— тоном генерала, разговаривающего с рядовым, поинтересовался у бывалого моряка Славы небывалый революционер Макс Веретенников.
— Он готовит погрузку на корабль.
— Где он? Мне надо с ним поговорить.
— Ты же знаешь, что его ищут. Никто не должен знать, где он.
— Я должен.
— Ничего подобного. Ты засвечен. Ты имел контакт с «Землей Санникова». А если тебя возьмут? Они же расколют тебя обязательно, сейчас такая химия — ни один супермен не устоит.
— Но я же должен знать, что происходит.
— Ты должен знать только одно. Когда корабль с деньгами войдет в порт, тебя позовут. Неужели ты еще не понял, насколько все опасно?
Макс бросил трубку, а Слава заржал, как лошадь, глотнувшая веселящего газа.
На самом деле Гриша Монахов готовил отнюдь не погрузку похитителей «Янг Игла» на корабль с деньгами, а совсем другую операцию. Накануне вечером он благополучно отбыл по туристической путевке на Кипр, чтобы больше оттуда не возвращаться. Дальнейший путь его лежал в Голландию, где за весьма скромную по сравнению с сотней миллионов баксов сумму можно раздобыть безупречные документы любой страны мира… v затем Гриша предполагал посетить кое-какие другие страны, чтобы заранее подготовить все необходимое к приезду Славы и Виктора.
Макс после разговора со Славиком остался крайне недоволен, но поделать ничего не мог. Нити управления и контроля давно уже выпали из его рук — вернее, были вырваны энергичной троицей в составе бывалого моряка, гениального компьютерщика и обыкновенного коммерсанта.
Максу Веретенникову оставалось смириться с этим и ждать, пока друзья позовут его на корабль, который надо будет непременно переименовать в «Аврору», перед тем как отправиться на нем в великий революционный поход.
142
Профессора Лемье выгружали на берег ночью. До темноты подлодка ждала на глубине, а потом всплыла без огней. Резиновая десантная лодка со спецназовцами из отряда «Саймак» шла к подлодке по маяку.
Во избежание эксцессов профессора перед выгрузкой накачали снотворным. В итоге никаких эксцессов не было до самого возвращения на берег. Но когда бесчувственного профа перегружали из лодки в крытый джип, началось черт знает что.
Налет был построен по классической схеме. Пара све-тошумовых бомб, облако газа, пальба со всех сторон и в финале появление персонажей в сверхтонких респираторах, которые в сложенном состоянии легко умещаются за подкладкой чемодана, так что никакой таможенник не обнаружит.
Спецназ всегда спецназ — однако когда тебя ослепили светом, оглушили шумом и отравили газом, становится как-то не до рукопашного боя.
Двое в респираторах прыгают в джип и жмут на газ, а их коллеги тем временем устраивают избиение младенцев. «Младенцы» сопротивляются, но вяло, по указанной выше причине.
Заключительная стадия: люди из «Саймака», встречавшие Лемье, повержены парализующими ударами, кроме двоих, стоявших в боевом охранении. Эти двое убиты.
Русские спецназовцы из отряда «Кентавр» празднуют победу и весело транспортируют все еще бесчувственного Лемье на конспиративную квартиру.
А виноват во всем Макферсон, который, узнав, что Лемье не может помочь немедленно вернуть спутник «Янг Игл», приказал отозвать почти всех своих спецна-зовцев из Портленда. Если бы противники были численно равны, то еще неизвестно, чья бы взяла.
Но равны они не были, и Макферсону с Хантером осталось только кусать локти и размышлять, кто же это перехватил Лемье в самом конце пути. Неужели северные корейцы, чьим шпионом представился Чой?
143
Удар по группировке вора в законе Якоря был нанесен по всем правилам полицейского искусства. Люди Якоря в милиции предупредили его о готовящейся операции лишь за полчаса до того, как она началась. Это потому, что до самого последнего момента о плане разгрома группировки знали лишь считанные единицы в высшем эшелоне министерства внутренних дел и Питерского ГУВД. Якорь до таких высот никогда не поднимался — он платил среднему звену.
Самого Якоря взяли раньше, чем он успел решить, что лучше — лечь на дно в Питере или, пока не поздно, мотать в Финляндию, а оттуда — в теплые страны, не имеющие с Россией договора о выдаче преступников.
