Я помню, чему меня учили… По науке, здесь никаки
м городам не полагается быть. Государства здесь не было. Одни дикие горы…

Он был армянин, вспыльчивый и горячий. Кто-то говорил командиру, что товар
ищ Аршак в свое время и в самом деле был студентом в Петербурге, в каком-то
крайне удачном заведении, пока его не сорвала с места революция. Сам кома
ндир, откровенно говоря, закончил лишь реальное училище и унтер-офицерс
кие курсы. Однако реальное от гимназии отличалось лишь тем, что в реально
м не преподавали древних языков, а вот историю учили по тем же учебникам, ч
то и в гимназии. Он и сам понимал, что большие города Ц признак государств
а. И помнил с грехом пополам, что никаких государств тут и в самом деле не б
ыло.
Однако данный город был чертовски убедителен. И командир, ткнув плеткой
в ту сторону, проворчал:
Ц Наука наукой… Это что, мираж?
Ц Вряд ли, Ц вынужден был признать товарищ Аршак. Ц На мираж ничуть не п
охоже. Но все равно, по науке не положено…
Ц А что, наука знает все на свете? Ц пожал плечами командир. Ц На худой к
онец, ради пущей надежности, можно проверить…
Он тряхнул плечом, ловко уронив карабин прямо себе в руки, приложился, уве
ренно выпустил три пули. Покосился на товарища Аршака. Тот с удрученным в
идом поцокал языком. Как и все остальные, он прекрасно видел Ц пули выбив
али крошку из каменного быка, того, что справа.
Ц Командир! Ц прямо-таки взвыл проводник. Ц Ну зачем? А вдруг это плохо
е место? В таких местах как раз и поселяются те, которые…
Ц Ох, да хватит! Ц в сердцах сказал командир. Ц Снова не начинай… И без т
воих яманов тошно.
А кто-то из бойцов протянул мечтательно:
Ц Говорят умные люди, что в таких вот местах кладов навалом…
Вот эта реплика командиру не понравилась вовсе уж категорически. Он хоро
шо знал своих людей Ц надежные были ребята Ц и вовсе не боялся, что дисци
плина в одночасье рухнет, и красные конники, пренебрегши присягой, полез
ут искать клады. Просто-напросто такие вот реплики настраивают личный с
остав на отвлеченный лад, меж тем погоня силами мангруппы Ц дело серьез
ное и не терпящее отклонений от маршрута даже в мыслях…
А потому он непререкаемым тоном распорядился:
Ц За мной, рысью марш!
И первым направил коня к выходу из ущелья, явственно видневшемуся вперед
и.
Остальные, конечно же, двинулись следом, больше не оглядываясь на таинст
венный город.
…Джантая они так и не догнали, Ц ускользнул, старый черт. Их, конечно, руга
ли, но подобное случалось в этих краях не впервые, и все обошлось, дальше р
угани не продвинувшись. Возвращались они другой дорогой и города больше
не видели. Командир о нем все же упомянул в рапорте Ц мимоходом, одной фра
зой. Несомненно, то же сделал по своей линии и товарищ Аршак.
Этим дело и кончилось. Снедаемых научным любопытством ученых поблизост
и не обреталось, а специально писать в Академию наук никто не стал бы, хват
ало своих, более приземленных и насущных забот. Товарищ Аршак, правда, гро
зился потом, что, когда будет в Ленинграде, непременно зайдет к какому-то
профессору и расскажет о загадочной находке, но вряд ли у него выдалось в
ремя. На фоне того, что творилось в стране, чекист не нашел бы время ходить
по профессорам.
А в тридцать шестом, долетали слухи, товарищ Аршак оказался прикосновенн
ым к правотроцкистскому блоку Ц и как сквозь землю провалился.
А вот командиру повезло Ц он уцелел в бурные годы, не выйдя в большие чины
, служил не лучше и не хуже многих, отшагал Отечественную, в отставку ушел
полковником в пятьдесят пятом.
Эту историю он рассказал племяннику во времена оттепели, а племянник в н
ачале восьмидесятых рассказал мне.
Если этот загадочный город существует на самом деле, он так и стоит в той г
орной долине Ц циклопические стены, башни, каменные быки у ворот. Вот эти
быки, кстати, служат стопроцентным доказательством того, что город этот
Ц не мусульманский. Ислам, как многие, должно быть, знают, запрещает изобр
ажать живые существа. Вот с древнеиранской мифологической традицией бы
к как раз связан теснейшим манером и служит образом лунного божества, Ц
каковым был и в Средней Азии две-три тысячи лет назад. Вот только неизвест
ный «товарищ Аршак» был кругом прав: современная историческая наука нич
его не знает о каких бы то ни было древних государствах в тех местах. Ну, а в
сякого, кто рискнет заикнуться, что современная историческая наука, дели
катно выражаясь, не всеобъемлюща, моментально зачислят в презренные атл
антологи, рехнувшиеся морозианцы и выкормыши академика Фоменко.
Поэтому поставим точку. Если город существует, он так и стоит в той долине
. Но никто не знает, где эта долина…

