А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


А это значит, что Гиантрей тоже может оказаться и не страной вовсе, а целой планетой.
От одной мысли, что ему придется в одиночку разыскивать Веронику Десницкую в планетарных масштабах, у Барабина опускались руки. И он молил всех богов, земных и местных — всех богов, в которых никогда не верил, чтобы Ночной Вор, покидая замок через колдовские ворота, не успел забрать с собой Веронику.
45
Одного взгляда на рабские казармы, куда Тассименше довольно быстро привела Барабина, оказалось достаточно, дабы понять, что дело обстоит гораздо хуже, чем можно было себе представить.
Уходя из замка, Ночной Вор забрал с собой не только самых ценных гейш, но и всех невольниц вообще.
Казармы с трехъярусными койками были пусты.
Еще была надежда, что они просто разбежались, когда подземелья оставили те, кто их охранял. Но у Тассименше было другое мнение.
Она уверяла, что невольницы никогда бы не разбежались все до единой. Одних остановил бы страх перед наказанием, а оно за попытку побега весьма сурово — вплоть до мучительной казни. Другие же остались бы на месте из страха перед врагами, захватившими замок и опьяненными победой.
Не для всех рабынь Ночного Вора баргауты были врагами. Но даже из баргаутских девушек далеко не все поспешили бы навстречу освободителям. Во-первых, потому что понимали — никакие они не освободители, а во-вторых — потому что янычарам, одуревшим от своего зелья, все равно кого насиловать.
Пустые казармы могли означать только одно — рабынь увели люди Ночного Вора.
И судя по вместимости казарм, было крайне сомнительно, что всех невольниц подняли наверх, чтобы поставить в оборонительные ряды, на которые несколько раз натыкались в проходах и башнях баргауты, штурмующие замок.
Уж во всяком случае терранскую гейшу, которая стоит больше золота, чем она весит, Ночной Вор никогда бы не поставил в оборонительный заслон.
В этих заслонах половину гейш перебили в бою, а другая половина досталась победителям, и как раз сейчас баргауты насиловали их во всех углах замка по очереди и скопом.
Робер о’Нифт был не идиот, чтобы бросить драгоценность под ноги свиньям.
Правда, Тассименше сказала, что самых ценных рабынь держали не в этой казарме, а по соседству с тайными покоями Ночного Вора.
Эти покои оказались недалеко, но путь к ним преградили черные воины с красными поясами — очень похожие на тех, которых Барабин и Тассименше перебили в темноте некоторое время назад.
Справиться с новой группой самурайствующих молодчиков оказалось труднее. Рука врагов колоть устала, а главное — озверин практически выветрился из головы, уступив место жесточайшему похмелью.
Сражаться с будуна против превосходящих сил противника — удовольствие значительно ниже среднего.
Хорошо что черно-красные ниндзя тоже не собирались строить из себя камикадзе. Кажется, в свете факелов они узнали Истребителя Народов, но не разобрались в его текущем состоянии и сочли за благо отступить в преддверие тайных покоев.
Тассименше по левую руку от Барабина изумленно вскрикнула, увидев, что преддверие завершается не хорошо знакомым ей входом в покои, а огненной аркой.
Барабин отреагировал на это зрелище гораздо спокойнее. Он такую арку уже видел.
Правда, в прошлый раз он ринулся в клубящийся дым первым и не видел, как это выглядит со стороны.
Теперь у него появилась возможность восполнить пробел в образовании.
Самурайствующие молодчики скрывались в дыму один за другим, но ничего особенно эффектного в этой картине не было. Все выглядело так, словно это обыкновенный дым, только очень густой и почему-то не сбивающий дыхание.
Последние двое самураев еще держали оборону, отбиваясь от мечей Барабина и его гейши, и, не прекращая схватки, все четверо ввалились в дымный проем огненной арки вместе.
Их разметало по сторонам только в дыму, и Барабин перестал махать Эрефором из опасения задеть Тассименше. Он искренне надеялся, что другие сделали то же самое из опасения задеть друг друга — однако, вывалившись из дыма, вообще никого не увидел рядом с собой.
Тассименше появилась в поле зрения лишь где-то через секунду после него, а самураи не появились вовсе.