Компьютерного вора Ромку Еремина по кличке Макрософт захватили прямо на рабочем месте — перед компьютером, с помощью которого он обчищал банковские счета.
Про Ромкины подвиги компетентные органы знали давно, но доказательств не было никаких — компьютерные преступления вообще очень трудно доказать. Так что до сего дня Макрософт (Ромка сам назвал себя так — в пику «Майкрософту», руководимому самым богатым человеком Америки) спокойно гулял на свободе и опасался разве что Бармалея, который звал Ромку в свою группировку, а когда он отказался, пригрозил, что ему же будет хуже. Но Якорь был надежной крышей, и даже Бармалей не стал бы с ним ссориться без особых причин. А потом Бармалея убили, и его группировке стало не до переманивания компьютерных воров. Серый Волк интересовался все больше охранниками и киллерами.
Но в милиции сразу решили — если американский спутник действительно украла группировка Якоря, то основную работу выполнял уж конечно Макрософт.
Группа захвата застала Рому за игрой в «Альфу Центавра» — самопальную компьютерную игру, где главным действующим лицом было звездное небо, на котором периодически появлялись «корабли шестижопых». Несмотря на весьма легкомысленную терминологию и полукустарное происхождение, «Альфа Центавра» отличалась сложной структурой, и Макрософт перед арестом был занят расчетом наиболее вероятных направлений удара «шестижопых» по кораблю, роль которого выполнял его компьютер. На фоне звездного неба горели линии орбит и какие-то таблички с формулами. А поверх всего этого светилась надпись — «Альфа Центавра».
Еремину заломили руки, придавили его к стене, обыскали и увели. В группе захвата был специалист по компьютерам, но его оставили снаружи, опасаясь, что у Макрософта есть вооруженная охрана или что он сам будет сопротивляться. Еремин, внешне ужасно похожий на хозяина фирмы «Майкрософт» Билла Гейтса — такой же щуплый и в очках, — собственноручно не мог обидеть и мухи, и охраны в его рабочем помещении тоже не было, но кто же мог знать об этом заранее… Снаружи домик, где работал Еремин, охранялся очень даже неплохо — правда, обошлось без стрельбы, потому что собственная жизнь показалась охранникам дороже свободы какого-то компьютерного вора.
Когда специалист по компьютерам добрался наконец до рабочей машины, на экране монитора уже переливался всеми цветами радуги скрин-сейвер. Как только специалист тронул «мышку», поверх скрин-сейвера выскочила табличка, требующая пароль.
Специалист, не предполагая ничего дурного, нажал три клавиши — Ctrl-Alt-Del — то есть обычную комбинацию, которая заставляет компьютер презагрузиться. А когда он не перезагрузился, недолго думая нажал кнопку Reset.
Против «резета» компьютер бессилен. Конечно, не всегда, но в данном случае кнопка сработала безукоризненно — компьютер ушел на перезагрузку.
Удивился специалист через полминуты, когда на дисплее появилось сообщение, что жесткий диск компьютера не является системным шти содержит ошибку, так что загрузиться с него нельзя.
Загрузившись с дискеты, специалист обнаружил, что жесткий диск абсолютно пуст. В момент, когда вместо ввода пароля была запущена перезагрузка, специальная программа включила мощный электромагнит, и информация на диске мгновенно перестала существовать.
Зато командир группы захвата отлично запомнил, что перед появлением скрин-сейвера на экране была программа под названием «Альфа Центавра» и что она явно имела отношение к космосу.
Сотрудники РУОП, провернувшие эту операцию, были уверены, что похитители «Янг Игла» находятся в их руках.
144
Начальник ГРУ Переверзев с коллегами ошибался, предполагая, что похищенного русскими спецназовцами профессора Лемье будет искать вся американская полиция со спецслужбами в придачу. Генерал Переверзев просто не знал, что его почти коллега генерал Макферсон давно объявил Лемье умершим — лежащим на океанском дне в чреве погибшей подводной лодки. Переиграть эту версию назад Макферсон никак не мог, а потому ни о какой полиции и ни о каких спецслужбах даже речи не шло. Наплевав на профессора, Макферсон целиком сосредоточился на операции «Плавучий сейф».
