог, я внимательно следил за вашими военными подвигами. Я и сам служил в медицинских войсках под командованием генерала Гранта. Сэр, – провозгласил доктор, глядя на Тревиса сияющими глазами, – вы гордость Америки!– Спасибо, – пробормотал Тревис, ясно давая понять, что не желает говорить о войне.– Ну что ж, давайте вернемся к делу, – улыбнулся доктор, – вы спрашивали про доктора Масгрейв. Теперь, когда я знаю, что вы не какой-нибудь влюбленный поклонник, буду рад рассказать вам все, что мне известно. – Он вернулся в свое кресло и беспомощно развел руками. – Вообще-то, капитан, я даже не знаю, что вам сказать. – Он вдруг подался вперед и прошептал: – Это, конечно, останется между нами?– Конечно. – Тревис угрюмо кивнул.Доктор со вздохом закатил свои светло-голубые глаза.– Дело в том, что она занимается врачебной практикой без диплома, – встревоженно сказал он, – и я молю Бога, чтобы это не открылось. – Уоткинс вперил в Тревиса тяжелый взгляд. – Но уверяю вас, капитан, в этом нет никакой опасности для больных. Эта женщина знает медицину почти так же, как я или любой другой врач моей больницы. Правда, к сложным операциям я ее не допускаю. Она занимается жертвами перестрелок и ножевыми ранениями. Знаете, ночами в этом городе творятся такие дикие вещи, что нам приходится напрягать все силы, чтобы справиться с наплывом потерпевших.– Когда она здесь появилась?– Это длинная история, капитан.– Я долго ждал, чтобы ее услышать.Доктор странно взглянул на него, потом откинулся в кресле и начал:– Ее привезли сюда в качестве пациентки почти два года назад. У нее была очень сильная лихорадка. Она была такой хрупкой и слабой, как только что вылупившийся цыпленок. Я думал, она не выживет.– Кто ее привез? – спросил Тревис, с трудом сохраняя спокойствие.Доктор на мгновение задумался.– Если честно, я не знаю. Когда ей стало лучше, она не могла нам сказать, кто она такая. Она ничего о себе не помнила. Я решил, что это, наверное, следствие лихорадки и сильной слабости. Время шло, и стало очевидно, что у нее серьезный случай амнезии. Она до сих пор ничего не помнит. Я думал, что в конце концов за ней кто-нибудь придет, но никто так и не пришел. Ей надо было на что-то жить, и я разрешил ей выполнять разовые работы в больнице. Понемногу она начала ухаживать за больными, и я был поражен ее обширными познаниями в медицине. Я задавал ей много вопросов, – продолжал он, – медицину она помнила. Бог знает почему, но помнила. Хотя все остальное забыла напрочь. Она вспомнила только одно имя – док Масгрейв. Этого она тоже не могла объяснить.– Док Масгрейв научил ее медицине, – ровным голосом сказал Тревис, – она ходила за ним по пятам, когда была еще маленькой девочкой. Во время войны она работала в госпиталях, лечила раненых с той и с другой стороны. Поручите ей как-нибудь сделать ампутацию. Вы будете поражены.– Так вы… вы ее знали? – вскричал удивленный доктор. – Господи, что же вы молчали? Она действительно врач?– Боюсь, что нет. Но она знает не меньше любого врача, а может, и больше. Наверное, она вспомнила имя дока Масгрейва, потому что он сыграл очень большую роль в ее жизни. Она всегда хотела быть врачом. Но почему вы называете ее Стеллой?– У меня была дочь Стелла, она умерла, – тихо ответил доктор Уоткинс, – эта девушка стала мне как дочь. Мы с женой взяли ее в свой дом, она член нашей семьи.Тревис помолчал, пытаясь переварить все это.– И вы не видите в ней никаких перемен? – спросил он. – Как вы думаете, она когда-нибудь вспомнит свое прошлое?Доктор беспомощно развел руками:– Если бы я мог это сказать, капитан! Амнезия протекает по-разному. К сожалению, нам очень мало известно о деятельности мозга. – Он задумчиво взглянул на Тревиса. – Вы были с ней знакомы. Она вас видела? Узнала?– Нет. Она вела себя так, как будто видела меня впервые.– А насколько вы были близки с ней? – осторожно спросил доктор.Тревис не видел смысла хитрить.– Я ее муж.Доктор медленно развернул свое кресло и сел лицом к стене. Наконец он опять повернулся к Тревису и посмотрел на него с сочувствием.– Как я понял, капитан, сейчас у вас другая жена. Она моя пациентка, и через несколько месяцев у нее будет ребенок. Что случилось? Вы думали, что Стелла умерла?Тревис рассказал ему все. Закончив, он в отчаянии покачал головой:– Я все еще люблю ее. Но ничего не могу сделать.– Китти Райт Колтрейн, – задумчиво проговорил доктор, – похищенная жестоким негодяем, который подверг ее таким жутким мучениям, что ее мозг не выдержал и отключился.В голове у доктора Уоткинса разрозненные кусочки начали выстраиваться в целую картину.– Этот Тейт, – поспешно продолжал он, – наверное, думал, что она сошла с ума. Он решил замести следы на случай, если ее будут искать. Вот почему он привел вас на ее могилу.– Я убил его на этой могиле, – процедил Тревис сквозь зубы, – убил не моргнув глазом.– Что ж, не бойтесь, я вас не выдам. Я бы и сам, наверное, убил его.