Логично было предположить, что они вышли из дыма раньше и успели юркнуть в какую-нибудь дырку из тех, что сразу же попались Барабину на глаза.
Других вариантов попросту не было, потому что огненная арка сразу после выхода Тассименше огненным вихрем ушла в потолок, не оставив никакого следа.
Помещение, в котором очутился Барабин, было похоже на пещеру вроде той, откуда штурмовая группа при содействии друида переместилась в мостовую башню. Только здесь расходящихся ответвлений было, пожалуй, побольше, а еще — не нужны были факела.
Свой факел Тассименше потеряла в схватке. По ту сторону колдовских ворот он тоже был не нужен. На пути к тайным покоям Ночного Вора по стенам горели светильники.
С этой стороны никаких светильников не было, но откуда-то сверху пробивался свет. И в проходах, за исключением самых низких и узких, тоже угадывались какие-то источники света.
Барабин машинально выбрал из всех коридоров самый светлый и просторный, и оказалось, что он не один такой умный.
Роман едва успел затормозить и вжаться в стену за несколько метров до того места, где проход расширялся до размеров большого зала. И был этот зал заполнен нагими женщинами в ошейниках и мужчинами, одетыми в черные кимоно.
Прильнув к стене, Барабин периферийным сознанием отметил одну странность. Ее поверхность очень мало напоминала каменную. Скорее она была схожа с древесной корой, что для стены пещеры по меньшей мере удивительно.
Шершавая и бугристая эта кора источала какое-то живое тепло — как ветви векового дуба, на которых Барабин спасался от пьяного барона Дорсета; как ствол огромного дерева, к которому Роман прижимался спиной, отражая атаки аргеманов на берегу моря у деревни Таугас; как нагретые солнцем деревянные борта «Торванги» или как переплет Книги Друидов, которая без возражений приняла его не вполне правдивую клятву в замке дона Бекара.
Но исследовать это странное свойство пещерных стен Барабину было некогда.
В дальнем конце зала он увидел черный плащ Ночного Вора, и девушка, которая была главной и единственной целью Романа в этой одиссее, стояла на коленях рядом с ним.
46
Зэков на этапе, когда надо остановиться и чего-то ждать, сажают на корточки. Из этой позы крайне неудобно переходить на бег. Надо сначала встать, а за это время конвой наверняка успеет понять, что происходит, и отреагировать на рывок.
Есть, однако, и другая подобная поза, менее неудобная, но, пожалуй, даже более унизительная.
Нагие рабыни в пещерном зале стояли на коленях и никто из них не делал попытки к побегу. Впрочем, и бежать им по большому счету было некуда.
Барабин беглым взглядом насчитал семь выходов из зала, и каждый перекрывала группа людей в черном.
Тот проход, где находился сам Барабин вместе с Тассименше, тоже был перекрыт, но Роману повезло, что проход этот был довольно извилист и изобиловал выростами и нишами.
Истребитель Народов и его спутница вжались в одну из ниш у последнего поворота, и ниндзя, которые закрывали этот проход со стороны зала, не могли их видеть. Более того, они, кажется, вовсе не ждали никакой опасности сзади, поскольку все четверо стояли лицом к залу.
У других выходов охранников тоже было немного — от трех до пяти человек. Более солидные группы ниндзя кучковались только в двух местах — возле Ночного Вора и у прохода по правую руку от него.
По левую руку Робера находился почти симметричный проход, но он почему-то самурайствующих молодчиков не интересовал. Его прикрывали всего трое охранников.
Тем временем толпа черных гоблинов у другого выхода все прибывала. Барабину с его места плохо было видно подробности, а высовываться из своего укрытия далеко он не рисковал, однако создавалось впечатление, что пополняется эта толпа из глубины прохода.
А потом вдруг Ночной Вор отдал команду, которая гулким эхом разнеслась по всей пещере, и толпа как-то вся разом втянулась в проход.
И тут, несмотря на головную боль, у Барабина созрело решение.
Людей в черном по периметру зала и даже рядом с Робером осталось совсем немного. А главное — их маленькие группы были отделены друг от друга массой коленопреклоненных рабынь.
Барабина в свое время специально обучали способам быстрого перемещения в толпе. А самурайствующие молодчики такими навыками не обладали, в чем Роман успел убедиться на протяжении долгого дня, наполненного рукопашными схватками.