Однако русские спецназовцы из отряда «Кентавр» ничего об этом не знали, а потому тщательно прятали профессора на конспиративной квартире, пока в нейтральных водах на траверзе Балтимора не появился корабль «Александр Матросов».
Корабль возвращался из Ванкувера домой во Владивосток. Доставить на него профессора предполагалось в акваланге. Это было связано с серьезными трудностями, но другие способы были еще хуже.
Главная трудность эксфильтрации методом подводного марш-броска заключалась в том, что профессора нельзя было усыпить. Слишком опасно — спящий может выронить загубник и хлебнуть воды — и как ты его будешь откачивать в открытом море.
Так что пришлось спецназовцам тащить Лемье в воду в здравом уме и твердой памяти. Перед этим ему, правда, пригрозили сделать больно, если он вздумает кричать или рыпаться. Да и место было безлюдное.
И все бы кончилось просто замечательно, но случилось непредвиденное. В эту ночь в окрестностях Портленда гуляла акула. Может быть, та самая, что давеча съела капитана Палмера с секретными документами и компакт-дисками в дипломате, прикованном к запястью. Но вряд ли — скорее всего, это была другая акула.
Так или иначе, развлекалась эта рыбина тем, что подныривала под днище «Александра Матросова», выплывая на поверхность то с одной, то с другой стороны.
Акула была не очень голодна, и все могло опять-таки кончиться благополучно, если бы профессор Лемье ее не увидел. Но он увидел и, впав в панику, стал биться в руках спецназовцев и оцарапал одного из них.
Акула почуяла кровь.
Спецназовцу пришлось отпустить профессора, чтобы защищаться. Его напарник бросился на помощь. С ножами в руках они быстро утихомирили акулу, но после битвы обнаружилось два неприятных факта. Во-первых, у оцарапанного оказалась откушена рука, а во-вторых, выяснилось, что акула гуляла не одна.
В какой-то момент профессор Лемье почувствовал, что его никто не держит и, более того, рядом с ним нет ни людей, ни акул. И те и другие кучковались в стороне, где багровыми облаками расплывалась кровь.
И профессор ударился в бега.
Как он добрался до берега, профессор не помнил. Известно только, что около трех часов ночи на улицах Портленда можно было увидеть человека в одних трусах, проделывающего какие-то манипуляции с денежным автоматом. Правда, в это время улицы были пустынны, и странного человека никто не заметил.
Через полчаса человек в трусах позвонил в дверь одного из частных домов и сказал через домофон обладательнице приятного юного голоса:
— Простите, пожалуйста, я приезжий и меня ограбили. Девушка открыла.
— Хорошо, что я всегда кладу часть денег в кармашек плавок. Я всегда предчувствовал, что это когда-нибудь произойдет, — сказал он несколько позже. — Жаль только, что я забыл положить туда же права.
— Как вас ограбили? — спросила девушка.
— Я люблю купаться по ночам. Я оставил все в машине — деньги, одежду, деловые бумаги. А вор просто взял и угнал машину.
— Надо позвонить в полицию.
— Не стоит. Я завтра уезжаю и мне ни к чему лишние хлопоты. У меня достаточно денег, и я могу не обращать внимания на такую мелочь. Вот только одежда…
— У меня только женская. Нет — есть еще тренировочный костюм моего парня. Он меня бросил. Если бы он хранил у меня свои вещи, я бы нашла что-нибудь посущественнее.
— Можно поступить проще. Денег у меня немного, но на джинсы, рубашку и пару сандалий хватит. Что, если я попрошу вас утром дойти до магазина и купить все это?
— Да, конечно.
Потом они говорили о кино, потому что девушка по имени Сьюзен мечтала стать актрисой, а Лемье знал толк в компьютерных спецэффектах.
Потом они устроили прогулку по Интернету — у Сьюзен был компьютер с модемом, но она не знала и сотой доли того, что знал об Интернете создатель спутника «Янг Игл».
Потом Сьюзен спросила:
— Вы действительно завтра уезжаете?
— Да. В Сан-Франциско, а потом в Японию.
