Здесь выложена электронная книга Женщины у берега Рейна автора по имени Бёлль Генрих. На этой вкладке сайта web-lit.net вы можете скачать бесплатно или прочитать онлайн электронную книгу Бёлль Генрих - Женщины у берега Рейна.
Размер архива с книгой Женщины у берега Рейна равняется 149.67 KB
Женщины у берега Рейна - Бёлль Генрих => скачать бесплатную электронную книгу
OCR Busya
«журнал «Новый мир», № 11 – 12»: 1987
Аннотация
Роман «Женщины у берега Рейна» был опубликован четыре недели спустя после смерти автора. В этом романе, как и в последних крупных прозаических произведениях Генриха Бёлля, его дар видеть в частной судьбе отражение судеб эпохи, его «репортажный» стиль, его безупречная точность в характеристиках проявляются в наглядной, почти классической, полноте.
Генрих Бёлль
Женщины у берега Рейна
Роман в диалогах и монологах
Перевели с немецкого Н. БУНИН и Е. ГРИГОРЬЕВ.
© Перевод на русский язык «Новый мир».
Моим единомышленникам, где бы они ни были.
Поскольку все в этом романе вымысел, кроме места действия, в обычных оговорках нет необходимости. Место же оскорбить нельзя.
Г. Б.
О ДЕЙСТВУЮЩИХ ЛИЦАХ
Внутренний мир действующих лиц, их мысли, жизненные пути, поступки выявляются в их разговорах и размышлениях. Об их внешнем виде могут возникнуть неверные представления, поэтому следует заранее уточнить некоторые детали.
Обе столь различные по своему характеру персоны, как Пауль Кундт и граф Генрих фон Крейль , ровесники, каждому по семьдесят, одинакового роста: примерно метр семьдесят три – семьдесят четыре. Оба седые, без малейшего признака лысины; оба одеты изысканно, в жилетках и т. д.; у обоих, что называется, ухоженный вид. Если поставить их рядом и взглянуть издали (или хотя бы сзади), они похожи до неузнаваемости, почти взаимозаменимы. Напротив, при близком рассмотрении поражаешься, как мало они походят друг на друга. Крейль худой, болезненный, но не больной в медицинском смысле слова, в том числе и в психиатрическом. А у Кундта круглое лицо, людей этого типа обычно называют полными жизни, он, как говорится, пышет здоровьем, и все же при внимательном наблюдении неожиданно замечаешь у него некоторую тонкость чувств.
Такая личность, как Губка , появляющийся ненадолго лишь один раз и действующий в остальном за кулисами, получил это прозвище отнюдь не из-за рыхлости. Он высок, ростом метр восемьдесят с небольшим, одевается, как Кундт и Крейль, и выглядит, несмотря на возраст (шестьдесят восемь), почти спортивно. Происхождение его неясно, еще никто и никогда не видел его документы. Возможно, он швейцарец, немец или австриец, а то и венгр или чех, говорящий по-немецки. Своим прозвищем Губка обязан тому обстоятельству, что он высасывает и впитывает деньги. Он упорно распространяет слух, что принадлежит к высшей знати.
Возраст супружеской пары Вублер ясен из их биографии. Группирующимся вокруг них и Кундта мужчинам – Хальберкамму, Блаукремеру, Бингерле – от пятидесяти четырех до пятидесяти девяти лет. Литературоведу Тухелеру (он лишь упомянут в романе) пятьдесят семь лет. Все они одеты прилично (в жилетках, с галстуками и т. п.), однако же не так роскошно, как Кундт, Крейль и Губка. Некоторые легкие погрешности – в узле галстука, сорте обуви и т. д. – заметны у Вублера и Бингерле.
Неброская элегантность отличает шестидесятишестилетнего банкира Кренгеля, причем элегантность его вполне естественная, чего не скажешь о Кундте, Губке и даже Крейле, которые одеваются чуточку слишком демонстративно. На Кренгеле все сидит как влитое, более того: можно подумать, он так и родился. Он единственный, кто похож на аристократа, хотя и не является таковым.