Героический пес

1929 год, осень. Где-то неподалеку от афганской границы.
Пограничный наряд попал в засаду, и дела складывались плохо. Старший нар
яда, раненный в грудь, уже перестал вздрагивать и хрипеть, лежал совершен
но неподвижно. И две попавшие под меткий и неожиданный залп лошади уже не
бились (что в сложившемся раскладе для двоих оставшихся пограничников б
ыло только на пользу, за лошадиными трупами они с грехом пополам и укрыва
лись от града пуль).
Нельзя сказать, чтобы басмачи особенно наседали. Не было нужды. Очень пох
оже, они знали расписание нарядов и тактику патрулирования Ц очень уж у
веренно, несуетливо держались. Точно, полное впечатление, знали, что наря
д был застигнут в начале длинного маршрута и тревожиться на заставе начн
ут только к вечеру Ц а до вечера еще далеко, едва минул полдень…
Басмачи не лезли на рожон. Они залегли и постреливали из винтовок, даже не
пытаясь пока что сжать кольцо. Все повадки выдавали людей поднаторелых,
уверенных, что добыча никуда не денется. Походило на то, что собирались бр
ать живьем, а это было совсем уж скверно.
Те двое были тоже не новички. Просчитав и прикинув, сообразили, что их окру
жило человек двадцать, а от такой оравы из двух карабинов не отстреляешь
ся. И ни единой гранаты на последний случай. Скверно.
В общем, они берегли патроны, насколько удавалось. Одного подстрелили се
рьезно и парочку ранили Ц что было не бог весть каким достижением, учиты
вая численное превосходство противника. Хорошо еще, что их самих пока чт
о не зацепило. Но пули в лошадиные туши так и шлепали, не давая переменить
позицию.
Неизвестно, о чем думал Юсуф. Вот уж точно не молился Ц совершенно чужд бы
л всякой поповщине (или, учитывая местный колорит, мулловщине). Что до Васи
лия, он снова и снова перебирал мысленно невеликий набор благоприятных д
ля них возможностей.
И в который раз выходило, что спасти их может только чудо. До заставы килом
етров восемь, выстрелы там вряд ли услышат. Третья лошадь вообще-то ускак
ала. Если она вернется на заставу, там вмиг сообразят и поднимут всех в руж
ье Ц но он помнил, какая канонада поднялась в той стороне, куда рванул жер
ебчик, как быстро стихли выстрелы и раздались торжествующие вопли.
Похоже, коня очень быстро положили здесь же, неподалеку.
Собака… Не было у него больше умной, опытной, обученной овчарки Грома. Леж
ал метрах в трех, с остекленевшими глазами, вывалив язык.
Попал под тот же первый залп. Так что с донесением пса уже не пошлешь Ц а в
едь были случаи, похожие, когда пограничная собака прорывалась, и помощь
приходила вовремя. Не на их заставе, правда. На соседней Ц и еще где-то на п
ольской границе.
От безнадежности и смертельной тоски в голову лезла вовсе уж дурная блаж
ь Ц вот если бы были такие маленькие радиоаппараты, чтобы умещались в по
левой сумке! Покрутил рычажки, доложил на заставу, в какую безнадегу влип
ли…
Он встрепенулся, поднял карабин Ц но это Юсуф подполз, старательно расп
ластываясь по сухой земле, вытянулся рядом, глядя в глаза. Не лицо было у с
ослуживца, а застывшая маска, а в глазах столь дикое напряжение, что Васил
ию стало не по себе. Что-то тут было непонятное в этих глазах: не страх и не
раздавленность перед оскалом подступающей смерти…
Ц Вася, Ц сказал Юсуф совершенно чужим, незнакомым голосом, Ц пиши дон
есение. Кратенько. Мол, нас зажали, и если не поспеют…
«Вот и рехнулся, Ц с удивившим его спокойствием подумал Вася. Ц Случает
ся в таких вот передрягах…»
Ц И зачем писать? Ц спросил он вяло.
Ц На заставу отошлем.
Парочка винтовочных пуль противно взыкнула над головами. Васю это не исп
угало Ц скорее уж окончательно вывело из терпения. Это было уж чересчур
Ц вдобавок к обложившим со всех сторон басмачам спятивший напарник…
Ц А кто доставит, мать твою? Ц рявкнул он шепотом. Ц Дух святой?
Ц Он, Ц сказал Юсуф, показывая на мертвого Грома. Ц Я его сейчас подниму
, а ты пиши, пиши, не мешкай. Вася, я умею, старики учили, все получится…
У Васи было слишком скверно на душе, чтобы злиться всерьез. Он просто-напр
осто попытался прикинуть, чего же именно от рехнувшегося узбека ждать Ц
хорошо, если кинется во весь рост под пули, а если в глотку вцепится?
Ц Если попробует, лучше всего его прикладом по яйцам…
И тут же эти мысли напрочь вылетели из головы.
Потому что мертвый Гром шевельнулся. Дернулись лапы Ц как бы отдельно о
т тела, сами по себе, согнулись-разогнулись, и снова, и еще, голова приподня
лась тем же самостоятельным рывком, как на веревочке, вздернулась и глух
о стукнула оземь…
Ц Пиши, говорю! Ц прямо-таки простонал Юсуф, весь красный, потный, дико т
аращившийся.
Он лежал на боку, приложив ко рту сложенные трубочкой ладони, то шумно выд
ыхал как-то по-особому, то нараспев что-то говорил Ц громко, упрямо, причи
тающе. Вася самую малость знал по-узбекски, но то, что он слышал, вообще на ч
еловеческий язык не походило. Так не походило, что жутко делалось.
Но пес-то шевелился! Был мертвый, но шевелился Ц дергал лапами, головой, с
отрясался всем туловищем, а глаза оставались неподвижными, стеклянными,
и язык тряпкой свисал на сторону, и дыхания не было…
Он вспомнил, что про Юсуфа давненько уже шептали Ц хороший красноармеец
, но человек потаенный, с чертовщинкой. Никто ничего не знал точно, но шепо
ток ходил Ц на благоразумном отдалении от комиссара, не одобрявшего мис
тику, поповщину и прочую отрыжку старого мира…
Потом все посторонние мысли вылетели из головы Ц на смену тупой безнаде
жности пришла яростная надежда, и он, лежа на боку, вжавшись в землю в неуд
обной позе, принялся лихорадочно черкать на листке. Вырвал листок из бло
кнота, привычно сложил вчетверо, сунул его в портдепешник <Футляр на ошей
нике служебной собаки, куда вкладывались депеши.> и надежно застегнул кн
опку. Ненароком прикоснулся при этом к собачьей шее и передернулся от ом
ерзения Ц это был уже не Гром, шевелящееся, но холодное, твердеющее, окост
енелое нечто…
Овчарка поднялась на разъезжавшихся лапах, покачалась, утвердилась на ч
етырех опорах Ц это выглядело так, словно чучело поднимали на невидимых
распялках. И тут же рванулась прочь, в сторону заставы, будто кукла на вер
евочках, быстро, очень быстро…
Выстрелы загремели со всех сторон, и немало пуль угодило в цель Ц с проти
вным деревянным стуком. Вася видел, как дергалось собачье тело, как на бок
ах появлялись дыры, но Гром, не останавливаясь, ни разу не споткнувшись, ун
осился вдаль незнакомым, механическим аллюром. Со стороны басмачей посл
ышались протяжные вопли, в которых сразу чувствовалось, страха было гора
здо больше, чем злости. Определенно кто-то у них громко поминал шайтана…