— Это замечательно, — сказала она. — Я почему-то стесняюсь спать с мужчинами, которых могу увидеть на следующий день. Если это, конечно, не любимый мужчина. Но после того как Джеф меня бросил, я боюсь, что не скоро смогу снова кого-нибудь полюбить.
Она сбросила халатик и осталась обнаженной.
— Эффект попутчика, — сказал Лемье.
— Что?
— Психологи называют это «эффектом попутчика». В поезде, в самолете, на корабле женщина может отдаться совершенно незнакомому мужчине, которого она видит впервые в жизни и которого больше никогда не увидит. И не будет испытывать никаких комплексов, характерных при внебрачных связях другого рода.
— Наверное, вы правы, — сказала Сьюзен, обнимая профессора. — У меня уже несколько месяцев не было мужчины.
У Лемье тоже давно не было женщины — еще с тех пор, как он нежился с сотрудницей Агентства национальной безопасности на безлюдном гавайском пляже. А с тех пор произошло очень много событий.
— На Востоке говорят, что моряки и караванщики могут заниматься любовью раз в год, и этого достаточно для полного счастья. Но я не моряк и не караванщик, — сказал Лемье, прижимая к себе девушку, которая по возрасту была раза в два младше его — лет девятнадцать против тридцати семи.
— Боже, вы, наверно, знаете все на свете. Как вся эта информация помещается у вас в голове?
— Кое-кто называет меня гением. Возможно, это не просто лесть.
145
Корабль-деньговоз с гордым именем «Президент Рузвельт» продолжал свой путь в направлении Европы и после того, как сообщение о захвате похитителей «Янг Игла» в городе Санкт-Петербурге появилось в американских теленовостях.
Генерал Макферсон молился, чтобы это оказалось враньем — потому что в противном случае весь его план летел к чертям.
А генерал Переверзев не молился, потому что в Бога не верил. Хотя и называл себя православным — в отношении религии он с некоторых пор придерживался теории Льва Гумилева, утверждавшего, что на свете могут существовать православные атеисты и что религиозные чувства вовсе не обязательно связаны с верой в Бога.
Просто, прочитав добытый окольными путями милицейский отчет, он сразу поверил, что Рома Еремин из мафии Якоря и есть похититель «Янг Игла». Слишком уж точно все сходилось — и уничтожение информации в компьютере, и внешний вид экрана перед этим уничтожением, и самое главное — требование Макрософта о том, чтобы его судил американский суд.
На самом деле все было просто. Узнав, в чем его подозревают, Еремин решил так: надо добиться его выдачи американскому правосудию, а там уж будет совсем нетрудно добиться оправдания, поскольку на самом деле он ни с каким похищением спутника не связан и никаких реальных улик против него нет.
Правда, за Макрософтом тянулся длинный шлейф компьютерных краж в особо крупных размерах — однако доказательств опять-таки не было никаких, а если бы и появились — сидеть лучше в американской тюрьме.
Полупризнание Еремина родилось на свет только потому, что он плохо читал (или совсем не читал) уголовный кодекс, где черным по белому написано, что Россия не выдает своих граждан иностранным государствам, какие бы преступления они ни совершили.
С первого допроса на Еремина вешали серию изнасилований. Преступник, усыпляющий девушек-школьниц хлороформом и насилующий их в бессознательном состоянии, орудовал в Петербурге с весны, и его никак не удавалось поймать. Никаких шансов пришить это дело Еремину не было, но в головы руоповцев пришла светлая мысль, что если пригрозить этому долбаному интеллигенту ужасами, которые ждут на зоне любого насильника, то он быстренько расколется в своих настоящих преступлениях.
— Ничего не скажу, объявляю голодовку и требую американского адвоката, — заявил на это Еремин.
Адвоката он получил русского, но с этой минуты придерживался одной и той же линии: «На вопросы о спутнике буду отвечать только в Америке, требую судить меня по американским законам, про изнасилования ничего не знаю, а если это обвинение немедленно не будет снято, то весь мир узнает, как в демократической России добывают показания у подозреваемых».
По поводу изнасилований к нему больше не приставали, и все свято уверовали, что Еремин — похититель «Янг Игла».
Поэтому генерал Переверзев решил больше не тратить время на поиски сбежавшего профессора Лемье, дал ребятам из отряда «Кентавр» команду о немедленной эксфильтрации и приготовился к сдаче должности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Он готовит погрузку на корабль.
