– Последить за Лорели и Анастасией я могу даже при таких ограниченных возможностях передвигаться, как сейчас. Да и помощников у меня на ранчо хватает.
И он перевел взгляд на Хока, который стоял, прислонившись к колонне, и спокойно курил.
– А я и не сомневался, что вы сможете, – возразил Латимер, еще раз буквально ощупав взглядом сначала Лорели, а потом и Анастасию. – Я просто хотел вас предупредить, что в северной Аризоне жизнь очень неспокойная и вряд ли станет спокойнее в будущем.
– Нам это известно, – сказала Анастасия, удивившись своей смелости и удивив остальных.
Все обернулись к ней.
– О чем вы? – подозрительно спросил Латимер.
– В день, когда мы сюда приехали, ранили моего отца.
– Да, правда, – согласился Латимер, отводя глаза и делая вид, что что-то разглядывает вокруг. Потом поставил чашку на стол, обернулся к детям и поднялся. Люк, как послушный сын, последовал его примеру. – Ну что ж, нам пора двигаться дальше. Мы просто хотели поставить вас в известность о произошедшем и предупредить о творящихся безобразиях. Мы все дьявольски устали и поедем сейчас домой хотя бы немного перевести дух.
– Посидите еще, – предложила Лорели, не забыв при этом тоже подняться с кресла, демонстрируя истинно южное гостеприимство.
Ти Эл улыбнулся:
– Мы бы с удовольствием посидели еще, но, сами понимаете...
– Так на обед оставайтесь, – продолжала настаивать Лорели.
Ти Эл переглянулся с детьми, потом повернулся к Лорели:
– С превеликим удовольствием, но дома куча дел, поверьте. Мы решили обязательно найти украденное стадо, чего бы это нам ни стоило.
– Как я вас понимаю! – сочувственно воскликнула Лорели. – Но почему бы вам не приехать отобедать в другой раз? Скажем, после того, как мы закончим с клеймением наших бычков... дней через пять. Времени у вас будет больше, заодно и отметим приятное событие. Я искренне хочу вернуть вам долг за ваше доброе отношение к нам во время болезни Спенса. Соглашайтесь и не забудьте привезти Исабель.
– Как можно не принять приглашение, которое сделано в такой неотразимой форме? – галантно сказал Ти Эл. – Придется согласиться, так ведь? – обернулся он к сыну и дочери.
Оба кивнули, причем каждый из них бросил взгляд на того, кем интересовался больше всего, – Анастасия не могла не почувствовать на себе сверлящий взгляд Люка, а Хок едва заметно кивнул в ответ на горячий взгляд Кэт.
– С большим удовольствием, – согласилась Кэт, тоже поставив свою чашку на стол и поднимаясь.
– Прекрасно, – сказал Спенсер, пристально посмотрев на Ти Эл Латимера, как если бы вдруг заметил то, чего не замечал раньше.
– Значит, через пять дней, после полудня, – улыбнулась Лорели.
Ти Эл тоже улыбнулся и начал спускаться по ступеням. Лорели шагнула за ним, следуя доброй старой традиции всегда провожать гостей. Затем спустились Люк и Анастасия.
Только Кэт задержалась на веранде и подошла к Хоку. Остановившись прямо пред ним, она негромко спросила:
– Может быть, и мы тогда увидимся?
– Вполне, – кивнул Хок.
Она опустила взгляд на его губы, потом снова посмотрела ему в глаза.
– Значит, после клеймения.
С этими словами Кэт развернулась и быстро сбежала по лестнице вниз, где ее уже ждали.
Как только все сели на лошадей, Латимер отсалютовал Лорели двумя пальцами, приложенными к полям шляпы, пришпорил коня и пустил его легким аллюром. За ним цепочкой потянулись остальные гости.
Лорели и Анастасия какое-то время смотрели вслед удаляющейся кавалькаде, потом повернулись и начали подниматься по лестнице. Лорели оживленно спросила:
– Правда, званый обед будет замечательным, Анастасия? Я начищу наше серебро. Последний раз мы им пользовались еще...
– ...до войны, – договорил за нее Спенс, когда женщины поднялись на веранду.
– А ведь верно, – задумчиво сказала Лорели и опустилась в кресло рядом с мужем.
Анастасия собрала пустые чашки Латимеров и предложила Хоку:
– Еще чаю?
– Пожалуй, нет, – покачал головой тот.
Они улыбнулись друг другу просто так, без какой-то видимой причины, и Анастасия поспешила в дом, унося чашки на кухню, и сразу вернулась обратно.
Хок успел уже подсесть поближе к Лорели и Спенсу и завел с ними разговор:
– Ставить клейма мы можем начать уже завтра. Если хотите выбраться во двор и понаблюдать...
