Через двадцать минут она была готова. Волосы были собраны в гладкий узел, и лишь два свободных локона вились на висках.
Рафаэль в темном костюме, белой рубашке и шелковом галстуке, выглядел элегантно, как на всех газетных фотографиях. Микейла отметила, что за спокойной внешностью преуспевающего бизнесмена таится какая-то непонятная опасность. Рафаэль казался ей похожим на стальной кинжал в бархатных ножнах.
Она поняла, что ему понравилось, как она одета, и от его взгляда мурашки побежали у нее по коже. Но будь она проклята, если даст ему почувствовать, что так легко откликается на восхищение в его взгляде!
– Нам пора, – спокойно произнес Рафаэль.
Из комнаты она вышла впереди него, но по лестнице и через холл шла с ним рядом.
Когда его роскошный автомобиль почти беззвучно мчал их к городу, девушка подумала, что должна бы развлечь его непринужденным разговором.
– Как прошел ваш рабочий день? – рискнула спросить она, не зная, захочет ли он ответить.
– Неужели тебе интересно?
Она бросила на него быстрый взгляд.
– Я, конечно, знаю, чем вы занимаетесь, но мне не очень ясно, что вы делаете в вашем офисе с утра до вечера.
– Думаю, планирую. Анализирую. Стремлюсь всегда идти на шаг впереди конкурентов.
– Вам сопутствует успех?
– Да.
Любой из ее знакомых стал бы долго говорить о своих достижениях. Но не Рафаэль Велес-Агильера.
– А твой?
– Мой?
– Ну да, твой день. Как он прошел? – ласково спросил Рафаэль.
– С чего вы хотите, чтобы я начала? С домовладелицы, ранним утром закатившей мне адский скандал? С драки подростковых группировок в школе? Со спряжения неправильных глаголов? С попытки объяснить шестнадцатилетним парням сходство и различие стилей двух великих писателей?
– Вижу, твой день был более насыщен событиями, – растягивая слова, произнес он, направляя автомобиль на стоянку.
Потом они неспешно пошли по бульвару над морем. Ресторанов попадалось много, и Рафаэль пригласил ее в один из них. Их встретили очень радушно и провели к заказанному им заранее столику.
Микейла ела с удовольствием, но отказалась от второго бокала превосходного вина.
– Вы здесь часто бываете, – сказала девушка уверенно, заметив, что официанты обращаются к нему по имени.
– Примерно раз в неделю.
Она внимательно посмотрела ему в глаза.
– И не один.
Рафаэль выдержал ее взгляд.
– Не один.
Она подняла свой бокал и сделала маленький глоток.
– Есть ли в вашей жизни женщина, которая будет оскорблена нашим… – она запнулась, – договором?
Легкая улыбка чуть тронула его губы.
– Она не будет оскорблена. – Он подумал немного, и одна его бровь приподнялась. – А удивлена будет.
– Я не стану жертвой ее ревности?
– Я никогда ничего не обещал ни одной женщине. И не чувствую себя обязанным объяснять кому-либо, почему я делаю то или другое.
Что ж, ответ честный.
– Хочешь кофе?
– Я бы хотела прогуляться. Хорошо бы над морем.
И вдохнуть свежего морского воздуха, почувствовать нежное прикосновение бриза к разгоряченному лицу.
– А потом мы остановимся где-нибудь и выпьем кофе.
– Да, – ответила она просто.
Насыщенный солью воздух стал уже прохладным. Сотни окон в высотных зданиях, отелях, офисах, квартирах светились, отражаясь в темных водах гавани. Где-то играла негромкая, ненавязчивая музыка. А над водой и землей, над небоскребами и людьми раскинулось бесконечное темно-синее небо со сверкающими брызгами звезд.
При виде немного растрепавшегося узла волос на голове у Микейлы Рафаэль почувствовал, что должен освободить ее волосы. Это желание появилось у него так внезапно, что он даже не успел удивиться.
Микейла видела, что он протягивает к ней руку, но не могла двинуться с места. Дыхание у нее перехватило, когда его пальцы удалили те несколько заколок, что удерживали узел. Светлые, казавшиеся пепельными при вечернем освещении волосы сразу упали, водопадом заструившись по плечам.
Ему захотелось запустить пальцы в эти шелковистые волны, наполнить ими ладони, приподнять ее лицо вверх и немедленно прижаться губами к ее губам…
Они гуляли еще около часа, затем вернулись и сели за столик под открытым небом, чтобы выпить кофе.