— Где он? Мне надо с ним поговорить.
— Ты же знаешь, что его ищут. Никто не должен знать, где он.
— Я должен.
— Ничего подобного. Ты засвечен. Ты имел контакт с «Землей Санникова». А если тебя возьмут? Они же расколют тебя обязательно, сейчас такая химия — ни один супермен не устоит.
— Но я же должен знать, что происходит.
— Ты должен знать только одно. Когда корабль с деньгами войдет в порт, тебя позовут. Неужели ты еще не понял, насколько все опасно?
Макс бросил трубку, а Слава заржал, как лошадь, глотнувшая веселящего газа.
На самом деле Гриша Монахов готовил отнюдь не погрузку похитителей «Янг Игла» на корабль с деньгами, а совсем другую операцию. Накануне вечером он благополучно отбыл по туристической путевке на Кипр, чтобы больше оттуда не возвращаться. Дальнейший путь его лежал в Голландию, где за весьма скромную по сравнению с сотней миллионов баксов сумму можно раздобыть безупречные документы любой страны мира… v затем Гриша предполагал посетить кое-какие другие страны, чтобы заранее подготовить все необходимое к приезду Славы и Виктора.
Макс после разговора со Славиком остался крайне недоволен, но поделать ничего не мог. Нити управления и контроля давно уже выпали из его рук — вернее, были вырваны энергичной троицей в составе бывалого моряка, гениального компьютерщика и обыкновенного коммерсанта.
Максу Веретенникову оставалось смириться с этим и ждать, пока друзья позовут его на корабль, который надо будет непременно переименовать в «Аврору», перед тем как отправиться на нем в великий революционный поход.
142
Профессора Лемье выгружали на берег ночью. До темноты подлодка ждала на глубине, а потом всплыла без огней. Резиновая десантная лодка со спецназовцами из отряда «Саймак» шла к подлодке по маяку.
Во избежание эксцессов профессора перед выгрузкой накачали снотворным. В итоге никаких эксцессов не было до самого возвращения на берег. Но когда бесчувственного профа перегружали из лодки в крытый джип, началось черт знает что.
Налет был построен по классической схеме. Пара све-тошумовых бомб, облако газа, пальба со всех сторон и в финале появление персонажей в сверхтонких респираторах, которые в сложенном состоянии легко умещаются за подкладкой чемодана, так что никакой таможенник не обнаружит.
Спецназ всегда спецназ — однако когда тебя ослепили светом, оглушили шумом и отравили газом, становится как-то не до рукопашного боя.
Двое в респираторах прыгают в джип и жмут на газ, а их коллеги тем временем устраивают избиение младенцев. «Младенцы» сопротивляются, но вяло, по указанной выше причине.
Заключительная стадия: люди из «Саймака», встречавшие Лемье, повержены парализующими ударами, кроме двоих, стоявших в боевом охранении. Эти двое убиты.
Русские спецназовцы из отряда «Кентавр» празднуют победу и весело транспортируют все еще бесчувственного Лемье на конспиративную квартиру.
А виноват во всем Макферсон, который, узнав, что Лемье не может помочь немедленно вернуть спутник «Янг Игл», приказал отозвать почти всех своих спецна-зовцев из Портленда. Если бы противники были численно равны, то еще неизвестно, чья бы взяла.
Но равны они не были, и Макферсону с Хантером осталось только кусать локти и размышлять, кто же это перехватил Лемье в самом конце пути. Неужели северные корейцы, чьим шпионом представился Чой?
143
Удар по группировке вора в законе Якоря был нанесен по всем правилам полицейского искусства. Люди Якоря в милиции предупредили его о готовящейся операции лишь за полчаса до того, как она началась. Это потому, что до самого последнего момента о плане разгрома группировки знали лишь считанные единицы в высшем эшелоне министерства внутренних дел и Питерского ГУВД. Якорь до таких высот никогда не поднимался — он платил среднему звену.
Самого Якоря взяли раньше, чем он успел решить, что лучше — лечь на дно в Питере или, пока не поздно, мотать в Финляндию, а оттуда — в теплые страны, не имеющие с Россией договора о выдаче преступников.