– Не отказался бы, – сразу согласился Спенсер.
– Спенс, я не уверена, что это тебе нужно, – с сомнением в голосе заметила Лорели. Спенс рассмеялся, потом посерьезнел и сказал:
– Меня очень беспокоят это клеймение и доставка бычков в резервацию навахо. Пока они там не окажутся, это соблазнительная добыча для любых негодяев. Взять то, что только что случилось у Латимера.
Анастасия и Хок внутренне напряглись.
– И что вас волнует? – спокойно поинтересовался Хок.
– Понимаете, – задумчиво начал Спенс, – я ничего не хочу сказать против Латимера, но, рассказывая обо всем, он чуть ли не меня обвинял в краже его стада.
Наступило молчание. Потом заговорила Лорели:
– Но, Спенс, это ужасно. Да такого не может быть. То есть...
– Я знаю, что ты имеешь в виду, Лорели, но я все-таки не полный простак, да и ты тоже. По правде говоря, я уже жалею, что ты пригласила их на обед.
– Господи, Спенс! После того как они нам помогли, заботились о нас, такое проявили внимание и пригласили Анастасию на тот званый вечер...
– Я все это знаю. Но пойми, Лорели, мы уже не на Юге. Ты здесь еще не очень давно, а эти люди живут совсем по другим правилам, и у них совершенно другие понятия о чести, уверяю тебя. Конечно, не все северяне такие. Есть какое-то сходство с обычаями Юга...
– Но, Спенс, Латимеры были к нам так добры. А Исабель...
– Я знаю это, – снова перебил ее Спенсер. – И я не говорю, что все Латимеры могут нас подозревать. Я просто говорю, что Ти Эл вел себя более чем странно. И мне совершенно не понравилось, в каком тоне он говорил о тебе и Стейси. А еще мне не нравится, что молодой хлыщ из этого семейства пялится все время на нашу дочь, а Ти Эл точно так же разглядывал сейчас тебя. Это просто неприлично...
– Успокойся, Спенс, – мягко сказала Лорели, – ты просто ревнуешь.
Он бросил на нее быстрый взгляд и невесело улыбнулся.
– Может быть, и так. Но мне все равно как-то не по себе, понимаешь? А что ты думаешь, Стейси? А вы, Хок? Вы что-нибудь заметили?
Чтобы ее не опередили, Лорели заторопилась ответить первой:
– Понимаешь, Спенс, после того, как ты это все рассказал, признаюсь, то, как молодой Латимер держал себя с Анастасией, мне очень не понравилось. Ведь он едва с ней знаком, в конце концов. Во всяком случае, он такой... такой скользкий!
Спенс рассмеялся и кивнул. Потом посмотрел на Хока. Тот сначала повернулся к Анастасии, о чем-то спросил ее взглядом и только после этого заговорил:
– Сэр, я заметил все то, о чем вы говорили, и мне не нравится обращение Латимера с вашей супругой и дочерью.
– Я рад, что вы согласились со мной, – хмыкнул Спенсер. – Но я обеспокоен еще сильнее. Я вдруг увидел Ти Эл Латимера совершенно в ином свете. Теперь я предпочел бы иметь соседом какого-нибудь другого ранчеро, и хорошо бы здесь было побольше женщин, чтобы Лорели и Анастасия могли с кем-то подружиться. Когда не обращаешь внимания на очевидные вещи, это всегда несет неприятности. Мне об этом следовало бы помнить, особенно после войны.
– Папа, не вини ты себя так! – воскликнула Анастасия.
Спенс взглянул на дочь и улыбнулся ей.
– Тогда кого же мне винить?
Анастасия посмотрела на Хока, потом снова на отца с матерью и приняла решение. Спокойно, вкладывая глубокий смысл в каждое слово, которое произносила, она сказала:
– Ти Эл Латимера.
Брови Спенса полезли вверх, а Лорели изумленно посмотрела на дочь.
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Спенс, и в голосе его вдруг зазвучала сталь.
– Хок? – Анастасия обернулась к молодому человеку, потому что все это в первую очередь касалось его, а не ее.
Хок глубоко вздохнул.
– Сэр, мэм... Я даже не знаю, с чего, собственно говоря, начать, – обратился он к Лорели и Спенсеру. – Но Ти Эл Латимер – это такой тип, какого еще поискать. Может быть, он за эти годы и смягчился с тех пор, как я видел его в последний раз, а может быть, стал более осторожным или просто-напросто ненавидит индейцев, но должок у меня к Ти Эл весьма солидный.
– Хок, я всегда знала, что вы что-то недоговариваете о своем прошлом, – без удивления в голосе сказала Лорели, – но я не знала, что это связано с Ти Эл Латимером. А как вы с ним познакомились? Ведь вы же были совсем ребенком, если это произошло много лет назад! Хок кивнул и продолжил:
– Да, я был ребенком. Мне тогда было тринадцать лет, и тогда же я видел Латимера в последний раз до тех пор, пока не вернулся в Аризону.