Характер перестрелки изменился. Она стала какой-то неуверенной, словно
противник на ходу перестраивал тактику, выбирал, то ли ему кинуться в ата
ку, то ли отступать. Пограничники отстреливались, как могли.
Продолжалось это не особенно долго. А вскоре пришла помощь. Сначала басм
ачи перестали стрелять, потом, после громкой, отчетливой команды кинулис
ь к лошадям. Со стороны заставы послышались выстрелы, пара пулеметных оч
ередей, а там и полуэскадрон развернулся в ущелье во всей красе Ц с грохо
том копыт, сверканьем клинков и лихим разбойным посвистом…
Басмачи бежали, не принимая боя. Этого следовало ожидать. По каким-то их с
уеверным заморочкам считалось, что убитый сабельным клинком джигит, буд
ь он хоть трижды правоверным, в мусульманский рай уже не попадет, хоть ты т
ресни.
Как самоубийца у православных.
Их спасли, в общем. Такое случается не только в кино Ц когда помощь налета
ет в самый последний момент с гиканьем и топотом, во весь конский мах.
А отделенный, свой парень, видавший виды, еще долго, колотя Васю с Юсуфом п
о спинам, повторял взахлеб:
Ц Ну, Вась, у тебя и пес был! Героический! Ты представляешь, добежал до воро
т, до часового, весь продырявленный, и там только Ц хлоп замертво! Ух, пес! Г
ероический! Жалко, спасу нет!
Долг выполнил, а! Хоть ты памятник ставь!
Василий кивал, помалкивал. Говорить ничего не хотелось, да и кто бы повери
л? Попозже, улучив момент, когда они остались одни, в отдалении от прочих, п
одошел Юсуф и задушевно попросил:
Ц Никому не рассказывай, пожалуйста. Очень прошу… К чему? Мне и так-то не с
ледовало…
Хорошо хоть старики не узнают…
Василий без раздумий кивнул:
Ц Будь благонадежен.
И он добросовестно молчал о случившемся почти полвека.