– Благодарю вас, – спокойно произнесла Микейла, когда они уже шли к автомобилю.
– За что же? За вкусную еду?
Она не знала, как ответить.
– За еду тоже.
Рафаэль отключил сигнализацию, открыл дверцу со своей стороны, затем посмотрел на Микейлу.
– Садись.
Его голос вдруг помрачнел. Девушка молча села в машину. Она не произнесла ни слова, пока он выезжал со стоянки. Затем, все так же в молчании, они направились к дому.
Когда они подъехали к воротам, она еще могла дышать спокойно, но, когда Рафаэль поставил машину в гараж, Микейла едва сдерживала дрожь.
Войдя в холл, Рафаэль внимательно взглянул на нее, обратил внимание на быстро бьющуюся жилку на шее, заметил нервное движение пальцев на замочке сумочки. Он ощущал, как Микейла напряжена, и не мог понять, почему. Он-то считал, что если взрослый мужчина и взрослая женщина желают близости, то она будет освобождением их чувств. Узнаванием друг друга, приводящим к наслаждению.
Он нахмурился, поднимаясь по лестнице вслед за ней. Как, интересно, она представляет себе то, что ждет их обоих? Неужели такая прекрасная женщина боится, что он грубо обойдется с ней?
Он хотел, чтобы в постели рядом с ним была женщина счастливая, ласковая, жаждущая его прикосновений, а не дрожащая от страха.
Наконец они достигли спальни. Рафаэль включил свет, немного приглушил его, движением плеч сбросил пиджак, снял галстук, наблюдая из-под полуопущенных век, как Микейла сбрасывает туфельки на шпильках и снимает жакет.
Затем девушка направилась к чемоданам, извлекла длинную, ниже колен, хлопчатобумажную ночную рубашку и направилась в ванную.
– А рубашка тебе зачем? – спросил ее Рафаэль, растягивая слова в своей обычной манере. – Все равно очень скоро ее на тебе не будет.
Микейла на миг замерла. Через секунду она вошла в ванную и закрыла за собой дверь. Ей потребовалось только несколько минут, чтобы умыться, почистить зубы и переодеться. Рубашка, как с отчаянием увидела она в зеркале, лишь подчеркнула очертания упругой груди и натянулась на бедрах, обрисовав форму длинных стройных ног.
Но даже такая рубашка для нее была лучше наготы, ибо, несмотря на сказанные им слова и на то, что ей предстоит, она ни за что на свете не войдет к нему в комнату, в чем мать родила.
Рафаэль же не стеснялся ничуть, и, увидев его сбоку, она на мгновение застыла.
Его большое мускулистое и прекрасное тело можно было сравнить с телом античного бога. Узкие бедра, широкие плечи, длинные сильные ноги. Ее взгляд задержался на его бицепсах.
И тогда Рафаэль повернулся к ней лицом. Боже мой, какой маленькой она казалась рядом с ним! Как же она сможет выполнять условия их договора?
Совершенно спокойно Рафаэль лег на кровать, отбросив одеяло, и, удобно расположившись, похлопал другой рукой по простыне, приглашая Микейлу лечь рядом.
Ей захотелось сбежать, исчезнуть. Но бежать некуда. Черт возьми, какой же дурой она была, когда предложила ему себя!
Медленно, будто ноги ее не слушались, она подошла к краю кровати, скользнула на простыню и легла неподвижно.
– Твоя застенчивость мне понятна, моя милая, – медленно процедил Рафаэль, – а вот бояться тебе нечего.
Откуда ему знать, чего она боится? Микейла задержала дыхание.
– Мы с вами встретились при не очень благоприятных обстоятельствах.
Его мягкий смех почти успокоил ее.
– Ты предпочла бы, – начал он лениво, – чтобы я проявил инициативу?
Она обрадовалась его предложению.
– Да.
– Для начала придвинься ко мне.
Она подвинулась к нему на несколько сантиметров и попыталась приказать своему сердцу не биться так быстро.
– Еще ближе.
Сжав кулачки, девушка подвинулась еще немного.
– Вас забавляет мое поведение?
– Нет, моя милая.
О боже! Если он не будет ею доволен, то не захочет, чтобы она осталась. А если она не останется, то должна будет выплатить долг отца.
Микейла подвинулась еще, оказавшись почти вплотную к этому огромному мужчине. Она даже почувствовала тепло его тела и ощутила слабый мускусный запах.
– Так-то лучше, – спокойно произнес Рафаэль и с неожиданной нежностью прикоснулся пальцами к ее щеке.