– Вчера ночью, выйдя отсюда, я пошел на ту могилу, – сказал Тревис, – и разрыл ее. Там не было ничего – ни гроба, ни костей – ничего.Доктор потянулся над столом и дотронулся до сложенных рук Тревиса.– И что вы будете делать, капитан? – спросил он.– А что я могу сделать? Она должна узнать меня, узнать своего сына. Это не может так продолжаться.– Послушайте, капитан, – заговорил доктор так резко, что Тревис вздрогнул, – ваша жена моя пациентка. У нее будет ребенок. Мне нелегко говорить вам об этом сейчас, когда у вас и без того хватает тревог, но у миссис Колтрейн слабое здоровье. Она меня беспокоит. Что бы вы ни решили предпринять в отношении вашей первой жены, пожалуйста, не делайте этого сейчас! Подождите, пока ваша теперешняя жена будет чувствовать себя лучше. А что касается Стеллы, – он замолчал и тряхнул головой, – или Китти, все равно, то она ничего не помнит о своем прошлом, не знает, кто она и кто вы. Пусть все так и останется. Я понимаю, как вам нелегко. Вы испытали жуткое потрясение, но ради теперешней миссис Колтрейн не надо ничего делать, оставьте пока все как есть.Тревис встал:– Конечно. Я ничего не буду делать. Подождем, посмотрим, что будет.– Вряд ли что-то изменится, капитан, – печально сказал доктор. – Стелла может остаться такой до конца жизни. А вы… вы будете жить по-прежнему. Теперь у вас другая семья.– Не надо мне об этом напоминать, доктор, – устало сказал Тревис, направляясь к двери. Вдруг он остановился. Ему надо было задать один, последний вопрос. – Она… с кем-нибудь встречается? У нее есть мужчина?Доктор с улыбкой покачал головой:– Нет. В этой больнице вся ее жизнь. У нее никого нет, капитан. Конечно, желающих поухаживать хватает, в этом можете не сомневаться, просто она не интересуется мужчинами.Тревис вышел из кабинета, закрыл за собой дверь и направился в палату Сэма.Его друг сидел в постели с забинтованной грудью, опершись на подушки, и спорил с молоденькой медсестрой, требуя себе виски и сигару. Увидев Тревиса, он замолчал.Как только медсестра вышла из палаты, Сэм взволнованно спросил:– Ты с ней разговаривал? Сегодня утром я ее видел и пытался кое о чем расспросить – откуда она и все такое. Она вела себя так, как будто и не слышала моих вопросов.– Больше ни о чем ее не спрашивай, Сэм, – отрезал Тревис.Пододвинув стул, он сел и, нагнувшись, чтобы никто не услышал, пересказал Сэму свой разговор с доктором Уоткинсом.– О Господи! – вскричал Сэм. – И что ты теперь будешь делать, парень? Наверное, было бы лучше, если бы она в самом деле умерла.– Не говори так! – крикнул Тревис, потом понизил голос: – Она счастлива. Она занимается любимым делом. У нее своя жизнь, у меня своя. Пусть все останется как есть.– Ты не можешь здесь жить, в одном с ней городе. Ты не выдержишь.– Придется выдержать, Сэм. Мне надо думать о Мэрили. Она же ни в чем не виновата, и у нее будет мой ребенок. Если она узнает, могут быть большие неприятности. Доктор Уоткинс сказал, что у нее неважное здоровье. Этого я и боялся. Она ужасно выглядит.– А что, если к Китти вернется память? Что, если она тебя узнает?– Вот когда это случится, тогда и буду думать. Черт возьми, Сэм, – вскричал он, сжав кулаки, – я не знаю даже, смогу ли опять посмотреть Китти в лицо!Взгляд Сэма переместился ему за спину, губы сжались, и он мрачно прошептал:– Что ж, сейчас мы это увидим.Она вошла в палату. Распущенные золотисто-рыжие волосы обрамляли лицо, струившийся из окон яркий дневной свет играл на блестящих локонах. На ней было уже другое белое платье, свежее и накрахмаленное. Лиф туго обтягивал большую грудь. Шурша юбкой, она шла между рядами кроватей, останавливаясь и разговаривая с больными. Улыбка озаряла ее блестящие синие глаза, всегда приводившие Тревиса в восхищение. Память вдруг перенесла его в далекое прошлое. Он вспомнил их первую встречу. Вспомнил ее длинные шелковистые волосы, которые так хотелось потрогать, бездонные глаза, полыхавшие темным пламенем, которые могли поглотить человека целиком, нежную кожу, длинные красивые ноги с тонкими изящными щиколотками, упругие бедра и дразняще округлые ягодицы.Боже мой, эта женщина – прекраснейшая из всех женщин на свете!Неожиданно Тревис поймал себя на том, что опять неотрывно смотрит в эти глубокие синие глаза, мечтая в них утонуть. Но в ее взгляде не было желания, в нем был вызов.– А, это тот мужчина, который не любит женщин-врачей! – холодно поприветствовала она Тревиса. – Скажите, сэр, вы были сильно удивлены, когда увидели, что ваш друг еще жив?Она смотрела в больничную карту и, не услышав от него ответа, подняла глаза.– Что, сэр, так удивились, что даже дар речи потеряли? – спросила она.Тревис усмехнулся. Она все такая же! Неустрашимая, гордая Китти!– Да, наверное, – согласился он, все еще усмехаясь, – но я бы на его месте тоже продержался, лишь бы еще раз увидеть такую красавицу, как вы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46