Компьютерного вора Ромку Еремина по кличке Макрософт захватили прямо на рабочем месте — перед компьютером, с помощью которого он обчищал банковские счета.
Про Ромкины подвиги компетентные органы знали давно, но доказательств не было никаких — компьютерные преступления вообще очень трудно доказать. Так что до сего дня Макрософт (Ромка сам назвал себя так — в пику «Майкрософту», руководимому самым богатым человеком Америки) спокойно гулял на свободе и опасался разве что Бармалея, который звал Ромку в свою группировку, а когда он отказался, пригрозил, что ему же будет хуже. Но Якорь был надежной крышей, и даже Бармалей не стал бы с ним ссориться без особых причин. А потом Бармалея убили, и его группировке стало не до переманивания компьютерных воров. Серый Волк интересовался все больше охранниками и киллерами.
Но в милиции сразу решили — если американский спутник действительно украла группировка Якоря, то основную работу выполнял уж конечно Макрософт.
Группа захвата застала Рому за игрой в «Альфу Центавра» — самопальную компьютерную игру, где главным действующим лицом было звездное небо, на котором периодически появлялись «корабли шестижопых». Несмотря на весьма легкомысленную терминологию и полукустарное происхождение, «Альфа Центавра» отличалась сложной структурой, и Макрософт перед арестом был занят расчетом наиболее вероятных направлений удара «шестижопых» по кораблю, роль которого выполнял его компьютер. На фоне звездного неба горели линии орбит и какие-то таблички с формулами. А поверх всего этого светилась надпись — «Альфа Центавра».
Еремину заломили руки, придавили его к стене, обыскали и увели. В группе захвата был специалист по компьютерам, но его оставили снаружи, опасаясь, что у Макрософта есть вооруженная охрана или что он сам будет сопротивляться. Еремин, внешне ужасно похожий на хозяина фирмы «Майкрософт» Билла Гейтса — такой же щуплый и в очках, — собственноручно не мог обидеть и мухи, и охраны в его рабочем помещении тоже не было, но кто же мог знать об этом заранее… Снаружи домик, где работал Еремин, охранялся очень даже неплохо — правда, обошлось без стрельбы, потому что собственная жизнь показалась охранникам дороже свободы какого-то компьютерного вора.
Когда специалист по компьютерам добрался наконец до рабочей машины, на экране монитора уже переливался всеми цветами радуги скрин-сейвер. Как только специалист тронул «мышку», поверх скрин-сейвера выскочила табличка, требующая пароль.
Специалист, не предполагая ничего дурного, нажал три клавиши — Ctrl-Alt-Del — то есть обычную комбинацию, которая заставляет компьютер презагрузиться. А когда он не перезагрузился, недолго думая нажал кнопку Reset.
Против «резета» компьютер бессилен. Конечно, не всегда, но в данном случае кнопка сработала безукоризненно — компьютер ушел на перезагрузку.
Удивился специалист через полминуты, когда на дисплее появилось сообщение, что жесткий диск компьютера не является системным шти содержит ошибку, так что загрузиться с него нельзя.
Загрузившись с дискеты, специалист обнаружил, что жесткий диск абсолютно пуст. В момент, когда вместо ввода пароля была запущена перезагрузка, специальная программа включила мощный электромагнит, и информация на диске мгновенно перестала существовать.
Зато командир группы захвата отлично запомнил, что перед появлением скрин-сейвера на экране была программа под названием «Альфа Центавра» и что она явно имела отношение к космосу.
Сотрудники РУОП, провернувшие эту операцию, были уверены, что похитители «Янг Игла» находятся в их руках.
144
Начальник ГРУ Переверзев с коллегами ошибался, предполагая, что похищенного русскими спецназовцами профессора Лемье будет искать вся американская полиция со спецслужбами в придачу. Генерал Переверзев просто не знал, что его почти коллега генерал Макферсон давно объявил Лемье умершим — лежащим на океанском дне в чреве погибшей подводной лодки. Переиграть эту версию назад Макферсон никак не мог, а потому ни о какой полиции и ни о каких спецслужбах даже речи не шло. Наплевав на профессора, Макферсон целиком сосредоточился на операции «Плавучий сейф».