Ее глаза казались темными и удивительно большими. Под глазами у нее были темные круги. Если бы он испытывал к ней сострадание, то дал бы ей выспаться.
Но вместо этого он наклонился к ней. Их губы сомкнулись, и он услышал, что дыхание у нее на миг замерло. Постепенно его поцелуй наполнился страстью и желанием.
Микейла почувствовала, как его рука скользнула ей на грудь, и, когда он начал ласкать ее, застонала от удовольствия, не в силах сдерживать себя.
Затем его рука переместилась на талию, потом двинулась ниже, до края ночной рубашки, скользнула, дразня и лаская, по бедру вверх. Микейла опять застонала от наслаждения и инстинктивно попыталась сомкнуть ноги, но опоздала, и прикосновения его пальцев начали доставлять ей невообразимое блаженство.
– Давай избавимся от одежды?
Рафаэль приподнял Микейлу и быстро снял через голову, мешавшую ему рубашку.
Возможно ли, чтобы от смущения покраснело все тело? Она почувствовала, что с ней так и произошло. А еще она увидела, как расширились и потемнели у него глаза, когда его рука скользнула по ее шелковистой коже.
Рафаэль провел руками по всем изгибам ее тела, склонил голову и начал целовать ей грудь и живот.
Микейле казалось, что мужчина не может, не должен так целовать женщину… но его поцелуи и ласки были столь нежны, что она почувствовала себя невероятно близкой ему, и вскоре ее охватили такие ощущения, о существовании которых она даже не подозревала.
Да и слышала ли она теперь свои стоны? Замечала ли движение своих рук, когда обнимала его голову?
Внезапно он приподнялся и надвинулся на нее.
И замер, когда понял, что произошло. О боже!
Микейла вскрикнула, когда наслаждение за долю секунды сменилось болью, и инстинктивно попыталась отстраниться.
Рафаэль не двигался. Он почувствовал, что обошелся с Микейлой недостойно. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он смог говорить, и его низкий голос прозвучал хрипло.
– Почему же ты мне не сказала? – вопросил он, приподнимаясь на локтях. Черт возьми, он причинил ей боль, а она казалась ему такой невероятно хрупкой.
Губы у нее дрогнули.
– Вы бы мне не поверили.
Ни за что не поверил бы, признался он себе.
– Как же так? – спросил он, и в его голосе послышалось сочетание гнева и раскаяния.
– Я не встретила мужчину, к которому я испытала бы чувства, достаточные… с кем мне хотелось бы близости. – Теперь настал ее чередзадавать вопросы. – А что изменилось бы, если бы я сказала?
О боже!
– Я был бы осторожнее. Гораздо осторожнее.
– Если мы собираемся обсуждать то, что уже сделано, то не будете ли вы возражать против того, чтобы отодвинуться? – Еще немного, и она заплачет.
– О нет, моя милая, – ответил он спокойно, – у меня еще не все сделано.
Губы опять задрожали.
– А у меня все.
– Нет, – мягко возразил он, – и у тебя не все. Поверь мне.
Поверить ему? Почему она должна ему верить?
Его губы коснулись ее губ, и все ее чувства смешались.
Стон вырвался у нее, когда он опять начал целовать ей грудь. Медленно, осторожно начал он двигаться, чувствуя, что она отвечает ему. Обняв ее, слившись с ней в одно целое, он подвел ее к самому краю, ненадолго задержал там, и они вместе воспарили в золотом сияющем тумане, где не было ничего и никого, кроме него и ее.
Много позже Рафаэль отодвинул с лица Микейлы пряди ее восхитительных волос и улыбнулся, увидев, как приподнялись и опустились пушистые ресницы. Она выглядела необыкновенно красивой… утомленной и удовлетворенной. Он быстро встал, наполнил джакузи, возвратился в спальню, подхватил Микейлу и, держа ее на руках, погрузился вместе с ней в ароматную воду.
Микейла решила, что ей снится волшебный сон. Она ощущала воду, медленное и чувственное движение мыла и губки по телу и не верила, что все это происходит с ней наяву.
Девушка пошевелилась, только когда Рафаэль поднял ее и начал вытирать полотенцем. Затем он положил ее на кровать. Микейла что-то пробормотала, Рафаэль лег рядом и нежно обнял ее.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Микейла пробудилась внезапно. Спросонья она не сразу осознала, где находится.
Ей хватило одного быстрого взгляда, чтобы убедиться: она находится одна в большой кровати. Взглянув на часы, Микейла вскочила, схватила косметичку и бегом кинулась в ванную, чтобы одеться и нанести на лицо минимум косметики с максимальной скоростью.