В эту группу пятидесяти-семидесятилетних входит и Эрнст Гробш , которому сорок четыре года; он носит костюмы среднего качества, и хотя его нельзя назвать неухоженным, заметно, что одежда ему безразлична.
Карлу фон Крейлю тридцать восемь, он совсем другого склада, чем Гробш. Между ними всего шесть лет разницы, но кажется, что они люди разных поколений. Для Карла фон Крейля одежда тоже не первостепенна, но на свой, особый, неряшливо-независимый лад. На приемах если он не появляется в свитере и вельветовых брюках, то выглядит в своем небрежно-будничном костюме каким-то ряженым.
Самому молодому из мужчин – увеселителю Эберхарду Кольде – тридцать лет; он хочет, чтобы его принимали за врача, что ему не удается. Эго красивый, симпатичный парень, его попытки выглядеть серьезным тщетны.
О нарядах таких дам, как Вублер и Крейль-Плинт, в тексте сказано достаточно. Эрике Вублер шестьдесят два, Еве Крейль-Плинт – тридцать шесть; Элизабет Блаукремер (ее называют Блаукремерша-первая) пятьдесят пять лет, это довольно высокая блондинка, нельзя сказать, что не следит за собой, и все же ока в некотором смысле «не вполне одета»: проявляя более чем просто небрежность, всегда забывает застегнуть какую-нибудь пуговицу или затянуть до конца «молнию». Она полнее, чем кажется с первого взгляда, и способна надеть туфли из разных пар.
Врачу, госпоже Думплер , под сорок, неприметная внешность.
Адельхайд Капспетер ровесница Евы Крейль-Плинт, одета подчеркнуто просто.
Катарине Рихтер тридцать, занимается домашним хозяйством без фартука, обладает каким-то необъяснимым шиком, который придает ей сходство с Евой Крейль-Плинт. Обе могли бы быть дикторшами на телевидении.
Труда, Блаукремерша-вторая, относится к женщинам, заблуждающимся (или позволяющим вводить себя в заблуждение) относительно своей моложавости. Ей сорок два, но одевается она как тридцатилетняя и подчиняется любому поветрию моды, отчего выглядит нарочито вульгарно. Она не уразумела разницы между декольте и «выше пояса без» и при ее пышном бюсте выступает в таком виде, который иначе как неуместным не назовешь.
Самая молодая из женщин Лора Шмитц , двадцать лет; ничего общего с панками, но одежда и прическа подчеркнуто модные. Могла бы сойти за студентку, банковскую служащую или продавщицу. Она была бы на месте в любом сословном или профессиональном окружении, даже среди высоких духовных особ.
Глава 1
Просторная веранда богатой виллы, построенной в начале столетия между Бонном и Бад-Годесбергом, с видом на противоположный берег Рейна, где за пойменным леском и кустарником виднеются большие виллы. Конец лета, раннее утро. За столом, накрытым на две персоны, сидит в халате Эрика Вублер и читает какие-то рукописные листки, тут же лежит газета. Входит Катарина с кофейником, ставит его на стол.
Эрика Вублер (подняв глаза). Спасибо. Мне яйцо не надо. Что делает мой муж? Он встал?
Катарина Рихтер. Пьет кофе в ванне. Господин… ваш муж сказал, чтобы я достала из шкафа ваш серый костюм и еще раз выгладила… Он считает, что к костюму следует надеть кораллы.
Эрика (смеется). Вкус у него есть, и недурной. Если вам потребуется совет насчет одежды… (Катарина направляется к двери.) Подождите минутку. Оставьте костюм в шкафу. Сегодня он не понадобится.
Катарина (медля). Торжественная месса в кафедральном соборе. По случаю годовщины смерти Эртфлера-Блюма…
Эрика (складывает листки). Я не пойду на мессу. Моему мужу не говорите. (Кладет листки на стал.) Я только что прочла вашу биографию. Конечно, мне не положено заглядывать в ваше досье, но я его раздобыла… Хочу знать, кто меня окружает. Поскольку вы нанялись к нам, то подлежите проверке из соображений безопасности. Надеюсь, это понятно?