Получалось, что если рвануть через центр зала напролом, пугая и разгоняя по сторонам рабынь на своем пути, то есть шанс отсечь Веронику Десницкую от Ночного Вора и юркнуть вместе с нею в свободный проем — тот, что находится от Робера слева, а от Романа, соответственно, справа.
Конечно, Вор может повторить оказавшийся однажды удачным трюк с клинком у горла гейши — но Барабин не верил, что он способен так вот запросто перерезать глотку невольнице, которая стоит больше золота, чем весит.
А вдобавок ко всему эта эпопея ему уже порядком надоела. И он решил — пан или пропал. Грудь в крестах или голова в кустах. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Назвался груздем — полезай в кузов.
И вообще — работа не волк, а произведение силы на расстояние.
Сил оставалось мало, а расстояние было велико — но кто не рискует, тот не пьет шампанское.
Объяснять расклад Тассименше было опасно — могли услышать ближайшие охранники. Поэтому Барабин решил обойтись без инструкций в надежде, что умная гейша все поймет и так.
Конечно, он предпочел бы иметь рядом с собой Эрефорше — еще более умную и главное, более опытную в рукопашной. Сильной стороной Тассименше все-таки была стрельба из лука, а не фехтование на мечах.
Но увы — мертвые не воскресают.
Двоих охранников Барабин снял сразу — одновременным ударом двумя мечами в спину. А третий в следующую секунду потерял голову в буквальном смысле слова, благодаря стараниям Тассименше.
Все-таки боевых гейш в Баргауте готовили хорошо, и если даже делали акцент на каком-то одном виде боевого мастерства, о других все равно не забывали.
Снесенная мастерским ударом голова полетела в толпу рабынь, и это было как раз то, что надо.
Во-первых, это зрелище заставило последнего из живых охранников ближнего радиуса потерять голову в переносном смысле слова. А в этом состоянии особенно легко напороться на меч.
Ну а во-вторых, рабыни, которых окатило кровью, с диким визгом вскочили с колен и прыснули по сторонам, открывая путь Барабину и в то же время преграждая дорогу черным гоблинам.
Те, вдобавок, еще и не знали, что им делать. Если оставить пост — рабыни разбегутся по пещерному лабиринту и черта с два их потом соберешь. Да и вообще оставлять пост без приказа себе дороже. А приказ Ночной Вор отдал, когда Барабин находился уже в середине зала.
Продираясь сквозь толпу орущих голых баб в ошейниках, самурайствующие молодчики никак не доставали Барабина в его спринтерском рывке.
Сам Роман лавировал между мечущимися рабынями, почти как герой анекдота между струйками дождя и был уверен, что достанет Ночного Вора без вопросов.
Те самураи, что были рядом с главарем, как в замедленной съемке, доставали клинки из заплечных ножен. У некоторых мечи уже были в руках. А сам Вор почему-то медлил. Его рука даже не тянулась к эфесу меча, который покоился в ножнах на поясе.
Судя по виду ножен, это был именной рыцарский меч, но Робер о’Нифт вовсе не спешил взять его в руки.
Он только сделал шаг вперед и ухватил за ошейник самую ценную из своих рабынь.
Барабин прикидывал на бегу, успеет ли он вывести из строя свиту Вора раньше, чем тот, увлекая за собой Веронику, достигнет любого из ближайших проходов. И выходило, что шансы по-прежнему есть.
Он даже точно знал, что будет делать в следующие несколько секунд.
Требуется всего мгновение, чтобы, уклонившись от атаки самураев, вырвать Веронику из рук безоружного Робера и прикрыться ею, как щитом.
Самураи наверняка побоятся атаковать, опасаясь убить драгоценную рабыню, а дальше будет только одна проблема — сама Вероника.
Если она не будет тормозить, если поможет ему и Тассименше, то рывок к свободному проходу может увенчаться успехом. Тем более, что Тассименше тоже не теряла времени даром.
Не будучи обучена быстрому передвижению в обезумевшей толпе, она застряла далеко позади, но зато она выкрикивала слова, которые Барабин понимал с трудом — но зато рабыни понимали их очень хорошо и реагировали на них точно так, как было надо Роману.