Она молниеносно сложила бумаги в сумку и ринулась вниз по лестнице, но резко остановилась, увидев в холле Рафаэля.
– Давай вместе позавтракаем на террасе.
Девушка бросила на него быстрый взгляд.
– Я не успею позавтракать.
Он направился к ней.
– Успеешь.
– Нет.
Рафаэль криво улыбнулся.
– Ты всегда начинаешь утро со спора? – Он снял у нее с плеча сумку и положил на пол.
Потом запустил пальцы в шелковистые волосы, приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал.
О, небеса!
Ее губы ответили ему, но секунду спустя она отстранилась. Конечно, только потому, что он позволил ей отстраниться.
– Я опоздаю.
Черт возьми, ее тело еще помнило, его ласки. Рафаэль улыбнулся.
– Тебе понадобится всего несколько минут, чтобы поесть хлопьев и выпить кофе.
– Вы всегда по утрам такой диктатор?
– Привыкай.
Ей предстояло еще ко многому привыкнуть! И прежде всего к нему. Одна только мысль о вчерашнем вечере приводила ее чувства в состояние хаоса. Придется опять с ним согласиться, да и, честно говоря, Микейле хотелось есть.
Как замечательно было бы вот так сидеть здесь, никуда не торопясь, и просто наслаждаться природой, думала она, разрезав банан на ломтики.
– Как твоя рука?
Такого вопроса она не ожидала.
– Хорошо. – Если не делать много движений, то рука ее не беспокоила. – Завтра еду в больницу, чтобы снять швы.
– Я распоряжусь, чтобы тебя принял мой врач.
– В этом нет необходимости.
Рафаэль откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на нее.
– Но тебе не придется ждать в очереди несколько часов.
Девушка доела хлопья, отказалась от кофе и поднялась на ноги.
– Я должна ехать.
Через несколько минут Микейла уже сидела за рулем своей машины. Выехав за ворота, повернула направо и двинулась по направлению к школе.
На первом уроке ученики вели себя беспокойно, а к третьему уроку ей стало ясно: в школе назревает драка.
Когда прозвенел звонок на завтрак, Микейла отвела Сэмми в сторону под предлогом того, что она принесла ему небольшой томик Шекспира.
– Спасибо, я буду беречь его.
Классная комната была уже пуста, дверь закрыта.
– Ты мне ничего не хочешь сказать?
Он мог бы многое объяснить, если бы захотел.
– Нет…
– Я сегодня дежурю по школе. Где мне не следует появляться?
Сэмми не отвечал, и она внимательно смотрела на него.
– Так и будем играть в загадки? Может быть, запереть тебя в учительской?
Она увидела в его взгляде мгновенный проблеск облегчения, сменившийся покорностью судьбе.
– Я должен быть там.
– Ты можешь не ходить.
Его глаза стали тусклыми и неподвижными.
– Да, конечно.
– Не сегодня, так завтра, но они все равно достанут его.
– Но должен идти.
Сэмми пошел к двери, открыл ее и спокойно закрыл за собой.
Микейла довольно хорошо представляла себе, где и как все произойдет. Приняв решение, она подхватила сумку и пошла по коридору к комнате, где завтракали преподаватели. Сказав несколько слов коллеге, она обрела помощника. Вместе они начали обход школьного двора.
Столкновения группировок проходили настолько часто, что школа платила охранникам за патрулирование территории, однако перехитрить подростков было не так-то просто. Микейла увидела драку возле кабинета рисования.
Ребячья возня для отвода глаз, настоящая разборка происходит где-то в другом месте. Микейла догадалась, в каком, и оказалась права.
Она побледнела, когда увидела, как бьют Сэмми. Сейчас не время выяснять, из-за чего возникла драка – сорвалась ли сделка с наркотиками или две банды делили территорию. Требовалось немедленно остановить избиение, и Микейле с коллегой удалось прекратить драку. Охранники подбежали и помогли им, но Микейла все же получила чувствительный удар локтем под ребро. Сэмми оказали первую помощь, а затем отправили в больницу, чтобы наложить швы. С его матерью связаться не удалось, а отца в городе не было. Микейла решила сопровождать Сэмми и уехала с ним в санитарной машине.
Ему сделали рентген, наложили швы и оставили в больнице.
Было почти шесть часов, когда она смогла, наконец уйти. Она нашла телефон-автомат и позвонила на мобильник Рафаэля. Он ответил почти сразу.
– Велес-Агильера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12