Лорели удовлетворенно кивнула:
– Я сразу поняла, что у вас есть весьма серьезная причина для приезда сюда. Помнишь, Спенс, я рассказывала тебе, что думаю про Хока?
Спенс с беглой улыбкой подтвердил:
– Да, Лорели, помню, но пусть нам доскажут начатое.
– Конечно, конечно, простите, Бога ради, – поспешно сказала Лорели.
– При рождении меня назвали Райдер Хокинс. Индейцы хопи называли меня Хок Райдер, и я как-то привык к этому имени. По-моему, я вам уже говорил, что моя мать была индианкой хопи-теви, а отец – белым американцем. У них было отличное ранчо неподалеку отсюда, пока в этих краях не поселился Ти Эл Латимер. Пастбищ тут было столько, что хватило бы и на три ранчо, так что мои родители были рады его приезду и считали своим другом до самых своих последних дней. – Хок замолчал и посмотрел на Анастасию. Та ободряюще ему кивнула, и он продолжил: – Так вот, однажды ночью Латимер с бандой своих пистолерос застрелил моего отца, мать и меня, а потом подпалил дом и увел весь скот. Он не оставил ничего, совершенно ничего.
Лорели и Спенс с потрясенным видом сидели и молча смотрели на Хока. Слов у них не было.
– Ти Эл был уверен, что убил меня, но пуля, которая предназначалась мне, попала в мою мать, и она ценой своей жизни спасла меня.
– Какая бесстрашная женщина! – воскликнула Лорели, обретя наконец голос. – И какая ужасная трагедия!
– Да, – согласился Спенсер. – Но, Хок, а вы уверены, что это все сотворил Ти Эл? Не то чтобы я подвергаю сомнению ваш рассказ и отказываю вам в сочувствии и симпатии. Жуткая история. Я видел много смертей на войне и знаю, что самое страшное – это бессмысленное убийство. Если Ти Эл сделал такое с вашей семьей...
– С точки зрения Ти Эл Латимера, это отнюдь не было бессмысленным, сэр, – ровным голосом заметил Хок. – А рассказываю я все это не для того, чтобы разжалобить и сыскать ваши симпатии. Я хочу вам кое-что показать. – С этими словами он полез в правый карман рубашки, вытащил обломок серебряной шпоры и протянул Спенсу. Тот внимательно посмотрел на кусочек металла. Хок спросил у него: – Вы когда-нибудь обращали внимание, какие шпоры носит Ти Эл?
– Конечно, – кивнул Спенс. – Он носит испанские шпоры, которые ранят в кровь лошадиные бока. Я не мог этого не заметить. И никогда не разрешу моим ковбоям пользоваться такими у меня на ранчо.
– А вы, случаем, не обращали внимания, что на одном из колесиков сломан зубчик?
Лицо Спенсера вдруг словно окаменело. Он бросил взгляд на обломок шпоры у себя на ладони, потом поднял глаза на Хока.
– Не хотите ли вы сказать, что...
– Вот именно, – кивнул Хок. – Это кусочек от серебряной шпоры Ти Эл Латимера. Точно такие же были на нем и тринадцать лет назад. Я нашел этот обломок на пепелище моего дома.
– Это еще не все, папа, – вмешалась Анастасия, желая рассказать, как вся эта история связана с ее родителями и Гайей.
Спенсер потрясенно посмотрел на дочь.
– Не все?
– Нет. Когда меня укусила гремучая змея, мы как раз нашли... – Она снова посмотрела на Хока.
– След от шпоры на том самом месте, откуда в вас стреляли, – закончил за нее Хок. – Кто-то сидел в засаде на холмах и ждал, когда вы въедете в каньон, чтобы вас пристрелить. И это был не кто иной, как Ти Эл Латимер. У следа шпоры на земле недоставало одного зубца – если приложить этот кусочек, сомнений не остается.
На веранде воцарилось долгое молчание. Потом заговорила Лорели:
– Вы говорите, что Ти Эл Латимер стрелял в моего мужа и что он же убил ваших родителей?
Хок кивнул, подтверждая ее слова.
– Он также воровал и ваш скот. С моей семьей происходило то же самое. Сначала скот, потом налет.
– Боже! – воскликнула Лорели и, поднявшись с кресла, принялась в волнении ходить взад и вперед по веранде. – Какой ужас! А я пригласила их на обед! Но они и правда были так милы. Почему? Я не понимаю. И, будучи нашими ближайшими соседями, они бессовестно воруют наш скот, потом стреляют в Спенса... – Она повернулась к Анастасии: – Но почему же ты нам все это не рассказала раньше? Как ты только могла позволить нам думать, что Латимеры...