Чекистские были

1. ТВАРЬ НА ОЗЕРЕ

Случилась эта история в Республике Коми, летом тридцать девятого.
Нужно было подобрать одного ежовца. Из пересидевших чистку. Из наших же. Е
го в свое время, когда сняли Николая Ивановича, покритиковали как следуе
т, но не тронули, оставили в рядах Ц только из областного управления выши
бли за неоправданные и осужденные партией перегибы. Загнали уполномоче
нным к спецпоселенцам, был там такой медвежий угол, глухомань страшная, к
уда доберешься только по воде или по воздуху. Ну, лесоповал, конечно, Ц ис
точник валюты для государства. Лагпункт, не особенно большой по тем врем
енам, плюс Ц поселенцы.
В общем, в одно прекрасное время наверху решили, что его нужно подмести ок
ончательно.
Изъять из обращения, так сказать. Не знаю, пришла такая установка из столи
цы или решали на месте. Я тогда был молодой, в небольших званиях, и в такие д
ела мы без нужды с лишними вопросами не лезли. Меньше знаешь, дольше прохо
дишь в бесконвойных, ха…
Во всем этом деле имелась определенная деликатность. Поправка на ту саму
ю глушь. В городе брать проще Ц даже если сдуру сиганет в окно, долго не пр
обегает. А впрочем, не припомню, чтобы Ц сигали. Человек при аресте как-то
так своеобразно цепенеет, знаете ли. Особенно свои, бывшие наши, из рядов.
Он же прекрасно понимает, в какую махину его затягивает, в какой механизм.
Не побрыкаешься особенно.
Это Ц в городе. А вот в глухомани, можно сказать по секрету, порой оборачи
валось по-разному.
Во-первых, на природе человек себя ощущает не в пример вольнее. А во-вторы
х, есть некоторая дикость. Я не о характере человеческом, а об окружающей с
реде. Сотрудник органов в полной форме на фоне дикого леса смотрится ина
че, чем в городской квартире, есть некоторые нюансы, понимаете? Всякое слу
чалось. И пытались хватать пистоль из-под подушки, и в окно прыгали… Под б
оком у нашего намеченного Ц глухомань. Его команду местные рядовые сотр
удники могут сдуру и выполнить, вроде: «Это переодетые контрики, стреляй
их в хвост и гриву!» Оружие при нем.
Жить хочется… Учено выражаясь, бывали прецеденты.
Короче, нас забросили катерком в "ближайший населенный пункт, вроде райц
ентра, а оттуда мы пошли на лодочке, на веслах. Там всего-то по воде было кил
ометров десять. По реке, по течению, потом через озеро, из озера по протоке
в соседнее озеро, а там уже и объект квартирует.
В тех местах речек и озер… Чертова туча. Что грязи. Настоящая паутина. Лаби
ринт. Многие меж собой соединяются, и, если знать пути, можно проплыть, вот
право, не соврать, километров на полтысячи, а может, и до самого Северного
Ледовитого, если позволят. Только кто позволит?
Проводника нам дали. Проверенный такой был лоцман, зарекомендовавший се
бя сотрудничеством. И нас трое. Должно было хватить Ц забегая вперед, ска
жу, что хватило.
Отплыли затемно. Чтобы на рассвете, когда лучше всего спится, причалить и
прихватить клиента тепленьким. Плыли без приключений и ровным счетом ни
чего не опасались Ц секретность была обеспечена, проводник, ясное дело,
знал, кто мы, а вот зачем плывем, ему ведать не полагалось. Так что, по предва
рительным раскладам, все козыри были у нас.
Плывем. Уже начало светать. Знаете, такое время Ц туман над водой уже подр
астаял, только кое-где ползет клочьями, на берегу меж деревьев путается, н
е темно и не светло, уже не ночь, но еще не утро, и помаленечку этак все светл
ее делается, яснее…
1 2 3 4 5