Катарина. Разумеется. В таком доме, где… (Умолкает.)
Эрика. Где бывает столько людей и ведется столько разговоров. Вероятно, вам известно, что сотрудники ведомства безопасности не советовали брать вас на работу?
Катарина. Еще бы, воображаю. Я (нерешительно) …очень благодарна вам, что вы, несмотря на это, взяли меня. И от имени Карла спасибо. Наверное, этим я обязана ему? Или нет?
Эрика (пристально смотрит на нее). Да, ему тоже. Но и другим – моему мужу, например.
Катарина. А вам?
Эрика (кивает). Немножко. Не представляю себе, как бы я могла не доверять человеку, с которым Карл живет много лет. Впрочем (берет листки, но тут же кладет обратно), я не нашла в вашем досье ничего такого, что возбудило бы у меня подозрение. Вы опытная официантка, работали также горничной в отелях… окончили вечернюю школу, учились в университете, у вас есть ребенок… от Карла?
Катарина. Да. Ему четыре годика, мы назвали его Генрихом в честь отца Карла.
Эрика (смеется). Я прочитала об этом в досье… Старомодное имя, ну кто сейчас назовет мальчика Генрихом! (Щелкает пальцами по листкам.) Принимали участие в нескольких демонстрациях.
Катарина. Совершила кражу…
Эрика (небрежно). Да, читала. Взяли деньги, которые, по вашему мнению, принадлежали вам. Возможно, они действительно вам полагались.
Катарина. Полагались. За сверхурочные. Меня обсчитали.
Эрика. Я тоже воровала. Во время войны. Где только могла. Как квалифицированная продавщица обуви я отбывала трудовую повинность при вермахте. Ботинки, сапоги, кожевенные товары… Ни разу не попалась, а дело могло кончиться плохо: саботаж, кража военного имущества. Голодная была, муж тоже – когда приезжал в отпуск. И он воровал. (Тихо улыбаясь.) Только не болтайте об этом. Таскала я и после войны, когда работала у американцев в офицерском клубе. Считала, что могу себе позволить – сигареты, шоколад, – старалась для мужа, он тогда учился, голодал и не мог без курева… Ладно, важнее кое-что другое. Вы подслушиваете?
Катарина. Нет, но у меня есть уши, и они слышат.
Эрика. И болтаете об этом?
Катарина (в сильном смущении). От Карла у меня нет секретов… (Качает головой. Эрика испуганно смотрит на нее.) Нет, нет – насчет политики ни слова. Он очень привязан к вам и к господину Вублеру, ему только хочется знать, как у вас идут дела.
Эрика (вздыхает). Ну и как же они идут?
Катарина (улыбается). Думаю, хорошо. (Показывает на газету.) То, что там пишут, он, разумеется, читает, и мы это обсуждаем.
Эрика. Пишут, что в деле Бингерле моего мужа упрекнуть не в чем. Но в газете есть еще кое-что, и это может иметь отношение к Карлу. (Катарина молчит.) Вы не догадываетесь, о чем речь?
Катарина. Нет.
Эрика. Прошлой ночью кто-то разобрал рояль, на котором якобы играл Бетховен, разобрал аккуратнейшим образом и сложил все, как дрова у камина. Это уже третий такой случай. На сей раз у Капспетера. Вы знаете…
Катарина. Да, читала в газете. У Капспетеров я часто прислуживаю гостям. Вчера тоже.
Эрика (хлопает себя по лбу). Ах вот почему мне так знакомо ваше лицо! Вы работали также у Килианов, не правда ли?
Катарина. И Хойльбуков обслуживала, я там видела вас.
Эрика. А вам известно, что Карл – специалист по разрубке роялей?
Катарина. Да, он мне рассказывал, как семь лет назад изрубил свой рояль и сжег в камине. От него ушла жена… и после этого вы с ним больше не встречались.
Эрика. Он потерял тогда не только кое-кого из друзей и приятелей, но и многих, кто ему просто симпатизировал. Я стала его бояться – он проделал эту «операцию» так хладнокровно, ну совершенно невозмутимо и к тому же упорно, педантично… Помню, как пахло горелым лаком… Только вот что странно – колесики он сохранил.