– Мама, успокойся, сядь, пожалуйста. Мы сейчас все объясним.
Лорели снова уселась в кресло.
– Мы с Хоком только-только сложили детали этой истории вместе и собирались домой, чтобы все рассказать, когда на меня напала гремучая змея. Все полетело кувырком. Вместо Гайи мы помчались к хопи, а когда наконец вернулись, вы уже завели новых друзей – Латимеров. И мы поначалу просто не знали, как...
– Теперь все понятно, – покачала головой Лорели.
– И еще – папа, – продолжила Анастасия. – Мы боялись, что он разволнуется и ему станет хуже. Да и Исабель Дамита действительно ему очень помогла.
– Не похоже, что во все это дело втянуты Кэт, Люк и Исабель, – вступил в разговор Хок. – По крайней мере никаких доказательств этого у нас нет.
– Они могут ничего об этом не знать, – заметил Спенсер.
– Я тоже сомневаюсь, что им известно про эти дела, – согласился Хок.
– Ну что ж, вы правы, – сказал Спенс. – Признаюсь, раньше в это поверилось бы с трудом, но теперь, после недавнего визита, я, пожалуй, согласен – это похоже на правду. И все-таки кто украл скот у Латимера? – закончил он с озадаченным видом.
– Угнали скот мы с Хоком, – спокойно ответила Анастасия. На веранде повисла гробовая тишина.
Наконец Спенсер растерянно переспросил:
– Что ты сказала?
– Я сказала, что годовалых бычков у Латимера украли мы с Хоком.
– Анастасия! – потрясенно воскликнула Лорели.
– Это правда, – подтвердил слова Анастасии Хок. Лорели и Спенсер одновременно посмотрели на него.
– Дело в том, что Латимер угнал к себе весь скот моих родителей. Угонял он скот и у вас. Я уже давно собирался начать возрождение моего ранчо именно так. Понимаете, ведь ранчо Хокинса по-прежнему принадлежит мне. Я считаю, что те земли – это самые лучшие пастбища во всей долине Литл-Колорадо.
– Послушайте, Хок! – возмущенно воскликнула Лорели. – Это же самое настоящее воровство!
– Нет, я просто возвращаю то, что по праву принадлежит мне.
Спенсер вдруг начал во весь голос хохотать, а потом оборвал смех, схватившись рукой за живот.
– Спенс! Что с тобой? Ничего смешного в этом нет! Спенсер вытер слезы то ли от смеха, то ли от боли и, покачав головой, все объяснил:
– Со мной все в порядке, не волнуйся. Я просто вспомнил, что во всем надо соблюдать осторожность. Вот это и смешно, Лорели. Торжествует этакая поэтическая справедливость. Кроме того, Ти Эл никогда и в голову не придет, что скот у него увели Хок и Стейси.
Лорели приняла слегка обиженный вид, но быстро успокоилась и, повернувшись к Анастасии, сказала:
– А как вам это удалось? И где стадо? Спенсер рассмеялся.
– Осмелюсь предположить, что все было сделано на совесть. Но все же где бычки Латимера?
Анастасия с облегчением улыбнулась, видя, что родители не сердятся и все правильно поняли.
– Не знаю, на совесть ли, – скупо улыбнулся Хок. – Нам помогали воины тева, а бычки Латимера теперь в надежном месте – жуют сочную траву в тайном тупиковом каньоне неподалеку от ранчо Хокинса.
Спенсер вновь рассмеялся, едва удержавшись от откровенного хохота, и заметил:
– На душе веселее стало. Я так скажу, Хок: мы войну с этими чертовыми янки проиграли, назад ничего не воротишь, и реванша не будет. Камнем это все лежит на душе. И тут приезжает Хок и возвращает себе украденный скот, чтобы начать заново разводить его на старом месте. Ти Эл привез потрясающие, дорогущие породы скота из Европы. Его стадо – лучшее во всей Аризоне. Теперь и ваше будет не хуже. Реванш! Месть! Великолепно, слов нет, великолепно!
– Спенс, послушай, – озабоченно заметила Лорели, – я и не знала, что ты жаждешь реванша. Ведь войну мы и правда полностью проиграли.
– Понимаешь, с самого начала все было нечестно – война велась чисто в экономических целях. Чертовы янки намерены были забрать у нас то, что принадлежало нам, и они этого добились. Конечно, я хотел реванша! А для чего, по-твоему, я перебрался сюда? Здесь я мог действительно начать все с самого начала и победить своим способом – ради всех нас.
Лорели подарила Спенсеру нежнейшую улыбку.
– Спенс, ты никогда не перестанешь бороться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36