Однако русские спецназовцы из отряда «Кентавр» ничего об этом не знали, а потому тщательно прятали профессора на конспиративной квартире, пока в нейтральных водах на траверзе Балтимора не появился корабль «Александр Матросов».
Корабль возвращался из Ванкувера домой во Владивосток. Доставить на него профессора предполагалось в акваланге. Это было связано с серьезными трудностями, но другие способы были еще хуже.
Главная трудность эксфильтрации методом подводного марш-броска заключалась в том, что профессора нельзя было усыпить. Слишком опасно — спящий может выронить загубник и хлебнуть воды — и как ты его будешь откачивать в открытом море.
Так что пришлось спецназовцам тащить Лемье в воду в здравом уме и твердой памяти. Перед этим ему, правда, пригрозили сделать больно, если он вздумает кричать или рыпаться. Да и место было безлюдное.
И все бы кончилось просто замечательно, но случилось непредвиденное. В эту ночь в окрестностях Портленда гуляла акула. Может быть, та самая, что давеча съела капитана Палмера с секретными документами и компакт-дисками в дипломате, прикованном к запястью. Но вряд ли — скорее всего, это была другая акула.
Так или иначе, развлекалась эта рыбина тем, что подныривала под днище «Александра Матросова», выплывая на поверхность то с одной, то с другой стороны.
Акула была не очень голодна, и все могло опять-таки кончиться благополучно, если бы профессор Лемье ее не увидел. Но он увидел и, впав в панику, стал биться в руках спецназовцев и оцарапал одного из них.
Акула почуяла кровь.
Спецназовцу пришлось отпустить профессора, чтобы защищаться. Его напарник бросился на помощь. С ножами в руках они быстро утихомирили акулу, но после битвы обнаружилось два неприятных факта. Во-первых, у оцарапанного оказалась откушена рука, а во-вторых, выяснилось, что акула гуляла не одна.
В какой-то момент профессор Лемье почувствовал, что его никто не держит и, более того, рядом с ним нет ни людей, ни акул. И те и другие кучковались в стороне, где багровыми облаками расплывалась кровь.
И профессор ударился в бега.
Как он добрался до берега, профессор не помнил. Известно только, что около трех часов ночи на улицах Портленда можно было увидеть человека в одних трусах, проделывающего какие-то манипуляции с денежным автоматом. Правда, в это время улицы были пустынны, и странного человека никто не заметил.
Через полчаса человек в трусах позвонил в дверь одного из частных домов и сказал через домофон обладательнице приятного юного голоса:
— Простите, пожалуйста, я приезжий и меня ограбили. Девушка открыла.
— Хорошо, что я всегда кладу часть денег в кармашек плавок. Я всегда предчувствовал, что это когда-нибудь произойдет, — сказал он несколько позже. — Жаль только, что я забыл положить туда же права.
— Как вас ограбили? — спросила девушка.
— Я люблю купаться по ночам. Я оставил все в машине — деньги, одежду, деловые бумаги. А вор просто взял и угнал машину.
— Надо позвонить в полицию.
— Не стоит. Я завтра уезжаю и мне ни к чему лишние хлопоты. У меня достаточно денег, и я могу не обращать внимания на такую мелочь. Вот только одежда…
— У меня только женская. Нет — есть еще тренировочный костюм моего парня. Он меня бросил. Если бы он хранил у меня свои вещи, я бы нашла что-нибудь посущественнее.
— Можно поступить проще. Денег у меня немного, но на джинсы, рубашку и пару сандалий хватит. Что, если я попрошу вас утром дойти до магазина и купить все это?
— Да, конечно.
Потом они говорили о кино, потому что девушка по имени Сьюзен мечтала стать актрисой, а Лемье знал толк в компьютерных спецэффектах.
Потом они устроили прогулку по Интернету — у Сьюзен был компьютер с модемом, но она не знала и сотой доли того, что знал об Интернете создатель спутника «Янг Игл».
Потом Сьюзен спросила:
— Вы действительно завтра уезжаете?
— Да. В Сан-Франциско, а потом в Японию.
— Это замечательно, — сказала она. — Я почему-то стесняюсь спать с мужчинами, которых могу увидеть на следующий день. Если это, конечно, не любимый мужчина. Но после того как Джеф меня бросил, я боюсь, что не скоро смогу снова кого-нибудь полюбить.