Катарина. Вы все еще его боитесь?
Эрика. Его – нет. Боюсь за него, все время. Я люблю его как сына, которого у меня никогда не было. (Волнуясь.) Даже готова верить ему… но пять лет назад он рассек рояль Бранзена, год спустя рояль Флориана, теперь Капспетера.
Катарина. Да, всякий раз подозревают его, и всякий раз оказывается, что он тут ни при чем.
Эрика. Он рассказывал вам об истории в Рио?
Катарина. Да, рассказывал. Я знаю, что только благодаря вам срок наказания был невелик и осуждение условно. К этому делу (она показывает на газету) он непричастен, бранзеиского рояля он тоже не касался.
Эрика. Надеюсь. Я по-прежнему его люблю, даже если… (Качает головой.) Куда уж дальше – собственная жена не поняла его, А вам известно, чем он вообще занимается, как зарабатывает деньги?
Катарина. Нет. Иногда он надолго уезжает, возвращается с деньгами, но я не знаю, как он их заработал. Каждый раз отшучивается, во-первых, говорит, это секрет, а во-вторых, забава. Секретная забава. Мы живем очень экономно.
Эрика (показывает на досье). И собираетесь уехать отсюда?
Катарина. Я-то да, а он нет. (Смотрит в пространство перед собой.) Уехала бы, если б только знала куда, но без него – нет. Может, удастся его уговорить. (Прислушивается.) Ваш муж идет, пойду принесу яйцо. (Уходит.)
Входит Герман Вублер. На нем праздничный черный костюм и прочее. Он обнимает жену, целует ее в щеку, вешает пиджак на спинку стула, садится.
Герман Вублер. Плохо спала? Эрика. Как и ты, глаз не сомкнула.
Катарина приносит яйцо, кладет его перед Вублером, уходит.
Герман. Ты, наверное, опять подслушивала и от досады, с перепугу разозлилась. Не подслушивай больше, Эрика…
Эрика. Конечно, подслушивала – как всегда, когда вы у нас собираетесь. Сам знаешь: я подслушиваю уже тридцать шесть лет. В Дирвангене подслушивала, дымоход там шел из кухни через нашу маленькую комнату, мне было достаточно открыть вьюшку; в Гульсбольценхайме я подслушивала с балкона, как здесь. (Показывает пальцем наверх.) Ты это знаешь и хочешь, чтобы я тоже знала – ночью здесь (показывает на свой стул) сидел некто…
Герман (испуганно). Только без имен, Эрика, только без имен.
Эрика (смеется). Теперь их уже трое, чьи имена нельзя называть. Давай лучше пронумеруем их: номер Один – это, ну сам знаешь, номер Два – тот, кто, ну сам знаешь, и тот, который сидел здесь, – номер Три.
Герман. Ты усвоила, что политика – дело грязное.
Эрика. Что вовсе не значит, будто любая грязь – политика.
Герман (с удивлением смотрит на нее). До сих пор ты вела себя умно, не судачила и не болтала, уж тем более перед журналистами, как это делала Элизабет Блаукремер, и не ходила, как она, по кафе и ресторанам, будоража людей.
Эрика. Она не только подслушивала, но читала подшивки документов, делала записи. И того, кто был здесь прошлой ночью, – номер Три, его она тоже видела. Я не разглядела его лица, зато узнала по голосу. Это был голос, перед которым мы все дрожали, голос, который гнал всех вас, солдат, на смерть, и нас тоже. Этот голос на моей веранде и смех этого человека…
Герман (оставляет яйцо, которое собирался съесть, поднимается, идет к Эрике, обнимает ее, говорит тихо). Умоляю тебя, перестань, ты ошиблась.
Эрика (высвобождается из его объятий). Жуткий голос. Голос палача – его подручные накинули бы тебе петлю на шею, если б, когда они рыскали вокруг, я не спрятала тебя в чулане под мешками.