— Кнок блакесвинс! — кричала она. — Фор наме роял! Рифт о лант то аль ис воут! Фрейдом о лант би роял!
Тассименше врала напропалую. Она призывала рабынь бить черных свиней именем баргаутского короля, который якобы обещал всем невольницам право земли и воли.
Гейши баргаутского происхождения верили ей, потому что знали — король Гедеон и правда может объявить их всех своей боевой добычей, после чего будет обязан отпустить их на волю по праву почвы.
Наследственных и чужеземных рабынь это не касалось, но они оказались во власти инстинкта толпы, а это страшная сила.
Похоже было, что в следующую минуту голые и безоружные невольницы попросту сомнут остатки черного воинства, и никакие самурайские клинки их не остановят.
Тассименше надрывалась где-то за спиной Барабина, но рабыни, внявшие ее крикам, бежали уже рядом с Романом и в ту же сторону, что и он. По лицам их было очевидно, что они готовы разорвать Ночного Вора на лоскуты, а это было только на руку Барабину.
И меньше всего в этот момент Романа интересовал открытый всем взглядам источник света над головой Ночного Вора.
Это был шар, подобно цветку венчающий вырост древовидной стены. Сам вырост напоминал упругую ветку, и все это вместе смотрелось довольно органично, но в другой обстановке Барабин непременно бы удивился, почему этот цветок источает свет.
Но сейчас он просто не думал о подобных вещах. И как оказалось, зря.
Ночной Вор рывком поднял Веронику с колен и, прижав к себе, отступил назад. А потом просто выбросил руку вверх и ударил кончиками пальцев по сияющему шару.
Барабин был уже совсем рядом, и взгляд его впился в одну точку — туда, где эфес меча Ночного Вора упирался в край ножен.
Ножны Робера выглядели гораздо более скромно, чем у большинства рыцарей королевства Баргаут. Во всяком случае, их не украшали большие буквы, растянутые во всю длину сверху донизу.
Буквы имели место только в верхней части ножен, в центре красивого овального клейма.
Затейливо выписанные буквы тем не менее читались легко и без усилий, потому что не имели ничего общего с местными стилизациями. Обыкновенный фигурный курсив типа шрифта Margaret, который в России очень любят использовать в дизайне поздравительных открыток.
И складывались эти буквы в слова «Made in USA».
47
Надпись на ножнах Робера о’Нифта стояла у Барабина перед глазами, когда в лицо ему полыхнул огонь.
Исходил он из светящегося шара, по которому Вор ударил рукой и как будто разбил его, выпустив на свободу сконцентрированный в нем свет.
Вихрь холодного пламени охватил Вора и Веронику и винтом ушел вверх, втянулся обратно в шар, не оставив от двух человек даже следа.
Барабин стрелой пролетел мимо охранников в черном, отшатнувшихся от волны огня, и на полном ходу врезался в стену.
Реакция спецназовца не подвела его и на этот раз. Он развернулся раньше, чем опомнились самураи.
Шар, похожий на цветок, венчающий упругую ветку, был теперь прямо над его головой, но он потускнел, и удар по нему рукой не привел ни к какому эффекту.
Совершить этот эксперимент Роману помогли рабыни, которые отвлекли на себя внимание самурайствующих молодчиков. Но взглянув на зал с того места, где только что стоял Ночной Вор, Барабин понял, что в азарте безумного броска преувеличил успех Тассименше в деле мобилизации невольниц на бой.
— Вы что, не хотите свободы?! — кричала она, но, судя по всему, обнаженная толпа делилась на две части.
Некоторые рабыни вообще не поднялись с колен или поднялись только для того, чтобы не оказаться под ногами других. А некоторые уже были сбиты с ног и лежа пытались отползти туда, где безопаснее.
И все они, похоже, не хотели даже думать о свободе, особенно если она порождает подобный хаос.
А другая часть рабынь бессмысленно металась по залу, всем своим поведением отвечая на риторический вопрос Тассименше примерно так:
— Хотеть-то мы хотим, но что нам с этой свободой делать?!
За Барабиным и Тассименше пошла только меньшая часть рабынь, да и то лишь потому, что они увидели в атакующих силу, способную победить.
Ночной Вор терпел поражение и бежал, а Барабин и его спутница представляли собой авангард победоносного баргаутского войска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42