Она сбросила халатик и осталась обнаженной.
— Эффект попутчика, — сказал Лемье.
— Что?
— Психологи называют это «эффектом попутчика». В поезде, в самолете, на корабле женщина может отдаться совершенно незнакомому мужчине, которого она видит впервые в жизни и которого больше никогда не увидит. И не будет испытывать никаких комплексов, характерных при внебрачных связях другого рода.
— Наверное, вы правы, — сказала Сьюзен, обнимая профессора. — У меня уже несколько месяцев не было мужчины.
У Лемье тоже давно не было женщины — еще с тех пор, как он нежился с сотрудницей Агентства национальной безопасности на безлюдном гавайском пляже. А с тех пор произошло очень много событий.
— На Востоке говорят, что моряки и караванщики могут заниматься любовью раз в год, и этого достаточно для полного счастья. Но я не моряк и не караванщик, — сказал Лемье, прижимая к себе девушку, которая по возрасту была раза в два младше его — лет девятнадцать против тридцати семи.
— Боже, вы, наверно, знаете все на свете. Как вся эта информация помещается у вас в голове?
— Кое-кто называет меня гением. Возможно, это не просто лесть.
145
Корабль-деньговоз с гордым именем «Президент Рузвельт» продолжал свой путь в направлении Европы и после того, как сообщение о захвате похитителей «Янг Игла» в городе Санкт-Петербурге появилось в американских теленовостях.
Генерал Макферсон молился, чтобы это оказалось враньем — потому что в противном случае весь его план летел к чертям.
А генерал Переверзев не молился, потому что в Бога не верил. Хотя и называл себя православным — в отношении религии он с некоторых пор придерживался теории Льва Гумилева, утверждавшего, что на свете могут существовать православные атеисты и что религиозные чувства вовсе не обязательно связаны с верой в Бога.
Просто, прочитав добытый окольными путями милицейский отчет, он сразу поверил, что Рома Еремин из мафии Якоря и есть похититель «Янг Игла». Слишком уж точно все сходилось — и уничтожение информации в компьютере, и внешний вид экрана перед этим уничтожением, и самое главное — требование Макрософта о том, чтобы его судил американский суд.
На самом деле все было просто. Узнав, в чем его подозревают, Еремин решил так: надо добиться его выдачи американскому правосудию, а там уж будет совсем нетрудно добиться оправдания, поскольку на самом деле он ни с каким похищением спутника не связан и никаких реальных улик против него нет.
Правда, за Макрософтом тянулся длинный шлейф компьютерных краж в особо крупных размерах — однако доказательств опять-таки не было никаких, а если бы и появились — сидеть лучше в американской тюрьме.
Полупризнание Еремина родилось на свет только потому, что он плохо читал (или совсем не читал) уголовный кодекс, где черным по белому написано, что Россия не выдает своих граждан иностранным государствам, какие бы преступления они ни совершили.
С первого допроса на Еремина вешали серию изнасилований. Преступник, усыпляющий девушек-школьниц хлороформом и насилующий их в бессознательном состоянии, орудовал в Петербурге с весны, и его никак не удавалось поймать. Никаких шансов пришить это дело Еремину не было, но в головы руоповцев пришла светлая мысль, что если пригрозить этому долбаному интеллигенту ужасами, которые ждут на зоне любого насильника, то он быстренько расколется в своих настоящих преступлениях.
— Ничего не скажу, объявляю голодовку и требую американского адвоката, — заявил на это Еремин.
Адвоката он получил русского, но с этой минуты придерживался одной и той же линии: «На вопросы о спутнике буду отвечать только в Америке, требую судить меня по американским законам, про изнасилования ничего не знаю, а если это обвинение немедленно не будет снято, то весь мир узнает, как в демократической России добывают показания у подозреваемых».
По поводу изнасилований к нему больше не приставали, и все свято уверовали, что Еремин — похититель «Янг Игла».
Поэтому генерал Переверзев решил больше не тратить время на поиски сбежавшего профессора Лемье, дал ребятам из отряда «Кентавр» команду о немедленной эксфильтрации и приготовился к сдаче должности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41