Герман (еще боязливее). Тише, не надо так громко. (Неуверенно.) Ты заблуждаешься. (В голосе его слышится угроза.) Его тоже якобы видела и слышала Элизабет Блаукремер, но она ничего не смогла доказать и только всех взбудоражила.
Эрика. Пока он не упрятал ее в сумасшедший дом. Да, доказать она не смогла ничего и тем не менее была права. Ты знаешь это лучше меня: не все, что нельзя Доказать, ложно. У жены Плотгера тоже не нашлись доказательства, она помешалась на том, что не сумела доказать правду, и покончила с собой… Не беспокойся, я не сойду с ума и не стану болтать именно потому, что ничего не могу доказать. Все слишком хорошо понимают: чего только не способны вообразить бабы-истерички, обманутые, неудовлетворенные, подвыпьют немного, и начинаются галлюцинации. Нет, болтать я не собираюсь, но что знаю, то знаю, что слышала, то слышала. И тебе хорошо известно, что Элизабет Блаукремер не лгала.
Герман. У нее нет ни капельки воображения, иначе она не лезла бы все время со своей правдой… А ты, после того как услышала, не смогла заснуть?
Эрика. Я прекрасно понимаю, что это – не доказательство. (Твердым тоном.) Не впутывайся в это дело, Герман. (Очень резко.) Хватит, Герман, хватит! Что вы намерены делать с Бингерле? Эту фамилию, надеюсь, я могу произнести – она же напечатана в газетах, – или следует сказать: номер Четыре, нет, номером Четыре буду именовать доброго боженьку, которого вы так любите поминать. Значит, номер Четыре – это господь бог, а то, что у него есть еще несколько имен, вы забыли.
Герман. Эрика, так ты еще ни разу не разговаривала – за все сорок лет.
Эрика. Разговаривала, Герман, почти сорок лет назад, когда ты дезертировал из вермахта великой Германии и сидел, скрючившись, среди швабр и веников в чулане, а я набросила на тебя порожний мешок из-под картошки… вот тогда ты слышал, как я разговаривала с цепными псами, это было дня через три после самоубийства Гитлера. Псы были посланцами номера Три, которого они называли кровопийцей. И ты слышал, когда я говорила с Кундтом, влепила затрещину Блаукремеру и выгнала из дома Хальберкамма. Не так уж у меня изменился голос, как тебе показалось. И когда я врезала по морде Губке, ты тоже слышал мой новый голос.
Герман. Это было давно, и, надеюсь, ты не станешь рассказывать о моем дезертирстве.
Эрика (смеется). Нет, ни министерству обороны, ни генералам, к которым нас иногда приглашают, сообщать не стану, но тебе, тебе напомню. И еще был случай, когда ты наверняка слышал мой новый голос: тогда я просила тебя не произносить в присутствии моего отца имени Кундта. Припоминаешь?
Герман. Твой отец был фанатиком, он…
Эрика. Да, был.
Женщины у берега Рейна - Бёлль Генрих => читать онлайн электронную книгу дальше
Было бы хорошо, чтобы книга Женщины у берега Рейна автора Бёлль Генрих дала бы вам то, что вы хотите!
Отзывы и коментарии к книге Женщины у берега Рейна у нас на сайте не предусмотрены. Если так и окажется, тогда вы можете порекомендовать эту книгу Женщины у берега Рейна своим друзьям, проставив гиперссылку на данную страницу с книгой: Бёлль Генрих - Женщины у берега Рейна.
Если после завершения чтения книги Женщины у берега Рейна вы захотите почитать и другие книги Бёлль Генрих, тогда зайдите на страницу писателя Бёлль Генрих - возможно там есть книги, которые вас заинтересуют. Если вы хотите узнать больше о книге Женщины у берега Рейна, то воспользуйтесь поисковой системой или же зайдите в Википедию.
Биографии автора Бёлль Генрих, написавшего книгу Женщины у берега Рейна, к сожалению, на данном сайте нет. Ключевые слова страницы: Женщины у берега Рейна; Бёлль Генрих, скачать, бесплатно, читать, книга, электронная, онлайн